Чего-то весь день не хватало. И солнце не солнце, и небо не небо. Было это 17 сентября. Бабье лето. Она как обычно шла через парк на остановку, где должна была сесть в душный автобус и час трястись в нем до дома. А домой так не хотелось. Иногда бывает такое чувство, что непременно кого-то встретишь, стоит только помаячить подольше в парке. Был уже шестой час, в универе задержали. Она устало сняла туфли из мягкой кожи, купила дорогого пива в палатке у стен кремля, а потом отправилась сидеть к одной такой стене. Это было ее излюбленной место. Они часто приходили сюда с подружками просто поболтать. Она медленно пила свою бутылку, думая о том, что ей очень хочется мороженного. «Надо бы позвонить Мишке, может приедет, вместе посидим». «Нет, лучше Светке, она, наверное, свободна счас, а то Мишка же на работе». «А может лучше к маме??? Нет, нельзя, я же пива нахлебалась». Так она посидела еще немного. Подумала о том, что ни разу в жизни не видела снегирей. В детстве ей всегда читали маленькие истории про правильных советских мальчиков и девочек, которые делали скворечники и кормушки для птиц. И всегда к этим хорошим детям в зиму прилетали снегири, садились и клевали замершую на ветру пшенную крупу с маленькими кусочками безвкусного сала. И грудки у этих птичек были такие красные-красные, и глазки добрые-добрые. Может, и плох был Советский Союз, но в то время дети еще делали кормушки, строили скворечники и видели снегирей. А потом подумала о бабочках в Мексике, которые собираются огромными стаями и мигрируют на сотни тысяч километров, повинуясь инстинкту. «А я бы никуда из Мексики не полетела, там тепло. А снегирей у нас тоже нет». Мысли у нее потекли в каком-то странном русле. Сначала она стала думать о «Гринпис», потом переключилась на норок, которых специально выращивают, а затем убивают и делают шубы, растягивая шкурки бедных животных в несколько раз шире ради экономии. Так она досидела почти до семи часов. Встала она с мыслями о рождественской индейке америкосов, которая прикочевала к ним из Турции, потому что «turkey» по-английски означает «индейка». Отбросив все свои мысли, она шла к остановке, улыбаясь себе и смотря во все стороны. Красную «девятку» она не заметила... Лежа в луже собственной темно-алой крови она думала: «Так вот, о чем люди думают перед смертью... о снегирях...» |