Поддавки Давай с тобой сыграем в поддавки и трубку мира весело раскурим, закатим пир во славу Эпикура. Былых побед знамёна и штыки закинем, с глаз долой, на антресоли, посадим виноград на бранном поле, как ты мечтал. И станем поживать, и памяти измятую тетрадь, расчерченную праздниками будней, по будням праздников за чаем пополудни в саду под липой медленно листать, времён теченье обращая вспять. И, доверяясь неге гамака, давай на волю отпускать минуты. И пусть покой слегка горчит цикутой, давай не будем ссориться - пока... Ж-жаль... Неужели лето? Неба гжель, старая веранда, чай жасминный, заросли плюща и бальзамина. Дразнит ухо полосатый шмель. Май растаял, он - почти «вчера». Влажный ветер трогает ресницы. Вечереет. Первые зарницы - росчерки небесного пера. Чёлку мне подкрашивают хной жаркие лучи. Качаюсь в кресле в мыслях о тебе: ах если б, если… Жаль, что ты сегодня не со мной. Скамейка Июнь, и вечер, и теплынь. Душист и прян топлёный воздух. В цветочных чашечках, как в гнёздах, гудят шмели. Струит полынь целительный и строгий запах. Заботливо качает ель луны-инфанты колыбель на ласковых мохнатых лапах. Смолкают звуки. Тишина. И переспевшие черешни во тьму - бесцельно и безгрешно - стреляют сонно. Ночь нежна. Мерцают дальних молний змейки. Деревья, словно во хмелю. И надпись «Я тебя люблю» на старой - той ещё - скамейке. Пиковая дама Пушкин. «Пиковая дама». Ночь, июнь, луна. У соседей – мелодрама, под окном – шпана. Тише! Что за чертовщина? Сквозь столетний тлен шепчет бледная графиня: - Где Вы, Сен-Жермен? - бьётся тенью махаона в черное окно: - Не сыграть ли в «фараона»? Карты, мел, сукно… Нега, тонкий запах чайный, книга под свечой. Обволакивает тайна шёлковой парчой. В предрассветной панораме отступают прочь Пушкин, «Пиковая дама», Германн, тайна, ночь. Ну, что ты не спишь? Ну, что ты не спишь? Разве ночь не сказочный повод забыться? В окно золочёным копытцем стучится луна – истолочь в муку твои муки сулит. А розы отчаянно чайны. Жасминовый ветер печально качает пруда хризолит. И тысячи звёздных жуков над садом - и томным, и тёмным - кружат. А барашек из сонма плывущих вдали облаков - твой сон. Ты смежаешь ресницы, печали уносятся прочь. Щедра златорунная ночь. Но только… не пей из копытца. Улыбка Миг пробужденья: потолок, стена… И солнце бьётся в окна златокудро. Щелчок – и память сна отключена: воскресное, изнеженное утро. Дремлю над кофе, стоя у плиты. Вдруг вспышка: есть! мне снова снился ты! Ах, этот сон – и блажь, и благодать с протяжной горечью смолы сосновой. Но ни за что тебе не разгадать моей улыбки: ты мне снишься снова. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
