"Ку-ка-ре-ку!!" – звучный крик петуха вторгся в беспокойный сон, разрушая его и без того хрупкую целостность. Алекс с трудом открыл глаза. Мобильник вытанцовывал на тумбочке, пытаясь петушиным криком втащить хозяина в узкую полоску зарождающегося утра. Алекс медленно сел на кровати. Воспоминания вчерашнего дня потихоньку всплыли в памяти, ведя за собой, как неотъемлемую часть, проблемы предстоящего.

Он глубоко вздохнул и побрел в ванную.

"Проект… Этот чертов проект не хотел завершаться. Что-то не шло. Где-то допущена ошибка. Но где? Мы четко следовали выверенному алгоритму. Почему же результат не совпадает с ожидаемым? Видимо, на каком-то этапе, приняли на веру положение, казавшееся очевидным. Да... Черт побери. Я проверил всю цепочку и ничего не нашел. С чем я сегодня пойду к боссу на ковер? Ведь я руководитель проекта мне отдуваться за всех. Эх… Хорошо бы гордо завалиться на совещание и бросить этому самодовольному гному что-то умное и конструктивное. Только где его взять? Вчерашнее ночное бдение оказалось почти безрезультатным. Те пару идей, что удалось наскрести из гудящей от напряжения головы, просто мыльные пузыри".

Алекс положил бумаги с ночными записями в кейс, закрыл его, затем обошел кухню и ванную, проверяя, выключил ли он на кухне газ и электрический бойлер, и вышел в коридор. Прежде чем погасить в прихожей свет, он взглянул на свое отражение в зеркале. На него смотрел симпатичный, уверенный в себе сорокалетний мужчина. Его тщательно уложенная каштановая шевелюра гармонировала с большими, цвета кофе глазами. Алекс остался доволен собой, правда, выключая свет, подумал, что через неделю не мешало бы забежать к Шломе в парикмахерскую.

Хлопнула дверь, щелкнул автоматический замок. Алекс направился к лестнице. Он всегда старался не пользоваться лифтом, по крайней мере, когда спускался вниз.

Серые каменные ступеньки мелькали перед глазами, а мысли по- прежнему крутились вокруг проекта. Внезапно какая-то чужая, просочившись откуда-то из подсознания, сначала отвлекла его внимание, а затем полностью овладела им.

"Этот утренний бег по лестнице что-то мне напоминает. Ах да..."

В последнее время ему часто снится один и тот же сон: будто бежит он на работу, торопливо пробегая через ступеньки. Добегает до первого этажа и, когда уже собирается протянуть руку к рукоятке входной двери, вдруг обнаруживает, что это дверь от подъезда не этого дома. А того самого, в котором жил с родителями еще в России. Стоп … Алекс остановился посередине лестничного пролета. Он недавно где-то вычитал, что повторяющийся сон – это попытка подсознания что-то подсказать. С чем в его прошлой жизни было связана дверь, или вернее: резкое открывание двери подъезда?

 

Лешка бежал по лестнице, быстро перелетая через ступеньки. Он, как всегда, проспал и опаздывал на первую пару. А сегодня как раз первая лекция по матлогике. И хотя профессор проявлял к нему благосклонность, каждый раз позволяя заходить в аудиторию после звонка, свой лимит отличника и комсорга он явно исчерпал.

Вчера они с Таней ходили в театр, затем он проводил ее до дома. И... как это было последние три месяца, поднялся к ней на чашку кофе. А потом... Да, она просто чудо его Таня. Поздней ночью он с трудом нашел такси и вернулся домой только под утро.

Нет, она самая лучшая из всех девушек, которых он когда-то знал. Вся такая нежная, чувственная. Лешка всегда считал, что современным девушкам не хватает женственности. Они пытаются стать похожими на мужчин: одеваются как мужчины, курят и пьют как они, осваивают мужские специальности. И все для того, чтобы доказать самим себе, что ни в чем не уступают им. Лешка считал женщин не хуже и не лучше мужчин. Они просто другие. Такими их мудро создала природа, разделив функции между двумя половинами человечества. Почему-то современники пытаются стереть эту разницу, делая мужчин и женщин похожими, при этом стирая их самобытность и, как результат, мы имеем мужеподобных женщин и женоподобных мужчин.

Они познакомились год назад на студенческой вечеринке. Самое смешное, что он пришел туда с девушкой, а она с парнем. Таня поразила его с первого взгляда. Невысокого роста, легкая и изящная, она взглянула на него своими грустными синими глазами, тряхнула волной вьющихся русых волос, и он понял, что это Она.

Они встречались два раза в неделю: чаще она не могла, что-то невразумительно объяснив семейными обстоятельствами. А он и не спрашивал, боясь ее обидеть.

С каждым днем он открывал в ней что-то новое, но ему, тем не менее, казалось, что неизвестного и загадочного в ней не становится меньше. Да, он любил ее. Эта любовь окрыляла его, делала добрее и сильнее. Тогда ему хотелось обнять весь мир и руками раздвинуть все препятствия, стоящие на пути. Боже, как он был наивен!

А три месяца назад она в конце свидания, когда он держал ее за руки и смотрел в глаза, вдруг, потупив взгляд, пригласила его подняться к ней на чашку кофе. Она произнесла это почти шепотом, но ему показалось, что он произнесла это мысленно, телепатически передав ему. И он, обняв ее за плечи, помчался с ней к ее дому, боясь, что она передумает, или вдруг окажется, что он желаемое выдал за действительное.

Лешка глубоко вздохнул и улыбнулся. Как прекрасна жизнь в двадцать лет, особенно когда ты любишь и любим!

Он резко открыл дверь подъезда и вышел на улицу. Прямо напротив подъезда стояла покрытая зеленым плющом небольшая беседка. По утрам и вечерам там сидели бабки, выгуливающие внуков, а по ночам здесь собиралась ватага подростков и вопила под гитару всякую чушь. И Леха прошел все "беседочное образование" от сопливого пацана, гуляющего с бабой Соней, до лохматого подростка, с силой бьющего по струнам расстроенной гитары и воображающего, что он тем самым бросает вызов всему миру.

Сейчас в беседке стояли двое: парень и девушка. Парень стоял лицом к Лешке, а девушка – спиной. Парень был ему знаком: он совсем недавно вселился в соседний дом с пожилой мамой, женой и маленьким ребенком. А девушка... Лешка вдруг резко остановился. Ему показалось до боли знакомым платье из голубого ситца в ромашках и белые босоножки с ремешками крест на крест. Она вдруг всхлипнула, неожиданно обвила тонкими руками крепкую шею собеседника и уткнулась ему в грудь. Светлые длинные пряди яркой ромашкой разлетелись по черной футболке. Она что-то торопливо говорила, он гладил ее по светлой головке и тихонечко возражал. Лешка стоял, как вкопанный, и не мог отвести глаз, они же были слишком увлечены, чтобы замечать что-нибудь вокруг себя. Но вот, прикрыв лицо руками, девушка выбежала из беседки. "Таня!"– крикнул парень. Она развернулась, подбежала к нему и вновь прижалась к груди.

Сомнений быть не могло. Это была она, его Таня. А его ли?

На занятия он тогда не пошел, вернулся домой, подождал пока родители уйдут на работу и ... напился.

 

Алекс продолжил свой бег. Да. Ну и глуп же он был. Верил в любовь и женское постоянство. Он еще дважды обжигался, подаваясь под женские чары. И каков результат? Два развода плюс пятилетняя дочь и минус вера в то, что сможет найти женщину, которая, как минимум, не будет его раздражать и, как максимум, будет хоть иногда понимать. А Таня... После этого он больше не звонил и не ходил к ней.

Алекс дошел до конца лестницы. И ... вдруг обнаружил, что перед ним не дверь от подъезда его рамат-гановской квартиры, а та... как в его повторяющимся сне.

– И это сон?– удивился он.– Надо бы проснуться. Подожди-ка… Во сне я не пытался открывать дверь. А что если попробовать? Я ничем не рискую.

Он дернул на себе дверь, и она открылась с ржавым скрипом.

Внутри залитой утренним солнцем беседки стояли двое. Соседский парень и девушка в платье из голубого ситца в ромашках. Сердце Алекса заныло.

– Ну и это уже было,– подумал он. – А чего не было? Я не пытался поговорить с ней. Или нет, лучше с ним.

Он видел их долгое прощание. Она несколько раз возвращалась и кидалась ему на шею. Потом все-таки ушла. Парень с грустью смотрел ей вслед.

– Слышь, – окликнул его Алекс.– Кто это девчонка?

Сосед даже не взглянул на него. Он продолжал смотреть в сторону убежавшей девушки. И когда Алекс собрался повторить свой вопрос, вдруг ответил.

– Сестра моя.

Алекс опешил. Только сейчас он вспомнил, что, прощаясь, Таня целовала юношу в щеку, а не в губы.

– А что же вы живете в разных местах?

Парень повернулся в сторону Алекса и внимательно посмотрел на него.

– А… Так это ты вскружил ей голову, красавчик? Точно: студент, еврей, Леха.

"Алекс",– хотел поправить его Алекс и тут же вспомнил, что Алексом он стал только здесь, в Израиле.

– Родители наши недавно разошлись. Таня осталась с отцом, а Клару я взял к себе.

– Почему же она приехала сюда с утра пораньше?– Спросил он почти шепотом. Предчувствие чего-то нехорошего внезапной тяжестью легло ему на сердце.

– Она же сегодня уезжает с отцом. Навсегда.

– Куда?

– В Израиль.

– Почему же при расставании она мне ничего не сказала?– Алекс перешел на крик.

– Да потому что ты, комсорг, – медленно сквозь зубы протянул собеседник, – называешь покидающих страну предателями и сионистами!

"Эх ты, Леха, Леха, комсомольский активист– подумал про себя Алекс. Сколько разочарований ждет тебя впереди!"

– А какого черта она таки туда едет?!– Алекс сам не понимал, почему перешел на крик.

– Отец болен. Врачи сказали, что ничего не смогут сделать. А тетя из Израиля пишет, что медицина там с такими болезнями справляется. Вот они едут. Да что я тебе рассказываю? Она же записку оставила у соседки с объяснением. И сказала: " Если любит,– найдет!"

Парень вздохнул и, не торопясь, пошел в сторону дома, покачивая авоськой с батоном белого хлеба и пирамидкой молока. Вдруг он обернулся и крикнул:

– Только матери моей не говори, я ей ничего рассказывал. Она простить не может, что Танька с отцом осталась.– Парень снова вздохнул и, тяжело ступая, скрылся в подъезде своего дома.

" И что теперь?– подумал Алекс. – Куда мне? Не на матлогику, конечно. По-моему, пора просыпаться ".

 

– Да, ну и денек предстоит сегодня,– подумал Алекс, вставая с постели.

Он включил электрический бойлер и поставил чайник кипятить.

– Что-то у меня сегодня такое чувство, что все это уже было. Прямо "дежавю" какое-то.

Это чувство не покидало его все утро.

Алекс спустился по лестнице вниз к стоянке, сел в машину и поехал на работу. В голове у него звучала какая-то дурацкая песенка, о предстоящей разборке у шефа думать упорно не хотелось. Вдруг голубая "Мазда" неожиданно подрезала его. Он еле успел среагировать. Поравнявшись на светофоре с этой машиной, он решил высказать свое возмущение наглому водителю. Алекс открыл окно и… первое, что бросилось ему в глаза – светлые длинные волосы яркой ромашкой на темном фоне высокого кресла.

– Ну, точно, баба за рулем, – пробормотал он, лихорадочно вспоминая где он ее видел. – Так я и знал.

Женщина холодно посмотрела него синим, пронзительным взглядом и молча повернула направо.

– На кого-то она похожа,– подумал он. – Танька!

Нет, это, конечно же, была не она. Ведь прошло столько лет, а девушка за рулем была так же юна, как и Таня двадцать лет назад. Впрочем, его Таня так бы никогда не поступила, она была такая нежная и мягкая…

– Что я говорю, ведь она меня предала!

И вдруг предутренний сон вспомнился ему до последнего мгновения.

Алекс поставил машину и вошел в здание офиса.

– Странно. Как понять мой сон? Может быть, надо взглянуть на абсолютно очевидные истины по-другому, так, будто логичное объяснение им не подходит, и попытаться заново осмыслить их?

Он зашел в лифт и нажал на кнопку восьмого этажа.

– Проект. Что-то я хотел. Что-то всегда вызывало во мне сомнения...

И вдруг он совершенно точно вспомнил то место в начале проекта, где они делают абсолютно логичный вывод и строят на нем целую цепочку заключений. Эврика! Позабыв, что он серьезный уважаемый специалист, Алекс сломя голову помчался в свой кабинет, сбивая сослуживцев и не отвечая на их приветствия. Он включил компьютер и загрузил проект.

Вот оно. Почему здесь, в начале, они всей группой решили, что это так, а не иначе. Он поставил проверку до и после этого сомнительного места в проекте и вывел результаты на печать. Ну, конечно же! Другой вывод.

 

– Алекс, – секретарша Яфа просунула кучерявую голову в дверь. Ее красивое лицо, не испорченное интеллектом и комплексами, явно выражало недовольство. Кажется, она была одной из тех, с кем он не поздоровался с утра. – Через полчаса заседание у Моше в кабинете. Не забудь!

Времени на оформление предложенного изменения не оставалось. Он взял лист бумаги и наскоро стал просчитывать весь проект, учитывая изменения. Предварительный расчет был похож на планируемый ими изначально. Все, надо идти.

 

Заседание прошло на редкость в теплой обстановке. Шеф, довольный тем, что проект будет спасен, распределил между группой части проекта и отпустил всех работать.

А после они долго удивлялись, как никто не заметил ошибки. Разве можно что-нибудь принимать на веру, тем более в программировании?

Алекс возвращался с работы в хорошем настроении.

– Надо зайти в супермаркет,– подумал он. – Холодильник абсолютно пустой.

Проезжая мимо министерства внутренних дел, он почему-то подумал, что сегодня они принимают и вечером.

Неожиданно для себя он резко припарковал машину.

– Успеваешь,– крикнул ему охранник по-русски, – через две минуты перестану впускать.

Алекс сидел в зале, ожидая, когда зажжется на табло номер его очереди. Он не хотел думать, зачем он здесь. Ему хотелось просто делать нелогичные вещи.

– Я слушаю, Вас, господин, – служащая выглядела очень уставшей. Чувствовалось, что приближается не только конец рабочего дня, но и конец рабочей недели.

– Я хочу найти одного человека. Это возможно?

– Услуга стоит денег.– Она назвала сумму.– Вы согласны заплатить?

– Согласен.

– Сообщите известные данные,– взгляд женщины был равнодушен. – Что Вам известно?– она недовольно повторила вопрос, видя пассивность клиента.

– Татьяна.– Он быстро отнял от текущего года тридцать восемь лет и назвал год рождения.– Фамилия? – Алекс вспомнил, что на двери ее квартиры была написана фамилия. Он еще подумал, что фамилия знаменитая. Революционера, кажется. Вспомнил.– Урицкая. – Что? Год репатриации? – Он назвал.

Женщина принялась искать в компьютере. Он вдруг забеспокоился.

– Подождите. Ей было восемнадцать лет, когда мы в последний раз виделись. А вдруг она вышла замуж и сменила фамилию?

– Нашла что-то. Если Вы помните имена родителей, то мы сможем проверить она ли это,– в глазах служащей появился интерес.

– Да, знаю,– он вспомнил слова парня из сна,– мать ее звали Клара.

– Есть! Проживает в данный момент в Бер-Шеве. Уплатите в кассу и получите полный адрес.

Наверное, вид у Алекса был еще тот! Служащая улыбалась широкой довольной улыбкой. Она протянула ему распечатку с адресом, и он вдруг заметил, что это молодая женщина, только немного уставшая.

– Между прочим,– девушка нагнулась к нему и заговорщически прошептала – ваша Татьяна однажды меняла фамилию, но потом вернула на девичью. Значит, она сейчас свободна.

Он улыбнулся. Положил адрес в кошелек и вышел из зала.

Всю пятницу Алекс отдыхал. Его уставшие мозги срочно требовали полного покоя. С самого утра он отключил телефоны, поставил диск с легким джазом, взял любимую книгу и провалялся весь день в постели. Проснувшись утром в субботу, Алекс включил автоответчик и прослушал записи. А он, оказывается, очень востребован. На сегодня его звали на пикник сразу в три компании: друг из Иерусалима вместе с семьей звал в парк Ротшильда, сослуживец ждал с веселой компанией в рамат-гановском парке ха-Ярконе и кузина с мужем приглашали к себе в Ашкелон, где у них была небольшая вилла.

Он загрузил сумку-холодильник "стейками" и водой, положил бутылочку "финляндской" и отнес в машину.

Алекс выехал на шоссе.

– Куда теперь?

Указатели приглашали его в разные концы страны, мобильник хрипло пел голосом Шломо Арци. Он выбрал направление и рванул вперед, словно боялся передумать.

– Нет, я конечно, идиот. Куда я еду? Мне приснился сон с продолжением давнишней истории, которая произошла со мной так давно, что стала тоже похожей на сон. Зачем я еду туда? Просто мистика какая-то. Моя Таня осталась в России. Это все миф, фантазии уставшего мозга.

Даже если это она, вспомнит ли меня? Может быть сон продолжается? Может быть, наша жизнь и есть сон?

Но он не повернул в сторону. Его машина продолжала мчаться вперед туда, где как ему верилось, сны сбываются наяву.