Начало читайте Среди чудовищ 1, 2, 2-2, 3. Глава 27.

 

Ивана Сергеевича привели в сырой и душный подвал, где свет от тусклой лампочки ел глаза. Пахло гнилью. Миллионы мокриц и других насекомых, противных и ужасных, вид которых не мог возникнуть даже в самых отвратительных наркотических и алкогольных грёзах, усеивали потолки и сырые стены. Их шуршание сводило с ума. Хотелось залезть пальцами в перпонки и раскарябать себя ногтями до крови.

Их было всего трое – двое палачей и жирный Сика, который ловко закинул удочку, а Денисов, словно старый толстый карась, заглотил через чур аппетитную наживку. Каждую минуту он думал об этом и корил себя последними словами. А ещё пропала Лариса. Он всё погубил своей спесью и глупыми мыслями, что он всемогущий и всесильный. Всё оказалось проще – Господь просто был занят другими делами, и ничтожный раб его лишь выпал на секстиллионную долю микросекунды того, божественного измерения времени, из внимания нашего Отца. Теперь Он заметил своё «упущение».

«Сейчас из меня выпустят кишки», -- нервно думал Денисов, всем мозгом ощущая божественное присутствие. А может быть это была банальная истерика…Может быть…

Он криминальный авторитет, очень влиятельное лицо на юге России, по его пожеланию могут восстать все зоны Черноморского края, а тут ему вырвут губы, глаза, яйца и член, отрежут все пальцы и проткнут длиной горячей иглой перепонки. Все его преступные заслуги здесь – ничто. Здесь он ноль без палочки, полное ничтожество, простолюдин, о которого можно вытирать ноги, как только понравится.

Десятки станков для пыток обещали муки похлеще застенков средневековой инквизиции.

Внутренний голос Денисова сразу заверил : « Всё отдать, и быстро сдохнуть, без боли».

«Стар становлюсь», -- подумал тут же Иван Сергеевич. – « Раньше времени обсераюсь».

Но мучаться реально не хотелось. Было желание не видеть кровожадные наглые ухмылки палачей и хитромудрого Сики, который остаток жизни будет купаться в роскоши на деньги Денисова и, при каждой пьянке, со смехом вспоминать, как он умно «развёл» старого дурачка из России. Но что сделать? Убить себя самому? Как?

Денисов, никогда не ожидавший от себя такого, в порыве отчаяния, кинулся на стену и постарался удариться со всей силы, но стена, вдруг, оказалась мягкой – удара не получилось. Он тупо торкнулся и уперся в неё лбом. Что за хренотень? Такого не могло быть.

Безмерно удивленный, он снова повторил попытку и, снова безуспешно – было совсем не больно, просто очень сильно стала ныть изнутри голова. Боль была не тупая, как от сильного удара, а зудящая, словно, глубоко в мозгу, ныло внутреннее воспаление. Такая боль легко побеждалась таблеткой анальгина или цитрамона. После удара в бетонную стену с разбега, голова так не могла болеть. Этого не могло быть. Не могло. Это не голливудское кино.

Денисов снова стукнулся в стену – боли не было.

Он уже не обращал внимания на своих мучителей, он сам решил стать своим палачём, но не понимал, почему у него не получался этот, распространенный среди уголовников, приём – биться в кровь о твёрдые предметы. Он захотел ещё раз удариться головой о мокрую, облепленную трупиками раздавленных им насекомых, стену, но не смог – он упирался лбом в стену и был не в силах оторваться от холодной поверхности бетона. Его пробила паника. Небывалая, жуткая паника.

--А! А-а-а-а-а-а-а!!!!

Иван Сергеевич вскочил, мокрый от пота, упираясь руками в горячий пол, тяжело дыша и не понимания – что же, всё это было страшным, ужасным сном и только? И где он? А – а…

Мозг стал возвращаться в реальность после сна – была комната, и он был один, а впереди то, что привиделось в дурном сноведениии. Денисов торкнулся лбом в стену и заныл от бессильной злобы на себя -- во всём происходящим виноват был только он один, один он, больше никто. Разве он не знал, что Еремей «порол» других девок? Знал. Просто Еремей ему был нужен для грязных дел, и он закрывал глаза на его «шашни». Так зачем он всё это затеял, объявил, словно удельный князь, глупое «наказание»? Кто придумал ехать сюда, чтобы предать людей ужасной казни ? Он пожелал. Его никто не заставлял и никто не настаивал, он сам соорудил такое «приключение». Что с организацией теперь будет? А с дочерью?... Что будет теперь? …

--Шамиль ты чему радуешься? – голос Махида вывел Шамиля из созерцательного настроения. – Положение, хуже некуда, он улыбается!

Добрый настрой, возникший в душе, тут же погас. Он зло рявкнул:

--Ты что свой рот раззявил без разрешения? Сейчас тебя удавить?

Махид оссекся, думал секунд двадцать, потом, примирительно глядя в пол, проворчал:

--Просто положение у нас ужаснейшее.

--Да? – Шамиль ощерился небритым хищником. Волк не волк, но оборотень – это точно.

--Разве нет? – продолжил полемику Махид.

Это в лесах Чечни, стоило оскалить желтые грязные зубы и дыхнуть смрадом, и твои слова становились законом для таких вот сопляков домашних, бежавших в горные отряды в поисках романтики и подвигов. Сам Великий Ахилл древних греков искал славы и подвигов, и ему было все равно, кого он убивал и за что. Но здесь романтика приключений ушла и каждое слово, сказанное вот этим «романтикам», должно было быть выверенным и быть однозначным, без двойных толкований.

После этой мысли, пролетевшей в мозгу за микросекунду, Шамиль, про себя же, рассмеялся.

--Разве нет… Ты что такой ссыкун? – никакой злости на струсившего Махида у Шамиля не было – он ещё молодой и хлипкий, такие всегда предавали. Их оправдывала только молодость. – Иди, лижи задницы неграм!

--Шамиль!

--Я Шамиль! Я! – Шамиль начал выходить из себя. – Дальше что?

--Просто ты ранним утром радовался, не понятно чему! – Махид тоже перешёл на повышенный тон и, парни, спавшие на полу, проснулись, удивленно озираясь и приходя в себя после сна. Шамиль почувствовал поддержку в их взглядах. Мысли о возможном заговоре среди «молодежи» исчезли – это лишь Махид начал «дурить», попав в переделку. Такой «бунтик» он подавит играючи, придерживаясь основного закона Зла : «Доброта – наше самое сильное оружие!».

Шамиль расслабился, пояснил непонятливому, не желая переходить на тон поучений, который молодые воспринимали в штыки :

--Я услышал крики и стоны Денисова – он ещё жив.

--И что? – Махид походил на учителя, застигшего врасплох нерадивого ученика.

Это уже было черезчур!

--Ничего! – Шамиль перешел на крик. Молодость молодостью, но он всегда считал Махида умным парнем. А сейчас он был туп. Или страх убил в нём все прежние задатки, или он и был таким идиотом, просто не было случая, чтобы проверить его на «вшивость». Шамиль взял себя в руки и объяснил спокойно. —Это значит, мы получим наши деньги. Большие деньги! Вот, что это значит!

--А-а. Теперь ясно.

--Раз ясно, ложись и спи дальше, копи силы. Нам всем скоро понадобится много сил.

--Думаешь, как нам выбраться?

--Будем выбираться при первом же удобном случае, а он представится очень скоро, я в этом уверен.

--Интересно, что они сделали с Арсаном и его парнями…

--Я уверен, что все они живы.

--Как можно быть увереным в том, что не можешь знать наверняка, -- снова сдерзил Махид, растянувшись на полу и подложив под голову кулак.

Шамиль хотел ответить резко, но видя, что его люди уже не спят, а внимательно слушают их утреннюю «беседу», усмехнулся:

--У меня сильное внутреннее чутье. Оно не раз спасало меня и всех вас там, в Чечне.

--Тут чутьё подвело.

--Наш плен – это идиотизм, распухший в тупом мозгу их жирдяя до размеров маразма. Он решил, что так легко сможет раскрутить нас на деньги… Плохо же он учился в России.

--На деньги раскручивать будут Денисова.

--Его деньги – это наши деньги. Мы здесь оказались именно по причине отъёма денег у Денисова.

--Бедный Денисов, -- подал голос из угла ухмыляющийся Доку. – Все хотят у него отнять деньги.

Шамиля ободрила поддержка Доку. Да и Ваха улыбался благожелательно. А Махид, был слишком молодым слюнтяем, теряющим выдержку по любому «пустяку».

--Пока ещё он не бедный, -- сказал Шамиль. – Вот выберемся из этой комнатки, прихватим с собой Денисова, тогда он станет бедным. Очень бедным. А с Арсаном я поговорю и очень строго – потерял бдительность, расслабился… и нас этим подставил.

По ту сторону двери началось какое-то движение, лязгнул засов. Все в комнате напряглись, поднялись на ноги. Что последует дальше?

Дверь открылась нараспашку. В проёме, расставив ноги в стороны, стоял негр в камуфлированых штанах и в такой же футболке, лицо его выражало злость, но свирепость его была наиграная. Он указал на проём и мотнул головой:

--Ком! Ком!

Шамиль оглянулся на своих встревоженных людей и первым шагнул к двери. Негр посторонился и тут же грубо толкнул его сквозь проём в коридор. Там стояло с десяток таких же боевиков с американскими автоматическими винтовками М-16, но, почему-то, винтовки были с отстёгнутыми магазинами. Шамиля толкали вдоль по коридору, то и дело, отвешивая удары металлических прикладов – его гнали к выходу из отеля на улицу.

«Неужели убьют?», -- мелькнула обжигающая ледяным страхом мысль.

У самых дверей отеля его толкнули так сильно, что он не удержался на

ногах и полетел вниз, упираясь руками в твердую пыльную землю, чтобы

не разбить лицо и ободрал ладони до крови. И тут же его пнули в зад, а, когда он попытался подняться и его парни постарались его поднять, он получил несколько пинков в живот. Было настолько больно, что казалось сердце сейчас остановится и лопнет.

Шамиля подтянули на руках и он жадно глотнул воздуха и тут же новый удар в спину прикладом погнал его дальше – всех гнали к высохшему руслу реки, словно огороженному высокими черными кустами без листьев…

Сика внимательно следил за происходящим на улице, оттягивая толстым пальцем пластиковую створку жалюзи на окне – его архары, уверенно работая прикладами винтовок, погнали пленников прочь. Он отпустил планку и она с треском вернулась на место. Не беда, что у архаров винтовки без патронов, а из реального оружия были только армейские ножи – этим головорезам ничего не стоило поднять бунт в любую минуту и Сика старался контролировать подопечных тем, что боевые патроны имели лишь самые приближенные люди, а остальным они выдавались непосредственно перед важным «делом». А запуганых туристов его «злодеи» удержат в повиновении своей природной свирепостью.

Он посмотрел на стоявших у двери Лензу и Карая и отрывисто произнес:

--Угоните их подальше. И старика туда же. Не надо полковнику видеть наших дел. Он и так слишком часто стал здесь появляться и сувать свой нос… Когда он подъедет?

Лензу, заведовавший «разведкой», почесав затылок, отозвался:

--Уже должен…

--Раньше надо было сообщить, -- сердясь, прошипел Сика, направляясь к двери. – Быстрее гоните Денисова из отеля.

Когда он вышел на улицу и жуя губами, размышлял, какого черта понадобилось полковнику Дзенгу, мимо проволокли Денисова. Тот выглядел испуганным и ноги у него подворачивались – два дюжих охранника тащили старика, подхватив подмышки. Сика ухмыльнулся. Поди думает старый хрычь, что сейчас расстанется с жизнью… Расстанется обязательно, но не сейчас. Сначала его раздавят морально, если понадобится, раздавят физически, но вынудят перевести значительные суммы на определенные банковские счета,а уж потом…

Мысли о Денисове тут же испарились и Сика снова с грустью стал размышлять о целях визита полковника. Дзенгу был в курсе дел, которые устраивал Сика и получал свою «долю», но теперь было неурочное время для визита за деньгами. Неужели возникли проблемы в Найроби? Все-таки отель Сики слишком близко от столицы, надо бы подальше убраться в глубь саванны.

Вдали возникло из марева горячего воздуха пыльное облако – едет.

Полковник сидел в переднем кресле, рядом с водителем, в открытом джипе. Позади возвышались два солдата с автоматами. Не боится ездить с таким хлипким сопровождением. Хотя, у Сики в районе было все спокойно, чужих вооруженных банд не наблюдалось.

Как только джип замер и облако пыли ушло в сторону, Сика растянул рот в улыбке не разжимая губ.

Полковник секунду смотрел Сике прямо в глаза, не меняя сурового выражения лица, но потом улыбнулся. Сике это придало чуточку уверенности – были бы проблемы, Дзенга не улыбался бы.

--Приветствую старого друга, -- прокричал полковник и, покинув джип, двинулся к Сике, растворив объятия.

После крепкого рукопожатия, похлопываний по плечам и всхохатываний, оба снова стали серьезны и пошли прочь от машины. Сика направился прочь от дверей отеля – не хотелось, чтобы полковник остался надолго – на сегодня было запланировано много дел.

--Я знаю, о чем ты думаешь, -- произнёс Дзенгу. – Мучаешься, зачем я приехал…

--Возникли проблемы?

--Возникли…

У Сики засосало подложечкой – кому он помешал в правительстве своим «мирным» бизнесом? Это всё клан Аруанов, всё им мало – и так позахапали половину саванны, другим головы поднять не дают.

--Большие проблемы? – Сика смотрел в сторону высохшего русла. Не хотелось слышать о новых мутных проблемах. Хотелось спокойствия и преуспевания. Уехать к черту в Штаты, жить там тихой богатой жизнью на южном побережье…

--Проблемы не того плана, о каком ты думаешь.

--Да? – Сика удивился. – Это не касается нашего бизнеса? – он намеренно назвал бизнес общим с полковником, чтобы у того даже в мыслях не возникло сделать Сику козлом отпущения, если запахнет жаренным.

--Твои сафари – это твои дела, -- отозвался полковник.

Сике эти слова не понравились –неужели сейчас начнёт пятить назад?

--Я деньги приготовил. Вашу долю.

--Уже? – удивился полковник. – Это хорошо. Деньги сейчас летят, словно сухие листья по ветру. Это очень хорошо. А я думал тебя попросить, чтобы ускорил процесс, а ты уже всё приготовил…Да. Я в том смысле, что на твои сафари давно смотрят сквозь пальцы, потому что, если понадобится, ты закроешь границу своими головорезами. Была ведь у нас такая договоренность.

--Конечно. Я всегда готов послужить Родине.

--Вот и пришло время.

Сика не понял. Полковник смотрел ему прямо в глаза.

--Возникла боевая ситуация.

--То есть?

--Через границу прорвалась большая банда сомалийцев. Армию задействовать не целесообразно…

--Как это? Для чего тогда армия?

--Не та политическая ситуация. Армия – когда прорвутся армейские группы врага, официальные боевые части. А то бандиты. Собрались пограбить. А ты у нас здесь представитель народной самообороны – тебе и карты в руки.

--Дела, -- задумчиво произнёс Сика. Ловить организованную банду сомалийцев совсем не улыбалось, но и отказаться он не мог.

--Когда? – он посмотрел на хмурого полковника.

--Что?

--Когда должны выступать и куда?

--Выступать должны прямо сейчас, встретишь их у чёртого места.

--У чёртого места? Мои туда не пойдут – там не чистые духи.

--Вот и загони самолийцев в чёртову ловушку – пусть их духи погубят – тебе легче будет остальных добить.

Сика вздохнул – день сегодня сразу не задался. Сомалийцы, чёртово место, будет бой и потери в людях…

--Много их?

--Сомалийцев? А я знаю? У меня информация – прорвался отряд, двигается вглубь территории…У тебя люди где? Построй их, хочу посмотреть на твоё воинство…Да, и деньги принеси, раз приготовил.

--Внутрь не пойдете?

--Нет, здесь подожду – сразу обратно, дел много…Тороплюсь.

--Понятно. Подождите немного.

Сердясь, Сика пошел в отель за деньгами – зря поторопился и пообещал деньги. У дверей велел строить людей и послать человека за теми, кто конвоировал пленников, оставить с теми двоих – ничего не случится и двое устерегут,а то полковник, увидев малое число людей, мог сообразить, что Сика мутил очередное «мероприятие».

Поднявшись к себе в кабинет, Сика закрыл дверь за защелку, извлек ключ, висевший у него на цепочке под камуфляжем, и быстро открыл дверцу железного несгораемого шкафа. Всё собирался купить нормальный сейф, но руки никак не доходили, да и денег было жалко – у него и так никто не посмеет украсть. Самому вон сколько приходится отдавать – «добровольно», будь они все неладны, покровители хреновы.

Он вытащил одну из пачек, аккуратно лежавших на полочке, подумал и взял ещё одну, закрыл дверцу и тщательно провернул ключ несколько раз. Ничего, он с Денисова снимет столько, что ему хватит, чтобы завязать и начать вести респектабельную цивилизованную жизнь заграницей – до чертей надоела Кения и вечная африканская неустроенность, бесконечные войны и войнушки, коррупция и бандитизм.

Вздыхая, он спустился по лестнице, прошел через пустой вестибюль и вышел на улицу – его архары уже все были в сборе, успели вернуться и те, что отгоняли пленников, и уже построились в две шеренги, а полковник прохаживался вдоль строя, придирчиво осматривая каждого, то и дело что-то поправляя, одергивая и делая выговоры. Обернувшись к Сике, спросил недоуменно:

--Почему они без патронов у тебя?

--Выдам, когда на дело пойдем. – не стестняясь своих людей, Сика открыто протянул полковнику две пачки ассигнаций.

Тот с улыбкой взял деньги, передразнивая, протянул:

--На де-е-ло! А наши дела как? Организуешь очередное сафари?

Сика, щерясь, нехотя отозвался:

--Пока только … Комбинирую.

--Понятно… Проводи меня до машины.

Полковник взял Сику за локоть, идя неспешно, тихо, чтобы не слышали люди Сики, говорил:

--Там поосторожней будь, с сомалийцами… Под пули не лезь сам, дураков хватит. Незабывай – ты нужен своей стране! – тут Дзенга цинично рассмеялся и забрался в джип, кивнул водителю.

Глядя на отъезжающего полковника, Сика с досадой подумал: «Как же, нужен стране. Тебе я нужен, чтобы деньгами тебя снабжал, кровосос…».

Он долго смотрел в след уезжающему полковнику, раздираемый досадой. Далекий выстрел заставил встрепенуться. Сика оглянулся – его люди смотрели на него удивленно и встревоженно – звук выстрела донесся со стороны сухого русла.

--Что это?

--Выстрел, Сика! Кто-то из наших стрелял.

--Вперед, туда! Быстрее!

Строй архаров сломался и они, бряцая снаряжением, понеслись к зарослям черных кустарников, скрывающих русло…

 

Глава двадцать восьмая

 

Боль из отбитого живота перехватывала дыхание . Пыль из под ног наполняла пересохший рот и горло, шеркала, словно наждак. Шамиль оперался на плечо Махида. Парень совсем обмяк от страха и молча сверлил глазами конвоиров – он не сомневался, что ведут на расстрел. Остальные архары Шамиля смотрели устало и затравлено. Неужели смерть? Верить в это не хотелось. Сколько раз они сами вели пленников на убийство и муки, сколько раз они наблюдали, как те обсерались от ужаса перед неминуемым концом и вот то же происходило с ними. Бог не зря наделил людей чувством юмора, ибо они подобие его – чёрный юмор пресущ Всевышнему. Шамиль ободряюще подмигнул Махиду, но тот ничего не понял – он был не в состоянии что-то воспринимать мозгом, им правил всесильный инстинкт самосохранения. Казалось, ещё мгновение, он оттолкнёт Шамиля и бросится со всех ног прочь. Но тот же инстинкт удерживал его от этого порыва – вокруг было через чур много конвоиров с автоматическими винтовками. М-16 были без магазинов, но… вставить магазин в проем винтовки было делом секунды…

Шамиль с грустью ощущал, как сильная боль почти отключала ноги – не вовремя его избили. Времени для побега могло больше не быть, если чернокожие бандиты решили пустить их в расход.

Через километр пути по сухому руслу реки, истекающие потом, покрытые пылью пленники остановились сами собой – впереди стояло ещё несколько боевиков с автоматическими винтовками и ножами, а на песке сидели другие пленники – Арсан и его люди, а также люди Денисова. Все они были измождены, покрыты пылью, в синяках и кровоподтеках – дни, после побега Захарова, говнюка Еремея и Гамида, а также прекрасной спутницы Денисова, они получали как следует. Шамиль ощерился в подобие усмешки – так и надо уродам. Только вот вопрос – не собрались ли негры покончить со всеми разом? Денисова среди пленников не было. Толчок в плечо заставил сдвинуться с места.

Увидев Шамиля и его людей, Арсан медленно поднялся во весь рост. Его увиденное потрясло – Шамиль пленен. А у него только и была надежда, что Шамиль сможет разрулить ситуацию и спасти. Он хотел броситься к медленно подходящим пленникам, чтобы скорее распросить о происходящем, но его порыв сурово пресекли и заставили сесть на место. Пришедших тоже усадили на песок. Негры принялись курить и разговаривать о своём.

Арсан подвинулся к Шамилю, оттолкнул плечом застопоренного Махида, сказал тихо:

--Ты здесь?

--Да. Захаров где?

--Шамиль, что происходит?

--Тебе не понятно происходящее? Нас повязали негры и пригнали в какое-то пустынное место. Может быть – постреляют сейчас. Доходчиво объясняю, -- злобно отозвался Шамиль, отворачивая лицо от Арсана. Сейчас казалось, что во всем виноват был именно он. –Скажи, где Захаров? Я тебя посылал сюда ради него!

--Сбежал. Так говорят негры. Нас чем-то опоили, потом повязали спящих, заперли, били постоянно…

--Да… Весёлая история. О-о!

Шамиль увидел, что по руслу двигались ещё несколько человек – это были люди Сики, но поразило Шамиля другое – они тащили Денисова.

Значит, их не убьют – Денисов им нужен живым, чтобы выкачать деньги.

И тут же испугался – может уже уломали? Нет, Денисов тот ещё мафиозник, а у русского мафиозо деньги выцарапать неграм не подсилу – кишка тонка, с русскими могут вести дела только свои же бандиты из России. Такие, как он. А вдруг дурак Сика решил давить на психику Денисова показательными казнями – начнут сейчас стрелять потихоньку заложников, пока тот не сдастся?

Он посмотрел в лицо Арсану – в Чечне тот никогда не унывал. Иногда уставал от бесконечной и беспощадной войны, но в любой ситуации был готов идти до конца, теперь же в его глазах зияла пустота. Если этот проверенный волк сломался, что же ждать от более молодых?

Денисова подвели к группе пленников и его сразу подхватили его люди, уложили на песок, один из русских снял свою рубашку, не взирая на адский жар, обернул голову своему дону. Шамиль захотел подойти к Денисову, сказать пару слов, но конвоир строго прикрикнул, запретив уходить со своего места.

Хотелось пить. Но больше всего хотелось спастись. Требовалось переломить ситуацию, но возможности для этого не было.

Вдалеке , в мареве воздуха, проявилась фигура человека в камуфляже – еще один боевик Сики. Этот не шел, а бежал. Что-то важное торопился сообщить. Все пленники это поняли и с напряжением ждали его приближения.

Ещё издали боевик стал кричать на своём тарабарском языке. Конвоиры внимали ему. Когда прибежавший поравнялся с ними и, громко дыша, снова произнёс, что перед этим кричал, конвоиры посовещались десяток секунд и, не глядя на пленников, пошли по руслу в обратную сторону. Осталось только двое.

Пленники зашевелились, переглядываясь друг с другом и боясь спросить: неужели этим двоим велено их пострелять – оставщиеся демонстративно вставили магазины в свои М-16. Один из оставшихся – худой и не высокий, хриплым прокуренным голосом, рявкнул пару раз на пленников и угрожающе покачал своим оружием.

Вот случай, который дарует судьба – главное, чтобы не начали убивать сейчас же, пока остальной конвой не скрылся из виду. Автоматическая винтовка стреляет не так быстро, как автомат и охранников всего двое. Если действовать сообща, по единому сигналу и атаковать их, шанс отобрать оружие очень высок. Шамиль весь подобрался. Только бы не начали расстреливать сейчас. А его люди, тренированные в спецлагерях, имеющие не один год опыта реальных боевых действий, да ещё единой командой, думали сейчас так же, как он. Им только кивни и они обрушатся на этих негритосов. Негры ведь считали, что перед ними обычные туристы, нытики и развращенные цивилизацией безвольные белокожие трусы.

Догадка Шамиля оказалась верной – сурово оглядев покорно сидящих на песке пленников, негры встали друг перед другом и скаля зубы, начали беззаботно обсуждать свою повседневную чепуху.

Теперь только правильно выбрать время атаки – расстреливать пленников оставленные боевики Сики не собирались.

Шамиль, опустив голову, исподлобья оглядел своих людей, встречаясь взглядами и видя полную готовность, затем стал всматриваться в лица людей Денисова. Его взгляд осссекся, уперевшись в строгие волевые глаза дона. Показная слабость улетучилась – Денисов был наполнен энергией и думал о близком освобождении. Он произнёс одно слово, глядя на Шамиля. По движению губ Шамиль прочитал : «Рано» .

Всё правильно, требовалось ждать. Но сколько? Вдруг остальные конвоиры снова вернутся?

Тяжело вздохнув, Шамиль стал смотреть в песок, сжимая кулаки.

Время тянулось. Сколько прошло времени: четверть часа, полчаса?

--А-А!

Шамиль поднял голову – с перекошенным отчаяньем лицом, крича, Арсан кинулся на конвоиров. Следом за ним, взревев общим порывом, чеченцы и русские бросились к побледневшим боевикам. Щуплый успел передернуть затвор, но Арсан уже вцепился в ружье. Второго мгновенно сбили с ног и свернули шею. Щуплый, сжимая зубы от напряжения, выкручивал винтовку, получая удары со всех сторон – его били сразу несколько пленников.

--Бах!

Выстрел прозвучал немыслимо громко и эхом покатился вдаль по сухому руслу.

Шамиль видел, что винтовку все-таки вырвали, и упорный конвоир упал на песок безжизненным кулём.

Арсан передёрнул затвор автоматической винтовки, потом недоуменно отстегнул магазин – он был пуст. В подсумке лежила тоже пустые магазины, без патронов. У второго убитого боевика тоже не было патронов, лишь один –- в затворе винтовки. Ещё в качестве трофеев освободившимся пленникам достались два ножа.

Шамиль посмотрел на Арсана, хмыкнул – не дождался его команды, сам принял решение. Всё правильно, Арсан не тот верный нукер, каким был последние годы, все выводы, какие до этого делал Шамиль, размышляя над поведением Арсана и своими действиями в отношении его, верны и он поступит так, как решил – сурово и беспощадно.

Шамиль поднялся с песка и подошел к Денисову – того, бережно поддерживая, подняли. Он улыбнулся.

--Попали мы с тобой в переделку.

--Да.

--Как думаешь, выберемся?

--Выберемся, Иван Сергеевич. Аллах с нами!

--Слава богу. Что ж, надо уходить отсюда.

--Да. Выстрел слышали, и скоро здесь будет много врагов.

--Как пойдем?

--Пойдем по этому руслу, а там решим.

--Отлично.

Винтовку с патроном забрал Шамиль, пустая винтовка осталась у Арсана – психологическое оружие, один нож поручили Махиду, другой взял телохранитель Денисова. Вот и всё воинство – остальные запаслись увесистыми камнями с острыми краями. Торопясь, как только можно, двинулись по руслу прочь от места обретения свободы. Впереди ждала неизвестность…

 

Глава двадцать девятая

Читайте продолжение Среди чудовищ 4.