ПАЛАТА НОМЕР СЕМЬ ТРАВМАТОЛОГИЯ Когда зубами дни стучали и ветер зябнул и дрожал, в юдоли скорби и печали я март морозный провожал. Далек от мировых явлений и от возвышенных страстей тот мир раздолбанных коленей и переломанных локтей. Тут всех, как гипсовой повязкой, одной судьбой связал Господь. Тут врач, обученный и хватский, умело чинит нашу плоть. Тут унижением и болью роднит людей больничный быт. Тут по ночам «Хочу на волю!» бомжиха пьяная вопит. И рвется, рвется, словно мошка из бренной куколки своей, душа куда-то за окошко – в юдоль печалей и скорбей. ПУРГА В такую ночь и мертвому не спится! Такой пурги я не видал давно… Лежу в палате городской больницы, свыкаюсь с болью и гляжу в окно. Там март, видать, не в шутку разрезвился. Он, зимние транжиря закрома, как костоправ, тяжелым слоем гипса сковал столбы, деревья и дома. И мир, искусно собранный по крохам, в тисках бесстрастных марлевых цепей лежит, как после автокатастрофы, и ожидает участи своей. А тот, кто шар земной извечно вертит и судьбами вселенскими вершит, на перепутье бытия и смерти стоит в раздумье… Что-то он решит?.. ПЕРИГЕЙ 22 июля 2005 г. Луна оказалась ближе всего к Земле за последние 20 – 30 лет. Порою черт-те что приснится! Как, например, на этот раз… Луны огромная глазница внезапно кровью налилась. Разгневанное Око Бога с непредставимой высоты воззрилось пристально и строго на мир тщеты и суеты. Где все прогнило и протухло, где благодати – ни следа… Потом моргнуло – и потухло, быть может, даже навсегда… ……………………………….. Я встал, не зажигая света. В окне, как Око Сатаны, над улицей и над планетой горел кровавый диск Луны. СТАКАН До конца я пока что не выжат, и, быть может, фортуны рука помутузит меня, помурыжит, но потом и погладит слегка. Нет, не славы ищу, не успеха. Мне бы только к концу своих дней уловить отдаленное эхо от уроненных в бездну камней… Ну, а если, ненужный и лишний, ум и силы зазря просажу, все равно по привычке давнишней свой стакан я до дна осушу. И когда сука-старость с досады на правеж меня сдаст сатане, все равно я ни меда, ни яда не оставлю ни капли на дне. КОМАНДИРОВКА Мы все пришли сюда на время, мы все уходим навсегда... Проверка удостоверений – командировка начата! И вот нас в этой суматохе цыганский прошибает пот от смычки быта и эпохи. от стычки мыслей и забот. И вот мы рвемся в этой гонке, судьбу привычно костеря, от ползунков и распашонки до старческого костыля. И все же любим эту ступу, в которой время нас толчет, и тратим щедро или скупо все то, что взяли под расчет. А там глядишь, пришлепнут ловко печать недрогнувшей рукой – и кончена командировка… Прощай, приятель дорогой! СЕМЬ БЕД В семье бардак, в делах облом – хоть застрелись из пистолета! Все реже падает орлом моя потертая монета. А деньги – что! А деньги – грязь! На них ни сил, ни лет не купишь. И смерть, безрадостно смеясь, исподтишка мне кажет кукиш. Плевать! Семь бед – один ответ! Жизнь не дает потачки слабым. И мой настырный драндулет скрипит, но едет по ухабам. КОГДА-НИБУДЬ… Когда-нибудь ночью послышится вдруг, послышится вдруг тихий стук-перестук. Жена сонно скажет: – Поди-ка проверь, поди-ка проверь, кто там ломится в дверь. За дверью – старушка в черном платке, в черном платке да с косою в руке. И скажет старушка: – Вышел твой срок! Вышел твой срок – собирайся, милок… ...Дай Бог, чтоб не завтра послышался вдруг стук-перестук, тихий стук-перестук… НЕДОСЫП Над сонным городом плывет дождя негромкая токката. Насквозь промокший небосвод подернут ржавчиной заката. Спят тополя бездумным сном… Мне тоже отоспаться б надо – да, как собака, чья-то «лада» скулит и воет под окном. КАНАТОХОДЕЦ Подо мной, содрогаясь, провисла ослабевшая нить бытия. За пределами здравого смысла пролегает дорога моя. Повинуясь сердечному ритму, по канату я четко иду. Хищно скалятся Сцилла с Харибдой, предвкушая, как я упаду. Но не будет мгновения скорбного! Я рискну – и, каноны круша, в упоенье от трюка рекордного прямо в рай вознесется душа. СТАРЫЙ ДОЛГ Взойдет ли солнце, глаз и душу грея, проклюнется ль вечерняя звезда – а для тебя нулем свернется время и кончится пространство навсегда. И, навсегда прощаясь с плотью тленной, трудам и мыслям подводя итог, как старый долг, с процентами Вселенной с последним выдохом вернешь свой первый вдох. НОЧНЫЕ МЫСЛИ Хорошо б умереть внезапно – без прощаний, без слез, без врачей: просто-напросто взять да иссякнуть, как апрельский лесной ручей. Вьется он в оживающей чаще и душевную песню свою, как привет посылает журчащий солнцу, зелени и зверью. И не знает, что скоро исчезнет на исходе мая в жару… Но без той еле слышной песни чуть темнее станет в бору. ТОЛЬКО ЗДЕСЬ… Приходя налегке, налегке мы и мир покидаем – без вещей и друзей, без набитой мошны и жены. Только бренная жизнь одаряет нас адом и раем, только здесь, на земле, мы кому-то зачем-то нужны. Только здесь, на земле, мы и спорим, и миримся с Богом. И любовь, и вражда, и успех, и вина, и беда - все кончается здесь. А за самым последним порогом – только вечная тьма, и безмолвие, и пустота. Только тьма… И безмолвие… И пустота… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
