Глава 1 Жила-была серая Белка. Именно серая. Она не хотела быть ни чёрной, ни белой. Ей нравилось быть серой. «Так я свободней, - говорила она, - я ни злая, ни добрая». «Нейтральность», - говорила она. Жил-был чёрно-белый Ёжик. Именно чёрно-белый. Он не хотел быть ни чёрным, ни белым. Ему нравилось быть чёрно-белым. «Так я свободней, - говорил он, - я ни злой, ни добрый». «Нейтральность», - говорил он. И однажды они не встретились. Они вообще никогда не встречались. Зачем? «Я свободен», - говорил каждый из них. Звери никогда не могли понять, что будет, если они встретятся. Они никогда не думали о том, чтобы специально подстроить их встречу. Зачем? «Они свободны», - говорили звери. «Они просто вывернуты наизнанку, - говорил Заяц, - я знаю, так бывает». «Хитрые звери, - говорил Волк, - никогда не знаешь, черные они или белые, добрые или злые. Ёж еще более-менее, но Белка…» «Отстаньте от меня, - говорил Медведь, - Зима скоро. Все будет белым, а есть нечего!» «Я свободен», - говорил черно-белый Ёжик. «Я свободна», - говорила серая Белка. «Ку-ку», - говорила Кукушка. Глава 2 Тихо в Лесу. Барсук спит. Крепко. Ему ничего не снится. Так он будет думать утром. А сейчас Ночь. Ночь очень смешное время суток. И не потому, что Ночью видно только белую половину Ёжика. И не потому, что плохо видно серую Белку. Просто Ночью звери спят. А когда они спят, они очень смешные. Глава 3 По своей сути Главу 3 нужно было назвать Главой 2.5. Но когда Сова будет читать, она не поймет, что значит 2.5. Сова не знает цифр с точкой. Она обидится. Мы, конечно, можем объяснить Сове, что значит 2.5. Но она все равно обидится. Сова любит читать и обижаться. А в Лесу все еще Ночь. И Барсук все еще спит. Но есть звери, которые не спят ночью. Они хотят кушать. «Глупо хотеть спать, когда можно хотеть кушать», - говорят они. Они говорят, а их никто не видит, потому что они – Хищники. Даже Барсук их не видит. Потому что спит. Глава 4 А Белка не спит. Хотя она не Хищник. Белке грустно. «Медведь говорит, что скоро зима. Он прав, - думает Белка, - птицы улетят. А я останусь. Я тоже хочу летать. Сова говорит, что есть летающие белки. Сова умная. Иногда. А я не умею летать. Зато я серая. Я свободна». Белка заснула. Ей снились орехи. Летающие. Белке было смешно. А Хищники ходили и думали: «Кто это хихикает в дупле?» Глава 6 «А где Глава 5?», - спросит Сова. А Главу 5 перепутали. Об этом и рассказывается в главе 6. Но Главу 5 перепутала Сова, поэтому она не обиделась. Глава 7 - Здравствуй, Ночь. - Здравствуй, Ворон. - Тебе грустно, Ночь? - Нет. - Ты врешь себе, Ночь. - Я вру тебе, Ворон. - Зачем? - Чтобы скрыть. Я же Ночь. - Ты - Ночь. Но ты не должна ничего скрывать. Спроси у Луны. С Листьев падают Капли. Кап. Кап. Кап. Кап… - Спасибо тебе, Ворон. - Не за что. Я же Ворон. - Ты – Ворон. - Прощай, Ночь. - Прощай. Глава 5 Черное Перо падало на землю. Медленно. Упиваясь своим падением. Оно играло с ветром. И смеялось. Но никто не слышал этого смеха. Даже Ветер. Перо приближалось к земле. Зоркий глаз Хищника уловил движение. Ноздри расширились, втягивая в себя воздух. Запах Ворона. Уже много лет он не прилетал сюда. «Не ожидал увидеть тебя здесь», - подумал Хищник. Ворон молчал, хотя Хищник знал, что Ворон услышал его. Глава 8 Черному Перу стало страшно падать. Оно осознало страх упасть окончательно. «Не-ет!», - крикнуло Черное Перо. И зависло в воздухе. Но этого никто не видел. Даже Ветер. «И что теперь? - думало Черное Перо, - Я не коснулось земли. Но я и не лечу. Значит, я все-таки упало. И какая теперь разница, на что я упало. Какая ТЕПЕРЬ разница?» «Пойдем со мной», - сказала Ночь. «Пойдем», - сказало Перо. И упало. Сквозь землю. Глава 9 Барсук проснулся. Значит утро. Глава 10 - Доброе утро, Белка. - К-кто ты? - Орех. - Орех? - Да. - Но ты же с крыльями. - С крыльями. - И летаешь. - Летаю. - Но откуда ты взялся? - Прилетел. - Откуда? - Я не знаю. Но теперь я свободен. - Я тоже свободна. - А ты умеешь летать? - Нет. - Плохо. - Зато я серая. - Ну и что? - Ты должен сам понять. - Я постараюсь. - А где ты живешь? - Везде. - Тогда живи у меня, если хочешь. - Я не знаю. А ты меня не съешь? - Нет. - Почему? - Я считаю, что летающие орехи едят летающие белки. А я не умею летать. - А если я сломаю крыло и упаду, ты меня съешь? - Нет. - Почему? Ведь ты должна меня съесть. - Я свободна. Я не буду тебя есть. - Я понял. - Спасибо. Орех сложил свои черные, как у Ворона, крылья, и остался у Белки. А Ночь смотрела и улыбалась. Глава 11 Барсук решил еще немного поспать. Ну, где-то до обеда. Глава 12 В Лесу никто не знал, что должно быть написано в Главе 12. Не знал и Заяц, но он сказал: «Она просто вывернута наизнанку». И убежал. Он бежал долго, бежал почти целую вечность. И заблудился. В вечности. Когда Заяц понял это, он споткнулся и упал. А потом он сказал: «Она просто вывернута наизнанку». И убежал. Он бежал долго, бежал почти целую вечность и встретил Нечто. Нечто выглядело как множество рук, глаз, ушей и ртов, соединенных вместе. Заяц споткнулся и упал. Потом встал и сказал: «Оно просто вывернуто наизнанку». А Нечто ответило ему бормотанием множества ртов. Заяц не понял и убежал. А Нечто тоже не поняло и убежало. Туда же, куда и Заяц. Глава 13 Кто-то пробежал мимо Барсука, а потом споткнулся и упал. Барсук проснулся и принял решение окончательно выспаться и проспать до вечера. Глава14 Паук работал четыре дня. И, наконец, он закончил свой труд. Он создал Паучиху из паутины, и теперь любовался своим творением. Он полюбил ее. И Паучиха его съела. Она, ведь тоже его любила. Вот такая любовь. Глава 15 Комар любил цветы и кровь. Он не знал, что он любит больше. Когда он был рядом с цветком, он чувствовал себя прекрасным и утонченным. Когда он пил кровь, он чувствовал себя сильным и грозным. Он взлетал и падал, смеялся и плакал, когда не было ни того, ни другого. Тогда Комар нервничал, у него тряслись крылья, бил озноб, что-то выкручивало его конечности, его посещали жуткие галлюцинации. И чтобы как-то успокоится, он начинал жужжать. Он жужжал до умопомрачения, до полного изнеможения, или пока не находил цветок, а может быть кровь. Он прикасался и пил, чтобы снова почувствовать себя счастливым. Так было и на этот раз. Он летел в поисках, но что-то липкое опутало его тело. «Все, попался!» - подумал Комар. «Все, попался», - подумала Паучиха. Сегодня был ее день. Глава 16 Вечером Барсук решил вообще не просыпаться. Он любил спать. И больше он не просыпался. Глава 17 Заяц остановился. Он устал бежать. «Чап-чап-чап», - пропрыгала рядом Лягушка. Заяц обернулся и спросил: - Хочешь, я выверну тебя наизнанку? - Хочу! - ответила Лягушка. И Заяц вывернул ее наизнанку. «Пач-пач-пач», - попрыгала счастливая Лягушка дальше. Глава 18 Пришло Нечто и съело Барсука. Барсуку было все равно. Он спал. Глава 18 Пришел Псих и нарисовал контур Барсука на земле. Глава 19 Нечто бродило по Лесу. Когда Нечто шло по незаметной тропинке, ему на встречу вышел Некто. Нечто: Кто ты? Некто: Я Некто. Нечто: А чем ты отличаешься от меня? Некто: У меня есть душа. Нечто: А у меня есть Барсук. Некто растерялся, а Нечто заинтересовалось и снова спросило: Нечто: А покажи мне свою душу. Некто: Я не могу. Она спит. Нечто: Мой Барсук тоже спит. Некто: Значит, твой Барсук – это душа. Нечто: Нет, моя душа – это Барсук. Некто: Или моя душа – это Барсук. Нечто: Или твоя душа – это Барсук. Некто: Я рад, что мы поняли друг друга. Нечто: Я тоже. А пойдем ко мне в вечность! И они пошли в вечность. Тем более что им было недалеко. Глава 20 Когда Белка ложилась спать, к ней подлетел Орех. - Я должен улететь, - сказал он. - Почему? - удивилась Белка. - Я – должен. - Мы свободны, – сказала Белка. Орех улетел, ничего не ответив. Его черные крылья слились с наступающей ночью. Белка заснула. Ей снился сон. Она находилась в пустоте. Белый цвет пустоты заполнял собою все. Но все было пусто. Белка обернулась. Позади нее уходили вверх прутья серой Клетки. - Вот мы и встретились, - сказала Клетка. - Зачем? – удивилась Белка. - Я хотела понять тебя. - И себя? - И себя. - Что тебя интересует? - Ты. Почему ты свободна? - Потому что я серая. Ни черная, ни белая. - А ты уверена, что ты действительно свободна? - Конечно. И я тебя не боюсь. - Почему ты так думаешь? - Потому что я вне тебя, и ты не можешь схватить меня. Ведь я свободна. Клетка рассмеялась: - Сейчас я покажу тебе, - сказала она и начала сжиматься до тех пор, пока не стала чуть больше Белки. - Ты поймала меня? Как? - Никак. Это ты поймала меня. - Почему? - Все должны иметь Клетку, чтобы держать Зверя. - И ты зависишь от меня. - Я такая, как и ты. - И тоже серая. - Да. Ведь ты свободна, потому что ты серая. Я тоже серая. Но я – Клетка. Белка задумалась. И проснулась. Глава 21 - А где мой глаз? – растерянно спросило Нечто само себя. - Нету, - ответило Нечто само себе. - А Барсук у тебя давно? – спросил Некто - Недавно. - Ты забыл? Всегда для того, чтобы что-нибудь найти, нужно что-нибудь потерять. - У меня много глаз, рук, ртов и ушей. Но один Барсук. А раньше у меня было просто много глаз, рук, ртов и ушей. Сейчас я лучше. - Это твой выбор. Нечто улыбнулось всеми своими ртами. В некоторых не хватало зубов. А потерянный Глаз вовсе не считал себя потерянным. Он просто прыгал и смотрел. Он любил смотреть. Потому что умел. Глава 22 Этой ночью две мышки вышли из норки и смотрели в небо. Вместе со звездами в небе летала Летучая Мышь. - Мама, смотри, ангел! – сказал Мышонок. Глава 23 Белка заснула вновь. Ей снился тот же сон. И Клетка удивилась: - Теперь уже ты искала меня. Зачем? - Что бы понять тебя. - И себя? - И себя. - Что тебя интересует? - Почему я свободна? - Ну, ты считаешь, что ты серая, и все такое. - Да, но ты тоже серая. - Но я – Клетка. - Ты – Клетка, но это не мешает тебе быть тоже свободной. (Клетка растерялась.) Ведь ты – нейтральна. В этом и есть наша свобода. (Клетка задумалась.) - Да, - сказала она. - Тогда я пойду. - Иди. Ты свободна. - Мы свободны, - сказала Белка и ушла в пустоту. А Клетка стояла и думала, то сжимаясь, то вырастая вновь. Теперь она была пуста. В пустоте. И внутри было пустое чувство чего-то упущенного. Чего? «Я свободен», - думал Зверь. И улыбался. А Псих улыбался просто так. Глава 24 Жертва бесцельно бродила по ночному Лесу. Жертва устала бродить по Лесу. Жертва остановилась. Жертва слушала. Жертва слушала Ночь. Ее шепот был в движении Листьев, в потоках ветра, в шелесте крыльев, в тихом беспокойстве веток под ногами Хищников, в их глазах, в их оскале, в их прыжке… Жертва заслушалась. Жертва была съедена. Ночь бросила кости. Теперь кто-то другой был Жертвой. Псих тоже бросил кости. Потом долго их искал. Глава 25 Шел Дождь. - Куда ты идешь? – спросил его Ворон. - Домой, - просто ответил Дождь. - Но ведь у тебя нет дома. - Зато есть конец пути. - Не для идущего. - Для ищущего. Ворон поежился под Каплями, падающими с Листьев: - Ты надолго? - До рассвета. Глава 26 Глаз смотрел в небо. Глаз видел окна. Их кривые стекла были разбиты камнями звезд. А звезды-свечи освещали то, что находится за стеклами, но тучи закрывали стекла, и стекла становились зеркалами, и зеркала смотрели с неба любопытными взглядами-осколками, падающими с неба, тающими в небе, помнящими небо… Помнящими небо. Глава 27 Дождь ушел. Пришел рассвет по следам Дождя. По следам рассвета пришел Чивряк и остался в следах Дождя. Это был дождевой Чивряк. Он жил в земле и говорил: «Никакой я не червяк! Я самый натуральный Чивряк. И не надо меня путать». Чивряк не любил, когда его путают, но зато путал всех остальных. Все остальные путались с удовольствием. Были и те, кто путался с Чивряком. Больше всех с ним путался Воробей. Когда его спрашивали, почему он не ест червяка, Воробей отвечал, что он ест червяков, но не ест Чивряков. При этом Чивряк добавлял, что лично он этим очень польщен, и поэтому в знак благодарности он не ест воробьев. «Симбиоз», - говорила Сова. «Сама ты сибмеоз!» - отвечал ей Чивряк. Глава 28 - Сова! Там в библиотеке Ворон! – сказал взволнованный Совенок, подбегая к Сове. - И что он читает? – спокойно спросила Сова. - Я не рассмотрел… - Ну, ладно, - сказала Сова, направляясь в библиотеку. - Здравствуй, Ворон. - Здравствуй, Сова. - Ты что-то искал? - Да. Мне хотелось больше знать о Звере. - И у меня есть то, что тебя интересует? - Есть. Я уже нашел. Вот, прочитай. - «Каждой Клетке – Зверь. Свободной Клетке – свободный Зверь», - прочитала Сова. - Свободной Клетке – свободный Зверь! Свободной Клетке – свободный Зверь! – раздались крики Психа в глубине Леса. - Псих, - пояснил Совенок. - Ку-ку, - уточнила Кукушка. Глава 29 Птенцы сидели в гнезде и дружно смотрели на падающие листья. Они проводили так все свое время. - Ли-и-истик, - весело сказал Птенец. - Же-е-елтый, - согласился с ним Другой Птенец. - Па-а-адает, - заметил Третий Птенец. Птенцы продолжали смотреть на листья еще некоторое время. - Я тоже же-е-елтый, - удивился Птенец. - И мы-ы-ы, - сказали Другой и Третий Птенцы. - Значит мы ли-и-истики, - осознал Птенец. - Да-а-а, - согласились остальные Птенцы. - И мы тоже должны упа-а-асть, - философствовал Птенец. «Плюх, плюх, плю-ю-юх!» - падали вниз солидарные Птенцы. Птенцы сидели на земле и смотрели друг на друга. - А ведь я пошути-и-ил, - сказал остроумный Птенец. Глава 30 Глаз смотрел в воду. Глаз видел кувшин, что касался земли и жаждал полета, чья жажда становилась трещинами, чьи трещины истекали водой, чья вода еще хранила форму, чья форма еще было целой… Кувшин хотел летать. Он разлетелся на куски. Глава 31 Зверь двигался по Лесу. Зверь выглядел как Белка, но был огненно-рыжего цвета. Идя, он увидел птенцов, выпавших из гнезда. - Пожалуйста, верните нас в гнездо-о-о, - запищали Птенцы. Зверь моргнул, застыл на секунду, склонив голову набок, и одного за другим перенес их в гнездо. Сорвал висевший у гнезда орех, махнул рыжим хвостом и побежал дальше. Птенцы продолжали пищать. Глава 32 Белка услышала крики Психа. «А ведь он прав», - подумала Белка. «А ведь я прав!» - подумал Псих. И нарисовал свой контур на земле. Глава 33 Четкий прямоугольник строя. Четкие звуки шагов. Тысячи ног. Движется Строй. «Быть не таким, как все. Те, кто впереди, не услышат меня. Те, кто сбоку, не помогут мне. Те, кто сзади, не заметят меня. И раздавят, растопчут, сомнут», - думал Муравей. Четкий прямоугольник строя. Четкие звуки шагов. Тысячи ног. Движется Строй. «Быть не таким, как все. Для этого быть сбоку. Быть рядом, быть вместе, но быть собой, сделав шаг, всего лишь шаг ото всех. Но скажут – «Чужак!», и раздавят, растопчут, сомнут», - думал Муравей слева. Четкий прямоугольник строя. Четкие звуки шагов. Тысячи ног. Движется Строй. «Быть не таким, как все. Для этого быть сзади. Остановиться, перестать идти. Быть независимым. Вне зависимых, но своих. Ведь чужие раздавят, растопчут, сомнут», - думал Муравей сзади. Четкий прямоугольник строя. Четкие звуки шагов. Тысячи ног. Движется Строй. «Быть не таким, как все. Для этого быть впереди. На шаг дальше. Быть сильнее, быстрее, умнее. И быть свободным. Но силы уходят, легко оступиться. И те, кто сзади – раздавят, растопчут, сомнут», - думал Муравей впереди. Четкий прямоугольник строя. Четкие звуки шагов. Тысячи ног. Движется Строй. Глава 34 Бабочка была реалисткой и не признавала никаких фантазий. - Это все ненужная пыль. Она мешает видеть все, как есть. Зачем это мне? Я живу сегодняшним днем и мне не нужны фантазии, - говорила она. Ее слова услышал Ворон. - А готова ли ты расстаться с фантазиями? - спросил он. - Конечно, готова, - ответила Бабочка. - Конечно… - повторил задумчиво Ворон и стер пыльцу с крыльев Бабочки. - Что? Что же ты со мной сделал? - в отчаянии воскликнула Бабочка. - Посмотри на реальность, - ответил ей Ворон. Глава 35 Орех возвращался к Розе. Он видел ее лишь однажды, когда еще не был крылатым. Теперь он возвращался, чтобы увидеть ее снова. И вот он прилетел на то место, где она росла, и не узнал ее. «Когда я видел ее, - думал Орех, - она была прекрасным цветком восхитительной красоты, а теперь лишь сухие шипы. Это не та Роза. Я ошибся». Он улетел. Летал долго, ища свою Розу. И нашел ее. Не острые сухие шипы, а прекрасный цветок, чистый и свежий. И восхищался им. Пока не пришло время улетать. И он улетел. Глава 36 Воробей прилетел в гости к Чивряку. - Привет, Чивряк! - Здравствуй Воборей. - Я не Воборей, а Воробей. - Извини. - Чего ты такой задумчивый? - Как ты думаешь, Воборей… - Воробей. - …Воробей. Куда я попаду, если буду копать вниз, вниз, вниз?.. - Я думаю, ты попадешь в дом для психов. - Да ну тебя, Боровей! - Сколько тебе можно повторять? Не Боровей, а Воборей! Тьфу! Воробей! - Хе-хе-хе, - хитро рассмеялся Псих. Глава 37 Муха боролась всю свою жизнь. Уже дважды она разрывала паутину. Разрушала ее рисунок, этот вязкий, липкий, обволакивающий узор паучьих душ. «В этом смысл моего существования, - говорила Муха, - порвать паутину в себе, а после вне себя». На этот раз цель была иной – Паучиха. Это была великая цель. И час настал. Муха набирала скорость. Мгновение – и разрывая паутину, Муха ворвалась в тело Паучихи, разрушив ее форму, созданную искусством ее бывшего возлюбленного, убив Паучиху и завязнув в ней. Уже задыхаясь, Муха слышала чьи-то слова: На смерть За ним ушли другие. И он ушел. Но что за нею? Счастье Свет? Закрыта дверь. Запрет. Муха умерла. Паутина замолчала. - Как грустно, - скажет Сова. И обидится. Глава 38 Глаз смотрел в землю. Глаз видел ступени. Они лабиринтом пронизывали землю, и ходы проедали в ней дыры, и сквозь дыры сочились новые лазы, а сквозь лазы уходили новые двери, уходящие без возврата в новые двери, и лазы, и стены, и дыры… Ступени. Глава 39 Зверь увидел почти засохшую Розу. Зверь наклонился и понюхал. Склонил голову набок, постоял и убежал. Через некоторое время вернулся с водой и вылил ее под корень Розе. Моргнул и убежал за водой снова. Когда воды было достаточно, Зверь махнул пушистым рыжим хвостом и побежал дальше. Глава 40 Крот знал, что глаза – зеркало души. И глаза крота были зеркалами. Они отражали души тех, кто смотрел в них. Но понимал это только Крот. И уходил под землю. Ему было спокойно под землей. Пусть, он видел темноту. Но в темноте не видели его. Потому что он устал от слов. «Он единственный, кто не вывернут наизнанку», - говорил Заяц. «Вредный тип. Все время чем-то не доволен», - говорил Волк. «Тут зима скоро, и он о ней думает», - говорил Медведь. «Он свободен», - говорила серая Белка. А Хищники ходили и думали: «Что же сказала Кукушка?» Глава 41 Орел взлетит, и на глазах его будет черная повязка. - Но ты же ничего не видишь, - скажет Сова. - Вижу, - ответит Орел. - Но ведь Ночь скрывает тьмою мир в глазах твоих. - В моих глазах прекрасный мир. Он ярок, светел и прекрасен. - Как? - Видишь ли ты мир таким, какой он есть? - Я не знаю. - Я тоже. Но есть я. И есть то, во что я верю. Я вижу то, что есть. И Орел полетит дальше. И дальше, сквозь кроны Деревьев, сквозь небо и Лес. Полетит, не нарушая спокойствия ни Леса, ни неба, ни крон. Сова посмотрит ему вслед и обидится. Не за себя, за Лес. Откуда ей знать, что в глазах Орла отражается бесконечная равнина, а небо слишком высоко, чтобы нарушать его спокойствие. «Я не должна ничего скрывать, - улыбнется Ночь, - Спросите у Луны». Ворон тоже улыбнется. Если услышит то, что скажет Ночь. И Ночь наступит. Глава 42 Летучие Мыши смотрели на Луну. Это было их любимое занятие. Потому что на Луну можно было смотреть как хочешь. Но Летучие Мыши смотрели на Луну по-разному. Иногда вверх головой. Иногда – вниз. Поэтому Летучие Мыши считали себя разносторонними существами и видели в этом причину своей летучести. Ведь обычные Мыши смотрят на Луну обычно. Потому и не летают. «Смотрите, Луна сегодня в белом», - сказала Летучая Мышь. «Это ей так идет», - сказала другая Летучая Мышь. Остальные Летучие Мыши были солидарны с предыдущими. А Луна смотрела на Летучих Мышей и не видела, что сегодня не все были на ветке. Глава 43 Стая тех, кого называют Кто-то, медленно шла по Лесу. … И Кто-то был рад. Так рад, что рядом с ним был Кто-то еще. … А Кто-то ждал. Кого-то ждал и плакал. И то ли слезы, то ли звезды светились ярко-ярко. … Но Кто-то помнил. И себя, и то, что оставалось за спиной. … И Кто-то пел. Не о себе, о многих. … А Кто-то смотрел, вдыхая каждый шаг. … И Кто-то просто шел. Не оставляя следов. … Стая тех, кого называют Кто-то, тихо шла по Лесу. Их было много, но и не было вообще. Был Лес. Глава 44 Глаз смотрел в пламя. Глаз видел тени. Их танец наполнялся экспрессией, превращаясь в агонию, уходящую во тьму, набиравшую мощь, равняясь со светом, взрываясь с неслышимым треском – расплескавшись, распластавшись, входящую в ритм, входящую в ритм… Угли. Глава 45 - Здравствуй, Сова. - Я всегда здорова, Ворон, ведь я лечусь по книгам. - А не боишься умереть от опечатки? - Ворон шутит? Но, ты, наверное, что-то хотел? - Что у тебя есть о Пауках? - Подожди немного, - сказала Сова и скрылась в глубине книжных полок, - Вот: «Паутина не остается без Паука. Паук не остается без Мухи. А Муха остается Мухой. Зачем Мухе Паутина?» - донеслось до Ворона. - Спасибо, - сказал Ворон и улетел в Ночь. «А я тут при чем?», - подумал Псих. Глава 46 Мыши выходили смотреть на звезды каждую ночь. А Мышонок хотел увидеть ангела. Летучая Мышь была ранена. Она летела из последних сил. Но силы истощались. И Летучая Мышь потеряла сознание. - Смотри, падает ангел! – сказал Мышонок. - Загадай желание, - сказала Мама-Мышь. Глава 47 - Я не могу понять… - сказала Клетка, вновь увидев серый силуэт Белки в пустоте. - Я могу. Мы ошиблись. Ты – не моя Клетка. - Как это? - Клетка нужна, чтобы держать Зверя. Я не Зверь, я – Белка. И я действительно свободна. Как и ты. Но есть Зверь. Его нужно держать. И это цена за свободу. - Да. И я хочу вернуть тебя. - Да. И я хочу вернуться. «Я не хочу!» - думал Зверь, но он не был свободен. И он вернулся в Клетку. А Белка? Белка проснулась. Глава 48 Ворон слетел с ветки: - Что ты видел, Глаз? - Помнящим небо Он хотел летать. И разлетелся на куски: О ступени, На угли. - Каррр, - сказал Ворон и проглотил глаз. Глаз снова видел вечность. Глава 49 Суслик был очень любопытным. А еще он был очень пугливым. Поэтому в Лесу иногда раздавались крики вроде: «А-а-а-а-а-а-а!!!» Это означало, что Суслик испугался. - А-А-А-А-А-А-А-А!!! - звучало и на этот раз в Лесу. (Если буквы «а» - большие, то это значит, что Суслик испугался очень сильно.) - Что-то случилось? – спросил его Чивряк. - А? – то ли спросил, то ли еще немного испугался Суслик, – Тут такой страшный червяк! - Где? – удивился Чивряк. - Вот! - Где-е? - Да вот же! А-А-А-А-А!!! Да ты и есть он! - А-А-А-А-А-А!!! Я стал червяком! Что теперь со мной будет?! – в панике кричал Чивряк. - А-А-А-А-А-А!!! – хором кричали Чивряк и Суслик. Под эти крики проснулись все звери. А если звери проснулись, значит наступило утро. Глава 50 «Закрыта дверь. Насмерть. Она ушла. Запрет. Но что за нею? Счастье? Свет? Взамен пришли другие», – сказала Паутина И утром мухи увидели на месте Паучихи совершенно незнакомого Паука. Глава 51 Улитка стояла на развилке и не знала, куда ей идти. Улитка знала, что развилка похожа на ее судьбу. Те же дороги, та же тропа. Улитка знала, что на самом деле это и была ее судьба. От ее выбора зависело все. Какая из дорог опасней? Что там, в конце пути? Улитка знала, что, пойдя по дороге, она сможет лишь обернуться, но не вернуться обратно. Улитка знала, что за выбор назначена очень большая цена. Улитка знала, что стоять на развилке и не знать – это тоже выбор. Псих тоже стоял на развилке. И он тоже не мог выбрать, куда ему идти. Потому что ему было все равно. Глава 52 Барсуку снился сон. Он видел равнину, на которой стояло множество Барсуков. - Кто вы? – спросил их Барсук. - Мы твои воплощения, - ответили они хором. Барсук отвечал хором вместе с толпой Барсуку, стоящему вне толпы Барсуков. - Кто я? – спросил Барсук, и его вопрос подхватила толпа остальных Барсуков. - Я – это Вы, - ответил Барсук, и равнина стала пропастью. Теперь все Барсуки стояли в пропасти. - Мы – это ты, - сказали Барсуки хором, и пошел снег. - Мы – это ты, - повторили Барсуки, и снег пошел еще раз. Барсуки повторяли до тех пор, пока пропасть не стала белой. - Кто вы? – спросил Барсук. - Мы – Барсуки Воплощения, - ответили Барсуки. И тогда Барсук сказал: - Вначале было два Барсука – Барсук Спящий и Барсук Неспящий. Изначальные Барсуки. - Изначальные Барсуки, - повторила толпа Барсуков. - И тогда случилось Воплощение. Неспящий Барсук заснул, а Спящий Барсук проснулся. Весь мир перевернулся, обратился, и поменялся. В этот мир пришли вы. - Мы – Барсуки Воплощения, - сказали хором Барсуки. - Теперь в каждом из вас есть частица Изначальных Барсуков. - Мы – Барсуки Воплощения, - пели Барсуки, и Барсук перевернулся набок. Ему теперь снился другой сон. Глава 53 Два Клопа-вонючки всегда спорили. Они были друзьями, но у них были разные взгляды на жизнь. Первый Клоп считал, что Клоп-вонючка должен быть хаотичным. Хаос запахов - вот лучший запах. Поэтому он пахнул чем попало, и был вонючкой. Второй Клоп считал, что запах должен был строго дозирован. Без должного количества плохого запаха не будет различим хороший. И потому был вонючкой. Вот так и жили два философа-вонючки. Глава 54 Хамелеон искал свое отражение. Он всегда хотел знать, какой же он на самом деле. Никто никогда не мог дать ему четкого ответа. Когда Хамелеон подходил к озеру и смотрел на себя в воду, то он себя не видел, так как сливался с окружающим его миром. «Так, может, если я себя не вижу - меня вообще нет?» - думал Хамелеон. Тогда он ходил по Лесу и спрашивал, есть ли он. Но тоже не всегда получал четкий ответ. «Значит, я то есть, то меня нет», - решил Хамелеон. А Псих закрыл свои глаза руками. «Я не вижу своих рук, значит у меня их нет», - подумал Псих. «А-а-а-а-а-а!!! Безрукий Псих!» - в испуге закричал Суслик. Глав 55 Новый Паук разрушил паутину своих предшественников и начал создавать новую. Это был Паук-кубист. И его новая Паутина была ярким примером этого направления. Но мухи пролетали сквозь нее, как будто ее не существовало и Паук начал умирать от голода. Но он не хотел менять Паутину, ведь она была прекрасна. Мухам тоже нравилась Паутина, потому что в их глазах ее фрагменты складывались во что-то прекрасное, близкое и тревожащее сердце Мух. Поэтому Мухи не могли заставить себя попасться в нее и разрушить этот прекрасный рисунок. Когда Пауку было уже совсем плохо, к нему прилетела Муха. - Ты создал гениальную картину для нас, и мы не можем позволить умереть тому, кем мы восхищаемся. Пожалуйста, съешь меня. - Но, почему? - Прекрасное требует жертв. Но я даже не жертва. Я – никто. Дай мне прикоснуться к прекрасному, не разрушая его. - Разрушив себя? - Но кто я по сравнению с ним, с прекрасным? С тех пор у Паука было много Мух-поклонниц. Но он не стал большим и толстым. Потому что он тоже думал над тем, кто он перед ним, перед прекрасным. А Паутина тревожила сердца Мух и говорила: «Закрыта дверь. Запрет. Но что за нею? Счастье? Свет? И он ушел. За ним ушли другие. На смерть». Глава 56 Никто не читает главу 56. Даже Сова. Потому что тут описан Всякий Ужас. Здесь описаны его склизкие обволакивающие щупальца, его взгляд, ползущий множеством ножек по беззащитной спине, его мысли, медленно заползающие в мозг, вгрызающиеся в него, размножающиеся в нем и поедающие его. А после, клейкой, движущейся массой выпадающие изо рта на раскрытые глаза белых листов бумаги ваших доверчивых собеседников… Никто не читает главу 56. Не читайте и вы. Уже прочитали? Тогда ни в коем случае не оборачивайтесь, не позволяйте себе смотреть на то, что стоит за вашей спиной, что шепчет вам то, что вы так хотите, но так боитесь услышать… Уже обернулись? И нет никого? Значит все ложь? Да? А вы задумывались, как давно вы смотрели кому-то в спину, обволакивая его щупальцами своих мыслей?.. Да. Именно поэтому никто не читает Главу 56. Глава 57 Тучи сложились причудливым образом. Они были похожи на Мост над Лесом. Все звери обратили взгляды к небу и смотрели на Мост. «Куда он ведет?» - думали звери. Холодный Ветер медленно менял его форму и не отвечал. Никому. «Кто стоит на том мосту? Может он кого-то ждет? Или просто идет из одной бесконечности в другую?» - думали звери. Холодный Ветер молчал. Мост терял свою форму. «Пусть этот Мост останется», - думали звери. Ветер был холоден. Глава 58 Дерево не верило себе. Оно уже много лет как было сухим. Но когда Дерево говорило себе об этом, то тысячи сомнений убеждали его в обратном. И Дерево продолжало стоять. Оно не верило себе. Зато верило другим. И другие Деревья говорили ему, что оно высохло и на нем нет Листвы. Тогда Дерево грустно скрипело ветками. И продолжало стоять. Глава 59 Одинокая Капля падала с неба. В эти недолгие секунды своего падения Капля думала о себе. Она уже успела осознать себя личностью, когда отрывалась от полотна неба. Но имеет ли она форму? Этот вопрос отражался в ней вместе с солнечными лучами. Вопрос отразился в ней вместе с птицей, пролетающей мимо, вместе с приближающимся Лесом… «Я такая, какой меня видят окружающие», - подумала Капля, упала на Лист и стекла на землю. Капля растворилась. Потому что земля видела ее по-своему. Глава 60 Ядовитый Цветок. Красота для других. Страх за других. Одиночество ради других. Яд – для себя. Глава 61 Змея лежала на камне и наслаждалась его теплом. Весь мир исчез. Были только тепло, камень и она. Змея наслаждалась. Ее покой потревожила ящерица. Она тоже любила греться на этом камне. - Здравствуй, Змея, - сказала Ящерица. - Ш-ш-ш-ш… - ответила Змея, добавляя к теплу, камню и себе еще и Ящерицу. - Ты говорила, что ты – это цепь. - Да. Я – это цепь. И предо мной лежит выбор, как и перед каждой цепью. - Объясни. - Я – цепь и звено в цепи. Мой выбор – быть ли мне замкнутой. Когда я замкнута – есть то, что есть внутри круга. Когда я звено вместе с другими звеньями – есть не я, есть некая полнота, которую я не в состоянии понять полностью. Но есть более широкое поле для познания… Змея еще долго рассказывала о цепи, о выборе, и еще о чем-то. А Ящерица тихонько спала на камне. И для нее были только тепло, камень и она сама. Глава 62 «Чмок-чмок», - весело прочмокали Чмоки. Они были очень веселыми и смешными. Не потому, что были похожие на пушистые шарики. А потому, что у них было два глаза. Именно два, но они смотрели в разные стороны. Левый глаз смотрел вверх, а правый – вниз. И еще Чмоки очень весело подмигивали. А когда они не подмигивали, их глаза двигались вверх-вниз, потому что Чмоки были очень любопытными. «Чмок-чмок», - весело прочмокали Чмоки. Они нашли вкусное яблоко и теперь водили вокруг него хоровод. Чмоки всегда радовались вкусным яблокам. Глава 63 С неба падали Капли. Кап. Кап. Кап… Глава 64 - Ты вернулся, Дождь? – спросил Ворон. - Нет, - ответил Дождь. - Но ты же был здесь раньше. - Был. Но остался ли ты прежним? Или это место? Ворон поежился под Каплями, падающими с Листьев: - Ты надолго здесь? - До заката. Глава 65 Главы 66 нет. Она просто не нужна. Так решили звери. А Глава 65 нужна. Так решил Ручей. Ручей радовался тому, что он есть. Потому что кроме него и Ветра никто не мог продлить жизнь Листьев. Ведь Листья жили, пока двигались. Они двигались, пока жили. Почему Листья высыхают на земле? – Они – недвижимы. Почему Листья высыхают на Дереве? – Они – недвижимы. Ручей же нес их куда-то вдаль, и Листья продолжали жить. Ручей был нужен Листьям, и он радовался этому. Глава 67 На закате зверей охватило Лирическое Настроение. Звери задумчиво ходили по Лесу, погруженные в свои мысли и воспоминания. Задумчиво стучал Дятел. Псих задумчиво рисовал Задумчивые Лица. Барсук задумчиво спал. Даже Ночь задумчиво сидела рядом с Вороном и смотрела на закат. Дождь задумчиво уходил. «Ту-у-учки», - задумчиво сказало Лирическое Настроение и скрылось за горизонтом. Глава 68 «Я тоже пойду», - сказала Ночь Ворону и ступила на землю. «Ну вот! Сегодня она наступила на землю, а завтра наступит на меня. Так жить нельзя!» - подумал Чивряк и закопался в землю. «А-а-а-а-а!!! Чивряк похоронил сам себя!» - испуганно закричал Суслик. Глава 69 Мотылек знал, что он все уже видел когда-то. Все слова, движения, мысли, запахи, чувства… Это было. И он раз за разом жил свою прожитую жизнь. «Да. Все это было. Ну и что? Ведь это будет. Мое мгновение вечно. Моя вечность – мгновение. Я замер во взмахе крыла. Мои крылья – в дыхании Ветра. Мой Ветер – прошлое. Мое прошлое – будущее. И пламя уже не пламя. Оно мрамор моего прошлого. Оно – двери моего будущего. Мое настоящее – мраморные двери», - думал Мотылек. И летел. На пламя? Глава 70 Иногда Совенок просто смотрел на Звезду. - Почему ты смотришь только на одну Звезду? – спросила Ночь. - Потому что я знаю ее имя, - ответил Совенок. – Когда я был еще очень маленьким Совенком, я нашел ее в Лесу. Она лежала на земле такая красивая и одинокая. Она попросила меня вернуть ее обратно. Тогда я взял ее и полетел к небу. В тот день я научился летать. На прощанье она шепнула мне свое имя. - И как же ее зовут? – заинтересовалась Ночь. - КС-715-37, - тихо сказал Совенок. Ночь пошла дальше. А Совенок просто смотрел на Звезду и называл ее совсем по-другому. Именем, которое он узнал, когда был еще совсем маленьким Совенком. Глава 71 Хищники шли по Лесу и наткнулись на странную картину. «Наверное, это – безумные ежики», - подумали Хищники. Потом они стали с другой стороны и сказали: «Нет, это – умные ежики». Так Хищники долго ходили вокруг картины и строили различные предположения. Они не знали, что это – Задумчивые Лица. Глава 72 Светлячок был одинок. Этой ночью он летел, не всматриваясь в даль, и думал о возвышенном. Вдруг, он увидел огонек, мелькнувший за Деревьями. Светлячок заинтересовался и полетел в ту сторону. «Может быть, это – Она!» - думал Светлячок и летел быстрее. Он подлетел к тому месту, где виднелся огонек и увидел большую Каплю, в которой он отражался. Светлячок расстроено сел, опустил крылья и смотрел на Каплю. «Мы бы летали с Ней всю ночь и радовали бы зверей своим светом», - сказал Светлячок. «…своим светом», - грустно отзывалось Эхо. «Я бы показал ей самые прекрасные цветы в Лесу», - сказал Светлячок. «…в Лесу», - также грустно отзывалось эхо. «И мы были бы…», - говорил Светлячок. «…счастливы», - отозвалось Эхо. «Да…» - согласился Светлячок и понял, что отзывалось совсем не Эхо. Он поднял глаза и за Каплей увидел Ее. Она сидела, опустив крылья, и что-то грустно говорила сама себе. А после Эхо узнало, что он действительно показал Ей самые красивые цветы в Лесу. И они действительно были счастливы. Глава 73 Заяц решил прогуляться ночью. Он вышел из своей норки и ничего не увидел. «Свет просто вывернут наизнанку», - подумал Заяц и пошел в темноту. Он сделал несколько шагов и понял, что глупо гулять, когда ничего не видишь. Тогда он сделал несколько шагов назад. «Я должен быть в норе, а я все еще в вывернутом наизнанку свете. Значит, я заблудился в изнанке», - подумал Заяц. Он решил лечь спать, тогда изнанка заблудится в нем и он найдет свою норку. Утром Заяц проснется возле своей норы и поймет, что был прав. Глава 74 Этот цветок распускался только ночью. Он был не очень красив, зато – такой один. Он мог бы цвести и днем, но не хотел. Его никто не опылял, так как все Пчелы ночью спали, но таков был его выбор. «Я один расцветаю при свете Луны. Поэтому я и могу сказать о себе - я», - думал Ночной Цветок. Ночи нравился ее Цветок, и теперь она думала о Ночных Пчелах. А Ночные Пчелы не думали ни о чем, потому что их не было вообще. Глава 75 Хищники бесшумно двигались по Лесу. Хищники любили этот миг своей жизни. Потому что сейчас даже Деревья шумели по особенному. И ничто не выдавало их движения. Даже сухие ветки под ногами. Хищники знали, что ветки хрустят от страха. От страха Жертвы. Страха безумного, безудержного, безграничного, безоглядного. Ветки чувствуют страх. Охотник тоже чувствует страх. Но страх иной. Страх напрасного ожидания, скитания, поиска. Но главное – страх слабости. Своей слабости. Когда, схватив зубами воздух, понимаешь – ты не смог. Хищники бесшумно двигались по Лесу. Глава76 Лес созерцал себя. Переживая все снова и снова. Как падают Листья. Как падают Капли. Как падают Взгляды. Как падает Время… Лес созерцал себя. Вспоминая все снова и снова. Как чувствуют Листья. Как чувствуют Капли. Как чувствуют звери. Как чувствуют Знаки… Лес созерцал себя. Представляя все снова и снова. Как движутся Листья. Как движутся звери. Как движется Время. Как движется Ночь… Как движется Лес. Как движется Лес. Как чувствует Лес… Глава 77 На этом месте Сова закроет книгу, положит ее на стол и полетит по своим делам. А Черно-Белый Лес будет жить дальше. Потому что никто не может увидеть грань между Лесом и вечностью. Даже Ёжик. Даже Псих. Вадим Корвин Гололобов, 2004 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
