(проза для детей среднего и старшего школьного возраста)

 

— Да, что это такое за невезения! — возмущалась на перемене Маха Крылова. — Что я, рыжая что ли? Почему я должна с этим троечником сидеть! Даже не спишешь!

Чего скрывать, сегодня Маха была в расстроенных чувствах. Да и кто угодно расстроится, когда тебя посадят за одну парту с Валеркой Черепцовым! А она, Маха, наивно думала, что Манюня — человек! Какой же она после этого педагог и классный руководитель, если так Маху подставила! На первом же уроке всех пересадила на новые места. Видите ли, так врачи требуют, чтобы у детей осанка не портилась. И еще психов, ну психологов школьных, приплела. Мол, те настаивают, что так ребята общаться учатся. Да с кем общаться-то?! С Черепцовым что ли?!

— Маха, да не расстраивайся ты так! Две четверти потерпи, а в третьей опять пересадят! — успокаивали Маху подружки.

Но Маха была безутешна. Целый год она просидела с Серёгой Босым! Вот это была жизнь! Он для неё задачки по математике решал, она ему с «русским» и «английским» помогала. А теперь?! Ну, какой прок от этого Черепцова!

Жалко, что Серёга в Тоньку втюрился. На Тоньку Маха зла не держала. Нормальная девчонка, своя. Не воображала, не жадина. На день рожденья всегда приглашает. В киношку они вместе ходили. Так что за Тоньку с Серегой Маха была рада. Совет им да любовь, как говорится. А вот за себя переживала! Хоть Манюне звони, проси пересадить! Но глупо как-то. С чего вдруг? Не объяснять же, что у Черепцова списать нельзя!

Прозвенел звонок на второй урок. Маха тяжело вздохнула и помчалась в кабинет географии.

Географ был строг. Наличие атласа, контурных карт, учебника, тетради, — было для всех обязательным.

При ответе у доски ученик должен был предоставить их на проверку.

Маха поняла всю глобальность своего невезения сразу, как плюхнулась за парту и открыла сумку. Атласа не было! Это сразу бросалось в глаза. Атлас был ярким и по размеру больше всего остального. Маха всегда его клала у задней стенки сумки, чтобы не помялся. Шарить по сумке было бесполезно и опасно. Географ бы сразу заподозрил неладное.

— Что же я сегодня такая невезучая! — пронеслось у Махи в голове.

Сердце у неё стучало так, что казалось, сейчас вырвется из груди. Вся надежда, что сегодня не вызовет. Географ открыл журнал, спросил, кто отсутствует, отметил их, потом быстро провел карандашом по списку фамилий…

Махе показалось, что её сердце вдруг перестало стучать. Совсем.

— Крылова к доске! — услышала она свой приговор.

Маха в первую минуту подумала, что сейчас банально грохнется в обморок. Но взяла себя в руки. Географию Маха знала. Самое страшное — снизит оценку на балл. А сам балл зависит только от нее. Маха уже хотела встать, но сразу не смогла. От волнения ноги не слушались. Но не такой человек была Маха, чтобы сдаваться. Она сжала руки в кулаки и резко поднялась, собрала в одну стопку учебник, тетрадь, конкурные карты, дневник и вышла к доске. «Так Анна Болейн шла на плаху», — подумала вдруг Маха. Они с девчонками в кино смотрели.

Но Маха не Болейн, она не стала трястись и бояться. Она смело подошла к карте, зная, как географ любит, когда ответ сопровождают примерами, и приступила к теме.

Географ слушал внимательно и одобрительно кивал. Через десять минут Маха закончила свой ответ.

— Молодец, Крылова! — похвалил географ. — Только где же у нас атлас? А? Придется снизить оценку.

— Так вот он! — вдруг послышался голос Черепцова.

Весь класс посмотрел на него. Высоко над головой Черепцов держал атлас и размахивал их, как флагом.

Географ кивнул, поставил Махе пятерку и отпустил с миром.

Маха привычно плюхнулась за парту, по-другому она не садилась, и оторопело уставилась на Черепцова. Такого она от него не ожидала. А он сидел как ни в чем не бывало и слушал географа, который начал объяснять новую тему. А на Маху даже не посмотрел.

Прозвенел звонок. Черепцов мгновенно собрался и вылетел из класса. Маха даже «спасибо» сказать не успела.

На перемене Маху окружили подружки

— Вот даёт Черепцов! А ведь парень рисковал, географ мог бы атлас проверить! Они же у нас подписаны! Ну, Маха, ты везучая! — тарахтели они наперебой.

Маха ничего не говорила, а только слушала и кивала головой.

Третьим уроком была биология.

— Спасибо! — тихо сказала Маха Черепцову сразу, как они оказались за партой.

— Да ладно, не за что! — дружелюбно отозвался тот.

Маха уже была готова спокойно вздохнуть. Кажется, она действительно везучая!

Но Махино невезенье на сегодня не закончилось.

В классе у биологички стояли старые парты. С налепленными жвачками, которые невозможно было отодрать, с оторванной пластмассой и даже с вбитыми для неизвестных целей гвоздями.

Вот об такой гвоздь Маху угораздило пораниться. Главное, сама не заметила, как! Сидели себе, лук под микроскопом рассматривали. И вдруг бац — палец на правой руки уже в крови. Маха вскрикнула.

Биологичка тяжело вздохнула. Ещё одна жертва. Сколько раз она просила эти парты поменять!

— Крылова, что там у тебя? Порезалась? От этого не умирают. Держи лейкопластырь.

Тут биологичка заметила поднятую руку Черепцова.

— Что, Черепцов?

— Тамара Семёновна, у Вас молоток есть? — спросил Черепцов.

Биологичка всё поняла и кивнула в сторону подсобки.

Через минуту Черепцов уже забивал гвозди на той стороне парты, где сидела Маха.

Про что дальше говорила биологичка Маха в тот день так и не узнала.

А потом как-то так получилось, что после уроков Маха и Черепцов отправились домой вместе.

На этом можно было бы закончить рассказ, если бы ни одно «но».

В третьей четверти их опять пересаживали. Маха опять возмущалась. Что ж это такое! Только к человеку привыкнешь, и опять всё сначала! Но на этот раз Манюня учудила и раздала им листочки, в которых они должны были написать, кто и с кем хочет сидеть.

И Маха вдруг застеснялась писать правду. Еще подумают, что она в Черепцова втюрилась! Этого ещё не хватало!

Маха написала первую попавшуюся фамилию.

А потом шла домой одна, потому что сегодня Черепцова отправили на соревнования, и всю дорогу ругала себя.

— Что ж я за дура такая! — говорила Маха. — Валерка же узнает, обидится. Все ж и так знают, что мы дружим! Дура ты, Маха, дура!

Что делать было непонятно. Хоть Манюне звони! Но стыдно, неловко. Может маму попросить? Тогда объяснять придётся. Нет, этот номер не пройдёт. Маха, грустная, дотащилась до дома, нехотя пообедала, сделала уроки, убралась в квартире, как велела ей мама, сходила в магазин, потом позвонила на работу папке, узнать, в какую он сегодня смену. Маха и так это знала, но просто хотела услышать папин голос. А потом подумала, что скоро Валерка приедет с соревнований, будет звонить, а как с ним говорить, когда она такое натворила. Просто предательница Маха получается, как не крути. Он честь школы защищает, а она… Маха разревелась. Поплакала минут пятнадцать-двадцать не больше. Потом взяла себя в руки и позвонила Манюне.

— Анна Викторовна, добрый день. Это Маша Крылова. Можно я с Валеркой Черепцовым останусь! — выпалила она на одном дыхании.

— Конечно, Машенька! — услышала она радостный голос Манюни. — Как хорошо, что ты позвонила. А я тут сижу, разгадываю шараду, как же мне вас всех рассадить. Но если ты с Валерой, то моя мозаика сложилась.

Маха попрощалась и положила трубку. Тут же раздался звонок мобильника, это был Валерка. Он выиграл соревнования!