Мощный «Land Rover» рассекая теплый летний воздух, мчался по свободной еще пока серой ночной трассе. Через пятьсот метров сбросив скорость и включив правый поворотник, машина начала сползать на проселочную дорогу местами засыпанную щебенкой.

Когда до деревеньки оставалось проехать несколько десятков метров, Дмитрий остановил машину. Откинувшись на спинку сидения, молодой человек смотрел на начинавшуюся зорьку.

 

Не был он здесь давно. Почти пять лет!

Все здесь изменилось: и трава стала меньше, и деревья чуть старее, да и деревенька почти исчезла в тумане аграрной истории современной России.

Да и сам Дмитрий уже давно не был мальчишкой, который в школьном возрасте исследовал всю окрестность вдоль и поперек.

На заднем сидении джипа под пледом спала Ксения — красивая молодая супруга Дмитрия. Почти год прошел со дня их свадьбы и только сейчас молодые приехали сюда — на малую Родину, в тихий край детства.

 

Дед Михей приходился Дмитрию родным дедом. Жил он в Кузнеевке с рождения и покидать ее не собирался, несмотря на все уговоры родни. Да собственно, из по-человечески близкой родни у деда Михея и остались только племянница Галя, дочь Мария, да внук Митька.

Когда-то жили здесь все дружной, крепкой и многочисленной семьей. Кузнеевка была родным домом многим поколениям Панфиловых. Дед Михей и бабка Тамара народили двух дочек и трех сыновей. Старший Андрей уехал учиться в столицу, а после окончания учебы так там и остался. Женился на «столичной штучке», а как потом оказалось позже, такой же столичной, как и сам Андрей. Родился внук Митька. Мальчишка рос болезненным и хилым. Родители думали, думали, да и отправили сына на «житье-бытье» в деревню к деду и бабке.

Дмитрий все дошкольное детство провел здесь, в Кузнеевке с многочисленной родней. Тяжело было привыкать потом мальчишке к стилю и темпу жизни мегаполиса. Но, куда деваться?

Жизнь деда Михея больно не баловала, но он и не жаловался никогда. Любимый внук Митька часто навещал, когда учился в школе. Дети радовали своими успехами, а крепкое хозяйство давало хороший доход и уверенность в будущем.

Начались бурные девяностые. Путчи, конфликты, капиталистическая адаптация России к западным течениям и веяниям.

Младший из сыновей деда Михея Сашка погиб в первую чеченскую войну. Немного его пережила старшая из сестер Ольга. Молодая женщина уехала к брату покорять столицу. Ночью после работы возвращалась домой и пропала.

Средний сын Колька переехал в соседнюю деревню, а потом с молодой женой перебрался в город и завел, как выражался дед Михей, «свое хозяйство». Николай стал вполне успешным предпринимателем, но родительское сердце подсказывало, что быстрые деньги доставались ему не просто так. Родители переживали за сына, уговаривали бросить все это и идти работать на завод. Николай их конечно не послушал. Семь лет отсидев в колонии общего режима, он вновь вернулся в «свое дело».

От переживаний захворала супруга деда Михея - Тамара. Тяжелые девяностые подкосили здоровье стариков — многочисленную скотину забили, большой дом, который строили для детей и внуков постепенно распродали.

Когда в Москве от рака легких умер старший сын Андрей, сердце бабки Тамары не выдержало.

И остался дед Михей один.

Дочь Мария оставив в городе семью, перебралась к отцу. Часто болела, но ее дети и муж к ней приезжали редко. Племянница деда Михея - Галя жила в районном центре в двадцати километрах от родной деревеньки. Приезжала почти каждые выходные.

А на восьмидесятилетие родственники подарили деду Михею сотовый телефон и Митька получил возможность звонить ему не приезжая часто.

Да и часто он и не приезжал. Пять лет: учеба, работа. Деревенька далеко!

Но в последнее время дед Михей сдал. Из дома почти не выходил. Постоянно кашлял и пил таблетки. Дочь Мария каждый день делала ему уколы.

Голос по телефону с каждым разом становился все грустнее и тише, будто земля потихоньку забирала у деда Михея то, что дала при рождении.

В очередной отпуск, насытившись южными заграничными прелестями и лоском столичной жизни, Дмитрию вдруг настолько сильно захотелось вернуться в детство, в деревеньку, что, не теряя времени, они с женой собрались и поехали на Родину, в детство.

 

Дмитрий заглушил мотор. Мягко прикрыв дверь, дабы не будить супругу, он вышел из машины. И только приоткрыв калитку забора, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, мужчина увидел стоявшего на крыльце деда Михея. Старик радовался по-детски: в глазах играли огоньки и руки слегка тряслись от волнения.

 

Когда прошел час объятий и знакомств, все уселись пить утренний чай. Дед Михей чванно отхлебывая чай с молоком из блюдечка, довольно поглядывал на жену внука Митьки. Девка Ксения старичку приглянулась, особенно когда он узнал, что скоро станет прадедушкой. Тетка Маша хлопотала на кухне. А Дмитрий по-хозяйски осматривал покосившийся домик. Выглянув в окно, молодой человек заметил как на улице собиралось стадо.

- Дед, а что в деревне еще стадо есть?

- Да есть небольшое, - ответила тетка Галя (дед Михей слышал и видел уже плоховато) — в Кузнеевке осталось то домов сорок и энтот, как его, кооператор, со своим хозяйством. Правдать у него стадо то большое, вот мы к нему и свою скотинку пристраиваем.

- Теть Галь, а грибы то есть?

- Ой, Димуль, нынче грибов то маловато. Но вот говорят в Русеевом овраге опят полно. Но я тудать не хожу, времени не хватат. А вы б сходили, да пособирали заодно. Небось, тянет? - хитро улыбнулась тетка Галя.

На следующее утро и решено было идти. Дед Михей так засуетился и расхрабрился, что молодежь решила взять его с собой, тем более что по истечении такого длительного времени Дмитрий мог и заблудиться в окрестностях.

 

Русеев овраг

 

Шли долго полем, потом обогнули березовую рощицу и вышли к зарослям шиповника и ежевики. По дороге, уходившей в заросли, путешественники медленно стали продвигаться вперед, преодолевая недосмотренный сон и серый сырой туман.

Когда колючие ветки шиповников выпустили молодых людей и деда Михея из своих цепкий объятий, перед взором путешественников предстал небольшой холм, поросший лещиной и молодыми соснами.

- Вот и он – Русеев овраг! – торжественно, как экскурсовод в музее искусств, продекларировал дед Михей.

- Где, где? – оживилась молодежь.

Взобравшись на холм, Дмитрий сначала остолбенел.

Впереди простирался огромный природный овраг, склоны которого покрывали величественные сосны. И стоя на верху оврага, можно было видеть только их сверкающие на раннем утреннем солнце верхушки и где из глубины оврага как огонь из пасти Змея-Горыныча наступал серый туман.

Молодежь, залюбовавшись величием природного шедевра, не заметила как на восходящем солнце заиграли веселыми звездочками ягоды земляники. Но что-то таинственное так тянуло туда вниз, что оставив деда Михея на верху, молодежь по склону стала спускаться вниз. Дорога была трудная и даже опасная. Только отходившие в разные стороны дорожки-пороги помогали спускаться медленно, не скатываясь кубарем вниз.

- Ксюша, посмотри вправо! – предложил Дмитрий.

Воспоминания детства вдруг всплыли в голове молодого человека, затуманенной квартальной отчетностью и финансовым балансом.

Там справа когда-то был оползень. Осыпавшись, земля образовала причудливые формы, которые напоминали собой стол и стоявшие рядом четыре стула. Чуть ниже стола и стульев сломанная и нагнувшаяся сосна напоминала арку, словно вход в причудливую гостиную жителей оврага.

- Дима, ты посмотри, какая трава сочная! – Ксения с восхищением смотрела на яркую зеленую траву под ногами. Девушка нагнулась и раздвинула рукой куст. Неожиданно девушка увидела грибы – сочные стройные опята так настойчиво просились в кузовок!

Спустя каких-то полчаса молодежь с тремя ведрами опят решила возвращаться к деду Михею.

Разрумяненные от азарта и довольные от улова, молодые люди расшумелись. Веселый звонкий хохот Ксении раздавался где-то внизу оврага. Неожиданно там же внизу хрустнула ветка. Девушка оглянулась и похолодела. Сквозь сероватый туман между соснами на краю поляны с опятами Ксения различила силуэт маленького мальчика. Сквозь шум сосен молодым людям послышался детский смех.

- Дима, а там ребенок какой-то! - окликнула мужа девушка.

- Где? – обернулся Дмитрий.

Но в тумане на краю поляны уже никого не было видно.

Немного испуганные молодые люди почти вбежали на верх оврага. Дед Михей подремывая, сидел на пеньке в тени под сенью раскидистой березки посередине залитой солнцем земляничной поляны.

- Там, там ребенка мы встретили! – встревожено говорили москвичи.

- Знаю, - лениво протянул дед Михей, - а зачем шумели, зачем внимание привлекали? А ребенку интересно, любопытно – кто там смеется, кто там играет, а его не зовет?

- А чей ребенок то? – удивилась Ксения.

- А-а-а, - это длинная история, прищурившись, сказал дед Михей.

 

Когда самовар уже стоял на столе и яблочный пирог тетки Гали создавал уют на чайном столе, дед Михей повел свой рассказ.

«..Было это давно. Так давно, что люди еще не знали, что такое сотовый телефон, телевизор, шашлык.

В старые добрые времена жили в деревеньке Кузнеевке вдовая баба Марфа со своим сыном Русеем. Жили бедновато, еле концы с концами сводили.

Когда Русей окреп, стал ходить он по долинам и лесам, по лугам и рощам, собирать грибы и ягоды, дикий мед да травы, шишки да кору. Продавал потом это в городе, а на деньги вырученные скотинке корм покупал. Встав рано по утру парень пахал землю, сеял, кормил скотину и закончив все, брал Русей корзину и шел в леса и луга. Дивились люди: и как ему удается так грибы собирать, да ягоды приносить!

И жил на окраине деревни, на отшибе старый колдун, звали его деревенские – Урюк. Старый и злобный старик завидовал Русеевой удаче. Днем и ночью колдовал он, да только Русею все нипочем было, доброе сердце ничем не проймешь!

Да и выгнали бы деревенские колдуна давно, только уж очень у него красивая и добрая дочка была. Лечила болезни она травами, да отварами, добрым словом, да ласковой песней. К колдуну люд не ходил, но если захворал кто, звали сразу Злату. Девушка нравилась всем – от мала до велика. Парни ходили за ней, даже замуж звали. Но никто не люб был девушке кроме ненаглядного Русея.

Решили они свадебку по осени сыграть. Да только ни как не могли родителю сказать – уж больно колдун невзлюбил Русея!

А парень времени не терял даром – все приносил грибы да ягоды. Готовился молодую жену в дом привести и свадьбу по-людски справить.

Однажды прощались влюбленные на окраине деревни. И провожая Злату сказал Русей:

- Приду завтра свататься к тебе.

- Ой, нет! Что ты, что ты, - испугалась Злата, - погубит тебя мой батюшка.

- Приду. А там уж будь что будет, - отрезал Русей.

Прослышал про то Колдун. Почернел совсем. И решил он Русея извести.

Когда спустилась на землю ночная чернота и затихла в ожидании тайны природа, пошел старый Колдун далеко-далеко через поле и лес, заросли кустов в черную рощу к Змею на поклон.

Упав перед Черным Змеем попросил Колдун извести Русея. Подумал Змей, да и согласился помочь ему.

- Да только за услуги отдай, - говорит, - мне в жены дочку свою Злату.

Оступился Колдун. Жаль ему было дочку свою отдавать в жены Черному Змею. Но уговор есть уговор. И согласился Колдун.

Когда на небе появился первый утренний лучик, разбудил свою дочку Колдун и велев идти за грибами да ягодами за околицу. Не могла ослушаться батюшку Злата. Подвязавшись пояском и надев красную косынку, девушка вышка на крыльцо.

Шла она долго по сырой траве. Вдруг прямо перед Златой появилась полянка. А на ней земляники видимо-невидимо! Нагнулась девушка за ягодой, да и пропала под землей. Только хвост Черного Змея показался из-под земли.

Долго искал Русей свою невесту. Все поля и луга обошел, все леса и рощи обыскал. Не было нигде его Златы. Устав искать, упал Русей на сырую землю и взмолился и помощи травам луговым, зверям лесным – найти невесту его. Зашелестели травы, загудели деревья и подсказали Русею, что унес его невесту злой Змей. Глубоко под землей она, томиться в темнице сырой.

И начал парень землю руками рыть. Копал долго: и днем в жару знойную, и ночью в холод и сырость. Да так быстро и сильно копал, что образовался яма огромная. Появился вдруг из-под земли Черный Змей. И завязалась борьба. Пять дней и ночей боролись они. Горела земля и шел черный дым. Но убил Русей похитителя. Да только коварство силой не обойдешь. Погибая наказал Змей жить Злате под землей и дышать ею.

Так и повелось. Освободил Русей невесту свою, да только вышла красавица из-под земли, упала на руки к любимому.

- Не могу дышать я воздухом земным – тяжко мне, Русей. Не могу и жить я среди людей теперь, - взмолилась девушка.

И решил Русей. Как только солнце опустилась к земле силы набирать, пришел парень к матери и рассказал все. Упал он перед ней на колени и взмолился о прощении.

- Прости меня матушка! Не могу я оставаться боле. Ты не жди меня, не ищи меня. Во сырой земле жить теперь буду.

- Как же сынок теперь я без тебя то проживу, - заплакала мать.

- Не бойся матушка! Там в овраге будет много ягод, грибов, да трав лечебных. Встань утром рано, повяжи косынку на голову и приходи. Поклонись земле, да попроси ее от меня подарочек передать. И все сбудется.

И ушел Русей.

А обещание свое он сдержал. Грибов и ягод в овраге видимо-невидимо, травы лечебные. Трава для скотины самая сочная. И шишки сосновые самые крупные.

С тех пор и зовут этот овраг Русеевым. Бывало и такое, что засобирается кто-то в Русеевом овраге с сенокоса или молодежь расшумится, грибы собирая, и появляются вдруг то мальчик любопытный, то девица юная. Говорят, это детки Русея и Златы. А еще говорят, что ходит по краю того оврага тень Колдуна. Все ищет он дочку, которую продал Черному Змею, да только найти не может. Вот и появляются на краю оврага странности всякие. То в войну в землянках там дезертиры прятались. То девки незамужние детей там рожали.

Вот такой он - Русев овраг. А шуметь не нужно. Тихо и спокойно там».

Дед Михей закончил свой рассказ.

И всю ночь потом гостям снился смелый Русей и ясноокая красавица Злата.