ГЛАВА 16

 

ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ, НА «ЭТОЙ» СТОРОНЕ

 

Лука, сидел перед большим зеркалом в своей спальне и, глядя на свою недельную щетину на лице, над которой колдовала одна из лучших гримёров Мосфильма, старался расслабится, и ни о чём не думать. Это ему не удавалось.

События последних дней и прошедшей ночи: напряжённая работа по отслежке Деда, подготовка контроперации, «Апекс», и наконец, «приход» самого Деда в его сон на «ту» сторону, рассказ о СТАРИКЕ, и, главное его Луки, невероятная догадка, беспорядочно швыряли мысли по «той» и «этой» стороне, выискивая и пытаясь вырвать из калейдоскопа всех этих событий, что-то очень важное, что по еле уловимому ощущению Луки, уже произошло, быть может незамеченным для него, но в корне решавшим дальнейший смысл его существования.

После того памятного вечера в шашлычной, Саша, безвылазно просидев у себя почти трое суток, разработал довольно простой, эффективный план и, согласовав со всеми, начал осуществлять его. По этому плану, Лука должен был быть приглашён на эту рождественскую выставку, галереи «Антик-Арт», лично самой хозяйкой Лизой Лати, как её, бедующий партнер. Но вот идти или не идти на это мероприятие, решалось в зависимости от хода некоторых событий, которые должны были произойти, по Сашиному же плану, в оставшиеся два дня, перед открытием этой злосчастной выставки. Лука согласился, но был категорически против участия Кати, на этой презентации.

К Лизе Лати, подступиться было не очень то просто, но Лазарь, проявив высший пилотаж изворотливости, через друзей, вышел на руководителя службы безопасности «Антик-Арт» и, умудрился, так заморочить ему голову, что этот служака не только добился личного VIP - приглашения хозяйки для господина Тасунидиса, но и её большую заинтересованность в налаживании с ним деловых контактов.

Ажиотаж, вокруг этой престижной выставки, по Москве, стоял не шуточный и, Катя, узнав, что Лука сам не пойдёт туда и её не пустит, объявила ему бойкот и не разговаривала с ним, вот уже третий день. По легенде, Тасунидис, во время всего своего пребывания в Москве, должен был жить в одной из лучших гостиниц Москвы и, опасаясь оставлять Катю одну, в пустой квартире, Лука настоял на том, чтобы в его отсутствие Катя жила у Саши. Лазарь, забронировав в отеле «Арарат Хаят», на имя Тасунидиса, апартаменты и два люкса рядом, для Седого и охраны, три дня после этого, мотаясь между галереей и отелем, изучал не только все планы этажей, скрытые пути подходов и многое другое, но и просматриваемые из окон номеров, выставочного салона, близлежащие дома и здания. Почти всё было проверено, разработано и расписано досконально, вплоть до схем передвижения Тасунидиса, строго по непростреливаемым «мёртвым зонам» отеля и помещений выставочного комплекса. Даже, пить и есть, на презентации, Луке было строго запрещено.

...Но никто не знал, что все планы, вскоре изменятся... Только Лука знал!.. Встреча с Дедом, на «той» стороне, которая многое изменила, уже произошла!

И сегодня было 18-го декабря, день прилёта Тасунидиса. Шах, на конспиративном жигулёнке, ждал его у подъезда и пора было ехать в Шереметьево. Гримёр закончила свою работу, мастерски выполнив её и, сейчас, попивая кофе, критически оглядывала Луку-Тасунидиса. - «Хорош гад! Дьявольски хорош подлец, особенно этот шрам, Аль Пачино, твою... ить!»,- любовалась она, Лукой и своей работой. Вся одежда для него была подобрана, опытным стилистом, хорошо знающим тамошние греческие вкусы и последние веяния моды и Лука был «экипирован» по высшему разряду, от туфель «MONRE» до золотых часов «FRANCO MILLER.». Но самое тяжёлое, было отговорить его, от курения «Примы». Выход нашли быстро. Ему приобрели дорогую курительную трубку и, замесив дикий букет из примовского и пахучего табака «Блэк Кэп», наполнили бархатный кисет и дали на пробу. Курево, как ни странно, ему понравилось и, он вот уже трое суток привыкал к нему.

В последний раз, критически оглядев себя с ног до головы, в зеркале, Лука обошёл квартиру, проверяя, всё ли отключено, зашёл в свою спальню, заметил на ночном столике, еще светящейся, но, уже гаснущий Дашков-камень, названный так с лёгкой руки Саши, недавно возвративший его, задумался, взял и, за неимением времени, засунув во внутренний карман пиджака быстро вышел.

Гримёр ждала его в прихожей и Лука, накинув на себя болотного цвета, кашемировое пальто, замотал шею длинным, таким же кашемировым, темно- бордовым шарфом, схватив дорожный чемодан на колесиках, торопливо вышел с ней на лестничную площадку, заперев за собой двери на все замки.

...Всё прошло почти без накладок. Люди Лазаря, ещё с утра дежурили в залах аэропорта, но ничего подозрительного не обнаружили и, встретив Луку, за два часа до прилёта самолёта из Афин, незаметно завели в VIP- зал, для прилетающих. Как только пассажиры, сошедшие с прибывшего из Греции лайнера, появились в зале, Лука, смешавшись с толпой, вышел в зону для встречающих и, вскоре он, Седой и, специально нанятая на время предстоящей операции, молодая интересная женщина-референт по имени Маша, сидели в апартаментах отеля «Арарат Хаят» и в ожидании ужина, живо обсуждали свои дальнейшие действия.

Всю операцию, от момента «прилёта» Луки, до его приезда в отель, контролировали 34-ре «спеца», самых опытных работников «Надежды» и привлечённых Лазарем и Шахом, сотрудников других дружественных, охранных предприятий. Вычислив, по пути сопровождения Луки, пять машин Дедовых людей, «спецы» Лазаря, сейчас гонялись за ними по всей Москве отслеживая их, в надежде, что хоть одна из них, рано или поздно, наконец выведет на самого Деда.

По Сашиному плану, первая ознакомительная встреча госпожи Лизы Лати с Тасунидисом, должна была состояться уже сегодня вечером, и Седой, сидя в апартаментах, обсуждал с Лукой и Машей все возможные варианты деловых предложений Тасунидиса к госпоже Лати. Встреча была назначена здесь же, в японском ресторане отеля.

- Ну что, останавливаемся на поставках, штучных, «абсолютных копий» древнегреческих терракотовых статуэток и расписной античной посуды? - подводя итог обсуждения, спросил Седой.

- В принципе штучные копии небольших античных мебельных гарнитуров, тоже могут быть для неё очень интересны, - предложила Маша, с интересом перелистывая впечатляющие картинки красочных проспектов с логотипом компании «Арго», непонятно каким образом, и как, в такое короткое время, изготовленные Седым.

- Согласен, - утвердительно кивнул Лука.

В номер тихо постучались.

- Значит, решили,- завершил Седой, направляясь к дверям. Быстро сервировав стол в гостиной, и получив свои законные чаевые, официант удалился а Седой, достав из кейса какие-то склянки, стал «химичить» над блюдами.

- Теперь можно, - уже через пару минут, пригласил он всех к столу, галантно выдвигая стул для Маши. Греческое красное было что надо и Лука, с наслаждением выпил полный бокал.

- В этой папке расписано всё о стиле, манере, этике ведения деловых переговоров с бизнес-леди. У них, видишь ли, особая психика. Так что, ты, после обеда, запрись у себя в кабинете и почитай, а мы с Машенькой пройдёмся по гостинице, заодно и посмотрим, что тут к чему, - протянул Луке папку, Седой.

Через пол часа, то ли от голода, то ли от переживаний, то ли ещё от чего, всё было съедено, выпито и, Седой дожидаясь Машу, стоял в дверях, когда вдруг, что-то вспомнив, достал из кармана пиджака маленькую, серебряную коробочку, изящно расписанную греческими орнаментами и протянул Луке:

- Это презент, для госпоже Лати. Ты привёз её из Греции, в знак уважения и дальнейшего сотрудничества. В коробке, копия древнегреческой золотой монеты, второго века нашей эры, карфагенской чеканки. Чистое золото девяносто девятой пробы, четырнадцать грамм, - отрапортовал Седой и, подхватив Машу под руку, вышел из номера.

Было уже семь часов вечера. Лука ночью спал очень беспокойно. Неожиданный переход на «ту» строну, с Дедом, отнял у него много сил, да и те «планово-ежегодные», которые испытал ранее, давались ему не легко. Но к тем он хоть как-то готовился, внутренне «заряжая» себя.

Каждый год, с всё нарастающим волнением, он ждал ту единственную ночь, 14 марта, когда в глубоком сне, становясь и сам толком, не зная кем, мог войти в сонное сознание любого человека, которого знает или знал и переступив в его сознании, какую то мистическую границу, перейти вместе с ним на «ту» сторону жизни. Он мог гулять по его прошлому на любом отрезке, его прожитой жизни, от настоящего до самого начала - до рождения, переживая и страдая вместе с ним. Ему, даже позволялось, в чём-то, совсем незначительном, помочь этому человеку, что-то поправить, или что-то зачеркнуть, в его ПРОШЛОМ. В эту единственную, таинственную ночь, каждого года, одного и того же числа, ему очень многое позволялось... И он, становился «нечеловеком»... Кем!? Он и сам не знал! Может ангелом может Дьяволом? Лука не знал. Да, и не дано было ему этого знать... Никогда!

Первый его «переход» был самым неожиданным - спасительным и радостным, когда в Афгане, умирая под завалами, он, в беспамятстве перешёл в сон фронтового Саши, разбудил его и «привёл» к месту своего погребения. Тогда он себя спас! Второй «переход», до сих пор самый страшный из всех, был путешествием в своё детство... Он прошёл назад по своему пути, до самого своего рождения... чтобы хоть раз увидать свою непутевую мать, когда то бросившую его... и спросить...

И увидел... Увидел, как она, горько беззвучно рыдая, кормит его грудью, потом, крепко закрыв мокрые от слёз глаза, со скорченным болью лицом, словно это её боль, дрожащими пальцами втыкала иголку, в его младенческое, ещё мягкое темечко... Зачем!? Он не понимал! Это потом, одна сердобольная старушка, долго рассказывала ему о старом диком методе избавления от нежеланного, но уже родившегося ребёнка.

Было очень больно!.. Он закричал!! Проснулся!.. Так и не успев спросить, - «За что мать!!?»

Да, наверное, и, не смог бы... Потому как, не умел ещё говорить.

Тогда Лука, сделать ничего, не смог помочь себе.. ни поправить, ни стереть... ни простить!.. Уронив голову на папку, он спал тяжёлым сном. В двери постучались. Лука проснулся, взглянул на свои «крутые» часы и, сонно поплёлся к дверям.

- Вы что ж, столько времени гуляли!?- удивился он, пропуская в номер Седого и Машу.

- Гуляли, гуляли! И кофе пили и коньяк...

- Ты мне работников не спаивай, - шутливо пожурил Лука.

- Одевайся, давай! Через час, они уже будут! И ополоснись - лицо заспанное... Да шрам смотри, не смой, Аль Пачино ты наш!-проорал Седой, вдогонку.

- А похож! Да!? Только выше и здоровей, намного,- отметила Маша.

- Ты мне тут глазки не строй! - шутливо рявкнул Седой, - Тебе что, меня здорового мало!?

...За пятнадцать минут, до назначенного времени, начала делового ужина, вся троица сидела за большим круглым столом, в уютном углу небольшого зала японского ресторана.

...- И запомни Лука! Смело, говоришь на русском... Она знает, что ты «наш» и греком стал, всего то лет пять назад. В Греции, почти не живёшь, мотаешься по Европам, занимаясь своим бизнесом. Проживаешь, в основном в болгарском, курортном городишке, в Санданске, на самой границе с Грецией. Почему в Болгарии? А нравится! Да и корни твои оттуда... язык привычный люди хорошие, ракийка вкусная. Кебабчита у них.... Мммы!

- Всё хорош, гурман! Понял!

- Тогда всё! Я пошёл встречать! - побежал в холл Седой.

Через минуту он, уже вводил гостей в зал, направляясь, к столу и Лука с Машей, по этикету пристав, с приклеенными улыбку на лицах, радушно, встретили Лизу Лати, её коммерческого директора, сурдопереводчицу и пригласили за стол.

«Вы извините меня, господин Тасунидис, что пришлось выбрать, именно сегодняшний вечер для нашей встречи, зная, что вы с дороги и хотели бы отдохнуть. Но, видите ли, ни в какое другое время до начало выставки, я уже просто не смогла бы повидаться и поговорить с вами, чего очень желала» - мило улыбаясь, изящно плавно, прожестикулировала госпожа Лати. Сурдопереводчица, тут же переводила, стараясь интонациями в голосе, передать все её эмоции.

...Лука откровенно любовался Лизой! Послав в сердцах, куда подальше Седого, с его дурацкой папочкой правил этикета, Тасунидиса - с его липовым «Арго», да «чтоб его в самолёте взорвало и в придачу ещё многих, он глядел на неё не в силах оторваться. Его поразили огромные чёрные глаза Лизы. Такие глаза он, часто встречал там, на войне, у женщин Афганистана. На их лицах, почти полностью закрытых чаршабами, то ли от слёз, то ли от горя, всегда, влажно блестели две непроглядно чёрные, пропасти. Пустые и бездонные...

Сиротское детство, а потом и вся непутёвая жизнь, сделала из него неплохого физиономиста, он увидел вдруг, как бесстрастные её глаза,чуть вздрогнув, медленно стала оживать. Лука смотрел в эти чудные очи и ясно замечал, как еле заметно они стали искрится, наполняясь, неподдельным интересом.

Молчание затягивалось до неприличия, а Лиза без всякого смущения, всё глядела на него, даже не пытаясь отвести взгляд и, тихо улыбалась, как будто задумала что-то тайное.

- Хм...хм-хм. Мы понимаем вас и ваши проблемы, госпожа Лати! Считаем, что извинения абсолютно излишни в данном случае и мистер Тасунидис приносит вам свою глубокую признательность, что в столь напряжённые для вас дни, вы согласились, потратить на нашу встречу часть вашего времени - важно изрек Седой, довольный своим слогом.

«Господи! «вас, ваш, вам»! На каком языке, они говорят!? Да пошло оно всё на хрен и Дед, и Сашин план, и этот липовый бизнес... Хоть раз, за эти проклятые шесть лет, посидеть и пообщаться с ЖЕНЩИНОЙ!? - раздражаясь, думал Лука и неожиданно выпалил:

- Послушайте, ребята, я, где нахожусь!? В родной матушке России или в генеральном штабе Европейского представительства МВФ!? Вы что с нашим «могучим русским» сделали!? Короче! Если вы и дальше собираетесь общаться на этой абракадабре... я пошёл! Или переводчицу дайте!.. Вот, такую же милую даму! - хитро «вывернул» Лука. Переводчица зарделась. Коммерческий директор «не понял»! Лиза улыбнулась...

И засмеялась! Легко. Беззвучно. Прикрыв лицо ресторанной салфеткой, она смеялась без малейшего звука, лишь вздрагивая своими женственными плечами. Это выглядело, очень необычно! Может от того, она и не любила смеяться на людях, но сейчас, ни чуть не смущаясь, она смеялась всем существом своим, свободно и так заразительно, что застывший до этого, Лука, сначала расплылся в широченной своей, фирменной с кривинкой улыбке, затем робко хохотнул, и залился весёлым, смехом. Заразившись ими, все вокруг сразу развеселились, расслабились, живо общаясь друг с другом. Лиза, достав платок, стала осторожно, кончиком, высушивать уголки своих глаз, стараясь не размазаться, одновременно жестикулируя:

«Вы очень искренний человек, Захарий! Я давно так от души не смеялась! Спасибо вам большое!» - тут же перевела сурдопереводчица.

- Ну, тогда давайте уже заказывать что-нибудь, а то наши хозяюшки совсем заждались, - улыбнулся официанткам Лука. Все, оживились, стали внимательно изучать меню ресторана, советуясь с официантками, рекомендуя друг другу разные японские блюда, на названиях которых можно язык сломать. Лука никогда не любил эту экзотику, ему её и так хватило... по самое не могу! За все прожитые годы, чего только ему не доводилось есть... от «хорошей жизни»! Все японцы с китайцами и малайцами в придачу позавидовали бы... Если б узнали! И хорошо, что никогда не узнают. Жалко их! «Чёрт, ещё наверное для имиджа «крутого бизнесмена», Седой, заставит палочками чего то там выуживать! Не-е-е-т ребята, вы как хотите, а мне колбасу!.. Что же делать то!? Во попал»! - смеясь над собой, размышлял Лука и вдруг вспомнив что-то там про «суши», из старого ещё советского журнала «Вокруг света» из «зонной» библиотеки, решил рискнуть, -«заодно и эрудицией блесну»!

- Кто-нибудь из вас, был в Японии? - громко спросил он. Оторвавшись от меню, все сразу, переключили своё внимание на Луку.

«Я была. Только недолго, всего два дня»!- с сожалением на лице, объявила Лиза.

- Ну, тогда вы должны знать, - входя в роль, начал свою игру Лука - Японцы лопают «суши» только до десяти утра, свежими морепродукты, остаются только первые три утренних часа. И ещё... Ни один уважающий себя японец не войдёт в «Суши-бар», если на кухне повар - не мужчина, а женщина. Говорят, у женщин энергетика плохо влияет на свежие морепродукты. Вот, так вот! Так что вы, как хотите, а я, что-нибудь наше родное русское... или европейское. Кстати и вам предлагаю, последовать совету мудрых японцев и отказаться от японской кухни, тем более, что сейчас почти уже девять вечера и кто на кухне тоже неизвестно. Давайте закажем наши добрые привычные европейские блюда - будем сыты и главное здоровы! А!?.. Как вы на это смотрите!? - поинтересовался Лука, обводя всех хитроватым взглядом.

- «Значит, во всём виновата я. Это я выбрала японский ресторан в восемь вечера», - забавно состроив виноватое лицо, повинилась Лиза, озорно поблёскивая, своими, чёрными глазищами. Все, дружно стали успокаивать её и перезаказывать японские на европейские блюда. Официантки ушли выполнять заказ.

Было легко и просто. Лука, вспомнив, об особом значении сегодняшней деловой встречи, во всей цепочке готовящейся контроперации, для очистки совести, всё же решил вскользь, затронуть коммерческую тему сегодняшнего вечера. Кивнув Седому, передовая ему инициативу, он откинулся назад в кресло, приготовившись внимательно слушать.

Седой, поняв его с полуслова,«с место в карьер», бодро «погнал» про крутость «Арго», его «широченные» связи в европейских деловых кругах и, наконец, перешёл к конкретным предложениям, напридуманными с Лукой и с Машей ещё днём. Маша, тем временем, подкрепляла всю его трепотню липовыми документами, красочными картинками, «заливая» всю это, галиматью, чересчур заумно профессиональными комментариями.

Ох, как же было тошно!.. Противно, смешно и глупо! Лука с отвращением наблюдал за этим спектаклем, выслушивая весь этот бред, презирая себя и кляня свою ёб... жизнь, Деда, Сашу и всё на белом свете!.. Пряча глаза от Лизы, он понимал, что никогда не смог бы обмануть эту женщину и, поклялся, что если Бог, даст ему выжить, он обязательно приволочёт из Греции, пароход этого дерьма продающегося на каждом углу в Афинах.

Лиза и её коммерческий директор Эдуард, следуя тактике переговоров, сначала, пытались не очень-то и показывать свой интерес, но у Лизы это плохо получалось и вскоре, вконец заразившись искренними ахами и охами переводчицы, она, не сдерживаясь, эмоционально стала реагировать на большинство сделанных ей «предложений». Самым стойким оказался Эдуард, но и он, не выдержав, минут через десять «поплыл!» Официантки стали подносить заказанные ими закуски, выпивки и, Седой контролируя ситуацию, стал закругляться. Собрав проспекты, прайс-листы и другие документы Маша, сложила всё в солидную папку с логотипом компании «Арго» и; положив рядом с Лизой, прошептала:

- Это вам!

Решив, - «наконец-то пора»,- Лука, поднял, наполненный греческим вином бокал, неуклюже роясь в карманах, достал презент и, протянув Лизе, торопливо буркнул:

- Это вам... и, чтобы у вас всегда всё было хорошо... За нашу встречу! - он отдал ей коробок с монетой и, коснувшись её бокала, залпом выпил свою до самого дна.

С благодарностью приняв его подарок, Лиза с жаром стала уверять в реальности, и больших перспективах их совместного сотрудничества. Сжав зубы до скрипа Лука «орал!»... Орал в душе. От безысходности из этой идиотической ситуации!.. Горя желанием, - «Господи-и-и! Побыстрее бы - закончить этот маскарад»! - он даже не заметил, как, нетерпеливо перебив Лизу, смешно взмолился:

- Ребята, родненькие вы мои, умоляю! Давайте на этом закончим о делах!.. А!? Ну, честное слово, наши коммерческие директора, дальше уже сами без нас во всём разберутся. И бумажки всякие, какие нужные составят, и договора, и сметы... А нам, дорогая Лиза, останется только подписать их!.. Потом... А сейчас, давайте просто общаться, кушать, пить, веселиться. Ведь это так редко выпадает... Давайте, а?..

...Лиза, тихо смеялась и, опять беззвучно, но сейчас уже не закрывая своё прекрасное лицо. Для неё это значило много!.. Она давно не чувствовала себя так легко и свободно, даже среди хорошо знакомых людей. Да! У неё не было ни подруг, ни друзей, а были только «знакомые». Сжившись с долгим, длиною в жизнь одиночеством, она по ночам уже не плакала, не лезла к себе в душу пытаясь разбередить её, как бывало раньше, да и душа сама давно уж не жаловалась, не маялась, а смирившись, и вовсе стала на сто лет старше себя, своей плоти...

Впервые, за все годы, что себя помнила, Лизе сейчас, было действительно хорошо. Забыв обо всём и всех, она смотрела на этого «нормального русского человека», но почему-то из Греции и, вновь, уже почти забытая горечь сожаления, в который раз, полоснула по сердцу! Как же ей сейчас не хватало этой малости - умения говорить!.. Хоть на вечер, хотя бы на час, пусть на минуту... Поговорить с этим человеком, разочек громко посмеяться вместе... или зарывшись лицом в его грудь, во весь голос, поплакать минутку... навзрыд! Она сидела и радостно слушала его, почти позабыв себя, - эту Лизу Лати, которую знала вся Москва, - умную, уверенную, чуть надменно - доброжелательную мадам, «28-ми лет»... озабоченную лишь своим бизнесом, репутацией и ещё чёрт те чем!

...Лука, сам не ведая как, пусть и ненадолго, подарив ей ощущение, совершенно другой, незнакомой, даже самой себе Лизы Лати, вдруг стал для неё тем самым далёким ангелом, с которым так часто в детстве и юности, да и сейчас иногда, во сне, она говорила, смеялась и плакала. Она никогда, никого не любила, никогда ничем безрассудно не увлекалась и всегда знала, что может с ней произойти и чего никогда не может случиться. Но с этой минуты, она уже ничего знать не хотела!

Той госпожи Лати, которую знали все и, прежде всего она сама, уже не была и, не будет. Завтра утром, впервые она захочет проснутся, не цепляясь за обрывки, таких сладких, утренних снов, где почти всегда, громко, без устали во весь голос говорит с кем то! Проснётся впервые, с аппетитом к жизни, думая о ком-то!.. «Теперь, в моей душе есть след! Твой след, как свет!.. Только б уберечь!

...Уже было поздно. Ресторан опустел. Играла тихая музыка что-то знакомое, из прошлого. Лука, загрустив, задумался, мягко глядя на Лизу. Она, нехотя встала, давая понять, что пора и все поднялись, ожидая Луку...

Он, резко встал, вышел из-за стола и, подойдя к Лизе, зачем-то протянул к ней руку... Она даже не пыталась понять, зачем... Она хотела того же, её рука потянулась к нему и Лука прижав её к себе, медленно повёл в танце, вслушиваясь в барабанный стук, то ли её, то ли своего сердца. Они оба сейчас молились одному «Богу»- DJ-ю, во власти которого и было единственное их желание - чтоб музыка эта, никогда не заканчивалась!