Он был очень беден. Беден настолько, что в день похорон оказалось, что все его состояние – старые штиблеты и заштопанный сюртук. И дома у него не было, а были друзья, у которых он жил по нескольку месяцев, пользуясь их гостеприимством. Иногда, когда было совсем уж туго, он просил мать выслать немного денег, чтобы хоть как-то пережить самые трудные времена. А потом они появлялись, эти деньги, заработанные бессонными ночами при слабом свете свечи. И обычно их появлялось мало, слишком мало, чтобы купить дом и зажить, наконец, не то, чтобы на широкую ногу, а просто нормально зажить. И тогда он брал эти деньги и отсылал в Университет, чтобы их анонимно раздали самым бедным студентам. Беднейшим, нежели был он сам, Николай Васильевич Гоголь.

 

На кухне весело булькала в кастрюле картошка в мундирах для салата оливье, а в духовке уже ароматно запахла утка с апельсинами. Дел - непочатый край. А друзья придут, как всегда, вовремя. Так… надо успеть приготовить два салата и бутерброды, накрыть на стол и попросить мужа сходить за минералкой. А тут еще, как специально, «Ночь перед Рождеством» по телевизору показывают, ну как тут можно все успеть?! Все-таки замечательный у нее в этом году День рождения получается! В плане подарков особенно! Получила уже все, о чем мечталось: новый зонтик в три сложения, блендер для бисквитов и ажурную шапочку – сестра связала. Друзья замучили: что подарить, а она все никак не придумает. Попросила банально – деньги, потом разберемся. А и правда: что на них купить? Может, украшение какое-нибудь? Или лучше мясорубку электрическую? Да у них мясо-то раз в полгода по великим праздникам крутить приходится, нет, потерпит мясорубка! Может, мужу часы новые? Или сапоги зимние, а то холодно в осенних всю зиму ходить?.. Как классно все-таки, когда ничего не нужно и можно купить все, что захочется! Как кла-а-ассно!

Душа пела и плясала, а руки, обжигаясь, обдирали кожуру с горячей картошки, а на экране влюбленный Вакула упорно добивался царских черевичек для своей Оксаны. Внизу экрана бегущая строка вдруг тихо заплакала о двухлетнем ребенке и операции в Москве. Проплыла два раза и стихла. Черевички прижались к груди упрямого казака предвестником грядущего счастья, а с покрасневшей ладони раскрошенной болью упал картофель. И стихло все, и время поплыло медленно-медленно, и рука потянулась к ручке, чтобы – не забыть, чтобы – успеть…

А вечером, выпроводив друзей и перемыв посуду, задумчиво повертела в руках подаренный конверт. Подсела к мужу и протянула ему клочок бумажки с нацарапанными наспех цифрами чужого телефона:

- Ты не будешь против?

Он внимательно посмотрел в ее чуть покрасневшие глаза и только спросил:

- Тебе это доставит радость?

Она в ответ благодарно кивнула. Их помощь не составила и трехсотой доли того, что требовалось. Мелочь, конечно…