Помните, как раньше ждали поздний автобус?

Это тихий вечер, остановка где-то на окраине, кучка людей в темноте, всматривающаяся в дальний поворот, из-за которого вот-вот должен выплыть знакомый и такой долгожданный профиль: внизу два огня фар, как у всех машин, а вот вверху, над кабиной, едва видны, тлеют лампочки по обе стороны от подсвеченного еле-еле номера маршрута.

Выдохнув с облегчением «идет», все тут же замирают, пытаясь разглядеть номер - «четверка» это или «двойка». Автобус приближается, уже слышен его особый, не похожий ни на что другое в этом мире, гул. Народ пытается различить номер: галдит вначале вразнобой, затем, когда глазастые дети в унисон закричат «четверка, четверка», уже и остальные постепенно видят или просто соглашаются, а те, кому нужна «двойка», до последнего вглядываются в приближающуюся и тающую надежду, а вдруг... Потом, кому (теперь уже была) нужна «двойка», недовольно ворча, отходят вглубь остановки забрать с развалившейся скамейки свои авоськи и сумки.

А помните «комфорт» провинциального автобуса тех лет? Вот закрылись двери и мы поехали: обязательный полумрак в салоне, вспыхивают впереди и медленно уходят по черным окнам за квадратную спину ЛиАЗ-а редкие фонари на уже бетонных столбах, безлюдье темных улиц, что-то вечно громыхает на ухабах снизу под полом, темно-бордовая вышарканная обивка, заштопанная крупными машинными стежками почему-то белых ниток, исцарапанные шпаной по желтой краске железные спинки сидений и… люди, тихие и спокойные советские вечерние граждане, радующиеся недолгому автобусному ожиданию, приближающемуся дому, завтрашним заботам, спокойному и понятному будущему, близкому и дальнему… Мне около десяти, а в автобусе хорошо и как-то… надежно, что ли.

Ближе к центру - народу побольше, затем, к конечной, - опять совсем пусто. Люди выходят по ступеням в открывающиеся с привычным лязгом двери, растворяются темными дворами, на ощупь – до подъезда, на ощупь – на этаж, на ощупь – ключ в замок, на ощупь – выключатель.

Щелк и… вот он дом, ну, слава богу, - добрались. Окно настежь, в окне - тишина. Тихо и спокойно и в окнах и на улицах и в жизни…

 

Как изменилось всё с тех пор – жизнь, наш город, мы сами. Ожидание автобуса уже неведомо нашим детям и мы тоже постепенно это забываем.

Мелочи проходящей жизни.