А еще у коровы были рога. Коровьи. Ими можно было бодаться. А можно было не бодаться. И она не бодалась. Потому что не хотелось. Почти. Это вот когда она была маленьким теленком, ей хотелось играть, и она бодалась. Но тогда и рога у нее были маленькие - телячьи. Поэтому, наверно, ее тогда так и называли - теленок, хотя и тогда она уже точно знала, что она корова. Только маленькая.

А еще к ней приходил мальчик. И он тоже хотел бодаться, и она с ним бодалась, но у него почему-то рогов не было. А еще он любил прижаться к ее теплому боку, и с ним было весело, потому что он был маленький и тоже хотел бодаться. А еще он любил, когда она лизала его языком. И она лизала, потому что язык у нее тоже был. Такая была корова.

А еще была Пичужка. Она жила на лугу, потому что луг тоже был. Луг был зеленый, и корова его тоже любила, потому что на нем росла травка. Травка была зеленая, и ее можно было жевать. Может быть, травке не нравилось, что ее жевали, но об этом корова как-то не задумывалась. Ведь на то она и корова, чтобы жевать травку, правильно?

А еще у коровы был хвост. Маленький такой хвост. Коровий. Им было очень удобно отмахиваться от мух. И она отмахивалась. Потому что хотела. А вот мухи ей не нравились, поэтому она от них отмахивалась. Хвостом.

А Пичужка умела петь. И пела. Тоже хотела, видимо, раз пела. Хотя, кто знает, что на уме у пичужки?

- Почему ты поешь? - спрашивала корова.

- Я пою о мире, - отвечала Пичужка, - потому что небо голубое, травка зеленая, а ты отмахиваешься от мух хвостом...

А корова взмахивала ушами, потому что уши у нее тоже были, и ей нравилось ими взмахивать, и спрашивала:

- А какой он - мир? - она была любопытной коровой и хотела знать все.

- Я никогда не видела мира, - отвечала Пичужка, - но он хороший: большой, зеленый и похож на луг...

А еще у коровы было кольцо. Металлическое. То есть оно не всегда было - появилось. Оно было хорошее кольцо - блестящее и с номером, но корова не могла им ни бодаться, ни взмахивать, ни отгонять мух. Она лишь только смотрела иногда своим большим коричневым глазом, как отражается от него предзакатное солнце, видимо, потому, что солнце было и глаз у нее тоже был.

А еще она спрашивала:

- Как ты поешь о мире, если ни разу его не видела?

А Пичужка объясняла:

- Понимаешь, мир - такая штука, совершенно необязательно его видеть, чтобы о нем петь...

А Пичужка спрашивала:

- Зачем тебе кольцо?

А корова отвечала:

- Не знаю, наверное, чтобы видеть в нем луч предзакатного солнца...

А иногда, когда в багряном закате весь луг словно бы покрывался синевой, а прохладный ветер приносил запахи далеких и незнакомых трав, Пичужка набиралась смелости и спрашивала:

- А... откуда у тебя оно?

И тогда корова надолго замолкала, и, уткнувшись носом в самую землю, долго вдыхала терпкий и теплый запах перегнивших трав...