*** Я пройду по земле, как сон Синих гор моей терпкой страны Под живых разнотравий звон, Под размытые песни волны. По прожженным тропам твоим Пробирались народы в века. Только песни да стоны, да дым Не стереть с твоего песка. Многолика, многоголоса, Многомудра твоя краса. Так и хочется мне без спроса Увидать все твои глаза! Оберечь тихий сон твой миром, Всей душою тебя обнять, Прошептать все заклятия мира, Твое вечное сердце понять.     Москва     2003/III *** Янтарный полдень шёл за мной. Ложилось марево до срока. Цикады, трав удушье, зной, Тропинки пыль и пятна дрока. Но вот и сумрачная тень Маслинной рощи, старых лавров, И можжевеловая сень Приоткрывает спящих тавров. Парит в веках их чудный сон, Внимая ветра гулким кликам, И голосу, и соли волн, И обращенным к Солнцу ликам. К забытым алтарям приник Сквозь шелест кроны алый блик. По плитам бродит, гладит мох Отвергнутый и вечный Бог. Москва 2008/XI Арзы         И вот уже Крыма         Темнее т гряда.         Сюда ты вернешься…         А. Ахматова. Путем всея земли Моря дыхание, шорох камней. Мира дыхание, тихого ветра. Солнечный смех, колыхание дней Дальше, дороже, ближе, родней… Запахи йода, весенней земли. Птиц разногласый слышится спор. Тени к горам подбирая вдали, Утро открыло лазурью Мисхор. 1. Солнце! Как мчится по крови и кровле! Солнце! Под ноги ложится с любовью, Жадно вбирая взглядом своим Краски, заботы, улыбки, огни. Жизнь бежит по лозе виноградной. Зелень и гроздья – владельцу награда. Тяжесть за нежностью пóдчас легка: Радостно трудится Абий-ака. Садом своим дорожит и баштаном, Крохотным домом под старым каштаном. Пуще ж всего, виноградной лозы, Он бережет свою дочку Арзы. Честный старик своей мудростью славится, Но много больше – дочкой красавицей. Тополем стройным стан вознесен, Сорок косичек до самых колен. Нежность – весеннего сада в цвету. Чудные очи уводят в мечту. Дни у Арзы, как и море, безбрежны. Плавно текут в череде безмятежной. Смех серебрится с водой: утром рано С медным кувшином стремится к фонтану. Старый источник – мудрость и сказка. Быстрый источник – звонкая пляска. Тихое слово в воду уронишь – Скромным ответом песню уловишь. Быстро бегут у фонтана минуты. Ласковый, трепетный говор приюта. Время проходит. Волна за волной. Чýдно сидеть у фонтана одной. Время приходит. Шумной волной. Больше не грезить под шелест одной. В памяти милого искорки глаз. Близится, близится сужденный час. Скоро весна напоит ароматом. Были сегодня привечены сваты. Нежат фиалки. Черешни светлы, Облаком белым окутав ветлы. Радостно сердцу. И грустно ему Дома последнюю встретить весну. Свадебных песен разносится хор. Праздник сегодня в деревне Мисхор. Струны имеют и скрипка, и сердце. Виден смычок, в душу надо вглядеться. И для рождения звука иного Надо услышать чуткое слово, Чтобы другая струна чётко, гордо Песню запела созвучным аккордом. Тихо к фонтану спустилась невеста. Дорого в памяти милое место: Вслушаться в плески морского прибоя, Вспомнить источника вкус за щекою, Детство шальное, камни у ног, Как серебрится у месяца рог… Мысли уносятся. Чайки вдали. Пристальны жесткие взгляды Али. Слышать – слыхала Арзы о купце. Часто видала его на крыльце. В дом не пускали – худая молва (Черны поступки, да красны слова). Темное небо искрится над морем. Светлое сердце не чувствует горя! Цепкие руки, кошачий прыжок – Путь до Стамбула будет далек. Бьется под ветром парус фелюги, Бьется добыча – пирата заслуга. Ужас, тоска охватили Арзы, Оклик вдали растворился: «Кызым!..» 2. Белой громадой по шелку воды Город всплывает прекрасный и шумный. Болью ведомые, молча, бездумно Нá берег новые сходят рабы. Взгляд темно-синих, зеленых и серых, Карих, белесых тоскующих глаз В памяти видит Полтавщину, Плевен, Крушевац, Кафу, поющий Кавказ… Память. Забыть ли ей Родины звуки, В окнах горящих любимые руки? Дым и огонь этот в сердце горит. Разве такое можно забыть? Годы текут. Жизнь идет и в неволе. Каждый приял свою зыбкую долю: Новые песни в гаремах поют, Новый отряд янычары ведут. Прежние только глаза и тоска. Время бежит как часы из песка. Натолкнувшись на памяти крылья и темень, О бесправьи своём узнаёт тогда время. Чтобы прежнюю жизнь и свободу забыть, Надо жизнь хоть одну еще снова прожить. 3. Ярок султана гарем. Одиноко Ясные звезды горят на Востоке. Что же задумчив наместник пророка? Вот ровно год, как Арзы во дворце. С тихою грустью на нежном лице Смотрит на сына. Но радость ли в нем? Сердце тоскует о доме родном, Песне счастливой, солнце в руках, Милый источник играет в лучах. Сын… Но земное не даст от земного Освобожденья! И чудится снова Сад, виноградник, синие горы, Воздух чуть пряный, вольное море, Мамины руки тянутся ближе – Все это вижу я, вижу, вижу! Смотрит на сына с грустью в лице. Вот уже год, как Арзы во дворце. Шýмы дневные утихли вокруг. В стынущем небе серебряный круг. С крыши сераля фигурка метнулась. Темные хляби Босфора сомкнулись. Dönüş Крымская ночь. Побережье Мисхора. Слышно сквозь волны чинчирн стрекот спорый. Лунные отблески море качает. Тихо Русалка из вод выплывает. Вышла на берег, младенец в руке. Окна деревни горят вдалеке. Плещет фонтан. Невозможно напиться, Звонкой священной струею омыться. Влажной рукою камни ласкает, Вновь свои думы воде поверяет. И у фонтана, средь дремлющих скал Голос Русалки и смех зазвучал. Москва 2004/XII *** Здравствуй, старый! Здравствуй, черный! Здравствуй, мой ворчливый друг! Что протягиваешь волны? Что нахмурился ты вдруг? Вижу, ты задумчив, грустен – Мне понятна тяжесть волн. Бег не легок, пляжи пỷсты . Раздается гулкий стон. Ты устал. Воде бы тихо Отойти, да чуть вздохнуть. Не катиться, не качаться, Замереть и отдохнуть. Бесконечно, непрестанно Будет петь, кричать волна И шептать молитву странно, И шипеть во след слова… Мисхор 2000/VII Chersónēsos Солнце лижет камни. На колонне крест. Чайка озирает Древний Херсонес. Комнаты раскрыты. Алтари пусты. Пифосов разбитых Линии чисты. Белый город дремлет. Солнца жарок лик. В небо гул несется, Стоном раздается Колокола темного Огненный язык. Севастополь 2003/VIII *** Теплые камни, темное море. Альдебарана Выражен плюс. Разве случайно я с ним не спорю? Истину скрою: Я – Taurus! Москва 2003/IV |