1 Встаю. Хожу. Ложусь и забываюсь, но самому себе, вовек наверно, не признаюсь, что жизнь - хрустальная змея, скольженьем извивалась, мгновеньем отражаясь на зеркале времен... И мне казалось: Я не при чём. Что всё потом. Придёт и рассмеётся, и песней отзовётся в душе, измученной судьбой. Всё длилось и тянулось само собой. 2 Я знаю – в этом мире, реальных нет чудес, но почему мешает уснуть багровый лес? Вдруг! Стук. Тук! Тук! Тук! - Войдите! – Спокойно говорю, навеки проводив вчерашнюю зарю. Вот тут часы, усами стрелок коснулись и сошлись в последней верхней точке. И эхо прозвучало В моих ушах двенадцать раз, непонимание в глазах падением застыло и в звонкой тишине незавершенностью заныло. Во мне, во тьме, неторопливо рассуждая, сквозил через проблемы колючий ветер, в озябшей ожиданием душе, следы пустые оставляя. Паденья и подъёмы и больше ничего. И больше ничего… Вдруг ветер тишиною спросит: - Кому достанется победа, в простонародии беда! Когда отмерена дорога туда и в никуда…… Всё изменилось и мысль как отраженье появилось и знаками на сердце начертилось: - Виденье это, мне приснилось……. Но сердце! Звонко тишиною билось, ведь что-то, пока, неясное, - свершилось! 3 Предметы, так привычные дотоле, теперь смотрели равнодушно на меня. Все стало острым и враждебным. На капли время распадалось, прелюдией звеня, и память рассыпалась, и что-то отзывалась забытостью дразня туда, туда, туда. Куда? Не знаю! Я каплей осени сползаю в отверстье никуда. Да! Именно туда влечёт меня моя судьба….. Судьбина как Судья задаст вопрос неведомо кому: - Быть может это снится? Как хочется напиться! И успокоить водяную гладь. Но жвачка мыслей, стала волны поднимать. Они манили, призывали, блестящей лентой ускользали и каплей сотворенье отражали.. И умоляли не вспоминать о дне, когда послышится во сне необъяснимый, но влекущий голос, зовущий меня в меня войти и больше не вернуться, тогда удастся мне лучами сердца тишины коснуться и улыбнуться тайне тайн, основе бытия, где я не я, а он не он а только перезвон, колец, вернувшихся назад из глубины веков, всему, неся разлад…. Где лад, там и разлад, а где разлад, там только лад. И больше ничего! И лучик отразится от блестящих лат, и я непониманью рад, ведь в нём спокойствием свободу обрету, и отойду от дел петлёй висящих надо мной и только конь, всегда со мной- все остальные - против! 4 Прислушался: Часы стучат: тик-так! Тик -так! А мне всё чудится: не так! не так, на свете я живу. И снова – стук! Растёт испуг. Я сжался. Словно от удара! Тут тенью по стене скользнула Старая Сова, все сотворив в молчании глубоком, как будто в тишине колодца звезда постигла отраженья суть. -Мне не уснуть! Мне не уснуть! По комнате метался звук: Тук! Тук! Тук! - Войдите!- ревел мой голос раненным животным, стремясь липучесть паутины разорвать и выйти напрямую пониманья. - Я здесь! - Кто? Молчание ответа не дарило. Непонимание парило. Вся обстановка привычностью скользила. В изнеможенье, я рухнул на пол не в силах рот открыть, а губы шепчут, как шальные: быть иль не быть? Быть иль не быть? Я рвусь вперёд, мне хочется забыть, всё то, что будет завтра…… 5 В моём уме, гнездились птицы страха и бисер пота подтверждал, что я ещё живу.... Тут, наконец! Неведомое мне явило лик: нос, вниз упавший и застывший над пропастью, где раньше губы были; подбородок был дерзко срезан – и невеселую картину вершил пучок, торчавший на макушке, на волос издали похожий. Но это все ещё поэзией казалось, покуда голос её не зазвучал, скребясь о стенки, моей испуганной души; -Что напужался? Ответ - невнятноe мычанье, ползущее как пена у собаки; что вечно догоняет, но догнать не может. Собрав остатки воли, закрыв глаза, я закричал, пытаясь в громкости спасенье обрести: -Кто ты?! Откройся' Душу не томи.... Она в ответ: - Аль сказок не читал? - Яга? -Нет, милый, Йога! - Йога? – чего ты мелешь, с ума сошедшая старуха, явившая болезнь сознанья моего? Нечаянно о мысль споткнувшись, упал в молчанье , глядя на девичье нерукотворное чело; возникшее дыханьем дней давно минувших и уснувших в моей все помнящей душе. 6 -Я - баба Йога, над ручьем склонясь, веками жизнь твою хранила. Я ведала и это в Веду записала. В строках там таинство рожденья, построенья, становленья и обновленья. Там ты - как я; а я – как ты! В осколках немоты столетья я ждала, и тем жила, и тем была я спасена…. Все тленное - природе отдала, уйдя лучами в твои неповторимые глаза. Там хрупкая слеза несчастия смывала. Я не страдала! Верила и знала, что ты придёшь и мыслями мечту заветную найдёшь... Ты горд, поэтому – один, а время пятится в бессмертье Перуна. И вот, явилась я, чтоб правду Ведами сказать. Мне сил не надо занимать. Как знать! Быть может не права, но не могу я больше ждать. Невыносимо тяжело не первое столетие молчать. Слова закончились. Передо мной печать..., 7 Она умолкла. Перед глазами поплыли странные картины. Я им противиться не мог. И дальше, дальше уносил меня поток былых моментов и мгновений в надрывном свисте становлений. Они во мне пружиной распрямились и повторением вонзались в чередованье дней, ночей…… И там в распятии лучей В пятне забытого молчанья я голос различал, как собственную боль. Он вверх метнулся, пустыню тишины на части рассекая: - Я - Ведьма! - Крик паутину будней разрывал и зазывал всмотреться в отражение души. Смотри и не дыши! - Я - Ведьма! – Прошедшие века Морщинки чертят на лице. - Я - Ведьма! Веда я... - то чайки вопль, просящей бурю исступленно, не разлучать её с началом. Объединивши даль и высь. - Держись! И не сорвись с высот паденья. И не винись. От жизни этой ты проснись и убедись, что всё, что окружает – только сон! Который снится как закон, не ведая, его ты исполняешь, но не знаешь, что пробуждение грядёт! Оно тебя и под землёй найдёт! Вначале ты уйдешь за горизонт, а после возвратишься к Свету... И снова... снова... снова... – я сердцем чувствовал: рвалась основа начала и конца и без конца всё это повторялось. Речь оборвалась, мне что-то скрипом показалось тут паутина вниз сорвалась и в комнату ворвалась Тишина. 8 Я понял – здесь повторение всему основа. И снова перед глазами синими кругами поплыла память поколений... В объятье облаков луна забилась. Мечта нелепая моя, сегодня в полночь сбылась! Конь ржал, а меч в руках моих мерцал. Я пожелал вернуться, снова уходя к истокам истину творившим, рассветом созидающим меня….. Явилось! Капелькой воды я вновь переживал всё, что явилось, длилось, исчезало, а после лик загадкою являло. И этим время забавляло, когда, то появлялось, то исчезало на молнии врёмен, стремясь постичь бескрайность бытия. И понял я: Всё Сущее от века. Оно не входит в пониманье человека. Он слаб объятием времён, вновь исчезая, он появляясь забывает всё что было до того, как он исчез, что б появится снова. Так без конца. Зверь устремился на ловца. Удар! И по душе рванётся вопль и сцена повторится снова. Здесь! Повторение всему основа! Здесь время, всё на части разбивало, но никогда оно не пропадало. Оно то удалялось, то приближалось, и бесконечно повторялось в пространстве не имеющем конца……….. И буйно расцветет иллюзия во мне, когда укором, отразившись на стекле, собою стал обременён, я пожелал войти в ничто и там навеки растворится. Но сердце стало сильно биться и мне пришлось остановиться. И удивиться, как причудливо видение сплеталось: пожаров пламя заметалось. и истина в огне мне открывалась: боль первого рождения, ошибки, заблужденья,- как искры к небесам взлетали и мыслей полотно прикосновением сжигали, и там, в зияющем провале все перед Вечностью предстали. Кто в чем. Не по устам нам чаша эта. И вот, в пред дверии ответа я увидал: Скала. Обрыв. Слабеют руки, Оцепененье застит взор. В расщелине огромных скал затих укор. И все снимающий позор пятном на солнце затаился, а взор о стены жизни бился. Я утомился. Музыка погасла. Подумалось: "Напрасно я поверил в то, чего не может быть»….. Быть… Стыть… И в тот же миг - сорвался... и вновь я оказался там, где изначально был. Но позабыл…. Забыл! Забыл! Забыл! Завыл! В одно мгновение очнулся. От наважденья отвернулся. И близким прошлым поперхнулся ….. И снова у себя проснулся…… 9 Вот комната моя... Сутулясь, в центре стол стоял. На нем иссохший лист лежал. И капля туши по нему сползала, деля на части ровные его. А рядом никого…… Я понял: скоро я уйду, безумству радуясь, пойму, когда в седле, качаясь на ветру, название столетья назову, гортанным, странным языком, на мой родной похожий, но другой! Забытый, но для души моей родной. Он как пароль, для пропуска в Ничто, где плюс и минус в вечности смешались! Глаза смотрели в даль и не смыкались под натиском осколочных воспоминаний, о комнате моей…. Как будто я и не был там. Лист…. Тушь… И капля красным цветом продолжает красить лист... Вдруг! Свист! К окошку тотчас же обернусь... Там да и нет мешалось и смещалось в сознании перемешалось: и нет - сейчас; и да - потом... Там, за окном проходит пелена забытых дней, когда под топот боевых коней, Я - Рикс! Просторы рассекал всепоглащения степей... И храп коней... И тень ветвей... Все за окошком пролетало и исчезало... От радости полёта забилось сердце. Время приходом и уходом завращалось... И мысль, спасительная, по листику сомнением прокралась, неся спасительную мысль: А может это показалось? 10 Все на места. Видение прервалось. И понял я: во мне сомнение сломалось и на пол чашкою упав, на миллиарды звёзд распалось! Сиянье лет в просторы жизни дыханьем унося: вдох – выдох, ритмом чередуя- возрадовался я, тут соль полёта быть и я: мне снегом на виски упала. И тут же пелена явлённого пропала и пропасть здесь быт и я, мелькнув картиной чёрно белой, на плечи мне сомнением упала….. Застыл. И вот, уже тоска мне настоящее влечет. Дождь. Окно он каплями сечет. И видится, в мелькании теней, неповторимость дав ным давно ушедших дней. И в этот миг- в агонии дождей, услышу храп, прекрасных в битве - боевых коней... И полный таинства вопрос, я не могу с земли поднять: как в веренице современных дней я в вещи стал врастать? И силы есть! Но не поднять вопрос, незримостью привычек, сковавших душу мне. Но верю я, что по весне, я подниму вопрос и дам себе ответ, познав, в падении себя. Упал... Теперь не встать. И двойственность не разорвать? Привычек не отбросить. Оков, цепей не сбросить. Усилием последним встал. Себя в пространстве осознал И сделал верный шаг – перешагнул себя. 11 Все стихло. Тут, разрывая тишину, вонзились в душу голоса, в единый глас сливаясь: - Иди сюда! Иди сюда! Иди сюда! И здесь - Весть: я объясню, как на снегу, томлением дней былых, рассыпалась беда. Сюда! Сюда! Сюда! И, повинуясь зову, я, в тот же миг, пойму: что повторением во времени тону: в начале, что в конце, как и в конце – в начале. Одномоментно чайки, бурей закричали, на свадьбе лихолетья, они меня с прошедшими годами повенчали! Раз и все века, что промелькнули и те, которые повторами грядут. Уйдут и новым снова возвернутся. И Спящие, тогда проснутся, что б в зеркале времён себя узреть. На свадьбе гости зашумели, закричали: - Поверь всё это было, потом, задумчиво, ушло в печали. И дети грёз меня уныньем встречали: не в первый раз! не в первый раз! не в первый раз! И пал на стол, на лист их сказ: - Все двойственно и переменно…… И тут я понял, непреложно, несомненно: в пространстве времени врёмен извечен я - мгновенье окончанья не имеет. Вода темнеет. Небо зеленеет. И чем-то близким и родным из потаенных душ, во мне приветом веет. Вода светлее. На небе, в зелени веков, моё сомнение ответом тлеет. 12 Теперь никто уж не посмеет сказать: - Все было. Стыло. Повторялось во снах иллюзией являлось... Неправда! Вначале это было не со мной... Наверное с тобой... со всеми, с кем дышим воздухом одним. Хотим того иль не хотим. Не наша воля, что дотоле в Пути не ведали себя... От этого дыханья тянулось время на листочке чередой, пока не ощутил я исхода исступленьем, где на рисунке всекромешной тьмы по смерти я рождение обретал. И там: В Долине Вечных Снов, круша и разрушая строения основ остова бытия, стоял в печали я. Непониманием молчал. О чём-то грустно размышлял, терзая душу разведёнными словами с самим собой, а может быть с тобой, кто рядом вдруг окажется со мной и в тот же миг пред бытиём пред станет ответ, которого так жаждет сердце. Его услышишь ты! Поверь! Передо мною дверь. И вот тогда концом, пирующих начал - вдруг! Грянул Гром и на пылинки разлетелся дом, в котором жил я до этого мгновенья. Всё закружилось! Завертелось! И песнь веков в душе моей запелась: Дом ОМ! ОМ дом! 13 Окно, в мгновенье ока, распахнулось И тишина от крика и дверь со стоном распахнулась. Пыль к углу, гонимая, метнулась - вверх. Лист со стола взлетел и закружился, всё ближе к полу приближаясь. И мир вещей – весь колебанием ломался, и отражался визгом – людского бога – тельца златого: перешагни себя! Обиды не тая, забудь, что раньше было. Теперь на зелени времён златым тельцом заныло, в душе моей: вернись скорей, жизнь так быстротечна! Хотя и вечна…. Пере шагни себя! Не не на вид я! Не люб я! Будь ровным как Луны поверхность! Мелькнуло отраженье и всё пронзило жженье таинства веков! Степенно погружаясь в созвездия молчания, без понимания. Тут, около стола, познание снов распалось. Мне показалось: ещё немного и всему придёт конец, но распахнёт покровы таинственный ларец и вопль вспорет брюхо тишины: - Мы не одни! Мы не одни! Мы не одни! Считаю возрожденья дни и сквозь падение ухода, услышу голос – то Баба-йога, желаньем повлечёт меня, во власть грядущего маня: - Одна... Одна... Одна! Иди сюда! Я - Ведьма! И Вода! Я - Ведьма! Тьма! И Ма! Начало, матерь и забвение души. Восстань! Священным слогом 0м! Двоякости оковы сокруши. Я - Ведьма! Тьма - Вода! И Ма, что значит: Матерь, Майя и Мария – ветвясь восьмеркою веков, я для тебя рождение хранила. Опору дам тебе в лесу и Веды сквозь страданья пронесу, и тем тебя от времени спасу! И развяжу, завязанное тьмой, ты предо мной стоишь немой. Я постигаю мир в себе самой для нас с тобой! Я - Ведьма! Ведаю я то, что в День Повиновенья ты сбросишь одеянья немоты, что в радость облаков познанием одеться….. Я - Ведьма! Предрекаю: Ты есть и будешь в пламени веков. Священным слогом 0М! Потом! Потом! Потом! Пот ОМ! Дорожка запорошится снежком. Я - Ведьма! Капля крови от Тернового венца и продолженье бесконечного начала. Я - Ведьма! Вечна я Ты уходил. По возвращенью, я тебя встречала….. Земля вздохнула. Всё смолкло. Баба Йога замолчала. 14 Я у стола стоял. Молчал. В руке я белый лист держал, который временем был согнут вполовину. Тут воздух знак таинственный явил: в сгущенье прошлых дней Перун устало веки опустил. Глаза закрыл в мгновенье в небо Голубь взмыл. И я постиг: я был, а может и не был, ведь мир распятием застыл и тут же Агни возвестил, что Перуну дорогу он в нетленность мысли проложил, где единятся начало и конец, Власть и венец. И я достиг Вершины Пониманья: Перун здесь был и это видел я. Он часть основы быть и я. Там золотой телец забвенью отдан на съеденье. И в поле, в чистоте Здесь Вечное Сраженье с самим собой за самого себя. Познай себя, троякости оковы распустив: откуда я? зачем здесь я? И дальше как растелится тропа моя? Перед глазами проплывало чередованье не было и было и время, драконом обернувшись, пасть свою раскрыло: а мимо облако проплыло, стояние в движенье отразив. Я рот раскрыл и в повороте ужасом застыл: Забыл! Забыл! Забыл! Забыл, что было на второй неведомой мне половине иссиня – белого листа... 15 Тогда решил постигнуть все с конца на части разделенного листа, и наклонившись над ручьем Кругам молитвенно шептал: О, Баба Йога, возвернись ко мне в притворно-липкой тишине не оставляй, не оставляй меня; ведь я воскликнул: - Ба! Суть Батюшка. Обрел потерянное - Ма! Суть Матушка. А в их слиянье обретал неповторимость собственного Я. Сейчас припоминается, что ты, печальным голосом звала, над колыбелью наклонившись, мне ласково и нежно говорила, что я... что я... что я... Сюда! Сюда! Сюда! Мне память в полночь изменила... 16 Воспоминание ползло как протяженность в миллионы лет на всем оставив след. И вот, скользя по лезвию ножа, то приходя, то уходя, я заревом, как стоном, угасал... Но боже! Каменея Он Стоял, раскинув руки, чтобы обнять весь мир, безрадостно в подножье угасавший. Он не одно столетие стоит, а мир, как прежде одинокий, в безвестности один во тьме веков летит….. Меня трясло от состраданья, и я спросил у Созиданья: -Скажи мне имя. -Свят О Гор! И горе вам, забывшим состраданье! Но Вас спасёт, познанье и дерзанье! - Святогор?! Летело, эхом возвращалось: - Свят Егор, в простонародии Григорий. Стоящий в изначалье Гор. Он Свято Гор. Великий и нерукотворный Гор! Принявший эстафету Святой Григорий. И вот, столетием звеня, он вздыбил под собой коня: вдох выдоху отдав, он поразил крученье огнедышащего Зла -Святой Григорий. Свят Егор, назвавший имя: -Свято Гор! Сын Гор! что Гималаями зовутся... Туда сердца, познавших рвутся…… 17 Я вздрогнул. - Может это сон? Тогда вовек мне не проснуться. Ах, время, время -света нить. Вот начинает птица гнезда вить. А мне вдруг захотелось воды желания испить, но тоньше тонкого желанья нить, она рукой Судьбы На пальцах Ариадны в кольцо сольётся: там нет начала, нет конца, там только слёзы на глазах Слепца, увидевшего суть в себе самом! Потом! Потом! Потом! ОМ! ОМ! ОМ! Стоял. Не понимал. И вдруг! В Слепце себя, прозревшим, увидал. Стоял. На прошлое с обидою взирал, во всем раскаясь, я по нити ускользал и снова возвращался. Куда? Того не ведаю. Не знаю. Но в Вечном Повторенье замечаю: Темнеет Лес, меня к себе, настойчиво влекущий….. Что делать? Я ничего не знаю! не знаю сам. На небеса с мольбой взираю: молчат они…… И волю я фантазии отдам и, заменяя жизнь на сны, дождусь... Дождусь негаданной весны! Забуду йогу. Вспомню старую Ягу. Живущую в лесу, одну, одну, Одну! И тем, Себе забвенье на мгновенье принесу. Мгновенье растворилось и мысль познаньем осветилась: тут птица Мудрая Сова напомнит: Йога не Яга... Тогда в бреду и наяву припомню: - Йама, то не Яма, а зов в далекие края; где я- не я, а тень на диске -без изъяна. И засмеется радостно Сова: - Ведь я права, мои права - святая радость без изъяна и без житейского обмана. Ведь я права, а если нет - авидья... Слова. Слова. Слова... 18 Испуганная мною тишина веселой стайкой времерей со мной в обратное вернется, но ! неизвестность у дверей меня неверием коснется. И через миг из-за горы в меня сомнение вольется: всё было, было, но прошло… 19 Стряхнув колючки пустоты, воспрял я духом дыханьем истину познав. Себя узнав и, силу ощутив, в пучину страха устремился что б там его преодолеть и Песнь допеть, слова которой мне Волк клыками передал. Я не страдал. Я понимал, что жизнь течёт, как ручеёк, стремясь к тому, что б с океаном слиться… Потом, Клинком вонзится в дыханье тем но ты. Ра! И ура! Да будет Бой С самим Собой Последний и прекрасный бой! Мы не расстанемся с тобой, Ты - там! Я – здесь! От веси весть: время в пространстве тишиною длится мгновение придёт пора настанет чтоб воедино слиться Душе твоей с Душой моей! В единстве Великого Неприходящего Начала. Мечи обнажены, сомнений и метаний, всё обрекая на кривизну земных скитаний. 20 Но мир как мир! Вокруг: предательство, измена и только в сердце у меня теплится перемена. Ведь в этом странствии я с радостью постиг, что миг разделится на части и участье прорвётся в постиженье дня, что я стою как прежде у стола, в руках листок, и чудится, ещё один бросок и мир, который во мне сегодня был, вернётся вновь, познанием звеня, и сяду я, на своего коня, чтобы взметнуться, снова ввысь, познания себя. Любя и ненавидя, объединив в одно начало и конец. И отложив навек венец познания того, что было, то, что есть сейчас и что здесь когда-то будет….. Я мимолетностью постиг, что этот миг, так бесконечно мимолётен….. 21 Всё было... было…. Воспоминанием застыло и сердце бесконечностью заныло: Всё это правдой было! Было. Было…. Но ушло. И никогда уж не вернется... Но почему тогда в душе моей зовётся: Го Ра, что Гималаями зовётся? Ведь я там был и оттуда я никуда не уходил….. Но беспощадно Время Бытия, там быть и я ко мне кольцом вернётся всё возвратится и в ничто сольётся и после возвернётся на круги своя: где я не я, а лёгкое дыханье, постигшее всю суть познанья: откуда и куда летит познаньем мир, и здесь зачем я воплотился в тело. Кругом белым бело. И я стекаю на стекло. И я воспоминаньем постигал: стол, я около стоял, в руках листок самопознания держал и постигал: все угасает. Ветер лижет угли и только в заводи рассвета мне голос чудится зовущий: Я - Баба Йога! Я - Баба Йога! |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
