Трушкина О.Г. Муравьи. 23 тыс знаков

kodil2@mail.ru Рыбинск

«Одинокий интеллигентный мужчина без вредных привычек снимет недорого комнату в коммунальной квартире. Порядок и своевременная оплата гарантированы».

- Вот, сюда, братан, проходи! – Коляныч широко распахнул дверь перед новым квартирантом – высоким, интеллигентного вида, мужчиной в приличном бежевом плаще и огромным кожаным саквояжем в руке. – Проходи, проходи, не стесняйся. Чумадан ложь сюды, на тубаретку. Сымай пальтишку!

- М-дя! Не царские хоромы! – мужчина внимательно осмотрел нищенскую обстановку комнаты: ржавую железную кровать с грязным полосатым тюфяком на продавленной от времени сетке, облезлый фанерный двухстворчатый шкаф, у окна столик, застеленный газетами и задвинутым под него, деревянным стулом.

- Так ить и плата не царская! – Коляныч радостно ухмыльнулся в сивую бороденку и утер набежавшие сопли грязным коричневым кулаком. – Располагайся! А можа, того-ентого? Обмоем новосельице? У меня есть!

Коляныч лукаво подмигнул опухшим глазом.

-А? Что? – квартирант сначала не понял, он был погружен в собственные мысли. – Ах, да! Нет, думаю, не стоит, я вообще, видите ли, не употребляю спиртного.

- Ну, как хош: хозяин-барин. Мы люди не гордые, можем и сами отпраздновать, промеж собой! Денежку попрошу вперед! – Коляныч протянул корявую мозолистую ладошку.

Квартирант вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый бумажник, медленно отсчитал три новенькие тысячные купюры и протянул хозяину. Коляныч жадно схватил деньги и надежно запрятал их глубоко за пазуху, в вонючие недра стеганой телогрейки.

- Ну, спасибо этому дому, пойдем к другому, - хозяин шутовски раскланялся и удалился.

Идти было недалеко – до ближайшей двери по темному коридору четырехкомнатной коммуналки. Коляныч являлся счастливым обладателем двух комнат в этой квартире. Одну, восемнадцатиметровую, постоянно сдавал жильцам. Правда, совсем недорого, но вырученные деньги служили неплохой прибавкой к его мизерной пенсии. А в другой, совсем маленькой, битком набитой старой мебелью, комнатенке, проживал сам.

Кроме Коляныча в квартире обитало еще четверо жильцов: семья Наливайко, Федор и Оксана с шестилетней дочкой Олесей, да еще бабка Архиповна со своими многочисленными кошками. Сколько их у нее было, точно сказать никто не мог, даже сама хозяйка, но уж точно не меньше десятка. Как кошаки помещались в двенадцатиметровой комнатке пенсионерки – было великой тайной. Но следы их жизнедеятельности не могли остаться незамеченными: то и дело из бабкиных апартаментов раздавались душераздирающие кошачьи вопли, а какой оттуда шел фимиам – лучше даже не пытаться описывать.

Так вот, вернемся к Колянычу: он зашел к себе в комнату, захватил двухлитровую банку с мутноватой, отвратительно пахнущей жидкостью и направился в гости к Наливайкам. Пить в одиночку сей достойный муж не любил, пьяницей и алкашом себя не считал, а в хорошей компании да по значительному поводу – самое милое дело! Наливайки встретили гостя радостными возгласами. И муж, и жена соответствовали своей фамилии, были не дураки выпить. Оба давно не работали, и существовала семейка на пенсию Федора – одноногого инвалида. Вскоре из-за наливайковской двери зазвучали веселые голоса, и послышался звон стаканов.

А интеллигентный мужчина, кстати, завали его Роберт Кондратьевич, принялся обживать неуютную комнату. Распаковал пузатый саквояж и вытащил оттуда комплект чистого постельного белья. Несколько костюмов и рубашек аккуратно развесил в шкафу, сложил носки и нижнее белье в выдвижной ящик. Больше ничего распаковывать не стал, а запер саквояж и убрал его поглубже в шкаф. Роберт аккуратно выложил на столик из пластикового пакета бутылку сока, печенье и сахар-рафинад в картонной коробочке. Сразу же вытащил несколько белоснежных кубиков и с наслаждением сгрыз их, запил большим глотком сока, прямо из бутылки и начал стелить постель. Очень хотелось спать, мужчина чувствовал себя усталым и разбитым.

- Ладно, завтра буду разбираться, - сказал он и улегся под одеяло. – Сегодня сил нет!

И только Роберт уснул, в дверь постучали. Тихо-тихо, застенчиво.

- Да что ж такое-то! Ни сна, ни отдыха измученной душе! – Роберт Кондратьевич вскочил, и как был, в семейных трусах бросился открывать.

- Кто там еще? – недовольным тоном спросил он.

- Это я, Олеся! – раздался тоненький голос из-за двери.

- Чего тебе надо? - мужчина широко распахнул дверь, и его раздражение сразу же куда-то улетучилось.

На пороге стояла маленькая светловолосая девочка, грязная и чумазая, в оборванном, больше похожем на старую тряпку, платьице.

- Я к вам знакомиться пришла, - доверчиво глядя ему в глаза, сказала малышка.

- Ну, раз уж пришла, заходи! – поспешно натягивая брюки, ответил хозяин.

Девочка, без приглашения, уселась за стол и недвусмысленно уставилась на сок и печенье.

- Ты голодная, что ли? – догадался Роберт.

- Ага, - кивнула малышка.

- Ну чего тогда смотришь - наворачивай! Гостей положено угощать, - мужчина разорвал упаковку и высыпал, прямо на стол, печенье. – Кстати, меня зовут Роберт Кондратьевич, можно просто – дядя Робик, а ты кто?

- Олеся! – представилась девочка, жуя печенье. – Можно я у тебя посижу? У нас Коляныч. Он принес самогонку. Теперь они с папкой и мамкой выпивают! Им лучше под руку не попадаться.

- Ну, ладно, посиди пока. Мы сейчас с тобой тоже выпьем, но только соку. Ты любишь сок?

Олеся радостно закивала, а хозяин полез в шкаф за стаканами.

- А хочешь, я расскажу тебе о муравьях? – предложил Роберт.

- Хочу, хочу, расскажи, - обрадовалась девочка.

- Ну, тогда слушай, - начал он. – Муравьи – это не простые насекомые, а великие труженики, санитары природы. Они убирают всякую грязь и мусор, чтобы земля и воздух стали чище и чтобы всем нам было легче жить…

 

Коренные перемены в злосчастной квартире начались уже на следующий день. Первым делом, Коляныч заметил, что тараканы куда-то подевались. Раньше эти мерзкие создания свободно передвигались по квартире и днем, и ночью. Они бегали по полу, дефилировали по стенам и потолку. Абсолютно никого не боялись, вели себя нагло и вызывающе. Лезли в кастрюли с супом и там трагически погибали, прогрызали пакеты с крупами и сахаром, подъедали овощи и хлеб.

Жители квартиры даже не пытались с ними бороться, не больно-то и надо! Старуха-кошатница редко выходила из комнаты, питомцев держала на сухом пайке и для себя не готовила. Оксана Наливайко, практически всегда пребывала в алкогольной нирване. В этом состоянии тараканы ее не раздражали, а казались милыми и забавными существами.

Лишь Коляныч, который любил посидеть вечерком на кухне с кружечкой крепкого сладкого чая и сигареткой, замечал тараканьи безобразия. Нередко какой-нибудь неосторожный тараканишка срывался с потолка и погибал смертью храбрых в горячем чае. Тогда, страшно матерясь, Коляныч вылавливал его корявыми непослушными пальцами, а после с удовольствием допивал любимый напиток. Мужчина долго ругался в адрес бесчисленных тараканьих полчищ, обещал перетравить всех к «едрене-фене». Но дальше угроз дело не шло, и тараканы продолжали жить в квартире, процветая и благоденствуя.

И вдруг, на следующий же вечер после вселения Роберта Кондратьевича, насекомые исчезли.

Придя, как обычно, на кухню, хлебнуть чайку, Коляныч понял, что чего-то не хватает. Он недоуменно оглядел грязную, ободранную кухню. Вроде, все на месте! Плита – вот она – в черных пятнах отбитой эмали, сроду не мытая, короче с ней – никаких перемен. Допотопный облезлый фанерный буфет – тоже на месте. Колченогие табуретки и столик – тут они, родимые.

-Так вот что? Тараканов-то нету! Етить твою мать! – удивленно промолвил мужчина. – Чудеса, да и только! Куда же, они, проклятые подевались-то, а? Неужто Наливайкина супружница потравить сподобилась? Схожу, узнаю.

Но Оксана валялась на полу в своей комнате и лыка не вязала. Федор и маленькая Олеся ничего пояснить не могли – их не оказалось дома.

«Наверное, квартирант потравил – больше некому! Ишь ты, интеллигент паршивый – тараканов побрезговал! Я, небось, седьмой десяток с ними живу – и хоть бы хны! Не развалился и не умер! А этому чистоплюю и день в тараканьем обществе невмоготу! Какие мы нежные! Тьфу! Хотя… Ну и ладно, все одно, без них лучше! Зловредные они насекомые», - подумал Коляныч и ушел к себе в комнату, смотреть любимую передачу «Час суда».

Далеко заполночь, Коляныч проснулся от сильной жажды. Такое у него часто бывало, особенно с перепою. К несчастью минералка в пластиковой бутылке закончилась. Пришлось старику встать и идти на кухню. Шепотом матерясь, пенсионер тихо прошел по темному коридору, свет ему был не нужен, за много лет он наизусть выучил топографию родной квартиры и мог передвигаться по ней хоть с закрытыми глазами, не рискуя во что-нибудь врезаться. Странное дело, но из щели под кухонной дверью выбивалась полоска света.

«Интересно, кто ж это там полуночничает? - подумал Коляныч.- Наверное, кто-то из Наливаек. Небось, тоже сушняк замучал».

Старик осторожно приоткрыл дверь и заглянул на кухню. То, что он там увидел, на время, лишило его дара речи и возможности двигаться. Какое-то фантастически гигантское насекомое, как ни в чем ни бывало, пожирало сахар прямо из мешка. Причем, его собственного, колянычева мешка, припасенного совсем недавно, чтобы варить самогон. Мешок был нераспакован, и жуткое существо прогрызло мощными жвалами огромную дыру, из которой сахарный песок ручейком сыпался прямо на пол, а оно с аппетитом кушало сладкие кристаллики.

- Это же……! – Коляныч разразился непечатными ругательствами, от чего насекомое повернуло в его сторону треугольную голову, с длинными усами-антеннами на лбу и уставилось на пенсионера выпуклыми фасеточными глазами. Оно сердито зашевелило смертоносными жвалами, выражая недовольство по тому случаю, что его побеспокоили и продолжило пожирать сахар.

Старик опрометью бросился в свою комнату и запер дверь на все замки.

- Это был муравей! Обычный рыжий муравей, только очень большой! С твоего телка! – бормотал пенсионер себе под нос, пытаясь себя утешить. – Что же я так испугался? Разве муравьев не видал? Сейчас пойду и еще раз на него посмотрю. Ишь, скотина бесстыжая, решил сахар мой сожрать? Не выйдет! Вот я тебя!

Страх в душе Коляныча быстро сменился на гнев. Пенсионер схватил швабру, взял по-военному ее на плечо и героическим строевым шагом отправился на кухню. Но свет теперь там не горел. Коляныч с боевым воплем ворвался в помещение и, в резком устрашающем, прыжке щелкнул выключателем. На кухне никого не оказалось, ни гигантского муравья, ни даже, тараканов.

- И привидится же такое! Старость-то не радость, да и пить надо поменьше, - сказал старик.

На полу просыпанного сахара тоже не было, но зато в самом мешке зияла порядочная дыра.

- Ничего, это, я, наверное, когда его вносил, об гвоздик задел, вот мешковина-то и разошлась, - утешал себя Коляныч. – Или Олеське наливайковской слатенького захотелось, вот она ножичком-то мешок и распорола. Точно, она это! Больше некому и дыра низко, чтобы дитю малолетнему удобнее было сахарком-то лакомиться. Вот я ее завтра заругаю! И куда родители смотрят? Растет девка, как сорная трава – никому не нужна, даже папке с мамкой. Ладно, и журить ее не буду, жалко мне малую.

Думая о девочке, пенсионер растрогался, и по морщинистой щеке потекла одинокая стариковская слеза. Он еще раз осмотрел кухню, заглянул в шкаф и даже в духовку на предмет затаившихся монстров. Никого не обнаружил и пошел спать. Наутро Колянычу уже казалось, что ужасный муравей привиделся во сне. Ох, как он ошибался!

А между тем дружба нового квартиранта и маленькой Олеси крепла с каждым днем. Девочка с нетерпением ждала, когда же дядя Робик вернется с работы?

Роберт Кондратьевич, обычно, приходил не с пустыми руками. Всегда приносил еду и сладости для себя и маленькой Олеси. Родителей странная дружба их дочери и взрослого мужчины абсолютно не волновала, им было попросту наплевать.

Вечером девочка, как обычно, стояла под дверью его комнаты. Роберт запустил ее внутрь, и они вместе сели ужинать, а потом долго пили чай со сладостями. Роберт Кондратьевич рассказал гостье очередную увлекательную историю из жизни муравьев и закончил ее забавным стишком:

Жил на свете муравей,

Черненький такой.

Был мурашек всех храбрей –

Маленький герой.

 

По ветвям больших дубов

Бегал вверх и вниз,

Не боялся птиц – врагов,

Голубей, синиц…

 

А в квартире продолжали происходить непонятные вещи. Откуда не возьмись, появились муравьи. Сначала насекомых было совсем мало, и жители квартиры их попросту не замечали, потом количество непрошенных гостей увеличилось. Рыжие существа деловито обследовали кухню, в поисках съестного. Их стало во много раз больше, чем до этого тараканов.

Стройные ряды муравьев прокладывали трассы, по которым переносили кристаллики сахара и хлебные крошки. Маленьких трудяг не пугал запах из «кошачьей» комнаты. Они героически проникали в нее и уносили куда-то далеко, к себе на склад, остатки «Вискаса».

- Вот, не было печали! Только от тараканов избавились, как на тебе, пожалуйста! Теперь у нас мураши хозяйничают, - заметила как-то Оксана, в редкую трезвую минуту своей жизни.

- А по мне уж лучше они, чем проклятое тараканье! По крайней мере, в чай не лезут, – ответил Коляныч. – Муравьи насекомые маленькие, но разумные. Я их уважаю, наш брат – рабочий класс! Гляди – вона какую вермишелину потащил, раз в десять больше себя. Мне как-то на днях огромадный муравьище приснился, с кобылу ростом. Ты прикинь, Ксюха, такой-то и нас с тобой запросто утащит!

И Оксана, и старик весело засмеялись.

- А энтих я, вот так, запросто! – пенсионер раздавил ногой нескольких маленьких тружеников, чем нарушил на некоторое время проложенную трассу. Но вскоре сообразительные и дисциплинированные насекомые восстановили движение.

 

С каждым днем муравьиные полчища росли и наглели. Они по-хозяйски обчищали комнаты, унося в свои бездонные хранилища все съестное. Делалось это прямо на глазах у людей.

Как-то Наливайко-отец принес из булочной свежий батон. Положил его, как обычно, на кухонный стол. В тот же миг рыжие создания облепили вожделенную добычу со всех сторон. Так что, изумленному Федору показалось, что батон сделан из муравьев. Копошащаяся братия мигом разобрала хлеб на крошки и потащила их по проторенным трассам. Наливайко лишь успел смачно выругаться от удивления, а батона-то и нет!

Федор выпотрошил сумочку жены, собрал все оставшиеся деньги. И поковылял на костылях так быстро, насколько позволяли его ходовые качества, в соседний магазин под странной вывеской «рой оз товары». Раньше эта торговая точка носила название «Стройхозтовары» и всем было понятно, чем именно там торгуют. Но год назад хулиганы сорвали несколько неоновых букв. А у хозяев, как видно, не было ни денег, ни желания восстанавливать правильное название магазина.

Ворвавшись в торговый зал, Федор потребовал у знакомой продавщицы самое сильное средство от насекомых.

- Вот, бери, Федя, это самое лучшее: спрей «Муравьиная смерть». Он самый дорогой и эффективный. Распылять надо «в местах наибольшего скопления насекомых», - процитировала инструкцию девушка.

Федор схватил яркий флакончик, на котором была изображена Смерть в виде муравьиного скелетика в балахоне и с косой в руках.

- Спасибо, Зинуша! Тут вот все что у меня есть, - он высыпал на прилавок две мятые десятки и горсть мелочи. – Остальное с пенсии занесу!

- Хорошо, Федя, ты мне еще сотню должен, - прокричала ему вслед продавщица.

Вернувший домой, Федор, с остервенением, принялся разбрызгивать содержимое баллончика на самых оживленных местах муравьиных дорожек. Помогло! Стройные ряды маленьких захватчиков поредели. Оставшиеся в живых срочно эвакуировали убитых и раненных.

- Вот то-то же! – радостно ухмыльнулся Наливайко. – Поняли, суки, кто есть ху? Вы – мурашье поганое. А я – человек, царь природы!

Он торжественно разбрызгал по коридору оставшийся яд. А потом баллончик захрипел, как умирающий боров, и сколько не тряс его Федор – больше не выдал ни капли чудодейственного средства.

Наливайко бросил пустой флакон на пол и отправился к себе, отдыхать после проделанной работы.

 

На следующий день жильцы решили отпраздновать победу – в квартире, действительно, теперь не было ни единого муравья. По поводу торжественного банкета все, кроме Роберта Кондратьевича, собрались на кухне. Коляныч распечатал по такому поводу пятилитровую бутыль своего фирменного зелья. Наливайки наварили покупных пельменей, а малопьющая Архиповна притащила трехлитровую банку маринованных огурцов.

В самый разгар веселья случилось страшное: полчища прожорливых насекомых вернулись. Сначала они жадно собирали с пола хлебные крошки, потом быстро обнаглели и забрались на стол. За несколько минут, несмотря на ожесточенное сопротивление жителей квартиры, муравьям удалось подчистую растащить все угощение. Коляныч сердито топал по полу ногами и страшно ругался, пытаясь раздавить как можно больше мерзких тварей. Архиповна испуганно ретировалась в свою комнату. Там, из-за специфической атмосферы, муравьев было поменьше. Но все равно, аккуратные кишащие дорожки, словно миниатюрные конвейеры, быстро увозили из кошачьей кормушки остатки еды. Бабка злобно плюнула и улеглась спать. Кошки немедленно обложили ее со всех сторон и огласили комнату громким мурлыканьем.

Наливайки задержались на кухне. Нельзя же было оставлять врагам ни грамма божественного напитка! Поминутно стряхивая с себя настырных насекомых, они продолжали пить, пока не уснули прямо за столом, уронив головы в тарелки.

А ночью Коляныч, вышедший, по обыкновению, попить водички, увидел страшную картину: за столом сидели две неподвижные фигуры, сплошь покрытые шевелящимся ковром из муравьев. Сомнений не было, ужасные насекомые пожирали людей. Пенсионер с воинственным кличем кинулся выручать соседей. Но было поздно: с обглоданных лиц Наливаек на него глядели пустые глазницы. Коляныч завопил от ужаса и побежал к Архиповне. Она не открывала. Тогда старик с разгона вышиб трухлявую дверь. В «кошачьей» комнате его ждало не менее ужасное зрелище: на старухиной кровати удобно лежал начисто обглоданный человеческий остов, нежно обнимая костлявыми руками маленькие кошачьи скелетики. От увиденного, а может, от резкого запаха кошачьей мочи, старику стало плохо, он схватился за сердце и из последних сил выполз в коридор.

- Спасите! На помощь! Погибаю! – заорал он что было мочи, надеясь, что квартирант его услышит. Но никто не отзывался.

Пенсионер, превозмогая боль в сердце, дополз до телефона в прихожей. Аппарат стоял на низенькой тумбочке, Коляныч сделал героический рывок и снял трубку. Послышались долгие гудки. Но это движение отняло у старика последние силы, и он замертво свалился на холодный и грязный линолеум.

А в наливайковской комнате, на старенькой кушетке мирно спала маленькая светловолосая девочка. Муравьи окружили ребенка живым кольцом, но не трогали его. Олеся улыбалась во сне, детские губы шептали веселый стишок, которому накануне научил ее дядя Робик:

Муравей спешит в свой дом.

Он - строитель и разведчик,

Сторож, грузчик, агроном...

У него профессий много,

Муравьев ленивых нет.

Хоть и мал, но славит Бога -

Кто даёт всем жизнь и свет!

 

А сам Роберт Кондратьевич не спал. Он сидел в комнате при выключенном свете. Вокруг него по полу двигались стройные ряды муравьев. Мужчина сосредоточенно смотрел них, отдавая насекомым мысленные приказы.

Вдруг какой-то крупный муравей быстро пополз прямо на Роберта. Добравшись до плеча мужчины, он остановился и принялся танцевать удивительный танец, жестами передавая человеку важную информацию.

- М-дя? Все так серьезно? – переспросил Роберт Кондратьевич. – Хорошо, сейчас буду.

Мужчина сбросил с себя всю одежду и опустился на пол. С ним начали происходить странные метаморфозы. Руки и ноги вытягивались и покрывались рыжеватой хитиновой пленкой, которая тотчас же затвердевала. Откуда-то с боков, прямо из ребер выросла дополнительная пара конечностей. Задняя часть туловища превратилась в округлое, похожее на гигантское яйцо, муравьиное брюшко. С лицом тоже произошли изменения: глаза вылезли из орбит и увеличились в размерах, нос исчез, а губы сделались мощными челюстями-жвалами. Волосы на голове выпали, а на лбу выдвинулись, словно антенны, длинные подвижные усики.

Вскоре вместо приличного, интеллигентного мужчины в комнате оказался огромный рыжий муравей. Если бы Коляныч его увидел, то сразу же узнал бы того самого, пожиравшего на кухне сахар.

Но бездыханное тело Коляныча, беспомощно раскинув в стороны руки, теперь тихо лежало в прихожей. Огромный муравей-Роберт медленно прополз по всей квартире, внимательно осматривая комнаты. Он аккуратно утащил с кухни обглоданные трупы и запихнул их в наливайковскую комнату под диван. В «кошачьих» аппартаментах тщательно собрал все косточки и сложил в шкаф. Труп Коляныча оттащил к нему в комнату и усадил в кресло, перед работающим телевизором.

Дела были сделаны. Пора превращаться обратно! И стоило Роберту принять человеческий облик, как в квартире моментально исчезли все муравьи.

Рано утром чисто выбритый и аккуратно одетый Роберт Кондратьевич, осторожно разбудил Олесю. Он отвел девочку в ванную, тщательно умыл ей лицо и расчесал волосы.

- Я купил тебе новую одежду! – мужчина вытряхнул из пакета детское белье и красивое платьице. Девочка с восторгом нарядилась в обновки.

- Тебе нравится? – улыбнулся мужчина.

- Да, очень, спасибо, дядя Робик, - малышка неуклюже чмокнула его во впалую щеку.

- Сейчас нам пора уходить отсюда, - сказал Роберт, укладывая постельное белье в огромный кожаный саквояж.

- А как же мамка с папкой? – удивилась девочка. – Куда они подевались?

- Не знаю, я их с вечера не видел, - ответил Роберт Кондратьевич.

- Ну и ладно! А то еще не отпустят!

Мужчина, ласково взял Олесю за ручку, и они вышли на улицу.

- А можно я тоже буду муравьем, когда вырасту? – вдруг спросила она.

- Конечно, можно, но я думаю, ты захочешь стать царицей! – улыбнулся Роберт. – А сейчас мы пойдем смотреть нашу новую квартиру.

«Интеллигентный мужчина без вредных привычек, с малолетней дочерью, снимет недорого комнату в коммунальной квартире. Порядок и своевременная оплата гарантированы».

Муравьи (из БСЭ)

Муравьи (Formicidae), семейство насекомых отряда перепончатокрылых (иногда рассматривается как надсемейство). Длина тела рабочих М. от 0,8 мм до 30 мм; самки много крупнее в связи с тем, что у них очень раздуто брюшко, наполненное яйцами. У М., в отличие от других семейств этого отряда, брюшко соединяется с грудью при помощи тонкого и подвижного стебелька, состоящего из 1—2 сегментов; ноги имеют по одному вертлугу, у основания задних ног лежат так называемые метаторакальные железы; усики тонкие, обычно с удлинённым первым члеником, образующим рукоять усика (скапус); крылья с неполным, иногда очень упрощённым жилкованием; у многих отсутствуют.

М. — общественные насекомые, живут в сложных гнёздах; обычно, помимо крылатых самцов и самок, имеются одна или несколько бескрылых яйцекладущих самок, или цариц, и множество бескрылых рабочих особей.

Жизнь семьи, особенно у высших М., сложна и многообразна. Для ряда М. характерны колонии из нескольких дружественных гнёзд, между которыми происходит обмен пищей и особями; они совместно охраняют территорию, на которую не допускаются М. из "чужих" гнёзд.

В рассказе использованы стихотворения: «Про храброго муравья» Татьяны Мокосий и «Муравей трудяга» (автор неизвестен).