ШАНХАЙСКИЕ ОТКРОВЕНИЯ.

 

Остров, о котором здесь идёт речь, есть остров Санторин (Сан-Атлан или Атланн-Сан), который был уничтожен вулканическим взрывом, землетрясением и цунами, во второй половине второго тысячелетия до н. э. Цунами, поднятое этим гигантским взрывом, гигантским валом прошлось по всем окрестным островам и прибрежным берегам материков Евразии и Африки; «злой ветер», поднятый вулканическим взрывом, был не менее опасен, чем цунами и землетрясения. Взрыв этот, и его, недоброй памяти, последствия от него, оставили воспоминания об этом событии, не могли не оставить, в мифологии многих народов средиземноморского бассейна, и тех, кто мигрировал отсюда, унося в своих мифах, память об этом чудовищном событии.

 

ЯЗЫЧЕСКИЙ КОДЕКС «ШАН ХАЙ ЦЗИН».

 

В эзотерическом кодексе ханцийских первосвященников «Шан хай цзин», перевод которого с китайского на русский язык сделала Электра Михайловна Яншина, есть много такого, что даже несмотря на разноязычие и глубокую древность текстов, сохранённых языческими мудрецами, в них до сих пор чувствуется мистериальное дыхание девятихолмной прародины (Цзюлин-таотана), со всех сторон окруженной водами рек и морей.

Начнём с того, что наиболее отчетливо можно проследить в близкородственных доктринах языческого мира эпохи бронзы, т. е. третьего и второго тысячалетия до н. э. Века бронзы – это века такого плавного, можно сказать, ползучего избавления от языческой доктрины времён палео-неолита, опиравшейся в своих построениях на диалектические методы структурной координации праязыка и языческой доктрины, которые в своё время инициировали становление солнечно-вулканического культа. Именно солнечно-вулканический культ Тиам-матери и Абсу постепенно изживался, а на его место утверждался космогенетический культ, в котором места для вулканов уже не было. К тому времени становилось ясно, что вулканы к космическому пространству никакого отношения не имеют, что солнце, луна и звёзды, не возникают (не рождаются) из вулканов, и не исчезают (не умирают) в них на ночь, а свободно вращаются вместе, на фоне небесной (небной) сферы. Происходил, как бы сейчас сказали, мировоззренческий переворот в ментальном сознании язычников 3-2 тысячелетий до н. э.

Необходимо отметить, что некоторые языческие сочинения, сохранившиеся до нашего времени, сохраняют дух времени и его мировоззрение, предстоявшее эпохе становления Класса Времени и Класса Космогонического Пространства; к таким сочинениям смело можно отнести «Эпос о Гиль-Гаммеше (Каннеше, Ганнеше)», «Книгу Пирамид», «Книгу мёртвых», «Шан хай Цзин» и ряд мифологических текстов, толкующих о временах смены мистериально-мировозренческких векторов осмысления бытия, временах бифуркации, выбора дальнейшего пути развития. В них чувствуется ещё дыхание времени, когда завершалось становление последних классов праязыка, солнечно-вулканического культа и языческой доктрины. Диалектика словотворения, становление которой вершилось из корне-базовой основы праязыка, разрушила всю координатную структуру протоязыка, породила массу этнических языков (вавилонское смешение этнических языков), разрушила (размыла) старое культовое мировоззрение солнечно-вулканической языковой доктрины.

Для сравнительного анализа мировоззрения этого беспокойного времени, полного трагедийного драматизма, мы используем эти книги, полные духа сокрытой символики, кодирующей, иногда, смысловую сущность мифологемы до такой степени, что она становится неуловимой в аспектах реального логического мышления и, для её раскодирования, приходится прибегать к диалектическим методам сравнительного анализа одноаспектных по сущности мифологем.

Для начала отправимся вместе с Гил-Гаммешем к горе Машу (Миш-шани): «Сразу за перевалом простирались крайние горы. В бездну их корни уходят, касаются неба вершины. Здесь начало восхода и окончание заката, горы по имени Маша. Дверью закрыта пещера (вход в вулканическую кальдеру) и стражи её охраняют в облике скорпионов (гир Таб, земля Табала), но с головой человека».

Скорпион – это насекомое, которое часто встречается на всём Ближнем и Среднем Востоке. Гир таб – это месопотамская форма его имени; гир – земля, таб – Табал (или Тубал, Тавр), в целом – земля Табала, которая находится в юго-восточной части малоазийского Анат-Атллана. Имя заимствовано от этой земли, возможно и наоборот, эта земля названа по преобладающему присутствию здесь этого насекомого.

Чтобы попасть из Табала к горе Маша (Аблламамаши, Абалананасата, Абалланнашта, Ахурамазда, Атлланнасста, яркий Аргей-Аполлон), необходимо преодолеть трудный для подьёма горный перевал, ведущий из ближневосточного региона в девятихолмный Цзюлин-таотан (Тильмун), окружённый со всех сторон водой.

Нужно принять во внимание и то, что прародина самого Гил-Гаммеша и, его предка, Етна-Пиштима (шумерского Посейдона), находилась тоже в Тильмуне; Урук, что в шумерском междуречье окопался, говоря современным языком, был колонией сенаарских Хушшитов (Тан-нуса и Геш-тиниани, Ганнеша и Тенкиду). Выходит так, что Гиль-Гаммеш вновь посетил свою прародину, чтобы повстречаться в Тильмуне со своим предком Етна-Пиштимом, помещённым богами в тильмунском раю. Он хотел получить секрет бессмертия; однако, цветок жизни, приобретённый им в Тильмуне, у него при возвращении на родину, похитила змея, символ языческой мудрости. Таким образом мудрость осталась бессмертной, а всё живое смертно.

Шанхайцзинская гора – Мишань расположена в 370 китайских ли или в 148 км. к северо-востоку от Бучжоу-шани. К северу от Бучжоу-шани правят ритуал жертвоприношения Чжупи-шань. Горы Бучжоу и Чжупи находяться рядом с горой Юе-чун (Высокий Пик). Восточнее Юечун-шани правят обряд жертвоприношения Ю-чи (Ю-цзи, озеро Ю); здесь скрывается исток Хэ-цзян (или Хэ-шуй). У истока воды бурлят и пенятся. Известно, что гора Бучжоу в конце правления Баоси и Нюйвы сильно пострадала; так в главе «тянь вэнь», философского трактата «Хуайнань-цзы» есть такая запись, основанная на ещё более древних свидетельствах: «Некогда Гун-гун в гневе (после поражения в борьбе с Чжужуном, богом огня) ударился головой о гору Бучжоу, от этого надломилась подпорка неба и оборвался устой земли. Небо наклонилось на с/запад, поэтому солнце, луна и звёзды движутся в ту сторону; в земле образовалась пустота на ю/востоке, поэтому водные потоки и пыль устремляется туда». Не исключено, что следующий пассаж из главы «Лань мин» трактата «Хуайнань-цзы» имеет какое-то отношение именно к этим событиям: «В давно прошедшие времена четыре предела обрушились, девять областей (цзю-лин или цзю-цзин) откололись друг от друга, небо покрывало не всё сущее, земля («ди») несла на себе не всё живущее. Пламя горело не угасая, волны вздымались непрестанно, свирепые звери пожирали подданных, хищные птицы уносили старых и слабых. Тогда Нюйва (Праматерь Первая-Абаллана-наббан или более поздняя Нут Египетская) расплавила разноцветные камни и починила ими небосвод, отрубила ноги гигантской черепахе (гуй), дабы с их помощью утвердить четыре предела (четыре стороны света), убила ци-луна (сюань или Хэй-лунь - чёрного дракона), чтобы помочь жителям Цзичжоу (Тишу), собрала золу тростника (вулканические извержения) и преградила ею дорогу водам потопа».

Однако вернёмся к горе Ми-шани; на вершине её есть Дань-му (деревья Бессмертия). Дань-му имеют на красных ветвях круглые листья, желтые цветы и красные плоды. С Дань-му истекает Дань-шуй (воды бессмертия), текут на запад, впадают в Хоу-цзи (цзихоу-озеро Проса). Здесь находится источник бай-юй (белого нефрита, соли), у самого истока бай-юй клокочет и кипит. Здесь рождается священный нефрит; он вытекает, чтобы оросить Дань-му.

Дань-му цветёт пятью цветами в пять лет один раз; при возникновении пяти вкусов становится ароматным. Тогда Хуан-ди насыщается ароматной амброзией (само-сброс) по полдникам и по утрам. Когда пятью цветами расцветают юй-хуа (нефритовые цветы) на Мишани, Хуан-ди собирает цветы и пересаживает юй-хуа на южный склон Чжунь-шани (горы Коло-кол или, по иному, Горы Гор). Цзинь-юй (нефрит цзинь) обладает твёрдостью и хрупкосью, сочетает в себе все цвета. Он гладок, потому что отполирован. Обладает всеми качествами обсидиана.

От Мишани до Чжунь-шани 460 ли (184 км). Среди множества водоёмов, разделяющих эти горы, живёт множество зверей, птиц и рыб. Гу (Барабан), сын Чжунь-шани, имеет тело вулканоподобного дракона с человеческим ликом; на южном склоне Куньлунь-шань, Гу на пару с Цинь-пэй, убили Бао-цзяна (Вод-дянного Балтана, Балотона-протоводдного водного духа). За убийство Бао-цзяна Ди (Предок) подверг казни Гу с Цинпэй на Белой Скале, восточном склоне Чжунь-шань.

Богом (Шэнь) Чжунь-шань является Чжу-Инь (Освещающий Тьму). Змееподобный Чжу-ин с человеческим ликом имеет тело красного цвета (чи-хуа); туловище его длиною в тысячу ли (400 км) раскинулось у подножия Чжунь-шань (Что это могло бы быть: Змеинная река, Красная река-Галис-шина, крашенная, царство Змея?), к востоку от Уби-го (царства Уби). Когда Чжуин смотрит – наступает день, когда закрывает глаза – наступает ночь. С его выдохом приходит зима, со вздохом – возвращается лето. Чжуин не ест, не пьёт, не дышит; ну уж если и вздохнёт – то поднимается такой ветер, который можно классифицировать как ураган (Хураган, Бурахан от Вулкана). (Цзюань 8: «Хайвай бай цзин»).

В «Дагуань бай цзин» есть подобный, по выполняемым функциям и облику, зооморфный образ солнечно-вулканического культа; здесь он носит имя – Чжу-лун (Дракон-Светильник). Чжу-лун, в образе духа Чжэн-чэн (Прямовосседающего), с красным телом змея (Шэ) и человеческим ликом, обитает к северу от Красной реки (Чицзян, Шитан; красот-тами, красочными, Галистан Куристана), у Си-бай хай (у берегов северо-западного моря). Освещая Тай-инь (Великую Тьму), Чжулун, подобно Чжуину, открывает ворота ветра и дождей и загоняет их обратно, не дышит, не спит и не ест. Глаза его, красного цвета (чи-хуа или хуа-чи), расположены один над другим; когда глаза закрыты – приходит тьма, когда открывает – возвращается свет.

В «Хуайнаньцзы» эта мифологема подана так: «Чжу-лун обитает к северу от Гусинных Ворот и достает до горы Вэй-юй, где не видно солнца (видимо, имеется в виду вулканоподобный дракон Чжу-Светильник, Свеча, Свеч-чение, Луч-чение). У этого бога человеческое лицо и туловище дракона, но нет ног». Комментатор Гао Ю добавляе к этому: «Дракон (огнтельный вулкан) держит светильник, чтобы освещать Великую Тьму».

Чжуин Чжулун или Чжулун Чжуин фонетически ассоциируется с русским словом Солне-чен (Солне-шен, сын Солуни, матери солнца); оба словосочетания вполне отождествимы, идентификация осуществима без проблем. Есть определённая закономерность в том, что те онтологические, зафиксированные письменно, в знаковой форме петроглифов либо иероглифов, мифологемы древних периодов метаистории народов земли, при их сравнении между собой, ближе по фонетическому тождеству и смысловой идентификации, чем более поздние, все более и более разбегающиеся друг от друга, конвенгирующиеся этнические языки и их смыслообразующие мифологемы.

Однако, наше изложение данной проблематики было бы неполным, если бы мы не обратили внимание наше, на родственную мифологему, выраженную термином « Цзюй-лин (гигантский дух)». В «Древнейшей истории», часть «Цянь цзи», сохранилась цитата из утерянного ранее сочинения «Дунь цзя кай шань ту»; из неё мы узнаём, что «Цзюй-лин родился вместе с первоначальной субстанцией (юаньци, буланиси), он же именуется «Истинной матерью девяти начал» («Цзю юань чжэнь му»)»… «Цзюйлин происходил из седалища (верховьев) реки Фэнь». Цитата из того же утерянного сочинения цитируется в другой книге, в «Литературном изборнике»: «И был Цзюйлин Ху (сравнить: ханцийский Тулин-ху, месопотамский Дуранки), который овладел знанием законов земли, мог создавать горы и ручьи, прокладывать путь рекам».

Только Праязык и Языческая Доктрина могут дать ментальные ключи к писаным свидетельствам древнейших времён, за кодированными замками которых сокрыто множество сокровенных тайн первоначал ментального проявления мира из состояния его безымянности. Праязык и Языческая Доктрина свидетельствуют: первоначальной субстанцией, которая предшествовала всем последующим ментальным преобразованиям, была ноуменальная (наименовальная) матричная мыслеформа в самом начале креацинистического проявления Вселенной, которая проявила Зверя из Бездонной Прорвы, поименованного ноуменальными числами 6=6, кодирующими истинное имя этого зверя. Лапы этого зверя иногда проявляются в образе лавовых потоков из поистине бездонной прорвы вулканических недр земли, рьяно пытающегося выбраться из глубинных недр земли на её поверхность. Лучше нам не жить в то время, когда это ему удастся; расплавленная лава снова станет хозяйкой земли, как это уже было однажды. Тогда земля формировалась как тело из расплавленной субстанции сверх-гигантской звезды, разорванной на части взрывом; из её остатков сформировались солнце и планеты солнечной звёздной системы. Эта же расплавленная масса, разогретая гигантским внутриземным давлением, представлена Языческой Доктриной, теоретически обосновывающей Праязык, как первичная субстанция; первичнее её в праязыке представлен проявленным в Бытии только «Пёрстный Отец» (по выражению св. Павла) или Первосущностный Прапатер-Баба (Папа), проявленный ментально как первичная матрица, послужившая ноуменальным образцом для всех последующих ноуменальных манифестаций Праязыка. Поэтому, проявившись вместе с Первоначальной Субстанцией, Цзюйлин не мог не стать в один ряд с теми, кто формировал первичные Девять Начал ментального миропроявления Прообразов Природного Бытия.

Из этих самых Прообразов Бытия возникают образы Цзю-лина, Девятихолмной Земли, со всех сторон окруженных водою. По фонетической отождествимости, каждый на слух может идентифицировать эти два наименования: вулкана Цзюй-лин (между прочим, скажу по секрету; названия эти значительно поздние относительно начальных названий этих первичных прообразов, проявленных в самом начале творения), порождающего Первоначальную Субстанцию – Бал-лабу (Плавленую субстанцию) и ментальные Первоначала творения мира сего; и производного от Цзю-лина наименования Цзюлиня – Девятихолмной земли с окружающими эту землю водами, истекающими из кратерных ворот вулканов.

В ханцийском жреческом кодексе «Шань хай цзин» сказано: «Есть Цзю-лин (Девять холмов), со всех сторон их окружают воды; называются Холмы Таотана (Таотан-лин – родовое имя Яо), Шу-дэ (Шу-дэ-лин), Мэнъина (Мэнъ-ин-лин), Куньу (Кунь-у-лин, Куньлунь), Хэйбай (Хэй-бай-лин, Ци-бай-лин), Чиван (Чи-ван-лин), Цаньвэй (Цань-вэй-лин), Уфу (Уфу-лин), и Шэньминь (Шень-минь-лин)». Кодекс этот есть распечатка тех рисунков и текстов к ним, которые были привезёны с цзюлинской прародины, записанными на тех самых треножных цилиндрах, которые предусмотрительно были приготовлены жрецами Юя, перед миграционным переселением на новую родину, совершенным в конце 24-го века до н. э. под руководством легендарного Юя, в междуречье Хуанхе и Янцзы. Эти рисунки и тексты к ним были подробнейшим энциклопедическим каталогом по географии, истории, ритуально-культовым обрядам жертвоприношений, генеалогии цивилизационных богов и героев, мифологии становления языка и солнечно-вулканического культа, сохранённого здесь в наиболее полном виде.

 

БИБЛИОГРАФИЯ:

Юань Кэ: «Мифы древнего Китая», М., 1987 г.

Древнеегипетская «Книга мёртвых», М., 2002 г.

«Шань хай цзин» («Каталог гор и морей»), М., 2004.г.

«Мифы и легенды народов мира», М., 2004.г.