Пикирует последний лист. И оголившаяся ветка, совсем как старая кокетка – нос кверху, томно смотрит ввысь, с усмешкой вспоминая жизнь: как в мае луч к ней приставал, как целовал он страстно, нежно, и как скрывался он поспешно за крышами домов при всех. И смех и грех – до колик! Он вел себя как школьник, тайком сбежавший на футбол. «Я помню это до сих пор» - вздыхала ветка. Ей соседка – темно-зеленая сосна – сказала колко, не со зла: «Ты в паутине, сердцеедка! Не грех бы вспомнить и о детках, а ты о юношеских снах»... Грибов питательных наседка не знала, что на голых ветках припочковалася весна! И спит она до срока. О том кричит сорока. О том молчит медведь. Проспит вьюг круговерть. Сосульки станут петь мотивчик «кап-кап-кап». Тогда топтыгин храп прервет, закуралесит под звуки звонких песен. А почки, веток дочки, перерастут в листочки. От счастья затрепещут. Дождемся с ними встречи! |