Серые холодные волны Тихого океана неустанно раскачивают научно-исследовательское судно, которое днём и ночью, месяц за месяцем беспрерывно нарезает галсы, двигаясь со скоростью 15 узлов в непроглядной мгле из дождей и туманов. В кают-кампании тишина и полумрак, почти не души, если не считать меня и мичмана Струтина. Мы сидим за крайним столиком и пьём чай, к которому подали ещё и рыбные консервы «Сом в собственном соку».

Похоже, что целая банка нам на двоих! Вкуснятина наверно! Выложенные на тарелку розоватые ломти рыбы выглядят весьма аппетитно. Накалываю вилкой огромный кус и, зажмурив глаза от предвкушения чего-то необыкновенного, отправляю этот кус прямо в рот.

Ощущение предполагаемого блаженства нехотя сменяется неожиданным разочарованием. Мне показалось, что вместо рыбы я чуть было не съел огромный кусок болотной тины напополам с какой-то гадостью...

Открываю глаза и обнаруживаю подобное выражение на лице у мичмана Струтина.

-Интересно, чем эти сомы питаются? Тиной, ряской? – задаю риторический вопрос.

-Тина и ряска – это на закуску... – размышляет мичман Струтин, - они ещё лягушек едят, жаб, даже кошек!

-Да ну? Как это кошек? – недоверчиво спрашиваю я.

-Ну, прикинь, - рассудительно поясняет мичман, - вечером сом высовывается из воды, вокруг тишь да благодать, никого. А от него запах! Рыбой так и несёт на версту! Кошки из ближайших окрестностей бегут на запах рыбы к пруду, лезут прямо в воду лапой, и натыкаются прямо на сома!

-Ага! А сом хватает и тащит бедную кошку на дно, где с ней разделывается как с цыплёнком! – подхватываю я.

-Вот-вот! Говорят, что в желудке одного сома находили остатки трёх-семи кошек! - со значительной миной сообщил мичман Струтин. А я тут же представил себе, как этот сом тащит упирающуюся кошку на глубину и пожирает её вместе с костями и шерстью.

-Фу, какая гадость эта рыба! – сказал я с отвращением, и отодвинул в сторону розовые ломти.

-Да, - согласился мичман Струтин, - отвратительный попался сом, - он наверно ещё кошек запивал компотом из болотной тины. Гурман!

Так что мы, не глядя больше на недавно столь аппетитные куски рыбы, попили чай с сухариками, которые обычно сушили на камбузе наши повара, ровными кубиками нарезая остатки хлеба. После этого мы разошлись по каютам, потому что полчетвёртого утра надо было просыпаться и топать на вахту: Вовке в гравику, а мне в магнитку.

Бортовая качка убаюкивала и обволакивала сном. Уже засыпая, я увидел перед собой усатую нахальную морду огромного сома, который прятался за кочкой в пруду, и подмигивал мне панибратски. А на рыбий запах со всех сторон крались чёрные кошки, любопытные и несчастные.... кошки хрустели у сома на зубах, как у нас недавно сухарики... И пахло вокруг рыбой и солёным океаном.