«Да не верь ты приметам», - все чаще твердят со всех сторон. Вот тебе и не верь! Проклятущая эта баба как из-под земли вылезла. Да ладно еще, если б с одним пустым ведром. Так нет же, с двумя сразу! С пустыми. И опомниться Наталья не успела, как она у нее прямо перед носом прошмыгнула, поперек дорожки. Еще и ведрами так лихо помахала, мол, смотри, как я тебя… Надо же, зловредная какая! Проулочек узенький – не обойдешь. И назад не воротишь, назначенный час поджимает.

 

Наталья, тяжко вздохнув, все ж таки пошла вперед. В большущем особняке, где она нянчила годовалого Максимку, с первых минут неприятно удивил колючий взгляд хозяйки. Пронзительный и нервный.

 

Но Наталья забыла сразу о холодной встрече, увидев своего питомца. Малыш потянулся к ней ручонками, радостно залепетал что-то, пытаясь побыстрее оказаться на ласковых и заботливых руках. И хоть не раз Наталью грызла досада, что она пошла к людям в услужение, но непритворная радость малыша при ее виде отгоняла мрачные мысли.

 

Вот уж правду говорят, что пути Господни неисповедимы. Да и думала ли Наталья, выпускница университета, краснодипломница, что свой кусок хлеба зарабатывать придется в услужении, в няньках? Даже во сне такое не привиделось бы. Не могла подумать и о том, что ее муж, любимый, на котором в юности свет клином сошелся, бросит с двумя малыми ребятами. Да еще и от алиментов постоянно отлынивать сможет. Много чего не думала-не гадала. И того, что предприятие, на котором работала, закроется… И того, что всех метелкой под сокращение… Дети малые, нет ни мужа, ни алиментов… А кому какое дело? У всех своих проблем хватает. Конечно же, старики, родители Натальи, не отвернулись. И дочку, и внуков посадили на свои хлипкие пенсии. Сразу подставили натруженные старческие плечи. Так десять месяцев и кантовались. Наталья уже все двери оббила в поисках работы, но как только узнавали, что двое малых ребятишек, то от ворот – поворот.

 

Поэтому, когда предложили нянчить ребенка – согласилась. Хозяева были люди богатые, но денежки считали. Лишнего не заплатят. Да и смекнув, в каком бедственном положении находится Наталья, расценки за услуги мигом снизили. Но, хозяин – барин, недаром ведь люди так говорят. И хоть тягостно было с утра до позднего вечера находиться в услужении, но не надо было теперь сидеть на родительской шее. Да и детишкам своим можно было купить что-то вкусненькое. Поэтому терпела многое, и то, что работы все больше и больше подкидывали. «А это делать, когда Максимочка спит или играется в манежике игрушками», - говорила хозяйка. Она, хозяйка, человек деловой, предприимчивый. Молодец, не то, что Наталья. У нее все на счету, поэтому и деньги, что она платит, надо отрабатывать сполна.

 

А к Максимке Наталья прикипела душой. Славный мальчишечка, добрый, головку свою притулит к ней, за шею обхватит ручонками и не отпускает, когда ей домой уходить пора. Не идет к родной матери. Перепутал, кто его мать, что ли… Да и не мудрено, ведь Наталья с ним целый день: кормит, играет, спать укладывает. Но главное, разговаривает, улыбается, первые слова ему открывает.

 

И еще, жалеет… Ох уж, как жалеет она этого ребенка! Вон у нее дома детки здоровенькие, крепкие, хоть и перебивались долго одной похлебкой. А Максимке не повезло, врожденное уродство у него, волчья пасть. И откуда только эта напасть на детей берется? Да еще и внешняя уродливость лица. За год уже две тяжелые операции перенес. Врачи сказали, что в течение ближайших пару лет еще надо несколько сделать. Хорошо, что у родителей деньги есть, может, вылечат мальчишку. Ведь он смышленый такой, любознательный. И по-матерински жалеет Наталья ребенка. Ей кучу белья гладить надо, когда малыш спит, а она, бывало, остановится, бросит все и читает, читает над ним молитвы. Просит всех святых, чтобы не оставляли ребенка.

 

Но сегодня, когда она протянула руки к малышу, хозяйка остановила ее:

- Мне надо с вами поговорить, Наталья.

 

Официальный и холодный тон насторожил, какая-то струнка в душе защемила. Видно, не с той ноги встала хозяйка. Что ж, бывает, у нее бизнес. Видно, что-то там неладно, а это дело нешуточное.

 

- Наталья, у нас в доме пропали драгоценности, целый набор. Их стоимость равна стоимости хорошего дома. К нам никто никогда не заходит. Здесь находится только наша семья. Еще приезжает мой отец, который следит за этим домом, и вы. Думаю, понятно, что наша семья, включая и моего отца, не могла взять драгоценности. Поэтому я жду ответа от вас.

 

Пол, качнувшись под ногами Натальи, стал раскачиваться все сильнее. Рука хотела найти точку опоры, но предательски висела как плеть. Глаза Натальи, вместо того, чтобы прямо и смело посмотреть в красивое холеное лицо хозяйки, стали безумными. А слова… Слова, наткнувшись на комок в горле, никак не могли вырваться наружу.

 

Хозяйка права, никакие люди сюда не приходят. За год, что Наталья здесь находилась, она никогда чужих не видела. Особняк огорожен высоким забором, вокруг дома без привязи бегают две громадные кавказские овчарки. Только хозяева могли провести Наталью по двору, загнав на время собак в вольер. Вечером домой Наташа уходила лишь, когда они приезжали. Но драгоценностей нет, и их требуют с Натальи.

 

В помутненном сознании молодой женщины опять показалась баба с пустыми ведрами. Она оскалила перед Натальей свои зубы, лихо крутанув ведром. Еще раз злорадно показать хотела, что ведро пустое.

 

- Я даю вам время до утра, а после, если драгоценности не будут на месте, нам придется применять меры.

 

Голос хозяйки вернул женщину в страшную реальность.

- Но у вас же есть еще и взрослый сын, Алексей… - вымолвила Наталья.

- Да как вы смеете обвинять членов нашей семьи, у нас никогда не было ничего подобного! Завтра утром – последний срок.

 

Как Наталья на ватных ногах добрела до дома, одному Богу известно. Ввалившись в свою квартиру, плюхнулась на диван. Родители и дети такой ее еще никогда не видели. И когда ушел муж, и когда сократили с работы, и когда дети просили есть, и когда в очередном месте отказывались брать на работу, она все равно боролась за выживание, все равно находила в себе силы. Сейчас же, посередке старенького продавленного дивана, сидело обмякшее, безвольное существо – без слез, движений и слов.

 

Как вкопанные перед ней стали старые родители и ее, как-то сразу повзрослевшие, ребятишки. Выжидающе уставились.

- Меня в воровстве обвинили… драгоценностей… стоимость которых равна дому… Ждут до утра…

 

Первыми на диван опустились мать и отец, потом, также безмолвно, дети… Пятеро, ранее живых и неугомонных людей, застыли как мумии. Гробовую тишину нарушал лишь еле слышный ход часов. Васька, черно-белый кот, уже много лет живущий с ними, мягко и неслышно прошелся по спинке дивана и застыл, распластавшись у Натальи на груди. Сумерки за окном становились все гуще, но никто так и не шевелился, не произносил ни слова.

 

Вдруг в дверь раздался звонок. Он был равносилен сирене. Не с первого раза трясущимися руками мать Наташи открыла дверь.

 

На пороге стоял хозяин Натальи.

- Вы нас извините за неприятности, я приехал сказать, что чертовы эти побрякушки нашлись. Припер я Алешку, он и сознался… Алексей пошутил так, сказал, что прикольнуться хотел. Эх, слепая материнская любовь довела парня до таких приколов. Теперь уж я сам займусь его воспитанием. Наталья, ну а с Максимкой как быть? Может, вернетесь? Ведь он так любит вас! Мы в качестве компенсации увеличим плату за вашу работу. Договорились?

 

Слова Натальи снова предательски застряли в горле, но она все-таки собралась с силами:

- Максимка… Пусть он будет счастлив, пусть Бог его бережет от всего… И от игр таких тоже… Он добрый, к другой няне быстро привыкнет.