Перегородка между двух миров Закованная в ржавые навесы Делила мирозданий интересы И закрывала прочно от воров Сады цветов и барские нарезы. Шел вечер, как и странник – мимо. Садилось солнце, окровавив даль. Укутав сопки в нежную вуаль Полился ливень так невыносимо, Что путник бьется о дверную сталь. Но господа во власти у романов. Они не слышат нищих голоса И в безразличии черством их глаза Уж не горят, но отдают обманом И полна яда эта бирюза. Стоит, нема пред окнами прислуга Стекает жалость речкой на щеках Но крепко рабством сдерживает страх Забитых душ нелепые потуги Тяжелой ношей, выпав на хребтах. Смотреть мольбы и просьбы пилигрима Что только крова на ночь попросил. Седого старца с мудростью могил, Которой сотни лет проходит мимо, Но в этот дождь он выбился из сил И в дверь стальную тихо постучался. Завидя черствый исподлобья взгляд Он, улыбнувшись, захромал назад... А вечер дальше, дальше продолжался За ржавой дверью затевали маскарад. К калитке медленно тянулись караваном В убранстве пышном тысячи карет, Вельмож почтенных, выходящих в свет Чтоб хвастаться наградами и саном Ведь в каждом больше ничего и нет. У входа слуги их зонтом встречая С почтением робким провожая в дом Презентовали дорогим вином Ну а замерзшим предлагали чая И жар камина посреди колон. Средь прочих подъезжавших экипажей Один венчался в лилиях гербом Закованный в убранстве золотом Он плавно въехал, окруженный стражей, И сам хозяин, выйдя на поклон Стоял перед каретой в реверансах Как тот скиталец, что просился в дом Таков у этикета был закон. И грех был не воспользоваться шансом Ввести под руку узника корон… --- Увы, но во вселенной лжи и фарса Двери обычной очень важна роль: За ней скрываться может и король, Покрытый золотом, расшитом на атласах, А может узник аль тюремщик, злой. Есть дверь, что распахнули перед каждым. Есть те, куда мы ни ногой. Иль за которой, всяк нагой Уже седой, как лист бумажный Дрожит со страху, слыша бой- Ночных часов, предсмертное дыханье. На мониторе пульс немой кривой- Прямой исправят, подарив: покой Иль рая сад, иль адское стенанье. И эта дверь откроет мир иной Иль пустоту, в которую все сгинет, Иль новую систему координат Где будет новый идол и обряд; Но это мозг живого не постигнет И страх кончины будет точно яд |