Повящается преподавательскому коллективу и выпуску 2007 года МОУ СОШ №3 г. Воронежа Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека СААДИ Сердце учащённо билось. Мальчик оглянулся. Ребята сидели за партами, послушно, не торопясь, писали. Учительница тоже с завидным спокойствием, играя брелком, объясняла новую тему. Андреев понял: он один! Единственный, кто дрожит всем телом; только у него замирает сердце. Кажется, оно вот-вот остановится… Дверь кабинета распахнулась. Парень невольно вздрогнул, карандаш выпал из рук. Не в силах унять животный страх, Саша закрыл ладонями лицо. Хотелось убежать, спрятаться в том месте, где никто и никогда бы не смог его найти. - Зайдите ко мне, - послышался женский голос, - Хорошо, Елена Вадимовна? - Конечно, Оксана, - мило улыбнувшись, ответила учительница. Юноша облегчённо вздохнул. Но в голове, казалось, что-то разорвалось от напряжения: тупая, ноющая боль захлестнула его. К глазам подступили слёзы. “Почему? – мысленно задал себе вопрос Андреев, - Почему я всего боюсь? Ну почему? Простой медосмотр. Что здесь страшного?” Действительно, причины для переживаний нет. Тогда отчего по спине Саши струится холодный пот? Излишняя впечатлительность? Многие, наверное, сказали бы: “Ребёнок нуждается в консультации психолога!” Остап, невысокий, хилый прыщавый мальчишка, больше похожий на уличного хулигана, заметил ёрзавшего Сашу, усмехнулся его испуганному, затравленному взгляду, не ускользнуло от Кислова и то, что Андреев пытался сдержать рыдания. Остапа прямо-таки веселил одноклассник: вот он уже как бы невзначай подносит к глазам руку, отбивает ритм ногой, чтобы никто не мог заметить, как дрожит его тело. Наконец из груди Александра вырвался тяжёлый вздох. Кислов громко рассмеялся: - Эй, уродина лупатая! Ты чего там? - А ну прекрати! - возмутилась преподаватель, - и сядь нормально! Развалился! Урок продолжался. …Будто бы ничего не случилось. Подобное отношение к Саше – в порядке вещей: сегодня сказал Остап, завтра - Даниил… Учительница одёрнет их: мешают, мол, вести урок. Только Андреев, согнувшись под тяжестью унижений, думая о суициде, спешно пойдёт домой: хоть бы никого не встретить… Едва раздался звонок, паренёк начал быстро складывать в большой, с виду нелепый рюкзак, тетради, учебники. “Медосмотра не будет, не будет! Всё! Занятия кончились!” – тихо шептал мальчишка. - Андреев! – громко крикнул Остап. Александр побледнел. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Что делать? Притвориться, будто не слышал? - Я кому сказал? Андреев! - Да, да, - раболепно отозвался юноша. - Мой вариант по немецкому завтра принесёшь, лупик! И вот: держи! Кислов, бросив надменный взгляд, протянул юноше свой пакет. Саша покорно взял. Сегодня ему опять, а впрочем, как всегда, выпала незавидная доля: тащить до дома Остапа учебники. - На медосмотре мы посмеёмся, лупоглазый! – уже выходя из класса, добавил Кислов, - ох, что с тобой будет! Саша знал: его снова ждёт унижение... и только. С одной стороны - ничего нового, но с другой – для Андреева каждый раз, как первый… Александр, маленький худощавый подросток, шёл вдоль проезжей части. Под ногами – осенняя грязь, холодный ветер пробирает до мозга костей, бросает в лицо дождевые капли… На спине Саши – тяжёлый рюкзак, в руках – символ рабства: пакет “хозяина” (хорошо, что хоть деньги не отобрал и не поставил фингал под глазом - “для профилактики непослушания”), а голова полна дум: “Почему всем на меня наплевать? Помогите! Почему Вы мне не поможете? Вы же видите, как мне трудно, учителя!” Отчего вы молчите? Перед вами ребёнок! Его судьба решается сейчас, в школьные годы! Практически всё ставится на весы: окажется ли он порядочным человеком, отправится ли по этапу, а, может, навсегда замкнётся в себе, приобретёт море комплексов, пополнит ряды психически неуравновешенных лиц, которые в один “прекрасный” день, взяв оружие, обвинят общество в своих горестях и бедах. При этом отчасти они будут правы. Именно безразличие окружающих людей, их эгоизм, а не доступность того самого оружия, приводят к плачевному результату. Не имеет смысла, рассуждая о морали, добросердечии, снова взывать к жестоким сердцам, что-то доказывать и объяснять детям, установившим в школах тираническую власть по принципам лагерного режима, или преподавателям, бессовестно игнорирующим собственные обязанности. К сожалению, эти высокие слова не нужны и обычным людям, чьё участие в проблеме ограничивается тяжёлыми вздохами после прочтения статьи за чашкой кофе или просмотра репортажа … Сашенька слышал, что есть два способа уйти от реальности, хотя бы на некоторое время забыть о проблемах, о себе: наркотики и алкоголь… Юноша первый раз открыл дверь винного магазина, не глядя на стеллажи, обречёно протянул продавцу сторублёвую купюру, чуть слышно сказал: - Водку. Затем, мысленно уподобив себя пьянице, засунул бутылку в карман серого китайского пуховика, опустив голову, направился дальше… А сердце рвалась на части, невозможно заглушить боль… Сами собой сложились строки, которые Андреев окрестил “К учителям”: И я, как жертва произвола незаконной рати, Убитый на невидимом фронту, Лежу закованный в бессовестности вашей И не о чём уж не прошу… 2007 год |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
