Печали и тоски душевной, Не сосчитать в груди моей, Мне много боли этой смертной, За их грехи душой платить своей. Под их мелодию грез, И криков ужаснейший бас, Поставят клеймо вперерез, Воли своей, но от масс. Лишь по воле изгнанника душь, Нашептавшего кто виноват, ты пощечину черную дашь, Остротой своих же утрат. Ты плюнешь мне в громкое сердце, Не заметив, наверно, того, Утопая лишь в собственном гневе, Не заметишь боли в лицо. А я смолчу, ты же все понимаешь, Наверно, за это терплю, Ответь честно, ты же все знаешь, Я отныне молчать не смогу. |