22 июля….

 

То было дождливое лето. С неба лило день и ночь. Под ногами хлюпало. А в часы пик улицу заполоняли сплошные зонтики. Я только что завез жену на работу и, уже опаздывая на свою, остановил машину на перекрестке. Светофор пылал красным цветом. Я разглядывал улицу сквозь лобовое стекло, которое едва успевали освобождать от воды, раскачивающиеся то влево, то вправо дворники. Она подсела ко мне в машину, мокрая и продрогшая. Просто открыла дверь и вошла. С ее синего плаща на пол срывались крупные капли, а по щекам стекала черная тушь. Наспех накрученные на плойку ее волосы распрямились и лезли в глаза. Уже давно включился зеленый. А я сконфуженно сжимал руками руль и все не мог принять решение трогаться или просить ее выйти из машины. Сзади разрывался целый оркестр, просили освободить перекресток. Я молча поехал прямо, хотя должен был свернуть. Она вынула из сумочки зеркало и платок, стала приводить в порядок лицо. Затем достала заколку, собрала волосы в хвост. Я ехал и даже не смотрел в ее сторону.

-Остановите вон за тем поворотом,- невозмутимо попросила она.

-Что?- переспросил я.

-Мне уже надо выйти. Я приехала.

Я покорно припарковался.

- Я вам очень благодарна. Прощайте, очень спешу.

-Не стоит переживать. Рад был вам помочь,- смирился я.

Дверь хлопнула. Осталась лужа на коврике, мокрое пятно на сидении и визитная карточка с надписью: »Позвони мне: 80679541960. Вера» Я порвал карточку на четыре части и положил в карман пиджака. Впереди был долгий, наполненный событиями день.

 

5 августа.

 

У нас с женой горела путевка в дом отдыха, а меня никак не отпускали в отпуск. Я предложил ей отдохнуть в компании с подругой, а сам остался в раскаленном жарой городе.

Вот уже целую неделю я убивал время в гордом одиночестве. Было воскресенье. От скуки я валялся на диване и тупо просматривал телевизионные программы. Все подряд. Как всегда ничего интересного: меняющие друг друга сериалы, реклама, новости, не подающие ничего нового, и опять реклама, реклама. Прокладки, зубная паста, жевательная резинка. Скукотище! Я полез за сигаретами в карман пиджака и наткнулся на те четыре части визитной карточки. Взыграл соблазн позвонить. Я набрал ее номер телефона. После третьего гудка она ответила:

-Алле, я слушаю.

Я молчал. Она повторилась:

-Алле, я слушаю.

-Я Владимир, - представился я.

-Какой Владимир?

-Ну, тот, помните в автомобиле, к которому вы подсели на перекрестке во время дождя.

-Ах, Владимир. Я Вера. А как вы узнали номер моего телефона?

-Вы мне оставили свою визитку.

-Вот оно что. Так это я оставила ее вам.

-Мне не стоило вам звонить? - стушевался я.

-Дело прошлое. А то, что позвонили мне вы, означает, что я еще кому - то интересна. Разве не так?

-Давайте встретимся,- предложил я.

-Давайте, когда ни - будь.

-А зачем ждать?

-Я право не знаю,- смутилась она,- так сразу.

-Давайте в двенадцать на центральной площади.

-Я согласна, - ответила она после продолжительной паузы.- А как я узнаю вас?

-Я буду с журналом в руке, - ничуть не обиделся я на то, что она меня не помнит. - А во что будете одеты вы?

-Я буду в розовом платье.

Мы встретились на площади. Я забыл взять с собой журнал, но сразу узнал ее по розовому платью.

-Здравствуйте! - первым обозначил себя я.

Она оценила меня своим взглядом с ног до головы, а я стал смотреть в ее большие серые глаза.

-Что не нравлюсь?

-В машине вы мне казались ниже ростом.

-Вы тогда тоже были совсем другой.

-Мокрая курица с потекшей тушью?

-Не совсем.

-В тот день я рассталась со своим другом и была в не себя. Мне тогда казалось, что настал конец света. Я бежала, куда глаза глядят. Сначала я подумала о том, чтобы выбросится из окна квартиры. Пусть он знает, какой он жестокий и несправедливый. Потом я выбежала на улицу. Хотела броситься под автомобиль, даже уже выбрала ваш. Но что - то остановило меня, я открыла дверь вашей машины и вот теперь жива и невредима.

-Вы любили?

-Я была без ума от него. Мы уже подали заявление в загс. Но тут я познакомила его со своей лучшей подругой. Они стали втайне встречаться, а в то утро я застала их в одной постели. Вы курите?

-Сейчас не хочу,- ответил я и полез в карман за зажигалкой.

-А я закурю.

Мы двигались по проспекту в неизвестном направлении. Она наслаждалась сигаретным дымом. Я молчал в ожидании продолжения исповеди.

-Я целый месяц страдала, - заговорила она.- Звонила ему. Он поднимал трубку, я молчала, а потом долго слушала короткие гудки. Так и не решилась что - то изменить. А зачем менять? Зачем собирать уже разбитое счастье? А если его и собрать, то все равно останутся трещины, которые потом будут мешать жить спокойно, с уверенностью в будущем. Подругу, как вы теперь понимаете, я вычеркнула из своей жизни, выжгла огнем и металлом, одним усилием уничтожила все ее фотографии и номера телефонов. Не оставила ни вещицы, ни крупинки памяти о ней. Теперь у меня больше нет ни подруг, ни друзей. Остались соседи, сотрудники, моя мама и моя работа. Что это я молодой человек все о себе да, о себе? Вы женаты или предпочитаете прожигать свою жизнь один?

-Я женат, - ответил я,- хотя, стыдно признаться, предполагал сказать вам, что нет.

-Меня ничуть не смутит, если вы мне солжете. Пусть вы будете холост или, наконец, разведен. Так мне будет спокойнее.

-Пусть будет так, - согласился я. - Я принимаю ваши правила игры, но только при одном условии, если всему этому будет продолжение.

-Я согласна, - ответила она. - А теперь нам с вами надо распрощаться. Мне понадобиться два дня, что бы все происшедшее притереть, обдумать, переварить. Прощайте, до встречи.

-До свидания, - ответил я, когда она уже повернулась ко мне спиной и махнула рукой, проезжающему такси.

Домой я не спешил. Что- то тревожило меня. Это было предчувствие счастья или великой беды.

 

7 августа.

 

Это был трудный день на работе. Казалось, что решил заболеть весь белый свет. Очередь под моим кабинетом никак не убывала. Моя медсестра едва успевала раскладывать карточки, а я все лечил, лечил и лечил. Пот с меня лил градом, колпак сполз на затылок, а пальцы правой руки распухли от постоянного удерживания авторучки. А все потому, что сегодня врач должен помнить единственную истину в его работе, что главное есть не лечить, главное есть правильно записать. И пишет он все для него родимого, имя которого прокурор.

Мне нужно было позвонить ей. Уже прошло два дня, как мы с ней расстались. Я хотел ее видеть, да простит меня моя жена. Хотя могу с уверенностью сказать, что любил ее и раньше, люблю сейчас и, надеюсь, что буду любить всю мою жизнь. Но тогда, что-то на время перевернулось во мне, щелкнуло, екнуло, мой внутренний механизм дал сбой, внутри не так пошло, застучало, забилось иначе. Я хотел ее видеть и ничего с собой поделать не мог, кроме, как умереть.

И может, быть, и умер, но тут в кабинет вошла регистратор. Она наклонилась ко мне, прильнула губами к моему уху и, что бы ни слышала моя медсестра, тихо сказала:

-Вас там, какая то женщина к телефону просит пригласить, только это не ваша жена, Владимир Петрович.

-Я сейчас иду, - вскочил я со стула. - Я сейчас бегу.

Я не бежал, а летел. Это была она! Она! Она!

-Я освобожусь в пять, - услышал я в трубку телефона.- Буду ждать на том месте, где вы меня высадили. Помните где это?

-Как я могу забыть, - ответил я.

-Тогда до встречи.

Мне хотелось ей сделать, что ни будь приятное. После работы я сел в машину и помчался по городу в поисках букета цветов. На цветочном рынке у ЦУМа я выбрал пять желтых роз. Пять распустившихся бутонов издавали пьянящий аромат, благоухали благородством и нежностью. Я с удовольствием уложил их на заднее сидение и направился к главпочтамту, где, по моим расчетам, тогда она вышла из моего автомобиля. В том районе как всегда негде было припарковаться. Сделав неудачный маневр у автобусной остановки, я уткнулся передним бампером в зад маршрутного такси. От удара мою «семерку» отбросило назад. На асфальт посыпались обломки пластмассы и стекла. Водитель микроавтобуса ничего не заметил и отправился на маршрут.

Я вышел из машины. Последствия столкновения для меня были ужасающие.

На правом крыле я обнаружил большую вмятину, к тому же был разбит фонарь, так что мое авто ослепло на один глаз. Я растерянно стоял у тротуара, когда появилась она. Наверное, мой вид вызвал у нее чувство жалости. Она подошла и обняла меня за плечи.

-Я вижу у вас неприятности!?

-Так пустяки, - собрался я с силами. - Мелочи жизни. А это вам.

Я открыл заднюю дверь машины, что бы вручить ей цветы. Но, о горе мне, этому не суждено было сбыться: портфель столько лет, ютившийся на заднем сидении, изломал розы в клочья. От них осталась горка желтых лепестков да пучок палок с шипами.

-Мне сегодня просто не везет, - сказал я ей.

-Поехали ко мне,- предложила она.

-Поехали,- дал согласие я без раздумий.

-Так что же мы ждем?- с нотой укора посмотрела она на меня.

Мы затолкали мою машину на автостоянку и взяли такси. Она жила в однокомнатной квартире в двух кварталах. В ней все было просто и уютно обставлено. И, к тому же, приятно пахло ею. Она варила кофе на кухне, а я копался в ее семейном альбоме. Вот она совсем маленькая с родителями за руку. А вот с двумя бантами и портфелем за спиной.

-Это я пошла в первый класс, - пояснила мне Вера, подойдя сзади. - А вон на той фотографии девушка в первом ряду справа в короткой юбке то же я, но уже в выпускном классе.

-А вот на этой фотографии это кто? - указал я пальцем в девушку в синем купальнике.

-Это то же я. На конкурсе красоты.

-Ты что стрептизерша?- вскочил я со стула.

-Да, я танцовщица и это моя работа. Ты находишь в этом мой недостаток, и разве мы с тобой стали говорить друг другу ты?

- Давай говорить друг другу ты..

- А это тебя не пугает?

- Не пугает. Мне сегодня море по колено.

-Интересно.

Я подошел к ней и обнял ее за талию. Она попыталась отстранить мои руки. Я целовал ее. Она не стала сопротивляться и ответила мне. А потом была ночь. Она прошла как одно мгновение.

 

8 августа.

 

Я проснулся от запаха яичницы и яркого света.

-Доброе утро, услышал я ее голос из соседней комнаты. - Тебе уже пора.

-Доброе утро, - ответил я ей и стал одеваться.

Мне было не по себе. Первый раз после женитьбы я не ночевал дома, не говоря уже о том, что произошло этой ночью. Чувство вины грызло меня изнутри. Я молча направился к входной двери.

- Ты не позавтракаешь со мной? – спросила она.

-Нет, мне пора.

-Тогда поцелуй меня на прощание? – попросила она и повисла у меня на шее.

Я чмокнул ее в лоб. Повеял холод, овладевший в тот момент мною, но она не подала вида.

-Пока, - отмахнулся я и шагнул на лестничную площадку.

-Пока,- ответила она, закрывая за мной дверь.

Я ждал у лифта. Из соседней квартиры вышел мужчина почтенных лет. Он держал за руку малыша лет пяти. Я кивнул ему головой. А он смотрел на меня так, как будто собрался разобрать на части.

-Доброе утро, - сказал я, и мы вошли в лифт.

-Доброе утро. Я папа Веры, - ответил он мне.

Лифт медленно опускался вниз. Казалось, он двигается уже целую вечность. Я продолжал молчать.

-К стати познакомьтесь мой внук, Сергей, сын Веры.

-Очень приятно, - ответил я, выбежал на улицу и помчался к автобусной остановке.

Начинался новый день.

.

 

10 августа.

 

Была пятница, банный день. По традиции мы с моими друзьями, Антоном и Юрием, ходили в сауну. Как обычно все закончилось посиделками за пивом в кафе.

- Ну, мои друзья, - по традиции взял бразды правления в свои руки Антон, разливая пиво по бокалам, - давайте выпьем за мужскую дружбу и нашу свободу.

-Но один из нас уже примерил брачные оковы, - заметил Юрий, имея в виду мою персону.

-Ну, первым, все же, женился ты, - возразил я ему.

-Дело прошлых времен, Что было, то было.

-Его жена далеко у моря, а значит наш друг Владимир на данный момент полнейший холостяк, - внес ясность Антон.

-Нет, ребята, - возразил я, - холостым я быть не хочу, а не свободным себя то же не считаю.

-Ты хочешь сказать, что заповедь «не возлюби жены ближнего» не может быть для тебя табу, - дернул меня за рукав Юрий.

-Не знаю, - потянул я глоток пива.- У меня к запретам особое отношение. Когда в детстве перед праздниками мама запрещала мне лазить по шкафам, то мне всегда хотелось забраться в него, открыть ту самую потайную дверцу. Накануне торжеств она прятала в укромное место сладости, а я находил их. Я заранее уже знал, что кому подарят. Однажды она положила в шифоньер пакет с конфетами «Мишка на Севере» Я нашел их и съедал каждый день по одной, но их оказалось так мало, что уже за неделю до праздника остались только одни фантики. Ну и было мне за это от мамы. Целую неделю уши горели.

- Я по Интернету два месяца назад с Наташей познакомился, - продолжил Антон, – она мне представилась подающим надежды художником. - Мы стали переписываться. Я ей про Пикассо, а она мне про Ван Гога. Фотографию прислала мне свою. Красивая она такая, глаз не оторвать. А два дня назад я ей послание отправил с предложением встретиться. Даже намекнул, что надоело уже быть свободным, мол, давно ищу спутницу жизни. Вчера я получил ответ. Пришла фотография тетки с видом тяжелоатлета и надпись: « оставь в покое мою жену, а не то, пожалеешь» Теперь хочу остаться свободным на неопределенный срок.

-Серьезная травма. У нас в отделе, - теперь уже начал Юрий, - один чудак решил судьбу испытать. Он по телефону звонил по первому попавшемуся номеру, и если трубку брала женщина, назначал место встречи. Если абонемент был ему не по вкусу, он сбегал со свидания, так и не вступая в отношения. А если субъект был по нраву, то он заводил роман, а потом при удобном случае делал ноги. Как - то он пришел в назначенное место, а там никого. Покрутился минуту, другую, хотел уже уйти восвояси. Но тут к нему подбежали два парня, подхватили под руки, затолкали в машину. Это, как потом выяснилось, были секьюрити той женщины, которой он позвонил накануне. Она за ним наблюдала из автомобиля, и решила, что он ей пришелся по нраву. Вот и приказала она своим людям привести его за белы ручки. А потом она женила его на себе, правда он не очень тому и сопротивлялся. Стал заведующим отделом ее банка. Прописался в ее особняке за городом, сел в дорогое авто, открыл счет в банке. По выходным стал летать на отдых в дальнее зарубежье. А недавно он узнал, что его супруга на двадцать лет его старше, а сын ее годиться ему в старшие братья. Вот, что делает с женскими лицами пластическая хирургия. Он так мечтал, что она родит ему ребенка, а тут такой конфуз. Хотел наш друг броситься в бега, подумал о свободе, но как - то жалко ему было освобождаться от добра, которое ему привалило. А что бы отомстить своей жене решил ей рога наставить. Но промашка вышла. Она к нему охрану приставила, а та обо всем ей тайно доложила. Связали нашего приятеля по рукам и ногам, вывезли за город, опустили на пару минут на дно глубокого озера. Затем вытащили на берег, и видит он сквозь пелену, что стоит перед ним его супруга и кулаком машет. В другой раз, говорит, со дна озера уже вытаскивать тебя не буду. Вот так и живет наш товарищ без нужды, но и без свободы.

-Когда мы любим по настоящему, начал я, - то всегда надеемся, что это на всю жизнь. Даже сейчас, я думаю, что мы проживем с моей женой, не расставаясь, десятки лет. И если она умрет первой, то на следующий день умру я. А если первым умру я, то желаю ей еще долгих лет жизни.

-Хочу возразить тебе, прервал меня Антон. – Мужчины страдают полигамией. На их век им всегда мало одной женщины. Да и женщины не всегда любят носить одни и те же перчатки. Когда мы с моей бывшей женой работали в одном отделе, у меня завязался служебный роман. Мы тайно встречались с моим секретарем на ее квартире. Но отношения это не иголка в сене. Как не прячь, а все одно видно. Тем более, когда об этом узнают подруги, друзья, соседи. Отдел наш зашумел. И только молчала моя жена. А через время я увидел, как она выходила из машины моего начальника. Так мы и расстались. Я не смог ее простить. Природу, брат, не обманешь. Сколько лишнего приобретешь, столько и потеряешь.

-Вопрос очень интересный, - сказал Юрий, - тем более что мы всегда ищем в нем для себя оправдательный ответ. Себя мы можем пожалеть. Бог отпустит грехи или воздаст. А те, кому мы можем сделать больно, пусть ничего никогда не узнают.

-Я с тобой согласен вполне, - кивнул мне Антон. – Мне моя бывшая супруга советовала всегда, прежде чем раньше времени прийти домой, позвонить, предупредить. Берегла меня да не уберегла. А то, что с начальником я ее застал, то это заслуга моего секретаря. Именно она назначила мне встречу в том месте и в тот час. Очень ей хотелось получить на меня все права.

Ну что, братья, выпьем по последнему бокалу!?

-Давай, по последней кружке и все.

-Время уже позднее. Пора и честь знать.

Домой я пришел за полночь. В дверях торчала телеграмма. Жена возвращалась домой послезавтра.

 

11 августа.

 

Я проснулся посредине ночи и не спал до самого утра. В голову приходила всякая чепуха. Я пытался понять, чего не хватает мне в этой жизни. У меня интересная работа. Семья. Жена без пяти минут кандидат наук. Она к тому же не дурна собой. Да и вообще Лена умница: и готовит, и поддержит беседу, и в обиду не даст. У нее к тому же известные в нашем городе родители. Папа военный генерал в отставке, мама - бывший директор школы, чудо- женщина. Мы, когда впервые с ними познакомились, сразу же сошлись за рюмочкой коньяка. Вскоре и свадьбу сыграли. Нам пришлось жить в одной с Лениными родителями квартире. Она была единственным, да к тому же поздним ребенком, не в общежитие же ей жить. Первое время мы существовали без забот. Просыпались утром к завтраку, все - таки медовый месяц. Затем разбегались каждый по свом делам: я на работу, а Лена в свою лабораторию. Вечером после ужина мы закрывались в спальной, любили друг друга и засыпали крепко обнявшись. Длилось это всего два месяца. Время как один день пролетело. В тот час страну будоражило, и ко всему мою любимую тещу попросили уйти на пенсию.

Ленину маму как бы подменили. Она стала делать мне замечания: то я зубную щетку забыл поставить в стаканчик, то не убрал посуду, то свет в прихожей оставил. Однажды за завтраком она сказала:

-Володя, как вы в дальнейшем собираетесь жить с нашей Леночкой? У вас ни квартиры, ни машины и зарплату нельзя назвать зарплатой. Жене вашей скоро к защите диссертации готовиться придется, большие средства понадобятся.

-Евгения Петровна, - с трудом собрался я с ответом, - когда я делал Лене предложения, то золотые звезды собирать не обещал. Да, я не сын миллионера. Работаю всего второй год и можно сказать, что пока продолжаю учиться. Если инженер сделает ошибку в своих расчетах, то машина просто не заработает или остановится. Если хирург оступится, то может оборваться человеческая жизнь. Мне время нужно, время. Мы с Леной любим друг друга и этого нам сегодня достаточно.

-Вот, к стати, - продолжила теща, - муж Лениной подруги с четвертого этажа уже третью машину сменил, дом за городом строит. И все своим умом, все своими руками.

-Мамочка, - не сдержалась Лена, - ты сама прекрасно знаешь, что у Зойки папа директор рынка. А Сергей, зять его, по протекции там мясным отделом заведует.

-Нет, не желала я своей дочери своей такой участи.

-В таком случае, разрешите откланяться, - вспылил я.

-Мы вас Володя не держим.

Я выскочил из столовой, и отправился на работу. Уходя, даже громко хлопнул дверью. Пусть знают, что я тоже с характером! Но на этом мои неприятности не закончились. Что бы выполнить наставления мамы моей жены, я стал брать дежурства на работе, а по выходным выпросил подработку сторожа на автостоянке. Дома появляться я стал все реже и реже. К тому же приходил уставшим, не бритым и готовым сразу завалиться в постель. Наш медовый месяц закончился. Но зато почувствовалось рождение главы семьи. В первую прибавку к зарплате я подарил Лене набор косметики. Не обидел и тещу: прикупил в универмаге пару кастрюль. По выходным мы стали ходить на рынок и возвращаться

оттуда с пакетами полными продуктов. Однажды Евгения Петровна сказала мне:

- Володя, а вы хороший ученик. На замечания умеете делать правильные выводы.

-У меня хорошие учителя, - ответил я.

Казалось, все шло в правильном направлении: и овцы остались при своих интересах и пастухи тоже были довольны. Но, пропадая на работе большую часть времени в качестве добытчика благ, я все меньше и меньше секунд и минут уделял обязанностям мужа. Да и как выполнять их, если к вечеру, а то и к утру у меня хватало сил едва дотянуть до дивана. Но другого мнения оказалась моя жена. Ей хотелось зрелищ. Она все время делала попытки затянуть меня на всевозможные культурно-массовые мероприятия. То к нам в город цирк забредет, то известный исполнитель романсов, то в музее выставка чьих- либо достояний откроется. И так каждые выходные. После работы Лена выстаивала длинные очереди за билетами, бегала за спекулянтами, выбивала, добывала и просто переплачивала за возможность быть причастными к «великому» и сокровенному. Я всюду покорно следовал за ней, несмотря на то, что мне все время хотелось спать. Однажды во время камерного концерта в консерватории я расслабился и, уже засыпая, стал сопеть, за что был изгнан из зала почтенной публикой, любителями не то Чайковского, не то Шуберта, а может быть и того и другого. Моя супруга была расстроена. Она даже попыталась сделать мне выговор, но я в это время так сладко спал на заднем сидении такси, что уже ничего не слышал. Лена сжалилась надо мной и стала покупать только один билет. Ко всему мы стали меньше общаться. Я все чаще стал задерживаться на работе. Когда приходил домой заставал мою жену уснувшей с книгой в руках. Что бы ни будить ее, я доставал старую раскладушку, на которой и пролетали, как одно дыхание ночи. Однажды Лена устроила мне семейную сцену.

-Ты меня совсем не любишь, - набросилась она на меня.

- С чего это ты взяла? – спросил ее я.

-Я тебя совсем не вижу.

-Я работаю.

-Я уже не помню, где у тебя что есть.

-У меня все на месте.

-Но зато тебя никогда не бывает на месте.

-Но я же работаю.

-У тебя помада на рубашке.

-На какой рубашке?

-На той, которую я тебе подарила на день рождения.

-Это помада моей медсестры, я ее поздравил с торжественным событием. У нее внук вчера родился. Мы на работе немного отметили. Наверное, случайно с ней столкнулись.

-У тебя брюки женскими духами пахнут!

-Так это твои духи! – закричал я. – Я вчера в ванной перевернул на себя какую-то склянку.

-Не любишь ты меня! – зарыдала она и выбежала из комнаты.

Через минуту вошла Евгения Петровна.

-Володя, - обратилась ко мне она, - вы мало ухаживаете за нашей Леночкой. Совсем не уделяете ей внимания. Она девушка молодая, натура чувственная. К ней особый подход нужен, ласка и прочее. Вчера я застала ее, между прочим, в слезах. Сегодня она снова чем - то расстроена. Мы с Сергеем Михайловичем вынуждены будем вмешаться. Учтите, Володя, что нашу Леночку мы в обиду не дадим.

-Евгения Петровна, по вашей рекомендации сегодня я работаю в трех местах. Я твердо убежден, что дело мужчины это финансовое обеспечение семьи и все делаю, что бы у Лены был модный гардероб, современная косметика, а главное – она должна закончить диссертацию, стать ученым. Ради всего этого я готов пожертвовать всем остальным.

-Володя, поверьте моему опыту, ради заработка, вы не должны лишать вашу жену главного: внимания, нежности, любви.

-Вы то откуда все можете знать?

-Жизненный опыт, Володя. Мы с мужем прожили вместе двадцать лет. Однажды даже заявление подали на развод. Когда мы только поженились, то с моей свекровью место у плиты никак не могли поделить. Она мне не разрешала готовить, все баловала своего сына своими обедами. Дело дошло до скандала. Однажды я собрала наши скромные пожитки и ушла на квартиру. А на следующий день пришел мой муж. Как не пыталась удержать его мать, а я оказалась ему ближе. Если вы с Леночкой надумаете покинуть нас, уверяю трагедия из этого не случиться. А будете заглядывать к нам в гости – всегда вам рады. Примите, наконец, мой последний совет Володя, оставьте одну из трех работ, будьте рядом с моей дочерью, она так в этом нуждается.

- Учту ваши пожелания, ответил я, - я думаю, вы не будете возражать, если мы с Леной будем жить отдельно?

-И куда собираетесь вы уходить?

-Снимем квартиру, будем приходить к вам в гости, а вы к нам.

-А Лена об этом знает?

-Сейчас узнает.

Я тут же пошел к себе в комнату и сообщил:

-Ленуся, с завтрашнего дня мы будем жить отдельно от твоих родителей.

-Кто это решил?

-Я и это обсуждению не подлежит.

-И ты уже нашел, где мы будем жить?

-Сейчас я это сделаю, - я достал газету с объявлениями, указал пальцем в перовую попавшуюся колонку и прочитал, - Ярославская 2 квартира 6, второй этаж, две комнаты, тридцать условных единиц, имеется телефон. Вот здесь мы и будем жить.

Все это я произнес с такой уверенностью, что Лена даже не возразила. Это был правильный шаг в нашей жизни, замужние дочки и женатые сыновья должны жить отдельно от родителей.

 

12 августа.

 

В этот день должна была приехать из дома отдыха моя жена. Было воскресенье. Я задержался на работе: сдавал дежурство. К вокзалу приехал с опозданием. Но во мне теплилась надежда на то, что поезд непременно задержится. Машину я оставил в ближайшем квартале, в это время стоянки всегда забиты до отказа. На перроне в ожидании стояло пару человек. Один старичок метался по перрону. Он подошел ко мне сзади, похлопал по плечу, а потом остановился и молчит

-Вам чего? – спросил я его.

-Здесь поезд из Сочи не проезжал?

-Не знаю! Сам его жду.

-А закурить не будет? – опять хлопнул он меня по плечу.

-Не курю.

-Ребята, - подошла к нам дежурная по вокзалу, - поезд из Сочи давно уже туту.

-Это как туту? – старичок хлопнул по плечу теперь уже дежурную.

-А так. Опоздали вы голубки, опоздали. Обычно этот скорый приходит с опозданием, а сегодня явился тютенька в тютеньку.

Я помчался на привокзальную площадь. По моим подсчетам Лена с двумя чемоданами вот – вот должна была только дойти до стоянки такси. Когда я туда добежал, то увидел, как две женщины сели в машину и уехали. В одной из них я узнал свою жену. Усаживаясь на место пассажира спереди, она наклонилась к водителю, и поцеловала его. Я страшно расстроился, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел, куда глаза глядят. Наверное, так и зашел бы на край света, но тут почувствовал, что уперся всем телом во что-то большое и непреступное. Когда я поднял глаза, то увидел перед собой мужчину спортивного телосложения метров двух ростом, удерживающего бокал пива в вытянутой руке. От столкновения сокровенный напиток выплеснулся на землю. Мой оппонент рассердился:

-Ты это что тут под ногами путаешься? – спросил он, поднимая меня за шиворот.

-Братан, поставь меня на место, - возразил я, болтая ногами.

Услышав ключевое слово, «спортсмен» кисло улыбнулся, поставил меня на ноги и жестом пригласил за столик под навесом.

-Я сразу понял, что ты свой, - обрадовался он, - давай, выпьем по стопочке, за друга моего, Витька.

-Мне минеральной воды, и только, - сразу предупредил я его.

-Ты, что болеешь? – спросил он меня.

-Закодировался, нельзя мне. На дело собираюсь.

-А, так бы и сказал.

-А что случилось с Витькой? – поинтересовался я, что бы поддержать беседу.

-Мы с ним как - то надумали поживиться. Стали ходить по тем местам, в которых новые русские любят просиживать штаны. Однажды стоим у ювелирного магазина, наблюдаем. Тут подъехал «Мерседес» Вышел из него брюнет плюгавенький средних лет, ростом с вершок. Оставил он не выключенным двигатель, забежал в магазин и вышел из него через пять минут, портфелем размахивает. Затем он сел в машину и уехал. И это повторялось изо дня в день, в одно и то же время. Мы сразу поняли, что тут пахнет большими бабками.

-И что было дальше? – опять проявил я интерес уже из любопытства.

-Решили мы того мужика ограбить. Я решил прикинуться больным. А Витька рядом, на стреме. Смотрю, выходит тот брюнет с портфелем. Стал я звать на помощь. Кричу, что бы он услышал: «Помогите! Сердце! Сердце»» В это время подбегает ко мне Витька и просит того мужика помочь довести меня до машины, которая вроде бы стоит за углом во дворе. Мужик согласился. Зашли мы за угол, и тут Витька как даст ему по голове своей лапой. Плюгавенький брюнет тут же и присел. Мы за портфель и бежать. Добежали до сквера, сели на лавочку, открываем портфель, а там зелени меряно, не меряно. Может быть, выпьешь стопочку водки?

-Мне минеральной воды, - проявил я стойкость, - а дальше, дальше что было?

-Накладка произошла на наши головы. Мужик тот авторитетом оказался, поднял в городе всех на ноги. Его волкодавы нас вычислили, стволы к головам приставили, бейсбольными битами стали воспитывать. Наверное, убили бы, но благо, что мы еще ни копейки из тех денег не потратили. Хозяин портфеля жалостливым оказался, пожалеть нас решил, приказал отпустить. Только Витька эти шакалы хорошо помяли, ногу сломали. Лежит теперь мой товарищ по несчастью в больнице: нога в гипсе, голова забинтована. Эй, кто там! Принеси мне еще водки.

Принесли стопку. Детина залпом выпил водку, склонился над столом и уснул.

Обрадовавшись скорому завершению диалога, я опять развернулся на сто восемьдесят, и зашагал широкой походкой на стоянку.

Надо было спешить домой. Из головы никак не выходило произошедшее на площади событие. Кого это так целовала моя законная жена? За тонированным стеклом было трудно разобрать, но кого - то же она целовала. Почему законная жена? Это во мне взыграло чувство собственника: сам понадкусываю, но никому не отдам. Если и существуют запреты, то только не для меня. Я не посчитаю себя лжецом, если скажу, что каждый в этой жизни примеряет божьи заповеди к своей персоне, исходя из личных интересов. Если нам объявляют табу не возлюбить жену ближнего товарища и брата своего, то это должно касаться только их, но не меня. Я буду прав, утверждая, что большая часть сильных мира сего с большим удовольствием пересмотрела бы оную заповедь. Человеческое тело и сознание требуют познания и опыта. Менее рушатся те браки, в которых супруги еще до женитьбы познали и любовь, и плоть и болезненное чувство разочарования. Мы слепо не замечаем то прекрасное и неповторимое, с которым сталкиваемся каждое утро. Мы не слышим чудную песню души, потому что она каждый вечер засыпает на твоей руке в постели, и с чувством собственника хотим понимать, что она твоя и только. Трава за чужим забором всегда зеленее. Яблоки в соседском саду и спелее и слаще.

Машина, в которую села моя жена, стояла у нашего подъезда. Я побежал по лестнице вверх, даже не воспользовавшись лифтом. Дверь открыл своим ключом. Остановился, прислушался. В комнате слышались женские голоса. Я сходу осмотрел кухню и ванную. К моему удивлению в квартире посторонним мужчиной и не пахло. Навстречу мне вышла моя супруга:

- Здравствуй, дорогой!

-Здравствуй! – задержался я с ответом, все еще взбудораженный своим подозрением.

-Я приехала с подругой. Тебя не было среди встречающих. Я позвонила ей, и она охотно согласилась меня встретить.

-Я задержался на работе.

-Я это сразу заметила. Познакомься, моя подруга, товарищ по работе, Валерия.

-Очень приятно, - искусно улыбнулся я.

-Рада с вами познакомиться.

-А этот где? – обратился я к жене.

- Кто этот?

- Тот, которого ты целовала.

-А, Володя, это был муж моей подруги.

- Где он?

- Он в магазин за шампанским пошел, - внесла теперь уже ясность Валерия.

-Как там, на берегу моря?

-Море осталось волноваться у своего берега. А часть моря и солнца, милый, я привезла с собой. Демонстрацию приобретений перенесем на вечер, - Лена приблизилась губами к мочке моего уха, и уже шепотом добавила, - Я скучала по тебе.

-Я тоже. Поскорее бы ушла твоя подруга.

-Ты сам, дорогой, виноват. Придется потерпеть.

 

30 августа.

 

Я не видел Веру целую вечность. Она не звонила мне. Неумолимо молчал ее телефон. Сознаюсь, что меня это устраивало. У нас с женой был очередной медовый месяц, и мне было не до нее. В этот день мы решили походить по магазинам. На пороге была осень. А там, глядишь, и пожалует зима. В отделе верхней одежды выставили на показ натуральные шубы. Лене хотелось иметь, что ни будь эксклюзивное. Примеряя новую вещь, она в очередной раз смотрела в мою сторону, интересовалась какого я мнения. Я все время отрицательно крутил головой. Наконец я увидел то, что точно подошло бы Лене.

-Смотри, - дернул я ее за руку.

-Хочу! Хочу! Хочу! – захлопала она в ладоши.

-Покажите нам вон ту шубу, - обратился я к продавцу.

-Извините, но она только что была продана.

-А другой, такой же шубы, больше нет?

-Есть, но с кожаным поясом и крупными пуговицами. Можете примерить.

-Нам с крупными пуговицами не подойдет, - расстроилась Лена.

-А кто теперь хозяин той шубы? – спросил я продавца.

-Вон та молодая пара.

-Вы меня извините, - повернулся я в ту сторону, куда указал мне продавец, - вы не могли бы уступить нам вашу покупку. Я хочу сделать жене подарок.

Я не успел договорить. Хозяйкой той шубы оказалась Вера.

-Но эта шуба то же куплена в подарок, - вмешался ее спутник.

-Эдуард, прошу тебя, помолчи. Эта шуба не идет к моим глазам. Я хочу ее уступить этим молодым людям.

-Но ты же очень хотела именно эту шубу.

-Теперь я передумала.

-Ну, как знаешь, - занервничал Верин спутник.

-Ну, здравствуй, - тихо обратилась она ко мне, - давно не виделись.

-Здравствуй! - ответил я шепотом. – Я тебе позвоню.

-Я буду ждать. Прощай.

-Прощай.

-Это кто? – поинтересовалась, подошедшая ко мне моя жена.

-Бывшая хозяйка нашей шубы.

-А почему она бывшая?

-Потому, что эта распрекрасная шуба теперь твоя.

-Володенька! - закричала Лена и бросилась ко мне обниматься.

Я поцеловал ее в глаза. В нескольких метрах я заметил, стоящую под руку с молодым человеком Веру. Она в упор смотрел на меня. Я встретил ее взгляд и опустил глаза. Мне было неловко.

-Пошли за шубой, - обратился я к супруге, - Здесь очень душно.

 

9 сентября.

 

День моего рождения. Если говорить открыто, то я не в восторге от этого дня года. В детстве, когда мне должно было исполниться семь лет, я с нетерпением ждал того часа, когда мама позовет меня и моих гостей за стол. А на столе будет стоять торт со свечками по кругу и много бутылок ситро. На день рождения, как и каждый среднестатистический ребенок, я с нетерпением ждал подарков. Однажды на свое двенадцатилетние я пригласил девочку старшего возраста. Ее звали Александрой. К моему разочарованию она отвергла мое предложение. Я страшно был огорчен и упрекнул ее в том, что она просто не хочет принести мне подарок. Девочка молча повернулась ко мне спиной и ушла. Она так и не пришла на мой день рождения. А я мстил ей потом надписями на заборе: «Александра – …. «, « Александра - ….», «Александра – …..». В восьмом классе я даже был влюблен в нее. Она заставляла меня носить из школы ее портфель, а сама ша сзади со своими подругами и смеялась над моим маленьким ростом и короткими брюками, из-под которых выглядывали щиколотки худых ног. Как - то я пригласил ее в кино. Тогда кино было в моде . С уст не сходили названия таких кинофильмов, как «Фантома-с», «Фантома-с разбушевался», «Человек Амфибия». Я ждал ее с двумя билетами в кармане у летнего кинотеатра. Она пришла не одна. С ней был Сергей Прудников из параллельного десятого А.. Я узнал его. Это он совершил переход по выступу окна третьего этажа из одного класса в другой, который посвятил Вике из девятого «Б».

Познакомься – это Сергей, - сказала мне Александра.

Ну и что? – спросил я.

- Не ну и что, а Сергей.

-А мне какое дело до него?

Володя, мы с Сережей решили дружить.

Это что он теперь вместо меня будет носить твой портфель?

И портфель то же.

Володя, будь другом, - теперь заговорил Сергей, - ты не мог бы мне уступить свой билет?

А как же я?

Кино то для взрослых, Детей до шестнадцати лет не пускают, - съязвила Александра.

Так мне уже целых два месяца как не пятнадцать.

А ты попробуй со своим ростом докажи, что ты не жираф. Может быть, еще паспорт принесешь?

Хорошо, - сдался я, - забирайте ваши билеты.

Кино я тоже посмотрел, только для этого пришлось забраться на дерево. Я видел, как они сидели в третьем ряду, держась за руки. А потом я брел за ними до самого дома. Во мне еще теплилась надежда на то, что Александра передумает дружить с Сергеем. Но как потом оказалось, это было начало их долгого совместного пути.

Сейчас я уже давно не люблю свои дни рождения. Они мне напоминают о уже прожитой части жизни. Я заметил, что с годами время бежит быстрее. С большим ускорением протекают дни, хотя по интервалу минут и часов они все те же. Мчишься из дому на работу, с работы несешься домой и не замечаешь, как водою сквозь пальцы проходят недели, месяцы. Наша жизнь идет по спирали. Только, чем ближе от начала к концу ее витки становятся все короче и короче. Вот и сегодня мне стукнет тридцать. А что я видел в этой жизни. Вроде бы и жил и нет. Чего - то достиг, а на хлеб пока нечего положить. Если и придет ко мне признание, благополучие, богатство, то лет так через двадцать. Но скоротечность времени, даст ли понять мне, что я занял хотя бы одну из первых ступеней по дороге наверх, на невидимый пик своей мечты. Мы запрограммированы на удачу и черные полосы, на безмерное счастье и потерю любимых и близких. Кто-то нажал на кнопку и запустил нас в лабиринт пестрый и коварный, переполненный неожиданностей, непредсказуемый и так желанный. Имя этого лабиринта – наша жизнь. Нам говорят, что это он, великий и могучий, творец и наш палач по совместительству, несущий страшную расплату за грехи наши. А что такое эти грехи? Если само существование на этой планете уже грех. Не возможно гореть для других и иметь все необходимое, что бы гореть. Я имею в виду машину, дом, престижную работу, благополучную семью. Все это невозможно приобрести, честны трудом, не побывав в карманах тех, для кого горишь или делаешь для них вид, что делаешь это. А разве стыдно при виде красоты и прелести женского тела пожелать его, даже если в паспорте этой дамы уже стоит отметка о том, что она уже, чья то? Я думаю, что нет. Потому, что если желаниям не суждено когда - либо стать осуществимыми, мы становимся творцами, мы рушим горы, преграждаем реки, запускаем в космос ракеты, становимся полководцами и хорошими поварами, прыгаем в пропасть и выше собственной головы и все для того, что бы то желание сбылось. Мы всегда стремимся смять именно ту траву, которая зеленеет за забором в чужом огороде. Мы хотим съесть только то яблоко, которое поспело в саду соседа. И если мы этого очень хотим, то не посчитаем за преступление наши мольбы о помощи в получении желаемого к нему, к творцу. И то, к чему мы стремимся, мы обязательно принесем себе на тарелочке с голубой каемочкой

Сегодня у меня дань рождения, а я никуда не спешу. Сбежал из дома ни свет, ни заря, тихо оделся, что бы ни разбудить жену, и бегом в объятия улицы и солнца. На работу пошел пешком. Но там никто не пришел меня поздравить. Наверное, не помнили или не знали, что в этот день и уже много лет назад на свет появился один человек. И этот человек - я. А может никто не замечает, есть ли я на белом свете или нет? Или это я живу тихо. Прихожу на работу, ухожу с работы, не пою пьяным песни, не дерусь, и меня не увозит милиция. Какой то я не заметный. Не побеждаю в гонках на мотоцикле, не бросаюсь в огонь, что бы кого ни будь вынести, не прыгаю в воду за утопающим. И не прыгну, просто плавать не умею. Ну, лечу всех и вся, назначаю таблетки, прописываю уколы. И люди ко мне приходят, а потом пропадают. Я надеюсь, что это мои микстуры им помогают, и они в моей помощи больше не нуждаются. А может, это они не приходят ко мне, и ходят другому доктору. Я не умею правильно строить, стоять за токарным станком, валить лес. Не научился. Я даже правильно не смогу забить гвоздь. Не умею. Но я смогу сделать операцию и спасти, чью то жизнь. И ради этого, думаю, стоит на свете жить.

От Веры пришло на мобильный телефон сообщение: »С днем рождения, жду в пять часов в кафе на площади. Я тебя целую. Вера»

Она не пришла. Я напрасно ждал ее с бутылкой шампанского и желанием выпить за мой день рождения. Жаль! Отпив холодного напитка из бутылки, и хмелея на ходу, я побрел домой. Там ждала меня семья, мои друзья и полный стол еды.

-С днем рождения, милый, - поцеловала меня Лена и обняла меня.

-С днем рождения, - дружелюбно поздравила меня теща, вручая дежурный подарок, пару носков, - носи на здоровье.

-С днем варения! – поприветствовал меня Юрка и ударил по плечу, ну конечно, любя.

-Ура! – как на параде проревел Антон и выстрелил пробкой из бутылки «Артемовского» в потолок.

 

25 сентября.

 

Еще была ночь. Я проснулся оттого, что меня кто- то тормошил за плечо. Открыл глаза, не понимая, что произошло. В квартире царила полнейшая темнота, а надо мною склонилась голова Лены.

-Тебе чего? – спросил я ее.

-Так ничего.

-Случилось что?

-Вроде бы, нет.

-Тогда почему не спишь? Ночь на дворе.

-У меня задержка.

-Что, зачеты не успела сдать? – задаю вопрос и поворачиваюсь к ней спиной.

-У меня задержка, Володя.

-Если стипендию не дали вовремя, так я завтра аванс получу. Еще одну неделю продержимся.

-Володя, у нас будет ребенок.

-Какой ребенок?!- кричу я и вскакиваю с постели. – Откуда у нас может быть ребенок?

-Ты, что не рад?

-Почему не рад? Даже очень рад! – сказал я и включил свет.

-Выключи свет, а то весь дом поднимешь на ноги.

-Пусть все знают, что у нас будет ребенок.

-А может, я ошиблась. Все не правильно посчитала.

-Купи тест. Он точно все скажет.

-Я вчера его купила, а сегодня попробовала, все сходится. Давай пока никому ничего не скажем.

-Я согласен, а как мы назовем нашего мальчика? Давай Мишкой или Сергеем.

-Или Машей, или Наташкой.

-А почему ты мальчика хочешь назвать Наташкой?

-Так будет девочка. Я хочу девочку. Будем завязывать ей бантики.

В это время открылась дверь и показалась голова Евгении Петровны:

-Это, по какому поводу вы тут заседаете, полуночники?

-Лене страшный сон приснился.

-А мне показалось, что вы кому- то имена даете.

-Ну, что ты, мама! – всполошилась Лена.

-А я бы рада была уже бабушкой стать.

Дверь закрылась. А мы так и просидели до самого утра с включенным светом. Благо, что завтра у меня выходной. С этого дня я уже был не только мужем, но и в перспективе мог стать отцом.

 

30 сентября.

 

Наступила осень, самая настоящая. Солнце уже не грело. Оно светило, но не так ярко. На небо даже можно было смотреть без солнцезащитных очков. Листья начинали менять свой привычный зеленый на желтый цвет. Дни становились короче. Небо висело над самой землей. В эту пору у меня всегда были проблемы с гардеробом: что одеть и брать ли с собой зонтик?

Я плелся с работы домой. Это был, какой то ненормальный день. С утра у меня не завелась машина. Я тщетно включал стартер. Уже сел аккумулятор, и двигатель остановился, а я все продолжал вращать ключ зажигания. Со злостью я хлопнул дверью и поспешил на автобусную остановку. В автобусе контролер потребовал у меня билет. Я стал объяснять ему, что билет мне забыла выдать кондуктор. Но та стаяла в двух шагах от меня и молча перебирала в руке пачку билетов. Пришлось заплатить штраф. На работе ушла на больничный медсестра, и я отработал день в гордом одиночестве. Уставший я плелся домой, тихо насвистывая, что придет в голову. На перекрестке едва шагнул на зебру, как какой то зевака на старой «копейке!» поехал на красный свет. Машина прокатилась рядом с моими носками, сорвала с лужи брызги грязи, и я остался стоять мокрый до самых колен посреди улицы. Автомобили проезжали мимо и приветствовали меня клаксонами. Прохожие шли, с опаской смотрели то по сторонам, то на светофор, и с сочувствием качали головами. Старичок в шляпе и с раскрытым зонтом, похожим на грибок на детской площадке, покрутил пальцем у виска. Надеюсь, что это послание было тому, который умчался в «копейке» Я развернулся и пошел назад. Тут рядом жила Вера. Она к моему счастью была дома.

-Не ждала? – спросил я, снимая верхнюю одежду.

-Ждала, но много дней раньше.

- А я вот шел мимо и решил проведать старого друга.

- Так уж и сам решил меня проведать?

- Если честно, то горе заставило. Вот, смотри, как меня отделали на улице.

Вера посмотрела на мои грязные брюки, обувь и засмеялась:

-Проходи в комнату, раздевайся. А я поставлю чайник. Тебе надо согреться.

-Нашла чему радоваться, - обиделся я и стал снимать брюки, - У человека по кружке воды в каждом ботинке и жмене грязи на каждой брючине. Горе самое настоящее, а ей радостно до слез. Дай мне, что ни будь прикрыть голые колени.

-Возьми на диване покрывало, а я пойду в ванную колдовать над твоими одеждами.

Я уселся в кресло, укрылся одеялом. Из ванной слышался плеск воды. На кухне шумел чайник.

Оттуда же доносился, чей то голос.

-У тебя гости?

-Нет, я совсем одна.

-Так уж и одна?

-Не совсем. На кухне у меня попугай поселился. Можешь пойти поприветствовать моего квартиранта.

-Как его величают? Угадаю, если скажу, что его зовут Кеша?

-Ты как всегда попал с самую десятку. Его зовут просто Кеша.

-Просто Кеша? – переспросил я.

-Просто Кеша, ни Миша, ни Саша, ни Борис.

Я пошел поприветствовать одинокую птицу. Клетка стояла посреди стола. За ней пряталась чашка с коричневой жидкостью, а к двери шкафа был привязан резиновый жгут. Я открыл мусорное ведро. На его дне среди бумажек и картофельных очистков лежала пара окровавленных шприцев.

-У тебя кто - то болен? – спросил я

-Соседка просила укол сделать, - ответила мне Вера, проходя на кухню. – Я тебе разве не говорила, что окончила курсы медсестер?

- Нет, не говорила.

- Теперь вот говорю.

-Покажи мне руки, потребовал я.

-Не стоит, Володя.

-Покажи мне свои руки!

-Если ты так настаиваешь, то вот смотри.

Она оголила предплечья, изувеченные не одним десятком инъекций.

-Что случилось, Вера, - спросил я ее и потянул к себе.

-Так, ничего, - ответила она и отстранила меня.

-У тебя это давно?

-Давно.

- Но я то куда смотрел? Почему этого не увидел раньше?

- Тебе чужое тело глаза запорошило. Не каждый же день в постель с валютной проституткой ложиться приходится. А тут женщина и лицом хороша и тело при ней. Когда на руки смотреть?

- Но ты то почему промолчала? Я ведь тебе не чужой уже!

-Чужой не чужой, а живешь на другой квартире, и улица у тебя не Дворецкого. И утром рядом просыпаюсь не я, а совсем другая женщина. Она тебе еще мальчиков да девочек родит. А я кто? Так одна из остановок на пути твоего следования.

- Ты хорошая остановка. И если бы мы встретились раньше, то я…

-Врешь ты все. Сам понимаешь, что судьбу не обманешь. А теперь слушай.

Я тогда уже в капстраны была вхожа. В одном отеле в Мюнхене совершено случайно встретила соседа по школьной парте. В школе он был незаметным, а тут вдруг оказался соучредителем шоу в казино в Германии.

По доброте своей пригласил меня туда потанцевать. Деньги посулил немалые. Номер обещал в отеле оплачивать. Даже охрану ко мне приставил. Я по наивности своей ему поверила. Хотя и мучили меня сомнения. Не верила я в человеческую доброту и преданность, а тут взяла и расплылась вся. Посадили меня, его люди в машину на заднее сидение. А как только отъехали тут же мне браслетики на руки и надели. Велели не кричать и не дергаться, пистолетом пригрозили.

А что бы дорогу назад не запомнила, глаза черной повязкой завязали. Оказался мой одноклассник сутенером, а товарищи его подельниками. И привезли они меня не в отель, в загородный дом за высоким забором. А что бы я была позговорчивей, они посадили меня на иглу.

- Дай, я тебя обниму, - попросил я.

-Не надо, Володя.

-Я так хочу.

- Я вчера была у нарколога.

-И что?

- Две недели назад анализы сдавала всякие и этот то же.

- Что этот? – я дернул ее за руку.

- На спид, - сказала она и замолчала.

Я выбежал из квартиры.

 

1 октября.

 

Сегодня я решил пойти в спидлабораторию. Встал пораньше, что бы с женой не пересекаться. Надел старые черные очки. На голову натянул спортивную шапочку. Было страшно по дороге встретить кого нибудь из знакомых или сотрудников. В регистратуре я назвался чужим именем. Когда медсестра собрала мою кровь в пробирку, я молил о чуде. До начала рабочего дня оставалось целых полчаса. Я уже сидел в кабинете, когда вошла моя медсестра.

- Здравствуйте, Владимир Сергеевич, - обрадовалась она.

- Привет, Гурьева, - ответил я, не отрывая глаз от стены.

- А у моей сестры сегодня сын родился. Племянник мой, значит.

- Поздравляю и вас и вашу сестру с новорожденным.

- Владимир Сергеевич вы меня за это должны поцеловать, - моя медсестра сделала шаг в мою сторону.

- Не надо! – вскочил я со стула. – Не буду я с вами целоваться.

- Так у меня, - Владимир Сергеевич, - радость то, какая. Я вас в щечку поцелую и все. Всего лишь в щеку. Вот только помаду с губ сотру.

- Не надо, Гурьева, меня целовать, - отскочил я к окну. – Не надо. Я болен. У меня грипп.

- Так еще не время для гриппа, - обиделась она, - И грипп мне к тому же не страшен.

- Ну, не грипп у меня, не грипп. Пусть другая зараза, но не хочу я сейчас целоваться ни с кем. Не время! Не могу! Нельзя мне сейчас это делать! Гурьева, я неделю буду отсутствовать. В отпуск уйду. Если для меня придет важное сообщение, ты мне по телефону сообщение пришли, – я выскочил из кабинета и быстро пошел по коридору.

Я решил, что мне надо взять отпуск.

Заведующая поликлиникой повертела в руках мое заявление и спросила:

- Что, не терпится, Владимир Сергеевич.

- Мне очень надо, - ответил я.

-А кто вместо вас принимать людей будет?

- Не знаю, может быть, пусть травматолог постарается. Мне нужен этот отпуск. Я все равно не смогу работать, Зоя Ивановна, - взмолился я.

- Вас сегодня видели в спидлаборатории, - сообщила мне она, подписывая мое заявление.

- Я заходил туда, что бы забрать анализы одного из моих больных, - пробормотал я.

- А почему вы были в черных очках?

- А что, вам и это уже донесли?

- Начальство должно быть обо все информировано. Вы мне больше ничего не хотите сказать, Владимир Сергеевич?

- Мне нечего вам сообщить, Зоя Ивановна, - ответил я, достал из кармана черные очки и вышел из кабинета.

 

2 октября

 

Я делал вид, что еще сплю, когда моя жена стала тормошить меня:

- Володя, вставай уже. На работу опоздаешь.

- Мне сегодня не надо на работу.

-Что нибудь, случилось?

- Ничего не случилось. Я взял отпуск.

- Устал?

- Да, устал. Мне надо одуматься, собраться.

- Тогда пойдем на кухню. Я уже завтрак собрала, - сказала она.

Я сначала пошел в ванную. Повертев свою зубную щетку в руках, я позвал жену:

- Лена, можно тебя на минутку.

Ее голова просунулась в ванную:

- Ты меня хочешь поцеловать?

- Нет, не хочу, - смутился я.

- Ты этого не делал уже целую неделю.

- Я исправлюсь, - сказал я жене, но целовать ее не стал, просто не смел.

- А как же твой супружеский долг? – обняла меня за шею Лена.

- Супружеский долг подождет, - отстранил я ее руку, - Я хотел тебя попросить поставить отдельно мои туалетные принадлежности, и чтобы никто не пользовался ими.

- И даже полотенцем? – попыталась все перевести в шутку она.

- И даже полотенцем. Так надо. И мне и всем нам. Иди, Лена, я сейчас приду.

После завтрака я принялся мыть посуду.

- Володя, что случилось? Ты раньше никогда не мыл посуду.

- Теперь буду мыть всегда, - ответил я. – У нас есть, что ни будь моющее?

- Кончилось вчера.

- Надо купить. Я сегодня схожу в магазин. Ты мне составь список, что надо будет купить.

- Мы сходим вместе.

- Нет, не надо я сам.

У меня был растерянный вид. Я долго и тщательно перетирал посуду.

- Володя, что произошло? Я чувствую, что - то случилось или должно случиться. Если это коснется нас дволих, то я буду на твоей стороне.

- Пока не надо быть ни на чьей стороне. Лена, где моя чашка, которую ты подарила мне на мой день рождения.

- Там на верхней полке.

- Можно я поставлю ее отдельно. И пусть к ней никто не прикасается.

- Хорошо, - ответила моя жена и больше ни о чем не спрашивала.

Лена ушла на работу, а я отправился в магазин. Город жил своей жизнью. В заданном направлении мчались троллейбусы и такси. По делам и просто так шагали прохожие. Два голубя хотели поживиться в мусорном баке. Под ногами путалась, кем - то выброшенная на улицу кошка. Она тихо мяукала и моляще смотрела в глаза. Я погладил кошку по голове. Она стала тереться о мою ногу. На обратном пути я забрал кошку с собой. «Если Лена не будет возражать, пусть кошка поживет у нас дома»

Пошел дождь. На небе не было ни одной тучки, а землю укрыли крупные холодные капли. Я был без зонтика и, что бы ни промокнуть зашел в кафе. Там никого не было. Я сел за столик

- Будете заказывать? - подошел ко мне официант

- Коньяк и что ни будь закусить.

- Целую бутылку?

- Целую бутылку и кусочек колбасы для моей кошки.

Официант принес мой коньяк. А я не дожидаясь, пока он принесет закуску, наполнил рюмку и залпом выпил. Когда он пришел с салатом и колбасой для кошки, в бутылке уже осталась половина. Кошка быстро расправилась со своей едой. А я допил свой коньяк, съел закуску и собрался уходить:

- Официант, счет. Я спешу!

- С вас, вот, – он протянул чек.

Я расплатился с ним и, шатаясь, направился к выходу.

- Может быть вам вызвать такси?

- Не стоит. Я сам дойду.

- Подождите, вы забыли свою кошку.

-Спасибо, без кошки меня домой не пустят.

Я взял кошку и сунул ее за пазуху. Дождь не переставал идти. Широко шагая по лужам, я направился к дому. Дома никого не было. Я пристроил кошку на кухне, а сам лег в постель. После выпитой бутылки я спал как новорожденный. Так прошел еще один день.

 

3 октября.

 

Я проснулся поздно. На кухне меня ждала записка: « Доброе утро! Завтрак ищи в холодильнике. Спасибо за кошку. Она добрая Я тебя целую! До вечера. Твоя Лена»

Немного подумав, я решил сходить в гости к Вере. Она в настоящее время была единственным человеком, которому я мог излить свою душу. У ее подъезда на лавке сидели три старугшки. Одна из них спросила меня:

- Это вы к кому, молодой человек?

- Я в сорок шестую.

- К Верке, что ли?

- Да, к ней.

-К ней сегодня утром дважды неотложная помощь приезжала. Плохо ей.

Я помчался вверх по ступенькам. Дверь открыл ее отец:

-А, это вы. Вере совсем плохо. Надумала она покинуть нас.

Он ушел на кухню, а я прошел в спальную.

Вера лежала лицом вверх. Ее губы побледнели, черты лица заострились, а большие глаза потускнели. Я с трудом узнавал в ней ту Веру, которая однажды села в мой автомобиль.

- Вера! – позвал я ее.

Она ответила мне шепотом:

- Это ты, Володенька. Я перед тобой виновата. Я любила тебя, сильно любила. Поверь мне, я тогда еще не знала, что так серьезно больна. Прости меня, если только сможешь. А теперь уходи. Уходи скорее. Меня уже зовут. Мне уже пора. Поцелуй меня на прощание.

Я склонился над ней и поцеловал ее в губы:

- Прощай Вера и прости.

- Спасибо, Володенька. А теперь я тебя прошу, уходи. Позови моего отца.

Я выбежал на улицу и пошел, куда глаза глядят. Так проходил до самого вечера.

Когда я пришел домой, на пороге меня встречали Лена и кошка.

- Привет, - поздоровался я.

- Ты где был, Володя. Мы с тобой не разговариваем уже целую вечность.

- Я виноват перед тобой, Лена. Но мне сейчас не по себе.

- Что произошло, наконец, ответь мне? Не чужие мы с тобой, не чужие.

- У меня сегодня друг умер.

- Пусть ему земля будет пухом, Володя. Но на этом наша жизнь не заканчивается.

- Это был мой близкий друг.

- Я, Володя, надеюсь тебе ближе?

-Ты, Лена, мне и ближе и дороже. Но этим другом была женщина, Лена. Она сегодня умерла. Взяла и умерла.

- Откуда она взялась? Когда ты успел?

- Ты тогда с подругой в Крым ездила. А я дома был один. Однажды она и явилась, чтобы…

- Что: « что бы, Володя»?

-Она не только умерла, она была нездорова.

-Володя, люди от болезней умирают или от старости.

-Ей не было еще и тридцати.

-Не тяни, дорогой, что ты мне еще хочешь сказать?

- Она была больна СПИДом. Мы были близки с ней.

-Что? Ты, Володя, ты просто – Лена не договорила,, разрыдалась и закрылась в ванной.

Я испугался за нее. Она могла, что ни будь сделать с собой.

- Лена! Лена! – Стал кричать я. - Умоляю тебя, ничего с собой не делай.

Она не отвечала мне. Тогда я со всего размаха надавил на дверь. Она была не заперта. Лена сидела на полу и рыдала.

- Володя, ты мне изменял.

-Прости, Лена, но так уж вышло. Я гад, я скотина. Тебе судить меня.

- Я ношу твоего ребенка, а на сторону бегаешь. Что нам теперь делать. Аборт?

- Не надо, Лена. Аборт уже делать поздно.

В это время по мой мобильный телефон пришло сообщение.

- Тебе сообщение пришло. Пойди, посмотри, - сказала мне Лена.

- Я без тебя не пойду.

- Не будь синтементальным, Володя. Я тебя слишком люблю, что бы взять и что ни будь сделать с собой. Ты без меня на этом свете не проживешь. А я хочу быть только с тобой.

Я пошел читать сообщение. « Владимир Сергеевич. Не знаю как важно это для вас. Пришел ответ вашего анализа на спид. Признавайтесь, где это вы накуролесили? Он отрицательный. Выходите поскорее уже на работу. Без вас работать невыносимо. Жду поцелуя. Ваша медсестра Гурьева»

Я передал Лене телефон. Она поднялась и пошла в спальную:

- Пойдем, Володя спать. Утро вечера мудренее. Завтра обо всем остальном поговорим.

Между нами всю ночь, свернувшись калачиком, спала кошка.

 

22 июля

 

Сегодня я не спал все ночь. После рождения нашего сына, мы с Леной нянчили его по очереди. Сегодня была моя очередь. Я не успел ни позавтракать, ни побриться. Сдал смену, чмокнул в ухо свою жену и бегом на работу.

Когда я спускался по лестнице, то увидел в почтовом ящике конверт. Я спешно открыл его. Это было письмо от Веры, из моего прошлого. Оно было записано со слов в последний день ее жизни.

« Володя! Когда ты прочтешь это письмо, меня уже не будет в живых. Неизлечимая болезнь уже совсем измотала меня. У меня рак последней стадии. Ты помнишь, я сказала тебе, что была у нарколога, сдавала анализы на спид. А ты не дослушал меня и убежал. Как потом оказалось, я была больна, но другим, страшным недугом.

Многие мои близкие и знакомые отвернулись от меня. И только мой отец, и ты были рядом со мной в последние мои часы. Я очень виновата перед тобой. Я чуть не погубила твою жизнь, а может быть, и погубила, но сейчас уже этого не знаю. Правда вина моя лишь в том, что я жила на этом свете, случайно встретила тебя и не смогла сдержаться Я любила тебя. Я люблю тебя и теперь. Прощай, Володя, и прости меня. Вечно твоя Вера»

Прошел ровно год, как я встретил Веру. Многое произошло. Многое могло случиться, но к моему счастью не случилось. Я ни о чем не жалею.

Я взял такси, купил букет цветов и поехал на городское кладбище. Там я нашел ее могилу. Она утопала в кустах алых роз. И солнце светило, и птицы пели, но уже не для нее. « Прости, Вера, и прощай. Я буду помнить о тебе всегда»