Был я недавно в Первопрестольной. По делам. Гуляю себе по улицам, осматриваюсь. Милиции почему-то больше чем людей. И светящейся рекламы. Про кока колу и тампексы О.Б. В общем, ничего интересного. Вдруг прямо около меня тормозит огроменный Мерседес. Не иначе как девитесотый. А за ним два джипа. Из Мерседеса вываливается несколько человек, и несутся прямо ко мне. Из джипов тоже с десяток высыпало. И к ним наперерез. Впереди бежит один. Ну, очень хорошо одетый. А остальные еле за ним поспевают. Здоровые такие, с квадратными физиономиями. Ну, думаю, мной какие-то спецслужбы занялись. По ошибке. Тот, который впереди бежал, в хорошей одежде, обнимает меня, и орет в ухо: Здорово, сержант! А остальные, человек пятнадцать, становятся вокруг нас в кружок. Я его начинаю узнавать. По голосу. В армии вместе служили. Лет двадцать тому назад. А вот как он меня опознал, бородатого, седого, не пойму. Я с тех пор в два раза шире стал. В плечах. А мой сослуживец не унимается. Ты откуда? Спрашивает. – Оттуда. Показываю ему рукой на восток. – Куда? - Сюда. Отвечаю, и тыкаю рукой под ноги. – Зачем? - Скорей всего затем…Задумчиво отвечаю я. А помнишь подъем отбой взводу по пятьдесят раз делал? Спрашивает он. – Помню. Хочешь потренироваться? Скомандую. И рявкаю: Лежать. Стоявший вокруг нас кружок падает на асфальт. И два милиционера на перекрестке. Наверное, профессиональная привычка.

 

- А у тебя командный голос сохранился.… И орет на свою свиту: А ну подъем! Ишь разлеглись тут как коровы на диване! …

 

Милиционеры тоже встают, испуганно озираясь. А сослуживец хлопает меня по плечу, и внезапно предлагает: Слушай, поехали ко мне. Выпьем хорошего вина. Вспомним молодость. А то я все кручусь, кручусь. И людей вокруг нет, одни подчиненные. Это ведь ты говорил лет двадцать тому назад – Человек человеку друг, товарищ, начальник! Было дело, усмехаюсь я. – Поехали, отдохнем.

 

У тебя как со временем?

 

Лично я до пятницы совершенно свободен. Отвечаю я. Шел конец вторника. А это твой конвой? Набравшись нахальства, я тыкаю пальцем в окружающих нас здоровенных мужиков, которые тщетно пытаются отряхнуть с себя грязь московской мостовой. Кон чего? Недоуменно спрашивает он. Конвой – говорю я по слогам. А ну да, охрана. Ему нравится шутка, и он хохочет. Он вытуривает одного из конвоиров с заднего сидения Мерседеса в джип, следующий сзади, и мы едем. Не знаю куда и зачем. Ехали мы долго, часа три. Из них два часа сорок минут стояли в пробках. Остальное время неслись со скоростью сто сорок километров в час. Пытаясь наехать на убегающих пешеходов. Мой сослуживец был смесью белоруса с молдаванкой. А стал новым русским. Странные метаморфозы с людьми случаются. Пока ехали, он рассказал, что он очень богат. И его состояние исчисляется девятью нолями. Но скучно. Налоги платить не пробовал? Спросил я. Нет, честно признался он. А зачем?

 

Говорят помогает. От скуки.

 

Мы въехали во двор, и остановились у подъезда большого четырехэтажного здания в стиле А' ля евроремонт, с мраморными лестницами и двумя мордатыми охранниками у входа. Я посмотрел на часы и спросил, - Слушай, ты на метро не пробовал ездить? Мы бы за пятнадцать минут добрались! Он серьезно посмотрел на меня, и сказал: В метро с охраной как то неудобно.

 

А ты отдельный вагон найми.

 

Он опять задумался, что-то подсчитал в уме. И потом серьезно сказал: Это надо целый поезд нанимать. И потом куда население денешь? Надо будет обе станции метро покупать. Начальную и конечную. И опасно очень. Нет, на Мерседесе намного дешевле.… Хотя на метро действительно быстрее.… А время деньги…Я утром на работу два-три часа добираюсь. И обратно столько же.…А что, договорюсь с Лужковым, он мне отдельный поезд подавать будет…

 

Ты прав.…А зачем тебе такой большой конвой? Поинтересовался я. Судя по тому, как они лихо падают на асфальт при первой же возможности, от супостата они тебя явно не уберегут. Вашего брата стреляют как куропаток. Каждый день. По несколько штук. И чем больше охрана, тем больше вероятность летального исхода. Закономерность такая, и никакой конвой не помогает. Охотники на вас уж больно хорошие. И отстрел грамотно ведут. И потом вас обнаружить очень легко. По многочисленной охране. Да, профессия у тебя больно опасная. Постоянно себя мишенью ощущать.… А охрана нужна только для того, чтоб тебе случайно на ногу не наступили. Или кто-нибудь по пьянке по морде не дал. Неужели ты серьезно думаешь, что они тебя своей грудью будут от пуль закрывать?

 

Сослуживец мой засопел, хотел обидеться, но потом передумал. А охрана волком смотреть начала. Он хмыкнул, махнул рукой, сказал: Да ну тебя…Тебе надо все с ног на голову перевернуть. И добавил: Так положено. У всех так. У крутых.… На положено что заложено? Спросил я его. Ладно, пойдем, а то обижусь, почти сердито сказал он и торжественно повел меня в свой дом… Он был большой, с ковровыми дорожками на мраморных лестницах. Весь отделанный новомодным пластиком. Я ему говорю: Зачем тебе целый дворец пионеров? Раньше такие любили в райцентрах строить. С помпезной отделкой. Для подрастающего поколения. Только скульптуру « Девушка с веслом» у входа сменило изваяние модного мастера – абстракциониста под названием «Без бутылки не поймешь».

 

И потом, говорю, ты вроде богатый человек, а отделка здания как у последнего босяка. Почему? Удивляется он. А вот говорю, посмотри: окна у тебя пластиковые. И стены тоже. Да и потолки. На Западе кто побогаче, натуральное дерево предпочитают. Экологически чистое. А пластик у тех, кто на зарплату живет. У бедноты. Он экологически вреден. Из него вредные газы выделяются. Со временем. Сослуживец почесал в затылке, и говорит: Ну, стены и потолки ладно. А окна? Они же тепло не пропускают. Экономичные… - Вот – вот, говорю я. Это от бедности. Они готовы спертым воздухом дышать, лишь бы за отопление не платить.… А деревянное окно сколько надо свежего воздуха пропускает. И не более того. – Да ты знаешь, во сколько мне эти оконные рамы обошлись? Четыреста долларов за квадратный метр, и столько же за установку! – Сдуру можно и сам знаешь что сломать, отвечаю я ему. Тебе как лоху всучили лабуду, как стекляшки аборигенам, а ты и рад.

 

Сослуживец расстроился, ткнул какую-то кнопку на браслете от часов. Через секунду перед нами стоял молодой человек. Лицо лощеное, как утюгом проглаженное. На губах подобострастная резиновая улыбка. Глазами сослуживца ест. Спина буквой «зю» изогнута, запятую напоминает. В руках блокнотик. Секретарь, наверное. Сослуживец ему: Завтра же весь пластик деревом заменить. И чтоб круто было.… У секретаря глаза на лоб полезли. Ничего не понял, но в блокнотик записал. – И еще: распорядись ужин подавать. На двоих. А я гостю свой бассейн покажу. И мы на лифте в подвал спустились. Глубоко. Как в подземелья Мюллера. Только его самого со Штирлицем для полного счастья не хватало. Бассейн был хороший. Метров тридцать в длину, и десять в ширину. А рядом куча комнаток. Они банями оказались. Тут тебе и сауна была, и турецкая баня, и русская. Ну, прямо благодать. Вот это говорю, хорошо. А вот бассейн мелковат. Метра два всего глубиной. И вышки нет. С трамплином. А у крутых у всех сейчас вышки. Они под вышкой ходить любят. И чтоб не меньше пяти метров в высоту. Так что бассейн углубить надо. На пару метров. И воды не забудь налить. Когда прыгать будешь. А для начала пусть охрана потренируется. У них шеи крепкие, им и без воды пойдет. Сослуживец опять вызвал секретаря. Дал ему ценные указания. Как строители теперь будут втискивать в подвал пятиметровую вышку и бассейн глубиной четыре метра, не знаю.

 

А мы отправились ужинать. Столовая была размером с хороший актовый зал. В армии у нас такой большой ленинская комната была. Там политзанятия батальона проводили. На стенах члены политбюро висели. В рамочках. И лозунг большой: Дембель неизбежен, как крах капитализма. С дембелем вроде все в порядке, а с капитализмом пока еще нет. В ленинской комнате, пардон, в столовой, большой стол стоял. Человек на двадцать. На гнутых ножках. И всего два стула. Сиротливо. Сели мы друг против друга. За спиной у меня человек появился. Тоже буквой «зю» изогнутый. А второй над сослуживцем навис. Мой «человек» давай из большой фаянсовой кастрюли огромного красного рака извлекать. И мне на тарелку его пихает. Я спрашиваю: Это что? Омар отвечает. Где вы видели омара с такими клешнями? Фильмы Кусто надо смотреть. Про подводную одиссею. У омара, даже вареного, совсем другая физиономия. А это рак. Правда, раз в десять больше обычного. Чернобыльский. Мутант. Таких в Припяти, городок есть такой возле Чернобыля, на базаре полно. Своими глазами видел. Его в тридцатикилометровой зоне отчуждения ловят. А там чего только нет! Ребята на базаре одному богатому немцу ужа вместо анаконды загнали. Длиной двадцать два метра. Они табличку повесили: анаконда – переросток. Уж был в два раза длиннее этой самой анаконды. И толще. Немец посомневался, но взял. Там же и омаров специально для новых русских добывают. Сослуживец испугался, велел рака унести, а счетчик Гейгера принести. Счетчик принесли, а он как засвистит, как будто мы на атомной бомбе сидим. Тут уже у официантов рожи вытянулись. Они, наверное, то, что хозяин не доел, доедали. С барского стола. А сослуживец спокойно отнесся. Я говорит, это не ем. Так, для гостей держу. Экзотика мол…

 

«Человек» мне в тарелку вкусностей всяких со стола наложил, в рюмку налил, и стоит в рот заглядывает. А у самого лицо бледное. Наверное, рентгены на часы и на количество съеденных омаров перемножает. Я сослуживцу говорю: Убери ты их от греха подальше. Не люблю, чтоб мне в рот заглядывали, когда я ем, и слюнями давились. Ты их или за стол посади, или выгони. И потом у меня руки еще есть. Стакан сил хватит пока поднять. И вилку тоже. И вообще, я не стеснительный. Сам что надо возьму. С другого края стола. А на нем чего только не было. И черная икра, и красная. Не было только заморской баклажанной. Я ему так и сказал: Нет, говорю, на царя не тянешь. У того даже в шестнадцатом веке баклажанная икра была. Он опять кого-то вызвал, сказал через полчаса доставят. Чудак человек. Она вместе с Советским Союзом исчезла. Так что ее долго искать придется. Может несколько лет. Выпили по стопке. Я думал коньяк. А оказалась гадость, не приведи господь! Я его спрашиваю: Ты что мне подсунул? Это же самогонка. У меня соседка, тетя Маша на продажу раз в десять лучше делает. А для себя вообще хорошую. А он: это виски. Лучшее. Двенадцать лет выдержки. Сто баксов за бутылку. Сейчас так модно. Я ему говорю, мода – модой, а я травиться не намерен. Легче тройного одеколона хлебнуть. Американцы эту гадость только разбавленной пьют. И разные соки и специи добавляют. Чтоб запах отбить. А то лицо перекосить может. Навсегда. У тебя водка есть? Нормальная. Нет говорит. Но сейчас пошлю. Человека. Я насторожился. И где ты собрался в Москве нормальную водку брать? Она конечно встречается. В пропорции один к десяти. А остальная – разбавленный китайский спирт. Он конечно лучше виски, но не намного. Ты сразу на ликероводочный завод посылай. Пусть прямо с конвейера берут. Хотя говорят, там тоже технический спирт стали использовать. Чтоб от паленой водки не отличить. К единому стандарту стремятся.

 

Ладно, говорит, давай коньяк пить. Французский. Семь звездочек. Триста баксов за бутылку. Хлебнули коньяка. И здесь сплошное надувательство. Он как обычный, советский оказался. Трехзвездочный. И клопами пахнет, спасу нет. Я интересуюсь: у тебя обычного, армянского, пять звездочек, нет? Он съедобнее. Его Черчилль пить предпочитал. А он был не дурак. Хотя откуда он у тебя. Армянский коньячный завод французы купили. Видать тоже не дураки. Они Армянский коньяк во Францию гонят. Для самых крутых. А тебе вот этот подсовывают… Ладно говорит, давай шампанское пить. Тоже французское. Пятьсот баксов бутылка. Шампанское оказалось сносным. У нас раньше такое шипучее было. По рубль семнадцать за бутылку. А вот на советское шампанское оно не тянуло. Которое по четыре семнадцать в любом ларьке стояло. Мне это доподлинно известно. У меня сосед на заводе шампанских вин работал. Он всю улицу им снабжал. По два рубля за бутылку. Как он его выносил с завода, никто не знает. Но шампанское было хорошее. Из винограда. Лучше французского раза в два. С лишним. А сам он его не пил. Продаст три бутылки шампанского, возьмет бутылку водки, и напьется. А французское, наверное, однодневным было. Оно без винограда делается. По упрощенной схеме. Берется вода из водопроводного крана, спирт опять же китайский, ароматизаторы. Все смешивается. И газируется. Обыкновенной углекислотой. Из баллона, которые в автоматах для газировки стояли.

 

Мой сослуживец совсем помрачнел. А я ему предлагаю: Ты себе погребок с винами купи. Вместе с виноградниками. А если денег много, с Молдавией или Грузией впридачу. Дело верное. Всю Москву будешь спиртным снабжать. Еще миллиард заработаешь. Со временем. Сослуживец подумал, что-то подсчитал, и говорит: А что, это интересно. Только вот на хрена мне вся Молдавия или Грузия. Там народу слишком много живет. Но тут его прервали. Водку принесли. Сразу десять ящиков. С разных заводов. А баклажанной икры так и не нашли. Я ему предлагаю: Пусть твоя охрана дегустировать начнет. Они ребята крепкие. От стопки не окочурятся. А мы за ними наблюдать будем. У кого рожу не перекосит, тот на нормальную водку напал. Ему моя идея понравилась. А охране нет. Они на меня не то, что волками, тиграми смотреть начали. В одном из десяти ящиков действительно оказалась нормальная водка. Непаленая. Кстати, почему-то самая дешевая. Сослуживец охрану отпустил. Выпили мы с ним. Как следует. Закусили. Молодость вспомнили. Дальний гарнизон в песках. Устав. Где написано, что солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения солдатской жизни. И ничего, перенесли. Часика через четыре мы с ним набрались до изумления. Сидим изумленные, смотрим, друг на друга, изумляемся.

 

Я ему говорю: Мы с тобой два литра на двоих скушали. А, между прочим, в Большой Британской Энциклопедии написано: Водка это национальный напиток русских. Смертельная доза 400 грамм. Мы с тобой по две с половиной смертельных дозы выпили. И еще хочется. А то что-то не берет. А он мне отвечает: можно еще, немного. Не больше двух литров. А то голова болеть будет. А мне завтра на работу. Контракты подписывать. Хотя…. как ты говорил? Не бывает много водки, бывает мало закуски… потом подумал, и говорит: Баб хочешь? Это которых, спрашиваю? Тех, которые по сто баксов в час? Нет, говорит, дороже, по тысяче. Нет, говорю, не хочу. Меня женщины и так любят. Много и часто. И без всяких денег. Что, я урод какой что ли, чтоб это - да за деньги. Любовь говорю, за деньги не купишь. Тут он разозлился и говорит: За деньги все, что хочешь можно купить. Любую, самую красивую. Это точно, отвечаю я. Только это не ты ее покупаешь. Это она тебя на прокат берет. Как дополнение к деньгам. Ненужное. Но раз без тебя нельзя деньги получить, придется потерпеть. «Она его за деньги полюбила, а он ее за состраданье к ним». И вообще, что тебя на дам потянуло? Любовь и алкоголь едины? Да нет, говорит. Мне и так хорошо. Это я тебя угостить хотел. А все же хорошо быть богатым. Все могу себе позволить. У меня чего только нет…, Земли несколько тысяч гектаров, три самолета, четыре десятка машин, пять яхт, домов таких вот в разных частях света штук двадцать. Костюмов одних более пятисот. От Кардена. И обуви столько же. И это все мое.… И еще целым миллиардом баксов распоряжаюсь, как хочу. Это вряд ли, говорю я. Это он тобой распоряжается, твой миллиард. Да и то, что ты имеешь, тоже не твое. Это только тебе кажется, что ты хозяин. Почему? Удивляется он.

 

-Ну, как тебе объяснить? Во первых, человек физически не может иметь больше того, что он может употребить лично.. -Как это? Опять восклицает он

 

-Ну не можешь же ты съесть в день тонну черной икры. Или мяса. Ты ешь столько же, сколько и обычный человек. Больше ты просто физически не сможешь. И пятьсот костюмов сразу ты не сможешь одеть. В одном ходишь. И с обувью тоже самое. На трех десятках автомобилей ты тоже ездить не в состоянии. Передвигаешься на одном. Домов у тебя много. Но живешь-то ты, в каком то одном. Да и в том ты занимаешь постоянно одну комнату. Вообще, ты владеешь пространством вокруг себя в несколько десятков кубических метров. Да и то чисто номинально…. Вот твои земельные владения где?

 

_ В Испании в основном, отвечает.

 

Значит ими, когда-то владел какой-то римский консул. Ты его фамилию знаешь? А потом какой-то мавр. А потом гордый испанский гранд, скорей всего. Ты про них хотя бы краем уха слышал? А ведь они все чистосердечно считали, что этой землей владеют.… И даже воевали за нее, кровь лили. А теперь исчезли, даже имен не осталось.… А земля на месте, вот она.… На твоих тридцати автомобилях кто катается? Твоя челядь, слуги.… И в домах твоих тоже слуги живут.… Так что ты свою недвижимость для них купил. На яхтах твоих кто плавает? Правильно, моряки. Ты раз в год неделю на одной из них прокатишься, а остальное время ты не хозяин. Они хозяева. А ты им еще за это и зарплату платишь. Ты их, конечно, можешь уволить. Но на это место придется других взять.… То же самое с твоими заводами, фирмами. Там управляющие хозяева. Они тебя как могут, обворовывают. А ты не хозяин. Ты символ твоих денег. Как британская королева символ Англии. Не более того. Так что не ты деньгами владеешь, они тобой владеют. И потом ты в постоянном страхе живешь. Боишься, что тебя конкуренты разорят. Боишься что налоговая наедет. Боишься, что подстрелят. Ты просто так в парк сходить, на травке полежать боишься. У тебя свободы меньше, чем у меня. Тобой охрана управляет. Туда нельзя, сюда нельзя.… Но деньги – это же власть. Перебил меня сослуживец.

 

-Кто тебе это сказал? Ответил я. Есть такой кинофильм. Султан Бейсбас называется. Там рассказывается, как один простой казах Правителем Египта стал. Лет восемьсот тому назад. Правда, ему перед этим своего предшественника пришлось зарезать. Так вот, когда он вступал на трон, умные люди ему сказали: Помни, теперь тобой управляют все, а ты никем.… Уже тогда это понимали. Помнишь фразу – Королей, делает окружение? Тобой управляют твоя охрана, твои менеджеры, твои любовницы, наконец.… А самое главное – твои деньги. Счастье ведь не в деньгах, и даже не в их количестве. Счастье оно у всех разное. Для кого-то это покорить Эверест. Для кого-то воспитать детей. А для кого-то просто напиться и поматериться. Но к деньгам это отношения не имеет. Они конечно нужны. Хорошо иметь хороший дом, машину. Разные там бытовые штучки. Но нельзя молится на холодильник или телевизор. Человеку чего-то другого надо.… А твои деньги это иллюзия.… Нельзя объять необъятное. И тогда он заплакал. Горькими мужскими слезами. Все говорит. Завтра все раздам, и в монастырь уйду. Это вряд ли, говорю. Ты просто проспишься. Ты же не дурак. Да и к своим деньгам ты накрепко привязан. У тебя говорю крест такой. Скорей всего тебя рано или поздно подстрелят.…У вас, новых русских век уж больно короткий. За те десять лет, как вы появились, Вас процентов семьдесят перебили. И все из-за них, из-за денег. Так что живи себе, пользуйся благами цивилизации. Только не забывай, кто в доме хозяин. Что же мне делать воскликнул он. А вот этого я не знаю. Подумай сам…

 

ЛЕТО 2001 ГОДА