И о дзен буддизме. Практика века.

 

И самадхи, и нирвана одинаково желательны дзен-буддизму, несмотря на демонстративное отрицание позитивной цели и ценности. Это кажущееся отрицание.

Просто в какой-то момент дзен делает финт ушами и объявляет, что Будда – как мировое всеобъемлющее ничто – имманентно человеку как концепту. Взойти к самому себе для дзен-адепта означает не что иное как вскрыть состояние Будды, или состояние просветления, в самом себе, так сказать, без лишних усилий. Путем непосредственного восприятия своей сущности (впрочем, весьма противоречиво трактуемой, поскольку эго как таковое должно быть лишено и собственных страстей, и собственной воли, что трудно представить). «Благородный восьмеричный путь», «четыре благородные истины», всякое нравственное самоограничение, самопознание, искание добра, труд – все побоку, главное просто «увидеть» или воспринять нечто непосредственно, максимально исключив носитель. Именно такое «сатори» как еще один трюк, заяц из шляпы вылезает по кратчайшему пути между адептом и тем, что ему желательно, или кажется, или снится, или х.з. как пришло в данный момент. Сатори – всегда привязано к каждой проживаемой точке времени, чтобы там ни говорили. (Перехода от понятия времени к понятию вечности дзен, да и вообще буддизм, не знает.)

И тут человека западного склада подстерегает ловушка, давно впрочем известная знатокам йоги или упанишад. Для восточного человека, воспитанного в принципиально ограниченной по рамкам/применению и релятивистской системе мировоззрения, социальных групп и т.п., «восхождение к самому себе» есть попросту избавление от страданий, исключение своей личности из бессмысленного круга превращений, а тела – из иллюзорного потока бытия, пресуществление в мировое «ничто».

Человек же западный, особенно растленный европейским секуляризмом, или даже позитивизмом, понимает жизнь не как страдание, а как наслаждение. Для него «взойти к самому себе» значит ни более ни менее как устранить все препятствия на пути к непрерывному наслаждению, любование собой, как высшей изящной истиной и ценностью. Но не требующей никаких доказательств, как истина, или, сравнений, как ценность, ибо никаких рамок для себя «белый человек» в сатори не предполагает. Нету логики, нету мышления, нету восприятия, нету осознания мира – ничего этого нету, ибо ограничения по определению снимаются. Нету и личности, ибо и личность его не свободна. Это чуть ли не главная его зависимость, интуитивно прекрасно им понимаемая.

Недаром это состояние любят обозначать как «расширенное» сознание, или «освобожденное» сознание – хотя бы в области сознания желая не иметь репрессий, досадных им вне состояния размышлений о бренности или иллюзорности всего сущего. Т.е. в течение 99% времени их жизнедеятельности, когда они едят, спят, работают «на жида», пьянствуют, развлекаются, совокупляются, холят свое здоровье или занимаются спортом.

Уловка, на которую попадается «белый человек», примитивна, но трудно объяснима, оставаясь в пределах привычной для него системы понятий. Те, кто практикует дзен, никогда не теряют ощущения реальности. Они просто делают его неопосредованным, мгновенным, симультанным, в противовес медлительному сукцессивному психофизиологическому восприятию, доступному всем живым существам от природы.

Мгновенная реакция на происходящее вокруг него движение, и способность как бы разворачивать вспять тяжесть сил, должна быть понятна нам на уровне метафоры: истинный адепт дзен как бы меняет направление взаимодействия с внешним миром. Если для меня и для вас это дуга (восприятие-реакция), то для него – прямая линия (неопосредованное видение – проактивное действие).

Это удивительное нам свойство оттачивается годами непрерывных, изнурительных, бессмысленных на первый взгляд тренировок, ежедневных и ежечасных. Они действительно в какие-то моменты прерываются для сосредоточений, исключения мышления, логики, отрешения от личности и т.п., т.е. традиционных медитаций востока. Медитаций кратко- или долговременных, но равно поглощаемых объемами иной невероятной нагрузки на организм, причем поглощаемых и по длительности, и по интенсивности.

Употребление наркотических веществ последователями дзен – это легенды, придуманные для европейцев и для испорченных европейским влиянием японцев. Ну или чтобы никого не обижать – для лентяев.

Самый ленивый адепт дзен, а это по определению боец, должен тренироваться больше, чем спит, иначе его сатори не имеет смысла. Тот же, кто желает достигнуть результата – чтобы вам было понятнее, сатори и в его результате самадхи – должны посвятить тренировкам всю жизнь.

Ни возраст, ни состояние здоровья не имеют никакого значения, ибо это не спорт, а сугубо религиозная практика.

Понятное дело, бедный белый человек на это неспособен. Он готов инвестировать часть своего времени в «расширение сознания», но хорошо понимая, что получает взамен потраченного: некий род нравственной свободы, особое квантовое бытие, или квантовую реальность, в которой его самого как бы нет, как нету и никаких связей якобы материального мира.

Вернувшись из «расширенного состояния», он не без удовольствия отмечает, что никакой необходимости, логики, или ценностей он там не обнаруживает, это все выдумки «жидов и попов». Зато он дважды вступал в неопосредованный ментальный контакт: с Эйнштейном, а затем с Менделеевым Д.И., и оба раза доказал им со всей очевидностью, что они полные мудаки.

С точки зрения квантового мира, понятное дело.

Мог ли бы бедный белый чел тратить на освобождение своего сознания больше времени, и хотел ли бы он сделать его более глубоким и всеобъемлющим? О, да, безусловно, но он не готов на это пойти по соображениям сохранения своего здоровья. Ибо это подразумевало бы применение всяких нехороших соответствующих химических и других веществ, что в свою очередь может отнять свободу занятия, в частности, спортом и сексом.

Да и зачем, если и так мир – иллюзия?

 

Культивация образа сала.

 

Прочитал где-то уже, не помню: ребенок пошел в детсадик, и принес оттуда слова "хавно" и "хлаза". Оказалось, воспитательница была родом с Украины.

Родители ребенка удивлялись: почему "хлаза"? Должны же быть - очи? Ну и приличествующие случаю благорассуждения о том, как прекрасен украинский язык ("тетя Мотя была проездом в Хацапетовке") и как ужасен суржик.

Вывод поверхностный, а наблюдение прекрасное, тонкое, сказал бы. Правда, надо не "хлаза" а очи.

Есть вероятно какие-то слова, которые особенно устойчивы к изменению/замене. Они задают "костяк" высказывания, с т.зр. идентификации субъекта и большинства важных функций. А остальные слова могут быть вариативными. Какими угодно, проще говоря.

Очи как раз такое незаменимое слово, глаза никак не могут быть.

Однако говорят "зглаз" - как бы украинское слово. Абсолютно ненормативное, не словарное. Но в данном случае плевать на словари.

"Зглаз" - это очевидный продукт имперского высокомерия, и векового угнетения. А посему подлежит проклятию и временной замене эндемическими аналогами ("навроцтво", "порча", даже прелестное "урок"), впредь до полного искоренения как вредный и губительный для народа предрассудок.

А теперь внимание: вы же свободомыслящие люди, скажите мне честно, это возможно? Есть ли шанс заменить в простонародном языке слово "зглаз"? Или "вертольот", или "год", или "строїтель", или "нэ нада", или поговорочки типа "обоє рябоє" - нарушаю орфографию в угоду орфоэпии.

Не знаю, надо ли вам объяснять, почему эти слова и словечки АБСОЛЮТНО НЕНОРМАТИВНЫ с т.зр. литературной нормы?

Вы и сами прекрасно понимаете, что шанса нету. В лучшем случае есть шанс ввести в употребление более одобряемые синонимы и просто ждать, кто кого? - но я не верю что эти гипотетические (!) аналоги смогут устоять в синхронном употреблении, поскольку например "нэ нада" или "нэ могу" - как раз относятся к особенно устойчивому словарю. Как и очи...

А посему, укр.язык ОБРЕЧЕН иметь две нормы - официальную и общеупотребительную.

Т.наз. суржик "офіціяльныкам" ненавистен, потому что они видят в нем дурную наследственность.

Другим же он просто смешон. Культивировать образ сала будет уже тот, кто откроет перед ними рот на этом языке.

А миллионы людей на нем РАЗГОВАРИВАЮТ. Так давайте идти дальше: напишите на суржике лирику, да хотя бы статью...

Полюбите нас черненькими, черт побери.

Это живой язык, не дегенеративный мовотруп забужок-костенок, и, не к ночи будь помянуты, драчей-павлычкив. Живой, яркий, емкий язык НЕОБРАЗОВАННЫХ ЛЮДЕЙ.

Почему-то еще подумалось. Акты речи, где есть "ховно" или "хлаза" могут и вправду быть вполне нормативными по лексике, но воспринимаемыми как отличные от нормы в силу вот этих "хэ". В противном случае, на украинском было бы "хАМно", и никак иначе.

И здесь мы с вами, дорогие друзья, либо являемся свиделетями изменения нормы, фонетической, в данном случае. Либо, что вероятнее, просто имеем дело с местным отклонением общенационального, РУССКОГО языка.

Как ни трудно это кому-то признать.

Насчет лексики суржика, еще кое что - повод лишний раз задуматься. Например такие слова, как "собака", "біль" мужского рода. Но говорят, например, устойчиво "сыльнА біль", наряду с "сыльнЫЙ біль". Вроде бы "сыльнА" - неправильно. Но я отчетливо помню бабушкину поговорку "малА собака довіку щеня", а не "малый собака". Может быть, собака - он, только если это крупная собака? Біль - он, только если это и правда сильная боль?..

В этом смысле, вероятно, выражение "сыльнА біль" такой себе оксиморончик, заведомая симуляция. Что простому народу не возбраняется, я надеюсь.

На дегенеративный мовотруп не надо обижаться. Это не преувеличение. "Офіціяльна" мова заметно становится дегенеративной, например, уже перестали склонять числительные.

Оно может кому-то и ничего, все эти "пiвтора року" - а мне омерзительно.

А "на суржике" в любом селе скажут, не задумываясь: сімома, десятьма, в отличие от большинства киевских тележурналистов. "Пiвтора рокИ"... "двА штукИ"... Ибо штука - это как собака, дается лишь в последнюю грамматикой, а в первую очередь - чувством языка.

А вы говорите имперское мышление. Вы там привыкли, думаете, всякая незалежность - цаца. Чепуха это.

И о живости официального украинского, еще несколько слов.

Когда сталкивают суржик и шкильну мову, то появляется соблазн, так сказать, обиходного сравнительного языковедения, где литературную правильность тех или иных словоупотреблений стараются подкрепить находками среди общепризнанных образцов. Уводя зерно этой истории вглубину, до Котляревского и далее.

Эта партия разыгрывается иначе: литературный язык приходит в обиход из явлений живой литературы, и возможно, в меньшей степени - из зафиксированной нормы, как словарь Даля. Следующий ход: как происходит отбор, что попадает в норму? Ответ - законы фильтрации доподлинно неизвестны, другими словами, в норму попадает все подряд. Литературный язык - ось, каркас, ДОМ для всех социальных и местных вариантов. Арго, сленг или диалект осознаются и закрепляются именно относительно нормального, или нейтрального литературного языка. Только относительно его они имеют свою специфику.

А он их наставнически поругивает, но особо всерьез не принимает, и конечно каленым железом не выжигает. И они ему платят за доброту тем, что постепенно проникают в высокие стили и сами становятся нормой. И тем самым нейтрализуются, теряют колорит, зато приобретают распространение.

Следующий ход. Почему суржик - не арго и не диалект: хотя бы потому, что нормальный украинский литературный язык, современный нам, уничтожает и выталкивает т.наз. суржик всеми силенками, не в последнюю очередь по идеологическим соображениям. В первую очередь, если разобраться.

Заимствования из суржика спорны, неорганичны и, главное, абсолютно немощны. Что они хотят постулировать, или распространить, эти заимствования, если и так три четверти страны на нем разговаривает?

Однако следующий ход: суржик живет, либо не живет? Нет нужды доказывать: живет и здравствует.

В том смысле, и в той мере, в каком и в какой стандартный, школьный украинский литературный язык отрицает это живое языковое явление - он сам является неживым. Как латынь. Скажете, софизм? да, но также и жизненная метафора. Эта латынь пускай и распространена, пускай и самодостаточна, но далеко не является общенародной практикой.

И добро бы эту латынь преподавали нам какие нибудь профессоры, а то ведь сами же видите, кто этим занимается.

Это кстати следующий ход: вы видите, кто нам преподает эту "латынь"? - Непрошенные, часто импортные энтузиасты, фарцовщики по сути, перед которыми ты можешь коверкать якобы любимую ими, плеканую мову, как тебе попало, лишь бы только поминутно подбрехивал "слава Украини".

Потому-то нынешний украинский литературный язык постепенно архаизируется, ибо поверхность культурной периферии, подпитки жизненными соками вне суржика крайне ограничена. Это периферия географическая, и хуже того, синтетическая, т.е. лишенная практики быта.

Потому-то школьный украинский язык видит в суржике сильного конкурента. Ассимиляции между ними не происходит, и не может произойти. Наличный у нас литературный украинский язык подоставали из своих "вализ" австрийские немцы и поляки, где то как раз со второй четверти 19-го века. Как раз по Котляревском. Это было время взлета украинского самосознания и украинской поэзии на Левобережье, где ни самосознание, ни слово никогда не отделялись от русского, России. Но тот взлет забыт, а лавры победы пожал другой проект, западный и непримиримый.

К сегодняшнему дню этот проект заметно устарел.

А язык, простой народ, не прощает неглижирования. Этот конкурент раньше или позже поднимет голову. Фольклорно уже поднимает.

И, в общем, я на его стороне. В строке "старых баб нэ нада" фальши нет.

 

Икона и предмет

 

Кто знает иконе цену - тот, по сути, глубоко неверующий человек, фарцовщик.

Небытие божественного сверхбытия познается лишь путем переживания определенного духовного опыта. Есть люди апофатического склада, которые остро осознают такое переживание, и люди катафатического склада, которым не так остро дано такое переживание, или сверхчувствование.

Это различие впервые описано у Григория Паламы, если не ошибаюсь.

Религиозное действие - это некий цикл: разум, познание, и чувство, прозрение, которые как будто чередуются. Икона, или образ, постигаемый умом, восходит к первообразу, постигаемому неким сверхчувствованием. Смысл, возможность такого сверхчувствования заключается в однородности между человеческой и божественной духовной сущностью. Это как восходящая спираль, столь блестяще описанная Гегелем по другому поводу.

С помощью иконы человек восходит к своему первообразу, с которым и общается. Во всех концах земли религиозная потребность и хотя бы немного развитое религиозное чувство так или иначе приводят к подобному общению. Религии Азии (индуизм, буддизм, все китайские заблуждения) делают больше упор на познании, постижении. Религии Ближнего Востока (палестинское христианство и Ветхий Завет, ислам) опираются на сверхчувствование, мистическое по своему существу. Религии Запада, осовремененные, само рождение которых есть плод усилий разума - им вообще неведомо сверхчувствование. Если вы расскажете какому нибудь североамериканскому воспу (wasp) о небытии сверхбытия, он покрутит у виска.

Несправедливо говорить, что иконам поклоняются. Икона - предмет чисто утилитарный, обиходный. Ее назначение - это некий портал, через который человек приникает к своему первообразу. Обратите в этой связи внимание, в частности, на так называемую обратную перспективу в древнерусской иконе.

Сакрализация иконы, как правило, не происходит, за исключением случаев, когда человек надеется через этот портал получить то, что мы назвали бы обратной связью. Поэтому отношение к иконе как к святыне у верующих людей двоякое. Все иконы дороги их сердцу, но не все вызывают равные по силе религиозные чувства.

Человек, слабо расположенный к переживанию сверхбытийного духовного опыта, тоже, конечно, имеет представление о обиходном употреблении иконы. Ему доступна область разума, природы, в которой он и старается действовать. Просит икону о чем либо.

Вы видите в этом идолопоклонство? Я не вижу.

Может сбивать с толку то, что обиходное употребление бывает и у идола. Идол создается и мыслится на потребу. Но смешивать и путать их на этом основании неразумно: "человек, который в чести, и неразумен, подобен животным, которые погибают."

Идол всегда одушевляется, назначается вместилищем духов, посмотрите в этой связи на соответствующий обряд у наших народов севера.

Икона даже в области разума всегда остается изображением, т.е. имеет прообраз. А есть ли прообраз у идола? Нету.

Далеко не одно и то же мистический предмет и предмет поклонения. Вот алтарь, например. Предмет сакральный, но строго утилитарный. Византийские иконоборцы, уничтожая на нем изображения, не обходились же вовсе без алтаря.

Поздние западные иконоборцы, гугеноты, уничтожали и алтарь, изгоняя его.

Иконоборцы поверхностны, а точнее, современная религиозная философия христианского востока намного глубже,сложнее и разнообразнее.

Иконоборцы - легкая добыча атеиста. Кто икону хранит, но не использует, недалеко ушел от того, кто ее перепродает.

 

Почему Россия - не СССР

 

Чего уж там, тема конечно скользкая. Так уж сложилось, что одной из сторон нельзя до конца высказываться, ничего видно не поделаешь. Нельзя по многим причинам, в том числе и по этическим. Да и где? Никакие фейс/хуейс/факинасс буки и прочие графоманские ресурсы никаких убеждений не предполагают. Целевой пипл должен побольше лайкать и считать свои например рекомендации гораздо важнее чем убеждения.

Тем не менее кое что сказать все таки можно, даже коротко.

Думать, что Россия равна СССР очень удобно, позитивно, толерантно, логично, исторично и тому подобное. Очень многое сюда подходит: империя зла, тюрма народив, Иван Грозный, железный занавес, страдания Т.Г.Шевченко, крепостное право, и в конце концов, монгольское нашествие. Кстати Чингисхан тоже долже быть героем Украины, - из уважения к крымско-татарскому народу, населяющему исконно украинскую вотчину АРК.

Целевой пипл не должен шибко думать, и в этом заключается позитив.

Позитивно мыслящий человек мало, редко и неохотно сомневается. Самостоятельно - никогда не сомневается.

Между тем, здоровое, творческое сомнение душеполезно. Оно ведет к самопознанию.

Когда я учился в школе, даже полуграмотный колхозник легко получал тройку по любому курсу истории, если мог промямлить: ну, их там гнобылы...

По русскому языку он получал два, и переводился в восьмой класс только из уважения к детской комнате милиции. А по украинскому мог относительно самостоятельно получить те же искомые три.

Загадка...

Тем временем у юного колхозника годами вырабатывалось убеждение: он угнетаем, гоним и презираем, - и кем? - какими-то ботаниками, то ли историками, которые, может, ничем не лучше его, только бойче балакают по городскому. Русский язык как орудие угнетения - причислим в тот же ряд, к Ивану Грозному, Петру 1.

И он искренне ненавидит орудие своего угнетения.

И ищет вместо орудия угнетения, вместо так сказать, батога - плюшки, подачки, в тех же самых руках.

Дай мне хозяин пъятака, а не батога.

А разуверившись в хозяине, что у многих приходит просто с годами, если не с умом - приходит к убеждению, что "нада валыть".

А в чьих это руках, его батог и эфемерное счастье?

Если говорить только о времени социализма, СССР, то многие забывают, что эта игра не импортируется. Она своя, в каждой стране. И Петлюра, и Бандера, и Грушевский - записные социалисты. Вы боитесь Сталина? прочитали "правду о коммунистах"? - так имейте в виду, что и те, и другие - одного поля ягода. Еще неизвестно, какие были бы голодоморы если бы Петлюра удержал власть. Да и известно на самом деле, - тот же отъем хлеба у крестьян, классовое уничтожение.

Петлюра - тот же Троцкий, только местечкового уровня.

Социализм и коммунизм близкие синонимы.

Что нам до этого сегодня? Только то, что без этой root cause мы так и не поймем, что же это такое на самом деле и по большому счету - власть рабочих и крестьян. И как так получается, что любая базарная баба может управлять государством. Почему вдруг колхозники-пчеловоды и депрессивные пролетарии оказываются такими же равноправными гражданами, а потом и заправляют всем и вся.

Марксизм - зло, может быть, даже похлеще, чем мордокниги. Скажи об этом своим студентам, не прячься за мнения. Есть простые вещи, о которых не надо и не бывает много мнений.

Итак, я вижу два понимания. Первое: история проста, закономерна и понятна колхознику. Их там гнобылы. Бандера герой. Причина всех наших бед на северовостоке, а потому "нада валыть". Патриоты-националисты...

И второй вариант. Ничего история не понятна. Много, неподъемно надо читать, узнавать, никому на слово не верить, до всего доходить своим умом. Сомневаться. Получать подтверждения из разных источников. Не идти на блядские майданы и соблазны площадного единодушия. Вытравливать в себе колхозника, каждый день, каждому из нас. Каждому - это на всякий случай, если кто обиделся. Обижаться не надо, я совсем не для этого написал.