Осень 1979 год

 

Вчера у меня был день рождения. Друзья спели мне песню «В жизни раз бывает 18 лет». Хотя, в жизни раз бывает не только 18, но и 17 и 20 и т.д.

А мне УЖЕ 19… Как быстро летит время. Всего лишь год назад я так веселилась на своём дне рождении! Пела, дурачилась, ждала чуда, любви, счастья… И оно было, было! Было… Какое жестокое, безнадёжное слово «было».

Я люблю…

Лучше бы я никогда этого не знала. Меня уверяли книги, фильмы и везунчики ,познавшие это чувство, что это – счастье! Тогда почему такая боль?! Боль, разрывающая душу на куски и нет средства, чтобы её облегчить. Никаких.

У меня вчера был день рожденье. Была куча друзей и подруг. Было шумно и, кажется весело. Во всяком случае, когда все расходились далеко за полночь, скучных и грустных не было, точно. Я тоже смеялась со всеми, пела, танцевала, крепилась как могла. Кажется, никто не понял, как мне плохо, или сделали вид…

Вот мне и 19. Единственное, с чем мне здорово повезло в тот день, так это с погодой. Лил сумасшедший дождь, посверкивая молнией и для острастки погрохатывая громом. Я выскакивала на балкон и подставляла лицо дождю. В этот миг, мы с ним были заодно. Дождь смешивал свои капли с моими слезами, прекрасно понимая меня и догадываясь о моей тайне.

Друзья затаскивали меня в комнату, заботливо стряхивая с волос брызги дождя, вытирая полотенцем мокрые руки и лицо, снова заводя меня в танцующий круг, суя в руки бокал с вином. И я снова танцевала улыбаясь, благодарно кивала за очередной тост, пела и… снова выходила туда, где горько плакал дождь, ворчал гром и злилась молния.

Мне хотелось быть одной.

Нет, неправда, мне хотелось, чтобы со мной рядом был Димка. Только он один. И пусть тогда гром разорвался бы от грохота, пусть дождь залил бы всё вокруг, и молния сошла бы с ума от гнева. Лишь бы он был рядом…

Как смешно и нелепо всё вышло год назад. Нам с Татьяной безумно повезло. Прямо перед моим днём рождения, мы случайно сняли эту квартиру. Хозяева срочно уезжали на Север, оставив нам почти всю мебель. Это была редкая удача. Две стипендии решено было потратить на новоселье и день рожденье одновременно. Был составлен список приглашённых, что было совершенно лишним. Шумно ввалилось человек на 10 больше.

Тогда то, я и увидела Димку первый раз. Он не учился в нашем ПеДе, но пришёл с одной нашей знакомой, которая значилась в списке приглашённых.

- «Здрасьте, вот..» - сказал он и протянул огромаднейший букет. Я зарылась лицом в цветы и чуть не всхлипнула.

Накануне мы всех оповестили, что ждём не подарков, а всякую снедь и выпивку на стол. В итоге наш, всегда скудный студенческий стол блистал изобилием. А цветы были первые и последние в этот день.

Я вынырнула из букета и не найдя слов благодарности, просто улыбнулась ему. Он понимающе улыбнулся в ответ и смешался с толпой.

В этот вечер он танцевал только со мной. В углу грустила его подружка, осуждающе поглядывая на меня.

Но мне было так хорошо!

Господи! Сколько любви мне нажелали! Ну просто, с земной шар! Но никто не пожелал – долгой…

Чем же Димка покорил меня тогда? До сих пор не могу понять. Он смотрел мне в глаза, а по мне словно пробегал сладкий трепет. Я не отрывала взгляда от его глаз. Я могла бы поклясться, что мы влюбились друг в друга, в ту самую секунду, как только наши взгляды впервые встретились.

Заканчивался танец, он отходил от меня, и словно пелена спадала у меня с глаз и я видела остальных, шумных, весёлых, симпатичных. Но звучала музыка, Димка снова появлялся из толпы, брал меня за руку, и я снова никого и ничего не видела, кроме этих блестящих, карих глаз…

… Наши отношения, после того вечера начали складываться до абсурдности нелепо, отчего я, начитавшись французских романов, приходила в тихий ужас. Мы ссорились каждый день. Я поворачивалась и уходила, а он кричал мне вслед, что такой ненормальной как я, он не встречал никогда в жизни. В ответ я крутила у виска, дескать, что взять с больного, и тоже говорила какую-нибудь гадость. Я старалась вырваться из этой дурманящей пелены его глаз, и вырываясь, мне становилось легче дышать.

- «Никогда! Никогда больше я не позволю этому ничтожеству приблизиться к себе!», - как заклинание повторяла я себе.

Но через несколько часов мы опять случайно, или осознанно сталкивались. Его глаза находили мои и мы опять не могли оторвать взгляда друг от друга, немея от щемящей тоски, но через мгновение – снова ссорились, снова говорили друг -другу гадости, давая клятвы никогда больше не встречаться. И так изо дня в день, изо дня в день. Целый месяц.

Мы словно пытались сломить волю друг –друга и подчинить каждый себе. Но из этого ни у меня, ни у него ничего не получалось, и мы ещё больше злились и ещё больнее пытались уколоть друг – друга. Зачем? Не знаю…

Как то ночью, лёжа без сна, вперив взгляд в потолок, я услышала голос Татьяны.

- « Люсь, не спишь?»

- « Сплю!», - раздражённо ответила я.

- «Знаю, не спишь. Вздыхаешь так тяжело, думаю, опять не спит, бедолага… Надо ж было так влюбиться?!»

Эх! Я как ошпаренная подскочила с кровати.

- «Ты что, с ума сошла?! В кого влюбиться?! В этого идиота?!! Я пока что, в здравом уме и трезвой памяти!!», - не прокричала ,а проорала я, забыв, что за окном – ночь, за стеной – соседи, и что вообще то, я – «сплю».

- « Не кричи. Лучше посмотри на себя в зеркало».

В мгновение ока я оказалась у зеркала, включив все выключатели, что были в комнате. Из зеркала на меня смотрела злючка с блестящими, безумными глазами.

- « И о чём это говорит?!», - прорычала я.

- «Это говорит, - вздохнула Татьяна, - что ты безнадёжно влюблена… Это любовь».

- « Ну уж нет! Она не должна быть такой!»

- «А кто знает, какой она должна быть? – устало сказала Татьяна, поворачиваясь на другой бок, - Туши свет!»

Нет уж, дудки! Я докажу Татьяне, что она не права!... На следующий же день, я раскопала в библиотеке книгу, «100 вопросов и ответов о любви». Изучив её основательно, я нашла, что искала!

« Любовь – это чистое, прекрасное, бескорыстное чувство…». И всё!! Ни слова о ссорах и обзывательствах. О вспышках ярости и ненависти – ни слова! И ещё. «…разум должен победить чувство ненужной любви…»

Какой же умница всё это написал! Чёрным по белому. Так и так. И не как иначе!

С видом победителя, я сунула книжку Татьяне, где понравившиеся мне фразы были подчёркнуты жирными линиями.

- «Я убью ненужную любовь в зародыше», - гордо произнесла я.

Татьяна, ничего не ответив, поставила пластинку. «Не отрекаются любя…», запела Пугачёва.

-«А пошли вы все…», - махнула я рукой, устав что то доказывать.

… Тем утром Димка пришёл какой то потухший, с серыми кругами под глазами, и достав из кармана билет на самолёт сказал.

- «Я понял. Мне надо уехать. Хоть ненадолго. Я измучился сам и измучил тебя… Не нужен тебе ни я, ни то что я… ну…»

- «Ну!», - повторила я сурово.

- « Ни то что я люблю тебя, дуру!», - выкрикнул он с ненавистью к себе, своей слабости и наверное ко мне.

- « А ты разве меня… любишь?», - немея от разливающейся по телу сладостной тяжести, глупо пролепетала я.

- « А ты до сих пор этого не поняла? Эх ты, училка будущая!»-грустно усмехнувшись, ответил он.

Я смотрела на Димку во все глаза, словно видела впервые. Вроде тот же, а вроде другой

- «Ты тоже меня любишь, Люсь, не спорь», - сказал более решительно Димка, хотя я и не думала спорить, - Вот дураки мы с тобой, любим, и мучаем друг друга.»

Я смотрела на него не отрываясь, и не отвечая. То, о чём он говорил было неожиданно. Но ещё неожиданней было то, что я, кажется, была с ним полностью согласна. Впервые.

- « Постой!», - вдруг сказала я, - ты сказал, что куда- то уезжаешь».

Он протянул билет.

- « Завтра. Ближе рейсов не было. Я вообще хотел уехать не прощаясь, но как видишь – не смог».

- « Какой ты жестокий!», - зло выпалила я.

Или это уже была не я, а дремавшая во мне женщина. И этой женщине, вдруг, стало страшно от мысли, что он уезжает, что он вообще мог уехать ,просто так, не простившись.

Димка молчал. Он ещё не знал об этой проснувшейся женщине и просто решил напоследок терпеливо, перенести всё то, что я могла ему наговорить.

Та женщина во мне, приказывала, умоляла протянуть руку и погладить Димку по щеке, но я стояла как истукан.

- «Знаешь, - сказал он, глядя в пол, в отличии от меня, которая не могла оторвать от него взгляда, - у меня к тебе просьба. Последняя, наверное. Если можешь, не откажи… Пойдём вечером, погуляем…

Он наконец то поднял на меня глаза. В них горела несломленная решимость и гордость, не смотря на всё вышесказанное. Он ждал отказа и готов был принять его стоя. Рта раскрыть я так и не смогла. Я закивала, и он сразу вышел, будто боясь, что в последний миг я передумаю.

А я, или всё же та, новая женщина во мне, вдруг упала на кровать и завыла как деревенская баба, потерявшая на войне кормильца. И, главное, отчего? Может быть ,поняла, что тоже люблю его?

Я ревела, выла и вслух повторяла.

- « Я люблю… люблю? О – нет!... Люблю?!... Люблю…, - словно пробуя на вкус новое для меня слово.

Но почему тогда с плачем произносила я то слово, о котором так долго мечтала? Почему не смеётся мне, не прыгается? Неужели она такая и есть – Любовь? Любовь?!

Я никогда ещё так не ждала вечера. Я готова была разбить все часы, которые были в доме. Казалось, что все они разом остановились, а стрелки прилипли к циферблату. Делать, или заниматься чем то я не могла, и потому, села напротив будильника и не сводя с него глаз, стала ждать вечера… Даже не помню, как прошли эти томительные часы.

Эта пытка закончилась только тогда, когда раздался стук в дверь.

- «Ну где ты был так долго? Ну почему не пришёл раньше?! Неужели так трудно было придти не вечером, а хотя бы днём?!» - тараторила я без умолку.

Я была вся зарёванная, лохматая, не поймёшь, во что одетая и мне первый раз в жизни было безразлично, как я выгляжу.

Димка не веря своим ушам, вытаращив глаза, севшим вдруг голосом, всё время глупо повторял.

- «Ты ждала меня? Ты меня ждала? Да?! ... Ты ждала? Меня?!!»

Это было не удивление. Это был – шок!

Мне уже не понадобились мольбы моей женщины. Я обхватила его за шею и прошептала.

- «Я не хочу, чтобы ты уезжал! Ты понимаешь? Не хочу!!»

- «Люська, люблю тебя, дурочку, - целуя меня в щёки, губы, нос, повторял одуревший Димка. Я не верю…(чмок)… это просто сон… (чмок)… люблю тебя…(чмок)…не верю…

…Где мы были в тот вечер, я не знаю. Я даже не помню, говорили ли мы, а если говорили, то о чём? Я только помню наше одуревшее, не поддающееся анализу состояние, неверие в то, что это с нами, и даже в то, что мы, вот они, рядом…

И счастье…

Оно казалось таким огромным, как раскинувшееся над нами звёздное небо. И было немного страшно от него, от счастья, так внезапно на нас нахлынувшего. Страшно, что оно оказалось такое большое, а не маленькое, которое можно было спрятать в ладонь.

Мы машинально, не сговариваясь, сворачивали с дороги, если только на ней появлялись редкие прохожие, будто боясь, что это наше счастье увидит, подглядит кто -то ещё, чужой…

… Вчера у меня был день рождения. Пусть простят меня мои дорогие, заботливые, весёлые друзья, что все их тосты, подарки я променяла бы, не задумываясь за один только Димкин взгляд…

И я всё выходила и выходила на балкон, подставляя ладони дождю. Я знаю. Он, дождь, жалел меня понимая, гладил мои пальцы, нежно стекая с них каплями…

Сколько любви, друзья мои, вы нажелали мне в прошлом году, ну просто Вселенскую!... Но никто… никто не добавил – долгой.

Не долог оказался мой сладостный сон – увы! Хоть и был порван и пущен по ветру тот злаполучный билет, хоть и казалось, счастью нет конца, но конец наступил так скоро, что осознать случившееся просто не осталось сил.

Я давно уже одна. Нет – нет! Меня окружают люди. Много людей. Но – Боже! – как же мне одиноко… Я спрятала свою любовь в ладошку, даже от своих друзей.

Вчера был мой день рождения. Были приглашены все – все… кроме него. Я вздрагивала от каждого звонка, от стука входной двери. Мне казалось, что вот сейчас… сейчас… откроется дверь и покажутся, сначала огромный мокрый букет, а поверх него мои ненаглядные карие глаза. И, одурев, я услышу.

- «Здрасьте… вот.. »

… Я подставляла лицо и ладони дождю ещё и потому, что Димка случайно мог тоже бродить под этим дождём, а мне так хотелось – О! – как хотелось в этот день, хоть на минутку, хоть на мгновение, стать к нему ближе… Хоть каплей дождя прикоснуться к нему.

Мама сказала, что первая настоящая любовь, почти всегда несчастна. Но я верю, что в моей жизни никогда, слышишь Люська, никогда больше не будет такой сумасшедшей, душеразрывающей любви!!

Мне сейчас трудно представить, что в мою жизнь войдёт ещё какой -то мужчина. Чужой. И станет близким. И что я всё забуду когда – нибудь. Так говорит моя мама.

Не верю!

И в 30 и в 50, я всё равно буду помнить его дурманящий взгляд и свою Большую Любовь, уместившуюся в ладошке.

Прощай, Димка! Я уезжаю и вряд ли когда- нибудь вернусь в этот город, который подарил мне Любовь и забрал мой покой…

(продолжение следует)