I

Дежа-вю. Он почти наслаждался этим случайным, неосознанным возвращением в прошлое. Слишком часто он раньше мечтал о будущем, не замечая настоящего. Слишком часто в последнее время он мечтал о прошлом, не задумываясь о будущем. За панорамным окном шел дождь: злой, колючий, городской дождь. Мужчина средних лет смотрел на город, который жил своей обычной жизнью где-то так далеко внизу. Так далеко, что казалось, будто тучи находятся гораздо ближе, чем толпы вечно спешащих прохожих, проклинающих дождь и завидующих стоящим в пробках водителям.

Строгий костюм и серьезное выражение еще молодого лица, на которое впрочем уже успели лечь тени прошлых переживаний, могли создать обманчивое впечатление, что его сознание поглощено какой-то сложной аналитической работой, поиском очередного решения деловой задачи. На самом деле его мысли блуждали в прошлом. Он силился найти ответ на вопрос, когда же произошла ошибка и почему все пошло не так. В последнее время он часто задумывался об этом, но каждый раз понимал, что ответ на мучительный вопрос не принесет ровным счетом никакого облегчения.

Дежа-вю. Видел ли он уже однажды суетливый город у подножия небоскреба, когда дождь вставал перед его глазами такой же непроглядной стеной разочарования?

Толчком к коварному сюрпризу подсознания стал звонок секретарши Леночки, раздавшийся в тишине огромного кабинета четверть часа назад.

- Александр Сергеевич, вам посылку прислали. Можно занести?

- Да, Елена, входите.

Леночка - юная стройная девушка была сегодня особенно красива и элегантна по случаю своего дня рождения. Он никогда точно не знал, сколько ей лет, но каждый год поздравлял с очередным праздником. Впрочем комплименты феноменальной памяти шефа в данном случае были абсолютно неуместны - он никогда не запоминал ненужную информацию. Просто каждый год в день своего рождения Леночка ненавязчиво напоминала о своем празднике, оставляя к приходу шефа рядом с чашкой дежурного кофе маленький пряник в виде сердечка. Она, бесспорно, была влюблена в Александра, но он уже не мог себе позволить ни к чему не обязывающий служебный адюльтер.

- Что за посылка?

- Не поверите, из Австралии.

- Откуда? Вы хоть ее проверили? – он едва заметно улыбнулся, но Леночка иронии не заметила.

- А надо? Ой, я не подумала, тогда я…

- Перестаньте, Леночка. Вам вообще пора идти отмечать праздник в кругу друзей. А в Австралии у меня врагов вроде бы нет, разве что родственники тех кенгуру, из которых сшили мои Угги. Вы можете, вернее даже должны быть свободны. До свидания.

Девушка по обычаю смутилась, но, уходя, вдруг внезапно остановилась, уже приоткрыв рот, чтобы что-то произнести.

«Только бы не решилась на этот раз, отказаться будет вдвойне тяжело», - пронеслось у него в голове.

Но Леночка, выдохнув, лишь наивно улыбнулась. Она слишком многое знала, к тому же в последний момент ее взгляд упал на портрет, стоявший на его столе. Приглашение на праздник Александр Сергеевич все равно не примет. Так зачем лишний раз ставить человека в неловкое положение, заставляя придумывать нелепую отговорку?

Посылка так и лежала нераспечатанной. Австралия? Странно. Наверное, презент от тех ребят из "Ozz minerals", с которыми они так и не завершили начатую было сделку, но остались в приятельских отношениях.

Внезапно он вспомнил. Да-да, такой же дождь, небоскреб… Это было лет 15 назад. Может быть с того дня все и началось?

Он был студентом и имел несчастье по уши влюбиться в красивую сокурсницу. Он даже не влюбился, а просто выбрал ее, как впоследствии делал не раз, в качестве достойной спутницы свое студенческой жизни. Но что-то сразу пошло не так. Он привык получать все, что необходимо, просто совершая "правильные" действия. Если учитель хочет видеть в ученике послушного болвана, он с легкостью становился таким и спустя пару месяцев мог даже не записывать домашнее задание. Если преподаватель требовал полета фантазии и творческого подхода к формальным проблемам, в конце семестра он приходил на экзамен с уже заполненной зачеткой. Таким же простым ему представлялся и путь к сердцу девушки.

И вот однажды, на очередной домашней студенческой вечеринке, он был уверен, что она будет рядом с ним. Хотя ни слова, ни намека на это не было. Он был просто уверен, что сделал все правильно: покупал цветы, сходил несколько раз в кино и кафе, а, значит, исполнил стандартный набор действий, которые должны привести к необходимому результату. Сейчас же, сидя на кухне с другом, которого знал еще по лицею, Александр понимал, что она выбрала другого. Удушающее ощущение беспомощности, предательское желание и в то же время страх найти их в одной из комнат не давали покоя. Алкоголь не помогал избавиться от разъедающих сознание мыслей, и тогда он взглянул в окно, за котором шел такой же как сейчас ливень. Ливень, словно специально посланный с неба, чтобы подчеркнуть безнадежность ситуации.

- А знаешь, Паш, у меня есть мечта.

- Да ладно ты чего, забей на нее, не переживай.

- Нет, ты не понял. Видишь, вон там здание? – он показал рукой на едва видневшиеся огни на крыше одного из первых небоскребов современной Москвы. – Когда я в детстве был в Куала-Лумпуре, мы попали с родителями под тропический ливень. Я был маленьким и искренне радовался теплым струям, которые делали окружающих такими забавными. А потом я посмотрел наверх и увидел очень высокое здание, напротив которого мы стояли. Все вокруг тонуло в потоках воды и содрогалось под порывами ветра, а зданию было все равно. Казалось, оно даже не намокло… И тогда я почему-то решил, что когда-нибудь я буду сидеть в кабинете на самом верхнем этаже такого же небоскреба и смотреть на эту стихию сверху-вниз, как будто я заодно с ней…

- Да ладно тебе говорят, давай вмажем, как мужики.

- Так вот, знай, Паш, когда-нибудь так и будет. Вот видишь этот небоскреб газовый? Когда-нибудь я буду сидеть в таком же, а она… нет, они все, будут внизу, под дождем.

Конечно, этот пьяный бред мальчишки, впервые понявшего, что он безответно влюблен, можно было бы принять за проявление мании величия. Но шли годы, которые, слава Богу, подтвердили, что он не безумен, как могло показаться этому самому Паше, ставшему невольным свидетелем начала странной истории "нелюбви" длиною в жизнь.

Если бы тогда все пошло по-другому, возможно и жизнь эта оказалось бы иной. Но настойчивость и умение терпеть и ждать еще не раз помогали ему в ситуациях, когда, также как и тогда, пунктуального выполнения верных на первый взгляд шагов было недостаточно для достижения заветной цели. Он научился ждать. Ждать и терпеть. Спустя всего лишь полгода та самая сокурсница позвонила ему сама. Они встретились и… через несколько месяцев уже она без памяти любила его, в то время как юный завоеватель всего лишь благосклонно позволял обожать себя. Ирония судьбы? Увы, нет. Закономерность, которая неоднократно повторялась на практике. Даже оставаясь рядом с ней, своей первой любовью, которая прежде чем озарить своим сиянием обожгла огнем отказа, он умудрялся искренне влюбляться, страдать, добиваться своего, изменять и… забывать других девушек: сокурсниц, сослуживиц, просто знакомых... И каждый раз в минуты переживаний о неразделенной любви в его сознании всплывала картина той ночи: дождь и небоскреб. Он карабкался куда-то наверх, используя попадавшихся на пути людей, словно очередные ступеньки странной лестницы, которая и привела его к этому вечеру.

Затем нашлась и другая роковая, как ему казалось, девушка, появившаяся в тот момент, когда отношения с первой любовью стали напоминать вечное состояние склоки в семьях, где супруги прожили бок о бок как минимум лет 25, при этом искренне не вынося друг друга. Появилась, чтобы разбить его сердце отказом. Он снова начал ждать, попутно разбив сердце наивной дурочке, так удачно попавшейся на его пути в момент наиболее тяжелых переживаний о неудавшейся любви. Ее любовь была нужна, как источник энергии, который со временем иссекает и становится ненужным. Он ждал и почему-то совсем не удивился, когда спустя целых 4 года с того момента, когда он услышал в трубке холодную, лаконичную фразу не состоявшейся возлюбленной: «Не звони мне больше», как вновь раздался звонок, и ее почти забытый голос произнес: «Может быть встретимся?». Он конечно же ответил: «да». Потому что ждал и терпел, питаясь энергией других, ни в чем неповинных и искренне влюбленных в него людей, только лишь для того, чтобы добиться очередного успеха.

За 10 лет таких историй было предостаточно, хотя постоянных спутниц рядом с ним было, как не странно, не так уж и много. Он шел вверх по карьерной лестнице в нефтяном гиганте, постепенно меняя машины, квартиры и, наконец, девушек. Каждая новая ступень требовала ставить, как ему казалось, все более и более жесткие критерии отбора спутницы. Мог ли он знать, что у каждой лестницы есть последняя ступень? И далеко не всегда она становится последней, потому, что дальше уже некуда подниматься. Просто пора остановиться.

Порой казалось, что Александру просто нравится страдать, что состояние счастья от того, что с тобой рядом живет один- единственный человек, ему в тягость. Ему быстро становится скучно, и только ощущение потери и последующей победы дает новые силы к жизни.

Но, однажды он остался один. Нет, вокруг были друзья, подруги, коллеги, родственники. А рядом была пустота. Он ощутил это потому, что перестал бояться пятниц, но с ужасом ожидал субботу. Многие годы, он придумывал причину, почему он должен побыть в пятницу с друзьями, сходить на какую-то встречу и мгновенно раздражался, если ему предлагали сделать это вместе. Очередные выходные? Что с ними делать, что придумать?.. Вместе с тобой? Как это надоело.

И вот теперь он боялся суббот. Когда после бурной пятницы наступал первый выходной день, он в панике искал чем бы себя занять вечером – кино, ресторан, прогулка, лыжи, лошади, театр, поездка за город или за границу… Да Бог знает, что еще… но с кем? Нет, конечно же, найти спутницу – не проблема. Но зачем с ней тащиться в кино? Зачем ехать в старую добрую Европу? Ведь спустя годы вы не будете сидеть с ней у камина, смотреть на фотографии внуков и со смехом вспоминать, как, к примеру, перед вылетом поругались из-за того, кому сидеть у иллюминатора, и специально сели в разные концы самолета. Зачем?.. Проще пойти и напиться, имитируя безудержное веселье в компании ненужных людей.

Зазвонил телефон.

- Александр, рада вас приветствовать и напомнить, что на ваше имя забронирован столик в ресторане “Костес” на 9 вечера на 10 персон. Не опаздывайте.

- Спасибо большое, не опоздаю, - сегодня как раз была пятница. Значит завтра опять эта ужасная суббота?

Верный признак одиночества мужчины в наше время – боязнь субботы. Ведь в будние дни он вечно занят и приходит домой ближе к полуночи, в пятницу в мегаполисе так легко найти компанию по интересам, заливающую "счастье" декалитрами виски. А вот суббота… Это даже не воскресенье, после которого надо вроде бы снова готовиться к трудовой неделе. В субботу страшно оставаться одному.

Впрочем нет, завтра ему есть чем заняться. Долли - его маленькая милая Долли. Ей было всего 5 лет. Ровно столько лет прошло с тех пор, как он встретил Ту девушку. Он старался не вспоминать ее имени и в мыслях, всегда называл просто - Она. Именно после Ее ухода и наступила та эра одиночества, которая продолжался до сих пор. Долли была для него едва ли не единственным надежным спутником последних лет.

Сам он никогда не любил собак и уж тем более таких мелких проходимцев, какой оказалась Долли – маленький шпиц, порода, которая была так популярна у девушек 5 лет назад… Он купил ее в подарок – глупая, необдуманная прихоть подарить живое существо. Впрочем вину за эту ошибку он искупил полностью и без остатка. Спустя лишь месяц после покупки та, ради которой он был готов и на бОльшие безумства, исчезла из его жизни. Сильная женщина. Ее удалось завоевать лишь на миг, после чего она разрушила хрупкие оковы, оставшиеся неподвластными его предыдущим жертвам, и ушла в никуда. Да и миг завоевания был скорее лишь иллюзией, разрушившейся быстрее, чем длилось это обманчивое ощущение победы.

Возможно, ее уже не было в стране, а возможно… об этом он старался не думать, несмотря на то, что все попытки найти хоть какие-то следы, потерявшейся девушки, оказались тщетны.

Долли оставалась единственным символом той любви, которая оказалась сильнее проверенных годами схем. Той любви, которая заставила его убедиться в том, что маленький турист в Куала-Лумпуре и подвыпивший студент, смотревший на старый небоскреб, были неправы. Он уже 5 лет сидит в этом кабинете на последнем этаже одного из самых красивых небоскребов столицы. Он давно перестал заигрывать с подчиненными и поэтому пропускает мимо ушей вздохи красавицы секретарши. Не привлекают его и бескорыстные подружки-гулены, чьи имена трудно вспомнить не потому, что много выпил, а потому, что никогда их и не спрашивал. Сколько их было за эти годы? Десятки? Сотни?.. Сколько искренних слез было пролито из-за того, что изменяя всем сразу, он в первую очередь изменял самому себе, приходя в негодование и ревнуя к чьему-то безобидному смс, после того, как сам только что провел ночь с новой подругой? И где же оно, счастье на последнем этаже небоскреба? Счастье?! Ау!

Долли оставалась символом так и не сложившейся любви, которой возможно была уготована та же участь, что и всем предыдущим. Но разве же это имеет теперь какое-либо значение? Главное, что был шанс, упустив который, можно бесконечно долго страдать и фантазировать о том, как бы на этот раз все было прекрасно.

Теперь Долли умирает. Утром он приехал в ветеринарную клинику, куда привез приболевшую собаку неделю назад на обследование.

- Андрей Борисович, это Смехов. У вас есть новости?

- Вынужден вас расстроить, Александр Сергеевич. Это онкология. Крепитесь, но у собачки осталось от силы несколько недель.

- Может быть какие-нибудь деньги, если… вдруг надо, - он пробормотал эти слова почти механически.

Врач рассмеялся и с жалостью посмотрел на него, как будто только что поставил диагноз ему, а не собаке.

- Вы, наверное, забыли, что в этом мире не все можно купить.

- Да, простите… - впервые за многие годы почувствовав себя нашкодившим подростком, он едва слышно попрощался и вышел из кабинета.

«Теперь и ее не будет. Что же, я всегда больше всего жалел тех, кому никак не мог помочь. По крайней мере теперь ничего не будет напоминать о Ней в мире живых», - жестокость этого самоуспокоения заставила его встряхнуться, - Что я несу…»

Воспоминания. Слишком много воспоминаний для одного вечера. Он посмотрел на пакет, лежавший на столе. Австралия?.. Странно.

Он взял ножницы и разрезал упаковку. Адрес и имя отправителя ему ни о чем не говорили. Небрежно разорвав остатки бумаги, он увидел перед собой маленькую открытку, на которой незнакомым женским почерком было написано: «Я знаю, что ты меня никогда не забудешь». Под открыткой лежал бумеранг.

II

Рыжеватые лучи увядавшего вместе с листьями деревьев осеннего солнца, отражаясь в зеркальных стенах офисных громадин, провожали еще один день сентября. Александр неспешно шел по набережной, погруженный в собственные мысли. Неброское обаяние столицы, изредка баловавшей своих жителей такими мягкими вечерами "бабьего лета", всегда вселяло в него необъяснимый оптимизм и практически недопустимую для столь прагматичного человека веру в возможность простого человеческого счастья. Однако, в этом году душевное равновесие никак не находило необходимого баланса в ставших бессмысленными и ненужными теплых вечерах. Как назло, навстречу вдоль фасадов увеселительных заведений, попадались сплошь влюбленные парочки: либо беззаботно смеющиеся и отпускавшие руки друг друга прямо перед его лицом молодые люди на роликах, либо размеренно и романтично гуляющие пассии, еще не перешедшие грань пресловутых "конфетно-букетных" периодов.

Мужчина, поеживаясь в костюме и спрятав руки в карманы брюк, огляделся по сторонам и поспешил перебраться на другую сторону дороги. Как не странно, машин для этого времени суток было сравнительно немного и ему пришлось изрядно ускориться, чтобы не попасть под колеса земляка-автомобилиста, спешившего по своим делам - оказывается и в пробках, регулярно появляющихся перед местом работы, есть свои плюсы.

- Александр Сергеевич, вы прям как в Европе дорогу переходите, акууратнее надо, - в дверях, светясь радушной улыбкой, его встречал начальник службы безопасности, - Смотрите, если вы под колеса попадете, я себе этого не прощу. Я вот покурить вышел, сначала даже не поверил, что вы променад совершаете.

Александр знал, что отставной полковник врет и его наверняка предупредили о неожиданном решении шефа, едва тот отказался садиться в машину и запретил ехать за собой следом.

- Решил прогуляться от ресторана, а то, знаете, из кабинета в машину, из машины в дом… Вот вы когда последний раз гуляли по улице?

- А зачем мне? Я уже 25 лет как женат.

Александр с сомнением посмотрел на бывшего полковника. В его прищуренных глазах и этих странных словах он услушал отзвук какого-то прозрачного намека. Впрочем Александр быстро отогнал от себя эти мысли: "Он, конечно, по долгу службы должен за нами следить, но, благо, душа несмотря на все чудеса технического прогресса пока что находится вне пределов досягаемости современных шпионских устройств. Хотя… кто его знает, чему их раньше учили в этих спецшколах КГБ, может у меня в глазах все написано?"

В холле здания суетились какие-то люди: клиенты, гости, сотрудники, отбывавшие последние два часа рабочего дня. Александр прошел к служебному лифту и, машинально, третий раз за день, приветственно кивнув охраннику, поднялся на свой этаж.

В секретариате по привычке шумели и о чем-то ругались. Александр успел заметить, что его Леночки в комнате нет, а cидевшие друг напротив друга секретарши Нина и Оля безуспешно пытаются оспорить значимость занятий оппонента, тем самым отказываясь приниматься за выполнение какого-то личного поручения одного из замов.

- Знаешь что, пошла ты…

Александр не дослушал окончание фразы, закрыв за собой дверь до того, как Оля, работавшая в компании едва ли не с момента ее основания и поэтому не всегда заслуженно считавшая себя непререкаемым авторитетом для остальных сотрудников, вслух произнесла название того сомнительного места, в которое должна была направиться ее виз-а-ви.

На столе зазвонил телефон.

- Cанчес, друг мой, ты вернулся? - голос в трубке принадлежал его старому товарищу и по совместительству генеральному директору компании Роману Тимирязеву.

- Сам-то как думаешь?

- Сейчас загляну, хотел кое-что обсудить на счет твоего дня рождения.

- А что там обсуждать-то, все в силе.

- Не спорь со старшими. Жди, волнуйся.

На самом деле Роман был старше Александра всего лишь на полгода, однако недавнее назначение на должность генерального директора довольно крупной нефтяной компании, в которую он много лет назад и привел товарища, давало ему официальное право считаться "старшим" . Завтра Александру тоже исполнится 37 лет. Когда-то в детстве он часто представлял себя в этом возрасте. Интересно, совпали ли детские фантазии с реальностью? Высокий, сероглазый, с небрежно спадавшими русыми волосами, он даже слегка располневший за последние пару лет, тем не менее был завидным женихом с неплохим багажом за плечами и шикарными перспективами впереди. Вот только в детстве ему казалось, что в 37 лет уже пора задумываться о старости и пенсии, имея к этому времени и жену, и детей в количестве как минимум двух штук- мальчика и девочку. По крайней мере именно такими были наивные представления маленького Саши о нормальной семье. Именно нормальной, так как понятие "счастливая семья" для него было разрушено еще в дошкольном возрасте, когда его родители довольно бурно и ярко продемонстрировали, что брак - это не навсегда. После их развода Александр был твердо уверен, что когда он вырастет и столкнется с подобной ситуацией, ему не придется решать проблему - разводиться или нет? Зачем нужна жена, которая на тебя кричит? Что такое любовь Саша тогда, конечно, не знал, а с годами все дальше и дальше прятал свое сердце за оболочкой наигранных чувств и эмоций, выбрав из двух вариантов "любить или быть любимым" самый простой - второй. Конечно, этот выбор не был осознанным, просто, как говорят, так случилось. Его любили, а он не сопротивлялся. Но вместе с тем он очень часто привязывался к своим женщинам, хотя эта привязанность и была сродни привыканию к любимому креслу, старому телевизору, удобной ручке. Чувство собственника не давало покоя, когда уходили от него и заставляло ныть сердце, когда уходил он, делая больно тем, кто еще вчера называл его “любимым”.

- Я тут по радио слышал, ученые доказали, что человек на генном уровне на протяжении всей своей жизни испытывает подсознательный стресс за две недели до и две недели после дня рождения. Мол, так сильно это врезается в память еще в утробе матери, что потом по привычке страдаем - Роман вошел без стука, начав свою заранее подготовленную тираду еще в коридоре, опасливо косясь на продолжавших выяснять отношения секретарш, - Если бы не дань уважения Михаилу Дмитриевичу, я бы, честно говоря, их всех переувольнял. А твоя где?

- Моя, как ты помнишь, оказалась на другом континенте, - вяловато пошутил Александр, - Но если ты о Лене, то подозреваю, что cнова курит.

- Ох уж эти современные девушки. Сплошное сонмище вредных привычек и пороков. Кстати, о пороках. Как там твой профсоюз? Все живы здоровы? Как Машенька? - под профсоюзом Роман имел ввиду подружек Александра, которые последние пару лет скрашивали его досуг, почти бескорыстно и практически безвозмездно разделяя с ним тяготы ночной жизни Москвы и непростые перипетии зарубежных поездок.

- Лучше всех, я в ее годы столько выпить не мог. Кстати, двухнедельную депрессию после моего дня рождения я тебе не обещаю, но два дня посталкогольных переживаний в компании лучших представителей того, что ты так неуважительно называешь "профсоюзом", гарантирую.

- Заманчивое предложение. Ты только сегодня не начни, пожалуйста. Во-первых, потому что, сам знаешь, четверг - очень опасный день. Сходи в фитнес и баиньки, угу? Иначе, пункта "а" - завтра будет плохо. Пункт "б" - завтра, на собственном дне рождения можно выиграть приз за звание самого пьяного гостя вечера и покинуть мероприятие первым, ну, и пункт "в", самый малозначительный в череде моих аргументов - в пятницу у нас традиционно проходит что? Правильно, мой дорогой, совет Директоров и Михал Дмитрич наврядли оценит ваш помятый вид и последствия ночных “профсоюзных заседаний”.

Клятвенно заверив "товарища начальника" в приверженности здоровому образу жизни, Александр выпроводил его из кабинета и собрал совещание с молодыми портфельными менеджерами, которые недавно пришли в их компанию и стремились во что бы то ни стало доказать необходимость перехода на более сложные схемы инвестирования временно свободных денежных средств. Выслушав лекцию на тему преступной близорукости прежней команды управляющих в отношении структурных продуктов, Александр обещал подумать над всеми предложениями и с чувством выполненного долга объявил совещание закрытым.

- Сергей, подъезжайте, едем в зал.

Вечер складывался примерно так, как и просил Роман. Измучившись в тренажерном зале под неусыпным взором инструктора, Александр, стоя в душе, размышлял о том, что “конечно же четверг-четвергом, но Рома прав - надо ехать домой”. Но одновременно нахлынувшие на него чувства голода и усталости, безуспешно боровшиеся друг с другом в организме после изнурительной тренировки, постепенно развеивали иллюзии относительно необходимости ехать домой и самому готовить себе ужин. Подойдя к шкафчику, Александр был уже практически уверен, что домой он не поедет. Скинув полотенце, он заметил, что телефон подает сигналы о наличии новых сообщений и непринятых звонков. На экране был номер Маши.

"Привет! Сегодня у нас опять какой-то день то ли трейдера, то ли нефтяника. Ты будешь?" - это сообщение прозвучало финальным патетическим аккордом cимфонии, ознаменовавшим окончание бессмысленной битвы между совестью и желаниями Александра. " Подъеду ненадолго," - и через мгновение ее ответ: "Знаю я твое ненадолго, я до утра сегодня не могу, завтра экзамен."

Ах, эти беззаботные студентки, не по годам осведомленные о сложных нюансах отношений между полами в XXI веке! Знающие ассортимент из новой коллекции сумок Hermes с точными сведениями о материалах и, главное, ценах каждой из них еще до официальной презентации. Когда-нибудь он вам скажет спасибо за бесцельно прожитые годы, которые вы своим присутствием наполняли такой подкупающе ненастоящей иллюзией счастья и покоя. Когда-нибудь, но не сейчас.

Через полчаса водитель высадил Александра напротив известного клубно-ресторанного заведения Москвы, которое он порядком недолюбливал из-за регулярной необходимости спать перед его глянцевым фасадом в салоне автомобиля в ожидании своего загулявшего пассажира.

- Здорово, старушки!

- Ой, от тебя хоть что-нибудь приятное услышать можно? - знакомая ему менеджер заведения, наиграно закатывая глаза, позволила себя поцеловать, - Твои там, у бара.

Маша и Катя сидели за самым неудачным столиком барной зоны.

- У нас что, ссылка добровольная?

- Привет для начала, - Маша была своего рода лидером того самого профсоюза, о котором сегодня уже говорили Александр и Роман. - Все столы эти… менеджеры ваши заняли.

Пренебрежение, пронизывавшее каждую букву слов «эти менеджеры», свидетельствовало о том, что несмотря на свой юный возраст Маша не была готова мириться с присутствием в ее обществе кого бы то ни было как минимум без приставки “топ-“ перед столь незаслуженно приниженным словом «менеджер».

Казалось, от меланхолии, которая накрыла Александра днем, не осталось и следа. Посылка из прошлого, смерть Долли – все это было словно воспоминанием о кошмарном сне, которое утром постепенно вытесняет будничная суета. Нам еще неприятно и тревожно, но уже не совсем понятно почему. В привычной круговерте людей, лиц, девушек, смеха, алкоголя, дыма и музыки переживания уходят на второй план. Да, рядом никого нет. Даже Долли. И даже, та, которая долгое время терпела его болезненную любовь к образу из прошлого и со слезами на глазах ушла от него полтора года назад, так и не сумев разбудить в сердце ничего кроме симпатии и привычки, уже неделю как за мужем. Казалось эти пресловутые две недели до дня рождения, о которых сегодня вскользь упомянул Рома, не закончатся никогда – на него обрушился настоящий шквал из бумерангов, настоящих и вымышленных… Но уязвленное самолюбие можно залить виски-колой, а образ прошлой любви растворить в клубах ванильного дыма кальяна.

- Казакова приедет.

- Что за персонаж? Где-то я фамилию слышал.

- Слышал, наверное. Сейчас зайдет.

Появление новой потенциальной знакомой вдвойне подогрело интерес Александра к этой ночи. Для него это был своего рода спорт: перед стрелком вот-вот должны были выпустить новую мишень.

Спустя полчаса к их столику, который вытянулся вдоль стены и не давал возможности сидящим расположиться друг напротив друга, подошла высокая блондинка. Однако рассмотреть ее Александр не успел - не дойдя до них пару шагов, девушка обернулась к какому-то мужчине, стоявшему у другого столика. Он оказался общим знакомым подружек Саши и близким другом той, что была ему пока что известна, как Казакова.

Конечно обстановка, царившая в заведении, никак не способствовала знакомству - бессмысленные разговоры и тривиальные шутки, подогретые алкоголем, сливались с шумом окружающего действа, порой не доходя не только до сознания, но и до ушей собеседников. Лишь изредка Александр ловил на себе странный, изучающий взгляд новой знакомой, сидевшей от него настолько далеко и настолько увлеченной разговором с этим незнакомцем, что казалось присутствие Саши за этим столом никак не должно было ее интересовать. Но вместе с тем, ощущение необъяснимого контакта запало в душу забывшего о данных товарищу днем обещаниях Александра. Его даже несколько обижало то, что ему не удается пообщаться с девушкой. За это время он успел рассмотреть ее лучше и не мог не заметить удивительно простые, но между тем правильные и легко запоминающиеся черты лица. Но больше всего его привлекал взгляд новой знакомой. Он казался таким давно знакомым, близким и почти родным, что Александр невольно вспомнил старика Фрейда, мысли которого так любил цитировать в компании ничего не понимающих подружек: “мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. Сначала мы рисуем человека в своём воображении и только потом встречаем его в реальной жизни”.

- Маша, а как ее зовут? Кажется, Ира? Вы толком и не представили нас.

- Нет, Настя ее зовут. Понравилась?

- Не знаю, а что толку - она кажется увлечена этим типом. – Очередная охотница за принцем на белом мерседесе из Тамбова?

- Тебя и то и другое когда-нибудь смущало? – подливая в стакан с виски немного колы и не глядя на Александра, поинтересовалась Маша. Оба знали ответ на этот ненужный вопрос.

Наступила полночь, подняв бокал за наступивший день рождения, Александр все же решился ехать домой. Попрощавшись со своей сегодняшней компанией, он лишь слегка поклонился в cторону Насти, вновь поймав на себе этот непонятный взгляд, который дополняла едва заметная улыбка. Она улыбалась как бы невзначай, кончиками губ. "Странная девушка, такое ощущение, что я видел много раз. Наверное опять де жа вю. С ума сходишь, брат?"

Через мгновенье машина ехала по той же набережной, где еще несколько часов назад его одолевали тревожные эмоции и переживания. Еще днем в его душе была зияющая пустота, по которой леденящим ветром метались чувства одиночества и меланхолии. Метались бумеранги из прошлого… Что же изменилось за это время?

Он посмотрел в окно. Все эти мысли не предвещали ничего хорошего в преддверии заслуженного и столь необходимого сна. Надо отвлечься. С плаката на него смотрел известный артист, неожиданно возомнивший себя политиком. "Какое ужасное слово - доктрина…" Александр мысленно улыбнулся про себя, вспомнив, как в старом голливудском фильме про путешествие во времени главный герой вызывает улыбку у своего товарища из прошлого, ответив на его вопрос о том, кто является президентом США в 1985 году, что им стал Рональд Рейген. "А вице-президент - Джерси Льюис?" Интересно, что бы он сказал еще через 25 лет, узнав кто стал их нынешним президентом? "А что, может и нам пора выбирать артиста? С этим хоть не соскучишься. Или лучше сразу циркача…" Через 30 минут Александр, уже официально 37-летний мужчина, провалился в неспокойный сон, в котором он видел братьев Запашных, предлагающих ему стать премьер-министром в обмен на телефон какой-то Насти. Может она тоже в чем-то провинилась в прошлом и теперь судьба приготовила для нее свой бумеранг? Бумеранг в его лице… А может время бумерангов наконец закончилось?

III

Черная машина неслась по вечернему городу, который уже приготовился ко встрече с ночью, нарядно приветствуя едва заметные на небе звезды светом их искусственных земных родственников: разноцветными огнями рекламы и рыжими лампами дорожных фонарей. Даже старый Кремль, освещенный по последней моде светотехники, казался своеобразной декорацией, сооруженной по причудливой воле таинственного архитектора, чтобы контрастировать и одновременно сливаться с урбанистическими видами современной Москвы, одетой в бетон и накрытой стеклянными панелями вновь построенных сооружений. Отражаясь в натертых до блеска боках Мерседеса, своей мощью и стремительным движением походившего на столь любимых киношниками представителей фризской породы лошадей, огни города провожали автомобиль сквозь хитросплетения московских улочек: салютовали машине многоцветием и шумом Нового Арбата, лениво светили сквозь редкую желтизну листьев на деревьях Бульварного кольца, переливались гирляндами, вплетенными в убранство Тверской.

Александр ехал в ресторан со смешенными чувствами. Возможно виной тому была небольшая, но явно неуместная порция алкоголя за обедом, который, не получив дальнейшей подпитки, тем не менее безжалостно продолжал орошать его душу, где уже начинали медленно всходить ростки меланхолии. Но скорее всего причиной переживаний был тот факт, что уже в полночь он де-факто перешагнет порог пятого десятка лет. Пятого десятка… подумать только. Отмечать 40-летие, как известно, не принято. Мало кто знает, как и когда появилась эта традиция, переросшая в суеверие, но от подобного незнания в мужчинах пробуждался еще больший, почти животный, подсознательный страх перед надвигающимся праздником.

Под стать настроению Александр включил в машине диск с классической музыкой: Шопен, Шуберт… Сейчас изолированное от неуютного внешнего мира пространство несущегося по Москве чуда немецких инженеров разрывал женский голос, которому удавалось без слов передать сложный букет из безысходности и надежды бессмертного рахманиновcкого вокализа. Интересно, о чем думал автор, когда складывал из странных закорючек, называемых нотами, мелодию своей души? Да и была ли она мелодией его души или стала просто очередным произведением на потребу публике? Переживал ли он нечто глубоко личное или тратил свой талант на то, чтобы удачно сложить до селе неизвестную нотную комбинацию? "Надо бы почитать биографию, - и рука Александра привычно потянулась к смартфону, где, как известно, благодаря Интернету можно найти ответ на любой вопрос. Но узнать о судьбе Рахманинова и причинах написания им бессмертного вокализа в этот вечер Александру было не суждено - машина подъехала к ресторану. Слишком много вопросов так и остаются без ответа, потому что ни Гугл, ни Википедия, ни даже Яндекс, в котором, говорят, находится все, не в силах помочь тому кто, боится самого вопроса. А вопросов за эти три года, прошедшие с момента встречи с Настей, у Александра было много.

Швейцар открыл перед ним стеклянные двери ресторана. Того самого, где три года назад он отмечал свое 37-летие. «Конго», так называлось заведение, внутреннее убранство которого в стиле псевдоафриканских интерьеров с нагромождением всевозможных шкур, тамтамов и павлиньих перьев разительно контрастировало с типичным московским меню, где рядом с экзотическим мясом бизона (который, скорее всего был обычной замороженной говядиной) соседствовало оливье со страусом (вероятно, бройлерным) и «традиционными» и не совсем африканскими суши. Слава богу, роллов с мясом слона находчивый шеф-повар своим гостям не предлагал.

В тот уже далекий вечер трехлетней давности в ресторане, открытом буквально за несколько месяцев до этого, Александр видел лица, одновременно очень знакомые и абсолютно неузнаваемые. Видимо так и выглядит пресловутое одиночество в большом городе, когда вокруг мелькает огромное количество людей, но ни одно лицо не приковывает к себе внимание блуждающего по толпе взгляда. Александра проводили к большому столу в дальнем углу зала неподалеку от сцены, где периодически выступали те, кого еще пару десятилетий назад презрительно называли лабухами. Впрочем во многих заведениях провинции и на окраинах столицы эта традиция сохранилась и по сей дей, но здесь, в месте, где на некоторое время концентрировалась жизнь так называемого бомонда, манера пения и внешний вид исполнителей требовал к себе более почтительного уважения. Хотя за глаза этих "джазовый див", "ар-эн-би открытий" и прочих не слишком успешных искателей дороги на большую сцену все равно называли лабухами даже здесь. Благо и репертуар, состоявший из вечного «Кабриолета», на котором очередная нимфетка мечтала в слезах мчаться к очередному, но «единственному и нежному», способствовал подобному отношению.

- Вы что-нибудь выпьете сразу?

- Сразу и выпью. Пятьдесят Чиваса, лед, колу отдельно.

Разумеется, приглашенные к 9 часа вечера гости не спешили. Вне зависимости от пола приглашенных домашние сборы всегда затягивались ровно настолько, чтобы можно было опоздать на 30-40 минут. Никто не любит приходить первым и ждать.

Постепенно стол заполнялся. Среди гостей были три подружки именинника, в том числе уже знакомые нам Маша и Катя, а так же их коллега Ирочка, занимавшаяся то ли модельным, то ли шоу, то ли просто бизнесом. Чуть позже подошли институтские товарищи и знакомые, которых по аналогии с известным термином из области современной психологии семьи, можно было бы назвать "воскресными друзьями" - каждый из них мог в деталях рассказать о том, как и где отдыхал, пил или собирается гулять его друг, но иногда даже не знал его фамилии. Были здесь и Роман с подругой Надей, которую по ее же просьбе чаще называли на французский манер Надин, и друг детства Александра Павел. Так сложилось, что они начали учиться вместе еще в школе, потом по воле отца Алексанадра перебрались в гимназию при Финансовой академии, и проучившись в ее стенах 5 лет, как не странно, даже сейчас продолжали тесно общаться. Быть может причиной тому было некое родство душ, а может виноват во всем тот роковой день в начале первого курса, когда Александр с Павлом впервые пустились во все тяжкие, умудрившись напиться на пару тысяч рублей в заведении с пугающим своей бессмысленностью названием Парк Авеню Диско. Неизвестно, что их мучало на следующее утро больше – головная боль от похмелья или от осознания «конца света», локально наступившего в их худых студенческих кошельках.

- Ну, начнем, помолясь? - Павел будучи по натуре тихим и уравновешенным человеком за столом преображался, беря на себя роль тамады и затевалы.

Стоило ему почувствовать атмосферу праздника, которая выражалась в первую очередь в попадании в организм первой незначительной порции алкоголя, как он начинал действовать по принципу "я полумер не признаю, не выпиваю полбокала".

- Давайте выпьем за Александра, за то, чтобы он оставался таким же приятным человеком, чтобы его ум и таланты, которые бесспорно его отличают от многих из нас и в первую очередь, конечно, от меня самого, всегда шли во благо ему, его делу и конечно же близким людям! Ну, и, честно говоря, умение складно придумывать тосты не мой конек, поэтому пока я не забыл этот текст, надеюсь в ближайшем времени мне удастся повторить тост еще раз, но закончить его криком: "Горько!"

- Чур меня, чур, - Александра чокнулся с другом и, отпив из бокала, дал старт вечеру.

И вечер завертелся в своей беззаботной праздности и одновременно однообразии веселья, поводом для которого на самом деле мог быть и сегодняшний день рождения, и простая календарная пятница, и… Бог весть какие еще причины, заставляющие тысячи жителей столицы на регулярной основе терять человеческий облик.

Чехарда ночной Москвы, с бессмысленными перемещениями и сменой заведений вновь привела изрядно подвыпившую компанию в тот самый клуб, где Александр был в четверг

- У вас столик или карта?

- У меня все.

Ответ гостя ничуть не обескуражил охранника, которому за эту ночь уже пришлось и еще прийдется выслушать массу более странных вещей и отвергнуть большое количество предложений разной степени циничности и привлекательности.

Время приближалось к 3 утра, когда Павел привел за столик очередную партию девушек, с которыми он навряд ли осмелился познакомиться будучи трезвым, но легко находил общий язык (при чем зачастую в буквальном смысле слова) именно тогда, когда, как говорят, языком он уже еле ворочал. Самое удивительное, что и девушки, редко любящие вид пьяных незнакомых мужчин, знакомились с Павлом гораздо легче, когда он был именно в таком состоянии, нежели когда он был по-деловому строг, трезв и вменяем.

- Проходите, мм-даамы.

Александр сидел на диванчке одной рукой держа бокал с виски-колой, второй сжимая трубку кальяна. Рядом сидел разгоряченный Роман, который что-то эмоционально, почти взахлеб рассказывал ему на ухо. Александр половину из сказанного не слышал, а услышанное - не понимал. На лице его была блаженная пьяная улыбка, когда взгляд заскользил по вновь прибывшим гостьям.

- А у этой вот сволочи сегодня день рождения! Но поздравлять его не надо! Уже ночь, значит день рождения кончился!

- Настя?

- Привет! С днем рождения еще раз!

Да, это была именно Настя Казакова. Она действительно уже успела поздравить его одной из первых на страничке в социальной сети. Одному Богу ведомо, как Павлу удалось преподнести другу такой неожиданной подарок, найдя на танцполе именно эту компанию девушек.

- Рад тебя видеть! Присаживайся!

Роман сквозь алкогольную пелену, застилавшую его глаза, понимающе посмотрел на подходившую девушку, чей наряд хотя и был вполне клубным тем не менее разительно отличался от платьев ее подруг, какой-то подчеркнуто строгой сексуальностью и отсутствием пошлости в разрезах и вырезах.

- Ну, старик, потом поговорим! А давайте выпьем, а?

Александр и Настя просидели в клубе почти до самого закрытия.

- Тебе далеко ехать?

- Да, на Рязанку, почти на МКАД. Я там сейчас квартиру снимаю.

- Какие планы на завтра?

- К родителям собиралась, а утром надо в магазин поехать, давно не покупала ничего.

- Так что же ты потащишься так далеко. Там пробки, по-моему, даже в выходные. Я знаю, был как-то. Поехали ко мне - я тут недалеко. Обещаю не приставать! - Александр улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Насти.

Она засмеялась и, запрокину голову, сделала вид, что задумалась.

- Ну, раз не маньяк, то поехали!

Конечно, это был опрометчивый поступок. Десятки девушек до нее подобным согласием ставили крест на перспективах оказаться вовлеченными в красивые, романтичные отношения, оказываясь вместо этого в чужой кровати, прекрасно понимая, что с утра надо побыстрее заказать себе такси и исчезнуть. Впрочем Александр был благороднее, такси он всегда вызывал сам.

- Только уговор - я сплю одна. Обещаешь?

Саша сделал характерный уголовный жест, почему-то так любимый современной молодежью. Волю он, конечно, собирался видеть и век, и по возможности еще дольше, но по приезду в квартиру ему пришлось приложить весь свой актерский талант, чтобы продемонстрировать как же неудобно ему будет спать на диване.

- Да ничего-ничего. Просто я один живу, зачем мне вторая кровать? Все нормально, Насть. Спокойной… утра!

- Нет-нет, ложись со мной, только чур мне одеалко отдельное. Ну, и не приставать.

Раздевшись в ванной, Александр галантно подождал, когда Настя выключит свет. Он аккуратно прилег рядом и, поворачиваясь, привычным движением попытался было добраться до девушки, слегка приподняв одеало. Однако это движение, которое вполне могло стать роковым, Александр неожиданно сам прервал на полпути к заветной цели. Кто знает, быть может и она бы не отказалась от продолжения странной ночи… быть может и дальше все пошло бы по-другому, но какой-то червь сомнения забрался в его сознание, заставив поверить в то, что именно с ней надо вести себя по-другому.

Когда он проснулся, Настя уже сидела в гостиной и пила чай. Такси она заказала сама.

Все эти воспоминания словно в плохом кино, напичканном шаблонами и стереотипами о принципах мелодрамы, промелькнули в его голове, когда он оказался за столом.

- Настя, ты где? Давай быстрее, я тут один, - в его голосе звучали нотки раздражения.

Целый год длился их непонятный окружающим «конфетно-букетный» период. Настя то появлялась в его жизни и проводила с ним чуть ли не каждую свободную минуту, то исчезала на несколько недель, оставляя смутное ощущение присутствия рядом с ними какого-то призрака. Благодаря многочисленным доброжелателям и, конечно же, в первую очередь доброжелательницам Александр стал обладателем целой коллекции слухов, намеков и подлинной информации, посредством которых ему якобы намеревались помочь разобраться, или, что скорее всего, отомстить за какие-то прошлые обиды и… несбывшиеся мечты.

“Как твоя Настя?” – этот вопрос стал для него чем-то него сродни команде «внимание» для бегунов, после которой пульс зашкаливает за 160 и сердце готово выпрыгнуть в ожидании выстрела стартового пистолета, в качестве которого в его случае неизменно выступала фраза: “Видели ее вчера с другом”.

Как и в беге, в данном случае важно было успеть первым пересечь условную “финишную ленточку”, завершить еще толком неначавшийся разговор, не дав собеседнику возможности донести «ценнейшую информацию» о времяприпровождении его возлюбленной. Древний принцип, гласящий что «жена Цезаря вне подозрений», в наше время давно забыт.

Но однажды он все же не выдержал и, выбрав наименее опасный с его чего точки зрения источник знаний о таинственном персонаже, сопровождавшем жизнь Насти, осторожно завел разговор на мучавшую его тему.

- Да это старый знакомый наш. Он вообще то ли гей, то ли просто…

- Что просто?

- Ну, может влюблен в нее.

- Хороший выбор… или быть геем, или быть в нее влюбленным. Страшная женщина, опасная.

- Да нет, она безобидная. Чуть-чуть поет, чуть-чуть в рекламе снимается, чуть-чуть …

- Чуть-чуть просто снимается? - Александр нарочито рассмеялся, пытаясь скрыть сквозившую уже в самом вопросе надежду на отрицательный ответ.

- Да нет, она не такая. Она у нас гордая.

Этой информации Александру показалось достаточно, чтобы не привлекать излишний интерес cобеседницы к его вопросам относительно новой "телочки" и не заставлять ее сразу же выдумывать какие-нибудь небылицы. Для этого еще будет время. Даже забавно будет через несколько недель услышать от нее, какая же Настя на самом деле сука.

За многие тысячи лет своего существования человечество придумало массу пословиц и поговорок на каждый случай жизни. Так, например, с библейских времен считается, что запретный плод сладок, особенно если он находится в руках любимой женщины. Видимо память поколений обмануть невозможно и, руководствуясь этим постулатом, Александр постепенно стал все больше и больше увлекаться Настей. Близкой и недоступной одновременно, непонятной и от того вдвойне привлекательной. Возможно, в этом было что-то от азарта охотника-вегетарианца, которого привлекал процесс погони, но абсолютно не интересовал вкус мяса несчастного животного. Лишь однажды до этого с Той, чье имя он до сих пор боялся называть вслух и чей образ в объятиях другого так часто заставлял его просыпаться в дурном настроении, Александр переживал те же чувства. Он, человек порой излишне пунктуальный и прагматичный, мог в мгновение ока поменять все планы, которые строил по обычаю заблаговременно, едва получив короткое сообщение: «Не хочешь поужинать?» «Хочу!» - резко разворачивая водителя, успевал ответить он, словно боясь опоздать, боясь, что кто-то до конца ему неведомый опередит, обгонит, изменит ее планы…

Друзья его просто не узнавали, фитнес-тренеры и даже старые партнеры по бизнесу, узнав о неожиданной отмене важных переговоров и занятий, удивлялись спонтанности происходивших перемен. Лишь Роман с натянутой ухмылкой изредка повторял:

- Помнишь классику: «вино и бабы до цугундера доведут!» Вспомни как с…

- Не надо про нее. Это другое.

- Другое ? Поперек ?

- Не пошли, - и словно в старом кино « влюбленное созданье, включив форсаж, летело на свиданье ».

Так продолжалось около года. Загадочная зебра их отношений, вызывавшя столько пересудов и слухов, вдруг преобразилась, потеряв мучительные черные полосы непонимания и ожидания. Настя будто бы внезапно успокоилась. Повзрослела, остановила свой бег. Она перестала внезапно исчезать, менять планы, проводить время в компании неизвестных ему друзей.

Александр так никогда и не узнает, куда исчезла загадочная тень в их отношениях, и кто из них двоих стал очередным бумерангом в судьбе другого. Когда у людей все вдруг становится хорошо, окружающие теряют интерес к происходящему, переставая собирать и выдумывать слухи о счастливой паре. Он не знал и не хотел ничего знать, а она напротив стремилась скорее все забыть, еще сильнее ухватившись за него, как за спасательный круг.

Но и эта видимая идилия таила в себе огромную угрозу их возможному совместному будущему. Ведь он привык видеть другую Настю – ускользающую, манящую на расстоянии, за внимание которой надо бороться, ни на секунду не снижая концентрацию адреналина в крови. Трудно сказать, что чувствует тот самый охотник-вегетарианец в конце удачного загона, но Александр очень боялся, что со дня на день, ему захочется в ответ на очередное предложение поужинать или сходить в кино сказать, что у него тренировка. Еще страшнее было бы придумать эту самую тренировку…

Но как не странно эти опасения были напрасными. Ничего подобного не происходило. Им было не скучно ходить в кино, болтать по сути ни о чем за ужином, кататься на роликах… жить! Вот уже два года все было ровно так, как в самом начале нового периода их отношений. На душе царило спокойствие, в сердце жила любовь и только мозг иногда предательски заставлял задуматься о том, что же будет дальше. Неужели теперь так будет всегда? Без всплесков, без эмоций, порой губительных, но таких необходимых…

Его размышления прервал подошедший к столику Роман :

- Ну что, готов сдаваться ?

Эта ирония была не случайна. 40-летний юбилей действительно не принято отмечать. Настоящим поводом для предпраздничной вечеринки на самом деле было не сумасбродное желание обмануть старое суеверие и судьбу-злодейку, отметив в полночь «новый год» вместо «дня рождения», а окончательное решение Александра сделать Насте предложение.

Сценарий был разработан до мелочей. Александр знал и много раз слышал от самой Насти, как она трепетно относится к таким вещам, как предложение руки и сердца, свадьба… « Это может быть совсем не пафосно, и совсем необязательно дорого. Главное романтично и очень мило… » Зная ее характер, он даже побаивался, что если что-то не понравится или пойдет не так, она может из чувства противоречия отказаться и, опозорив его на весь мир, ответить «нет».

Несколько месяцев шла подготовка к спектаклю. В 11 часов вечера в ресторане не должно было остаться никого, кроме их друзей и специально приглашенных актеров, каждому из которых, как в знаменитом фильме « Игра », была отведена определенная роль. Финальным аккордом шоу должно было стать появление любимого заграничного певца Насти, cтоимость выхода на сцену которого исчислялась суммой с множеством нулей. Правда, благодаря другу Александра музкальному продюсеру и тяге иностранного исполнителя к авантюрам и алкоголю его появление в тот вечер было практически бескорыстным. Помните? Ведь дело не в пафосе и дороговизне. Дело в красоте момента.

Ближе к полуночи Настя стала попадать в странные, с ее точки зрения, ситуации: ей подмигивали незнакомые люди, попадались на глаза странные предметы, приходили на телефон непонятные сообщения… Итогом всего этого абсурда должна была стать развязка сценария : как и в « Игре », официантка якобы случайно прольет на платье бокал красного вина и благодаря подстроенным обстоятельствам ровно в полночь, когда Александру исполнится 40 лет, она должна будет появиться в зале в как бы случайно оказавшемся в багажнике подруги-модельера белом платье. Еще не венчальном, но уже белоснежно многообещающем...

Бокал пролит, Настя в слезах, утешаемая подругами, бежит в туалет. Александр готовится сделать самый важный и, пожалуй, жизненно необходимый ему поступок.

- Здравствуй !

Он вынимал из кармана коробочку с кольцом и, поворачиваясь, готовился приветливо улыбнуться незнакомке, чей голос, кажется, был ему все же немного знаком.

- Привет !.. – многократно описанное в литературе состояние, когда героя пронзает миллион электрических иголок, а потом настигает сокрушительный удар, после которого бойцы на ринге попадают в тяжелый нокдаун, сковало Александра.

Перед ним стояла Она. Живая, из плоти и крови. Она мгновенно перестала быть полузабытым и от того бесконечно загадочным и привлекательным образом из прошлого. Она вновь обрела имя и стала Катей. Его Катей. Повзраслевшей Катей, чей неожиданный подарок три года назад, возможно, сыграл не меньшую роль в его жизни, чем ее же появление в ней, исчезновение и теперь возвращение из мира воспоминаний. Возвращение именно сейчас, когда он ее почти забыл, когда милая девушка, заставлявшая его, как когда-то и Катя, менять любые планы и бежать к ней на свидание, должна была принять его предложение…

- Что ты здесь делаешь?

- Странный вопрос. Как видишь, я… Подожди, а ты что здесь делаешь?

- Продаю бумеранги, - как-то невесело усмехнулась она, - шучу конечно. Я немного занята, только прилетела. Навсегда, - казалось, она просто не могла сделать больший акцент и интонацией и, что важнее, взглядом, на этом коротком слове – “навсегда”. Оно звучало как вызов, но он услышал в нем приговор…

- Понятно, - Александр вновь почувствовал себя не охотником, а жертвой. Он не знал, как продолжить разговор, боялся появления Насти и, точно знал, что продолжить этот разговор необходимо.

- Послушай, ты, я вижу, тоже занят. У тебя завтра день рождения, как я помню. 40 лет не отмечают, но может просто встретимся? Пообедаем, поболтаем?

- Давай. Напиши мне, - он даже не успел сообразить, откуда она появилась в этом заведении, закрытом по его воле для случайных посетителей. Да и разве это имело уже какое-то значение сейчас?

Катя ушла из зала. Судя по словам и уверенному тону, в ее голове не было даже тени сомнения относительно того, что Александр свободен и готов с ней встретиться. «Я знаю, что ты меня никогда не забудешь».

Он спрятал коробочку с кольцом в карман и, неловко повернувшись, сел за стол, встретившись глазами с Романом.

Словно извиняясь, он пожал плечами и выдохнул:

- Бумеранги продает.