ПРОЛОГ

Над долиной вставало солнце. Золотистые лучи его гладили высокие травы. Стояла тишина. Однако когда солнце достаточно приподнялось над краем далекого леса из трав вышли двое. Высокая девушка и маленькая девочка. Они, взявшись за руки, мягко ступая, поднимались в восход. Изгибающийся ласкающий травы туман завивал в мелкие кольца их длинные волосы. Огнеподобные у девушки. Словно платиновые у ребенка. За их спинами небо постепенно светлело, и вскоре, приобрело оттенок схожий с цветом глаз девочки. Нежно голубой, ближе к зрачку переходящий в синий. Если долго смотреть в такие глаза создается впечатление прыжка со скалы.

-Красиво, правда? – голос девочки серебристой пылью разметался, смешался с туманом.

-Да, очень! – высокая девушка степенно кивнула. – Здесь всегда красиво. И одиноко.

Слова короткого разговора с эхом пролетели над долиной и замирали в дебрях леса. Более ничто не нарушало тишину. Ни пение птиц. Ни стрекотание кузнечиков. Ни возня полевых мышей. Потому что в этом месте не было ни птиц, ни кузнечиков, ни мышей.

Солнце поднималось все выше и выше. Таял, оседая росой на травы туман. А вместе с ним таяла и девочка. Сначала слились с золотом лучей платиновые волосы, перетекли в алые всполохи пухлые детские губы, растворились в небе глаза. Огнеподобные волосы и темные ресницы девушки украсили капельки сине – голубого утра.

 

Бескрайнюю (до самого горизонта, куда не оглянись – желтые барханы ослепляющего песка) пустыню заполняли лучи восходящей звезды. Неспящая, просыпаясь, уже начинала нагревать холодный воздух. Вскоре, когда с течением времени, огонь светила войдет в полную силу, звезда убьет быстро угасающую жизнь. Единый мир медленно умирал, и не было силы, способной вернуть его к жизни. Великие Бессмертные забирали уцелевших в Последней битве людей и животных. Их размещали на космолетах, готовых покинуть гибнущий мир. На краю ставшего ядовитым первозданного океана, которым завершалась пустыня единого материка, уже стартовали первые корабли. Позади их остались только черные, поглощаемые песком руины и радиационные бури, превратившие все живое в прах. Так заканчивалась одна история и начиналась другая, известная посвященным людям как история Перевернутого мира.

Рыжеволосая королева в последний раз окинула взглядом сожженное пространство. Никто, даже сами Великие бессмертные не знали, когда они снова смогут вернуться на эту планету. Жестокая Неспящая скоро на тысячу лет превратит единый материк в раскаленную сковороду, а затем, он, погрузившись в тысячелетие ночи, покроется льдами. Теперь, когда разрушен купол, сохранявший все живое на Земле, ни Создателям, ни Завоевателям здесь делать нечего. Глубины бескрайнего космоса поглотят всех участников Последней битвы. И не будет ни победителей, ни побежденных.

 

Глава 1

 

Берег небольшой лесной речки окутал густой туман. За его вязкой пеленой с трудом можно было различить опустившие в воду гибкие ветви ивы. Сонная тишина обнимала черно влажный лес. Переминаясь с ноги на ногу, усталая белая лошадь пила прохладную осеннюю воду и нервно стряхивала ставший капельками туман. Ее мрачный хозяин, зябко кутаясь в серый дорожный плащ, еще ниже надвинул на глаза черную широкополую шляпу. Утро этого дня не предвещало ему ничего хорошего. Проделанный до этой минуты путь – длинный, утомительный, рискованный – забрал остатки сил лошади и человека. Они стояли и совершенно не хотели двигаться дальше. Хотя до конечного пункта их путешествия оставались считанные километры. Всего лишь пересечь небольшую речушку, змейкой пробегающую по краю сумеречного леса, выйти в парк Института Высшей магии, а там до парадного входа рукой подать. Но путник не спешил покидать плавность ветвей ив и холод утреннего тумана.

 

ХХХ

Над беломраморными колоннами Института Высшей магии вставало солнце. Оно разгоняло теплом лучей непокорные мокро рваные куски тумана. В золотистом сиянии здание напоминало древнегреческий храм, жилище забытых богов. К его парадному входу вели крутые отполированные ступени тоже из белого с серебристыми вкраплениями мрамора. Внизу взволнованно суетилась молодежь. До экзаменов оставались считанные минуты. Их результаты определяли судьбу каждого. Что ждало их? Слава и власть? Забвение и нищета? Сосредоточенные люди ни на секунду не позволяли себе расслабиться. Сейчас они узнают, на что способны.

Среди пестрой толпы обращала на себя внимание девушка. Она не нервничала, не расхаживала взад и вперед, не заламывала кончики тонких аристократических пальцев, не вздымала глаза к небу. Она просто сидела у самого подножия лестницы и задумчиво любовалась парком, окольцевавшим институт. Звали девушку Хэуин Брейкер. Жила она здесь в Лабрине на съемной квартире. Спешить ей было абсолютно некуда. Поступать в магический институт и вовсе не хотелось. Довольно вполне и школы Рун (учебного заведения при указанном Институте) откуда ее, кстати, пару раз чуть не выгнали. Если бы неизвестный, но довольно влиятельный опекун, Хэуин и в этом городе надолго бы не задержалась. Девушка хмыкнула, и ее плотно сжатые губы улыбнулись изящными кончиками. Что ж некто влиятельный и могущественный хотел, чтобы она училась здесь.

Мимо прошлепали чьи-то шаги. Хэуин перевела взгляд с вершин деревьев на ступени перед собой. По ним вприпрыжку проскакала совсем молоденькая девчонка, и кто-то воскликнул: «Счастливая прошла!» Хэуин едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Ну и контингент в этой шарашкиной канторе! Принимают каких-то явных малолеток! Ну, наверняка доченька какой-то шишки из министерства. Иначе, чего она тут забыла? Хэуин пристально разглядывала тоненькую фигурку в потертых джинсах и шелковой белой блузке. Совершенный ребенок. Восторженное лицо сердечком, огромные сине-зеленые глаза, жесткие непослушные волосы темно-каштанового оттенка. Походка эльфийской принцессы, которая так не вяжется с массивными кедами на изящных ступнях. Кто же ее интересно научил так одеваться?! Хэуин в жизни не видела более нелепого наряда. Модельный кошмар! Между тем на самой вершине лестницы ведущей, словно в поднебесье появился привратник: маленький серьезный китаец и тожественно произнес

-На слушанье вызывается мисс Хэуин Брейкер.

От неожиданности девушка вздрогнула. Что уже? А она хотела еще немного посидеть, помечтать, послушать пение сладкоголосых птиц. Но стеклянные двери парадного входа в институт уже распахнулись. А Совет не любил задержек. Внутри ее встретили просторные широкие коридоры, высокие потолки и все это невероятно, ослепительно белое. За накрытым золотой парчой столом восседало двенадцать человек в сияющих одеждах. Их строгие и сосредоточенные лица ничего не выражали.

Хэуин разместилась напротив одного из них. Суровое лицо, узкие глаза и клинообразная бородка – ну вылитый тибетец. Далай Лама, или что-то в этом роде…

При виде девушки, его глаза ещё больше сузились, а по узким губам пробежала усмешка, и тут же исчезла, оставив рот плотно сжатым.

- Вошь! – презрительно бросил он.

- Простите? – удивленно приподняла брови Хэуин.

- Я говорю, почему в Институт лезет всякая вошь человеческая?!

Девушку словно окатило холодной водой. На минуту ей показалось, что она попала сумасшедший дом!

- Это вы мне? - уточнила Хэуин.

- А-то кому же?

- Извините, а у вас здесь все «того»! - Хэуин сделала характерный жест рукой у виска.

- Да как ты смеешь?! - возмутился мудрец.

- Я не позволю себя оскорблять никому, даже вам представителю Иерархии!

- Что твое мнение для нас?! - лёгкая полуулыбка коснулась его губ. Усмешка показалась скорее лукавой, чем сердитой. Но обижаться было на что. Встав с места, Хэуин, не прощаясь, покинула зал. Уже спускаясь по беломраморным ступеням, она услышала за спиной быстрые шаги. Наверное, еще кто-то сбежал? Да оно и понятно…

- Постойте!

Смущенно улыбаясь, китаец привратник глубоко поклонился.

- Учитель просил вас извинить его, он не разглядел вас, не сразу понял, кто вы.

- Неужели?

- Да, ваше внутренне «Я» слишком глубоко в вас сокрыто. Учитель просил передать вам, что вы приняты на первый поток - поклонившись, маленький мужчина убежал прочь.

Пожалуй, еще никогда в жизни и никто Хэуин так не удивлял. В тот вечер она уснула с ощущением, что теперь что-то в жизни существенно изменится.

 

ХХХ

«Город Лабрин – административная и политическая столица Перевернутого мира. Затерянный среди густых лесов, многочисленных рек, впадающих в воды объединенного моря, он представляет собой маленький городок с численностью населения 10 тысяч человек. Этих людей принято называть избранными. В Лабрине случайные граждане не задерживаются. Официально здесь имеют право проживать учащиеся школы Рун, студенты Института Высшей магии, работники Министерства магии и их родственники до седьмого колена. Так же члены Совета Двенадцати, их семьи и ближайшее окружение. Гостями города могут являться: приглашенные из главных университетов Перевернутого мира, а именно – Военного и Целительского. Полицейские, другие представители Иерархии (правящей элиты Перевернутого мира), абитуриенты Института Высшей магии до момента вступительных экзаменов, а так же прибывшие по личному уведомлению следующих лиц: Мариуса Эрварда, Карлеуса Дэланиса, Доминиса Клаунса и Совета Двенадцати. Жизнедеятельность города обеспечивают: слуги, продавцы, клерки, рабочие и т.п. Эти лица поселяются в городе после проверки и подлежат жесточайшему контролю со стороны Министерства магии».

Айра Файер с раздражением отшвырнула в сторону путеводитель по Лабрину и откинулась на спинку скамейки. Вступительная статья к перечню улиц и дорог города неприятно поразила девушку напыщенностью и цинизмом. Она прибыла сюда за знаниями, к которым получила доступ только теперь после собеседования с Советом. Но и здесь ждало разочарование. Ее, Айру, уже второй год вольную слушательницу Института Высшей магии взяли на второй поток только потому, что она не обучалась в знаменитой школе Рун! Хорошо, что не на третий. Там, говорят, одни бездари учатся.

Два года в Лабрине, а Айра все никак не могла привыкнуть к странной здешней публике. Надменной, пренебрежительной. Обитатели этого городишки смотрят на всякого новичка так, словно он пустое место. А еще насмехаются, и думают, что Айра этого не замечает! Взять хотя бы ту фифочку, мимо которой она пробежала по лестнице, после своего поступления. Сидела блин, жмурила кошачьи желто, зеленые глазищи, смотрела так надменно. Подумаешь принцесса, наверняка дочурка какого-то преподавателя. По лицу было видно, что ей до балды экзамены! Знала – и так пройдет. Айра нервно взъерошила коротко стриженные непослушные волосы. Да ее положение в этом городе завидным не назовешь. Хотя Институт Высшей магии выделял бесплатный номер в собственном отеле, в него начальство в любой момент могло подселить человека два, три. А о каких серьезных занятиях можно говорить, если рядом собралась дискотека. Они же наверняка будут врубать музыку, да еще тупую, таскать по ночам пьяных парней, заниматься с ними сексом (фу какая гадость). Нет, она Айра Файер не какая-то забитая скромная клуша. Просто, для того чтобы стать тем, кем она хотела – Воином Иерархии – нужна была духовная и телесная чистота. Ну и что прикажете делать в обществе легкомысленных девиц второго потока. Снимать же квартиру в городе девушке не позволяли средства родителей – скромных служащих отеля, находящегося за чертой города. Работать с момента официального поступления она тоже не могла – для этого просто не будет времени. С каким бы удовольствием Айра продолжила обучение в Королевстве Алой зари у лорда Истона, самого лучшего учителя в мире. Но, увы, о звании Воина можно было мечтать только по окончании Института Высшей магии.

Возле самого уха Айры неожиданно раздался хлопок. Девушка поняла голову, которую на момент своих размышлений опустила на руки локтями упиравшиеся в колени. Мимо нее быстрой походкой, впечатывая в землю каждый шаг, прошел высокий гражданин. Хлопок издала пола его серого плаща, завернувшаяся от резкого порыва незваного ветра. Айра заворожено смотрела вслед удаляющейся по аллее парка Института фигуре. Ее поразила грация неизвестного. Почему - то, представилась большая кошка, или даже пантера плавно, бесшумно, но уверенно подкрадывающаяся к добыче.

 

ХХХ

 

Джек Ларкин, только что оставивший свою белую красавицу лошадь в конюшне, неподалеку от главного входа в Институт Высшей магии, спешил по аллее на аудиенцию к директору. В его кармане скомкано дремало письмо. На пути ему то и дело попадались молодые люди и девушки. Кто-то из них был безумно весел, кто-то наоборот – грустил. Попадались и такие, лица, которых напоминали трагически застывшие театральные маски. Их, кстати, было большинство. «Экзамены состоялись». – Равнодушно подумал Джек. Впрочем, ему тоже радоваться не приходилось. В Институт Высшей магии его привело вовсе не желание навестить влиятельного друга. Тем более что друзей у Джека Ларкина не было вообще. И он совершенно не хотел встречаться с тем, к кому сейчас направлялся. Приглашение этого господина поставило Джека, преподавателя Военного университета и по совместительству Полицейского Перевернутого мира в весьма щекотливое положение. С одной стороны Джек Ларкин фигура весьма уважаемая и известная в Иерархии. Но с другой никто в этой самой Иерархии и понятия не имел кто такой Джек на самом деле. А господин директор Института высшей магии обладал уже значительное количество времени некой вещью, с помощью которой преспокойно мог узнать главный секрет полицейского. Вещь эта на первый взгляд не представляла собой ничего особенного – а именно книгу с совершенно чистыми страницами. На ее обложке не было ни автора, ни названия. Только расположенные по кругу три рубина, три сапфира, а посередине круга – изумруд. Но книга таила в себе знания настолько древние, историю настолько давнюю, что помнили ее лишь единицы. Джек, наблюдая на протяжении довольно долгого времени за директором, уже давно пришел к выводу, что место руководителя Института он занял не только не законно, но и не случайно. И тоже являлся совсем не той личностью, которую демонстрировал общественности. А межу тем, в Перевернутом мире происходили события, которые вполне могли привести к повторению оставшегося в прошлом апокалипсиса, погубившего некогда Единый мир.

-Ну и ну! Кого я вижу? Неужели к нам пожаловал шпион! – Джек свернул с асфальтовой аллеи на вымощенную камнем дорожку, огибающую небольшой фонтан, когда за его спиной раздался ехидный голос. – Вот уж кого-кого, а тебя я меньше всего ожидал здесь увидеть.

Джек резко обернулся. Щурясь на солнце, на него смотрел упитанный гражданин лет 50-ти. Солнечные зайчики сквозь листву забавными пятнами бегали по его лысине. Так он и думал! Этот противный голос Ларкин предпочитал бы вообще никогда не слышать. Господин Маркус, директор школы Рун, собственной персоной.

-Что ты здесь делаешь Джек? – Маркус постучал по камням ногой в лакированном ботинке. - Приехал собирать сведения для своей конторы?

-Нет, всего лишь работать преподавателем в Институте – широко улыбнулся Джек.

-Ты?! Преподавателем?! К нам?! – присвистнул Маркус – Блефуешь или это твоя очередная шутка?

-Я что напоминаю тебе шута с размалеванной рожей и бубенцами? Или ты желаешь меня в чем-то обвинить? – Джек приподнял края шляпы выше, так, чтобы стали видны его глаза: голубые, холодные с яркой синевой у самых зрачков. При этом он, продолжая широко улыбаться, стал надвигаться на собеседника.

-Ну, ну Джекки – заискивающе захихикал Маркус – Я же просто шучу. Безумно рад тебя видеть.

-Я тоже – Джек опять резко развернулся и, закрывая широкой спиной, солнце от Маркуса, направился к беломраморным ступеням центрального входа в Институт.

 

Глава 2

 

Директор Института Высшей магии Мариус Эрвард стоял у распахнутого в парк окна и задумчиво смотрел на клочья рваного тумана, разъедаемые солнцем. Половину его лица заливал дрожащий свет, другую половину поглощала тень кабинета. Темно синие восточные глаза сосредоточенно выражали крайнюю погруженность в себя. Мысли тяжелою поступью шествовали в голове, но чувства директора оставались как всегда безмятежными. Этот восход обещает стать особенным. Неповторимым. Запоминающимся.

 

ХХХ

Начало нового учебного года встретило Институт Высшей магии толпами озорных студентов, гулким эхом в огромных аудиториях, незаконченным ремонтом в восточном крыле, примыкающим к отелю. Пустовавшие все лето ослепительно белые коридоры главного корпуса наполнили звуки: голосов, смеха, беготни во время перемен. Тысячи ног в течение учебных будней топтали его облицованные мрамором полы. Тысячи рук записывали в свитки сложные магические руны в звенящей тишине во время лекций. А на стадионе проводились практические занятия. И над вершинами деревьев парка то и дело взрывались разноцветные фейерверки, вспыхивали белым пламенем молнии. А в другой раз полнеба над куполом главного корпуса озаряли переливы невероятно похожие на северное сияние. Это юные магистры пробовали пользоваться Силой.

А по вечерам, утомленные студенты и преподаватели разбредались в разные стороны. Первые в восточное крыло в отель. Вторые - в западное, отведенное для рабочих кабинетов и апартаментов магистрам.

Обучение в Институте шло по стандартной, давно одобренной Министерством и Советом программе. Первый поток учился семь лет, второй – шесть, а третий – пять. Причем все потоки первые три года проводили в главном корпусе в обширных лекториях, а затем обучающиеся переходили в менее просторные, но более уютные кабинеты восточного крыла. Здесь велась магическая специализация в зависимости от способностей студента.

Итак. Новый учебный год начался. Хэуин Брейкер покинула ставшую привычной съемную квартиру и переселилась на четвертый этаж студенческого отеля. Но как, же ей не повезло! Каждый раз, возвращаясь с лекций, она была вынуждена перепрыгивать через кучи строительного мусора, рискуя сломать каблуки изящных туфель. На этаже все еще шел проклятущий и, кажется, никогда не завершаемый ремонт. Хотя сам номер девушке понравился. Очень милый. Широкая кровать, шкаф с забытыми кем-то вещами, на потолке - лампа с абажуром из живых, невянущих цветов, веселые, в бабочках, занавески, небольшой письменный стол с резными выдвигающимися ящичками. Из окна открывался вид на вход в парк Института. С высоты четвертого этажа можно разглядеть выложенную серым камнем дорожку, ведущую к мраморному фонтану, печально склонившие головы черные статуи и густые лиственные деревья, за которыми скрывался сам парк. Вполне сносные условия, особенно если учесть то обстоятельство, что по договору номер находился в ее безраздельном пользовании. Сюда никого не могли подселять

В свой первый вечер пребывания в номере отеля, когда уже погасли на аллее парка огни фонарей, а вершины деревьев окутывал лишь серебристый свет полной луны Хэуин, устроившись с ногами на кровати и глядя в темное окно, размышляла. И, прежде всего, размышляла она о своем загадочном опекуне. Его зловещая фигура маячила на горизонте девушки с самого детства. Примерно лет с пяти. С того самого момента, когда от взрыва заложенной на вокзале бомбы погибли ее родители. Хэуин помнила его очень смутно. Кажется, тогда ее на вокзале подобрал черноволосый молодой человек. Потом они долго куда-то шли. Потом в памяти зияла черная непроницаемая дыра провала. По смутным, похожим на бред сновидений отрывкам девушка догадывалась – тот молодой человек и отвел ее к старой женщине на самый край сумеречного леса. И ветхий деревянный домишка на два года стал ее жильем. Женщину звали Мила. Добрая, с лицом крестьянки пшеничных полей, мягкими, ласковыми, морщинистыми руками. Она стала няней Хэуин и заменила ей мать.

В семь с половиной лет их вдвоем вызвали в Лабрин красивым письмом в синем конверте с золотой эмблемой крылатого двуглавого змея. Мила собрала большой в коричневую клетку чемодан и до отказа наполнила его вещами и самыми любимыми игрушками Хэуин. И девочка поняла. Она навсегда покидает гостеприимный домик на границе сумеречного леса и болот. В один осенний вечер, перед самым отъездом Хэуин вышла из дома и стала бродить по небольшой васильковой полянке. Темнело. С болот тянуло холодом и запахом тины. Летучие мыши, хлопая крыльями, проносились над уходящей во мрак крышей их жилища. Вдали жутко завыло. Девочка слышала эти звуки каждый вечер, но не знала, кто их мог издавать на самом деле. Правда няня рассказывала, что на другом краю болот живет страшное, престрашное чудище, кушающее всякого чересчер любопытного. Но Хэуин думала, что это наверняка не так. Впрочем, пересекать болота в одиночку в этих местах не решались даже жители расположенной неподалеку захудалой деревеньки, не то, что семилетняя девчушка.

-Девочка, иди в дом, простудишься – позвал тихий голос из глубины дверного проема.

Хэуин забежала в дом и крепко прижалась к Миле.

-Ну что ты, зайчонок? Мы же расстаемся не навсегда. Ты будешь жить в школе, а я поселюсь на квартире поблизости. Твой опекун все нам оплатит. Благослови его Великие Бессмертные! Мы будем часто видеться. На выходных я буду тебя забирать. Не грусти, крошка! Все у нас будет хорошо.

Вот так и оказалась Хэуин Брейкер в школе Рун. Время своего первого посещения Лабрина и школы она помнила смутно. Только огромные стеклянные двери, черный мрамор парадного входа и длинные красно деревянные коридоры с горящими на стенах бра. Правда сохранилось одно яркое и очень странное воспоминание.

Темные коридоры, озаренные мерцанием бра, уводили в бесконечную даль. Маленьким детям мир взрослых кажется таким огромным! Хэуин увидела дверь,… Она была приоткрыта, словно ждала кого-то. И девочка с замершим сердцем вошла в нее. Это была странная комната. Сверху лился рассеянный свет, вырывая из темноты витрину, на которой утопали в алом и черном бархате драгоценные камни и украшения из черного, желтого и белого золота. Были здесь и великолепные камни, от которых трудно отвести взгляд. Хэуин видела семь камней, что легли неровным полукругом, с чудесным изумрудом в центре. Рядом лежала диадема с ослепительными самоцветами и кольцо, камень, который мастер искусно вставил в оправу с переплетёнными телами двух змей. Драгоценности завораживали, и девочке с трудом удалось оторвать от них взгляд, и уйти из комнаты в полуосвещенный коридор.

Неизвестный опекун, в котором Хэуин предполагала того парня с вокзала, никогда не появлялся перед девочкой. Он общался только с няней, которой, по-видимому, запретил рассказывать о себе. Он регулярно и щедро снабжал их деньгами. У Хэуин всегда были самые лучшие игрушки, самые красивые и модные наряды. Она посещала все детские праздники, организованные по инициативе Совета для детей Институтской элиты. Хотя ее никто не мог бы назвать пай ребенком. Скорее совершенно наоборот.

Хэуин откинулась на мягкую пуховую подушку и ехидно заулыбалась. Ей вспомнился один новый год. Ох, и поучила же она взбучку за свой поступок. Лысый неприятный дядька целый час тогда читал мораль о том, как должна себя вести настоящая леди. А произошло тогда вот что…

В Школе Рун шел новогодний карнавал. Чего бы такого сотворить? – думала Хэуин, теребя кромку школьного бального платья. Праздник был откровенно скучен и уныл.… Почему-то все вокруг казались девочке таким мерзким. Эти разряженные дамы и кавалеры, эти размалеванные лица… Происходящее виделось таким ненастоящим, что думалось - откроешь глаза где-то в другом мире и поймешь – все сон. Сейчас бы убежать отсюда в поле, где даже зимой шелестит на теплом ветру трава, и несет темные воды в глубину мрачного леса узенькая речка, а где-то рядом - заброшенное кладбище с полуразрушенными могильниками – ушедшими в землю древними камнями, на которых с трудом можно было разобрать надписи. Как давно Хэуин не бывала там, на краю болот и сумеречного леса, не вдыхала запаха свежей земли и можжевеловых веток... Там было хоть и немного страшно, но спокойно.

А здесь… Хэуин презрительно снизу вверх посмотрела на сидящую рядом мадемуазель. Нарумяненное и напудренное лицо походило на кукольное, его надменное выражение не менялось, как будто она была не на празднике, а вышла из витрины магазина фарфоровых игрушек. Терпеть это было невозможно. Девочка ухмыльнулась и достала из лифа своего пышного платья припрятанную заранее зажигалку. Вспыхнул голубоватый огонек, запахло паленой синтетикой, дама истошно заорала,… Кто-то подхватил ее на руки. У дверей, придерживая тяжелую занавесь, темноволосый молодой человек сурово грозил пальцем. В его фиалковых глазах отражался алый шелк кулис на сцене…

Годы учебы пролетели как сон. Окончена Школа Рун. Жизнь кажется такой заманчивой. И вот тогда-то. Хэуин даже вздрогнула при воспоминании об этом. Произошло страшное. В Перевернутом мире существовало четкое неравенство. Особенно это неравенство касалось вопросов связанных со смертью. Смертными были все, кроме представителей Иерархии. Да они тоже умирали, но их смерть скорее можно назвать переходом, или вернее сменой тела. Они не старели, не бывали младенцами. Они просто засыпали в одном теле и просыпались в другом. Откуда брали тела – неизвестно. Мила не была представителем Иерархии. И однажды, зимним заснеженным утром - тихо, незаметно покинула бренную плоть и ушла по неведомым дорогам иномирья. Хэуин находилась с ней до самого конца. Слушала прерывистое сипящее дыхание. Трогала прохладные и такие родные руки. В квартире стояла оглушительная тишина. За окном ночь и небо полное нереально больших звезд. А еще там, в тягучей черной бездонности светящимся пятном маячило облако. Сначала бесформенное, оно затем плавно перетекло в силуэт гигантской птицы. Птица – облако росло, расползалось. Заполнило сначала половину, а затем и все видимое за окном пространство. Прерывистые вздохи становились все более редкими, и, наконец, затихли. И в это время тишину квартиры разорвала телефонная трель. Хэуин очнулась только после десятого звонка. Медленно как в бреду, она подошла к тумбочке возле двери и подняла трубку.

-Хэуин – бархатистый мужской баритон говорил тихо, но очень отчетливо – Я знаю, моя девочка, что она сейчас умерла. Это трудно пережить, но я знаю, ты сможешь. Такова воля Иерархии. Пришел ее срок.

Хэуин стояла, до ломоты, в суставах сжимая телефонную трубку. Пальцы ее побелели от напряжения.

-Будьте вы все прокляты! – прокричала она коротким отрывистым гудкам. Она поняла, кто ей позвонил в этот час ужаса. Неизвестный опекун.

 

ХХХ

«Если вы думаете, что одни двери ведут в одно место, вы изрядно ошибаетесь» - гласит магическая мудрость. Айра Файер на личном опыте проверила верность этого выражения. Двери во всевозможные места она любила. Тайные двери и тайные места. Вообще-то то, чем она занималась, будучи вольным слушателем и чем собиралась заниматься теперь, после официального поступления, находилось под запретом. Но, судя по тому, что почти все задуманное Айрой ей удавалось, не очень строгим. Называлось «Это» – путешествием в закрытые зоны Перевернутого мира. Учеба учебой. Все очень даже замечательно. Интересные лекции. Новые предметы. Но.… Вот это самое, но и являлось всегда камнем преткновения для Айры. Она обожала проводить свое свободное время в библиотеке. Здесь можно было узнать много интересного.

Состоящая из нескольких больших читальных залов, множества книгохранилищ, библиотека Института Высшей магии представляла собой произведение готической архитектуры с высокими потолками, деревянными скамьями и гулким эхом. Особенно впечатлял отдел старинных манускриптов. Наверное, потому, что находился в необычном месте - металлическом бункере, под библиотекой. В общем, однажды в пасмурный ноябрьский день, после занятий по алхимии, когда за окном моросил противный дождь, Айра сидела на жесткой скамье и с азартом читала книгу. «Удивительные места Перевернутого мира». Раздел, заинтересовавший девушку, назывался: «Долина всемирных сражений».

«Долина всемирных сражений – сокрытая, но весьма обширная территория, расположенная по ту сторону от Топей. Редкий путник способен найти туда дорогу. Еще более редкий – обратный путь. Знатоки, правда, утверждают, что несколько веков назад при строительстве Института Высшей магии возле одной из стен восточного крыла находилось место – портал в Долину. Никто в это, однако, не верит. По крайней мере, за все эти столетия ни один человек якобы порталом не воспользовался».

У Айры от прочитанного глаза полезли буквально на лоб. Портал в тайное место, да еще на территории Института! Даже если это враки, кто ей мешает сходить и обследовать все стены восточного крыла?!

 

ХХХ

Полночь. Луна распустилась сияющей серединой в розе облаков. В студенческом отеле давно все окна погружены в непроницаемый мрак. Распорядок дня требовал от студентов тушить свет не позднее одиннадцати вечера. Самое время для того, чтобы незамеченной проскользнуть мимо дремлющей стражи отеля и заняться исследованиями.

Айра уверенная, что весь Институт спит глубоко и крепко, бесшумно сливаясь с ночью, скользила вдоль каменной стены. Освещая маленьким фонариком дорогу у себя под ногами, она вдруг резко ударилась обо что-то лбом.

-Ой!

-Ай – ответил ей незнакомый женский голос.

От неожиданности Айра зубами больно прикусила кончик языка. Фонарик выскользнул из ее рук и потух. А тут еще как назло облако-роза сомкнуло свои лепестки на луне и стало темно, как кое-где у негра.

-Кто ты? – испуганно спросила Айра пустоту

-Конь в ветровке, – сердито ответил голос.

В эту секунду луна, освободившись из плена, засияла в полную силу. Возле каменной стены восточного крыла Института две девушки удивленно таращились друг на друга. Хэуин Брейкер и Айра Файер.

-Вот так встреча! – Хэуин глубоко и, судя по всему, облегченно выдохнула. – Ты чего тут делаешь?

-А ты чего? – Айра тоже перевела дух, обсасывая кончик укушенного языка. Потом, не дожидаясь ответа, нагнулась и стала искать фонарик.

-Гуляю – спокойно констатировала Хэуин.

-Ну и я тоже гуляю – в тон ей ответила Айра.

-Ночью?

-А ты можно подумать днем! – Она наконец-то нащупала холодную пластмассу фонаря, и зажгла его – И все-таки что ты тут делаешь?

-Портал один ищу – Хэуин немного поколебалась, прежде чем ответить. Но вовремя сообразила, что ее внезапная собеседница тоже наверняка не с соизволения начальства Института по ночам ползает вокруг здания.

-И ты? Тоже?

Айра светила ей прямо в лицо, мешая себя разглядеть.

-Наверное. Опусти, пожалуйста, фонарь. А то я сейчас ослепну.

Девушки отошли немного в сторону от тени стены, и оказались в ярком лунном свете.

-Ха, а я тебя видела – заметила Файер

-Ха, а я тебя тоже – передразнила Хэуин – Ну, давай знакомиться, что ли. Хэуин.

-Айра. Ну и что будем делать дальше? Кстати, а ты портал куда искала?

-А бес его знает. Услышала от студентов байку. Мучила бессонница. Вот и решила подышать свежим воздухом. А заодно и портал поискать.

-Да – Айра почесала затылок и присела на поваленное дерево. – видимо, видимо он - желтая утка.

Где-то, возможно с далеких болот на краю сумеречного леса раздался вой. Девушки зябко поежились. Ночь, перевалив за вторую половину, расстелила по земле полоски холодного тумана.

-Пошли, наверное, в отель – Айра подула на озябшие руки. – Я, пока с тобой лбом не столкнулась, обшарила все здешние стены. Не только никакого портала, даже трещинки и то нет.

Взявшись за руки, и переступив через поваленное дерево, девушки направились к силуэту студенческого отеля. И в это самое время в лицо им ударил ослепительный столб сине, белого света. Свет вырывался, словно из-под земли. Он опрокинул девушек, расцепил пальцы их рук, раскидал в разные стороны. А затем, так же неожиданно погас.

 

ХХХ

В это же самое время в западном крыле Института в своих шикарных апартаментах не спал Мариус Эрвард. В длинном, расшитом золотыми нитями, оранжевом халате, он расхаживал взад и вперед. Затем, остановившись, снова сел за старинный красного дерева письменный стол, и уставился в чистые листы раскрытой на середине книги. К сожалению, он ее смог прочитать только частично. Остававшиеся белые места не давали директору покоя. С прибывшим по его личному приглашению Джеком Ларкиным Мариус по поводу книги еще не говорил. Странная персона этот Джек. Постоянно прячет глаза за черной широкополой шляпой. Не к добру. Значит, есть что скрывать. Носит не принятые в рядах Иерархии, за исключением Совета, длинные волосы. И они золотистой россыпью ложатся на плечи. Часто улыбается и любит ехидничать. Но осторожно. Полутонами голоса. Полу жестами. В их первую с Мариусом встречу, по прибытии в Институт, Джек держал себя подчеркнуто официально и холодно. Пытался вести игру? Возможно. Предоставил директору приглашение, направление от сэра Уильяма, генерала Военного университета. Спросил, на какой срок, и какой предмет он будет вести в Институте. И когда услышал, что боевые искусства у третьего потока – поморщился.

Мариус подумал о том, что ему следует знать больше о человеке, по поводу которого у него имеется вполне достоверная информация. Именно этот человек может прочитать книгу целиком. А пока что, ему приходилось довольствоваться только отрывком истории известной замкнутому кругу лиц, как история Единого мира.

 

Над черными местами заснеженными базальтовыми горами полыхала красным светом медленно потухающая звезда. Дворец – резиденцию империи Санктуриона на Алибрисе почти оставленный его обитателями сковал холод. Но Воина, покидавшего в этот час планету, лишенную всякой жизни, это мало волновало. Завоеватели всегда сумеют найти место под новой звездой. Корабль готовый к длительному космическому путешествию ожидал Воина Дарвалау. Он безразлично взирал на красное небо, по которому вихрями проносились синие всполохи. Такой же синий цвет ровным мерцанием заполнял его глаза. Нечеловеческие, продолговатые, огромные. Способные менять форму радужки. Она могла быть совершенно как у смертных – привычной. А могла растекаться, занимая, место зрачка и склера. И когда это происходило, в глаза Воина совершенно невозможно было смотреть. «Смотрящий в осколок зеркала, видит себя и бездну». - Гласит древняя мудрость. Глаза Дарвалау и были тем самым осколком.

В том мире, в который направлялся корабль, Воина ждала заманчивая перспектива – стать королем одного из городов на планете с только что сотворенной жизнью. Планету, кажется, назвали Землей. Впрочем, это пока рабочее, не утвержденное название. Утверждение должно было состояться после того, как будет подписан «Договор перемирия» между «Санктурионом» и «Альфой и Омегой» - Завоевателями и Создателями. А когда две великие империи соблаговолят его подписать, не ведает никто. Вообще-то договор мало интересовал Дарвалау. Он был уверен в том, что по прибытии на новую планету сможет найти себе единомышленников. Странная идея – совместное строительство городов. Три – от Санктуриона. Три – от Альфы и Омеги. Три представителя расы танов. Три – хаторов. Всего шесть. А седьмой город должен возглавить тот, кто скрепит договор, примиряющий изначально враждующие империи.

Дарвалау усмехнулся кончиками тонких губ. И что дает это примирение? Свою часть космоса не отдадут другой стороне ни Создатели, ни Завоеватели. Вселенная давно разделена как яблоко на две половинки. Да и названия самих империй весьма условны. Создавали и завоевывали и те, и другие. Их объединяла Сила. И разъединяла Власть. Так что договор – очередной политический ход, хоронящий иллюзию мира. Возможно, на этой самой Земле действительно некоторое время будет царить покой. Но только до тех пор, пока кому-то из королей не придет в голову идея захвата полноценной власти. А в том, что это произойдет, Дарвалау был абсолютно уверен. Так зачем же ждать, если можно все забрать самому. Объединить города танов общей идеей. Не сразу, конечно. Политика не любит спешки. А у Воина еще есть время, чтобы все обдумать…………………………………………………………..

За чтением ночь пробежала быстро и незаметно. А когда забрезжил рассвет…

 

Глава 3

А когда забрезжил рассвет, в кафе студенческого отеля было уже многолюдно. И ужасно шумно.

-Где это Хэуин шастает с утра пораньше? – Иган остервенело дул на горячий кофе.

-А может, она еще и не покидала своей мягкой постельки! – съехидничала рыжеволосая Ивон Модески. – Может, нежится в ней с кавалером.

-С кем, кем? Мне об этом ничего неизвестно.

-Можно подумать – надула Ивон капризные пухлые губки – что ты с ней встречаешься!

-А тебя жаба душит, что не с тобой, а? – разозлился Иган.

Хэуин ему действительно очень нравилась. Но он и мысли не допускал о возможных свиданиях с ней. Боялся получить отказ этой высокомерной красавицы. Каждое утро они встречались в студенческом кафе. Каждый раз она в полном одиночестве пила кофе и курила за соседним столиком. Высокая, с длинными светло русыми волосами, со вкусом одетая. Особенно Игану нравилась манера девушки держать сигарету. Не так как все между указательным и большим пальцем правой руки, а в левой, между безымянным и мизинцем. А еще завораживал взгляд. Зеленый, с поволокой. В общем, колдовской. О личной жизни Хэуин Иган ничего не знал. Как впрочем, и никто другой из их группы. Кто она? Откуда приехала в Лабрин? Кто ее родители? С кем она дружит и дружит ли вообще? Хэуин держалась отстранено и независимо. А самое главное, как подступиться к девушке, о которой тебе ничего не известно. Иган интуитивно чувствовал, что фразы типа: «А не найдется, ли закурить?» окончатся только синеватым огоньком зажигалки. Однако, семь часов. Скоро начнутся лекции. Куда же она, в самом деле, пропала?

-Кто-нибудь с утра сегодня видел Айру Файер? – этим вопросом декан второго потока останавливал, чуть ли не каждого своего студента в коридоре главного корпуса. Возмутительно. Не успела девчонка поступить, а уже прогуливает лекции! А еще писала в анкете, что хочет быть Воином Иерархии. Какой там Воин с ее нынешней успеваемостью! Да, девчонка, несомненно, талантливая, но вот усидчивости ни на грош. То, что не дается ей сразу, она просто игнорирует. Но ведь здесь серьезное учебное заведение. Оно готовит тех, кто пополнит ряды Иерархии в будущем. И потом, кто ей сказал, что будет легко?

С этими мыслями декан Карлеус Дэланис пересек беломраморное пространство фойе и по винтовой лестнице устремился в западное крыло Института. Там разыскал огромную входную дверь в приемную кабинета директора и вошел.

За столом что-то сосредоточенно печатала на компьютере секретарша. Карлеус немало удивился, застав ее в столь бодром состоянии. Обычно, когда он приходил с ежедневным докладом к директору, Лана сонно листала какие-то бумаги, изображая видимость работы. Сегодня с утра произошло что-то невероятное, если мисс Лоунс действительно работает!

-Шеф у себя? – спросил декан

Лана посмотрела на него красными от усталости глазами и неопределенно кивнула. Ну, точно что-то случилось.

Мариус Эрвард и в благом расположении духа всегда серьезный и мрачный, при появлении Карлеуса и вовсе походил на залетевшую грозовую тучу. Застегнутый на все пуговицы черный классический пиджак и туго затянутый синий галстук на белом полотне рубашки только подчеркивали чуть выдвинутый вперед волевой подбородок, прямой нос и тонкую линию сурово сжатых губ. Синие кристаллические глаза наполняла еле сдерживаемая ярость. Карлеус под этим взглядом чувствовал себя крайне неуютно.

-Что-то случилось, сэр? – повторил свой мысленный вопрос декан

-А ты еще не в курсе? – тихо и даже ласково проговорил директор.

Этот тон совершенно не понравился Карлеусу. Когда Мариус был спокоен, он говорил громко, металлически чеканя слова. Когда злился, то орал. А когда его эмоции переходили за грань кипения, становился, подчеркнуто, вежлив и вкрадчив. Что же его так взбесило на этот раз, да еще с утра пораньше?

-Мне никто ничего не сообщал, – декан прислонился к дверному косяку, чувству себя незваным гостем.

-Правда? А я вот думал, что узнавать о происшествиях в Институте должен от тебя или ректора мистера Клаунса, а уж не как от рядового преподавателя силовой магии!

-Так что, в конце концов, случилось?

-Пропала моя подопечная! Причем у меня под носом. – Мариус с размаху сел в широкое кожаное кресло за своим столом – Охрана студенческого отеля утверждает, что вечером, часов в восемь она в него заходила, а утром ее там уже не было. На занятиях не появлялась и, вообще, словно сквозь землю провалилась!

-Хм. Странно – Карлеус сосредоточенно почесал затылок

-Ну. Я жду объяснений!

-А что я могу объяснить? Вот декан первого потока пусть и объясняет. У меня сегодня, кстати, одной студентки тоже не было на всех лекциях. Тоже куда-то провалилась.

-Послушайте, уважаемый – господин Эрвард, упираясь локтями в стол, немного привстал – Вы, кажется, меня не поняли. Я же сказал, что пропала не просто студентка, а моя подопечная, понимаете?!

-А-а-а – протянул декан, - Видимо я сегодня плохо соображаю!

-Именно. А насчет декана первого потока, так он уже уволен. Прямо сейчас. И что ты упомянул о своей студентке?

-Айра Файер – студентка первого курса второго потока. Ее тоже вчера вечером видели в отеле. А наутро нигде не смогли найти. – Декан повернул голову чуть в бок, чтобы директор не заметил его улыбочки.

Ну, в самом деле, чушь какая-то, похожая на третьесортный детектив. Маньяк похищает из отеля двух девочек ночью лунной, ночью темной. Откуда, скажите, пожалуйста, в Лабрине могут взяться маньяки? Остается одно, девчонки сами куда-то утопали. Вот только тогда охрану отеля нужно гнать поганой метлой. Их ведь не спать туда нанимали!

-Что общего у этой Файер с Хэуин? – директор нажал на столе кнопку вызова, и через секунду появилась секретарша. – Лана, принесите мне личное дело Айры Файер. А потом напечатайте приказы об увольнении мистера Слоуни, декана первого потока и всей охраны студенческого отеля.

 

ХХХ

Личное дело Айры Файер

Пол: женский

Рост: 1метр 60 см.

Возраст: 19 лет.

Образование: среднее магическое

Место обучения: Королевство Алой зари

Учитель: Король лорд Истон.

Два последних перед поступлением года являлась вольным слушателем Института Высшей магии.

Родители: служащие отеля «Луна» в пригороде Лабрина

 

-И это все? – Мариус удивленно приподнял густые брови – Все, что нам о ней известно?

-Ну – Карлеус пожал плечами – вполне обычные сведения о студентке первого курса.

-Странно, что Совет посчитал возможным для этой Айры учиться в институте. Обычно они ограничиваются курсом вольного прослушивания для тех, кто обучался у частных лиц, – размышлял вслух директор. – Но то, что эти две девочки исчезли, вовсе не означает, что они находились вместе. В общем Карлеус, я вам приказываю проверить все мыслимые и немыслимые порталы в районе сначала Института, а затем города. Даже те, на которых стоят запреты. Приступайте!

 

ХХХ

 

В это же самый день, когда солнце стало опускаться за кромку густых деревьев парка, в комнату Джека Ларкина постучали. Джек в это время спал. Прошедшая ночь выдалась очень утомительной. Он наконец-то смог вырваться туда, куда, особенно в последнее время, попадал очень редко. А именно к себе домой. На самый край лесостепи постепенно переходящей в пустыню. Обычным путем, т. е. своими двоими или через разрешенные порталы на это путешествие ушло бы несколько недель. А через портал возле стены восточного корпуса – несколько секунд. Да, да через тот самый портал, который искали Хэуин Брейкер и Айра Файер. Хотя то, что девочки прочитали и услышали об этом входе, мягко говоря, не соответствовало истине. Портал не вел ни в Долину Всемирных сражений, ни в какое либо другое место известное широкой публике. Он перемещал всякого желающего туда, куда его звало сердце. Сердце Джека Ларкина звало его домой. Он знал об этом и попадал именно домой. Вообще в Перевернутом мире существовало еще два подобных портала. Один в университете Воинского искусства, откуда и прибыл Джек Ларкин. Другой, в Институте Целительства.

Дома его ждала Эмми. Если спросить, кем она приходилась Джеку, то, наверное, подругой взятой из жалости. Однажды Ларкин пожалел растерянную абитуриентку, провалившую экзамены в Институт Высшей магии и с обреченным видом, сидевшую на ступенях. Ей было не куда идти. Институт – ее последняя надежда, захлопнул свои двери. И был выбор: влачить жалкое существование или удавиться. В ту минуту Эмми как раз и решала, что выбрать. Но появился Джек. Развеселил унылую девушку. Пригласил на чашечку ароматного кофе. И в ее нежно васильковых глазах вспыхнула жизнь. А заодно и любовь. Любовь согрела отчаявшееся сердце, а дом Джека дал крышу над головой. Одно печалило девушку. Джек – вечный странник. Идущий по миру с сердцем, не знающим сомнений и противоречий, с душой не то что не умеющей любить, но не останавливающейся на чем либо одном.

Его судьба – дорога. Его крылья – ветер.

Его мысли – тайна. Его сердце – боль.

И остановится, он уже не может.

Он свою играет бесконечно роль.

Джек приходил неожиданно. Крепко обнимал ее. Зарывался носом в длинные волосы, пахнущие грозой и полевыми цветами, смотрел веселыми глазами в ее тревожные. Они говорили всю ночь и не замечали проходящего мимо времени. А когда начинал нежным пламенем разгораться рассвет, Джек уходил, и Эмми никогда не знала, вернется ли он еще. Она не знала, любит ли он ее. И что его тянет в маленький аккуратный домик почти у самого края пустыни.

В дверь Джека Ларкина продолжали настойчиво тарабанить. Не просыпаясь, Джек медленно слез с кровати и поплелся к двери. Щелкнул замком, и нос к носу столкнулся со взъерошенным Карлеусом.

-Ты что оглох? – Карлеус выглядел устало и потрепанно. Так, словно ему только что пришлось выиграть соревнования по бегу. – Я уже десять минут стучу, а ты словно умер.

-Что тебе нужно? – Джек с трудом ворочал языком. Пытался проснуться. – У меня сегодня нет лекций. Мне нужен отдых.

-А больше тебе ничего не нужно, умник! – заорал всегда сдержанный Карлеус. – Мне сейчас из-за твоей выходки башку снесут, а он тут, видите ли, дрыхнет!

От его слов Джека, словно ведром по голове ударили. Из сознания моментально исчезли остатки сна.

-Какой еще выходки?

Карлеус резко щелкнул каблуками и стал уходить

– Тебя ждет Мариус.

 

ХХХ

Переступив порог кабинета директора, Джек оказался в знакомой прохладе. Массивные алые портьеры плотно закрывали окна, не давая лучам заходящего солнца проникать внутрь. Приглушенный свет скользил от небольшой лампы по лакированной поверхности письменного стола, черной коже кресел и исчезал в деревянной мозаике пола. Погружая в полутень шкаф с документами, мягко раскинувшийся диван и пальмы в глиняных кадках. Сначала Джек подумал, что кабинет пуст.

-Проходи Джек, садись, – раздался холодный голос из ало черной пустоты портьеры.

Джек сел. Он чувствовал на себе пронизывающий до костей взгляд.

-Скажи мне – продолжал голос – Сколько времени ты у меня уже работаешь? Месяца два, не так ли? Срок вполне достаточный для того, чтобы я смог узнать тебя поближе.

Сделав шаг вперед, Мариус Эрвард оказался в освещенном тусклым светом квадрате.

 

-Не могли бы вы перейти к сути дела, сэр. – Джеку совершенно не понравилось начало этого разговора. Тягостное впечатление от личности собеседника сейчас только начинало усиливаться. Мариус был из того разряда людей, которые умеют давить на психику одним своим присутствием. Джек Ларкин по роду своей службы, с такими людьми сталкивался довольно часто. Но все они вместе взятые и в подметки не годились директору магического. – Вы же пригласили меня не для разговора по душам?

-А почему бы и нет. – Мариус сел напротив собеседника, и пристально заглянул в его глаза. – Я всегда мечтал познакомиться с тобой поближе.

Джек издевательски хмыкнул.

-Я не девушка, чтобы со мной знакомиться.

-Ты знаешь Джекки, Перевернутый мир полон слухами о тебе. Кто-то даже пытался писать о тебе книги. Ты - живая легенда. Воин, Полицейский, Хранитель. Все рассказы такие занимательные. – Мариус открыл ящик стола и достал из него массивный портсигар. Медленно закурил. Тонкий, пьянящий аромат наполнил комнату, почему-то напомнив Джеку фимиамы погребальных церемоний. – Я тоже долго думал о том, кто же ты есть на самом деле? Человек, умеющий полностью прочесть книгу с чистыми страницами, или как ее еще называют «Книгу Мира». Ведь так Джекки?

-Я не понимаю о чем вы, сэр. – Джек почувствовал, как странный холодок ползет по его спине. – Вы меня с кем-то спутали.

-Не думаю – Мариус ласково улыбнулся – Человек, открывший портал, вход в который был запечатан многие столетия назад. Это ведь не под силу простому преподавателю воинских искусств. Не под силу никому из Воинов, Полицейских, Хранителей. Портал оставался сказкой. До вчерашней ночи. Пока ты, Джек не совершил своего путешествия. Ты очень осторожен. О твоем перемещении никто никогда бы не узнал. Однако, той же ночью, в тот самый момент, когда двери портала стали захлопываться, две девчонки не спали в своих опочивальнях. Они бродили под луной, и, на свою беду, попали в вихрь закрывающегося прохода. Понимаешь?

«Скверно, очень скверно» - подумал Джек и промолчал.

-Молчишь? Тебе нечего ответить? А между тем, одна из этих девчонок – моя подопечная.

Мариус курил, выпуская клубы дыма вверх над своей головой.

-Нам о многом нужно поговорить с тобой, Джекки. Но сначала ты вернешь этих девчонок.

-Ну, если вы такой осведомленный – где-то в самой глубине сознания Джека начинала закипать злость. Этот мерзкий тип пытается играть с ним так же, как ленивый жирный кот играет с пойманной мышью. – То наверняка знаете, что я не могу последовать за вашими девчонками. «Пойди туда, не зная куда. Принеси то, не знаю что!» Я не могу знать, что у них лежит на сердце. Предполагаю, они сами этого не знают.

-Джекки, но ведь это не мои проблемы, не правда ли? Портал открыл ты? Ты. По твоей вине в него провалились девочки? По твоей. Вот и будь добер мне в ближайшее время их оттуда достать! Иначе я обращусь в Высший Суд. Неужели ты хочешь раскрыть Иерархии все свои карты?

Да, Джек любил играть. Но не любил проигрывать. Ему всегда везло. Но не теперь. Он столкнулся с тем кто, пожалуй, сильнее его.

 

ХХХ

Почувствовав боль в правой руке, Хэуин очнулась. Она лежала на покрытой высокими травами земле. Далеко в небе все так же светила полная луна. Только пейзаж вокруг сильно изменился. Исчезло поваленное дерево, через которое они с Айрой споткнулись. Исчез сам Институт. Вместо них Хэуин увидела необъятное море надгробий, уходящее в далекий темный горизонт. Посмотрев в противоположную сторону, Хэуин увидела, что там, над кромкой леса стало светать. Приближалось утро. Опершись на кисть правой руки, девушка вскрикнула от боли. Она попробовала левой рукой ощупать правую. Похоже на вывих. С трудом, встав, Хэуин осмотрелась. И тут же вспомнила пронзительный сине белый свет, резкий толчок в грудь. Затем последовала темнота. Значит, они, все-таки, нашли портал! Только куда подевалась Айра? Осторожно переступая, в начавшем светать просторе, Хэуин попыталась понять, где она может находиться. Место казалось очень знакомым. Надгробия, высокие травы, шум небольшой речки, несущей темные воды в лес. Стоп. Да ведь это недалеко от того места, где она когда-то жила с Милой! Хотя что-то тут все-таки не так! Хэуин, пытаясь понять, что не так, стала внимательно рассматривать окружающие ее плиты. Ну, да, конечно! В ее детских воспоминаниях сохранились полуразрушенные могильники. А перед ней находились совершенно новые! Черные, мраморные с выбитыми на них именами. И еще каменные статуи в человеческий рост. На кладбище, которое Хэуин помнила, вообще не было статуй!

Между тем рассвет все более просветлял мрачный пейзаж. Уже полыхнули за лесом первые солнечные лучи. Темные воды речки тоже посветлели.

«И все-таки, где я?» - размышляла Хэуин, направляясь в сторону леса. «Это не то место. Совершенно не то». И тут девушке стало страшно. Вокруг, куда не оглянись ни единой живой души. В детстве Хэуин в этом месте на рассвете всегда пели птицы. А теперь стояла оглушительная тишина. Словно здесь было мертво не только кладбище, но и все вокруг. И, вдруг, за высокими травами девушка увидела чью-то маленькую фигурку. А некоторое время спустя, услышала мелодичный детский голосок, что-то весело напевающий. Потом, выскользнув из травяных зарослей на открытое пространство возле речки, появилась маленькая девочка. Она кружилась в танце, и потоки воздуха развивали ее золотистые кудри и длинные юбки светло бежевого платья.

-Что ты тут делаешь? – девочка изумленно приподняла тонкие брови, когда увидела Хэуин. – Твой срок еще не пришел.

-Срок? – девушка смутилась. Серьезные, цвета летнего неба глаза девочки отражали алое зарево. Если долго вглядываться в них, то возникает ощущение прыжка в пропасть. – Какой еще срок?

-Ух, ты! – еще больше удивилась девочка – Да ты я вижу одна из тех, кто может пересекать грань времен.

Хэуин растерялась совершенно.

-Грань времен? – эхом повторила она, – Какая грань? И кто ты такая, и почему гуляешь одна?

-А я всегда одна. А ты разве нет? - девочка подняла голову навстречу восходящим лучам. – Меня везде называют по-разному, и видят тоже по-разному. Все зависит от того человека, которого я встретила. Я та, что забирает последние вдохи всего живого.

-Ты – Смерть? – Хэуин сама не верила в то, что сейчас сказала.

-У вас я называюсь так. – Подтвердила странная девочка. – А хочешь, я скажу тебе, почему ты попала именно сюда? – она помолчала, перебирая тонкими гибкими пальчиками случайные травинки. – Ты попала сюда потому, что до сих пор не смогла отпустить прошлое. И Милу.

-Откуда ты зна…- начала и запнулась Хэуин – Я отпустила ее.

Девочка звонко рассмеялась. В глаза пропасти проникло веселье.

-О, нет! Смертные совершенно не умеют отпускать близких людей. Только у единиц это получается. И то, на это уходят годы. Они так эгоистичны.

-Эгоистичны?! – нервно переспросила Хэуин. Девчонка уже начинала ее раздражать.

-Ну да, – совершенно равнодушно подтвердила девочка. – Им так становится жаль себя любимых! Не того, кто ушел, а именно себя. Они плачут, думая, что тоскуют по умершему. А на самом деле, оплакивают свое ушедшее спокойствие. И еще иллюзию. Собственного не одиночества. Вот, например, ты. Скажи, ты любила свою няню?

-Да – с вызовом ответила Хэуин.

-А если подумать? – с сожалением и даже жалостью спросила Смерть. – Ведь перейдя за грань, она получила то, чего ей так не хватало при жизни – покой. Ты должна была быть рада за нее. Но нет, ты остервенело, цепляешься за прошлое. Жалеешь себя. Ведь теперь ты осталась один на один с правдой. Проще всего искать у кого-то поддержки. И очень трудно идти вперед самой. Посмотри… - девочка указала на кладбище. – Они все остались здесь. Ваши мертвецы. Их кости давно смешались с землей и дали жизнь этой траве. Их души, пройдя по Городу Теней, забыли свое прошлое.

Девочка махнула в воздухе рукой. Впереди вибрировали и проявлялись, словно на фотокарточке врата. Хэуин вспомнила, что видела похожие на картине неизвестного, но талантливого художника. А еще на иллюстрациях в книгах по истории магии. И везде была изображена только одна сторона – вход. За вратами местность тоже медленно изменялась. Перед зловещими чащами леса появился старинный город. А сами врата, серебрясь в утренних лучах, украсила надпись: «Bonum et Malum» - «Добро и Зло» на латыни.

-Здесь между этими понятиями всегда стоит знак равенства – пояснила девочка. – Это Город Теней, или Город Фей – так его называют европейцы, веря, что через этот город проходят проклятые, самоубийцы и просто якобы потерявшиеся в лесу. Это ирландцы придумали Город Фей. В нем остаются те, кто не достоин Иерархии, но кого отвергли в мире смертных. Город Мертвых называют его шаманы. Да, все проходят через этот город. Их провожу я, обычно в том самом образе, который ты видишь сейчас. Сюда редко приходят сами. А там, за воротами старые полуразрушенные дома, детские игрушки всех времен и народов, костры и цыганские пляски, укрощение змей. А иногда в городе можно увидеть хрустальные замки, мраморные лестницы, невероятно красивые парки. Но тебе здесь делать нечего. Тебе суждено совершенно иное…

Смерть снова махнула рукой, и все исчезло. Будто и не появлялось вовсе.

-А знаешь, - девочка улыбнулась – мы ведь не в первый раз здесь с тобой встречаемся. Только ты меня каждый раз забываешь.

Солнце уже достаточно высоко горело в небе. Становилось жарко.

-Уходи. И больше не ступай по тем дорогам, которые давно пройдены.

Маленькая девочка смешно округлила щеки и подула на Хэуин. Сознание девушки утратило четкость восприятия. Оно словно растворилось в окружающем ее мире, став всем сразу. Лесом, рекой с темными водами, воздухом.

 

ХХХ

В раскаленном воздухе совершенно не возможно было дышать. Воздух плавился. Воздух кипел. Воздух обволакивал желтые барханы, гигантские белые кости исполинских животных, чудовищные останки мегалитических построек.

Айра Файер тяжело поднялась на ноги. Отряхнула прилипший к куртке и брюкам песок. С трудом, переставляя ноги в кедах, поплелась к виднеющейся вдалеке черной пирамиде. В этом месте видимо наступил полдень. Солнце замерло в зените. Айра понятия не имела, где она находиться. Ее ослепил свет. А когда он потух, она обнаружила себя лежащей посреди песчаного простора.

На первый взгляд пирамида находилась недалеко. Но Айра шла уже почти час, а конечная цель приближалась очень медленно. Девушка сняла куртку. Она с удовольствием стянула бы и теплые брюки. Ноги невыносимо пекло. По ним стекал пот. Если бы была уверенна, что в округе действительно никого нет. Черная пирамида, конечно, не выглядела жилым зданием. Однако.… Однако всякое может случиться. Айра попыталась вспомнить все книги, прочитанные за последнее время. Ни в одной из них не встречалось описание места со столь странным ландшафтом. У девушки даже появилась новая гипотеза гибели динозавров. Они все скопом прибежали, испугавшись вечной мерзлоты сюда. И мирно скончались. А горячий пустынный ветер отполировал их кости. И теперь они во всей красе загорают под безоблачным небом.

Между тем, пирамида все-таки приближалась. Медленно врастая в поднебесье. Айра, наконец, поняла, почему увидела ее с такого далекого расстояния. Громадная глыба, закрывающая зенитное солнце, облицованная пластинами из черного мрамора – знаменитые египтяне ей и в подметки не годились! И самое странное – у пирамиды был вход. Треугольный, метра под два у верхнего конуса. Провал входа был таким же черным, как и сама пирамида. Айра, наверняка бы его не заметила, если бы не светящиеся серебристые надписи по треугольным сторонам. Солнечные лучи, словно обрубленные невидимым мечом даже на миллиметр не проникали за порог. Айра внимательно присмотрелась к надписям. У нее вдруг жутко заболела голова. Изображение стало дребезжать, двоиться. Маленькие черные точки бешено запрыгали перед глазами и убежали в провал. Айра тряхнула головой и достала из кармана брюк фонарик. Хотя у нее появилась мысль, что тусклый свет ее фонаря тоже не сможет преодолеть невидимую преграду. Но это оказалось не так. В треугольном проеме высветились гранитные ступени, уводящие вниз.

Неизвестно сколько прошло времени, да и было ли оно в этом месте вообще. Часы Айры внезапно остановились. Но девушка неожиданно вышла в громадный полуосвещенный зал. Повертела головой, пытаясь отыскать источник света. Но его попросту не было. Свет возникал сам по себе где-то примерно посередине странного зала. И существовал только затем, чтобы можно было разглядеть их. Двенадцать семиметровых статуй, сидящих полукругом. Айра по очереди стала вглядываться в их лица. И чем дольше она смотрела, тем отчетливее начинала понимать – эти лица не принадлежат людям. Слишком красивые, слишком жестокие, слишком нездешние. Статуи восседали на каменных тронах – девять мужчин и три женщины. Не зная почему, Айра остановилась возле одной из них. Невысокая, по сравнению с остальными, тонкокостная, со слишком длинными пальцами. Каменные волосы до плеч стянуты у самых корней на лбу повязкой. Сам лоб украшает металлический ободок с камнем в виде двенадцати конечного кристалла. Каменные глаза закрыты, как, впрочем, и у остальных статуй. Они спят. Неизвестные в неизвестном месте. В черной пирамиде под испепеляющим солнцем. Айра мягко переступая, перешла к следующей статуе. На троне сидел мужчина. Фигура, закутанная в длинный плащ, прямые волосы, стянутые в хвост, прямой нос, тонкие губы, большие закрытые глаза. Девушка неожиданно поймала себя на мысли, что рассматривает эти лица, как если бы она рассматривала скульптуры своих знакомых. Тупая боль в висках и в центре лба усиливалась. Словно загипнотизированная Айра продолжала смотреть на исполина. И тут, видимо, в ее сознании произошел какой-то сдвиг. Потому, что статуя вдруг открыла глаза. Они полыхнули, синим пронзительным светом. А затем все вокруг погрузилось во мрак.

 

Глава 4

Джек Ларкин, купив, в баре, недалеко от Института Высшей магии с десяток бутылок пива, направился к восточному крылу, к злополучному порталу. Единственное, что ему оставалось делать – это ждать. Девочки рано или поздно должны были появиться. Вот только когда? Вспоминая всех чертей, Джек пил пиво, пинал ногой опавшую листву и сходил с ума от безделья. Так прошла ночь, затем день, и снова ночь. Джек проклинал все на свете: письмо, свои собственные амбиции, а более всего господина директора. Его клонило в сон. И только Ларкин собрался закрыть глаза, и, плотнее укутавшись в дорожный плащ, вздремнуть, как между стволов деревьев, в просыпающемся рассвете, вспыхнул синеватый огонек.

По счастливому стечению обстоятельств Айру Файер и Хэуин Брейкер выкинуло из портала одновременно. Шлепнутся им, пришлось достаточно ощутимо. Пока девушки охая, вставали, Джек принял критическую позу, скрестив руки на груди, и приготовился читать мораль.

-Ну что дамы? Поздравляю вас с удачной посадкой. Ваши мягкие места вам очень пригодились. – Джек надвинулся, на притихших студенток, нехорошо ухмыляясь. – У меня так и чешутся руки надрать ваши хорошие задницы. Но, к сожалению, у меня нет таких полномочий.

Айра гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на незнакомца.

-А на каком основании, сэр?

-О, а вам не понятно основание? Значит то, что вас ловит преподаватель Института возле запретного портала – не основание. То, что господин Мариус Эрвард третьи сутки сходит с ума – не основание. И поползшие по Лабрину слухи об исчезновении студентов – не основание тоже.

-Нас не было, всего одну ночь, – мягко и спокойно заметила Хэуин.

-Три ночи – уточнил Джек. – Вас не было трое суток.

-Ого – Айра зябко повела голыми плечами. Она так и стояла с курткой, снятой в пустыне, в руках. Ноябрьское утро было слишком прохладным для того, чтобы ходить в одной майке.

-Впрочем, это уже не важно. Вас ждет директор. Вот пусть он вас милует или казнит. – Джек поправил слишком съехавшую на глаза шляпу.

-А вы у нас давно преподаете? – Айра с интересом рассматривала стоящего перед ней высокого мужчину. – Вы ничего не ведете у второго потока?

-Нет – коротко ответил Джек. Ему сейчас совершенно не хотелось ни с кем общаться. Хотелось спать.

-А вот мне кажется, что я вас уже где-то видела, – не унималась Айра.

Джек ничего не ответил, только молча, развернулся и пошел в сторону главного корпуса. Девушкам ничего не оставалось, как последовать за ним.

-Послушайте – Айра капризно надула губки – не вежливо игнорировать даму!

-А даме невежливо навязываться – отрезал Джек – Вон твоя подруга идет, молча, и правильно делает.

-Она не моя подруга – Айра думала, стоит ли ей обидеться или нет. Потом все-таки решила, что стоит.

Джек улыбнулся про себя. Несмотря на усталость, он достаточно хорошо разглядел обеих девушек. И у него уже сложилось о них первоначальное мнение. Та, что пониже – бойкая, задиристая, из разряда вечных девочек – подростков, которые сохраняют чисто детские черты характера до самой старости. Другая – высокая из тех людей, которых называют «вещ в себе». Такие люди могут быть на публике совершенно разными: замкнутыми или открытыми, высокомерными или простыми. Все обычно зависит от обстоятельств. Никогда не угадаешь, которая из представляемых личностей истинная. Джек сомневался, что сама девушка это знает. Что удивило Ларкина, так это то, как настолько разные люди оказались в одной дурацкой ситуации.

Приемную господина Мариуса наполняла прохлада. Два больших окна, открытые настежь, впускали порции влажного воздуха. Айра и Хэуин, подталкиваемые сзади Джеком, мелкими шажками вошли в помещение. Лана, секретарша директора, на вошедших даже не взглянула. Она сосредоточено долбила пальцами по клавиатуре.

-Проходите. Садитесь. – Невнятно пробормотала она – Мистер Эрвард сейчас занят. Ждите.

Джек резко склонился над столом Ланы

-Любезная моя. Пусть ваши студентки ждут. А меня еще одно ожидание сейчас приведет в бешенство, и тогда я за себя не ручаюсь.

Лана подняла на Ларкина взгляд выцветших, то ли голубых, то ли серых глаз. Поправила выбившуюся из куцего хвоста белобрысых волос прядь, и твердо отчеканила

-Мистер Эрвард просил подождать!

«Вот мымра!» - подумал Джек.

На его счастье, в эту самую минуту дверь директорского кабинета отворилась, и из-за нее выглянуло аккуратно причесанное аристократическое лицо декана второго потока Карлеуса Дэланиса.

-О, вы уже здесь. Кстати. Директор будет счастлив вас видеть!

От Джека не скрылась ирония, прозвучавшая в его голосе.

«Сморчок прилизанный! Подхалим недоделанный! За пост декана удушиться готов!» - Ларкин достаточно знал Карлеуса. Приходилось сталкиваться в давние времена. Тогда Джек еще служил в частном детективном агентстве, а мистер Дэланис «эким он теперь стал важным» работал Охотником – наемным убийцей. Стоит еще выяснить, каким ветром этого типа занесло в Институт. С каких это пор Охотники занимают посты деканов.

Между тем Карлеус вежливо пропустив гостей в кабинет, тихо удалился. Джек уверенно вошел первым. Айра и Хэуин удручено толпились в тени висящих на входе бардовых портьер.

-Ваше приказание выполнено, сэр. – Джек слегка поклонился – Пропавшие девочки найдены.

-Хорошо – Мариус медленно поднял от кипы бумаг на столе взгляд. – Вы свободны, мистер Ларкин. Пока свободны. А вы, леди, не стесняйтесь, проходите. Нам предстоит серьезная беседа.

Джек, сочувственно посмотрев на Хэуин и Айру, вышел.

-Ну, с, что скажите? – Мариус окинул студенток взглядом, от которого даже видавших виды граждан бросало в дрожь.

Хэуин вздохнула и пожала плечами. Айра вытянулась по стойке смирно и с ничего не выражающим лицом смело смотрела в глаза директора.

-Ага. Сказать, как я понимаю, вам нечего? Ну, тогда скажу я. Сначала о вас, мисс Брейкер. Я долгое время, занятый достаточно важными делами, уделял мало внимания вашему воспитанию. Теперь я вижу, что женщина, которой я вас доверил – вас избаловала. А Школа Рун, видимо, зная, кем вы мне приходитесь, частенько закрывала глаза на ваши шалости. Теперь вашим образованием и манерами я займусь лично!

-Чего, чего? – Хэуин от удивления и возмущения непроизвольно сменила стиль общения. Этот важный господин в черном классическом костюме, он что, и есть тот самый опекун? Ну, ничего себе изменился!

-И вашей речью тоже – невозмутимо продолжал директор. – Теперь о вас, мисс Файер. Лорд Истон – король Алой зари, человек, конечно, весьма мною уважаемый. Однако, я обязательно выясню, почему вам разрешили учиться в моем Институте, да еще на втором потоке, без обучения в Школе Рун. Или в другой известной школе. Я предоставлю табель вашей успеваемости Совету, а так же доложу о непозволительной выходке. И буду требовать вашего исключения.

 

ХХХ

Когда за студентками закрылась тяжелая дверь, Мариус, задернув на окнах портьеры, резким взмахом руки прочертил в воздухе букву Z. Полыхнув желтым пламенем, в пространстве его кабинета развернулся аркообразный портал. Шагнув в него, директор оказался в мрачной долине, окруженной со всех сторон черными и красными скалами. На небольшой каменной площадке, возле входа в скальный грот его ждала фигура с ног до плеч укутанная в матовый черный плащ.

-Ты звал меня Тано? – голос Мариуса гулко отозвался в мертвой пустоте. – Ты хотел со мной говорить?

-Скорее предупредить. Бывшего соратника и компаньона. А еще предателя, – тот, к кому обратился директор, говорил тихо, почти не слышно.

-Ты пришел сюда ворошить прошлое?

-Нет. Это ведь бессмысленно. Я пришел сказать, что больше не намерен сидеть в закрытых зонах Перевернутого мира, в которые ты меня изгнал Великий. Я собираюсь забрать то, что мне принадлежит по праву. И сейчас, я думаю, у меня это получится.

-Вот как? – Мариус зловеще заулыбался – С чего же ты так решил?

-Это неважно – неопределенно ответил Тано. – Лучше ты мне ответь на вопрос. Что ты ищешь в «Книге Мира»? Мне сказали – она находится у тебя!

-О, а тебе и это известно?

-Мне многое известно, Великий. Ну, так что? Чьи следы ты пытаешься там отыскать? Уж не королевы, которую однажды предал? – Тано говорил иронично, но на его лице царила полная безмятежность. Как будто он сообщал о погоде.

-Это тебя не касается Тано.

-Правда? А ты ведь глупец! Сейчас тебе ой как потребуется ее Сила. А ты когда-то добровольно отдал эту Силу мне.

-Все мы совершаем ошибки, – философски заметил Мариус. – Но, насколько я знаю, она и с тобой не осталась.

-Да – Тано безразлично посмотрел на свинцовые, низко нависшие над скалами тучи – Странная девушка. Во все времена изгнание из Иерархии было наивысшим проклятием. Оно являлось наказанием для проигравших сражения Великих бессмертных. А Тиа ушла сама. И теперь ее следы затерялись на дорогах простых смертных людей.

«Затерялись на дорогах простых смертных». То, чего Мариус Эрвард всегда боялся, все-таки начинает происходить. Не в первый раз в Совет поступают сообщения, что на границах закрытых зон собираются войска магов. Значит, Тано решил захватить власть в Перевернутом мире. Надо же пришел предупредить своего бывшего союзника. Как благородно! Но Мариус не верил в благородство. Он вообще ни во что не верил, кроме Силы. Просто теперь его соперник почувствовал. Момент настал. И он победит!

«Книга Мира». Мариус Эрвард искал в «Книге Мира» следы давно утраченного.

 

На это васильковое поле Король Дарвалау залетел на челноке случайно. Ему вдруг так захотелось отдохнуть от суеты дворцовой жизни. Политических интриг. Захотелось выбраться за стены города, которым он правил. Стены, возведенные смертными для защиты своих земель от набегов кочевых племен. Впрочем, Дарвалау не стремился вникать в дела людей. У представителей Иерархии, правителей планеты своя жизнь, у смертных своя. А Земля действительно оказалась очень красивой. Пусть даже эта красота существовала под искусственным куполом, с искусственной атмосферой под псевдозвездой. Настоящая звезда Неспящее Солнце, еще слишком горяча для органической жизни.

В поле Дарвалау встретил старую женщину. Она скорбно складывала только что сорванные васильки на небольшой неприметный бугорок. Некоторое время она, молча, стояла. Потом тихо, почти неслышно пробормотала: «Прости меня, Адель». Давалау неспешно расхаживающий по синему морю цветов, резко остановился.

-Ты кого-то назвала?

Старушка испуганно посмотрела на высокого богато одетого господина. Потом перевела взгляд на его лоб. И увидела на нем черно-металлический обруч, с большими синим и двумя зелеными камнями по сторонам. Ее охватила паника. Великий бессмертный изволил с ней заговорить, а она его до этого просто не заметила, не оказала достаточного уважения. Старушка запоздало глубоко поклонилась. А когда разогнулась, то встретилась с выжидающим взглядом пронзительных синих глаз.

-Мой господин, я назвала имя одной бедной девочки, похороненной в этой могиле. Ее звали Адель. Она умерла при родах.

-При родах? – Дарвалау иронично ухмыльнулся – Она, что родила ребенка?

-Да, мой господин – старушка удивленно приподняла брови – А вы разве знали Адель?

-Я? Нет.

Дарвалау даже не взглянув на старую женщину, прошел мимо дальше. Но он соврал. Он знал Адель – дочь человека, верховную жрицу Храма Солнца.

 

Праздник начался почти на закате. Дневная жара, не утратившая своего пыла, упала на травы капельками грозового дождя. Серые клубящиеся облака медленно уплывали в закат. И там, освещенные снизу яркими лучами, приобретали гамму оттенков от оранжевого до алого. Сегодня Храм Солнца был открыт для всех желающих. Любой усталый путник мог войти под его прохладные своды. Испить родниковой воды или вина, вкусить ароматные фрукты, излить боль своей души перед статуями богов.

Адель – верховная жрица Храма, восседала в позе лотоса около курильницы, возле статуи Великого Ра. Хрупкую фигурку девушки поглощал полумрак. Приторный запах жасмина одурманивал, заставляя отрешиться от реальности и погрузиться в себя. Адель не услышала, как на пороге раздались шаги, и в полумрак свечей вошел ее отец.

-Дочка! Пойдем! Я хочу тебя кое с кем познакомить! – его голос эхом отлетел от высоких сводов.

Высокая стройная как тростиночка девушка с каштановыми волосами и веселыми карими глазами подошла к отцу. И когда они оказались на ярком свете, Адель увидела, что отец пришел не один. Рядом с ним – старостой небольшого селения, стоял незнакомец. Молодой, богато одетый, красивый с пронзительным и в тоже время ласковым взглядом.

-Адель – торжественно произнес отец – Это господин Дарвалау, наш гость. Моя дочь – верховная жрица, господин. А ведь совсем еще девочка, – он посмотрел на дочь с едва скрываемой гордостью.

Адель заметила, что на гостя обратили внимание и другие девушки. Еще бы не каждый день в Храме появлялись сами Великие бессмертные!

-Пойдемте, я вам все покажу – смущаясь и краснея, предложила девушка. Она еще никогда не сталкивалась с представителями Иерархии, которых люди по своей наивности называли богами.

-Мне кажется, главное сокровище этого праздника я уже нашел – Дарвалау улыбнулся лишь уголками губ.

Адель скромно опустила глаза.

-Ну что вы. У нас есть много того, на что стоило бы посмотреть.

-Я думаю, небольшой подарок вызовет у столь красивой леди большее расположение ко мне – с этими словами Воин протянул ей роскошную белую розу, на лепестках которой словно слезы сверкали капли дождя.

-О, боги! Какая красота! – девушка посмотрела на высокого гостя с восхищением. И уже не могла оторвать взгляда от этих удивительных глаз цвета вечности.

-Совершенство и красота – нежно прошептал он – То, что я вижу в белой розе, выросшей в Храме богов. Я могу только любоваться.

На щеках Адели проступил румянец. Она уже знала, что любит его, но не хотела в это верить. Она просто не могла любить божество.

 

Серое небо от горизонта до горизонта заложено мелким моросящим дождиком, поляна с поникшей травой. Молодая женщина в тряпье с большим животом. Бледная с впалыми щеками, с грязными спутанными волосами, похожая на умирающую птицу. В ней почти невозможно узнать красавицу Адель. Только глаза те же: карие, нежные, но уже без веселых искорок. Рядом пожилая женщина, поддерживающая Адель за талию.

-Здесь – горько вздохнула девушка – Именно здесь мы в первый раз встретились. О, Великие, он даже ничего не знает о ребенке. Он даже его никогда не увидит!

-Это и к лучшему – ответила женщина – Правда к лучшему, девочка. На твоем месте я бы его ненавидела!

-Ненавидеть? – Адель усмехнулась – Нет. Я пыталась, старалась забыть, проклясть! Но это невозможно! Разве можно ненавидеть того, у кого такие глаза?! – ее голос наполнился нежностью – Я люблю его. Люблю до безумия. До смерти.

-О, боги! – прошептала женщина

-Я не просто люблю его - продолжала Адель – Я жалею его. Да – он Бог. Великий бессмертный. А я просто человек, который попал ему под ноги. Но знаешь, он никогда не сможет полюбить. Он не умеет. И никогда не узнает, что такое счастье. Его ребенок…

-Это твой ребенок!

-Да – с гордостью сказала девушка, и по ее щеке пробежала слеза –Да, мой! Мой и только мой ребенок! Мой мальчик! Я уже знаю, что это будет мальчик. Он никогда не будет любить отца. И пусть именно это будет ему наказанием.

-Адель. Девочка. Тебе нельзя расстраиваться.

Адель кивнула. Слезы непрерывно текли по щекам.

-Да, вы правы. Пойдемте отсюда. Здесь холодно. И васильков уже нет.

 

Васильков собрали много. Столько, чтобы хватило выслать дно могилы и укрыть ее сверху, словно одеялом. Хоронили молча, стараясь не смотреть на лицо еще совсем недавно красавицы, юной жрицы, приближенной королевы одного из городов Создателей, дочери знатного человека. Могила из васильков ей была подарена, поскольку у нее не было денег даже на кусок ткани. Проклятая за отступление от статуса жрицы, отвергнутая всеми, даже отцом и королевой Нурвилана за потерю девичьей чести, Адель поплатилась за свою любовь к Великому бессметному. Она слишком любила, чтобы думать о том, в чем будет лежать под землей: в саване или васильковых лепестках.

 

ХХХ

-Вот зараза! Он, видите ли, будет требовать моего исключения! – Айра возмущенно отодвинула чашку с остывшим кофе – Нет, ты ведь тоже это слышала?! Индюк старый!

-На твоем месте я бы была осторожней в выражениях – спокойно заметила Хэуин – Здесь есть любопытные уши. Вдруг поймут о ком ты и донесут.

-А мне плевать – Айра скрестила под столом ноги. – Меня утвердил Совет. Я получила разрешение на обучение. Чертов интриган.

Хэуин скептически посмотрела на свою собеседницу, а затем огляделась по сторонам. Слава богам, сейчас идут лекции. И в студенческом кафе немноголюдно. Они с Айрой, да еще пара ребят через два столика от них. И почему эта Файер все время лезет на рожен? И это в ее шатком положении! Вместо того чтобы сидеть тихо и, что называется не высовываться, она начинает в людном месте поносить и склонять директора. И никакой мистер Эрвард не старый индюк! Наоборот, весьма импозантный, благородный мужчина в летах. Красивая атлетическая фигура, высокий рост, черные с проседью на висках аккуратно уложенные волосы, пронзительный синий взгляд. Да в такого мужчину любая девушка влюбится и, не задумываясь, отдаст ему свое сердце.

-Послушай – Хэуин наклонилась к самому уху Айры – давай поговорим в другом месте. Например, в парке. А то я боюсь, ты вылетишь из Института намного раньше очередного заседания Совета.

-Ой, кого я вижу?! Девчонки! Прогуливаем занятие! И ето правильно!

С этими возгласами к Хэуин и Айре подскочил длинный белобрысый парень, в красном балахоне. Откуда он взялся черт его знает. Словно из воздуха соткался. Плюхнувшись на деревянное сиденье за их столик, парень выставил вперед свой длинный острый нос и стал внимательно осматривать девушек. Это не понравилось ни Хэуин, ни Айре.

-Молодой человек, - Хэуин едва сдерживала гнев – Вы ошиблись столиком!

-У, а мы я вижу все из себя правильные. С незнакомцами не разговариваем. Сердимся. – Парень подмигнул правым глазом.

-Ты что тупой?! – Айра аж взвизгнула от возмущения – Тебе сказали, отвали!

-И не подумаю, – вальяжно откинувшись, парень задрал ноги на стол, чуть не свалив на пол кофейные чашки. – Я тут это. Познакомиться с вами решил. Меня Локки зовут. А вас.

Девушки недоуменно переглянулись. Ну и что им делать? Хэуин, гордо вскинув голову, сняла со спинки своего сиденья маленькую белую сумочку, и выразительно посмотрела на Айру. Та тоже встала, презрительно отвернувшись от парня.

-Ой, ой. Какие мы гордые! Да ладно уже ухожу!

Локки сбросил ноги на пол и, подскочив, демонстративно раскланялся.

-Рад был знакомству, красавицы. Если вам понадобиться аспирант Локки, звоните, пишите письма! Ариведерчи!

С этими словами парень кинул на столик две визитные карточки и танцующей походкой от бедра направился к выходу.

-Вот урод! – заметила Айра.

-Педик! – поставила диагноз Хэуин.

 

ХХХ

-Какого черта ты так надрался – Карлеус Дэланис презрительно взирал на сильно пьяного Джека Ларкина.

Тот в ответ расслабленно улыбался, радостно показывая свои тридцать два белых зуба. В кафе возле центральной площади Лабрина почти никого не было кроме Джека и компании трех молодых людей. Они чинно пили пиво и совершенно не обращали внимания на сонного гражданина в широкополой шляпе.

-Я что не могу тут посидеть, выпить? Я тебе вроде не мешаю. – Джек мучительно икнул.

-Тебя срочно ищет мистер Мариус Эрвард. – декана второго потока явно раздражала его миссия вечного посланника.

-А знаешь что дружок. – Джек помотал головой – А не пошел бы твой мистер Эрвард в одно хорошо ему знакомое место!

-Ты что белены объелся. Ты кого это только что послал?! – Карлеус явно не ожидал такого разговора.

-Директора. А что? Он вполне заслужил. А если ты сию минуту отсюда не уберешься, то пошлю и тебя тоже.

-Ты же на него работаешь, – решил напомнить Джеку декан.

-Сегодня работаю, завтра нет. Я не мальчик, чтобы выполнять его капризы. Я – Полицейский.

-Ты не можешь разорвать контракт до окончания срока его действия. И потом, ты сам был согласен на его условия. – Карлеус выжидающе смотрел на собеседника.

И тут Джек резко приподнялся, схватил Карлеуса за ворот его отутюженного костюма и резко усадил рядом с собой. Его пьяный взгляд мгновенно стал острее бритвы.

-Ты такой умный? Да? Нашел себе теплое местечко. А как же Гед? Ты на него уже не работаешь?

Гед был предводителем клана Охотников. Наемников, совершающих политические убийства на заказ.

-Твои руки по локоть в крови, а ты мне читаешь лекции из области этики? - Джек пристально вглядывался в фиалковые глаза декана. В них не было страха. Только издевка и ирония.

-А ты докажи! Твои слова всего лишь очередное сотрясение воздуха. Насколько я знаю, Охотники не выдают членских билетов. Чем ты подтвердишь свои слова? - красивые губы Карлеуса искривила улыбка сожаления. – Джек, я не желаю тебе зла. Мы с тобой оба знаем. Многие вещи совсем не такие, какими кажутся. А жизнь – она игра. Роли меняются. Тебе же самому есть что скрывать

Джек разжал пальцы и с силой отпихнул декана.

-Я все равно прижму тебя к стенке, подхалим. И я надеюсь, у тебя не будет больше повода для сарказма!

Карлеус посмеиваясь, оправлял пиджак.

-Джек. Ты хороший Полицейский. Хороший преподаватель. Но политик из тебя никакой. Ты уж не обижайся и поспеши. Мариус ждет.

У директора Джека Ларкина ждала «приятная» новость. Его назначили деканом первого потока и поручили участвовать в подготовке предстоящей новогодней олимпиады. «Что такое не везет, и как с ним бороться?» Джек чувствовал, что попусту теряет в этом Институте время. О Мариусе Эрварде он не узнал ничего нового. Хотя в свободное от работы время перешерстил весь здешний архив. Карлеуса и в самом деле невозможно ни в чем уличить. Документального подтверждения его работы на Охотников нет. А слов Джека в Высшем суде явно будет недостаточно. С ним вели игру. Тонкую. Деликатную.

 

ХХХ

Зимнюю магическую олимпиаду традиционно проводили каждый раз за неделю до Нового года. В Институт Высшей магии съезжались высокопоставленные гости со всех краев Перевернутого мира. Персонал Института буквально сбивался с ног, стараясь угодить прибывшим. Главный корпус и крыло магов на некоторое время становились подобием музея, по которому целыми днями бродят туристы. Студенческая жизнь на время замирала. Школяры с надеждой ожидали решения деканов потоков и директора Института об участниках состязаний. На этот раз было отобрано семь человек. В их числе оказались и Айра Файер с Хэуин Брейкер. Первой помог попасть в фавориты, как это не странно Карлеус Дэланис, декан второго потока. Айра даже внутренне расцвела, когда узнала о его решении. Она подумала, что декан в нее влюбился. Однако, выводы девушки, как и в большинстве таких случаев, были ошибочны. Никакой симпатии Карлеус к Айре не испытывал. Более того, такой тип девушек вообще был не в его вкусе. Мистер Дэланис предпочитал высоких длинноволосых блондинок, благородных кровей. А смахивающая на подростка Айра вызывала у него разве что добродушную усмешку. Его выбор одной из участниц от второго потока объяснялся желанием не допустить исключения Айры. Декану это было попросту не выгодно. Страдала репутация потока и его собственная. Чем выше успеваемость студентов, тем больше заработная плата. А Карлеус привык жить на широкую ногу.

На Хэуин Брейкер в свою очередь пал выбор самого директора. Пообещав вплотную заняться воспитанием девушки, Мариус Эрвард не шутил. И начать он решил именно с подготовки своей подопечной к Олимпиаде. Кстати. Хэуин училась достаточно хорошо. Более того, была одной из лучших на своем потоке.

То, что девушки первокурсницы, никого не смущало. Они входили в группу с самым несложным уровнем заданий. Самих же уровней было три. Для начинающих, старшекурсников и аспирантов. Каждый раз для состязания с Институтом Высшей магии выбиралось четыре университета. На этот раз ими стали: восточный Онь Шунь, западный Окрендж, Академия Дали и Военный университет. Знатоки поговаривали, что такого колоритного набора они давненько не видели.

Восточный институт Онь Шунь совсем недавно прославился тем, что его выпускник вошел в состав обновленного Совета Двенадцати. А поскольку последнее обновление состоялось ровно тысячу лет назад, можно себе представить насколько вырос статус Онь Шунь. Счастливому выпускнику очень скоро даже придумали кличку «Тибетец» - поскольку обучение в Онь Шунь велось по технологии подготовки тибетских лам.

Западано – европейский университет Окрендж, изначально существовавший как филиал Института Высшей магии, выпустил на свет целую плеяду известных магов. В том числе самих Мариуса Эрварда и Карлеуса Дэланиса.

Академия Дали, названая так же как остров, на котором находится, в прошлом столетии выиграла игры знаменитого мага Бени. Этот самый Бени достаточно забавный тип. Маленького росточка, лысенький, немного сморщенный старичок. Давным-давно он придумал одну игру. Забавную на его взгляд. В игре побежденные погибали. Бени ни разу не проигрывал. И жил в полной уверенности своей непобедимости. Но только до тех пор, пока добры молодцы с острова Дали не решили с ним сразиться. В итоге Бени расстался не только с игрой, но и с жизнью.

Военный университет и вовсе находился на особом статусе. Он не только входил в тройку главных институтов Перевернутого мира, но в случае любого конфликта его студенты в обязательном порядке принимали участие в военных действиях. Джек Ларкин по документам являлся выпускником именно этого университета.

 

ХХХ

 

-Господа, все успели записать тему доклада, который вам необходимо приготовить к нашей следующей встрече? – Дэнитрес Ларенс, преподаватель истории Перевернутого мира поправил съехавшие на кончик носа очки. – Если все, то можете быть свободны.

Мистер Ларенс – щуплый интеллигент, с внешностью типичного «отличника» - тем не менее, слыл одним из самых любимых преподавателей. Потому, что не был занудой. Потому, что интересно вел свой предмет. Потому, что не ставил себя выше студентов. Однако не позволял им лишнего.

Хэуин с облегчением захлопнула толстую тетрадь, но с неохотой поплелась к выходу. Через пару минут ее ожидала первая встреча с господином директором. Девушка уже знала об участии в олимпиаде. Только понятия не имела, как уважаемый мистер Эрвард его себе представляет! «А вы не ждали нас, а мы приперлися»! Что от нее потребуется? Размахивать магическим мечом, который она еще в глаза не видела? Объездить бешенного дракона? Дать по кумполу дебилу великану? Какие еще чудеса высшей магии ей придется демонстрировать?

Что еще невероятно смущало Хэуин – директор назначил ей встречу не в своем рабочем кабинете, а в личных апартаментах. И что подумают ее однокашники, когда об этом узнают? А они наверняка обо всем узнают. Стоит кому-то чихнуть в одном конце Института, как на другом слышно: «Будь здоров»!

На входе в западное крыло Института девушку встретил лакей в бардовой ливрее. Почтительно поклонился. Вызвав своими манерами немалое удивление Хэуин. Кто она такая, чтобы ей кланялись? Или здесь принято кланяться всякому входящему?

-Мистер Эрвард с нетерпением вас ожидает.

Резные, похожие на створки ракушки деревянные двери плотно закрылись за спиной Хэуин. Она оказалась в самом начале коридора. Под ногами мягкая ковровая дорожка. Стены задрапированы красной шелковой тканью. По всему коридору, изогнувшись в причудливых позах, замерли белые мраморные статуи в человеческий рост. Дверей или намеков на какие-либо входы нет и в помине. Длину коридора зрительно невозможно определить. Его окончание просто теряется в алом шелке.

-Подойди к первой статуе справа и поверни. – Глухо прозвучал бархатистый баритон.

Хэуин подошла и повернула. Перед ней развернулся еще один коридор, на этот раз вполне обычный. Со стенами, обклеенными серебристыми обоями. Возникало ощущение налипших и не растаявших снежинок. Картинами в массивных коричневых рамах. И дверями. Заканчивался этот коридор небольшим оазисом с маленьким фонтаном и экзотическими растениями. Возле фонтана стоял накрытый столик, за которым сидел в джинсах и рубашке мистер Эрвард. Приветливо улыбнувшись, он сделал рукой приглашающий жест. Хэуин смутилась окончательно. Она привыкла видеть господина директора в официальных костюмах, подобранных с безупречным вкусом. А сейчас. Понятно у себя дома он может ходить как угодно.

-Не стесняйся, проходи.

Какой же все-таки у него красивый голос. Нежный, словно обволакивающий.

-Я долго откладывал нашу встречу. Но теперь вижу – время настало. – Мариус внимательно с ног до головы осмотрел девушку. – Ты так выросла. Стала настоящей красавицей! Наверное, у тебя много поклонников?

-Нет, сэр. – Хэуин совершенно не понимала, зачем директор задает такие странные вопросы.

-Хорошо. Скромность украшает девушку, особенно такую как ты. Однако я немного увлекся. Поговорим о том, что тебе предстоит делать на Олимпиаде. Скажи мне, какие ты умеешь вызывать порталы?

-Огненный, Брешь в пространстве и восьмерку.

-Неплохо. Но недостаточно. Тебе будут нужны Арка и Знак перевернутого времени. Предстоит попасть в место, отличное от всего того, что ты видела и знаешь. Все что от тебя потребуется в этом месте – найти карту и вернуться домой. Заниматься мы начнем с завтрашнего дня. Я научу тебя кое-каким секретам быстрых переходов. – Мариус взял с широкого блюда на столе сочный персик и надкусил его. – Ты голодна? Угощайся.

-Спасибо, но мне не хочется. – Хэуин встала из-за стола. – Я могу идти?

-Можешь. Завтра после занятий придешь сюда же, и мы начнем.

Мариус насмешливо смотрел в след уходящей девушке. Какая она еще наивная. И какой длинный путь ее ожидает.

 

ХХХ

 

Этой ночью Хэуин снились сны. Сны, в которых Мила оставалась живой. Будто бы они приехали на каникулы в маленький домик ее детства. Приехали почему-то ночью. Вязкой как патока и безлунной. Пронизывающим холодным ветром с Милы сдуло и унесло в сторону леса платок. Войдя в темный дом, няня долго искала в чемодане свечки. А когда, наконец, вспыхнул медленно разгорающийся огонек, со всех углов на них стали надвигаться тени. Тени принимали причудливые и страшные формы. Вон из-под деревянного стола выполз гигантский паук и протягивает к Хэуин свои мохнатые лапы. А за диваном вырастает дикий медведь.

-Няня, мне страшно, - шепчет Хэуин.

-Живым всегда страшно в царстве мертвых, - отвечает Мила, и девушка видит, как зловещим красным светом горят ее глаза.

Она пытается проснуться. Но когда вроде бы открывает глаза – видит тот же дом, ту же ночь. Только няня куда-то исчезла. Исчезли и причудливые тени. Остались только тьма и жуткая тишина. Как в могиле.

Хэуин снова просыпается. На этот раз по-настоящему. На часах шесть пятнадцать. Пора собираться на занятия.

В пустом еще студенческом кафе Хэуин достала листок бумаги, позолоченную ручку и, закурив, задумчиво стала писать

 

На краю обрыва в бесконечность

Разметались кудри в горизонт.

В голубых глазах застыла Вечность,

А вдали звучат удары – Гонг.

Все ее давно забыли имя.

Только в кудрях, кудрях золотых,

Нити памяти травинками седыми

Сохранили облики живых.

Каждый раз она приходит тайно,

Проводя сквозь город всех Теней.

Детские глаза полны отчаянья,

Памятью разлученных людей.

Навсегда застывшая ребенком.

Люди видят в ней то Смерть, то Страх.

А она во мне горит осколком

Девочка с Вселенною в глазах.

Ее руки тихо обнимают

Мною распростертую ладонь.

Люди ее Смертью называют.

Люди доверяют Смерти боль.

А она, скользя тропою луной

Над рекой забвения и снов,

Говорит как ей безумно трудно

Быть ребенком Вечности оков.

 

Плачь ангела, упавшего с высот.

Слезы застывшей тяжесть на граните.

Уходит на закат Искариот

И след его заглаживает ветер.

Пред ним раскрыты кладбища врата,

Где в черный камень превратились люди.

Где ненавистью дышит пустота,

Где нет любви, и где ее не будет.

Где скорбь застыла россыпью могил,

Где грусть нисходит на землю туманом.

Неведомый где кто-то окропил

Поля и небо воздухом – дурманом.

Пришедший в город скорби и стыда.

Ты не покинешь траурные стены.

Здесь черные деревья навсегда

Здесь кровь бежит по полумертвым венам.

Сжирает землю злоба всех веков

Здесь шаг за грань страшнее смерти лютой,

Сюда пришел. Здесь ждет Искариот

Отсчитывая вечности минуты.

 

-Красивые стихи. А я не знала, что ты умеешь сочинять.

Высокий голос Айры Файер заставил Хэуин резко вздрогнуть. Она подняла голову и увидела над собой взлохмаченные волосы и сонные сине-зеленые глаза.

-Ты хотя бы научилась причесываться по утрам – с облегчением заметила Хэуин. – А то ходишь, как чучело и одета черте во что!

-У тебя забыла спросить! А ты чего это тут с утра пораньше поэзией решила заняться? Да еще такой мрачной!

-Помнишь, как нас с тобой забросило в тот портал? Я тогда попала в очень странное место и встретила там Смерть – Хэуин затушила в пепельнице окурок.

-Как смерть? Ты что умерла, а потом воскресла? – Айра смотрела на Брейкер как на сумасшедшую.

-Да нет! Я встретила Смерть в виде пятилетней девочки. – Хэуин стала задумчиво наматывать на палец прядь длинных волос. – Она говорила со мной. А потом я вернулась.

-Ничего себе приключение! Я тоже тогда попала непонятно куда. Пустыня, черная пирамида, а в ней зал с огроменными статуями. Ничего подобного никогда не видела. Мне даже спросить некого о том, что со мной произошло. Я хотела пройти в Алую зарю – королевство, в котором воспитывалась – но не смогла. У врат меня встретил страж и сказал, что в это место я уже никогда не смогу попасть. Потому, что нельзя попасть к себе в прошлое! А ты знаешь – голос Айры стал походить на тонкую трель колокольчика. Он звучал вдохновенно и нежно. – Мои лучшие и самые светлые воспоминания связаны с Алой зарей. У меня там осталось много друзей. И самый прекрасный конь на все белом свете. Его звали Камерин – крылатый. В детстве, когда мне становилось особенно грустно, он всегда приходил. И мы летали. Внизу проносились реки, поля, леса, горы – королевство казалось таким необъятным! А время – бесконечным. Я думала, никогда не сокроются в бездонности прошлого пышные балы с благородными и мужественными рыцарями, походы в глухие чащи, поединки на мечах, соревнования по стрельбе из лука. Никогда меня не покинут друзья, за которых я готова была отдать жизнь. Где они теперь: сладкоголосая Пери, завораживавшая придворных игрой на лютне, веселый Лейд, которому не было равных в бою, восторженный Эрл, знавший все сказки и легенды Перевернутого мира, мой учитель Лорд Истон – справедливейший из королей. Тот страж сказал, что королевство Алой зари совсем не такое, каким я его знала. Что то было королевство ребенка. Вот почему я не прошла. Я шла не туда.

Айра посмотрела на Хэуин глазами, в которых крупными каплями застыли слезы. А потом неожиданно обняла.

-А здесь, здесь я никого не знаю. Все чужие. Непонятные. А я хочу, чтобы у меня был друг. Или подруга. Давай ты будешь моей подругой?

Хэуин молчала. Затем кивнула.

-Хорошо. Я, конечно, привыкла к почти полному одиночеству. Однако после смерти няни оно стало невыносимым. Я чувствую себя пленницей больших залов и высоких потолков Института.

-Давай поклянемся, друг другу всегда, чтобы не случилось, оставаться вместе. - Айра протянула руку с оттопыренным мизинцем.

Девушки скрепили свой союз жестом более известным как «мирись, мирись, мирись и больше не дерись». Но Айре он, почему-то, показался наиболее всего подходящим.

 

Глава 5

Тано смотрел бездной черных глаз в закат. Закат, вечно фиолетовый, стелящийся по линии черного горизонта. Во многих из закрытых зон Перевернутого мира никогда не наступал рассвет. Фиолетовый свет туманом окутывал хаотично построенный замок на остро заточенной базальтовой скале. В нем у распахнутого без стекол с полусгнившими рамами окна и стоял Тано. На его напряженном лбу искрился рубиновый камень на ободке из черного золота. Женственное, с тонкими чертами лицо обрамляли слегка вьющиеся от шедшего за стенами дождя черные волосы чуть ниже плеч. В темной, освещенной только канделябрами со свечами комнате, царил жуткий холод. Однако хозяина это не смущало. Он был в одной рубашке и штанах, сшитых на средневековый манер. С бантами около щиколоток.

Некоторое время Тано стоял неподвижно. Его лицо походило на вырезанную из белой бумаги маску, лишенную всяких эмоций. Затем он повернулся и направился к арка образному выходу из комнаты. Выход украшали мечи, топоры, арбалеты, шпаги. Шаги остроносых кожаных сапог Тано гулко раздавались в огромном пустом серокаменном коридоре. Петляя, как гигантская анаконда, коридор сворачивал в овальный зал, служивший хозяину замка столовой. Здесь было очень тепло, даже жарко. Благодаря камину, вделанному в стену. Тано любил сидеть здесь, смотреть на огонь, пылающий в спутавшихся корнях. Именно так был сделан необычный камин: на всю стену в форме корней большого дерева. В зал бесшумно ступая, словно приведения вошли слуги, неся на золотых подносах кушанья. Но Тано не стал есть. Он лишь налил в железный кубок густое красное вино и приготовился ждать.

Вскоре в дверном проеме показалась фигура гостя. С ног до головы облаченная в черный с капюшоном плащ. Гость, молча, поклонился, затем скинул с головы капюшон. От резкого движения на каменный пол россыпью посыпались холодные, алые от пламени камина капли дождя.

-Проходи долгожданный! – Тано отпил из кубка маленький глоток.

-Как долго вы, мой господин, не нуждались в моих услугах. – Гость, приподняв полы мокрого плаща сел на каменную, устланную шкурами леопардов скамью. – Я уже подумал, что вы обо мне и вовсе забыли. - Он усмехнулся бледными, словно бескровными губами, но такие, же бледные голубые глаза при этом не выражали ничего.

-Вот скажи мне, Роланд, как поживает твой народ – эльбисы? Что-то давненько от них не было вестей. – Тано тонкими пальцами теребил бардовый бархат скатерти.

-Глухой ропот тревожит их сердца, Великий. Они хотят свободы. Им надоели места невидящие восхода солнца. Они хотят узнать у тебя, когда потомки нашей Империи смогут покарать предателей? – Белые, как будто седые волосы Роланда опаляло жаром гигантского камина. Острый, с выпирающей костью обтянутой тонкой бледной кожей подбородок, казалось, сейчас загнется знаком вопроса.

-Вам недолго осталось ждать. Мои войска уже подошли ко многим границам закрытых зон Перевернутого мира. В их рядах славная раса этнохов – пьющих кровь. Я даже нашел для них полководца. Великого Нотлана. Но у меня недостаточно информации о противнике. Вот почему мне пригодился ты.

-Вы предложите мне шпионить? – Роланд снова неприятно усмехнулся.

-Именно. Но не совсем тебе. По твоему приказу. В этом году в Институте Высшей магии намечается традиционное и очень интересное мероприятие. Олимпиада. Как раз в канун Нового года. Я думаю, у тебя есть некий агент, способный затеряться среди ее гостей? – Тано сидел неподвижно, не меняя позы. Шевелились только его женственные губы.

-О, - Роланд налил в другой железный кубок тягучее вино. – Моему агенту трудно остаться незамеченным! Слишком уж он ярок.

-Вот и хорошо, – довольно кивнул Тано. – Олимпиада тоже обещает быть яркой!

 

ХХХ

-Да, думаю, Олимпиада нас ожидает о-го-го! – шептала Айра на ухо Хэуин на одной из совместных лекций с просмотром документального фильма.

Девушки находились в просторном кинозале Института. Тема фильма, посвященная каким-то там мутациям, их явно мало интересовала.

-Ты знаешь, кто будет участвовать в соревнованиях? – горячее дыхание Айры ветром обдавало правую щеку Хэуин. – Этот Локки.

-Какой еще Локки? – Хэуин не отрываясь, смотрела на экран.

-Ну, помнишь того типа в кафе? Он нам еще визитки пытался оставить.

-А, этот. Ну и что?

-А то! Он же, правда, аспирант. Круто, да?

-Хм.

-Но это не все. Я с ним пообщалась и знаешь, что выяснила?

-Что? – Хэуин на секунду скосила в сторону Айры зеленый взгляд

-Что в Институте за предшествующий нашему поступлению год, пропало несколько студентов, – довольно вскинула голову Айра.

-Пропали студенты?! – Хэуин перестала делать вид, что смотрит фильм, и полностью обернулась к подруге. – Да не может этого быть!

-Еще как может! И пропали не просто студенты. А только те, кого невзлюбил директор!

-Да что за чушь! – уже разозлилась Хэуин – Этот Локки, по-моему, просто брешет!

-Ага. А вдруг и я пропаду! Кроме того Локки обещал украсть у секретарши Мариуса личные дела исчезнувших! – гордо сообщила Айра.

-Он что с дуба рухнул?!

-И показать эти дела мне. – Как ни в чем не бывало, продолжала Айра.

-А ты к нему присоединилась?!