-Вот не было бы революции в семнадцатом, тогда совсем по-другому жизнь пошла бы в России. – Володя отставил рюмку и подцепил вилкой огурчик.

С бывшим одноклассником я встретился в командировке. Вечером завалились в мой гостиничный номер и организовали выпивку с нехитрой закуской. Разговор затейливо петлял от школьных лет, до нынешней жизни. Дошло и до политики – как же без этого!

-Ты думаешь? – я опрокинул рюмку, резко выдохнул и, прежде чем закусить, сказал, - Не знал, что ты благородных кровей.

-С чего ты взял?

-Так историю вместе учили. Или забыл, кому на Руси жилось хорошо? Если ты из простых, не стоит тебе сожалеть о революции.

-Да ладно, пропагандист, - Володя усмехнулся, - Вон на Западе тоже непросто тогда жили, зато посмотри, как сейчас живут!

-Ну, Запад мы чуть позже обсудим, а ты только задумайся, с чего бы это тамошние капиталисты к народу повернулись. Уж не потому ли, что был пример другой страны, где относительно неплохо жили все люди, а не только те, у кого денег много?

-Ага, нормально! Голод, репрессии…

-Ты поменьше либералов слушай. Тогда на Западе голода и репрессий было не меньше, а то и поболее нашего. Только они про это не кричат на каждом углу.

Мой взгляд остановился на репродукции картины, висящей на стене. Много серого цвета. Мрачный кабак, темные фигуры музыкантов, даже роза на полу выглядит блеклой. А в центре босая девчушка в красном платье с белым передником, кружится в танце на потеху посетителей. И, кажется, хорошо все, да только фигуры у музыкантов усталые, улыбки вымученные. А девочка вроде и отплясывает задорно, но в глазах ее нет радости.

-Вот, - я показал рукой на репродукцию, - Хорошая тебе иллюстрация. Детство без детства. Ни образования, ни медицины, еды-то нормальной и то не было. И это при трактире. А у крестьян или рабочих еще хуже. Примеры надо приводить?

Володя повернулся к картине и внимательно рассматривал ее.

-А теперь свое детство вспомни. Как учился, как рос, что имел. Да, наши родители не богаты были, но мы ни в чем особо недостатка не ощущали. И самое главное – в будущем не сомневались. А теперь… - я махнул рукой.

-Слушай, - Володя медленно повернулся ко мне, - А ты, наверное, прав. Я сейчас вдруг наших художников вспомнил. «Тройка», «Свидание» - это все в школьной истории было. Только нас это не интересовало тогда – так это было страшно далеко, что казалось нереальным. Это ж как нам мозги затуманили… - он умолк, вновь повернувшись к картине.

Молчал и я.