Человек – существо нюансов и полутонов…

 

Неизвестный интернет-поэт

 

Нежная синичка, словно желтое чудо, вспорхнула с ветки, напугав и обрадовав меня. Резкий и в то же время плавный полет воскресил для меня реальность. Волшебный мир эльфов и играющих в футбол деревьев сначала сжался до маленького желтого комочка жизни, а потом взорвался огромным столбом боли от чересчур узких туфель. Из кухни бушующее море воплей сдавило голову железным кольцом неисправимого зла мира. Ища спасения, я понеслась в коридор, по дороге освобождая ноги от подобия средневекового орудия пытки. Там в кладовке на третьей полке сверху обитала одна безобидная коробка. Пожалуй, в ней было все необходимое для спокойствия целой семьи, начиная с эпицентра – орущей сестрицы. Ну почему, когда что-то случается люди бессмысленно мечутся туда-сюда, не осознавая бесполезность собственных действий?

Буквально прорвав оборону своего племянника, защищающего мать от любого вида оказываемой ей помощи, я освободила её обожженную маслом руку от зачем-то приложенной к ней грязной картофелины. На тонком запястье проступала все сильнее рыжая собака с пушистым хвостом. Методично доставая из аптечки мазь, я представила вдруг, что эта огненно-красная бестия прыгает и резвится вокруг сухого дерева. Картина постепенно превратилась в пьяный бред, так как оказалось, что у неё нет одной ноги. Но она продолжала радоваться жизни! Удивление от этого увлекло воображение в неизвестность, где возможно всё и это всё пребывает в состоянии нерушимого покоя. Каждое движение, каждое дыхание здесь – вечность, длящаяся мгновение. А вокруг продолжалась суета:

- Ничего страшного, милый. Просто в следующий раз будешь сдержаннее, – старая, почти дряхлая женщина успокаивала внука, заработавшего пару тумаков.

- Она меня ненавидит! И ты меня ненавидишь! – кричал в ответ мальчишка, заткнув уши и топая ногами, пока бабушка пыталась его нежно обнять.

Изображая живейшее участие, наша тетушка воспоминала все возможные народные рецепты от ожогов, а оба дяди наперебой помогали ей в этом.

- Мама, поставь, наконец, жариться новую порцию картошки, - пронзительно-высокий голос сестры своим колючим жужжанием на секунду обрушил стену нечленораздельных звуков.

И все завертелось как часы. Ребенок вздрогнул от неожиданности и, схватив заброшенный лук, побежал тренироваться на двери в точности стрельбы. Сестрица свободной от лечения рукой начала указывать матери, какую сковороду нужно взять, и в какой момент следует наливать масло, чтобы не обжечься. Очнувшиеся от гвалта дядюшки продолжили давний спор, связанный с рыбалкой и наживкой. Тетушка принялась хлопотать по поводу внезапно закипевшей воды, которую уже никто и не помнил, зачем поставили. И лишь от проницательного взгляда будущей свекрови не скрылась мимолетная мечтательная улыбка на моем лице.

О, эта женщина! Страшнее любых тесных туфель. Не могу сказать о ней ничего плохого, она умная, внимательная, добрая. Но уж больно строга ко всем вокруг: стоит допустить малейший промах, и ты превращаешься в объект язвительных насмешек. Обычно я скукоживаюсь от одного ее присутствия, но в тот момент она словно исчезла. Сквозь пелену реальности, отчетливо проступал образ собаки, на трех ногах играющей в догонялки со своим собственным хвостом под сморщенной корягой. А вокруг бесплодная пустыня! Сухой песок и яркое солнце сделали свое дело - жажда подступила к моему горлу. Осторожно, чтобы не спугнуть видение, я понесла аптечку на её законное место – за тридевять земель на третью полку сверху. Мир словно раздвоился. Чужая девушка моими руками, взяв тряпку для пыли, начала методично избавляться от грязи в выскобленной до тошноты квартире. За ней тенью следовал племянник в оперении индейца, чтобы в любую минуту отомстить. Но настоящая жизнь была в пустыне, где высушенный воздух искажал и без того зыбкие очертания песчаных волн. Рыжая собака устало примостилась к дереву, отчаянно зевая. Иллюзия таяла, как исчезают в затемнении кадры старого кинофильма.

Но вместо «The end» передо мной возникла комичная рожица моего жениха. Его вечно усмехающиеся глаза выглядели еще более вызывающими, чем обычно. Волне вероятно ему удалось поставить подзатыльник соседскому мальчишке: благо они одного возраста, особенно если говорить про возраст ума. А может быть, и вчерашняя халтурка оказалась достаточно удачной, и он в ближайшее время сможет воплотить свою давнишнюю идею – купить телевизор на половину стены. Каковыми бы ни были причины его неожиданной веселости, мне они не предвещали ничего хорошего. В правой руке он еле удерживал огромный веник, заполнявший всю квартиру едким запахом белых роз.

- Привет, солнышко! – нежно клюнув меня в щеку, сказал он, а ответное молчание по своему непонятному обычаю принял за скромное: «Спасибо, дорогой!».

Не раз я задумывалась, почему же мы вместе? Никита бегал за мной, маленькой щупленькой замухрышкой, минимум полгода до того, как просто получил согласие в первый раз «согреть своей ладонью холодную руку самой красивой девушки в мире». Как это все пошло и обыденно, глупо и никчемно. Зачем нужен брак? Надо же успокоить, наконец, родителей, что их глупенькая безработная дочь с тремя высшими образованиями сидит дома сутками и даже кошку завести не может!

С этими мыслями, следуя за благоверным, я оказалась в нашем шикарном зале с горячо любимыми моим батюшкой шторами цвета детской неожиданности и не менее изощренным серым диваном с цветущими апельсинами. На нем и на парочке выцветших кресел расселись главы наших двух семей, дабы удобнее было устраивать последний совет перед битвой. Кто попроще, вынуждены были довольствоваться слегка почиканным молью старинным ковром, разместившись прямо на полу. Благо, места предостаточно, но и его едва хватило.

На повестке стоял один-единственный вопрос: как бы так сделать, чтобы при наименьших затратах получить побольше выгоды от свадьбы! Пожалуй, деньги, это единственное, что объединяло наши с Никитой семьи. Началось все с длинной речи моей матушки, которая монотонно предлагала пригласить дядю Леню из Саранска, так как у него и квартира огромная, и дача ухоженная, и жена богатая. Она расписывала все плюсы и минусы этой затеи, так как был некая вероятность, что приехать он не успеет из-за приглашения, которое было отправлено «второй партией». Плюс ко всему в последнем звонке он обмолвился, что вроде собирается покупать машину и копит на нее порядка полугода. Но мало ли, ради любимой племянницы можно погонять еще месяца три на вполне себе приличной Тойоте. И вроде бы уже практически все решились сделать-таки небольшой звоночек, как неожиданно лепту свою внес мой любимый младший дядя, который полуматом доказал, насколько «Лёнька – жмот тот еще!».

Разговор двух семей напоминал стихийное бедствие: вот солнце ярко слепит, иссушая зноем раскаленную землю, вдруг небо затягивается тучами и тяжелые капли всей силой обрушиваются на деревья, дома, людей… Совсем крошечный ураган с легкостью выворачивает многолетние тополя из земли и сметает с домов крыши. И снова обжигающие лучи испепеляют остатки пиршества стихии. Каждое новое имя вызывало бурю эмоций: кого-то желали видеть все, но денег у него было негусто, кто-то хоть и лопался от денег и жира, но был явно нежеланным гостем. И всякий раз достигнутый мир и согласие был обжигающе горяч, словно раскаленный воздух пустыни.

Всякий раз удивляюсь, как может сохранить в себе жизнь адское пекло, в котором каждое движение – невыносимая мука и лишь маленькие островки дарят надежду жизни. Вот рядом с одним из таких островков и оказалась рыжая бестия. Дикая жажда обострила собачий нюх настолько, что в миг привел ее в сказочное место, словно ожившее видение из какого-то давно забытого детского мультфильма. Над бескрайними песками возвышался точь-в-точь похожий на Тадж-Махал богатый дворец, усыпанный драгоценными камнями. Его сердце таило в себе вечный источник жизни, переливающийся всеми цветами радуги. Давние магические законы преградили путь в это священное место любому чужаку. Они не смилостивились даже над старой покалеченной собачонкой…

- О чем задумалась, милая? – ох, этот голос лучше бы оставался внутри своего владельца. Никита обнимал меня за плечи, словно я была сделана из горячо любимых им пирожных «Птичье молоко», хорошо хоть не облизнул. Пришлось состроить счастливую рожицу и мило промурлыкать: «Да вот переживаю, успею ли я сделать прическу. Все-таки зря регистрацию на утро назначили». А ведь если подумать, врать я ему вовсе не собиралась, просто к слову пришлось. Приятно мурлыкнув, он зарылся носом в мои волосы. Готова поспорить на что угодно, лицо у него имело ровно такое выражение как морда у кота, только что стянувшего сосиску с хозяйского стола: опасливое и в то же время преисполненное чувством превосходства над всеми и вся.

- Ты все успеешь, - повторял он, заглушая особо прочувствованную речь своего отчима. Семьи дошли до обсуждения коллег по работе. Стыдно ведь не пригласить людей, с которыми проводишь львиную долю драгоценного времени. А уж если речь идет о подчиненных! Да, по предварительным подсчетам свадьба должна была окупиться раза в три, но этого было мало. Жажда денег настолько неутолима в большинстве случаев, что спасением от нее может быть только смерть.

Словно манящий запах воды в пустыне, дразнящий рыжую бестию надеждой, жадность никогда не иссякнет, как не впустят в себя облезлую собаку стены древнего дворца. Вдруг одна из слепящих створок огромных ворот начала медленно открываться и тут же перед моими глазами все поплыло, пока пустыня вокруг оазиса не обросла сороками. Откуда они здесь взялись? Неизвестно, но мерзкие птицы словно издевались над моей беспомощностью, сплетничали о том, насколько подходит синяк под цвет моего свадебного платья… Хищные глаза и отливающие убийственной синевой крылья выдавали крайнее презрение ко всему окружающему миру, который и нужен-то, словно только ради того, чтобы служить предметом для насмешек.

Племянник под победный хохот всей семьи скакал вокруг меня с боевым кличем, будто он в одиночку завалил мамонта. Оказывается, пока вся семья обсуждала предстоящее коммерческое предприятие, а жених явно подлизывался, любимый сынок моей сестрицы вынашивал план мести и вот она свершилась. Я всегда дико реагирую на все, что вносит в упорядоченную действительность нечто смутное и неясное. Но это событие, пожалуй, было чересчур. На миг мне пригрезилось, что огромная трехкомнатная квартира нашей семьи с тучей родственников внутри сжалась до размера свадебных туфель и давит на меня. Мысли путались и ни в какую не хотели течь привычной равнинной рекой в моей голове. Внутренняя сказка рушилась, рассыпаясь по паркету реальности нежными жемчужинами снов и фантазий.

Вокруг меня забегали в сумбурном беспорядке родственники. Даже леноватый брат-подросток оторвался на пару минут от своей любимой видеоигры. Все они, судорожно давя позывы к смеху, искали способ облегчить мне боль в правом глазу, предлагая намазать его какой-то вонючей мазью. Но больше всех поразил меня Никита! Единственный из всех, он сначала замер на месте как вкопанный, а затем вдруг пошутил, что для симметрии было бы неплохо поставить мне и под вторым глазом синяк. Я сдалась. Убегая в кухню за льдом с диким хохотом, через пару секунд я неизвестно как оказалась на людной улице с куском мяса, приложенным к пострадавшему глазу.

В толпе незнакомых людей все было чуждым и злым, словно мир намеренно решил поиздеваться надо мной, подсовывая все самое мерзкое под нос. Кровавые подтеки на моем лице вывели меня в центр внимания. Боже, как я люблю быть незаметной! Превратившись в стенку можно жить своей жизнью, не завися от окружающих, от их вкусов, привычек, критики. Можно даже вкалывать шпильки в колеса реальности, думая о ней хуже или лучше, ненавидя или любя то, что сам того желаешь, а не традиция, родственники… Мало ли что может спрятаться под неприметной внешностью: от величайшей доброты души до пропасти ненависти к окружающим людям. Именно поэтому тяжело оказаться у всех на виду, когда больше всего хочется стать незаметной. Словно стервятники набросились на меня любопытные взгляды, разрывая покровы моей невидимости, пытаясь понять, что же со мной происходит.

Смутно припоминаю, что еще на пороге подъезда меня встретили восклицания: «Батюшки, что же с тобой произошло, милая?». Участливые старушки даже приподнялись со скамейки по направлению ко мне. Их явно привлекала возможность приобрести в копилку еще одну замечательную сплетню. Но я не доставила им подобного удовольствия и, отбрехавшись первой пришедшей в голову ерундой, пошла дальше вдоль двора. Уткнувшись носом в потрескавшийся асфальт, мое тело направилось в неизвестном направлении, в то время как душа устремилась к чудесной трехлапой собаке, которая однозначно была не так проста.

Воображение рисовало картину, в которой небольшой караван приближался к оазису для непродолжительного отдыха посреди перехода через безжалостную пустыню. Две красивые женщины вышли через незаметный тайный выход, чтобы встретить путников… К сожалению, жизнь не дала погрузиться в восхитительное очарование сказки: привычный асфальт сменился обжигающего цвета лакированными туфлями. Через секунду обнаружилась кудлатая блондинка в коротеньком почти детском платье, благим матом орущая на мою неуклюжесть. Из ее крика понятно было лишь то, что ей срочно нужны немыслимые деньги в счет испорченных брендовых босоножек без единой царапинки.

- Ну и чего ты молчишь, пока я перед тобой тут распинаюсь? – вдоволь поделившись со всеми дурным настроением, спросила она.

- Извините, я не хотела налетать на Вас, это произошло случайно, - меня очень заинтересовали ее глаза. Они действительно были живые, не пустые и глупые как принято считать, рассуждая о модницах. Нет, в них теплилась мысль, и бушевал целый ураган страстей, превратившийся в настоящий катаклизм из-за простого извинения.

- Я никого не собираюсь прощать, пока мне не заплатят за новые туфли, - совершенно серьезно сказала она. В ее голосе не было ни тени сомнения в том, что ее желание будет исполнено.

Увы, никто не собирался ей давать денег, и этот «никто» честно признался ей в этом, параллельно приподняв голову. Увидев мясо на глазу и кровавые потеки вплоть до подбородка, девица сначала испугалась, а потом удивилась. Небольшая толпа зевак, собравшаяся вокруг нас и поддакивающая ей, резко дернулась. Всем стало ясно, что с меня вряд ли можно будет что-нибудь взять: мясо возле глаза совсем растаяло, кровавые потеки медленно, но верно приближались к воротнику домашнего спортивного костюма со смешным утенком из мультфильма. Казалось, воздух вокруг нас пропитался запахом гнили, и толпа загудела! Осуждали обеих. Под гул зевак и растерянность крашенной мне удалось удрать.

Не знаю уж почему, но я пошла в булочную, где мягкий запах хлеба очистил нос от мерзкого запаха сплетни. Маленькая лавчонка вся была заставлена вкусными пирожками, расстегаями, кексами, батонами и прочей сдобой. Мой выбор остановился на зерновом кругляше, только-только привезенном из пекарни. Знакомая продавщица предложила в довесок пару влажных салфеток. И вот уже через пару минут на лице не осталось никаких следов крови, разве что синяк на полглаза, но он меня не смущал. Не хотелось ни возвращаться домой, ни идти дальше. Стоять здесь тоже смысла не было. Хлеб подсказал мне, что делать дальше: когда мне становится плохо, я всегда иду кормить птиц в Парке. Вокруг обычно бегают дети, качаются на качелях, играют с собаками. Так приятно быть в центре веселой компании!

С этими мыслями сама не заметила, как оказалась на Площади, где мою щедрую подачку принялись уплетать местные пернатые. Особенно рьяно дрался за лучшие куски маленький взъерошенный воробей с ощипанным крылом. Невольно задумаешься, насколько отчаянной может быть борьба за место под солнцем? Она подобна взгляду ребенка из детского дома, который молит любую женщину стать его мамой. Однако в этой трогательной мольбе не только боль и одиночество, жестокость в ней гораздо сильнее. Прежде всего, это ненависть к другим детям, которые способны помешать осуществиться счастью. Чувство, пропитанное кровью, сквозь милые глаза кричит: «Я готов на все!», и это ВСЕ ужасно. Такой именно взгляд я поймала в толпе круживших вокруг лиц людей, которые уже не замечали меня, зато я замечала их.

 

***

 

Смерть

 

Моя героиня – обычный уличный сорванец и не было ни одного мальчишки в Поселке, который не получил бы от нее взбучку. Двойки и угрозы остаться на второй год не могли остановить ее. И даже строгий отец со своим знаменитым военным ремнем давно отступил, прошипев между зубами: «Только попробуй принести в подоле!» Катька вела почти бродячую жизнь: никто ей не указ, только она всем. Соседи и знакомые старались держать своих детей подальше от «негативного влияния». Особенно тяжело стало, когда её старший брат выбросился с балкона. Спасли парнишку, но за их семьей прочнее скалы укрепилась дурная слава.

Поэтому не удивительно, что тетя Тоня, увидевшая её спящей на скамейке в Городе, постаралась увести свое драгоценное дитя подальше от этого «гнезда разврата». И даже худенькая студенточка из соседнего дома, крадясь от любовника ранним утром, скорчила презрительную гримасу. Только старый дворник, с утра пахнущий вечерней пьянкой, посмел дотронуться до нее.

- А ну, кыш отсюда! Ишь разлеглась?! – запинаясь в каждом звуке, он тряс её изо всех сил. Девчонка, приоткрыв глаза, лишь скептически заметила, что кошек здесь нет, и незачем затевать крик из-за старой обтрепанной скамейки. Сама между тем потихоньку начала просыпаться, разглядывая еще неубранную площадь.

Что можно сказать о холеном человеке на светском приеме? То же самое и о центре Города: днем в пафосе строжайшего дресс-кода, он корчит педантичную гримасу подчеркнутой чистоты. На каждом углу урна, везде надписи: «Городская администрация настоятельно просит выбрасывать мусор в специальные контейнеры». И в тон этому ходят здесь только вылизанные обыватели дорогих офисных центров с телефонами и кучей помощников наперевес. Бывает, конечно, что вклинивается в эту идиллию уж совсем по-деревенски простая бабулечка, или дедулечка-инвалид без одной ноги. Последний уже неоднократно пытается пристроиться рядом с фонтаном, дабы собрать достаточно милостыни на автомобиль внуку, но его постоянно выгоняют, ведь он портит весь пафос торжественности, присущий этому благословенному месту. Но все это лишь прикрытие!

Стоит взглянуть на этого же холеного человека ночью. На нем вместо элегантного костюмчика шелковый халат, он отчитывает за прыщик на лице уставшую жену, за день успевшую сходить на работу, заскочить в магазин, убраться и приготовить сегодняшний ужин и завтрашний обед. Он утверждает, что женщина всегда должна быть красивой для своего мужа. Тут же он удобно устраивается на диван с бутылочкой пива и, отправив детей делать давно сделанные уроки, целиком уходит в волшебный мир иллюзий телеэкрана. Так же и Город: с вечера улицы приобретают какую-то пугающую красоту, но в то же время прикрывают сумерками пугающие пороки. Земля словно растрескивается под грудами недопитых бутылок и из самых ее глубин вылезают жуткие существа, забывшие тысячелетия назад, что они когда-то были людьми. Прикрываясь лоском дорогой одежды и пафосом «естественности», они выпускают на волю разнузданность в поисках наслаждений…

Напрасно они надеются спрятать свои делишки за стеной темноты: утро обнажает похоть и жажду забвения кучами мусора, в которых роются облезлые собаки в поисках пищи. Голод хуже любого наркотика может выволочь за пределы разума и тогда уже все становится безразличным, кроме веками выработанного инстинкта. Здесь нет нормальной еды, лишь отбросы отбросов, некогда проданные в виде элитных сортов пищи. К счастью, Катька успела стащить огроменный ломоть хлеба с жареной колбасой у своей соседки по электричке. К слову сказать, сорванец моя вчера сбежала, но не из дома. Не поднимается язык назвать домом то место, где жила она пару месяцев, пока искали родственников, готовых забрать ее на воспитание. Все тети и дяди наотрез отказывались брать трудного ребенка, но оправдывали свой вполне осознанный выбор чрезвычайными обстоятельствами: у одних доход маленький, у других нет квартиры, у третьих так и вовсе официальное заключение врача о необходимости полного покоя из-за невиданной болезни. «Эта девка не пропадет», - говорили все они как один.

Между тем знакомые девочки все больше удивлялись тому, как из боевой и уверенной хулиганки она превратилась в бледную и замученную тень. Воспитатели, следуя новомодной методике, внедренной в целях повышения качества проживания детей в данном учреждении, вели себя крайне безразлично. Одна лишь тетя Марина – пожилая уборщица, приходившая раз в день – была ласкова с детьми, мило журила за проказы и нежно утешала по поводу мельчайшей царапины. Здесь впервые Катька почувствовала себя по-настоящему одинокой: родителей не стало, брата еще осенью забрали в армию, школа должна была начаться не скоро, а боевые друзья разъехались на время каникул. За милыми улыбками персонала, изредка посылаемым детям, она чувствовала усталость и отчужденность. За эту странную честность девчонка уважала окружавших ее взрослых. В отличие от ее матери, они не натягивали на себя маску родительского долга, а просто отрабатывали положенные им деньги. Не более того.

Отношения с местными ребятами у Катьки тоже не сложились. С одной стороны они боялись и презирали ее: кому захочется иметь дело с главой местного хулиганья? С другой, она сама не больно-то спешила сблизиться со странными существами, окружающими ее. Большая часть из них были вечными ее противниками в многочисленных хулиганских войнах, противниками посрамленными и побежденными. Прочие были настолько загажены местной обстановкой, что с ними просто нельзя было иметь дело, не проверяя каждый раз есть ли в кружке битое стекло, а то и что похуже. Эти тихони тщательно скрывали за скромностью и добропорядочностью свою неуемную жажду обрести семью ЛЮБЫМИ путями…

С того самого мгновения, как ее сюда доставила соседка на временное обитание, душу девчонки пожирал один-единственный вопрос: «Почему именно я?». Он обволакивал ее сердце пустой безысходностью, потому что все разумные объяснения натыкались на странные парадоксы. Ну и слово! «Парадокс»… Его употребляли только очень умные взрослые в Катькином окружении, в основном чтобы доказать, что они умнее всех вокруг. Но сама она знала это слово и его значение очень хорошо. С того самого мгновения, когда им прозвала хулиганские набеги внучки любимая бабушка. Сейчас этим словом девочка окрестила одну незатейливую мысль: кем бы ты ни был гением или дураком, добряком или злодеем, меценатом или жадиной - все это не имеет ни малейшего значения, когда речь идет о счастье, в котором нет справедливости.

А еще парадоксом для нее стало то, что приезд дорогого сердцу человека может стать невыносимым даже в мыслях. Прошел слух, будто из Города за ней приезжает Светлана – первая жена отца, - чтобы удочерить. С Катей у них всегда были замечательные отношения. Стоило электричке остановиться на вокзале, как на шее у тоненькой красивой женщины повисал комочек визжащего счастья. Они всегда играли и шутили все дни нечаянных визитов гостьи. Сейчас же сама не осознавая почему, девочка не хотела видеть свою приятельницу. Приезд давнего друга отдавался какой-то тупой невыносимой болью глубоко внутри, словно один тот факт, что этот человек где-то живет на белом свете, может свести с ума. Проснувшись однажды утром, Катька почувствовала себя загнанным зверьком и, воспользовавшись методическим безразличием воспитателей, сбежала из своей темницы. Сначала она долго бродила вокруг Детского дома, не решаясь что-либо предпринять, два страха боролись в ней: одиночества и смерти. В итоге первый победил, и Катя направилась сначала за своей заначкой, зарытой в лесочке недалеко от дома, а затем окольными путями добралась до железнодорожной станции и умудрилась спрятаться так, что даже ближайшие попутчики не заметили ее присутствия.

В Город Катька ехала, чтобы навестить давно запавшее в душу место, подобное земному раю. Она наизусть знала весь путь: каждое дерево и каждый камень, ведь это была Желтая кирпичная дорога – дорога к осуществлению мечты. Но она, согласно известной сказке, таит в себе немало опасностей. Коварное маковое поле девочка всегда преодолевала только с взрослыми, что позволяло ей всенепременно построить наглые рожи и показать пару неприличных жестов его обитателем. Сейчас же пришлось включить всю свою изобретательность, чтобы обойти задний двор крутейшего лицея, где вечно ошиваются толпы обкуренных старшеклассников, ловящих младших товарищей из менее престижных школ и издевающихся над ними самыми экстремальными способами.

Элитное заведение – оно на то и элитное, чтобы все вокруг знали, что его обитатели не так просты. Они намного выше и лучше всех окружающих. Но даже по лицейским задиристым меркам обитатели Макового поля – небольшой поляны на заднем дворе главного корпуса – были чересчур элитными. Во-первых, они искусно нарушали все установленные в школе правила. Это очевидно уже из того, какое именно место они облюбовали для своих жалких утех. Все здесь было задумано для пропаганды здорового образа жизни и спорта: турники, беговые дорожки и даже мини-футбольное поле. И именно здесь постоянно обитали самые отъявленные лицеисты, обожающие травить свой разум курением (и далеко не всегда табака!). Уважаемые родители, прошу не обижаться на меня, но такие места есть во всякой школе. Неужели от детей вы ждете только забав и внутренней чистоты и непорочности?

Во-вторых, они были настолько «крутыми», что позволяли себе доказывать свой статус с помощью изощренных издевательств, обличенных в маску детской игры. Стоило кому-нибудь из младших учеников других школ попасть в лапы этой компании, как тут же их подвергали разного рода аттракционам: раздевали и в таком виде выставляли на улицу, искусными уловками подучивали украсть что-нибудь в соседнем магазине, а потом тут же сдавали незадачливого юнца в лапы взрослых. Но излюбленным «лакомством» оставался неизменный пиратский способ сбросить «балласт» с палубы: на высокий турникет с узкой доской ставили ребенка (как правило, это была девочка), а затем заставляли бегать туда-сюда с помощью палок с горящим концом. Безусловно, все эти скандалы умело замалчивались, родители пострадавших получали денежную компенсацию, а сами дети отныне становились «неприкасаемыми». И все же лицеисты не прекращали, даже еще более свирепели, особенно после того, как прошел слух о «настоящих» наркотиках…

Катька знала о большинстве безобразий: друг ее брата когда-то учился здесь, пока семейный магазин не разорился, и они не переехали в Поселок. Именно поэтому она нырнула в деревянную подворотню, не доходя до чопорной ограды Лицея. Поплутав среди полуразрушенных домишек, она выбралась к переулку, ведущему к Проспекту, где уже точно ничто не могло ей угрожать. Но жизнь распорядилась иначе. Пару минут спустя девочка беспомощно стояла на маленькой табуретке, над ней возвышалась перекладина турника с перекинутой веревкой, один из концов которой петлей лежал у нее на шее. Вокруг толпились подростки с телефонами, воюющие друг с другом за право заснять «акт милосердия» - так называли лицеисты свое дикое «кино». Выставленный в интернет ролик должен был навсегда закрепить за ними статус сильнейших представителей школьной элиты.

Замысел был прост: нужно заставить «постороннего» выкурить косячок под угрозой смерти. Где-то в глубине души лицеисты вовсе не собирались убивать свою жертву, гораздо больше им хотелось усыпить ее разум, закрепив раз и навсегда гордое имя – Маковое поле – за своей резиденцией. Однако с первой же минуты буквально все пошло наперекосяк. Во-первых, оказалась крайне сложной задача захватить кого-нибудь в плен: то дети ходили кучкой, то были слишком взрослыми. Один паренек даже напустил собаку на преследователей. Во-вторых, на улице было чересчур людно для этого времени дня, когда большая часть народу находится на работе или на учебе. В-третьих, единственная «тощая зараза», которая чудом оказалась в пределах досягаемости, не смотря на свой щуплый вид, умудрилась оставить отпечатки зубов на телах всех своих преследователей и вдогонку добавила море синяков и царапин.

Вообще-то Катька не любила драки, но ей приходилось мириться с их необходимостью. Слишком много несправедливостей в нашем мире: «чистенькие» мальчики и девочки втихаря творили, творят и будут творить мерзкие пакости, испытывая на прочность окружающий мир. Таскать кошек за хвосты, обрывать ноги кузнечикам, отбирать игрушки у младших детей – все это далеко не полный список любимых занятий милых малышей с ангельскими улыбками. Но ведь в детских сказках учат добру и вроде бы все их слушают! Реальный мир далек от выдумок, вот Катька и шныряла со своей вездесущей ватагой по всему поселку, наводя страх на любителей попроказничать.

Сейчас же она сама оказалась в центре такой «невинной» проказы. Хотя обитатели элитной школы не могли себе позволить реальную расправу над посторонней девочкой, но и особых проблем от своей забавы они не предвидели. Даже травка была ненастоящая – обычный табак, скрученный вручную. Бледная Катька стояла посреди толпы с разукрашенным побоями лицом, словно жалкий шут перед недовольными зрителями. Не страх, совершенно другое чувство тревожило ее. Она долго не могла найти ему имя… Бессилие сковало ледяными путами ее руки и ноги. И под всем этим скрывалась ярость, настолько неистовая, что один ее даже самый слабый порыв был в состоянии обратить все окружающее в пепел!

Но не нашлось ни единого шанса для побега, так туго были стянуты путы, и вот уже парень в клетчатой форме почти засунул в рот стиснувшей зубы девочки сигарету. Но радостные крики победы оказались преждевременными: в последний момент Катьке удалось извернуться, и сигарета с хрустом ударилась о новехонький асфальт. Оглушенная разочарованием, толпа подростков начала скандировать: «Повесить! Повесить!» Поджав обиженно губы, клетчатый мучитель отдал беззвучный приказ затягивать веревку вокруг шеи жертвы. А потом подошел уже с новой сигаретой к девчонке и, стиснув зубы, прошипел: «Открывай свой поганый рот, а то даже смерть покажется тебе желанной». Две пары безумных глаз встретились. Катька выиграла эту безмолвную битву, потому что перед ней стоял самый настоящий трус.

Поняв, что нет никакой силы на земле, которая бы заставила жертву сыграть свою роль, лицеист решил изобразить милосердие, отпустив девчонку. Но не тут-то было! Оказалось, что за безобразным спектаклем уже минуты полторы наблюдает толпа зевак, сквозь которую к ажурной двери лицея пробивал себе путь местный дружинник. Из окон, дверей и прочих щелей, открывающих хороший вид на Маковое поле, торчали то испуганные, то заинтересованные, то удивленные рожи. Особенно в этой толпе выделялось пунцово-красное лицо классной руководительницы 9 «б» класса, в котором учились основные представители лицейской элиты, а заодно зачинщики «акта милосердия».

После освобождения девочку показали врачу, приехавшему для проведения плановой вакцинации. Молодой мужчина усатый парень в лихой полосатой рубахе успокоил без труда обитателей учительской.

- Физически она не пострадала: только пара синяков. Мне кажется все они никак не связаны с повешением, ну может пару из них получила во время захвата… Это не страшно совсем. Честно говоря, я даже не уверен, что она испугалась. Как-то слишком спокойно себя ведет. Но все же лучше найти родителей, пусть они покажут ее психиатру, мало ли что там могло в голове заклинить.

- Ну, вот и славненько! – подпрыгнула от счастья полная женщина, нервно похихикивая. – По ней видно, что девка не из робкого десятка. Исцарапала и побила нескольких моих детей. Наверняка же сама и спровоцировала их на ярость. Но раз никто не пострадал, значит мы в этом разбираться не будем. Девятиклассников, безусловно накажем, - сказала она, обращаясь к дружиннику, - но сделаем это мягко. Все-таки подростки.

- Я считаю, это неправильно, - ответил молодой мужчина, сын которого полтора месяца назад попался в лапы компании веселых лицеистов и до сих пор находился на лечении. – Давно уже ходят слухи о наркомании среди этой компании и подобные публичные «казни» происходят уже не в первый раз.

- Поверьте мне как опытному врачу, - медовым голосом пропел молодой врач, - подростки просто слишком возбудимы. В их возрасте нормально реагировать с агрессией на провокации. Не вижу причины портить жизнь детям, они просто узники гормонов. Разве что могу посоветовать одного моего знакомого. Он как раз недавно был на тренинге по всяким подростковым психологическим вещам.

- Это не чересчур ли? – забеспокоилась полная женщина. – Не думаю, что это понравится нашим родителям.

- Я думаю, им много что не понравится, - лукаво ввернул дружинник. – Мне только что жена написала, что ваши ребята выложили в интернет сегодняшнее видео.

- О каком видео вы говорите? – спросила молодая особа с гигантскими веснушками на носу, отпаивающая Катьку чаем с булочками. – О том, на котором они спасают дурную девицу из петли? Да они же после этого станут местными героями! Вы знаете, что ее родители недавно умерли, и она сбежала из детского дома? – лукавый голосок учительницы не на шутку разозлил дружинника.

Катька поняла без слов его ноющую ярость, когда правда сталкивается с невозможностью ее доказать. Девочка медленно встала со своего места и, заглянув ему в глаза, тихо шепнула: «Я тоже боялась!» - и молча ушла. Два человека – дитя и взрослый – поняли друг друга и больше никогда не прятались по подворотням, а шли вперед. Ведь никогда не знаешь, что безопаснее: встретиться с врагом лицом или, пытаясь избежать встречи, подставить ему спину.

Внезапно проснувшаяся в Катькиной душе мудрость позволила избежать прочих неприятностей, поджидающих путников на желтой кирпичной дорожке: саблезубые тигры мурлыкали, словно пушистые котята, а река оказалась обычным ручьем. И вот уже на горизонте показались зеленые башенки «Изумрудного города» - огромного торгового центра, где рядом с маленькими бутиками и скромными кафешками уживаются огромные мегамаркеты одежды и еды. Здесь терпкий запах кофе через пару минут сменяется пушистым ароматом духов, а в отделе с нижнем бельем нередко можно поймать нечаянно угнанный вертолет.

Веселая канитель водоворотом завлекла Катьку на самое дно людских страстей: заначка подарила ей обед в шикарнейшей кофейне с самым вкусным мороженным на свете. Потом обеспечила одним из самых обворожительных платьев с витрины и новеньким лаковым плащом – мечтой любой девочки из Поселка. На десерт она устроила себе заплыв отделе мягких игрушек, где в толпе веселых зверей одиночество на мгновение отступило, чтобы вновь атаковать еще больнее. В толпе людей, окруженная заботой милых продавщиц, оценивших размер карманных денег посетительницы, маленькая хулиганка из провинции вдруг поняла, насколько ее здесь нет.

И тогда она отрастила прозрачные крылья, превратив себя в добрую фею, легко порхая между спешащими прохожими. Вот маленький мальчик заплакал, когда посторонний дяденька вырвал из его рук мороженое, и тут же обидчик оказался растянутым на полу из-за вовремя подставленной подножки. Вот у респектабельной женщины выпал платок – и мигом она получила его обратно из липких рук девчушки с огромными сияющими глазами. Пару раз она спасла покупателей от обмана кассиров, и гораздо больше наоборот. Недалеко от стойки бара с молочными напитками заблудился старый дед, но рядом с ним вовремя оказалась Катюшка. Древние истории о минувших днях, услышанные ею в тот день, оказались глотком живой воды. В первый раз хулиганка почувствовала себя нужной. Весь день ее сопровождал блуждающий взгляд и лучезарная улыбка.

Уж мы с вами, взрослые, точно знаем, что ни одно счастье не может длиться вечно… Незыблемы только наши печали. Всегда в самый радостный свой момент, мы почему-то хватаемся за горе: не важно, свое или чужое. Словно радость претит нам как засахаренная конфета. Вот так и случилось, что героиня моя очутилась возле того самого кафе-мороженное, где совсем недавно ела вкуснейший крем-брюле с мамой. И сердце сжалось от боли. Глухой вопрос: «Почему именно я?» - вынес почву из-под ног. Стала ясна причина бесстрашия: смерть была ничем по отношению к одиночеству и пустоте, образовавшимся внутри Кати после смерти ее родителей. От этой боли был только один выход, мигающий зеленым огнем иностранных букв! Прочь из этого гнезда удовольствий и теплых воспоминаний. Прошлое нельзя вернуть, значит надо его выгнать из жизни! Забыть… И она покинула навсегда радостный свет волшебства чтобы погрузиться в туман отчаянья.

В тот день мы обе блуждали во мраке собственных мыслей, пропитанных пустотой. Она брела в неизвестность среди незнакомых людей через чужие улицы, а я с синяком под глазом и болью в сердце сидела на покалеченной скамейке, когда наши глаза резко встретились. Мы словно поделились друг с другом своими историями, и стало легче обеим.

 

***

 

Я рассказала ей, что на улицу меня выгнал не страх потерянной накануне свадьбы сомнительной красоты. На самом деле кроме безразличия подобные сомнительные радости ничего не приносят, ведь радость, во всяком случае моя, любит прятаться глубоко внутри, ей чужда суета и показуха. Подобно любимому теплому платьишку из тонкого трикотажа, она в любую стужу согревает душу, не смотря на свой детский вид и слишком простой для стороннего взгляда крой. Тем более нелепа вычурность, вынуждающая женщину надевать торт. Всё то же тело, те же черты лица, тот же характер с изменчивым настроением, но они прикрыты чудовищным слоем краски и кружев, совершенно не способных защитить от малейшего холода.

Вот почему подобная нелепица, как синяк под глазом, не могла заставить меня так странно вести себя. Увы и ах! Впервые в жизни душой овладело болезненное разочарование: я ведь помогла сестре, но за это получила вполне незаслуженную месть племянника. А меж тем сама некогда простила его мать за гораздо более страшный проступок, превративший мою жизнь в болезненную и пустую игру воображения. Всякий раз, воспоминая давние события, словно мистическая собака из моих бредовых фантазий, преображающаяся в неземной красоты девушку, я на глазах становлюсь чудовищем. Пока ее пушистые уши вытягиваются в длиннейшую косу, тощий живот становится осиной талией, а отсутствующая лапа отрастает в новехонькую нежно-медового цвета человеческую руку, мое тело обрастает уродливыми шипами, изо рта начинает свисать ядовитый язык, руки и ноги становятся подобны паучьим лапам.

В таком состоянии ненависть ко всему окружающему миру становится единственным чувством, на которое способно сердце. К черту веселое солнце, пушистые облака и мягкая зелень! Да пропади пропадом никчемная радость жизни! Боль - вот награда, которую хочется пить как алую кровь своих врагов. Только мерзкие слезы обнажают слабость, не давая шанса скрыть терзающую муку. К счастью, у меня есть средство спасения от назойливого любопытства родственников – давным-давно возведенная воображением непролазная стена отчуждения. Все же периодически безобразная паучья лапка бессовестно обнаруживает себя, и тогда приходится терпеть к себе жалость и презрение окружающих. Тогда я возвращаюсь к себе прежней – избалованной маленькой девочке, требующую звезды с неба на десерт как минимум. И все полагают, что это просто очередная игра. Да, когда-то я была совершенно другая, очень своенравная и беззаботная.

Сестре моей периодически доставалось от моих проделок, из-за чего наша дружба напоминала дружбу кошки с собакой. Мы в принципе всегда были разными: я всей душой любила Город, с его запутанными улочками и полусгнившими деревянными домами, она же была в восторге от запаха сена и вида мерзких животных. Если для меня единственным, что помогало более или менее пережить летние каникулы, были бабушкина выпечка парное молоко, то сестрица просто обожала здесь все, особенно дурацкие игры под предводительством Фигаро. Не правда ли прекрасное прозвище для долговязого неуклюжего мальчишки? Под его предводительством ватага босоногих ребят, куда входила и моя сестра, превращалась то в группу туристов в далекой Индии, то в боевых роботов, но чаще всего в дешевых цирковых артистов: акробатов, жонглеров, фокусников, и, конечно же, дрессировщиков. Собаки, кошки, хомячки и даже один старый индюк были постоянными участниками горе-репетиций. Мне же приходилось довольствоваться старым черно-белым телевизором в качестве собеседника, а иногда и подтрунивать над представлениями импровизированной труппы. Нетрудно догадаться, кому от насмешек доставалось больше всего. Как же приятно наблюдать яростное бессилие на лице старшей сестры!

Каждое возвращение в Город становилось счастливейшим событием, если бы не истерики сестрицы, которая с каждым разом все труднее расставалась с ослепшей бабушкой. Если честно, мне тоже грустно было оставлять ее одну в огромном доме, где помимо Пеструхи проживали еще миллионы всяких уток и гусей. После начала учебного года ее навещали только родители, зато так часто, как только могли. Все-таки она была очень добрым и волевым человеком настолько, что поначалу мы даже не подозревали, что она потеряла способность видеть. Также шустро она вставала ни свет, ни заря, шла доить корову, а после из с вечера поставленного теста стряпала пирожки да булочки в русской печи. Осталось тайной, в какой же момент жизни ее глаза потухли.

Но к счастью, эти мысли лично меня тревожили недолго. Они растворялись словно сахара в отравленном городском воздухе. Здесь в отличие от деревни везде можно спрятаться от людей. Сидя в кафе, танцуя на дискотеке, бегая с одного кружка на другой можно не бояться привязанностей, ведь люди постоянно меняются в водовороте кипящей жизни. Наедине с собой можно подумать о вечном: о любви, приключениях и свободе. Сестра знала, что я ненавижу быть в центре внимания и в отместку за мои издевательства над ней в деревне, заручившись маминой поддержкой, то и дело затаскивала меня на «светские вечеринки» у друзей. Уж там точно негде спрятаться от назойливого интереса подростков, пытающихся всеми силами заинтересовать и залезть в душу.

Да, мы с сестрой были разными: если она была всеобщей любимицей, помогала родителям по хозяйству, училась без троек и постоянно была в курсе всего на свете, то я наоборот всеми силами старалась избегать бессмысленной уборки, уроки делала только для виду и никогда не совала нос не в свое дело. Все вокруг старались залезть в мою жизнь, отыскивая самые неприметные щели, опасаясь чего-то… Именно поэтому приходилось поддерживать дружеские доверительные отношения хотя бы с сестрой, которая нередко выуживала из меня то, чего на самом деле не было. Например, однажды я призналась ей в нежных чувствах к юноше, о нашей с ним якобы взаимной симпатии. Сделала это в большей части для того, чтобы отомстить за то, что она старше, умнее, красивее и все вокруг ее просто обожают.

Но однажды все изменилось. День как день, и отец вроде ничем не отличался от себя обычного, вот только вечером поманил сестру к себе и увел в дальнюю комнату «побеседовать». Мама чуть от любопытства не лопнула. То и дело подходила к двери и прислушивалась, пыталась звать на ужин, один раз даже притворилась, что по ошибке зашла не в ту дверь. Но все эти уловки оказались бесполезны, к большой радости злорадствующей мне! И как оказалось на пользу дела. Не смотря на наивное представление мужчин о том, что они главные в семье, в реальности всегда доминируют женщины, распределяя семейный бюджет, воспитывая детей, работая на нескольких работах. И все же натура наша такова: любая неприятность в миг выводит из равновесия и тогда нужно сильное волевое плечо. Стоило отцу раскрыть тайну с порога, все закончилось бы совершенно по-другому, и не родился бы на свет тот самый племянник, который поставил мне синяк под глазом.

Авторитет нашей семьи справился без сучка и задоринки с сомнительным позором моей сестры. Напротив, все знакомые сочувствовали тому, что ей не удалось вовремя закончить школу, в тайне радуясь, что не они находятся на нашем месте. Отца ребенка и след простыл еще за месяц до памятного разговора, а через год снова объявился с красивой женой и огромной кучей денег, открыл свой ресторан и признал сына. Не таким уж он плохим человеком оказался! Просто струсил один разок.

Однако мерзкий червяк пожирал мою сестренку с самого момента рождения сына. Это было заметно уже тогда, когда возле роддома, окруженная толпой близких и дальних родственников, она держала на руках малыша с таким видом, будто это страшное чудовище.

Мне удалось перехватить тяжелый взгляд отца, заставивший ее улыбнуться. П после этого не раз я ловила ее рыдающей в глухих закоулках нашей квартиры, в то время как голодный племянник орал на всю Ивановскую, призывая мать. Однажды мне даже померещилось, что во время купания сестра готова была утопить младенца. Похоже, родители тоже замечали эти странности и всячески старались поддержать ее, лишний раз не напрягали домашней работой и на время перестали заикаться о возвращении в школу. И все же то и дело из глубин ее души вырывался крик отчаянья, и тогда она со всей силы била тарелки о пол с диким ором:

- Это вы виноваты, что жизнь моя идет под откос! Если бы не дурацкая идея сохранить этого ненужного человека, я была бы счастлива, закончила бы школу, поступила в универ, - с этими словами она обычно бросала на меня завистливый злой взгляд, настолько кровожадный, что приходилось спасаться бегством.

И как назло новое потрясение обрушилось на нашу семью! Вернувшись от бабушки слишком рано, мать вдруг достала из глубин шкафа старый фотоальбом и долго его разглядывала. Смерть близкого человека подкосила всегда энергичную и крайне любопытную женщину, отныне она превратилась в безвольное привидении, бросила работу. Отцу в одиночку пришлось вывозить себе всех нас, он приходил поздно, сам готовил ужин, нежно целовал домочадцев в лоб и ложился спать, чтобы ни свет, ни заря снова бежать на работу, а вечером торчал в гараже, чиня чужие машины.

Мне в тот период было наплевать на своих родных, потому что на горизонте замаячил замечательный мужчина: красивый, молодой, богатый. Он был владельцем небольшого автосалона и еще неженатым к тому же. После школы я тайком пряталась в одной из немногочисленных машин, размещенных в торговом зале, и весь рабочий день наблюдала. Впрочем, однажды не была поймана за этим занятием одним из охранников, когда было установлено новое видеонаблюдение. К счастью, мой возлюбленный не стал докладывать об этом родителям, иначе плакал бы мой факультет международных отношений! Напротив, даже предложил небольшую подработку, что-то вроде курьера. Думаю, из-за моей худобы и дырявых джинсов он не сообразил даже, что я девчонка. Все же я обещала себе сделать все, чтобы привлечь его внимание: одевала только самые лучшие джинсы и облегающие футболки, непослушные волосы аккуратно закручивала на бигуди каждый вечер, именно с этого периода началось мое знакомство с косметикой.

Укутавшись переживаниями, погрузившись в сладостное чувство, я купалась счастье, не заметив как обстановка в семье резко преобразилась. Моя мать начала ухаживать за внуком, словно это ее собственный сын, купала его, кормила, одевала. Это позволило ей чувствовать себя нужной. Сестра же, вдруг ощутившая вкус свободы, резко взяла себя в руки: поступила в техникум на швею и начала подрабатывать. Оказалось, что у нее золотые руки! Сначала клиентами были только родные и знакомые, приплачивающие копейки за самую сложную работу, но постепенно круг заказчиков рос, цены на услуги тоже и вот через пару лет она стала обладательницей одного из лучших в Городе ателье.

Незаметно для меня, мы с сестрой снова стали разговаривать друг с другом. Только теперь она постоянно дразнила меня то новым телефоном, то платьем, но чаще всего речь шла о мужчинах. После родов ее фигура преобразилась, стала женственнее, что бы там ни говорили по поводу лишнего веса! Ей он шел. Кавалеры пачками ходили за ней, предлагая бросить к ногам весь мир, но после пережитой скверной истории с предыдущим своим увлечением, молодая красивая девушка не спешила обзаводиться поклонником. И все же когда я призналась ей в своих нежных чувствах к директору автосалона, она то ли в шутку, то ли всерьез пригрозила, что уведет его у меня. Все это она подала под соусом «помощи», ведь возлюбленный был намного старше меня. Но какое это имеет значение, когда речь идет о чувствах? «К тому же он даже не подозревает, что ты девчонка», - лукаво улыбнулась она и отправилась по своим делам. Не смотря на справедливость этих слов, я не приняла их близко к сердцу. В глубине души жила надежда, что однажды любовь станет взаимной.

Переживая всякий раз, когда у него появлялась новая подруга и радуясь каждой его похвале в свой адрес, я и не заметила как подкрался выпускной – одно из важнейших событий в жизни любого человека. Честно говоря, от этого торжества не ожидалось ничего особенного, кроме торта вместо нормального платья и совместной с родителями попойки. Единственное, что действительно имеет значение – это аттестат и волнение перед мерзкими вступительными экзаменами. Получив столь долгожданную корочку, я тут же сбежала, ища укрытия от излишнего к себе внимания в стенах родного дома. Пусть себе родители гуляют! Мне лично радоваться нечему. Вот если бы сестра заканчивала школу, был бы смысл хвастаться золотой медалью и кучей похвальных грамот. С другой стороны, мама расцеловала всех вокруг уже за то, что я в принципе завершила свое обучение, и не важно, что количество троек катастрофически превышало число четверок. Впрочем, с оценками все было не так плачевно: торжественное «отлично» по литературе согревало душу.

На протяжении бесконечных десяти лет только книги позволили не сойти с ума! Пошлый и безжизненный окружающий мир растворялся под натиском хорошей выдумки. К сожалению, сама я не умею сочинять (данная история – чистейшая правда), а между тем хочется чего-то необычного, и это необычное легко найти в бесконечном путешествии Одиссея, в попытках выжить на необитаемом острове, предпринятых Робинзоном Крузо, в темных глубинах океана, освященных прожектором Наутилуса… Книги позволяют познать истинную любовь, не соприкасаясь с ней, таким образом спасая и от ее боли.

За этими рассуждениями я не заметила, как запнулась о чьи-то лакированные ботинки. Ого! Мое тело бессовестно растянулось на коврике в прихожей. Визжал телефон, требуя к себе внимания. Лампочка еще вчера перегорела и в суете никто ее не заменил. Какая досада… Хотелось парного молока и бабушкиных булочек – единственное успокоительное средство без побочных эффектов. Увы, Пеструху продали вместе с деревенским домиком, давненько приходится довольствоваться магазинной подделкой. Да и хлеба вроде как оставалось с гулькин нос. Планировался ужин в толпе неотесанных подростков.

Отряхиваясь, я встала и бесшумно заскользила на кухню, как вдруг странные звуки заставили вздрогнуть и застыть на месте. Странно, но доносились они из моей комнаты. Кому это вдруг приспичило заниматься чем попало на моей кровати? Это вообще ни в какие ворота не лезет… Мигом созрел план, связанный с резким открыванием двери и так удачно оказавшимся под рукой фотоаппаратом. Вот сестрица удивится, я же ведь должна быть на празднике! Не тут-то было. Звуки на время прекратились, и раздался мужской голос, ЕГО голос…

Словно громом сраженная, я, обмякнув, растеклась по полу. Мысли блуждали где-то на страницах Толстого, и очень хотелось повторить подвиг одной из его героинь. Благо ближайшая электричка должна была отправиться через полчаса. Хотелось рыдать, но вместо этого в первый раз мое тело становилось похожим на уродливое чудовище, истекающее ядом. На губах ощущался терпкий вкус крови двух любовников, а когти вырывали из собственной груди трепещущее сердце. Она ведь знала о моих чувствах, так зачем же тогда? Спасаясь от гнева, я сбежала тогда под прикрытие маленькой церквушки, где вся растрепанная и покрасневшая призналась во всем молодому священнику. До сих пор не помню, как забирали меня родители. Оказывается, они уже подняли на уши всех знакомых и даже обзвонили почти все больницы. Из осколков прожитого дня возможно собрать только одно последнее воспоминание: клятву, что все изменится раз и навсегда.

Спустя пару лет на одной из скамеек пыльной университетской аудитории красивый парень подарил худенькой девице в гигантских шпильках белую лилию. Она улыбнулась, но только не глазами, сердце не позволяло поверить в любовь, только обман реален, все остальное - ложь. И все же после занятий парочка отправилась на прогулку по бескрайнему лабиринту парка. Здесь их радостно приветствовали старые друзья обоих – белые лебеди – заложники людской тяги к прекрасному. Не смотря на настойчивость кавалера, девушка не подпускала его к себе слишком близко, максимум допустимого – легкий разговор о погоде. Так познакомились я и Никита. Ох, и досталось же ему в эти несколько первых месяцев нелепых свиданий, но все же однажды удалось свыкнуться с его присутствием в жизни. Не смотря на все старания, добровольно уходить из моей судьбы он не собирался.

Тогда я еще ненавидела сестру и вынашивала втайне план мести, пока однажды она не уехала вместе с сыном из родительского дома: дела в ателье шли все лучше и лучше. Не видя ее каждый день, мне удалось вернуть себе ощущение покоя. Вернулась капризная девочка, в упор отказывающаяся кормить цыплят, потому что они воняют. Навред своему парню, я носила все более откровенные вещи: короткие до неприличия юбки, декольте чуть ли не до пупа и туфли, ходить в которых было просто невозможно. Верхом безобразия стал проколотый пупок. Желая испытать его на прочность, я знакомила Никиту с симпатичными девицами, оставляла их наедине и все ждала и ждала, когда же смогу застукать на горяченьком. Ох и упрямый же он! Терпел обиды, выполнял все капризы, шутил над моими приставаниями к другим парням. И все же однажды он пропал: коллеги с работы все телефоны пообрывали, да и сама я никак не могла с ним связаться. Ближе к вечеру обнаружилось, что исчез не он один, а прихватил мою лучшую подругу.

Вообще-то ожидалось, что это событие должно принести несказанное облегчение. Как-никак оправдались все самые плохие предположения, и все же... чудовище снова вылезло наружу. Оскалившись ядовитыми зубами, я ворвалась домой к Никите, чтобы расстаться с ним раз и навсегда. Но застала только его вечно зализанную мамашу. Сидя за журнальным столиком, она успокаивала свои нервы, мягко вывязывая немыслимых размеров салфетку. Солить что ли, их собралась! Дарить точно их уже некому. Чопорно улыбнувшись, красивая женщина пригласила меня выпить чаю. Замечательный предлог, чтобы обнаружить еще миллион моих недостатков. Но увы, я не собиралась доставлять ей сие неземное наслаждение! Скорее напротив, самое время позлить в первый и последний раз.

Так уж случилось, что в моей судьбе намечался тот самый переходный момент, когда учеба далеко позади, а работа маячит на далеком горизонте. Можно пока не думать ни о чем всерьез, карьера уже была расписана по минутам двоюродным дядюшкой, отношения с молодым человеком подходят к концу. Рвутся прежние связи, обещая впереди что-то новое. Потому минуя все глупые и никчемные разговоры про тополиный пух и совместные планы на выходные, я прямо задала неуместный вопрос:

- Вам когда-нибудь изменяли? – в ответ ожидалось что-то типа: «Ты бы точно знала об этом: в ту же секунду я бы выбросила мужа на улицу». Однако реальность оглушила громом среди ясного неба:

- Не знаю и не хочу об этом знать, - лицо моей собеседницы покрылось испариной, уж чего с ней в помине не было! Мое чудовище ощетинилось, ожидая подвоха. - К чему такой странный вопрос?

- На днях подруга попросила прикрыть ее перед парнем, - не моргнув и глазом, соврала я. – Вроде как у них все серьезно, и она не хочет терять эти отношения, но в то же время любовник может позволить себе таскать за собой по дорогим ресторанам и другим заведениям. Да хоть в то же казино! – ложь настолько была похожа на правду.

- И ты вдруг задумалась, не изменяет ли тебе мой сын? – хитро прищурившись, спросила Никитина мама и, не дожидаясь ответа, открыла большой секрет. – Мой муж до свадьбы менял женщин как трусы каждый день, что не удивительно! Он постоянно держал себя в форме, умел красиво одеваться и грамотно распускал хвост, стоило в его окружении объявиться какой-либо юбке. Женщины сами вешались ему на шею, хотя времена тогда не допускали подобных вольностей! И вот однажды ему пришлось обратить внимание на меня – серенькую мышку из хорошей семьи. Безусловно, все это было состряпано через связи нашими родителями. Слишком молодые, мы не могли противостоять их воле. Наш брак прожил уже более 25 лет.

- Но счастливы ли вы? - стакан с соком готов был заплакать от боли, но не сумел даже и этого, стиснутый в чересчур крепких объятиях.

- Ты правильно все поняла, - одними глазами устало улыбнулась мне она. На миг в зализанной прическе мелькнула тщательно скрываемая седина.

- Вы знали об изменах и ничего не сделали? – яростно вращая глазами, я готова была испепелить взглядом все вокруг. Как женщина может на протяжении многих лет терпеть подобное отношение?!

- Любовь – сложная вещь, только в романах она приносит бесконечное блаженство, в реальной жизни мука любить кого-то. Чтобы не потерять любимого человека приходится прощать ему многое, даже если сил на это не хватает.

На мгновение передо мной предстала совершенно другая женщина, вовсе не та, которую я боялась на протяжении нескольких месяцев нашей дружбы с Никитой. Оказалось, что за маской правильности скрывается обыкновенная страдающая душа, претерпевшая и горе, и разочарование. За маской приличия скрывалось подобное мне чудовище, но как я отгородило себя от мира, но не звонким протестом, а правильностью и смирением. Невольное уважение заставило меня спросить:

- Как же вы держите все это внутри?

- Очень просто: одиночество, обиды, измены – все это прячется в надежном сейфе глубоко внутри моей души. Всякий раз, как появляется что-то новое, я быстренько открываю дверцу и засовываю его туда так, чтобы ни один из предыдущих пленников не сбежал… Но все же иногда чувства объединяются и взрывают свою темницу. Тогда я часами реву в подушку, пока не удастся выковать новый сейф, усмирив на время непокорные чувства.

Огромная зеленая муха вертолётом прожужжала где-то в районе окна. Вот глупое создание: долбится башкой о стекло, пытаясь вырваться наружу, а стоит открыть форточку перед ее носом, демонстративно улетает в другой конец кухни. И так бесконечно!

- Я бы так не смогла!

- Тебе и не придется, дитя мое. Никита совершенно не похож на своего отца, он не оскорбит изменой женщину.

Ах, если бы речь шла о нем! Расставанием я просто хотела отомстить своей сестре, показать ей всю подлость ее поступка. Измена – недопустимая вещь. Для меня бросить парня дело нехитрое, особенно когда чувств особых нет, одно только «надо». Зато семья встанет на уши, ведь все вокруг строили далеко идущие планы на наше с ним будущее. Раздался резкий хлопок двери и на пороге кухни появился голодный как зверь Никита. За ним усталой походкой старого моряка вошел его отец. Они набросились на холодильник, словно это единственный и лучший на свете друг.

- Как рыбалка? – спросила жена своего мужа, наливая обоим мужчинам чаю.

- С утра клев так себе был, зато к обеду…

Я растерялась.

- Чего это ты раскидала свои любимые ноголомательные босоножки по всей прихожей? – как и следовало ожидать, Никита чуть не задохнулся от попавшего не в то горло куска бутерброда. Впрочем, мой сорвавшийся на желчь ответ заставил его прекратить поглощение вредностей еще на какое-то время.

- Больше никогда не буду носить шпильки.

- С чего бы вдруг такое чудо? Пожалуй, за это…

Окончания фразы я не дослушала. Уронив по дороге лоханку с рыбой, я босиком отправилась на прогулку. Жаждущее крови чудовище внутри меня боролось с любовью к сестре. Ведь действительно, в чем же она виновата? В том, что долгое время жила одна, замкнутая в круг боли из-за резких перемен? Или может в том, что наконец нашла в себе силы жить дальше и даже позволить себе быть счастливой? По большому счету, я действительно больше напоминала мальчика в радостные школьные дни, кроссовки и драные джинсы были единственной приемлемой одеждой. А длинные непослушные волосы всегда пряталась под кепкой или чем-нибудь в этом роде, лишь бы не мешали. В довершение грудь – неизменный атрибут любой женщины – появилась только накануне совершеннолетия, да и та без лупы едва заметна. Вот и результат!

Эти рассуждения тогда и теперь потихоньку возвращали меня к реальности. Зубы вновь стали обычными человеческими, язвы и нарывы не оставили и следа своего присутствия на чистой коже… Осенние листья лодочками плавали в огромных лужах. Кое-где их было настолько много, что того и гляди случайно окажешься по колено в воде! Еще слишком сыро, бродячие кошки и собаки опасливо прятались по своим укрытиям. Лишь вечно неугомонные воробьи с аппетитом пожирали нечаянную добычу. Оказывается, пока я была чудовищем, прошел дождь, можно даже сказать ливень. Домашний спортивный костюм промок насквозь. Небось, опять меня ищут по всем моргам и больницам! Заерзали голубчики. Нечего было меня уговаривать на эту сомнительную свадьбу.

Возвращаясь домой, я оказалась на странной аллее, которую никогда в жизни не видела в Городе, хотя облазила, казалось все во время своих одиноких прогулок. Здесь было тихо, может из-за дождя, а может виной тому предупреждающая надпись: «За выгул собак штраф 1.000.000$». Закат резко ударил в глаза, и мир замкнулся для меня в тупик. Ну и дела! Развернувшись, я быстро нашла дорогу домой. Вот только как? Вопрос, на который никогда не найду ответа…

 

***

 

Жизнь

 

Моя милая героиня следовала невольно за своими ногами, самостоятельно ищущими ответ на пожиравший душу вопрос: «Почему именно я?» Они волокли ее сквозь песчаные отмели Синего озера, где когда-то раздавался веселый смех, мимо любимого парка развлечений с аттракционами, не остановились даже возле ограды зоосада. Неспешный шаг превратился в бешеную погоню. Так девочка хотела убить двух зайцев: убежать прочь от преследующих ее теней прошлого и в то же время догнать призрачный свет, в котором скрывался ответ. Цель бессовестно удалялась все быстрее от Кати, но она не прекращала погоню до тех пор, пока все вокруг не погрузилось в пушистый мрак. В его хлопьях растворялась всякая надежда, но к счастью рядом оказалась скамейка, утонувшая в кустах акации. Устав сопротивляться, девочка спряталась на ней от любопытства прохожих и, прижав ноги к груди, посмотрела в глаза своим страхам, иного выхода не было.

Учитель вещала возле доски совершенно скучные вещи, разноцветные ручки то и дело мелькали как попугайные перья в руках ее учеников. За окном явно проказничал хиус, заставляя березу долбиться в окно класса. В такой мороз ни один зверь не пойдет на прогулку! И все же был донос - отец ушел в лес на поиски браконьеров. Гордый, он никого не взял с собой. Сколько раз из подобных передряг его спасала счастливая случайность, но ведь и ей может надоесть вечно следовать за одним и тем же человеком. Мерзкий день, ничего не хочется делать: смутное чувство тревоги не покидает ни на секунду. Приходится заставлять себя вслушиваться в унылый рассказ про какого-то древнего царя, покорившего полмира. Заслуг-то с гулькин нос! Разрубил узел и решил, что он самый умный.

После занятий пристали мальчишки – вечные помощники Кати в ее хулиганских делах, - все подшучивали, как это ее угораздило отсидеть все уроки. Но глупое сердце не слышало ничего вокруг, оно гнало домой самыми короткими путями. На пороге стояла растрепанная мать. Странно… Обычно в таком виде она даже мусор не выносит, слишком уж сильно привязана к собственной красоте. «Наконец-то загорелась плита!» - успокаивала себя Катя, памятуя о дурной привычке домочадцев оставлять надолго разогревающуюся еду без присмотра. Сам по себе пожар вовсе не хорошая новость, но все же гораздо приятнее чем та, о которой предупреждала душа… К сожалению, такую тонкую материю не обманешь пустым злорадством! Душа точно знала, что произошло и это знание пребывало с Катей уже очень давно: с того самого момента, как отец сменил свой белый больничный халат на охотничий костюм, а фонендоскоп на ружье и фотоаппарат.

Соседи после этого случая почти год судачили: «Сам виноват егерь, нечего лезть на рожон. Ишь как его браконьеры изуродовали!». Хотя официальная версия гласила: «Смерть в результате несчастного случая. Пострадавшего загрызла стая волков», - все в Поселке знали, что это не так. Мирно позванивая ключами от всех дверей, сплетни всякий раз отыскивали нового подозреваемого. Из дома в дом ползли как тараканы электронные послания с документами якобы разоблачавшими махинации местной лесопилки, из-за которых убили не одного человека. В другом месте всплывал вдруг свидетель, который лично своими глазами видел, как на человека в лесу напал оборотень, науськанный местным мафиози. Ну не мог просто так вооруженный человек быть загрызенным насмерть! Да и ружье не нашли рядом с телом… Собственно, его и не искали.

Вся эта дребедень превратила похороны в эстрадное шоу, где каждый участник был звездой, а покойный не вполне удачной декорацией. Катя, которой не позволили проститься с отцом, заколоченным в железный гроб, сбежала с этого пиршества злых языков на озеро, где познакомилась однажды с журавушкой. Во время утиной охоты отец нередко брал девчонку с собой, отдавая ей предпочтение перед братом. Чистый воздух, мягкая трава и веселое потявкивание Душки. Чем не рай на земле? Печеная в углях картошечка лучше всех трюфелей мира! Тишина и покой царит в сердце, когда вокруг только бескрайние природные просторы и голубое небо над головой. Маленькая сторожка надежно укроет от ненастья, а пруд накормит свежей рыбой.

Притаившись в тени деревьев, можно сколько угодно наблюдать за переливами изменчивого неба, или следить за отточенными годами движениями охотников и их верных гончих. Единственным существом, которое могло испортить всю игру была Душка – любопытная лайка, вечно попадающая историю. К охоте Катю никогда не подпускали. Конечно, не из-за того, что она девчонка, просто отец хотел сначала объяснить, как не навредить несвоевременным убийством, а для этого нужно любить окружающий мир, дыша его дыханием, двигаясь, словно ты часть огромного целого. Он заставлял ее обниматься с деревьями, благодарить их за свежесть и чистоту утреннего воздуха, научил не пугать своим присутствием безрассудных бурундуков и всякий раз помнить, что все вокруг пропитано жизнью.

Девочка всегда исправно выполняла женские обязанности: добывала хворост для костра, собирала ягоды и грибы, готовила вкусные супы и каши. Иногда она затевала шуточные рукопашные драки с охотниками и нередко выходила из них победительницей. Еще бы! Такой опыт даром не проходит. В отличие от брата она всегда умела за себя постоять, а порой и вставала на его защиту, хоть он и был старше ее на добрых пять лет. Здесь Катя была по-настоящему счастлива! Особенно после того, как однажды у озера она встретила белоснежную птицу, гордую и неприступную. «Журавль приносит удачу» - тихо шепнул отцовский голос. В тот год Кате в первый раз доверили фотоаппарат и разрешили участвовать в охоте наблюдателем. Получились шикарные кадры, которые она хранила в потайном кармане на груди каждый миг своей жизни.

Увы, нельзя вернуться в прошлое. Уходя, оно оставляет вечный след, и в то же время… Облезлая кошка в поисках ласки назойливо бодала башкой Катину коленку. Какие уж тут могут быть грезы, когда пушистое создание требует внимания!

- Есть хочешь? – спросила девочка, потихоньку опуская затекшие ноги со скамейки.

- Мяу! – превосходный ответ.

- Мне бы тоже не помешало подкрепиться. Ну что же, пошли в магазин, - Катя знала, что деньги уже на исходе, но почему-то это не тревожило ни капельки. Накормить голодное существо – святая обязанность каждого человека, а потому жалеть свои скудные припасы она не намеревалась.

Запах свежего хлеба приятно щекотал ноздри, а кружок Краковской так и спешил попасть на бутерброд. Честно поделившись добычей со своей новой попутчицей, девочка вдруг вспомнила о месте, где как учила мать, можно найти ответы на все вопросы. Обычно оно внушало только удивление и досаду: зачем, скажите на милость, нужно ходить в специальные большие дома, чтобы там, встав на колени, просить о самых простых и никчемных вещах? Но сейчас все было иначе. Простыми воспоминаниями, пусть даже проникнутыми неземным страданием, родителей не вернешь, так хоть найти бы ответ на вопрос, без которого невозможно вернуть душе утраченный покой. К сожалению, Катя в бешенной гонке заблудилась и не могла определить даже направление, где находится Собор. На помощь пришла ободранная спутница. Словно прочитав мысли девочки, она нырнула в подворотню и зазывно выглянула оттуда.

- Была, не была! - и Катька перемахнула через забор.

Городскими огородами – атавизмами из позапрошлого столетия – двое – кошка и юркая девочка – пробирались к дому Божию. Утренняя драка отдавалась неприятными ощущениями по всему телу, но ведь боль – это всего лишь прорвавшаяся наружу слабость, ее ни в коем случае нельзя слушаться. Вперед и только вперед! Вот уже над домами возвышаются гигантские кресты, призывающие каждого помнить о Вечном. Как вдруг чья-то пьяная нога со всей силы ударила несчастное животное по голове.

- Мерзкая бестия… - и море матов наполнили улицу бессмысленным вздором, из которого выходило, что именно эта кошка неделю назад съела маленького мальчика в глухом подвале. От драчуна разило перегаром, в его глазах прыгали безумные огоньки, изо рта во все стороны разлеталась слюна. Один вид уродливого мужеподобного тела вызывал рвоту, но все же Катя нашла в себе силы преодолеть отвращение. Девочка отобрала кошку у мучителя и, бережно взяв на руки, принесла к порогу церкви. В конце концов, должны же быть добрые люди в этом благословенном месте! Пытаясь прошмыгнуть мимо старушки, устало опирающейся о палку, Катя вдруг услышала:

- Есть же Бог на свете. Манюшка, милая!

Рыжая морда преобразилась от счастья при звуке этого голоса. В ответном тройном «Мяу!» так и слышалась благодарная нежность. Судьба свела в одном месте и в одно время двух давних друзей, потерявшихся из-за переезда. Обычная история: из-за постоянных конфликтов матери пришлось разъехаться с дочкиной семьей. Квартиру разменяли на две, а кошку с собой взять забыли. Катя решила, что это счастливый знак.

Распрощавшись со своей проводницей, она незаметно скользнула в храм, прислушиваясь к разговорам взрослых. Так или иначе, нужно было понять, кому и как следует задать сокровенный вопрос. Мать всегда говорила, что здесь существуют строгие негласные правила, нарушать которые нельзя под страхом смерти. И первое из них – никогда ни о чем никого не спрашивать. Усевшись на скамью, Катерина принялась внимательно наблюдать за происходящим. Народу было немного, если не считать группу студентов во главе с преподавателем. Они напоминали шаловливых утят, чинно следующих за мамой, но вовсе ее не слушающих. Какие могут быть уроки, когда светит ясное солнце и хочется просто поплавать! С серьезным видом мимо периодически туда-сюда ходили семинаристы в рясах, их слишком замкнутые лица немного пугали отрешенностью.

Особо привлекла внимание на первый взгляд ничем не выделяющаяся женщина. Глядя на старую картину, она просила изображение в тяжелой раме помочь ей спасти сына. Но от чего? Впрочем, важно ли это… Вот оно: не надо никаких особых премудростей и ритуалов, единственный способ получить ответ – это задать вопрос и надеяться. Неужели всерьез чудак со старого непонятного портрета может помочь? Вряд ли бы отчаявшийся взрослый человек стал всерьез разговаривать с этим предметом, если бы за этим ничего не стояло. Катя медленно пересела на другую скамью поближе к заинтересовавшей ее женщине и, обращаясь к той же картине, тихо произнесла: «Бог, я не знаю, есть ли ты на свете, но очень прошу! Ответь, пожалуйста, почему именно я?» Но ответа так и не последовало, только заскрипели двери, выпускающие студентов на волю.

На соседней лавочке началась громкая возня, заставившая присутствующих зашикать. Двое оборванцев, вполголоса грязно ругаясь, делили вырученную за день милостыню. Досада перекосила Катино лицо: бестолковый разговор вместо внятных объяснений. На что это похоже? Она начала сердиться, а тут еще рядом оказался долговязый, непрерывно повторяющий: «Нельзя торговать в церковных стенах! Это грех. Священное место, словно лавка торговцев, продает отпущение грехов. Описано же в Библии как к подобным торговцам относился Иисус…» - и все в таком духе. Его тело словно изнутри колотили отбивными молотками, руки и ноги не слушались хозяина и только язык твердил на разные лады одну и ту же мысль. «Наверное, пьяный», - подумала девочка и собиралась уже уйти подальше от назойливых речей соседа, когда вдруг до нее дошел смысл. Помимо ругани в сторону иконной лавки, в его словах все отчетливее звучала мысль о том, что Бог повсюду и он знает все наши чаяния, даже когда мы просто пьем сок или гуляем с собакой. Хотя долговязый мало напоминал нормального человека, в душе Катя ему поверила, словно он был ее давним другом. «Значит Бог знает!» - решила она и отправилась прочь.

Уже на выходе из церкви Катя получила замечание от монахини за непокрытую голову. Словно кобра, прислужница храма распушила свой капюшон и, яростно разбрызгивая ядовитую слюну, показывала пальцем на не понимающего в чем дело ребенка. Она визжала, что такое допускать ну ни в коем случае нельзя и едва не нацепила на девочку огромный цветастый платок со скачущими по нему вшиными табунами. Катьку аж передернуло от такой заботы:

- Ой, нет, спасибо! – попятилась она. – Я уже ухожу.

Опрометью девчонка побежала на улицу, чтобы рассмеяться где-нибудь подальше. Все-таки злить и без того злую женщину казалось ей верхом жестокости. Подражая окружающим, Катя перекрестилась и тихо вышла за калитку. Но стоило только очутиться на выскобленном до блеска тротуаре, как ее окружили назойливые, словно мухи, нищие. О, эти глаза! В них странным образом уживаются друг с другом просьба о помощи и угроза. Опасно отказывать жаждущим водки и маринованных огурчиков калекам.

- Привет! Тебя не узнать, - ответил кудлатый мальчишка, пробившись в эпицентр толпы попрошаек. – Прям как пава вырядилась. Даже платье нацепила? – он слегка приподнял полу плаща, чтобы убедиться в своей догадке. И тут же шея его оказалась плотно зажатой словно тисками. Возгласы одобрения прозвучали со всех сторон: кому нужен не заплативший за право просить милостыню конкурент? Да еще и в будний день.

- Ты меня знаешь, Шуруп! – процедила сквозь зубы девчонка. – Еще раз позаришься на мои деньги, и забудешь надолго, как ходят на своих ногах.

- Да ладно тебе, - испуганно-примирительный голос спас его обладателя от наклевывающегося тумака. Поправляя одежду после стычки, он спросил: – А если серьезно, что ты здесь делаешь? Вроде как Светка за тобой должна была приехать только завтра.

- Откуда ты знаешь?

- Где твои манеры! Нельзя отвечать вопросом на вопрос, - рисуясь, Шуруп закурил. – Я много чего знаю… Видишь того парня? На углу сидит! Так вот – он не без ноги, скорее без тормозов, - недоверчивый взгляд собеседницы заставил продолжить. - Только не реви! Здесь все судачат, что это он пришил твоего папашу.

- Чего?

- Я серьезно, он наемный убийца… Почти наверняка.

- Ага! Может хоть про Светлану не наврешь, или ты только сочинять и умеешь, - съехидничала Катя.

- Между прочим, родители, (непечатная брань), учат меня говорить всегда только правду, - мальчишка гордо выпятил грудь. – А про твое усыновление весь Поселок уже неделю судачит. Радуются, что такую хулиганку забирают в Город.

- Тоже мне новость! Наши истекающие ядом кумушки и не такое придумывают. Подчас хлеще любого писателя истории сочиняют!

Катька внимательно посмотрела на своего древнего приятеля. Холеный весь, пусть и рисуется оборванцем, он не привык к бродячей жизни. Негоже его оставлять здесь одного, пропадет ведь. Раньше хоть было куда сбегать из дому: неподалеку от Площади жила его бабушка, но полгода как умерла. Все ему чего-то не хватает, то школа недостаточно хороша для его шикарных мозгов, то «неопровержимые доказательства» утверждают, что родители не его родные мама и папа, просто чужие люди!

- Знаешь, в детстве мне постоянно брат рассказывал историю о блудном сыне, - как будто задумавшись процедила Катерина. – Пора тебе возвращаться домой!

С этими словами девочка схватила беглеца за руку и со всей силы поволокла в сторону вокзала, который, кстати, находился всего лишь метрах в ста от Собора. Поначалу мальчуган пытался сопротивляться, то ли всерьез, то ли просто кривляясь. Но постепенно сник, прекрасно зная свою подругу, и под насмешки церковных нищих поплелся на перрон, откуда через пару минут отправлялась электричка до Поселка. Нет ничего унизительнее для пацана, чем оказаться побежденным девкой, именно эта простая истина заставила Шурупа раз и навсегда покончить с попытками бегства, ведь теперь дурная слава о нем разбежится по Городу быстрее пожара.

Когда последний вагон скрылся за поворотом, Катя вдруг поняла, что не знает, куда бы ей деть буйну голову… Хоть о стену бейся! Второй раз за день доверившись ногам, она побрела в неизвестном направлении. Спустя полчаса обнаружив себя в пустой аллее, девочка решила залезть на дерево, просто так, чтобы размять кости. Словно кошка, она уютно взгромоздилась почти на самом верху обрезанного тополя и принялась поглощать остатки бутербродов. На прощание ярко слепило солнце, превращая небольшое озерцо в зеркало. Тишину воды изредка нарушало плавное скольжение серых уточек. Все кому не лень делились с ними хлебом, а потому они совершенно не боялись людей… Сюда бы охотничье ружье!

Девочка уже собиралась было спускаться. Хотелось пить, а ближайший киоск с газированной водой сам на дерево явно не полезет. Вдруг вдалеке появился тот самый нищий, про которого говорил Шуруп. Действительно, обе ноги были при нем… Ну допустим это еще ничего не значит. Он выгуливал огромнейшего пса, больше напоминающего волка. Вопреки технике безопасности, зверюга разгуливала вполне свободно и даже намордник не стеснял движений его словоохотливой пасти. Собака явно была полудикая, а потому только что-то очень длинное и тонкое, чем изредка стегал ее лженищий, не позволяло ей напасть на хозяина. Странно, но на мгновение ей померещилось, что мерзкий пакостник начал науськивать чудовищную зверюгу на человека, мирно читавшего газету на скамейке. Не желая проверять свои догадки, девочка завизжала изо всей мочи и, кубарем скатившись с дерева, побежала, не разбирая дороги.

Неужели, правда, что отца убили? Ведь если задуматься, он как никто другой умел находить общий язык с любым животным. Однажды ему удалось успокоить даже испуганного коня, зажатого в плотном огненном кольце. Да и год был удачным, зайцев много и прочей снеди. Зачем вдруг волкам нападать на вооруженного человека… И где было ружье? Ружья-то дома не было, а кто ходит без оружия в лес против браконьеров? Катины вопросы множились, но даже горячичный бег не приносил на них ответа.

Рыдая, девочка, упала перед знаком «За выгул собак штраф 1.000.000$». Наверное, также рыдала ее мама, когда спустя несколько месяцев после похорон, пустила себе пулю в лоб. Не смотря на внешнюю легкомысленность и безразличие к детям, она оказалась слишком ранимой. Все, кто знали ее, в один голос утверждали: ей не нужен никто, кроме одной-единственной персоны. Вечные ее капризы были направлены только в одно русло – забота о себе в виде новой шубы, дорогой косметики, шикарной мебели и посиделок с подругами за чашечкой элитного чая.

Однажды из-за этого чуть не произошла трагедия. Пытаясь привлечь к себе внимание родителей, брат взял в руки зонтик и, раскрыв его, спрыгнул вниз с пятого этажа. Отец неделю не мог найти себе места, пока судьба сына висела на волоске. Мама же на все это время уехала в Город, чтобы всласть понежиться в дорогих салонах и сделать себе новую прическу. Когда же подросток пришел в себя, она демонстративно устроила воспитательную беседу прямо в больнице. Она цитировала Священное писание, говорила про рай и ад, но за два часа, проведенные у постели сына, так ни разу и не спросила, почему он совершил подобную глупость. Именно за это всю семью осуждали. Шагу нельзя было ступить, чтобы какая-нибудь «добрая душа» не пристала с расспросами, горестно качая головой, внутри же считая себя лучше.

И вдруг, словно гром среди ясного неба, эта эгоистичная избалованная женщина рассталась с жизнью, оставив после себя одно-единственное письмо. Свою бывшую соперницу она умоляла позаботиться о детях, каждому из которых были завещаны немалые денежные средства, отложенные ею втайне от мужа. Под прикрытием самолюбования и эгоизма скрывалась ранимая душа, настолько чувствительная и слабая, что оказалась неспособной выдержать муки одиночества. Растерзанная зверями, или убитая злым человеком, любовь заставила ее взять в руки пистолет и выстрелить…

 

***

 

Ворота оазиса не могли пропустить драное животное, но деву, преисполненную неземной красоты они поглотили с величайшим удовольствием. Присоединившись к каравану, она затерялась среди людей и верблюдов. Чуткий нюх подсказывал ей, что в этом царстве роскоши скрывается бесценный источник жизни, нахально дразнящий своей свежестью и чистотой. Собака восхищенно рассматривала пальмы, так разительно отличающиеся от ее излюбленной коряги. В них теплилась жизнь, несмотря на сеющую только смерть окружающую пустыню.

Здесь все было другое: вместо убаюкивающей песни ветра - чарующая какофония людских голосов и рева животных, вместо палящего солнца - тенистые навесы вокруг. Здесь можно укрыться от зноя в уютных домах, плотно смыкающихся друг с другом. Сказочная сторона, да и только! Но не это восхищало и радовало больше всего, а то, что все четыре лапы находились на месте, причем ходьбой заняты только две из них. А что делать с оставшимися? «Чудно здесь и я чудная!» - подумала собака, удивившись способности думать.

Площадь, на которую прибыл караван, была полным полна народу. В такой день все торговцы побросали свои лавки на произвол судьбы, дабы взглянуть краем глаза на привезенные из дальних стран чудеса. Вернулся Хранитель из дальних странствий и привел с собой невест, по одной из каждой стороны света. Ожидалось великолепное торжество в честь традиционной свадьбы, проводимой на рассвете у источника, призванной укрепить могущество оазиса. Первыми в представлении приняли участие мускулистые юноши, специально обученные оберегать владыку от разных напастей, вмиг они образовали живую лестницу перед тщедушным молодым пареньком. Покусывая сигару, он картинно спустился на землю и, чтобы точно ничего не напутать, подозвал Наставника. «Теперь надо дать милостыню всякому страждущему и пригласить невест в первый и последний раз явить свой лик народу», - прошептал худой как смерть старец и по-турецки сел в ногах у своего воспитанника.

Народ расступился, освобождая место для неистовой пляски будущих жен Хранителя. В этот великий день, девушки должны убедить народ, что прекраснее их может быть только загадочное море и полная луна. За это ждала их пара лет гарема и остаток жизни, преисполненный роскоши и безделья. Раньше владыки оазиса искали любовь в дальних странах, дабы доказать подданным, что нет силы могущественнее ее. Но вот уже три или четыре поколения, они лишь покупали себе на время красоток-актрис, предлагая взамен огромные богатства. Именно поэтому девушки как на подбор были фигуристые, белолицые, с плавными движениями. Как уж тут устоять толпе?

Запустив руку в поднос с финиками, Хранитель подал знак к началу основного представления. Опытный режиссер вызвал на импровизированную сцену одну за другой четырех синеглазых красоток. Под безумную музыку песков они плясали традиционные танцы своих народов, впрочем, движения были абсолютно идентичны. Лишь изредка сквозь победную поступь восточной пошлости пробивались наивные этнические мотивы. Все же зрелище было настолько увлекательным, что абсолютно все местные воры обогатились достаточно, чтобы взять отгул на ближайшую неделю.

Отзвучала последняя заунывная мелодия, и толпа потихоньку начала осознавать наступление сумерек. Наставник подсказал своему подопечному, что пора бы уже принести торжественную клятву перед народом о скорой свадьбе, как вдруг среди тишины раздался звук легкого танца. Несмотря на свою необычную худобу, девушка смогла распихать движениями окружающих ее людей и, словно мистическая собака из моих фантазий, принялась выплясывать оду рыжему хвосту. Такого никогда еще не было! Сколько ни рылись придворные историки в древних анналах, ничего подобного они не обнаружили. Лишь древний источник помнил пророчество и знал, кто она такая. Закончив танец, девушка зевнула и легла спать, свернувшись калачиком прямо на площади.

Утреннее солнце принесло жителям затерянного среди песков мирка радостную весть о счастливом окончании церемонии бракосочетания Хранителя с четырьмя достойными девушками. Умолчала молва лишь о том, что тщедушный чудак с сигарой вопреки всем традициям пытался взять в жены пятую девушку. Но ее просто не смогли вовремя разбудить! Разъяренный нерасторопностью своих слуг властелин приказал найти лазейку, позволяющую оформить ему второй брак, а пока же направился, разряженный в дорогущие шелка, к своей незаконной невесте.

Всеми силами он пытался соблазнить превращенную собаку на брак с собой, но она словно и слов-то таких не знала. В яростном бессилии молодой мужчина запирал ее под замок, но через час она оказывалась в саду. Тогда он пытался девицу одурманить, но всем яствам красотка предпочла сырое мясо, а вину и прочим элитным напиткам свежую воду. Охваченный похотью, Хранитель неделями не ел, не пил и не спал, придумывая способ влюбить в себя непокорную женщину, но всякая новая идея разбивалась вдребезги, стоило лишь попытаться ее воплотить. Украшения и драгоценные камни бессмысленно валялись по полу, перемешанные с парчой и шелком. Сквозь плотную завесу иноземных ароматов невозможно было разглядеть хоть что-нибудь. И даже хваленые привороты местных ведьм не имели ни малейшего эффекта.

Возненавидев все и вся, молодой паскудник решил силой взять гордую красавицу. Подкравшись к ней в сумерках, он, не испугавшись близости священного источника, схватил собаку за горло и попытался снять одежду. Но не тут-то было! Длинная девичья коса обернулась пушистыми ушами, тонкая талия лоснившимся от жира животом, а лицо огромной мордой. Страшное зрелище стало еще более пугающим, когда юнцу пригрезилось, будто прозрачные струи источника атаковали его шею, прервав дыхание, а яростный ветер пустыни разорвал в клочья его бренное тело. Сбылось написанное на станах древнего колодца пророчество. Последний потомок властителей оазиса умер от сердечного приступа возле священного источника, и никого не было рядом, чтобы подать воды.

Вмиг рухнула стена, отгораживающая оазис от окружающих песков. Отныне это место с радостью принимало всех страдающих жаждой живых существ, не только люди, но и животные устремились сюда на водопой. Пустыня радостно подхватила людские песни, журчание воды, тайные грезы и разнесла их во все концы, обманывая уставших путников надеждой на избавление. Отныне благословленная местность стала самым могущественным и прекрасным чудом света, но управлял им уже не человек, а древний источник сообразно законам всеведущей Природы.

Упитанная собака на всех здоровых четырех лапах лениво брела в сторону любимой коряги. Она выполнила свое предназначение и была довольна собой как никогда…

 

***

Воскрешение

 

Боль Катерины была настолько сильна, что даже закат из солидарности окрасился багровыми тонами. Холодные ветры дали труд себе разбудить ее и погнали куда-то сквозь кусты и деревья. Утопая в слезах, она не замечала ничего вокруг себя, даже неземная усталость не могла остановить девчонку. Кусты шиповника больно ранили руки, они словно специально подставляли свои мохнатые ветви навстречу бегущему ребенку. Склизкие листья нарочно падали под ноги, норовя помочь упасть и рассечь коленки. Но все это не могло остановить бессмысленное бегство от боли.

Не глядя вперед, Катерина уже надеялась, что движение будет бесконечным, как вдруг перед носом выросла глухая стена. Потирая шишку на лбу, она принялась оглядываться. Со всех четырех стен ее окружали кирпичные дома без единого просвета между ними. Оставалось загадкой, как вообще можно попасть сюда. Неужели ветер? Чудеса. Посреди странного тупика бил небольшой фонтанчик. Ледяная вода привела в чувство, одновременно раскрыв присутствие не только моральной, но и физической боли. Ноги сводило от усталости, а желудок урчал от голода. Солнце почти спряталось за горизонтом. Сколько же длилась эта погоня за неизвестностью?

Обшарив все карманы, девочка нашла только пару желтых монет и старые фотографии. На них довольные охотники радовались удачной добыче и вкусной ухе с печеной картошкой. К сожалению, от колбасы и хлеба остались только крошки, но и они сгодились в тяжелые времена. Только начав согревать дыханием окоченевшие пальцы, Катерина поняла, что легкий плащ не сможет защитить от надвигающегося мороза. Предчувствия подсказывали, что утром все будет покрыто первым инеем.

- Как бы ты поступила, если бы вдруг встретила саму себя, но совершенно чужую? – спросил неведомый голос. Его присутствие во мраке нисколько не удивило девчонку.

- Я думаю, постаралась бы помочь, - задумчиво она стала копать темноту, словно в руках у нее была специальная воздушная лопата. – Самое главное, как говорил в таких случаях отец, не опускать головы и весело смотреть вдаль, даже если там безводная пустыня.

Легкий смех пронзил стрелами на миг наступившую тишину.

- Пустыня – препятствие лишь на пути тех, кто боится смерти. Ты не из них…

- Я не верю в нее.

- Тогда почему же терзаешь себя, не в силах схватиться за призрачную надежду? Твои родители живы в каком-то роде, но их сердца разрываются от того, что их дочь обманывает саму себя.

- Но ведь есть рай и ад, и как минимум мама не может увидеть меня…

Невидимая ладонь прикрыла Катерине рот.

- Молчи о том, чего не ведаешь! Лишь знай - бессмысленно искать ответы на вопросы, отравляющие жизнь души. Смерть тела означает только конец земного бытия. Вполне возможно обладать им, но быть совершенно мертвым.

«Это невозможно, - мелькнуло в голове. – Меня пытаются одурачить!»

- Кто ты? Я хочу видеть тебя! – закричала в пустоту девочка.

- Закрой свои прелестные глазки, - улыбнулся голос.

На темном фоне постепенно начала вырисовываться неземной красоты фигура то ли мужчины, то ли женщины. Бесконечные белые волосы и серебристый плащ казались сотканными из призрачного лунного света.

- Так значит нужно смириться?

- Твой выбор – решить, что делать дальше, дитя, - существо сделалось необычайно серьезным. – Мне приказано испытать тебя, - на камне, возникшем вместо фонтана, оказались дразнящий ароматом круглый хлеб и пожелтевшее письмо со штампом из будущего. – Перед тобой весьма простой и очевидный выбор: из двух вещей ты можешь взять только одну.

«Обмануть!» - мелькнуло в мозгу замерзшей девочки. Ведь голод выворачивал наизнанку все внутренности, одновременно почерк с адресом казался слишком знакомым, и в этом чуде узнавания, она чувствовала, прячутся ответы на пожирающие сердце вопросы. Но раз приняв решение быть честной перед лицом опасности, дабы не подставить спину расторопному врагу, Катерина выбрала. Схватив буханку, она открыла глаза и, запивая свой необычный трофей водой из фонтана, начинала потихоньку согреваться. Видение растаяло, но на смену ему пришло ощущение покоя, а вместе с ним сон. В этом сне она сама превратилась в призрачное существо, сотканное из лунного света. Ей было дано всего 3 задания, но времени одной ночи едва хватило.

Утро встретило ее растерянной улыбкой отца и испуганным визгом Светланы…

 

***

 

Следующий день принес двойное потрясение Городу, в центре одного из которых находился злополучный лицей. Видео с камер наблюдения и телефонов самих лицеистов распространились огнем и вызвали бурю протеста. Сливки школьного общества в мгновение ока превратились в изгоев, всерьез взволновавшиеся за свою репутацию родители стали пачками переводить свои чада в другие учебные заведения. Впрочем, парочка учеников все же загремела за решетку: тогда они познали бессилие, но бессилие другое, полное страха. Скандал разразился настолько грандиозный, что была создана специальная комиссия, призванная расследовать нарушения.

Второе происшествие в конечном итоге оказалось раздутым прессой обсуждением жестокого обращения с детьми в спецучреждениях. В сообщениях говорилось, что в одном из немногочисленных тупиков Города был найден труп девочки. Очевидно, она была неоднократно избиваема: все тело покрыто синяками и ссадинами. Врач, на руках которого якобы умер ребенок, обратил внимание на полосу в районе шеи. Предположительно все это было следствием побоев и многочисленных унижений со стороны персонала небольшого Детского дома в Поселке, что привело к самоубийству. Веревки, правда, так никто и не нашел. Наверное, не искали.

Спустя три дня появилась другая заметка: «Отец-герой!». На огромной фотографии, иллюстрирующей материал, моя героиня обнимала сурового мужчину в форме. В ней рассказывалось о том, как в течение нескольких месяцев проводилась тайная операция по отлову банды, продающей краденый лес за границу. Говорилось и о моральной цене, которую пришлось заплатить главе и организатору этого мероприятия – о самоубийстве любимой жены и о чудом найденной дочери, в одиночестве затерявшейся в большом Городе.

И все же утро оказалось самым прекрасным! Воробьи победили в схватке за пшено на нашем балконе. Разгневанное чудовище внутри меня из последних сил держалось, чтобы не наброситься на пару голубков, так подло целующихся прямо под моим носом. Это были сестра и мой бывший возлюбленный. Он специально приехал накануне моей свадьбы, чтобы лично доставить платье из Парижа. Как назло оно оказалось вполне приличным, никаких кружев, бантов и прочей ерунды. Такой наряд и пирожным-то обозвать стыдно.

- Ну-ка прекратите неприлично себя вести, - полушутя сказала мама и позвала всех на легкий огуречный завтрак.

- Что-то ты необыкновенно спокойна, - произнесла сестрица, пережевывая бутерброд. – Я бы на твоем месте рвала и метала.

- Врач сказал, что все до свадьбы заживет, - мой ответ рассмешил даже попугая, взятого мамой на передержку.

- Ну и замечательно, но все же виновник остается без сладкого еще четыре дня, - строго сказал Он, отбирая из рук племянника ароматную булочку с корицей. – Знаешь, а ведь ты сильно изменилась с тех времен, когда работала у меня в салоне курьером, стала очень красивой и женственной. Если бы ты была такой тогда, кто знает, может моей женой была бы не твоя сестра…

Его слова пронзили молнией… До сих пор уверенная, что первая любовь не забудется никогда, я с удивлением обнаружила, что подобное признание не вызывает в душе ничего, ни малейшего отклика. Погрузившись в огуречный салат, я пыталась найти хоть крупицу разочарования или счастья, но поймала только удивленный и напуганный взгляд сестры. Он молил: «Ты любила ЕГО? Почему ты мне не сказала?» Свой ответ я отправила в улыбке: «Все отлично! Я рада за тебя!» и чудовище, пожиравшее меня все эти годы превратилось в маленького пушистого котенка, нежно мурлычущего: «Жизнь важнее всего!»

 

***

 

Дорогой читатель, на этом пора нам распрощаться. Представляю, сколько вопросов роется у тебя в голове. Умерла ли Катя или все же осталась жива? Действительно ли ее отец пожертвовал семьей ради сохранения леса? Куда делся ее брат (о нем вообще почти ничего не сказано?!) Безобразие, да и только. Но поверь, ответов ты не дождешься, потому их попросту нет. Скажу лишь одно, я действительно вышла замуж за Никиту, путь и не любила его, зато он любит меня, а это так важно быть кому-то нужным.

 

В память любимого писателя детства, Чарльза Диккенса.