Татьяну я заметил из окна автобуса. Оттеснённая небольшой толпой, женщина, согнувшись под тяжестью сумки, терпеливо продвигалась к распахнутым дверям. «Эк, её угораздило нагрузиться», - сочувственно подумал я, энергично, при этом проталкиваясь к выходу, чтобы помочь своей знакомой преодолеть ступени не совсем удобного входа. Хотя наши отношения можно было назвать лишь шапочными, она мне нравилась. Внешность моей знакомой была самая приятная и я, при встречах в течение рабочего дня с удовольствием перебрасывался с ней ничего не значащими фразами. Однако, непосредственно по работе, мы не контактировали и, поэтому никаких нежелательных осадков от неизбежных в таких случаях стычек не имели. Наши отношения были как раз тем и хороши, что мы ничего друг о друге, кроме имён, не знали. Теперь же, свесившись со ступеньки, я перехватил у Татьяны поклажу, успев заметить промелькнувшую в глазах признательность.

- Ой, спасибо. Как мне повезло. А я уж думала, что так и не влезу с этой картошкой.

Я усмехнулся. Не тому, что хозяйственная сумка, на мой взгляд, была совсем не тяжёлой, а этому всплеску непосредственной радости.

- Надо было мужа задействовать, - протискиваясь к укромному углу, посоветовал я. И, обращая всё в шутку, спросил, - Или он по субботам у тебя работает?

- Откуда мне знать, что он в выходные делает, - с трудом переводя дыхание, ответила Татьяна и, перехватив мой вопрошающий взгляд, пояснила, - Мы уже два года как не живём.

Я смутился, как человек, нечаянно затронувший неприятную для собеседника тему и, не зная как выйти из щекотливой ситуации. Однако женщина не ждала ответа, продолжая рассказ о своих семейных проблемах:

- Сына к маме отвела на два дня, а от неё вот захватила… - она кивнула на прислонённую к стойке сумку, - у нас там сарай, погреб.

- Аааа, - закивал я понимающе.

Собственно, все эти хозяйственные разговоры про рынки, картошку, цены и прочее меня никогда особо не привлекали, но я был рад перемене темы и с живостью продолжил:

- Это хорошо, когда свой погреб.

- Ещё как хорошо. До следующего урожая запросто хватает.

Так мы продолжали говорить, по сути, ни о чём. Но мне эта беседа была очень приятна, хотя бы потому, что не мешала думать об этой, по сути, незнакомой женщине. Было странно, почему эта ничем не выдающаяся женщина так привлекает меня. Не то, чтоб я не был знаком с этим парадоксом жизни, разумеется, был. Но, тем не менее, такой магнетизм всегда оставался для меня загадкой. Хотя, если честно, я никогда и не пытался разгадать этот кроссворд влечения. Вот и теперь, с удовольствием разглядывая приятное, слегка смуглое личико с красивыми тёмными глазами, я лишь удивлялся тому, что столь привлекательной женщине приходиться самой ездить куда-то за картошкой, лазать в погреб, трястись в автобусе, зажатой толпой. На мой взгляд, это было верхом несправедливости, поэтому я совершенно искренне брякнул:

- Придётся тебя проводить до дома. Сама ты эту сумку не допрёшь.

- Что ты, что ты, - начала горячо возражать Татьяна, - что же ты из-за меня-то будешь сходить не на своей остановке.

- Да, ладно, это же не последний автобус, - улыбаясь, как перед объективом, отвечал я вполне искренне. Никаких задних мыслей у меня не было, да и щерился я не потому, что хотел при помощи улыбки сломить возражения. Развеселился же, представив себя шагающим рядом с дамой, где я галантно, по-семейному несу картошку.

Всё так и оказалось. Даже более. Татьяна пригласила своего нежданного помощника в квартиру, где напоила меня крепким чаем. Чувствовал я себя несколько смущённым. Изредка мы перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами. Хотя теперь я был в курсе, что Татьяна в разводе, но никаких назойливых попыток не предпринимал, боясь, как бы она не подумала, что это своеобразная плата за мелкую услугу. Однако меня по-прежнему тянуло к ней и, чтобы отвлечь себя от ненужных мыслей, грубовато, хотя и в шутливой форме, спросил про супруга:

- У тебя муж что, дебил?

- Почему? – растерялась Татьяна от столь неожиданного скорее утверждения, чем вопроса.

- Как почему? – Переспросил я с искренним недоумением, - Ты такая привлекательная женщина. Надо быть полным идиотом, чтобы уйти от такой жены.

Моё замечание сильно смутило Татьяну. Этот панегирик, наверное, показался ей либо обычным началом заигрывания, либо несколько прямолинейной лестью. Опустив глаза и раскатывая по столу невидимую крошку, она, таким тоном, словно сама была в чём-то виновата, пояснила:

- Он в последнее время пить начал сильно.

- Вон чего! Да.

Я сочувственно покачал головой. И хотя видел, что затронутая мной тема неприятна моей нежданной собеседнице, решил продолжить допрос с пристрастием. Очень уж мне захотелось узнать о личной жизни Татьяны. Однако, чтобы не травмировать чуткую женскую душу, решил, что лучше всего осуществить это под видом обычного балагурства.

- И что же такая красивая за два года трезвого не нашла?

Перестав катать невидимую крошку, Татьяна смело посмотрела настырному собеседнику в глаза:

- Легко сказать. У меня же ребёнок.

- Ну и что? – Не выдерживая взгляда, возмутился вполне искренне я.

Я разыгрывал простачка, не понимая, что сам себе готовлю ловушку:

- Неужто, так одна и живёшь?

- Почему одна? – Нахмурившись, удивилась Татьяна, - С сыном.

Этот простенький ответ сильно впечатлил меня, заставив замолчать. Но уже через некоторое мгновенье я с неподдельным возмущением воскликнул:

- И куда мужики смотрят? Не понимаю!

Вновь подняв взгляд, встретился с немигающими чёрными глазищами, несколько сердитыми и донельзя серьёзными.

- А ты сам куда смотришь? Насколько мне известно, ты ведь совсем один живёшь.

Вопрос был по существу и вполне справедлив. Но молчал я не оттого, что не мог найти ответа, а потому, что обратил внимания на одностороннюю не информированность. Растерянно взяв из вазы рассыпчатое печенье, принялся потихонечку откусывать от него. Татьяна не стала мне подливать в чашку чай, вместо этого она просто предложила:

- Оставайся у меня сегодня.

И хотя произнесено это было вполне обыденно, женщина была сама серьёзность. Мне очень понравились и её тон, и её безыскусственная простота.

«Хотя, насчёт простоты не торопись», - мелькнуло в голове запоздалое предостережение. Я понимал, что останусь и ничего уже не играло определяющей роли. Да и дома, в моей коммуналке меня действительно никто не ждал.

- Хорошо, - согласился я, подкрепляя решение лёгкой полуулыбкой.

Мы не стали дожидаться вечера, а в обнимочку, насколько позволял узкий коридор, подогревая себя поцелуями, направились в комнату.

Уже будучи полураздетой, она вдруг отстранилась и смущённо произнесла:

- Только знаешь что, у меня к тебе просьба не совсем обычная.

- Это можно, - беззаботно ответил я, не ожидая, однако, ничего сверхъестественного.

Татьяна пулей выскочила из комнаты как была в комбинашке. Я услышал, как щёлкнула дверь ванной и добродушно-снисходительно усмехнулся, присаживаясь на разобранный, но ещё не застеленный диван. Однако Татьяна тут же вернулась. В руках у неё был пузырёк с плотной, завинчивающейся пробкой. Перехватив мой недоумённый взгляд, смущённо объяснила:

- Бензин.

Столь коротенькое объяснение не внесло никакой ясности. Я по-прежнему ничего не понимал. Вернее будет сказать, что моё удивление и недоумение возросли многократно. Не произнося ни слова, я вопросительно глядел на женщину, которая стояла передо мной в совершенном смущении.

- Понимаешь, мне нравится, когда от мужчины немного пахнет бензином.

- Что?!

Не помню, хлопал ли я глазами, или просто глядел на неё широко их раскрыв и не мигая. Но вид у меня в тот момент, наверняка, был более чем дурацкий. Но, Татьяна, наверное, даже не обратила внимания на моё шоковое состояние, потому что, так же смущаясь, продолжила пояснение:

- Я говорю, бензином немного пахнет.

- Зачем?!

Тут я уже точно не мигал, не моргал и даже открыл рот от полного изумления.

- Не знаю, - всё так же скромно смущённо улыбаясь, отвечала Татьяна, - нравится и всё.

Каким бы остолопом я не выглядел в тот момент, но до меня стало вдруг доходить:

- У тебя муж шофёром, что ли работал?

Теперь в свою очередь удивилась Татьяна:

- А при чём здесь муж то? Хотя да, шофёром.

«Ай да Павлов, ай да Иван Петрович, ай да умница, недаром, живодёр такой, массу собачек порезал», - чуть не завопил я в полном восторге. Мне стало смешно.

- А может лучше водки выпить? – спросил я с иронией.

Но Татьяна отнеслась к моим словам с полной серьёзностью, она сделала отрицательный жест руками и с ужасом воскликнула:

- Нет, нет. Лучше не надо, она перебивает запах бензина.

- Шанель №5, да?

- Ага.

Шутка Татьяне понравилась, и она облегчённо рассмеялась. Я тоже смеялся, хотя рассматривал женщину более с любопытством, чем с интересом. Пузырёк я всё-таки не стал открывать.