Когда сравняю впадины бессонниц, а дни утратят каверзу и цвет, когда луча прокравшийся бесёнок, задев слегка, не поцелует век, когда устану греть на сердце ревность, забуду, как любить и жить взахлёб, когда пойму, что время многомерно, и кто его сквозь нас упорно льёт, чтоб прорастала, зрела невесомость внутри, собою заполняя брешь..., тогда я не скажу в упрёк ни слова – крылом, пернатый, пуповину режь. Веди к Нему, и я за всё отвечу, за каждый вздох, а ты воркуй, вещай – тогда гортанность птичьего наречья пойму, но не сейчас. |