Жизнь первая

Одним прекрасным утром я поняла, что моя жизнь оказалась не такой, какой я себе ее представляла. Вроде бы все замечательно: получила высшее образование, вышла замуж, родила сына. Только я не представляла, что сидеть в декрете и ухаживать за ребенком такая не благодарная работа.

Мой мир перевернулся верх дном, когда в жизни появился малыш. Мы стали вечно ссориться с мужем, он начал все позже приходить с работы. Увиливал от домашних хлопот. Каждый день у него намечались коллективные праздники, и, боясь, что он посчитает меня стервой, я все ему позволяла и спускала с рук.

Через неделю ребенка собралась отдать в сад и уже искала работу, купила кучу газет и теперь сидела на кухне листала страницы. Муж хотел, чтоб я шла работать по образованию, но я этого не желала – считала свою профессию жутко скучной. Мне после многолетнего заключения в четырех стенных хотелось общения…

На вечер у нас c супругом намечался разговор о работе, я долго откладывал его, и вот наконец-таки решилась. В обед муж позвонил и сказал, что он снова задерживается, я жутко рассердилась на него и наговорила много гадостей, ведь на вечер у меня имелись планы. Муж бросил трубку, а через час позвонил и сказал что у него «усиление» и вернется он только утром. Я расплакалась, кто бы знал, как я ненавидела его работу, он был милиционером. Это самая неблагодарная работа, за которую платят гроши, да и к тому же в любой момент могут подставить, посадить…

Я ревела как маленькая навзрыд, и в сердцах кляла себя и думала, как все могло случиться, если бы я не вышла за Руслана замуж. Ведь он увез меня в чужой город от близких и родных, и оставил меня на свои поруки, как сиротинушку…

Жизнь вторая

Не знаю, что произошло, но я поняла, что, нарыдавшись, я просто «отключилась». В голове моей что-то жутко гудело и стреляло, я не спешила открывать глаза, но когда все-таки это сделала, то они заболели от яркого ослепляющегося белого света. Докрасна растерев глаза, я, наконец, смогла их открыть. То, что я увидела, привело меня в жуткий шок. Меня окружала огромная комната с белыми обоями и шторами. Вся мебель в комнате оказалась тоже белого цвета. Сама я сидела на огромной кровати, на мягких одеялах и подушках. У кровати стояло трюмо.

В зеркале мне с трудом удалось себя узнать: на меня смотрела худосочная блондинка с длинными до пояса волосами в шелковом красном пеньюаре. На руках сиял пурпурный лак, а ногти оказались длинными – мне ни разу в жизни не удавалось дорастить их до таких размеров. Я схватила телефонную трубку и стала набирать домашний номер, ничего – противным французским прононсом она отвечала мне, что номер набран не верно.

Я набрала еще несколько знакомых телефонов, но бесполезно – это был не розыгрыш, и я поняла, что действительно нахожусь во Франции…

В дверь постучались: я велела войти. Это оказалась служанка, она пришла сообщить, что мой супруг ждет меня внизу в машине. Я с восторгом вскочила с кровати и ринулась бежать по лестнице, как сумасшедшая, надеясь, что внизу меня ждет Руслан и, что он наконец-таки объяснит мне, что это за глупый розыгрыш.

Дверь при выходе отворил дворецкий, и перед моими глазами предстала громадная мраморная лестница, у которой стоял белый длиннющий лимузин. Шафер, завидев меня, отворил дверцу машину, и я на негнущихся ногах спустилась по лестнице и влезла в брюхо белого крокодила.

Дальше меня ждал очередной шок: вместо моего Руслана на сиденье сидел незнакомый, но чертовски красивый темноволосый мужчина, только что сошедший с журнала обложки. Я робко улыбнулась ему, и он, склонив голову, поднес мою руку к своим губам, затем мягким бархатистым тоном спросил:

-Как дела, mon ami!

Я в ответ ничего не сказала, но заставила себя мило улыбнуться.

-Ты сегодня что-то тихая, не ругаешься, не капризничаешь. Что это с тобой, - иронично усмехнулся незнакомец, - я ведь знаю, как ты не любишь бывать у моих друзей и знакомых. Вечно бы шаталась по своим модным тусовкам в сфере шоу-бизнеса. Поверь, мои знакомые куда влиятельней, чем твои размалеванные манекенщицы.

Не услышав от меня возражений, мужчина успокоился и замолчал, в таком мертвом молчание мы провели весь путь. Спустя полчаса лимузин остановился, и мы очутились у шикарного замка. Муж взял меня осторожно под руку и тихо прошептал.

-Ты великолепно выглядишь, но прошу: не устраивай обычных сцен – мое терпение не безгранично.

Весь вечер я провела возле мужа, переваривая все его сказанные слова. Я не могла поверить, что могла стать такой язвой и стервой, каковой представлял меня супруг. В середине вечера муж принес мне бокал мартини, и я даже немного отвлеклась и поболтала с людьми.

Домой мы возвращались за полночь, но я не чувствовала себя усталой, а после нескольких комплементов темноволосого красавца, чье имя мне удалось узнать благодаря его знакомым, я совсем забыла о дневном инциденте.

-Милая, ты здорова? У тебя все хорошо? – ты немного бледна, - обеспокоено спросил Николя.

-Спасибо все хорошо, - поспешила я его успокоить, но, заметив его ехидную улыбку, догадалась, что он меня поддразнивает…

Следующая неделя пролетела как один миг. В модельном агентстве я взяла небольшой отпуск. И всю неделю названивала друзьям и родственникам. Мне удалось выяснить, что никто не знает никакого Руслана – моего настоящего мужа. Ведь я с девятнадцати лет живу в Париже. Тогда я позвонила в милицию на работу мужа, там мне сказали, что когда-то у них работал мой муж, но был уволен в связи с пьянством.

С Николя у нас все складывалось удачно: он носил меня на руках и боготворил – не мог нарадоваться моим нынешним поведением. И мне почти самой поверилось, что это действительно моя жизнь. Но субботней ночью мне приснился мой сын. Во сне он звал меня и просил взять его на ручки. Все воскресенье я проплакала. Муж пытался меня утешить. Он был так нежен и ласков со мной, что я даже позавидовала его настоящей жене. Принять эту жизнь я никак не могла, я чувствовала себя не в своей тарелке, и эти бесконечные ужины и приемы, фанаты и поклонники – они просто вымучили меня.

Воскресной ночью я засыпала с единственной мыслью, чтобы этот кошмар наконец-таки закончился.

Жизнь третья

Я проснулась, но открывать глаза мне жутко не хотелось: за эти несколько дней мне осточертели белые стены моей комнаты. Кругом все так и блестело, и искрилось, что жутко болели глаза. Прислуга по дому ходила точно на цыпочках, мне все время казалось, что я в огромном доме одна. А я так не любила одиночества. И в последнее время разочаровалась в банкетных мероприятиях, стильных вечеринках и всевозможных приемах, куда постоянно вывозил меня мой нынешний муж.

Там все казалось таким неестественным, наигранным, точно искусственным. Жеманные улыбки, лживая искренность, натянутые комплементы. Меня так и воротила от всего этого актерского вранья.

Мне казалась, что еще одного подобного вечера я просто не вынесу. Но труднее всего мне стало находиться с супругом, он был таким милым, обаятельным, любезным – мечта, а не мужчина. Да и он сам, как я понял, переменил свое мнение о супруге, только вот загвоздка заключалась в том, что я не его настоящая жена. Но в любой момент, вращаясь в его кругу, я могла вновь превратиться в «стерву-манекенщицу»…

Рядом что-то загремело, и мяукнуло. Я тут же вскочила с кровати. Мне не припоминалось, что в моем теперешнем доме водились животные. То, что я увидала в следующий момент, просто привело меня в панику. Я вновь очутилась в совсем незнакомом месте, но сразу поняла, что это гостиничный номер и, причем один из лучших. Я в жизни не жила не в одной гостинице, видала их только по телевизору.

На красном бархатном диване гордо восседала худющая кошка, какой-то египетской породы. О подобной кошке я только могла мечтать.

В дверь постучались, и я велела войти. Девушка в красной униформе вежливо поздоровалась, и я с облегчением поняла, что нахожусь в родной России. Девушка подвезла тележку к дивану и стала расставлять на стол блюда с обедом.

Я огляделась по сторонам в поисках сумочки, ведь следовало дать служанке на чай. Сумочка лежала под кошкой. Я приблизилась к грациозной уроженке Египта и осторожно вытащила из-под нее свою сумку, которая больше походила на длинный кошелек. Девушка получила свои чаевые и вышла вон, оставив меня одну, догадываться кто, я такая есть теперь?

Мне помогла в этом моя кошка, она лапой случайно задела пульт и включился телевизор. На экране шел клип, и я как вкопанная застыла на одном месте, челюсть моя просто отвисла: с телевизора на меня смотрела я…

Мне было семнадцать, когда я собралась отправиться в Москву покорять музыкальную сцену. В то время я пела и сочиняла собственные песни, мне казалось, что получается очень не плохо. Я даже купила билет, как мне помниться, и почти села на поезд, но меня с него снял мой парень?!

Я призадумалась, и в голове всплыло два сюжета. Первый: Леша приехал на вокзал и силком выволок меня из поезда и затем отвез домой. И второй: Леша приехал, попытался вытащить меня из поезда, но я влепила ему пощечину и прогнала, а сама уехала. Перед самым приходом Леши мне позвонила подруга и сказала, что тот мне изменил. В первый раз у меня на телефоне сел аккумулятор, и подруга не смогла предупредить…

Вскоре в мой номер влетела какая-то тетка, села на диван и стала руками хватать еду с тарелок, махнула мне рукой, велела последовать своему примеру. Я села и мы в мгновении ока уговорили весь обед.

А затем началось: мы как угорелые весь день мотались по городу, заезжали на разные студии, посещали магазины, встречались с различными известными людьми. Потом отправились на мою репетицию, после нее в спортивный зал. В гостиную мы вернулись ближе к двенадцати, я чувствовала себя выжитым лимоном, причем на соковыжималке.

В таком ритме я прожила целую неделю, а может и больше, просто ритм мне показался таким бешеным, что я не успевала ощущать действительность.

Вечером у меня прошло выступление, и я жутко на нем выступила, просто я так вымоталась, что надорвалась. После этого я поняла, что такая жизнь совсем не для меня. Я просто в ней сгорю…

Жизнь четвертая

Сгореть, как я поняла, мне не дали, так как в следующую минуту я очутилась в электричке. Полупустой вагон, на плече туба с чертежами и рисунками.

После школы я хотела поступить в художественное училище, но мне не удалось: я провалила все экзамены. Веря и надеясь, что у меня природный дар, а в училище небольшой набор я без всякой подготовки отправилась сдавать экзамены. И после второго поняла, что я их не сдам…

Я порылась по карманам и нашла студенческий билет питерского художественного института. После школы я так и мечтала – окончу училище и поеду в Санкт-Петербург учиться дальше.

Только теперь у меня были уже совсем другие мечты и учиться в институте, когда у меня уже имелось одно высшее образование, мне не хотелось. А еще я представила, как снова буду сдавать экзамены, зачеты, дипломные работы – меня аж в дрожь бросило.

Нет пережить этот кошмар еще рая я не хочу!

Жизнь пятая

Электричку сильно тряхнуло, мы как раз проезжали темную подзему, я на миг зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то увидела, что теперь я нахожусь в каком-то офисе. Большие окна выходили на дорогу. Внизу машины и люди казались мелкими букашками, а это означало, что офис находится в небоскребе. Я порылась на столе, среди документов нашла свою фамилию, где значилось, что я дизайнер.

Мысль о том, что я наконец-таки занимаюсь любимым делом, вскружило мне голову. С невероятной быстротой я разобралась, в чем дело, и в бешеном темпе приступила ваять.

Дни летели словно минуты, на работе не могли мною нарадоваться – я, словно искрилась всевозможными идеями и задумками.

В себя я пришла и поняла, что снова не на своем месте спустя неделю, когда ко мне стал «клеиться» мой бос. Хочу заметить, что он видный и интересный мужчина и любая женщина, окажись на моем месте, была только рада подобному вниманию, но не я. Ведь я была не на своем месте, а в сердце жили два дорогих и любимых человека муж и сын.

Поначалу я пыталась всевозможными намеками отвадить от себя начальника, но у меня ничего не вышло: день ото дня его ухаживания становились все настырнее и вульгарнее, а в середине недели он мне дал ясно понять, что если я не сдамся, то лишусь своего места.

И самое обидное заключалось в том, что мне неким было прикрыться: в этой жизни у меня не было, ни мужа, ни детей, ни даже ухажера – я принадлежала своей работе.

После очередного «подката» шефа я вернулась в свою квартиру, которую снимала уже, бог знает, сколько времени, предварительно отоварившись в небольшом магазине у работы.

На душе было тошно и хотелось с кем-то обсудить свои беды. Я обзвонила всех своих подруг, но никто не пришел мне на помощь. И это не из-за того, что сегодня середина недели – я уверена, дело заключалось совсем в другом, а именно в том, что в погоне за карьерой я их всех «растеряла». Ведь связи должны постоянно подпитываться встречами, теплыми отношениями, чего я из-за своей работы не могла предоставить друзьям.

Вот и сейчас я достала из холодильника бутылку вина и уселась на диван в зале, мое жилище выглядело заброшенным и пустым, а ведь я творческий человек!

Нет, так жить нельзя – человек должен четко проводить грани между личной жизнью и работой, чего я в этой жизни, как видимо, сделать не смогла и от этого стала заложницей одиночества и уныния. Я превратилась в пустое место, до которого нет никому дела…

Бутылка вина потихоньку пустела у меня в руках. Я запрокинула голову и влила одним разом в себя остатки…

-Да лучше мне завтра не просыпаться вообще, чем вести это жалкое существование, - вслух проорала я и улеглась на диван. Многодневная усталость и алкоголь сделали свое дело, и вскоре я уснула.

Жизнь шестая

-О, мой бог!

Я с трудом разлепила глаза. Голова моя жутко болела, и складывалось ощущение, что в ней топочут слоны и носороги. Белый потолок стал кружиться перед глазами, и я не знала, как его угомонить. И тут кто-то меня окликнул:

-Милая, лежи, тебе нельзя вставать.

Это был папин голос, я не могла ошибиться, я повернула голову немного в сторону и сразу поняла, где нахожусь.

Слезы сами покатились из глаз, по-другому я не умела реагировать на больницы. Я всегда плакала, когда меня клали туда. И, вот, теперь я тоже разревелась.

Папа тут же принялся меня утешать и успокаивать: о нежно гладил меня по голове и тихо шептал ласковые слова. Мне потребовалось немножко времени, чтобы я окончательно пришла в себя.

-Папа, что я здесь делаю? – тихо спросила я его.

Отец сначала на меня как-то странно посмотрел, а потом хлопнул себя ладонью по голове и тихо пробурчал:

-Как же я забыл, врач ведь говорил, что возможны провалы в памяти.

-Какие провалы, папа, что со мной, почему я здесь.

В ответ папа лишь отвернулся, тяжело вздохнул. Тогда я попыталась подняться с кровати, но он мне не дал.

-Лежи, милая, тебе нельзя вставать.

От подобного поведения отца мне стало страшно, я не на шутку испугалась и пуще прежнего стала требовать от него объяснений.

-Тиши, тише, моя девочка. У тебя нашли опухоль мозга, два дня назад тебе сделали операцию по ее удалению, так что ты теперь идешь на поправку.

Слова отца звучали не убедительно и это пугало меня еще сильнее, так, что я снова стала плакать. Но вскоре медсестра вколола мне успокоительный укол и я уснула.

Сколько проспала, я не знаю, но когда пришла в себя, за окном стемнело. Я немножко приподнялась на локтях и увидела в уголке на кресле маму.

-Мама, - ели слышно позвала я ее. Мама спала, но, услышав мой голос, тут же проснулась. Мне ли не знать каким чутким может быть сон у матери. Ведь она проснется от малейшего звука своего ребенка, переживая, что с ним что-то не так.

Мама подошла ко мне и ласково так нежно посмотрела в мои глаза. Я с натяжкой улыбнулась, моя голова не переставала кружиться, да еще к этому прибавилась жуткая боль.

Боль тем временем усилилась, и я уже не могла опираться о локти, я упала на подушку и громко застонала. Безумная боль мешала мне думать и соображать, я слышала лишь свои стоны и совсем не понимала, что говорит мне мама. Но я чувствовала, как она сжимает мою руку, так крепко и одновременно так нежно…

Боль усилилась, и я уже не могла терпеть – меня стала выкручивать судорога. И мне даже показалось, что я услышала свой голос.

-Мама, я не хочу умирать, мама…

Жизнь седьмая

С жутким ужасом я вспоминаю, то, что со мной случилось, и когда я вновь открыла глаза, то снова очутилась в больнице. Я поначалу решила, что мне стало лучше и что я иду на поправку после удаления опухоли мозга. И в сердца решила, что со своими желаниями нужно быть осторожнее. Но потом поняла, что в больнице на этот раз нахожусь совсем не по этому…

В палате я лежала не одна, нас было, по меньшей мере, семь человек. И только спустя некоторое время я разобрала, о чем разговаривают девушки. Они говорили об абортах, кто сделал десять, кто-то сделал пять, кто два, кто три. И все разговоры подкреплялись всякими подробностями. От всего этого меня чуть не стошнило. Но трудней всего было осознать, что я здесь, по той, же причине. Ведь у меня и в мыслях никогда не было мысли об абортах. Не то, что я против всего этого просто сама бы ни за что не осмелилась на этот шаг. А тут, как вышло, осмелилась.

Спустя час нас всех выписали из гинекологии, и мы отправились по домам. А я идти домой, совсем не хотело. Почему-то мне было так гадко и плохо, что хотелось провалиться сквозь землю. И еще меня свербила жуткая пустота, точно у меня из тела вырезали все внутренности.

Я шала и задавалась вопросами: «Как же я могла решиться на подобный поступок, почему я это сделала?» Ответы нашлись сами собой. В сумочке зазвонил телефон, и я ответила:

-Алло!

-Ну, привет, как все прошло? Ты в порядке? – раздался голос незнакомой девушки.

-Нет, все очень плохо.

-Да, ты что, я не верю. Это хороший специалист, я сама у него уже два аборта делала. Или ты просто не в настроении. Не переживай – это пройдет, мне самой первый раз очень грустно было. Но ты там не унывай, давай бери себя в руки и дуй к нам, мы отмечаем поездку в Англию. Ты же не забыла, что мы через неделю едем на фотосессию. Так что давай у тебя всего неделя, чтобы снова влезть в юбки.

На этом разговор наш окончился: незнакомка противно хихикнула и бросила трубку. «Так значит вот, почему я осмелилась сделать аборт: ребенок мешал моей карьере фотомодели. И ради этого всего я решила отказаться стать матерью и испытать самые счастливые моменты, что могли случиться с женщиной…» Все это казалось мне кощунством. Так еще езжай к ним отмечать убийство своего ребенка. На моих глазах навернулись слезы. Я шла и мысленно проклинала себя за то, что из-за какой-то работы поступилась своими моральными принципами, своими убеждениями, а значит своей душой.

Я вернулась домой к родителям.

Жизнь восьмая

Я совсем не знала, что мне делать, я так устала от всего этого. Постоянно какие-то новые люди. Я вечно оказываюсь неизвестно где. И представляю из себя, черт знает что. Я так ужасно соскучилась по своему мужу, по своему сыну. Мне ничего не хотелось: только бы последний раз увидеть их, обнять и прижать к себе.

Кто бы ни вытворял со мной все эти перевоплощения, я ему очень благодарно. Ведь теперь я поняла, что лучше той жизни, что у меня была мне и не надо. Даже если меня спросят, что бы ты изменила в своей жизни, окажись у тебя такая возможность. Я отвечу что ничего, что, появись у меня такая возможность, я проживу жизнь также как и раньше, и даже не изменю ни одной своей ошибки, так как из-за этого я могу стать совсем другим человеком.

Я зажмурила глаза, надеясь, что окажусь, дома со своим сыном, но ничего не произошло. Мне стало так себя жалко и обидно, что я расплакалась. Проревела я до самого вечера, ложась спать, в своей комнате, в родительской квартире, я надеялась, что утром все изменится. И прогадала: утром я проснулась там же где и уснула. К обеду вернулись родители из деревни. Они пообещали, что в следующий раз возьмут меня с собой, что мне хватит горевать и оплакивать мужа и сына.

От подобной новости мне стало дурно. Я потребовала, чтобы мне тут же показали фотографии моего мужа и сына. Я не могла поверить в то, что увидела: на фото был мой милый сынишка Дениска и любимый муж Руслан. Я попросила маму напомнить, как все случилось. Она долго отказывалась, но потом сдалась.

Руслан закончил работать раньше обычного, забрал Дениса из садика и поехал за тобой на работу, хотел сделать тебе сюрприз на день рождение. Они купили тебе кучу цветов, огромный торт. И почти доехали до твоей работы, но в их машину влетел грузовик. Они умерли мгновенно.

Я с ужасом представила эту страшную картину, как мои любимые мужчины лежат в раздавленной машине и истекают кровью. Я просто себя возненавидела, пока я разменивала вариации своей жизни, моя настоящая и самая лучшая жизнь превратилась в руины…

Мамин рассказ я выслушала стойко и не проронила ни одной слезинки. Затем встала с постели неторопливо оделась, и сказала родителям, что пройду немного развеюсь. Фотографию с мужем и сыном я не отжимала от груди, нежно гладила и медленно шла в никуда. Перед глазами вырос многоэтажный дом, в нем я и нашла свой выход. Я поднялась на крышу, взобралась на карниз и без страха посмотрела вниз. То, что я собиралась сделать, являлось страшным грехом, и я отлично знала, что самоубийцы не попадают в рай, но меня это не страшило. Мой рай был там, где был мой муж и сын, а другого рая мне не надо. С этой мыслей я шагнула вперед…

Пролог

Я почувствовала, что кто-то теребит мою ногу, открыла глаза и увидела Дениса. Сын стоял у моей постели и шептал, что очень хочет есть. Я с недоумением осмотрелась по сторонам и поняла, что нахожусь в своей родной спальне, а передо мной стоит живой и невредимый сын. Это была моя последняя девятая жизнь, прямо как у кошки. И благодарила за это чудо я бога. Из глаз моих от счастья потекли слезы, я поднялась с постели и взяла на руки Дениса, крепко-крепко прижала его к себе и сказала, что очень его люблю.

Затем мы отправились на кухню приготовить поесть. Часы показывали только девять утра. День только начинался. Я набрала рабочий телефон мужа и сказала, что очень сильно его люблю. Муж растрогался и пообещал прийти вовремя…

Иногда мы не замечаем, что имеем, а что теряем, и из всего, что со мной случилось, я поняла, что мы в силах сами создавать свой рай и делать свою жизнь лучше!