Мой дорогой, единственный, любимый…

Послушай моё Слово о Любви – первопричине первозданной сотворенья Жизни и её основе.

Я Женщины предназначение и чувства в сакральном таинстве Любви тебе немного приоткрою в Слове…

 

Иль думаешь, что всю меня познал ты, мной владея?

О, как ты заблуждаешься, любимый: я Женщина и потому непостижима! Создатель всё предусмотрел, творя из нас тандем, и кроме тел, стремящихся к слиянью, предусмотрел Он каждому удел в просторах Мирозданья, но Знанье сокровенное дал Женщине, посредником назначив меж Мужчиной и Волею своей извне.

Во мне начала путеводных нитей в Новь и к тайнам Замыслов Его – пути в Любовь, а, стало быть, к Нему…

 

И потому когда-то в старину уподобляли Женщину богине Ладе, Матери Земле, дающей и кормящей всё живое. И единенья рода ради считали Женщину священной, хранящей предков Дух, владеющей благословенным даром приобщенья к тайнам Мирозданья и знаньем праведных Путей к Чертогам Прави, к Славе и продленью рода…

Ей волею Создателя природа многое дала: и право человека вынашивать, рождать и млеком вспаивать, в котором искры звёздные реки космической Молочной – Млечного Пути, и космы, кои с Волосами Вероники – известного созвездья связь имеют, и умение блюсти единство поколений и множество иных умений оберегать очаг и род…

 

О, да, немало дал Создатель и Мужчине, но по Ему известной лишь причине всё сокровенное в Любви доверил нам. И главное среди того: Зачатья Храм с вратами в райское блаженство, и млечные холмы, и между ними ларец сакральный для слиянья душ, от коего исходит Свет и Звон хрустальный…

Но Он, Творец, в гармонии Любви несовершенство допустил – и вряд ли упустил сие при сотвореньи! Для вечного движенья и развитья мира Он всё предусмотрел!

Тебе ствол Древа Жизни подарил Создатель, но крону плодоносную раскинул в сводах Храма моего – так он связал навечно нас потребностью соитья для продолженья жизни на земле.

О, велемудр Творец! Мужчине дал Он Семени Дворец и неуёмное стремленье сеять семя в недра женских тел и обладать Его дарами – а нам оказывать сопротивленье иль привлекать и побуждать к делам по устроенью мирозданья, к созданью и свержению кумиров, и к созиданию для обновленья Яви…

 

Но против правил, установленных Творцом, с течением времён упали нравы и Женщин из богини Лады низвергли в куклы для услады и ублаженья похоти Мужчины. И походя, ввергаясь в Храмы, рвали нити священных связей, рушили Ларцы Души и убивали смысл божественной Любви…

Темнело небо гневом и опускались женщины иные до прихотей самцов: охотно ли, со вздохом ль обреченья потворствуя влеченью пола, теряя ль разумение и осторожность, обманываясь в уверениях любви – не важно это, наконец. И вот самец из Женщины слепил подругу-самку…

 

И, видимо, решил Творец подвергнуть испытанью и Женщин и Мужчин: достойны ли они Любви? И из пучины навьей позволил Искусителю взойти на землю и вторгнуться в стремнину отношений, и разделять, смущать, сводить и вдохновлять на войны и раздоры – и наблюдать, как люди ему внемля, друг друга без зазренья емлют…

И вскоре наступило расчленение любви и разделенье женщин всех по ипостасям, пристрастиям и назначенью, на обездоленных, бездушных и счастливых, на стерв и женщин бесконечно терпеливых…

И наступило скорбное Несовпаденье между божественной Любовью и страстью похотливой, между самцом и Женщиной, Мужчиной и бездушной куклой…

Несовпаденье и страдание, и очищенье и взросленье душ через Любовь – не этого ль Создатель добивался, сотворяя нас и попуская искушеньям?..

 

Но вопреки всему Любовь жива – она бессмертна! Любовь, как ипостась Творца, как чудо – не похотливое влеченье, не страсть без осознанья необходимости слиянья душ и пониманья, что удовольствие – всего лишь воля уда!

И Женщин, ведающих это, большинство. Однако ж чудо сие зиждется на том, что в основании Любви – природы естество…

 

О, мой Мужчина, мой любимый, мой желанный!

Иди ко мне! Вот гребень деревянный, которым я дозволю расчесать мои власа, чтоб приобщился ты к божественному знанью, дарованному Женщине Создателем. Затем меж пальцев пропустишь пряди их и глядя мне внимательно в глаза, узнаешь, как достичь того, чтобы душа запела, едва касаясь средоточий сокровенных тела…

Холмы и впадины на нём, и ямочки и бугорки и пади – всё ласки жаждет нежной, робкой, от коей коже знобко и тепло, и каждой пядью она любовь твою впитает, чтоб сторицей вернуть и приумножить… Познай меня неспешно, неторопко, скользя по мне перстами и устами…

Сначала приложись к очам… коснись ресниц… и вниз… на шее жилочка трепещет нежно… и падь между ключиц пригубь… и перси и вершины… подушечками пальцев по плечам… по позвоночнику и ямочкам на пояснице – там, меж ними, средоточье силы рода…

Испей в ложбине меж грудей немного света души моей… и далее верши по нисходящей прикосновенья рук и губ… В сплетенье солнечном черпни тепла…

На расстоянии пока наши тела, но вот уже пред взором бутоны лотосов готовы расцвести… Но ты в пути… К пупку, под ним звенящий купол Храма…

Теперь остановись! Вернись к началу…

Я обласкаю твою голову и плечи и ямочку между ключиц пригублю… в ней ток космический… Мелодию любви играют наши руки… И лотосов бутоны приоткрылись… Из них проклюнулись другие, и далее опять и снова – фейерверком цвета: от белого, до алого и фиолета… И нежности каскады и ручьи… И всё теплей, и звонче между нами…

И ты припал к ногам моим – там, в падях стоп, ручьи живые, что вверх струятся, чтобы влиться меж бёдер, в средоточье жизни, где одиночества, сливаясь, превратятся в МЫ и возродятся вновь через Любовь…

Не торопись! Да так… Согрей сосредоточье родового духа, меж ямочками под коленом. Мы уже горим! Уста сливаются и ищут жала языков... И смяты покрова. Твои ладони обняли мои колени – преддверье Храма...

 

И ни к чему слова, когда Любовь царит, крича о том гортанно!