На улице холодно царила непогода. Месяц скрылся за белые тучи-облака, словно опасаясь кого-то. Волк одиноко и душераздирающе стал завывать; от этого воя стыла кровь, тайга шумно гудела и рычала, встречая полночного гостя. Миша ехал на своем стареньком УАЗике, вспоминая путь, знакомый ему когда-то очень хорошо, а сейчас мужчина почему-то не мог узнать ни одного знака, отличающего эту дорогу от всех остальных. В его машине была вся необходимая аппаратура для показа фильмов. Миша ехал в деревню Кочергино, что была совсем недалеко от шумной и холодной тайги, простором которой заканчивалась глухая деревушка.

В деревне не было места таким гостям, как он. Мужчина был хорошо наслышан об этой местности, говорили, что здесь водится нечистая сила и что никто еще не оставался здесь из приезжих дольше, чем на три дня. Тайга словно отгоняла лишних для нее людей. Миша никогда не верил тому, в чем не мог сам убедиться, чего не мог увидеть своими глазами. Поэтому, показ фильмов для этого маршрута был лишь таким небольшим прикрытием, под которым мужчина скрывал своё намерение убедиться в слухах.

К одинокому вою волка добавилось много голосов, теперь шел мороз по коже от их протяжной песни. Ветер рвал провода, стучал в двери, отзывался эхом в окнах и стенах. Миша решил переночевать в машине. Вряд ли он бы смог найти тех людей, которые бы приютили его на ночлег. Едва он захлопнул за собой дверь, непогода немного успокоилась. Но тайга продолжала шуметь…

Утром Мишу разбудил старик, который стучался в окно.

- Сынок, вставай, ты чегой-то к нам пожаловал?

Мужчина встрепенулся, немного осмотрелся и ответил:

- Я из города, вас должны были предупредить, что я привезу фильмы.

- А! так сразу бы так и сказал, ну давай, айда к нам. Говорили, говорили.

Они вдвоем последовали в деревню.

- Клуб у нас давно закрылся, некому было ходить, затратно выходило всё энто. Вот и решили прикрыть. – Дед шел впереди, указывая на когда-то работающий кинотеатр, с грустью и сожалением смотря на него. Старик рассказывал о местных достопримечательностях, которые сводились к двум памятникам и заброшенному кладбищу.

- Я комедий привез, да документальных фильмов о природе. Казалось, много было всего, а как взялся смотреть, ничего подходящего не было.

- Я тебе вот что скажу, сынок. Для нас главное не кино энто твое, а повод собраться вместе всем, деревней да поговорить. Так что, чего бы там ты не притащил, все на ура пойдет. – Засмеялся дед.

Дальше старик предложил Мише располагаться и приводить все в порядок, что ему будет необходимо для показа фильмов. Миша наступил на осколок стекла, который лежал на полу и порезал ногу.

- Сегодня еще не начну показывать, а вот завтра с утра вполне. Так что, мне нужно совсем немного времени, чтобы подготовиться. – сказал Миша, осматриваясь вокруг.

Старик показал, где можно будет провести ночь и поспешно скрылся за дверью. Рядом с кинозалом была небольшая комната, где когда-то хранились старые пленки и другое оборудование. Теперь она пустовала и была вполне пригодна для ночевки. Миша был очень неприхотлив в жилье, поэтому он обрадовался и такой комнате. Мужчина расположился и стал готовить место для сна, как услышал какой-то шум за стеной, где был разрушенный кинозал. Он не поверил своим ушам и решил все списать на плохое самочувствие и желание спать. Но вскоре шум стал еще сильнее, отчетливо было слышно, как танцуют люди, как играет музыка, цокот женских каблучков, смех, раскатывающийся эхом по залу…

Мужчина вышел в этот зал, но там никого не было. Он позеленел. Едва Миша уложился спать, как снова зазвучала музыка и стала разбивать свой ритм. В зале снова никого не было. Так продлилось до самого утра. Миша не сомкнул глаз. А уже под утро, когда петух запел, кто-то шепнул прямо под ухо: « Спи ». И теперь его разбудил старик, который едва растолкал Мишу.

- Ну ты и любитель поспать! Как ночь прошла?

- Черт знает что творилось.

- Черт как раз только один и знает! – Засмеялся дед, а у Миши встали дыбом волосы.

Скоро стали собираться люди и смотреть фильмы. Если сказать, что творилась чертовщина, то это значит, ничего не сказать. Потому что творилось нечто гораздо большее. Пленку невозможно было найти на том месте, куда ее клал Миша. Постоянно прерывался фильм, ходили по залу темные тени. И ничего нельзя было сделать. Городской гость понимал, что ему здесь не рады. Он то и дело выругивался про себя, шаря рукой в кармане, пытался найти икону, которую бросил к себе в сумку.

Миша боялся ночи, он не знал, переживет ли ее. Когда в том зале снова зазвучала музыка, он вошел и стал ждать. Но ничего не происходило. Лишь мелькнула тень деда где-то вдалеке. Миша побежал за ним, но не успел, он словно исчез. Миша не стал заходить в свою комнату, стал просто ждать в зале. Но до самого утра ничего не происходило, а когда запел петух, ему снова кто-то шепнул на ухо, чтобы он спал. Мужчина заснул мгновенно.

Миша встал очень рано, с первым голосом петуха. Мороз пробежал по коже. Решив пойти на рыбалку, он стал собирать всё необходимое для этого. По плану оставалось всего сутки пробыть в деревне Кочергино и вернуться в город. Несколько фильмов, что остались еще непоказанными, пылились на полке.

Он пошел к речке. С ее берега была видна вся деревушка. Сквозь невысокие камыши виднелись дома и синие крыши, склонившиеся над самой рекой. Было что-то неуловимо нежное и трепещущее в тишине, стоящей над водой. Невольно замирали все мысли и чувства, оставались только сиюминутные ощущения близости к природе, вечной и прекрасной. Миша стоял и любовался этой простой красотой. К нему на плечо упала рука:

- Чего стоишь, не ловишь рыбу? – Подошел старик.

- Не хочу тревожить эту тишину. – Ответил Миша, подумав про себя, что старик за ним шпионит.

Дед присел на землю и стал смотреть вслед бегущим по воде лучам солнца.

- Я помню, как я здесь со своей женой был последний раз. Мы с ней вот так вот сидели и смотрели на воду. Я говорил ей, что люблю и что хочу с ней всегда сидеть так. А на следующий день ее не стало. – Старик безжизненно смотрел на воду, словно его дуща была где-то очень далеко, за пределами этой деревни.

Миша смотрел на старика, который вытирал слезы и смотрел вдаль.

Старик рассказал, как они отмечали день рождения в том самом кинозале, после которого, на следующее утро, миновав свой юбилей, ушла навсегда его жена.

- Понимаешь, когда тебя не касается смерть, о ней и не задумываешься, кажется всегда, что она где-то очень далеко, что она никогда не войдет в твой дом. Но если эта костлявая старуха раскрывает твои двери, так не хочется мириться с ее приходом. – говорил дед.

Миша вернулся к себе в машину. У него из головы не выходила эта история. Столько нежности и любви было в невесомых словах старика, что они растрогали Мишу до самой глубины души. Следующим утром он нашел на воде ромашки, разбросанные по нежной глади воды, это был знак той самой любви.

И вот, наступил последний день пребывания в Кочергино. Миша готовил оставшиеся пленки к показу. Делал всё торопясь, потому что хотел уехать до захода солнца. Но ничего из этого не получилось, и теперь он точно знал, что заночевать ему придется здесь. Снова в комнатке, разделяющей его и кинозал. Он приготовил свою кровать, лег и стал ждать. Мелькала мысль, что сегодня всё будет спокойно. До полуночи всё было тихо и безмятежно. Но едва стрелки часов сошлись, как началась чертовщина.

Громкая музыка заставила Мишу открыть глаза. Большое количество людей громко смеялось, танцевало, пело песни. Это были вем хорошо знакомые народные песни. Был слышен звон бокалов и скрежет разбивающейся посуды. В комнату к Мише стали стучать. Он впервые в жизни боялся и не мог подойти к двери, чтобы открыть ее. Но потом он отважился и распахнул ее. Не было никого. Он лег и стал прислушиваться, на фоне тишины стали слышны шаги и тихий шепот. В дверь снова постучали. Он распахнул ее и увидел старика.

- Тебе уезжать пора. – Холодно и безразлично сказал дед, - время истекло.

- Какое время, о чем ты говоришь?

- Хватит гостить у нас, пора возвращаться домой. К обеду тебя здесь быть не должно, иначе случится беда.

Уговаривать уехать из этой деревни Мишу не пришлось. Он не спал всю ночь, а утром подскочил и схватил в охапку все свои вещи и направился в управление, где должен был сидеть председатель.

Он прошел мимо дома, где жил дед. Но там его встретила лишь разруха и полынь. Дом был разрушен, он присел к земле очень близко, склонив свою голову под тяжестью лет.

- Проходите, прошу. – Степан Савельич присел рядом с Мишей.

- Я закончил показ фильмов. Сейчас уезжать буду.

- Михал Палыч, вы в следующий раз хоть забегайте ко мне, а то как-то получалось нехорошо. Собирали мы людей долго, никто не знал, когда точно показывать будешь.

- Как же вы так говорите, я ж с дедом просил всем говорить, он же всех оповещал.

- С каким дедом?

- Имени- отчества не знаю его, только знаю, где живет. На второй улице самый последний дом. Сегодня зашел туда, а там полынь да травы. Ничего понять не могу, переехал он что ли. Председатель внимательно посмотрел на гостя, словно ожидая еще каких-либо слов, которые бы объяснили что-то, о чем думал глава деревни.

- Михал Палыч, дед тот со старухой своей год назад как уж переехали на тот свет. Она в день рождения свой померла, а он не смог с этим справиться да и отравился вслед за ней. Хоронила мы их разом тогда. Год прошел. Дом их сносить собираемся, да только никто не хочет брать на себя это дело. Все уважали их очень. Говорили одно время даже, что, если кто возьмется за их дом, того беда ждет.

Миша ничего не ответил. Он постучался в соседний дом и расспросил, где же можно найти могилу того деда и старухи. Он пришел к ним на могилу. Принес охапку ромашек, стопку и водку. Налил деду, поставил его жене цветы, постоял немного и ушел. Решив попрощаться с этой поездкой, подошел к речке, а на ней опять были разбросаны ромашки. Миша посмотрел на водную гладь, на камыши, невысокие и начинающие желтеть, на лес, окружающий воду и что-то защемило в груди.

- Дед, чего же ты так. – Сказал в воздух мужчина.

Проходя мимо разрушенного клуба, он на секунду остановился, ему показалось, что из окон идет дым. Так и было. Клуб горел. Но в округе не было воды, ждать машину пришлось из райцентра, поэтому жителям оставалось лишь смотреть на огонь, который забирал вместе с собой старое здание. И только Миша думал, что далеко не просто так во всей деревне не оказалось воды, что далеко не просто так этой ночью к нему приходил дед и просил его уехать.

- Год сегодня ровно, как Лаврентий с Любашей померли. Они наверно и спалили клуб наш. – Говорили местные жители.

Миша сел в машину. На заднем сиденье он увидел стопку, которую оставлял на кладбище для деда. По коже пробежал мороз, но он поблагодарил старика и стал медленно трогаться в путь. Вспомнив, что оставил в деревне все пленки он и не надеялся их найти в багажнике своей машины, однако, они лежали там в целости и сохранности. Дорога была как никогда хорошей. Машина просто летела домой.

На той речке заколыхались камыши. Срезанные ромашки опять блестели своей чистотой на спокойной глади воды.

Деревня Кочергино надолго останется в памяти.