В офис я приехал лишь к полудню. Погода вновь испортилась. Солнце скрылось и небо заволокло мрачными грозовыми тучами… Странно, в последнее время шел дождь и довольно часто, но такие черные тучи я видел в первый раз. Особенно днем. Скоро начнет лить…

Часов до шести я так и не смог ничего узнать про тот адрес – постоянно что-то мешало. Наконец я заперся в кабинете и запустил компьютер.

Так… Сайт Herclue… Занятно, кто эта «она», чей «ключ» я ищу… На сайте ничего особенного – обычный портал знакомств. На такие заходят одинокие люди без вариантов к действию, регистрируются, и после этого им может слать письма любой зарегистрированный пользователь сайта. На подобном сайте отследить что-либо невозможно: ежедневно почти на любой ящик приходят сотни сообщений от одиноких сердец. Плюс здесь действуют законы о невмешательстве в личную жизнь пользователей – никто, кроме отправителя и получателя просто так не узнает, что было написано в том или ином письме. Разумный вариант, если нужно скрыть от других свою корреспонденцию.

В строке имени пользователя я ввел «Гораций» и нажал Ввод. Незамедлительно последовал ответ – введите пароль… Черт.

Проклятый австралиец! Даже под дулом пистолета он мне не все сказал! Или все?

Я ввел и там, и там «Гораций».

Пароль неправильный. Забыли пароль?

Да, м… Забыл! Думай! Думай!

Пароль должен быть какой-нибудь простой… Но связанный с Горацием… Иначе эта дубина не запомнила бы. Тогда…

Тогда только один вариант. Пан или пропал.

login: Гораций

password: Гамлет

Мгновение загрузки, и мне открылись недра ящика наемника. Интересно, как же он запомнил имена героев трагедии времен средневековья? Или он… Не, вряд ли читал.

 

От: unknown

Кому: Гораций

 

26 Октября 1998 года. Нью-Йорк. 13.47 по-местному. В переулке у пересечения 7-ой и Мейн появится человек: светлые волосы, темный брючный костюм. В панике. Имя: Волнов Максим. Заказ в том, чтобы его устранить. Детали, скорость – на ваше усмотрение. Но не затягивать: потерявшийся с заканчивающимся сроком существования. Будет искаться Блуждающими.

Оплата на вашем счету после выполнения.

Не раздумывайте и бойтесь данайцев дары приносящих.

 

Пришлось просмотреть горы бесполезного спама, чтобы отыскать это письмо. Черт возьми… Это невозможно. Такого… Такого, мать его, не бывает! Заказчик знал не только о том, где и когда будет Волнов (причем знал с точностью до минуты). Он знал, что я его найду. Он знал, что Волнов скоро исчезнет. Он знал как мы назовем своего подозреваемого по делу вероятностей. Данао – на латыни так пишутся данайцы в поговорке… Это один и тот же человек. И он… Я не знаю. Либо этот человек сам Страж… Либо же он и в этот раз создавал вероятность! Он знал до мельчайших подробностей, что произойдет, потому что именно ОН смоделировал ситуацию! Это этот неизвестный! Но кто? И почему?

Думаю, что Волнова нужно наконец-то оставить в покое – он лишь пешка, потерявшийся, выбранный из толпы…

Тот потерявшийся, за которым бежал я.

Именно я. Все происходящее – это лишь способ выйти на меня. Но… но почему?

 

Внезапно мне попался на глаза конверт, оставленный на столе Севереным… Блин, совсем забыл – он же оставлял мне какие-то важные документы. Я вскрыл пакет и достал два листка с тектом. Первой строчкой на первом было: «стук в дверь».

 

Стук в дверь.

- Эй, детектив, свободны?

- Что?! – ответил пораженный я, читая те же самые строки на листке в моих руках. «В кабинет заглянула вечно взъерошенная голова офицера Миллза.»

В кабинет заглянула вечно взъерошенная голова офицера Миллза.

- Там вас зовут на… ну вы знаете. Пленка.

- Что? Какая пленка? – Листок был для меня словно суфлером, подсказывающим забытый во время спектакля текст.

- Ну… про… Или вы и не знаете? Вы правда не слышали?

- О чем? Я недавно приехал с допроса заключенного. Мне ничего не докладывали. – Прочел я свои строки.

- Мне жаль вам говорить… Но сегодня около одиннадцати умер… умер Доктор Мартин Дрикс… Он… Его убили.

- Что?! Как… но когда?! Как это произошло?! – Вскрикнул я и тут же прочитал только что сказанное. Боже… Дрикс – один из экспертов, что был на поляне. Старик. Мой друг.

- Он… Я не знаю. Я слышал, что вы были хорошо знакомы. Соболезную… Там… Там как раз сейчас будут смотреть запись, на которой записано убийство – оно произошло в прямо в отделе экспертиз. Там везде камеры. Смотреть будут все… весь отдел, капитан Ноуорри… Ждут только вас.

- Да… Конечно. Передай, что я сейчас приду. – Сказал я дрожащим голосом и прочитал последнюю строку диалога. Затем оставшееся место на странице было заполнено всего одной фразой крупным шрифтом.

 

БЕГИ ОТСЮДА

 

- Добрый день, шеф.

- Привет, Сережа… Кхм, ты уже слышал о том, что произошло? – Я задумчиво добрел до зала презентаций и теперь говорил с капитаном. В зале царил полумрак, на большое полотно, висевшее на стене, лился свет из старого проектора. Перед этим экраном рядами стояли стулья, на которых сидели люди из нашего отдела: убийства и криминал – это к нам. Плюс старик был экспертом при нашем отделе.

- Да… Да, мне сказал Миллз… Как это произошло?

- Я знаю, вы были друзьями…

- Шеф.

- Да, да, конечно. Сейчас все узнаешь. Запускайте запись, - крикнул он назад.

Мы с шефом сели на соседние стулья, а на экране пошла запись. На ней старик был в своей маленькой лаборатории, на столе перед ним разложены разные образцы с нашего утреннего вызова. Он рассматривает их, делает записи в блокноте. Заходит еще человек. Это тот второй – молоденький эксперт. Стажер. Видно, что они перебрасываются парой слов. Стажер берет у старика холдер с листами. Наверное отчет.

- Шеф, а почему у нас до сих пор на пленки не записывается звук?

- Что? Умм… И правда, почему… Не знаю, Исченко. Надо будет узнать… И правда… - Дальнейшее бормотание шефа по поводу этого вопроса я уже не мог разобрать.

Стажер ушел и старик остался один. Некоторое время он был один и рассматривал разные образцы в микроскоп. Внезапно он оторвался от микроскопа и повернул голову к двери. Смотрит сначала задумчиво, потом улыбается и идет туда. Посередине комнаты он останавливается рядом с вошедшим человеком. Тот спиной к камере, на нем надет длинный черный плащ с поднятым воротником – не видно ничего, кроме того, что он высокий и у него темные волосы. Пару минут они говорят. Начинают спорить. Но человек в плаще спокоен. Старик чего-то пугается и уходит в другой конец лаборатории. В этот момент вошедший достает из-под плаща пистолет. Старик поворачивается. Сначала испуг. Безысходность. Смирение. Он разводит руки и непонятно улыбается. Выстрел. Человек в плаще подходит к умирающему старику и достает что-то из внутреннего кармана и кладет в карман плаща. Встает, разворачивается, делает пару шагов, а потом несколько секунд смотрит прямо в камеру.

И до самого того момента, как он стреляет в камеру, я не могу понять, что же такое происходит. Запись отматывают чуть назад и ставят на паузу.

Все увидели лицо того человека, но… Но мне это кажется лишь безумным розыгрышем.

Я замираю и не могу ни двинуться, ни сказать что-либо. Суета вокруг меня кажется мне наигранной.

Когда меня валят на пол и за спиной надевают на руки наручники, я ничего не могу понять. У меня в голове нет ни единой мысли.

Я слышу какое-то бормотание про оставленный там же пистолет, и отпечатки на нем. Про свидетельство стажера, с которым столкнулся в коридоре, и проверенный на входе в лабораторию пропуск. Про злоупотребление полномочиями при допросе в «Свитхелле». Про несданный рапорт об утреннем происшествии…

На пленке был я. Это я его убил…

 

- Ну что же, расскажите, зачем вы его убили?

Комната для допросов. С утра я был в точно такой же… Сейчас это была другая комната – комната в отделе внутренних расследований по делам «Блуждающих», полицейский участок этажом ниже нашего офиса.

Сейчас почти все офисы расположены именно так. На всякий случай. Вот этот случай и наступил.

В комнате кроме меня находилось два детектива этого участка – обычные копы, введенные в курс дела. Меня допрашивают не мои, не «Блуждающие» - способ избежать предвзятости.

- Послушайте, детектив Исченко, у нас и так тяжелый день. Давайте вы не будете сопротивляться, и просто расскажете, как и зачем вам пришла в голову идея убить Мартина Дрикса, вашего эксперта. – Было явно, что этим двоим откровенно плевать на то, что я буду им рассказывать. Вообще, обычно полицейские почему-то не жалуют «Блуждающих».

Эти двое спрашивали вопросы по очереди. Пока ничего необычного, но когда я стану валять дурака, сразу начнется игра в Плохого и Хорошего Полицейского…

- Я не убивал его.

- Да, конечно, вы этого не делали. Просто на экране ваш брат-близнец, потерянный в детстве и воспитанный обезьянами. Или есть история поинтереснее?

- Я не знаю, кто убил Дрикса. Он был моим другом, мне незачем было его убивать.

- Да, да, да… Хорошо, начнем сначала: где вы находились сегодня в одиннадцать часов?

- Я ехал на работу с допроса. В тюрьме «Свитхелл».

- И хотите сказать, что вы нигде не останавливались и не задерживались?

- Я простоял около часа в пробке на въезде обратно в Нью-Йорк. Я сегодня не встречался с Миллзом, если вы об этом.

- Ну, ну, ну, не будем так загибать… У нас есть отчет от стажера экспертного отдела «Блуждающих», Карла Лиайера, о происшествии на 42-м километре шоссе 17 - «Дороге… дороге… дороге – как там ее…

- Обреченных. – Ничего не могу придумать. Я не знаю, как выпутываться. У меня просто нет мыслей.

- Да, да, верно. Так вот, в отчете этого стажера находиться небольшое разногласие с вашим рапортом о, похоже, том же самом происшествии. Вы, вероятно, забыли упомянуть о том, что после задержания, на место преступления к вам были присланы полиция и два эксперта от «Блуждающих». Стажер Лиайер и доктор Мартин Дрикс. Ведь все было так, да?

- А вы знали, что если долго смотреть на лампу, то потом минут пять везде появляется изображение спирали накаливания чуть выше того места, куда смотришь? А потом если пытаться его поймать, то оно будет убегать вместе со взглядом…

 

- Послушайте, Исченко… Мы сидим тут уже два часа. – Сказал Хороший Полицейский, Элмо Энджел.

- А ведь я обещал ему тогда, что заеду… - Произнес я.

- Кому? Кому?! Дриксу? О чем вы говорили с ним с утра? Хватит валять дурака, Исченко! – Прогортанил Плохой Полицейский, Люциус Сайфер .

- А вы когда-нибудь слышали про «Стража Времени»? – Почти ответил я.

- Исченко, прошу вас! Давайте наконец-то закончим! – Взмолился Хороший Полицейский…

 

- Элмо… После этого получаса, еще хотя бы десять минут – и я сойду с ума, ты понимаешь это?!

- Извини, Люц, но начальство ясно сказало – на него не давить и говорить до тех пор, пока он все не расскажет. Не знаю, зачем им это, но придется подчиняться…

- Вам когда-нибудь снились сны о том, что было почти на самом деле? – Раздался мой голос.

 

Через пять минут Сайфер не выдержал и уронил меня вместе со стулом на пол. Дежа-вю.

Не знаю, сколько длилось падение. За эту пару секунд передо мной пронеслись все события последних дней. И в момент удара меня осенило.

Я до сих пор не знал, кто создавал вероятности, кто убил Дрикса и кто был той тенью, за которой я гнался.

Но я теперь знал, что происходит со мной. Сны о том, что было почти на самом деле. Я постоянно пытался поймать взглядом след о спирали лампы, но для того, чтобы увидеть его, надо было остановить взгляд. И вот сейчас он и остановился.

Я был внутри вероятности. Внутри вероятности, созданной специально для меня. Непонятно, зачем, непонятно, для чего, но это была именно вероятность. Я помнил то, чего не было, и видел то, что могло бы случиться. Я порой видел то, как что-то могло бы происходить, но в реальности было не так.

Через пару минут полицейским надоело, меня решили пока перестать допрашивать и к вечеру доставить в центральный участок, чтобы завтра повторить допросы.

Плохой и Хороший Полицейский должны были стать моими конвоирами.

 

- Знаешь, Элмо, я никогда не думал, что работа Полиции заключается именно в том, что мы делаем. За последние дни мы не поймали ни единого настоящего преступника. Рабочие, крадущие запчасти и продающие их на черный рынок, чтобы кормить семью; новоявленные бомжи, потерявшие все, кроме костюмов от Зегны, таскающие сумки у зажравшихся посетителей дорогих ресторанов; молодые альфонсы, проворачивающие аферы с состоянием старых дряблых вдов – вот все те, кого мы сажали в течение последнего квартала.

- И что?

- Да то, что все это полная брехня! Это просто способы заработка – небольшого заработка – и не более. Просто то, чем занимаются эти люди, не тянет даже до покупки наркотиков в каком-нибудь драном ночном клубе!

- И все же такие нарушают закон! – Мы ехали по обычному кварталу города – не по одной из этих дорог-шоссе, которые перекрестьями высились в небесах на огромных железобетонных опорах. Вокруг мелькали жилые дома, маленькие магазины, ресторанчики.

- Да к черту его! «Служить и защищать» - неужели мы именно этому принципу следуем, сажая тех, кто никому не мешает жить? На самом деле, следовало бы посадить: начальника того завода, с которого крадут детали, за то, что он недоплачивает семейным людям; жиртрестов в ресторане за то, что они довели обладателя костюма до улицы и попрошайничества; адвокатов этих старух – просто за то, что они адвокаты!

- Ладно, перестань, Люц. Все не без греха. Если бы разбирались по совести, то сидели бы все и всегда.

- Хорошо-хорошо… Да, ты прав. Ты всегда прав – и пользуешься этим.

- Вот и отлично. Возьмем кофе?

- Согласен. Исченко, ты что-нибудь будешь? – Он оторвал меня от раздумий. Энджел, сидящий за рулем, свернул на тротуар и остановился метрах в десяти от небольшой кофейни и эмблемой в виде мульлтяшно-круглого кофейного зерна.

- А вы согласитесь принести что-то для меня? Если да, тогда тоже кофе… И сахара побольше.

- Конечно привезем – мы же не звери! – Энждел вышел из машины и его размытая так и не остановившимся дождем фигура направилась к кофейне. Сайфер остался сторожить меня.

 

Все было в порядке. Через пару минут Энджел появился из дверей кофейни с тремя стаканами кофе на картонном держателе. Он спокойно шел к нам, но мне казалось, что что-то не так. Вокруг на улице не было видно не души. Даже машины проезжали не чаще, чем раз минут в семь-восемь.

Элмо оставалось около полуметра до машины, как вдруг раздался выстрел. В уже наступившей ночи он показался мне раскатом грома, предвещающего беду. Элмо уже ничего не мог сделать и упал на землю. Кофе выскочил из его руки, из раскрывшихся стаканов разлился на тротуар. Жар кофе больше не был способен попасть в нас и разрушить холод и остановить ужасы грядущей ночи.

Люциус вскрикнул и задергался на своем месте, доставая пистолет. Он собирался выйти и побежать к Элмо.

Нет, этого нельзя допустить. Его тоже мгновенно убьют. Вопрос: кто? Ответ: те, кому нужен я. Или мое молчание. Проблема одна – я ничего не знаю…

- ЧЕРТ! Элмо, НЕТ!

- Стой, Сайфер! Не выходи, тебя тоже убьют!

- ЧТО?! Исченко, какого черта?! Твоих рук дело?! – Это остановило его. Он повернулся ко мне и направил пистолет, вынутый из кобуры, мне в лицо. В его глазах бушевала буря из ярости и страха.

- Нет, я ни при чем! Это… Я не знаю, кто это! Но я уверен, что они пришли за мной! Им нужен я! Главное – не выходи никуда!

- Это еще с какой стати?! – Ярость все сильнее горела в его глазах. Глупая ярость. Еще убийственнее, чем страх.

Он не видел, как в свете фар появились три черные фигуры, от которых шел пар, будто вода падала и испарялась на черной горящей коже исчадий ада.

- Сайфер, дай мне ключи и выпусти меня из машины!

- ЧТО?!

- Ключи от наручников!

- НЕТ!

- ДАЙ МНЕ ПРОКЛЯТЫЕ КЛЮЧИ! Как ты не поймешь: ты никому не нужен! Охота идет на меня! Скорее! Дай. Мне. Ключи.

- Я не отдам их тебе, Исченко! Ты убийца!

- Да не убивал я никого! Дай ключи! Иначе тебя убьют! Скорее!

- Убьют?! – Он обернулся и увидел фигуры. Было слишком поздно что-то делать. Я буквально почувствовал, как ярость затмила ему рассудок.

Коп выскочил из машин и начал стрелять. Одна из фигур сначала пошатнулась, а потом упала на землю. Каждая из двух других фигур, даже не пригибаясь, подняла правую руку, по стволам пистолетов пробежал блик от света фонаря. Они сделали всего по выстрелу, но обе пули попали в голову Сайферу, практически разорвав ее на две части. Тело безвольно обмякло и упало на землю. Через мгновение по нему прошли последние судороги, и вновь остался лишь шум дождя.

Я был в панике и не знал, что мне делать. Плана нет… Надо… Надо делать первое, что придет в голову.

Я соскользнул с сидения на дно машины и прижался к двери. Сквозь шум падающего дождя я различил стук подошв приближающихся людей. Они замолкли у двери. Было явно, что осматривают машину, но оттуда меня не было видно в тени кресел. Один из людей открыл переднюю дверь и смотрел там. Другой выстрелил в окно передо мной, рука потянулась к замку двери, потом я увидел, как дверь стала открываться.

Час Х. Либо сейчас я придумаю, что сделать, либо конец. Не знаю, почему, но в тот момент, когда дверь приоткрылась на пару сантиметров, я сделал рывок вперед и вылетел в нее. Тот, кто открывал дверь, отлетел от нее и упал на землю, заодно толкнув того, что открыл переднюю дверь. Тот ударился об нее головой и, похоже, отключился на пару секунд.

Я упал как раз там, где лежало тело Сайфера. Я развернул его на бок и спрятался за ним, пока искал в кармане ключ от наручников. Ключ был там, я видел, как Люциус его убирал. Руки предательски дрожали и не слушались. Наконец я его вытащил, потом выглянул из-за тела, убийцы приходили в себя и поднимались. Один двигался в сторону вылетевших из их рук пистолетов, второй полз в мою сторону. Я вырвал пистолет из холодевших рук полицейского и сделал пару выстрелов. Одна пуля прошла насквозь через плечо того, что двигался ко мне, и вылетев застряла в двери машины. Человек упал на бок и от боли катался по мокрому асфальту. Вторая ударила тротуар возле руки второго, тянувшейся к его пистолету, и срикошетила куда-то в ночь.

Больше ждать было нельзя. Я вскочил на ноги так быстро, как смог, и побежал. Побежал туда, куда глядели глаза. Вперед. Перескочил через корчащегося первого, с ходу въехал ногой под дых второму, потом перекатился через капот полицейской машины и перебежал улицу.

У меня был лишь один шанс. Шанс, что к тому моменту, как все трое придут в себя, я уже смогу раствориться в этой проклятой ночи.

 

В Нью-Йорке новости разносятся по улицам со скоростью движения волн и сигналов в воздухе – скорость, с какой вы сможете увидеть все в новостях.

В смерти Элмо Энджела и Люциуса Сайфера виноват я – именно так сказали в новостях. Хорошо, что люди пока хоть не вглядываются в фотографию на экране. У меня и так сегодня плохой день.

Я сидел в кафе и приходил в себя после случившегося. Было уже около одиннадцати, прошло полтора часа с того момента, как их убили. Но об этом уже все знали.

В тот момент я без остановки пробежал километров пятнадцать по переулкам и скверикам. Потом я просто без сил остановился, упершись в стену дома, пару мгновений пытался выбить пустоту из головы об собственные руки, а потом свалился на землю, приводя в порядок дыхание…

Сейчас я уже более-менее был в порядке. Наручники нашли последний приют в том мусорном баке, который оказался ближе всего, а потом автобус увез меня на окраину города. Здесь я некоторое время бродил, запутывая следы, и наконец остановился в этом круглосуточном кафе. Мне надо было подумать.

Зачем кому-то убивать меня? Похоже для того, чтобы я что-то не рассказал. Что? Информацию о заказчике смерти Волнова? Бред. В таком случае мне бы не дали даже добраться до Лонсэвэна. Я бы вообще столько не проходил – ведь я вполне мог узнать от него что-то еще в тот момент, когда поймал в прошлом.

Что тогда? Ладно, старые события, думаю, можно не рассматривать. В конце концов, все это произошло именно сегодня: а сегодняшний день был довольно насыщенный…

Возможно, я не должен рассказать об утреннем происшествии. Но там ничего не было, я ничего не узнал. Да, я поймал двоих преступников, видел третьего, который меня знал, но… Там не о чем было рассказать.

Или было?

Я восстановил в памяти то, что произошло… Нет, ничего.

В общем, я не знаю, почему, но все обрушилось на меня именно сегодня. И боюсь, это дело рук именно Данао и именно за то, что я узнал, как он связался с Лонсэвэном.

В этот момент размышлений появилась официантка и спросила, принести ли мне еще кофе. Я согласился. Потом подумал мгновение и попросил принести еще бифштекс с картофелем и какой-нибудь салат. Надо поесть…

Я вернулся к мыслям. В общем, выяснил я лишь то, что ничего не выяснил. Но было ясно одно – я что-то знаю, и поэтому меня хотят остановить. Неясно, кто – но хотят сильно.

По любому, сейчас была проблема более важная: у меня мало времени. Меня обвиняют в трех убийствах: все трое – работники госслужб при исполнении, причем двое – полицейские, а это очень нехорошо. И они будут гнаться за мной. Гнаться, пока не поймают и не посадят. А если не смогут посадить, то… Я сделал глоток кофе.

Но дело в том, что я-то никого не убивал. И я видел, кто убил Энджела с Сайфером, хоть и не знал, кто это. Но я не знал, кто убил Мартина Дрикса.

Плюс мне не известно, зачем это сделали. Хотя нет, вероятно знаю, зачем. Чтобы подставить меня. И вновь я возвращался к вопросу «зачем». Или, вернее, «кто от этого выиграет».

Наверное, я похож на героя детектива. Интересно, что бы в такой ситуации делал Марлоу…

Не знаю, почему я об этом подумал. Все равно моя история немного не дотягивает до нуара. До сих пор не хватает женщины…

- Сережа!

Я отвлекся и поднял глаза. Передо мной стояла девушка моего возраста с каштановыми, слегка волнистыми, длинными волосами в голубом, заметно обтягивающем груди и талию, свитере. В совокупности с черными штанами он почему-то создавал довольно мрачный образ. При таком мимолетном взгляде это было все, что я заметил. Я вновь посмотрел на лежащие передо мной салфетки, на которых были написаны разные слова и фразы из тех, что мелькали в моей голове, была какая-то диаграмма или, вернее, spidergramm – в которой от разных слов шли стрелки к центральной фразе – Лунный Свет. У меня была такая привычка – часто, когда я думал, я автоматически писал что-то на первой попавшейся под руки бумаге – в данном случае салфетках.

Я вновь перевел глаза на стоящую у моего столика девушку. Она улыбалась и явно знала меня.

- Привет… Эмм… - Я приподнялся со своего места.

- Не можете вспомнить, Мистер Случай? – Усмехнулась она. Мистер Случай… Мое университетское прозвище. Мы учились вместе… А! ну конечно!

- Алиса…

- В точку. Свободно? – Она указала на сидение с другой стороны стола.

- Что? А, нет, нет… Садись, если хочешь.

- Спасибо. – Она, не сводя с меня глаз, села за стол.

- Боже… Алиса… Прости, что я не смог сразу вспомнить, у меня… У меня тяжелый день. Сегодня мне вообще тяжело думать. – Я и сам был удивлен, что сразу не вспомнил ее.

Это была моя старая однокурсница. Хороший друг – наверное, один из лучших, что я встретил в те годы. Но я с ней не спал. В какой-то момент мы вообще договорились о «нежелании» друг друга. Чтобы сохранить дружбу.

Она была умна – чертовски умна – и красива – даже больше, чем умна. Но именно из-за этого была абсолютно неприспособленной к жизни. Она была слишком умна для мужчин, которые хотели от нее красоты, и слишком красива для тех, которые ждали ума.

Иными словами, ученые мужи с наклонностями к нимфофилии не могли пересечь стену ее разума, а те, что могли помочь с карьерой, имели предубеждения насчет женщин. У сокурсников два пункта смешивались в причудливых комбинациях.

- Я… Я очень рад тебя видеть, выглядишь прекрасно… Как ты?

- Ну… Конечно я не стала великим историком, но, думаю, сейчас мои дела чуть лучше твоих. – Она заговорчески на меня посмотрела. Все ясно. И теперь я не знал лишь одного: враг она мне или друг.

- Да. Смотрела сегодняшние новости?

- Конечно. Все смотрели. Надеюсь, ты всегда платишь наличными?

- Алиса, ты до сих пор в любой ситуации шутишь?

- Тешу свое самолюбие и проверяю, осталась ли я все настолько же остроумнее тебя… - Она старалась влиться в мою игру, не зная правила, и пыталась узнать их на ходу. – Ты давно «Блуждающий»?

- С тех пор, как мы виделись в последний раз.

- И после пяти лет ты решил убить пару коллег по работе? – Почему-то я был уверен, что ее доброжелательный тон очень скоро принесет ей беду.

- Да, мне стало скучно. – Последним глотком я допил кофе. – Ты чего-нибудь хочешь заказать?

- Да, думаю, я не откажусь от кофе. – Кивнула она, и я жестом подозвал официантку.

 

Пару минут мы просидели в молчании, ожидая кофе. Когда официанта принесла поднос с двумя чашками и моим ужином, разговор возобновился.

- Какая маленькая тарелка… - Произнесла она с сарказмом и сочувствием одновременно, - Ты так голоден?

- Да, я с утра ничего не ел… Знаешь, все, что было…

- А так что же было, детектив Сергей Исченко?

- Меня подставили. С утра я задержал двоих человек и встречался со своим знакомым экспертом, а добравшись в офис узнал, что через пару часов после встречи его убили. На пленке оказался кто-то, до боли напоминающий… - Я развел руками и слегка поклонился, как актер в театре.

- Но это был не ты?

- Верно. Хотя все уверены в обратном.

- А почему ты не смог их разубедить?

- Я в то время ехал на работу, и меня никто не видел, а придумывать какие-либо доказательства у меня не было сил. В общем, меня заключили под стражу, допрашивали несколько часов.

- Ясно… А почему ты на свободе и откуда еще два трупа?

- Это вообще очень душещипательная история. После неудачного допроса тем двоим, что меня допрашивали, поручили «сопроводить» меня в Центр, чтобы с утра повторить допрос… Все было в порядке, мы ехали в центр… В какой-то момент один из них предложил остановиться и купить кофе…

- Что с тобой? Ты бледнеешь и чуть ли не трясешься…

- Ничего, надо закончить… Когда он вышел из кофейни, его… Его убили. Потом убили того, что сидел в машине… Но гнались они именно за мной. Попытались открыть дверь, я прыгнул, сбил всех с ног… В общем, я убежал. Это было около трех часов назад. А теперь за мной гонятся…

- Да, попал ты… Но ты уверен, что не ты виновен во всех этих убийствах?

- Нет, я параноидальный шизофреник, который придумывает в воображении страшные фигуры убийц, чтобы не мучить собственную совесть тем, что кого-то пристрелил! Алис, я уже пять лет хожу с пистолетом под мышкой, и поверь – я могу отличить, когда стреляю я, а когда кто-то другой.

- Тогда… Тогда что ты собираешься делать?

- Для начала я собираюсь спросить тебя – а как ты сюда попала? Мне казалось, ты нашла работу консультанта по антиквариату в Праге, да?

- Сюда? У меня командировка. Здесь живет один наш клиент – хочет продать что-то очень ценное, но сам калека и не может прилететь в Прагу… Это то, что ты хотел услышать?

- Кхм… Нет, как ты оказалась именно в этом районе? В этом кафе.

Мгновение она молча смотрела мне в глаза, будто буравила ими подсознание.

- Сергей, ты меня подозреваешь? Ты думаешь, что я тоже гонюсь за тобой? В соседнем доме живет этот клиент – я была у него, а после встречи решила зайти и поужинать.

- Прости, но… Да. За прошедшие дни меня пытались убить по меньшей мере четыре раза. Причем один раз это был человек, которому я спас жизнь. Так что – да, мне приходится тебя подозревать. – Я сложил ладони и подался чуть вперед, отвечая на ее взгляд.

Она недолго думала о чем-то, потом наконец опустила глаза и вновь откинулась на спинку сидения.

- Ладно, ты прав… Прости, у тебя есть на это право. Я тоже не ждала подобной встречи…

- Хорошо, я поверю. Мне сейчас нельзя ошибаться. А тебе, если ты действительно встретила меня случайно, лучше исчезнуть. Уйти отсюда и забыть, что ты меня видела. Кто-то очень сильный хочет моей смерти. Трое уже мертвы. Официально я – беглый убийца полицейских. Если о тебе узнают – это… Я не могу допустить, чтобы на моей совести была еще одна смерть.

- Я никогда не боялась твоих историй и приключений. – Мрачно улыбнулась она, - Если тебе нужна помощь, я хочу тебе помочь. Ты был моим лучшим другом, и я бы все отдала, чтобы хоть раз тебя выручить так, как это обычно делал ты для меня…

- Алиса, тогда это ни разу не касалось жизни и смерти.

- Это не важно, поверь…

- Ладно… А… А ты сейчас с кем-то?

- Сережа, - Она под нос усмехнулась, - ведь ты хотел спросить вовсе не об этом! Если ты хочешь, то да – ты можешь переночевать у меня.

- Как всегда раскрываешь любые заговоры и подвохи как по мановению волшебной палочки? Да, было бы неплохо провести день у тебя.

- Хорошо. Это где-то в получасе езды отсюда – отель «Орфей». Доедай, и пойдем к машине. – Она поставила незаметно допитую чашку кофе на стол.

- Да, хорошо… Слушай, подожди меня у машины – мне надо позвонить.

- Позвони с моего телефона.

- Нельзя. Надо отсюда. – Сказал я, проглотив последний кусок и положив вилку, затем поднялся из-за стола и пошел к кассе, - Жди меня у машины.

У кассы я расплатился за заказ, а потом спросил у кассира, нет ли у них телефона. Он указал рукой куда-то налево от меня. Я дошел до телефона-автомата (которые почему-то так никуда и не пропали со времен еще ХХ века) и стал набирать номер.

 

На том конце попросили подождать и я уже минуту просто ждал, когда он подойдет. Наконец-то трубка поднялась, и мужской голос на том конце произнес «алло».

- Чарльз, это Исченко.

- Исч… Какого черта ты там натворил?! Ты совсем с катушек слетел?! – Шеф явно был не в духе – все наверняка свалили на его некомпетентность, хоть он и не имел никакого отношения к моему конвою.

- Чарльз, я никого не убивал, вы должны мне поверить. Это меня пытаются убить.

- Но на записи был ты! И рядом с теми двумя был именно ты! Это ты как объяснишь?! Ты выдохся – у тебя поехала крыша! Лучше сдайся! – Голос шефа стал более приглушенным. С одной стороны он хотел на меня наорать, но с другой он не хотел, чтобы в конторе знали, что звоню я… Странно, почему он сразу же не отдал приказ начать пилингацию этого телефона…

- Шеф, я же слышу, что вы не орете – а это значит, что вы мне почти верите. Просто поверьте – я ни в чем не виновен. Да, я встречался с Дриксом, но не более. Да, Энджел и Сайфер были со мной – но появились… кто-то. Они… они и убили конвой. И убили для того, чтобы добраться до меня. И убить меня. А теперь, когда я убежал, за мной будут гнаться и они, и Полиция.

- Но зачем кому-то тебя убивать?

- Это мне и надо узнать. Мне просто нужно немного времени. Прошу об одном – не вовлекайте в это «Блуждающих», откажите Полиции в помощи. Это все, что мне сейчас надо…

- Ты с ума сошел! Как?!

- Я не знаю, придумайте… Просто «Блуждающие» должны… Вы должны заняться делом с вероятностями.

- Но с какой стати? Это твое дело! Я просто назначу на него другого детектива…

- Нет. Надо больше людей. Просто я… Я сам внутри вероятности. Все, что сейчас со мной происходит – это вероятность… За мной гонится Данао.

- Что?! Как?!

- Шеф, извините, я больше не могу говорить. Надо бежать. Помогите мне, прошу! – Выкрикнул я напоследок и бросил трубку. На тот случай, если кто-то все-таки пытался засечь звонок. Время, необходимое на это кончилось.

Я привел в порядок мысли и пошел прочь из кафе.

 

Первое правило беглеца: что бы ты ни думал, ты никогда не будешь в безопасности.

Вот и сейчас, когда мы ехали в ее дамском Нэксусе, я знал, что все только началось. Я убежал от наемников и некоторое время после пытался убедить себя, что это было моей победой, но… Но в мозгу все время пульсировала мысль: я проиграю при любом раскладе.

Мы молча неслись по ночным улицам Нью-Йорка, настолько промокшим от не желавшего остановиться дождя, что все, что было на улицах отражалось в асфальте дорог и тротуаров. Под нашими ногами и шинами был другой мир, мир рожденный нуарным зеркалом из воды и камня.

Нью-Йорк не стал другим, но дождь создал его копию. Копию, в которой, возможно, и были все ответы на мои вопросы. Быть может, там было лучше, чем здесь и там не было ни боли, ни смерти, ни предательств.

Была лишь одна пугающая черта: сам мир был предательством, потому что он существовал лишь в моем подсознании и воображении.

Я услышал, как щелкнула зажигалка, и посмотрел на Алису. Она закурила сигарету.

- Ты так и не бросила эту свою привычку?

- Нет… Сигареты помогают мне думать… Вернее, наоборот – отвлечься от всего и забыть про тревогу. А ты?

- А я не знаю. Я не курил больше шести лет… Но у меня страшно болит голова от того, что я около недели не перемещался…

- Хочешь сигарету?

- Да. Дай мне одну.

Я закурил. Почти семь лет я не брал в рот сигарету – мне это было не нужно. Я перешел на другие стимуляторы – перемещения во времени и виски-кола: перемешать, но не взбалтывать. Но еще будучи юнцом я кое что узнал. Бросить невозможно. Ты можешь обмануть кого угодно, включая себя, но когда дела будут паршивыми, ты вновь потянешься к сигарете…

Зрение слегка замутилось, все чуть расплывалось, я наконец-то расслабился и стал забываться. Все мысли пропали, но я не мог выгнать из головы желание узнать, что же происходит…

Есть такое поверье, что когда ты не знаешь, где найти ответ, смотри на вывески реклам. Первые фразы, что будут попадаться тебе на глаза, и будут ответом…

 

Твое время истекает…

 

 

Жизнерадостно…

 

Ты нарушил правила игры…

 

 

Тебе конец...

 

 

Занятная картина вырисовывается… То, что у меня мало времени – это я и сам понимаю. Но «нарушил правила»? Какие правила я нарушил? Что это значит?

Это игра. Все происходящее – игра. И если мне приходится платить за то, что я «нарушил правила», то ведется она именно со мной. Или против меня. Но кому может быть интересно играть со мной в игру? Я не наживал за жизнь врагов. Я не сажал Злых Гениев. У меня почти не было конфликтов на работе.

И все же против меня играл кто-то очень много знающий о том, что происходит вокруг, и очень вольно обращающийся со временем. А я за последние дни даже ни разу не переместился.

Ладно, не важно. Я слишком мало знаю, чтобы понять, кто… «оппонент».

Но я знаю, что происходило до этой отметки. Поэтому я должен просто понять, в какой момент я вышел из системы…

Только сейчас у меня не было сил вспоминать все то, что я сделал. На меня стал наваливаться сон, и, потушив окурок, я просто закрыл глаза и мгновенно заснул.