Утром Левченко посмотрел на себя в зеркало и чуть не обделался по большому. С той стороны зазеркалья на него смотрело зловещее чудовище с полуприкрытыми глазами, завернувшейся вверх губой, нижняя висела ниже подбородка, а лицо было цвета залежавшейся картошки. Он хотел бежать, но не чувствовал ног, что он смог так это только тихо прохрипеть, чудовище в тот же миг скривило рожу и прорычало в ответ…

 

Из ванной Фёдор выбирался ползком, сердце билось в груди как двигатель пылесоса, жужжавший в прихожей, жена пылесосила полы. Левченко был испуган не только за себя, но и за свою семью. Лёжа в проёме двери, он оглянулся на зеркало – монстр исчез. Но наверняка сдаваться нельзя думал он и, собравшись с силами, поднялся на колени и рванул что было сил. Возле пылесоса он запутался в проводах и рухнул как опутанный сетью. Получив пару тычков щёткой от пылесоса, он услышал родной голос.

 

- Допился скотина, - нависая над Фёдором своим центнером с небольшим, на него сверху смотрела жена, - до каких же пор будут длиться мои мучения? - вопрошала Люба.

 

Левченко перевернулся на спину и не поверил своим глазам, голос точно был его жены, но это была не она, кровь не заледенела в его жилах, она просто свернулась. Вместо жены стояло нечто зелёное, волосы на голове шевелились как у Медузы Горгоны, а лицо было всё залито кровью. Федька выпрыгнул из прихожей как ядро из пушки и прямиком понёсся в детскую защищать Мишку и Дашку, детишек в комнате не было, он вздохнул, и сел на пол теребя зубами Дашиного мишку.

 

- Жрать хочешь свинья, - в двери в детскую стояло нечто и крутило в руках что-то отдалённо похожее на меч-кладенец, - сейчас я тебя накормлю, ты у меня кровавыми слезами умоешься!

 

Последнее слово он уже услышал когда «выходил» через окно на улицу, благо жили они на первом этаже. Форточка с сеткой застряла на шее, и он помчался по улице, обгоняя автомобили и свежий прохладный ветер, пугая замешкавшихся по пути старушек, собак, кошек и другую живность. Сколько времени он провёл в пути сказать трудно, но остановиться пришлось поскольку ног он уже не чувствовал к тому же город закончился и он перебежав объездную трассу уселся на опушке небольшого лесного массива.

 

Рядом за деревьями послышались голоса, но у него не было сил сдвинуться с места, Левченко приготовился к любому исходу. К нему приближались двое, но это были обыкновенные юноша и девушка, даже симпатичные. Первым его увидел парень, он остановился, выронив корзину, видно было, что он хочет что-то спросить или просто промычать. К нему подошла девушка, вместе с тем как ужас наполнял её глаза, Фёдор понимал, что он выглядит как-то по-особому – страшно, молодые люди умчались от него как птицы, напуганные медвежьим рыком. Он свалился и заснул.

 

Дремота прошла также быстро, как и настигла его. В бок толкали чем-то.

 

- Что шаромыжник спать негде, - из-под фетровой шляпы на него смотрели лукавые глаза какого-то старика, - вставай, идём, дождь накрапывает, - добрый старичок подал Фёдору руку.

 

В избушке сторожа дачного участка было настолько уютно и тепло, что Левченко начал приходить в себя, к тому же душистый чай сделал своё дело, возвращая его из недавних ужасов в реальность.

 

- Защитив докторскую, - заканчивал свой рассказ Сергей Петрович, - я отдалился от своих трудов и стал в большей степени ценителем напитков. Ежедневная дегустация дала о себе знать тем, что все черти, которые мне мерещились стали реальностью, даже тогда когда я трезвел.… Но дело в том, что их видел только я и больше никто, если есть желание прогнать их раз и навсегда – прогони то, что ты пьёшь. Когда я тебя увидел, то решил, что снова всё вернулось, хотя я уже одиннадцать лет как и не нюхаю, а твоим лицом можно было в это время вампиров и вурдалаков до смерти пугать и довольно успешно.

 

Домой Фёдор возвращался весёлым и бодрым, вручив жене пакет с чаем и грибами он ещё раз внимательно посмотрел на неё. Люба, смыв фруктовую маску и сняв бигуди, была его прежней чертовкой, а вот чертей больше не было!