В глубинах чёрного бездушного Космоса царит броуновское движение планет. Это с небольших расстояний заметно действие законов небесной механики, а с расстояния бесконечно большого вращение космических тел видится хаотичным.

Так и жизнь отдельного существа издалека кажется непредсказуемой и бессмысленной, а вблизи предопределённой и разумной.

Дутень сидел на травинке-дереве и, жуя её, размышлял о смысле жизни. Казалось бы, всё давно уже ясно. Смысл существования недоступен живому существу и нечего заморачивать голову ни себе, ни другим. Зачем природа наделила все живые существа разумом, непостижимо.

Насекомое, собака, человек, все- все живущие на Земле разумны. И пусть не все ещё понимают друг друга и не верят в разум всего живого (этакий эго-шовинизм), в конце концов, придёт время очередного всемирного потопа и смоет наслоения истории кровавых и бессмысленных веков.

Дутень пустил зелёную слюну и вздохнул: «Пора лететь любить и ненавидеть». Жизнь устроилась так, что между различными видами живых существ начинаются стираться грани и по планете летают, ползают, плавают, скачут гибриды насекомых, человека и всякой другой живности. Он взмахнул крыльями, вильнул хвостом, громко высморкался в носовой платок в крупную клеточку и полетел к собратьям.

Сегодня на шабаш слетелся цвет живности планеты. В толпе разноцветных комбинаций крыльев, ног, голов, морд, ушей, грив, волос, глаз, зубов, когтей, языков, резко выделялись редко встречающиеся чистокровные виды животных и человека.

«Ох уж мне этот Человек! – вздохнул Дутень. – Сколько в нём апломба и самомнения! До сих пор его отдельные представители считают себя царями природы и единственно правильно мыслящими существами. Бог бы с ним! Считают - и считают! Пусть тихо сидят в своих каменных резервациях, дышат кондиционированным воздухом и пьют отфильтрованную воду, так нет - ведь пытаются подмять под себя всех живых и заставить существовать по своим законам. Вот и сегодня по инициативе Человека высокое собрание обсуждает проблему: «Любить и ненавидеть». Вопрос, конечно, не простой, почище гамлетовского «Быть или не быть?». С этим-то уже разобрались: любое существо может выбрать свою форму жизни и мышления. Одно условие: не пугать детей и быть понятным для всех. А существовать нужно обязательно, потому что эволюцию материи не возможно остановить. Даже, если умереть всем сразу, то где-нибудь в Космосе обязательно возникнет жизнь и будет развиваться до бесконечности. Главное, чтобы бесконечность не оказалась дурной.

Во что превратиться жизнь не знает никто и вряд ли когда-нибудь узнает. Одни говорят, что жизнь распадётся на индивиды, связанные между собой чистой мыслью. Другие утверждают, что сохранятся и инстинктивные связи. Третьи настаивают на эволюции живого в форму однородной биомассы с ядром планеты. Четвёртые… В общем, мнений сколько хочешь, а истина одна и сокрыта от нас».

Дутень вздрогнул и вышел из задумчивости от резкого человеческого голоса. За красной голографической трибуной стоял Человек маленького роста, лысоватый, с крупными чертами лица. Умные глаза смотрели строго и вызывающе. Среди комбинированных живых существ он не производил на публику впечатление.

«Серенький какой-то: две кривые ноги, две длинные руки, круглая голова, толстое туловище, короткая шея, маленький пенис ( а у женских особей и этого нет)», - отметил Дутень, взмахнул перламутровыми крыльями, вильнул собачьим хвостом и пошевелил конским половым членом.

Человек начал речь с утверждения, что любовь и ненависть – две стороны одной медали.

В толпе участников собрания засвистели, затопали копытами, застучали лапами, защёлкали клювами, захлопали крыльями, захрюкали и заревели. Словом, зашумели неодобрительно.

«Марксист!» - сделал вывод Дутень и присоединил к ропоту толпы свой вой.

Когда шум стих, Человек стукнул кулаком по трибуне, но он прошёл сквозь голограмму, как раскалённый нож сквозь сливочное масло, не издав звука. В толпе засмеялись и дальше Человека уже никто не слушал. Он что-то кричал про ненависть к врагу, потом призывал к толерантности, но все хотели иного.

После неудачного выступления Человека за трибуну встал поросший густой шерстью бородавочник с рогами газели и лошадиными ногами. Он для порядка фыркнул, ударил копытом в землю и прохрюкал:

- Даёшь любовь! К едрене фене ненависть!

Толпа восприняла призыв, как руководство к действию. Все стали искать партнёра с подходящим половым органом, чтобы совокупиться.

Дутень с самого начала собрания обратил внимание на тёлку с орлиными крыльями и головой стрекозы. Красота девушки привела его в восторг и вызвала всплеск гормональной активности. Он едва сдерживал извержение семени, пока выступал Человек и хрюкал бородавочник.

«Немного толстовата для меня, но влагалище подходящее», - решил Дутень и подлетел к тёлке. Он слёту ввёл пенис во влагалище и изверг рвущееся наружу семя.

Он любил. Единственное, что он ненавидел, это кратковременную апатию после совокупления.

На поле, где проходило собрание, царила вакханалия любви. Воздух наполнялся криками страсти и воплями экстаза, над толпой совокупляющихся поднимались испарения потеющих тел и интимные запахи. Толпа была готова слиться в единую биомассу, любящую сама себя.

Обретя с потерей семени чувство одиночества, Дутень взмыл в небо и полетел к своей травинке-дереву размышлять дальше о смысле жизни.