Гешка любил выпить. Поэтому я старался не иметь с ним общих дел. Но работали мы вместе, в одной бригаде нефтедобычи, поэтому устраниться полностью не было никакой возможности.

Парнем он был простецким, что конечно подкупало. Небольшого роста, худощавой наружности, с небольшими усиками на слегка вытянутом, скуластом лице, он производил хорошее впечатление при первой встрече. Но стоило затронуть какую либо тему, выходящую за рамки служебных обязанностей, как Гешка показывал свою полную несостоятельность. Один раз я спросил у него, как появилась нефть на планете? Предполагая, что он начнёт развивать свою точку зрения по этому вопросу, взяв за основу какую-либо из существующих на то время теорий и гипотез, я уже готовился оппонировать, но услышал краткое: « А никак, была там и есть!» И этот его ответ, как нельзя лучше выражал его суть.

Несколько лет назад Гешка женился, взяв за себя женщину с ребёнком, которого усыновил, что придало ему в глазах нашего начальства ореол «праведника». И, даже частое появление его на рабочем месте в состоянии «глубокого похмелья» не имело для него практически никаких последствий. Мало того, при распределении премий, Гешке всегда выделялась лучшая доля, видимо, чтобы хватало не только на водку, но и на содержание семьи, в которой вскоре появился ещё один ребёнок.

Во время наших совместных дежурств в выходные дни, когда начальства на работе не было, Гешка первым делом гнал «дежурку» в соседний посёлок за водкой, которую там местные барыги продавали в два раза дороже, чем в городе. Я всегда удивлялся, как ему не жалко переплачивать деньги за этот, на мой взгляд, совершенно необязательный продукт. Мало того, он ещё и мне предлагал войти в долю, но получал всегда отказ.

Как-то по весне, когда снег уже почти растаял, но лёд на водоёмах был ещё крепкий, мы договорились пойти с ним на рыбалку к далёким озёрам, где водились крупные окуни. Поскольку путь был не близкий, около десяти километров, мы договорились переночевать на озере в охотничьем балагане, чтобы на другой день в охотку половить рыбу.

Выйдя после полудня, мы бодро зашлёпали ногами, обутыми в кожаные сапоги, по озёрной наледи. Хотя мы практически шли по воде, но наши меховые сапоги, слегка разбухнув, дальше воду не пропускали и ноги у нас были сухими. Идти было конечно тяжело, но нам, привыкшим к тяжёлому физическому труду на свежем воздухе, такова работа нефтяника в Сибири, это было не в тягость.

Вот только с Гешкой вскоре начались проблемы. Он прихватил с собой большую бутылку какого-то рома, а по-другому на рыбалку он не ходит. Во время небольших остановок для отдыха, эта бутылка неизменно извлекалась из рюкзака и часть из неё отпивалась. Пил и я, но чуть-чуть, за компанию. Когда мы пришли на место планируемой ночёвки, рому оставалось на донышке.

Мы ещё успели слегка порыбачить, и даже наловили немного окуней, в чём не было ничего удивительного – хищная рыба клевала весной азартно. Вот только ром испарился из бутылки окончательно, перейдя по назначению прямо в Гешкино нутро. Когда я начал готовить дрова, коих надо было немало, учитывая морозные ночи на Севере, мой напарник загрустил окончательно. Он сидел на стволе упавшей сосны и невидящим взглядом смотрел сквозь меня.

Вдруг Гешка встрепенулся, посмотрел мне в лицо и изрёк: «Ты знаешь Сань, я не могу здесь на ночь оставаться, у меня дома, в холодильнике, бутылка рома стоит. Если мы сейчас выйдем, то ещё успеем к ночной вахте, которая в одиннадцать часов. Давай, пойдём назад!»

Я остолбенел от такой наглости. Надо ж, договаривались, собирались, тащились в такую даль, а теперь всё насмарку, и иди назад с каким-то десятком окуней. Я пытался что-то возразить против его абсурдного плана, но мои уговоры оказались бесполезны. Бутылка рома, стоящая в холодильнике, притягивала Гешку с такой магической силой, что все доводы разума не действовали. А оставаться одному в этом глухом месте ради рыбы, которая и так не переводилась на моём столе, тоже не было резона.

Плюнув на Гешку, и дав зарок не иметь больше дела с любителем алкоголя, не умеющим держать своего слова, я пошёл с ним назад. Хорошо, что хватило сил и времени успеть к приходу автобуса ночной вахты.

Когда мы, сидя в автобусе, приближались к городу в двенадцать часов ночи, Гешка предложил мне зайти к нему домой, чтобы распить ту самую бутылку рома, которая сорвала мне так хорошо спланированную рыбалку. Я наотрез отказался.