30-04-97 Вологда Соловьев Е.А.

 

- Стоп! Прежде, чем вскрыть пакет, прошу тебя, хорошо подумай, - твердил я себе. - Ты уверен, что ничего не случится? Ты помнишь, как уже часто бывало в твоей жизни? Все было хорошо, пока ты не щелкал затвором фотоаппарата и не делал снимки. Ты, как всегда, торопился, и что-то плохое происходило...

 

Подожди. Подумай.

Так проходил день за днем, а пакет все оставался закрытым, и не было никаких сил его вскрыть.

- Что же в нем такое было?- спросите вы.

Ничего. Пленка на 14 кадров и 14 цветных фотографий. Все просто.

 

На двадцать третье февраля я купил себе мыльницу фотоаппарат и он вырвал кусками из моей жизни четырнадцать моментов, а потом после проявки и отпечатки женщина с каким-то хищным лицом выдала его.

И вот теперь он лежит передо мной.

Сегодня после стакана водки я решительно "подошел", чтобы его открыть. Но тут встал сверхсложный для меня вопрос - тасовать снимки или нет. Есть или нет еще такие дураки, как я, не знаю, но вот я весь такой.

И тут мне в голову пришла мысль, что приемщица и так их в произвольном порядке сунула в пакет, и, в крайнем случае, я снимки могу вытаскивать по одному из пачки. Это ускорило "процесс" и после второго стакана. Тьфу, как грубо! После бокала "белой лошади" все поплыло перед глазами в тот короткий месяц февраль.

 

- Вот он и готов к работе. Хотите, я вас на память сфотографирую в нашем магазинчике? На фоне вон той продавщицы вы будете выглядеть великолепно. Светик, прошу, сделай свою позу номер один. Вот так. Готово. У вас хороший вкус, господин.

- Я не господин и не товарищ, а продавщица у вас дорогого стоит.

- Вот я и говорю, что у вас отменный вкус. Приходите к нам, если что-нибудь вам не понравиться в фотоаппарате.

 

На улице шел снежок легкий и пушистый, но так как он шел всю ночь, то вокруг меня и центра пыхтела и крутилась всевозможная техника. Гребла и грузила белую перину. Надо было возвращаться на работу.

 

Карман сразу стал легче после этой покупки.

 

Какой оригинальный чубчик из снега получился на голове бронзового Вождя. Не буду фотографировать. Кадров маловато. На носу восьмое марта. Надо подарки покупать. К матери на этот раз не съездить, а это минус сразу же три "сурприза". К Лиде не пойду, дочкам деньгами уже отдал - выпросили. Они теперь не придут, а остальным…

 

Остальные сами "ушли", а я не стал "догонять".

 

Умеет она фотографировать и знает, кого. Как она эффектно попочку оттянула, змея. Впрочем, она это сделала для меня, а может и нет.

 

В восемьдесят втором году я ездил на теплоходе от Череповца до Астрахани. Позже даже написал рассказ об этом и вот встретил своего персонажа-попутчика Валеру потому круизу. Затащил к себе домой и полились воспоминания. Когда же прочитал ему рассказ, то он сбегал за бутылкой и под нами, кажется, закачалась палуба того теплоходика. Когда я его в том не штилевом состоянии успел сфотографировать - ума не приложу.

На меня из-под лобья смотрит небритое лицо этого Валерика. Кажется, что сейчас он уже не сможет читать наизусть стихи наших знаменитых поэтов, как это делал тогда. Кто бы мог подумать, что у него одного из той компании так хорошо сложится жизнь. Хорошая семья, дети.

 

А вот и она. Стоит у березы. Как же мы с ней познакомились?

Я шел по скверу и хотел сфотографировать две березки, которые, как сестренки, прислонились друг к другу, а она подошла и спросила, сколько, мол, времени. Вот, кстати, и эти березки. А я, как большой художник, восхищенный ее красотой, сразу же попросил осчастливить меня и природу своим согласием сфотографироваться.

Она не отказалась и мы пошли медленно по скверу в поисках натуры.

Мы не заметили, как на город опустились февральские сумерки. Между нами оказалось так много общего, что можно было просто удивляться тому, как мы не встретились с ней раньше.

Оказывается, мы окончили один и тот же институт, но в разные годы. Оба любили театр и кино, музыку и литературу, любили гулять без всякой цели по родной Вологде.

А главное, у обоих не сложилась семейная жизнь.

Наконец, когда у меня зацокали уже зубы друг об друга от холода, она предложила мне проводить себя до автобусной остановки и при расставании в моей записной книжке написала номер телефона и время, когда ей можно будет позвонить.

- Звоните. Я буду рада снова с вами встретиться. - Она при этих словах помахала мне своей ручкой через проем двери автобуса.

Двери закрылись, и я остался один на один со своим городом полным холода и одиночества. Но, если до этого у меня не было никаких особых забот и определенной цели в жизни, то теперь вдруг отчего-то радостно колотилось сердце, а ночью совсем пропал сон.

 

Вот на этих двух фотографиях самые мои любимые места в Вологде. Мой начальник все твердит, что колокольня Софии, мол, портит весь кремлевский ансамбль своей высотой.

Нет, это мне было не дано заметить, но порой казалось, что постепенное разрушение стен происходит вместе со мной, а ржавчина на крыше Воскресенского собора разъедает и мою душу.

 

Вот фотография церкви Николая Чудотворца. Когда я подхожу к ней, то сердце замирает оттого, что мне представляется вдруг. Стройный Князь в блестящей на Солнце белой кольчуге и длинным обнаженным мечем в руке впереди, а за ним ратники могучие в своих шеломах стоят стеной.

Нет, не удалась фотография. Не возникает этого ощущения.

 

Вот снова она. Людмила. Сидит на моем колене. Кресло, ковер, цветы на журнальном столике в красивой вазе. Сколько счастья и гордости за себя на моем лице. Сколько уюта и нежности в ее взгляде.

Это восьмого марта в гостях у ее подруги нас сфотографировали.

 

На этих трех снимках мне мало знакомые люди.

За эти десять дней до праздника я был счастлив. Более красивой женщины я еще, кажется, не встречал. Она сумела войти в мою жизнь сразу. В комнате моей установился сразу же идеальный порядок, все сразу же засияло чистотой. Ее квартира стала как-то сразу же моей. Я ни минуты не сидел просто так. Что-то крутил и винтил, был сыт и пьян от любви.

 

Я преподал в двадцатой школе, и на последнем уроке перед каникулами предложил учащимся десятого класса сфотографироваться вместе на память. Сел я за первую парту рядом с "дубом" - так себя назвал этот ученик, когда я ему задал какой-то вопрос по предмету. Мол, что вы меня спрашиваете Валентин Васильевич, если я дуб-дубом. На что я и пошутил, что давно мечтал сняться рядом с дубом и сел с ним. Все облепили нас. Урок прошел незаметно и даже "дуб" заработал тройку.

Получился букет из цветов. Долго еще я буду теперь любоваться на эти бутончики.

 

Вот и все. Больше нет фотографий. Не будет у меня и моей Людмилы. Почему мне так не везет? Так все было хорошо и вдруг.

Вот ее мне последние слова:

- … и я пошла к своему экстрасенсу. Он мне запретил говорить что-нибудь о тебе и сам всю информацию считал с моего мозга. Меня затрясло даже оттого, что он сказал мне о тебе. Больше, чем я даже знала и догадывалась. Его вывод таков. Мы оба Водолея, Крыса и Лошадь не сможем создать гармоничной семьи. Мы можем быть любовниками или друзьями, но не больше. Не перебивай меня! Я верю ему, так как убедилась в правильности всех его слов и предсказаний раньше. Мне было хорошо с тобой... Он сказал, что в прошлых жизнях мы встречались уже не раз и обоюдно по разу убивали друг друга...

 

За окном моим снежный буран. Ветер свистит из всех щелей моего не законопаченного окна. Как все глупо! Нашу судьбу стали решать астрологи и экстрасенсы...

Будь все проклято!