Вдоль по сморщенным контурам памяти, позабытой на антресолях, там, где ящик с шарами блестящими, мишурой почти невесомой, и хламьем «можетбытьпригодиться», и задвинутых вдаль коробках с чем-то давним, быть может милым, может тем, что вспомнить неловко я пытаюсь пройтись украдкой, чтобы знать еще раз, еще раз ничего не имею дороже, чем ее «вполчетвертогоголос». ничего не имею сильнее, чтобы снять эту жуткую ломку ничего, что бы билось жилкой и стучало до боли, громко как она... И опять пытаюсь ей словами изрезать душу размочаливаясь, срываясь, выворачиваясь наружу, ни ее, ни себя не жалея, нанося ей рваные раны. ...чтоб губами их склеивать жадно не дойдя до двери, в парадной... |