Часть 1 Замок. Вздымался башнями до бога, Когтями рвал обрывки скал. К нему вела одна дорога Над пропастью семи зеркал. И поглощали окна звезды. На фиолетовой заре Красавец проклятый и грозный, Стремился в замок на коне. На встречу смерти, озаренный Кроваво-огненной луной, Всегда отверженный, бездомный, Зовущий в бездну за собой. Дух, вечно жаждущий познанья, Движенья, бешенной борьбы, Гранитом черного отчаянья Душа и плоть сотворены. Мостом над пропастью распался Язык змеиных тысяч жал. Красавец роковой ворвался В заросший паутиной зал. Но только пыль его встречает, Багровый бархат облачит, Восхода солнца мир не знает, Где замок мраморный стоит. Лицо, в не меркнущем тумане, Губящий все живое взгляд. Пришельца чествует хозяин, И закрывает путь назад. "Войди в могилу мирозданья! Познай безвыходность камней! Ты жаждешь боли и страданья, Чтоб навсегда забыть о ней: Звезде, что искра среди пламя, Земле, что капля в океан. Ты все получишь бедный странник. Я все возьму и все отдам. Ты, разделяя каждой каплей, Крови и пота мой закон, Одна частича общей сабли С названьем древним - легион. Пройдешь как Данте круги ада, Как Маргарита встретишь бал, Твоя стезя людского стада Непобедимый генерал". Распались стены замка, ветер Подул над смертной головой. В своей постели дико бредил То ли пророк, то ли больной. В фонарном свете капли грели Стекло потеющих окон, На них глаза его смотрели, Воспоминая вещий сон. Земной восход давлел и плавил, Карябал, стискивал, душил На слишком хрупкой, тонкой грани Красавец выбор совершил. Встречай, встречай Земля героя! Кумир толпы, пророк и князь, Крест наложил у аналоя, Притворно плача и смеясь. Мужчина! Воин! Победитель! Целитель! Праведник! Мудрец! У мира есть его правитель! У гроба есть его мертвец! Часть 2 Летели комья грязи в яму. Ударил гроб о глину дна. Качаясь трепетно и плавно, Дрожала в радуге струна. И прокаженная мадонна На облака роняла след. И где-то плакала икона, И где-то теплился рассвет. Над свежевырытой могилой Мироточил дубовый крест, И женщина сжимала с силой Лопаты острой грубый шест. И замерло воронье эхо, Лес пробуждался и стонал, Бежали мертвые от смеха, Что грудь скорбящей разрвал. Рвал ветер черные одежды, Выл на пригорке лютый зверь, Без всякой веры и надежды Она уходит в жизнь теперь. Без обреченного младенца За подаянием стоят. Все, что очтанется от сердца Толпе на паперти отдать. Все поглотит безумный город: Безверье, слезы, скорбь веков. Величие прекрасно-гордых И несрываемых оков. Все преступленья, все заботы. Всю суету, весь страх и стыд. И в свете дня незримый кто-то Над падшим городом стоит. Его не видно в блеске солнца, Но будет вечер. Выйдет он И его голос разольется Сердцам стучащим в унисон. Воздвигнут храм. Волна ступеней К его подножию бежит Под хор церковных песнопений Он тайну истины хранит. И проповедник веру мира Провозглашает в храме том, Но от толпы закрыла сила Его лицо живым огнем. А море душ, в него влюбленных Руки вздымают: "Говори Царь обладания покорных, И капля влаги на пыли!" "Вы жаждите, не насыщаясь! Нет праздника, без похорон! Уходите, не возвращаясь, Из краткой памяти времен. Кричите: денег, зрелищ, власти, А получаете позор. Несчастье грядет за несчастьем, А за костром разит топор. Обожествляете пустоты Своей духовной нищеты, И распинаете красоты На возведенные кресты. Ваш рабский дух, покорный силе, Не может вечности объять. Червь в замурованной могиле Не может плоть воссоздавать. Чем вам помочь? Что дать вам люди? К вам приходили и не раз! Ваш ум, не поняв, позабудет И мой сомнительный рассказ. Сгорели в пламени, распялись Безумцы страждущих времен. Перед святыней преклонялись Под похоронной мессы звон. Не обещать пришел. Исполнить. И по желанию возздать." И озаренный светом молний, Не стал им более вещать. Ушел. Печальный, одинокий. И храм сомкнулся за спиной, А голос черного пророка Струился эхом над землей. Часть 3 Князь Князь опустил на щеку руку, На подбородок тень легла. Земная власть, навеяв скуку, Покровы с жизни сорвала. Все перед ним как на ладони, Он может видеть, слышать, знать, И может все, что хочет,кроме Из праха души создавать. Античный профиль, голос нежный, Волос сребристый водопад, Рот искривляется небрежно И дышит страстью гордый взгляд. Он непонятен и прекрасен. Он непреклонен и любим. И, надевая сотни масок, Любским личинам господин. Он дал им все, что жажда тела За высший гений приняла. Толпа ждала, толпа хотела. Толпа в итоге обрела. Но как же жалки, как ничтожны, Как выразительно скверны. Они лишились искры божьей За подаянье сатаны. Тех единиц закрылись веки, Что были голосом пустынь И превратились человеки В рабов счастливых и рабынь. Но знал, но знал Князь омраченный, Что выбиваяся из сил, Души не умерший, плененный, Огонь немеркнущий светил. Он был один, звезде подобный На пепелище мертвых звезд. И голос тихий, голос скорбный Все повторял один вопрос: "Смерч раздирает вихрем вены, Сжигают молнии до тла Обороняющие стены И от вселенского тепла Взметнулись, вырасли, закрыли, Заворожил неон огней. И силуэты отразили Обезображенных людей. Такая ль власть тебе приснилась? О том ли грезил древний Князь? Мечта была, осуществилась, И новой мукою зажглась. Бездумно, сумрачно, безмерно. Все безразлично. Старый мир, Твоей руке покорно-верный Последний совершает пир. В последний раз тела сольются. В воследний раз сорвется крик. Прошедшие столетья рвутся Существовать последний миг. Стерплю упреки и проклятья, Стерплю безвыходность могил!" И Князь ушедшую объятьем С последним словом заклеймил. Эпилог Земля пуста - остались двое. Внизу руины пирамид. И в царстве вечного покоя, Меж ними мертвое лежит. Он растекался по граниту, Ее рвала на клочья ночь. Сердца застыли монолитом, А плоть умчали ветры прочь. Глаза в глаза. Печалью боли Завороженные навек. Они сыграли чьи-то роли Среди безумцев и калек. Сожгло их пламя обновленья. И мир остался на пыли, Чтобы иное сотворенье Они приветствовать могли. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
