В те времена, когда машина не была роскошью и даже не была средством передвижения, а была дефицитом и источником зависти безлошадных, наш начальник где-то приобрел новенькую Оку цвета розовый йогурт.

В первое утро после покупки у этого выкидыша автомобильной промышленности собрались почти все офицеры. Нужно было видеть с каким счастливым выражением лица, с какой нежностью Борис Львович протирает стекла своей малолитражки. Народ собрался не столько подивиться на покупку, сколько поглядеть, как именно Борис Львович разместится внутри нее. Дело в том, что подполковник Борис Львович Попов обладал огромным за два метра ростом и солидной комплекцией. Если вы видели когда-нибудь слона в зоопарке, то это именно тот случай. Когда Боря наклонялся над собеседником, последний инстинктивно отступал на шаг, справедливо опасаясь быть раздавленным. Всем стало до соплей интересно, как такую тушу можно запихнуть в столь ограниченное пространство. Наконец, настал торжественный момент. Борис Львович закончил тереть своего железного коня, открыл дверь и стал устраиваться внутри. При этом колени оказались у него на уровне ступицы руля, голова подпирала потолок, а гордость распирала самого товарища подполковника. Дверь удалось закрыть.

Когда начальство оказалось в таком неудобном положении, и не могло расслышать обменивающихся мнениями подчиненных, посыпались комментарии и были не из лицеприятных, типа: «лягушонка в коробченке» или «орел на краю унитаза». К чести наших офицеров будет сказано, что водительская поза Бориса Львовича действительно напоминала «орла…», только горшок был не снизу, а как бы вокруг товарища подполковника. Ока, взвизгнув стартером, завелась и неохотно, кряхтя всеми своими железными кишочками, заревела, тронулась с места и поехала … назад, с горки едва не задавив зевак. Оказалось, что, сняв с ручника, Боря забыл включить первую скорость. По мере того, как машина удалялась, блинообразное крестьянское лицо нашего начальника приобретало Гамлетовское печальное выражение. Автомобиль стукнуло об опору освещения, развернуло и приложило к этой же опоре водительской дверью. Подполковника демонтировали, а машину отправили в парк.

Через неделю бойцы кое-как, посредством кувалды и зубила, отрихтовали транспорт. Из-под кривых ручек военных водителей вышла модерновая версия Оки. Корпус ее поражал обилием острых граней и разноугловых плоскостей. Борис Львович, вмонтированный внутрь, теперь больше всего напоминал розовую черепаху тортиллу. Его за глаза так и называли: старый плавучий чемодан.

Боря никогда за всю свою долгую службу не опаздывавший ни на секунду на построение, и жестоко каравший молодых офицеров за опоздания стал катастрофически не успевать. Заместитель командира части вначале интересовался, почему задерживается наш начальник, но потом ему стали говорить “он же на машине”, и зам интересоваться перестал.

А Боря осваивал новую технику. То на середине дороги у него заглохнет машина и он, вызвав водителя из парка, расковыряет ее до мотора. После чего обнаружиться, что просто бензин кончился. То вместо антифриза зальет горячую воду и на морозе лопнет радиатор. То из парка бестолковый боец вместо бензина притащит канистру с соляркой. То боковое зеркало отломают. Ну и та далее.

Надо сказать о Борисе Львовиче, что мужчина он был не только педантичный и придирчивый, но и злопамятный. К примеру, служил у нас прапорщик Чугунов. То ли не сошлись характерами, то ли прапорщик наступил на больной мозоль Боре. А может, просто невзлюбил Боря прапора за то, что тот пил как сапожник. История об этом умалчивает. Только придирался подполковник к Чугунову по малейшему поводу. Когда распределяли квартиры и Боря был председателем жилкомисии, многодетному Чугунову достался шиш с маслом.

В канун нового года, Борис Львович, решил лично проверить несение дежурства. Лихо подрулив на своем боевом розовом йогурте к КПП, сходу вставил пистон дежурному. Дежурными по КПП у нас ходят прапора. Как вы думаете, кого в новый год поставили охранять забор? Конечно многострадального Чугунова. Боря поимел его за то, что очищенный с плаца снег был навален кучей, а не аккуратными гробиками. Чугунову, было предложено, под страхом нетрадиционных действий сексуального характера, в течение часа устранить замечание.

Очень довольный, так удачно начавшейся инспекцией, подполковник прошествовал далее на объект морально сношать офицеров находящихся на дежурстве. И вот когда, через полтора часа, он еще более удовлетворенный, появился на КПП, снег по краю плаща был тщательно уложен в египетские пирамиды. Но что-то нарушало привычный пейзаж. Товарищ подполковник вначале не мог сообразить что. Но когда он вышел на плац, до него дошло! Его розового росинанта не было! Он дернулся туда-сюда, нет. Нету. Караул. Был вызван дежурный по КПП прапорщик Чугунов. Ему посулили всяческие служебные и сексуальные невзгоды. На что он нервно почесываясь ответствовал, что никакой машины он, дескать, в глаза не видел, и даже если бы и видел, его Родина не для этого на пост поставила, что бы частный транспорт охранять. Слово за слово, дошло до рукоприкладства. Ручки были приложены обоими договаривающимися сторонами, но из-за неравности масс тел, победа за явным преимуществом досталась Боре. В кредите подбитый начальственный глаз, в дебете сотрясение мозга у прапорщика.

В части разразился жуткий скандал. С охраняемой территории, оборудованной по тем временам по последнему слову, бесследно исчез автомобиль. Не помогли ни камеры наблюдения, ни КГБэшные стукачи. Расследование шло месяца два. Машина как сквозь землю провалилась. Заму по режиму влепили несоответствии, особист лишился должности, а Чугунова потиху уволили из Вооруженных Сил.

В апреле, когда шумиха стала постепенно утихать, из подтаявшего сугроба возле КПП, проступили ржавые очертания, некогда розового автомобиля. На бедную Оку было больно смотреть. Вся в рыжих ранах, с молочными подтеками, словно после ядерного взрыва, она взывала к Боре, почему хозяин, за что? Я же тебе служила верой и правдой. Выгнав, свивших в сидении гнездо, полевых мышей, машину печально оттащили в автопарк. Там она еще года три догнивала, пока новый зампотех не распорядился выбросить ее на свалку.

Так у Бориса Львовича, закончилась автомобильная эпопея. Насколько я знаю, новую машину он себе так и не купил. А прапорщик Чугунов поднялся на мутной волне перестройки и его даже выбрали депутатом. Недавно видел его по телевизору. Раздобревший, лоснящийся, в дорогом костюме в часах штуки за полторы, он вещал с экрана, как боролся с советской властью в черные годы застоя.