Конкурс "Откровение души"

 

До отправления поезда оставалось минут десять, а три места в купе, в котором я расположился минуту назад, всё ещё оставались свободными.

 

За ночным купейным окном, где снаружи оставалась зима, стали медленно проплывать вагоны пассажирского поезда, стоявшего на соседнем пути. «Это мы поехали, или они?» – подумал я. В голове мелькнули слабые познания теории относительности из давно забытой школьной программы, которые и заставили меня посмотреть в противоположное окно, выходящее на перрон. Наш поезд всё ещё стоял, примёрзнув колёсными парами к рельсам.

 

«Хорошо бы поехать в купе одному…», – одолевали меня несбыточные желания. Именно несбыточные. Потому что в эту же минуту в купе вошла пожилая семейная пара. Следом за ними протиснулся молодой человек. Протискивался он как-то боком, так как объёмные сумки в его руках мешали войти. Наконец он затолкал свои сумки в наше временное вагонное общежитие. Семейная пара и молодой человек стали шумно располагаться каждый на своём месте, а я тем временем вышел в коридор, дабы им не мешать.

 

Вагон слегка дёрнуло, и перрон стал медленно уплывать в сторону вокзала. В коридоре напротив окна соседнего купе стоял мужчина лет пятидесяти и армейский подполковник. Они, как и я, вышли из своего купе и ожидали момента, когда их соседи приготовятся к путешествию. Подполковник находился в лёгком подпитии, и его тянуло к задушевному общению. То, что военному хотелось поговорить, было трудно не заметить по его настойчивому неотрывному взгляду на своего соседа по коридорному окну. Он улыбался, не сводил с него взгляда, как бы намекая ему, что желает объяснить суть важных вещей, которые доступны только ему. Мужчина, очевидно понимая, что его пытаются втянуть в какой-то разговор, старательно разглядывал мелькающую темноту в окне. Не выдержав пытки молчания, подполковник заговорил:

– Я вообще-то живу не в Москве, а в Питере. Здесь я находился в командировке в нашем научно-исследовательском институте. А вы знаете, какие мы проводим исследования? – подполковник старался заглянуть в глаза своего «собеседника», приблизившись к нему почти вплотную.

 

«Собеседник» изобразил на лице что-то подобие улыбки, отрицательно покачав головой.

– Вот! И никто этого не знает! А я вам скажу по секрету, – военный снизил голос почти до шепота, но стал говорить не на столько тихо, чтобы не могли услышать рядом стоявшие пассажиры. – На специальных установках (ну зачем я буду объяснять вам принцип их работы) мы замеряли объём и вес души человека.

Наконец-то мужчина посмотрел на «собеседника». С недоверием. Впрочем, он ничего не сказал ему, а только пожал плечами.

– Вы мне не верите! – Улыбнувшись, подполковник продолжил. – Зря, между прочим. Неужели вам не интересно знать, что душа человека, как субстанция, существует, и вес её составляет всего 7,5 грамма. Это я вам заявляю, как учёный. Существование души научно доказано!

Дружескую «беседу» военного учёного и его соседа по купе неожиданно прервала красивая девушка, выглянувшая из купе.

– Заходите, пожалуйста, чаю попьём, – проворковала очаровательное создание.

Учёный из военного ведомства, рассыпаясь в комплиментах юной красавице, пропустил вперёд своего «собеседника» и вошёл сам. Тема разговора сразу сменилась, и о душе больше не говорили ни слова.

 

Я пробыл в коридоре ещё минут пятнадцать, пытаясь разглядеть в чёрном проёме окна, мелькающие ночные пейзажи. Снег немного подсвечивал унылую серость убегающих полей, деревьев, одиноко стоящих домишек путевых обходчиков и все эти картинки нагоняли только тоску. Мне надоело пялиться на это безрадостье, и я тихо вошёл в купе. Мои соседи уже мирно сопели. Всегда завидовал людям, умеющим быстро засыпать.

 

Запрыгнув на свою законную верхнюю полку, я лёг на правый бок, закрыл глаза и стал заманивать сновидения. Тщетно. Топили до одури жарко, и это обстоятельство отпугивало сон. Перевернувшись на спину, уставился в потолок, но там ничего интересного не обнаружилось. Неожиданно лёгкое движение прохладного воздуха коснулось моего лица, словно кто-то приоткрыл дверь. Впрочем, с дверью никаких изменений не происходило, да и клацанье замка я не слышал. Покрутив головой в поисках сквозняка, неожиданно для себя увидел над телом мирно спящего молодого человека еле заметное бесформенное пятно бирюзового цвета.

«Это что ещё за хрень?» – подумал я, с удивлением рассматривая неопознанный объект.

«Да сам ты хрень!» – промелькнуло в моей голове.

«Не понял…Потихоньку схожу с ума?» – подумалось мне.

«Ларик, ты с ним не разговаривай. Он же слышит тебя», – раздался ещё один голос в моих мозгах.

«А это ещё кто влезает?!» – возмутилось моё бодрствующее сознание, а голова самопроизвольно стала вращаться в поисках новых говорящих субъектов.

На нижней полке, где лежала пожилая женщина, я увидел ещё два бесформенных пятна светло-розового цвета.

«Это ещё что такое, Господи!» – взвыли мои мысли, и каждый волосок на моём теле встал по стойке «смирно».

«Ох, какой же пугливый народ пошёл! Во-первых: не ЧТО, а КТО. Во-вторых: так и быть, скажу вам, кого вы всё же смогли узреть и услышать. Мы – души этих трёх человеческих тел», – прошелестел в моих мозгах мягкий женский голос.

«Души?! Так что же получается, это я сейчас с тремя покойниками еду в одном купе?! – Ужаснулся я.

«Мужчина, – заскрипел простуженный и недовольный мужской голос, – ваши познания в этой области весьма скудны. Душа может покинуть человека и во время сна. Надо же и нам когда-то отдыхать от своей физической оболочки».

«Вы хотите сказать, что и моя душа покидает меня во время сна?» – задрожал мой внутренний голос.

«Вы правы, – снова заговорил спокойный женский голос, – но не надо так пугаться. На самом деле всё обстоит гораздо проще, чем вам кажется».

«Проще! – возмутился я, – А если душа по каким-то надуманным мотивам не пожелает вернуться в свою…физическую оболочку? Что же мне по чьей-то милости раньше времени идти на корм червякам?!»

«Ты чего разорался, как торговка на базаре! – заскрипела простуженная душа. – Мозги носишь образованные, а не понимаешь, что окончательно душа покидает своего носителя только по настоятельному требованию свыше. Ты же исполняешь приказы своих начальников?»

«Исполняю, – буркнул я, – но не преступные приказы. А вы совершаете преступление, покидая своего носителя и оставляя его без средств к жизненному существованию!»

«Червякам тоже надо чем-то питаться», – сделал попытку похохмить Ларик.

Я посмотрел на него, чтобы пристыдить взглядом за неучтивое высказывание, но он даже не покраснел.

«Нинель, поучи родственную субстанцию вежливости», – заскрипел простуженный голос.

«Да, Фима, ты прав. Совсем молодёжь от рук отбилась», – ответила Нинель.

 

Я увидел, как одно из бесформенных пятен поднялось ко второй полке, где располагалась душа Ларика. Пятна сблизились, и через мгновение Ларик ойкнул и содрогнулся.

 

«Что вы сделали, Нинель?» – спросил я.

«В некотором роде наградила подзатыльником. Долго объяснять», – ответила она.

Я усмехнулся и, скорчив довольную гримасу, посмотрел на Ларика. Тот молчал.

«Скажите, Фима, после того, как душа покидает тело своего носителя, куда она потом направляется?» – скромно поинтересовался я.

«Ну, сударь, вы и вопросики задаёте», – мирно усмехнулся Фима.

«Субстанционная тайна?» – улыбнулся я, окончательно освоившись с непривычным для меня состоянием.

«Скорее запретная зона для ваших мозговых нейронов. Не всё в этом мире дано для совершенного познания».

«Ну, кое-что мы уже знаем. Например: уже просчитан вес души, – попытался я вывести Фиму на откровенный разговор. – К тому же вы не так и редко оказываетесь запечатлёнными на фотоплёнку своими носителями».

«И это всё, что вам позволено узнать о нас», – равнодушно ответил Фима.

«Да? А как же сеансы спиритизма по вызову душ умерших в этот мир?»

Внезапно в пространстве зависло ощущение необъяснимой тревоги. Фима сердито засопел, но не ответил на мой вопрос. Пожалуй, это стало сигналом для смены темы.

«А что это наш бирюзовенький «доброжелатель» притих? Ларик, скажите что-нибудь, а то скучно стало без ваших реплик» – съязвил я.

«Да он и в самом деле добрый, – ответила за Ларика Нинель. – Впрочем, как и все души изначально заряжены только на добро».

«Вот те раз! Откуда же в нас столько злобы накапливается?»

«Злость-то не в душе накапливается, а в ваших бортовых компьютерах, называемыми мозгами. – Вступил в разговор Ларик. – У вас отключилась антивирусная программа против алчности. Всё измеряется в денежном эквиваленте. Мы так измучались от окружающих нас нейронов, заражённых вирусом цинизма, что хочется вернуться в первобытное состояние».

«Ваши носители тоже заражены вирусом цинизма и алчности… Отдыхаете, значит, душой на свободе. Куда же мы все катимся?», – с печалью в мыслях подумалось мне. Я не хотел этого говорить, но забылся, что мы общаемся не голосом, а мыслями.

«Нет, что вы, эти пожилые люди добрейшие физические носители душ», – ответила моим мыслям Нинель.

«Что же вы их покинули?» – смутившись, спросил я.

«Душам тоже надо отдыхать от своих физических оболочек, какими бы наши носители не были добрыми. В своём истинном состоянии, мы впитываем энергию Высших сил, чтобы продлить жизнь наших носителей», – ответила Нинель.

«А зачем же души возвращаются в тела циников и преступников. Не лучше ли им оставить этот мир?»

 

Нинель промолчала, но ответ я услышал. Душа Фимы прокашлялась и сказала:

 

«Жизненный путь любого живущего на Земле существа, отмеривается не нами и не нам решать, кому и сколько осталось жить».

«Хм, тогда стать обезьяной всегда успеем, вернувшись в свою первобытность», – хмыкнул я и посмотрел на Ларика. – Правда, бирюзовенький?»

Ларик хихикнул, хотел что-то сказать, но запнулся, услышав недовольное бурчание Фимы.

«Когда ваша душа покинет окончательно своего носителя, можете попробовать занять место в теле обезьяны. Судя по вашим размышлениям, они и есть ваши настоящие предки», – сказал Фима и … высморкался. Где же у него носовой платок? А, да ладно, не всё ли равно.

«Так вы утверждаете, что наши предки – не обезьяны?»

«Именно так».

«Тогда кто же наши предки, если теория Дарвина ошибочна?»

 

Поезд на стрелке сильно качнуло, и я … проснулся, так и не узнав ничего о предках человечества.

 

Супруги сидели рядом на одной из нижних полок и очень тихо о чём-то беседовали. Судя по бодрости их духа и свежести лиц, они хорошо отдохнули. На столике аппетитно разместился приготовленный завтрак, поэтому в купе вкусно пахло домашними булочками и чаем. Молодого человека в купе не оказалось. Я спрыгнул вниз, поздоровался и пошёл умываться. В Санкт-Петербург поезд прибывал через полчаса, о чём проводница всех уведомляла, стучась в каждую дверь и будя пассажиров. Как только я снова вошёл в купе, мужчина простуженным голосом сказал:

– Нинель, приглашай молодого человека на завтрак.

– Да, молодой человек, позавтракайте вместе с нами. У нас так много пирожков осталось. Фима, достань, пожалуйста, варенье из пакета.

– Спасибо, не откажусь! А где парень с верхней полки? – кивнул я головой на купейный лежак, на котором совсем недавно переворачивался с боку на бок носитель души Ларика.

– Ах, да! Он сошёл на промежуточной станции ночью. Извините, не помню названия. Мы в Санкт-Петербург впервые едем.

– Правда? Не пожалеете, очень красивый и душевный город.

– Вы правы, душа есть не только в каждом из нас, но и в городах, сёлах и целых странах! – восхищённо сказала Нинель.

 

В купе заглянула проводница:

 

– Наш поезд прибыл в Санкт-Петербург. Пожалуйста, при выходе не забывайте свои вещи.

Через пару секунд проводница повторяла те же слова в соседнем купе.

– Жаль, разговор получился коротким. Тема для беседы оказалась весьма приятной, – вздохнула Нинель.

– Вы правы, но говорили мы очень долго… и по душам. Хорошего вам отдыха в прекрасном городе и до встречи!

 

Нинель посмотрела на меня несколько удивлённо, а Фима загадочно улыбнувшись, тут же спрятал улыбку в глазах. Они со мной тепло попрощались, и я пошёл к выходу.

 

Выйдя из вагона, я быстрым шагом направился к метро. Надо же ещё успеть зайти на квартиру, чтобы бросить там свой нехитрый скарб и бегом на работу.

 

Я шёл по улицам города, а моя душа ликовала и пела. Почему? Да просто от сознания того, что хороших людей на планете Земля всё-таки много!