Здравствуйте. Давайте знакомиться. Меня зовут Ви. Просто Ви. Может быть, Вивьен, или Виктория. Да не все ли вам равно?Протягиваю вам руку, приветливо улыбаясь. Вы, конечно же, не привыкли к подобному жесту со стороны девушки. Слегка спотыкаетесь на полуслове, потом недоверчиво пожимаете мои пальцы. Руки у вас холодные и неживые, да я привыкла. Меня забавляет ваше растерянное лицо. Я смеюсь, вы принимаете это за удовольствие от общения с вами. Пусть. Мне не жалко...

 

Я сижу на скамейке в парке и задумчиво смотрю на свою тень. Тень как тень. По ней не видно, что мне почти 18 и что у меня сегодня плохое настроение. Почему? Я ненавистна самой себе. У моей тени пышная шевелюра и огромные кроссовки. Она все преувеличивает. Она врет. Она не-про-пор-циональная.

 

Один знакомый парень сказал мне как-то, что у меня красивые волосы. Я обиделась.

Я сказала ему: "Только волосы?.."

Я сказала ему: "Почему все всегда говорят, что у меня красивые волосы? Неужели все остальное настолько дерьмово, что и упомянуть неприлично? Получается, что меня не видно за моими волосами. Я - это мои волосы!" - я даже охрипла от злости. Бедный парень пытался мне что-то возразить, но меня уже понесло:

"Я - это мои волосы... Ты здороваешься с моими волосами. Улыбаешься моим волосам. Может, мне вообще уйти и оставить тебя с ними наедине? Вы, наверное, родственные души".

"Но я вовсе не то хотел сказать", - пролепетал он.

"Ничего не хочу слышать!" - сказала я злобно.

"Почему, например, ты не сказал мне: у тебя красивые глаза? Хотя это банально, это я и так знаю. Или что у меня красивые уши? Или, - похоже, в тот миг я просто плевалась идеями, - что у меня красивый пупок? Ты знаешь, какой у меня красивый пупок?" - грозно сказала я. Мне смешно. Никогда не думала, что с ним может быть так весело.

"Я его не видел", - выдавил из себя несчастный последний аргумент.

"Очень плохо. Очень плохо, что ты его не видел. Ты просто не представляешь, как много ты потерял! И не увидишь теперь! Для тебя ВСЕ потеряно!"

Бедняга не знает, что такое это ВСЕ. Он подавлен. Бормочет что-то жалкое и невразумительное и поспешно уходит. А когда возвращается, говорит, что я красивая. Что я очень оригинальная девушка - он таких не встречал. Говорит, что я ему нравлюсь. Что я немного дурная, но это ничего. Я глупо таращу на него глаза. Я опять играю. Но он терпит. Сколько глупости надо вылить на человека, чтобы он оставил тебя в покое?..

 

Многие парни говорили мне, что им нравятся какие-то части моего тела. Мои глаза, мои ноги, мои руки, моя грудь, мое лицо... Один обожал мои пятки. Интересно, за что? Получается, что им нравлюсь не я сама, а что-то отдельное во мне. Тоже мне, патологоанатомы!

Я и сама знаю, что привлекательна. Когда не убеждена в обратном.

 

Но не сегодня. Сегодня я себя ненавижу. Потому весь мир кажется мне отвратительным. Отвратительная скамейка. Отвратительное солнце в небе. Я будто впечатываю внутреннюю тошноту в окружающую действительность.

И почему я иногда вижу в себе такое убожество, что хочется колотиться головой о стену? Более того, я получаю наслаждение от этой своей внутренней ненависти. Ненависть настолько искажает меня в собственных глазах, что я не могу без ужаса смотреть в зеркало на свое лицо, в котором почему-то разрастаются нос и щеки, а глаза западают в омерзительные ямы. Я улыбаюсь, натягивая эти отвратительные припухлости на лице. Улыбка примиряет меня с действительностью, но ненадолго. Я рассматриваю себя внимательно, придирчиво. И чем пристальнее взгляд цепляется за какую-то подробность, тем отчетливее, карикатурнее она представляется. Лицо расползается по зеркалу. Куда-то вваливаются глаза, а нос становится еще более угрожающим. Я цепляюсь за детали. Я не могу отвлечься от них и взглянуть на свое лицо как на целостность. Я вижу его суммой носа, глаз, щек и ушей. Почему ушей? Потому что. Вы знаете, сколько терзаний могут причинить самовлюбленному человеку эти ни на что не годные части головы?

И все это по отдельности составляет главное отчаяние моей жизни.

Ненавижу себя.

Ненавижу!

Ненавижу!!!

Как можно жить с самой собой, такой уродиной, и не сойти при этом с ума? Я медленно закипаю. Я ненавижу себя, весь мир и себя в нем.

Нет, прочь в такие дни от зеркала!

 

Я смотрю на свои ноги. Сверху вниз они ужасны. Ни у кого нет таких ужасных ног! Как я могу носить юбки? Как я могла носить юбки?!!

Талия меня утешает. Но живот! Его не видно. Но если постараться и согнуться как следует - обратите внимание! - он является миру во всей своей красе! Отвратительная складка. Прочь от себя! Я само воплощение жира! Он сочится из всех щелей. Моя подруга говорит мне, что я безобразно похудела. Как она может так гнусно мне льстить? Ненавижу и ее тоже!

 

Темная комната. Я лежу на кровати как бревно. Мне ничего не хочется. Внешний комфорт на время отвлекает меня от внутреннего беспорядка.

- КАК же меня любят, такую страшную? - с ужасом думаю я. И нахожу ответ: "Да никто меня не любит и не любил. Все только притворяются. Моя жизнь кончена!"

Пафос последней фразы меня смешит. Я фыркаю.

И тогда я вскакиваю и начинаю самозабвенно носиться по комнате, махать гантелями, делать растяжку, качать пресс, приседать. Моего пыла хватает ненадолго. Я люблю заниматься спортом, но не тогда, когда это превращается в надуманную суровую необходимость.

С отвращением смотрю на еду. Каждая проглоченная калория убивает во мне желание жить.

В такие моменты я мрачно смотрю на жизнь и на людей. Я начинаю преувеличивать достоинства других, с наслаждением втаптывая себя в грязь. Или наоборот, все кажутся мне уродливыми, потому что придирчивое отношение к собственной внешности распространяется и на других. "В этом мире столько не-красоты", - с горечью думаю я.

 

- Я хочу уехать, - говорю я брату. - Не то чтобы здесь мне особенно ужасно. Мне так же ужасно везде. Я не могу долго жить на одном месте и видеть одних и тех же людей.

Желание уехать превращается в манию. Я много хожу в эти дни. Брожу по улицам пешком, без цели. Меняю места и мысли. Ни с кем не общаюсь. Читаю очень мало. Потому что чтение и депрессия, настоящая депрессия, редко совместимы. Чтение - тоже деятельность...

Эти мои депрессии деятельны, но иначе. Они направлены вовнутрь, на саморазрушение. Появляется желание сбежать от самой себя или хотя бы поменять окружающее.

Наконец я забываю о себе, и жить становится чуть-чуть легче.

 

- Ты куда? - спросила меня тетя. Я живу сейчас у нее. У меня каникулы.

- Пойду - поброжу.

- Ты не заблудишься?

Я невольно задумываюсь над этим вопросом. Я вижу в нем скрытый смысл. Я и вправду блуждаю, но откуда она знает?

Потом я смеюсь. Вопрос буквален. Тетя боится за меня. Для нее я ребенок.

- Тетя А*, я ужас какая взрослая и самостоятельная. Ты забыла? Я работаю, учусь, езжу в чужие города и брожу по незнакомым улицам. Как я могу здесь заблудиться?

- Ну ладно.

Тетя целует меня.

- Что ты все пишешь? - спрашивает она. - Стихи?

- Угу.

- Прочитаешь что-нибудь? Ты пиши, пиши. Когда-нибудь будешь зарабатывать...

Мне смешно. Стихами?

Тетя не знает моих стихов, но слепо верит в них. Я не верю в них, но верю в себя. Когда хорошо к себе отношусь. Знаете ли, я очень строга к себе. Требовательна. Не могу просто быть самой собой. Я должна быть в сто раз лучше. Такая вот тяга к перфекционизму.

 

Мало кто из людей, подобно мне, любит себя так же сильно, как ненавидит. Как можно жалеть о том, чего нет? О несбывшемся? О том, чего не переделаешь? При всем моем желании я не могу родиться заново. Не могу изменить свой дурацкий характер.

Я ухожу. В своих любимых красных кроссовках и с красной сумкой. Я обожаю красный цвет, но с ним всегда нужно быть осторожной. Чтобы не переборщить. Красный - это деталь. Он не может быть всем. На мне желтая майка и серые мешковатые штаны ниже колен с огромным количеством карманов и молний. В кроссовках моя походка становится совсем неженственной. Если бы не волосы, длинные серьги и кольца, меня никто не воспринимал бы как девушку. Конечно же, это неправда. У меня одна из тех фигур, которые продиктованы природе самой женственностью.

- Как ты думаешь, я похожа на ребенка? - спрашиваю я у своего очередного недо-парня. Недо - потому что я расстаюсь с ним раньше, чем он мне становится дорог и близок. Наверное, это мера предосторожности. А может, во всем виноваты мое непостоянство, мое вечное желание все изменить, устроить по-новому. Я ненавижу все привычное, оно меня угнетает.

- Ты часто ведешь себя неадекватно, - говорит он. - Порой я не знаю, чего от тебя ожидать. Ты будто...

- Безумная? - подсказываю я мурлыкающим голосом.

Я презираю людей, их серость. Вот в чем моя слабость. И презираю себя за это. Я капризна, неадекватна. Я слишком ребенок. Я это знаю. Я всегда буду мудрствующим ребенком, непостоянным подростком, за которым никому не угнаться. От меня устают. Я сама от себя устаю.

По садику носятся дети. Я сижу, злая на весь мир. Дети некрасивы и излишне голосисты. Всем им предстоит вырасти в посредственности. Впрочем, среди них есть и красивые. Я смотрю на них с любопытством. Меня привлекает в других людях или то, чего нет во мне, или то, что просто приятно для глаз. В других случаях окружающие мне неинтересны.

Я мечтаю о гармонии и свободе. Гармония для меня - это любовь к окружающему миру и к себе. Примирение с существующим порядком вещей. Наверное, это и есть мудрость?

Я скоро уеду из этого города. Он меня душит, это значит, что я ему уже не принадлежу. У меня впереди еще год моей жизни. Все будет по-другому. Сколько раз еще все будет по-другому? Когда я перестану все менять? По-другому - это вовсе не значит, что счастливо. Никогда не значит. Но я все-таки верю в будущее. В его счастливость.

Кстати, счастье мне тоже надоедает. Да знала ли я его когда-нибудь? Мои воспоминания о нем такие же ненастоящие, как сухие листья на снегу.

Скоро - я уеду. Все будет по-другому. Я бы меняла лица и декорации каждый месяц, если бы могла. Иногда я меняюсь сама. Меня это немного утешает. Каждый раз я другая.

Решено. Завтра я уеду.