- Про Юльку, фиолетовую звезду и… краску

 

– Почитай мне сказку, хоть самую-самую короткую? – Юлька подтянула повыше подушку, устраиваясь удобнее в кровати, и посмотрела на меня из-под огромных очков. Пытаясь удержать их, она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, но очки медленно сползали.

– Девочка моя, какая сказка? Посмотри, на улице темно! Тебе давно пора спать! – возмутилась я и присела на краешек кровати.

– И сними мои очки!

– Конечно, пора! Потому и говорю – короткую. Хотя, если бы ты освободилась чуть раньше, можно и длинную! Я весь вечер прошу, но у тебя всё дела и дела!

Очки висели теперь на носу и из-за того казалось, что она посматривает на меня как учительница на провинившегося ученика. Но в серо-карих глазах её прятались лукавинки, многократно увеличенные сквозь призму стекла. Я рассмеялась.

– Хорошо, а что ты скажешь на то, что утром тебе рано вставать в детский сад, а вечером – в спортзал на тренировку. Ты же не выспишься и снова грохнешься на дорожке!

– Так я буду спать в сон час, – схитрила Юлька, но тут же отвела взгляд. Очки упали и скатились на пол.

В то, что она днём будет спать, верилось с трудом. Ходить за ней в детский сад было сущим наказанием. Воспитатели, надеясь на «укрощение строптивой» в виде ремня, во всех подробностях рассказывали, как «невыносимо плохо» вела себя девочка в группе. Слушать о проделках своего чада было не очень приятно. Но дома этот несносный ребёнок всегда умудрялся избежать наказания. Вытаращив честнейшие глаза, Юлька без особого труда могла убедить нас, что всё свершилось само собой, и она тут совершенно не причём.

– Будешь ты спать, опять затеешь что-нибудь, шкода! – проворчала я, вспомнив мокрую воспитательницу, которую она сегодня обрызгала водой, якобы не заметив за высоким цветком. Выслушивая очередную жалобу, я смотрела на разросшийся цветок и думала, что увидеть за ним сидящего человека действительно не просто, но сомнения в Юлькиной честности всё-таки мучили. Буквально накануне ей пришлось одной убирать в группе игрушки, потому что воспитательнице показалось, что именно она налепила всем куклам с длинными волосами пластилиновые банты.

Я отвернулась, пытаясь скрыть улыбку, так как вспомнила возмущённую такой несправедливостью девчонку. Она излишне громко доказывала, что не видела воспитательницу за цветком, но о пластилиновых бантах помалкивала.

«Надо бы поднять очки» - подумала я, но наклоняться побоялась – спина после вчерашней трудотерапии на даче ещё побаливала.

– Хорошо, а что скажет мама, если узнает, что ты опять поздно легла спать?

Юлька не выдержала и села в кровати. Я хмыкнула, заметив, что девчонка пролежала спокойно целых две минуты!

– А мы ей не скажем, – тряхнула она головой, и длинные пепельные волосы, доставляющие ей столько огорчений тем, что были не волнистые, закрыли хитрую рожицу.

Все доводы были исчерпаны, и я задумалась. Конечно, мне не лень было почитать ей сказку, но одной никогда не обходилось, за ней следовала вторая, потом третья и так, пока книга не была прочитана от корки до корки.

Юлька не могла успокоиться и настойчиво требовала читать ещё и ещё. Потом долго обсуждала со мной действия всех героев, а когда, наконец, засыпала, то спала очень беспокойно. Она вскакивала, пытаясь бежать, смеялась, а то и плакала во сне, жалея очередного медвежонка, лисёнка или ещё какую-нибудь зверушку. Поэтому сказки на ночь мы старались не читать.

– Юленька, давай я расскажу лучше про маленьких фиолетовых гномиков, которые живут на далёкой фиолетовой звезде.

Девочка изумлённо вытаращила глаза.

– Есть такая звезда? Фиолетовая? Ва-ау! – восторженно выдохнула она.

– Ну, давай рассказывай!

– Ладно, слушай, – собралась я с мыслями и начала фантазировать.

– Когда солнце прячется за дальнюю гору, которую ты видишь из нашего окна…

– Ой, где прячется, где? Я хочу посмотреть за какую гору, пошли быстрее на лоджию! - Юлька подскочила на кровати и потянула меня за руку.

– Вставай, ну вставай же!

– Подожди, Юля! Мы не увидим в темноте гору.

– А мы возьмём фонарик! Ой, наверное, тоже не увидим. Пойдём на улицу, – соскочила она на пол, нетерпеливо притопывая ногами и лихорадочно натягивая поверх пижамы махровый халатик.

– Нет, уже поздно! Если ты сейчас же не ляжешь, я ничего рассказывать не буду!

Юлька прищурила глаза и заворчала: – Вот, всегда так! – но халат отбросила и в кровать улеглась.

– Ну и ладно. А что дальше?

– Так вот. Когда солнце прячется за тёмный лес...

Девочка снова подскочила и возмущённо закричала: – Какой лес? Ты только что говорила – гору!

– Не может быть. Лес.

– Нет, ты сказала гору!

– А мне кажется – лес…

– Ну, хорошо – лес, – она лукаво усмехнулась и добавила: – Точно? Не болото, не гора, не дом?

– Точно!

– Ладненько, – девочка легла и, повернувшись ко мне, сказала: – А дальше?

– Так вот. Когда солнце прячется за тёмный... – я сбилась и замолчала.

– Лес, - добавила Юлька.

– Лес, – машинально повторила я, думая о том, что он вообще-то на востоке от нас, а на западе – гора и если она заметит, куда садится солнце...

– Нет, всё-таки за гору.

Юлька рассмеялась: – Видишь, как легко запутаться, когда говоришь неправду!

Возразить было нечего, и я хмуро сказала: – Это сказка! Слушать будешь или нет?

– Буду, буду! - подозрительно быстро согласилась она. – Хорошо – за гору, а дальше?

– Дальше. Когда солнце прячется за высокой горой, становится темно, и на чёрном небе загораются звёзды. Среди них, если хорошо присмотреться, можно увидеть одну необычную звезду. Она фиолетового цвета, – начала фантазировать я.

Юлька как-то странно пискнула и тут же, словно вихрь, слетела с кровати.

– Хрясь! – лопнули на полу мои очки, но, не обратив на это ни малейшего внимания, она в одной пижаме помчалась на лоджию. Хлоп! – хлопнули двери. Бух! – послышался глухой стук.

Прослушав звуковой экспромт, я подскочила и помчалась следом, испугавшись последнего звука. Скорее всего, Юлька запнулась и упала.

Но девочка стояла на лоджии и, уткнувшись носом в стекло, разглядывала звёздное небо.

– Где? Где фиолетовая звезда? Покажи!

Она подпрыгивала от возбуждения, а по полу растекалась краска, которую я приготовила на утро, чтобы красить окно.

– Юлия, ты разлила краску!

Она удивлённо посмотрела на банку, на отлетевшую в сторону крышку, потом на меня.

– Точно, разлила... – и наморщила нос, собираясь заплакать.

Этого я допустить не могла, тем более под банкой была постелена клеёнка, да и краска всё равно разлита. А ребёнку на ночь плакать никак нельзя! Я обняла её и опрометчиво сказала:

– Ну и ладно, невелика беда – краска. Зато смотри, какое пятно – как зайчик, только без ушек!

Юлька уставилась на растекающееся пятно. – Где зайчик? – выдохнула она изумлённо.

– Ой, точно – зайчик! Только ушек нет и лапок. Бедненький. Я сейчас!

И стремглав бросилась в спальню, протопав по разлитой краске... Теперь уже охнула я и помчалась следом.

Юлька пролетела по всей квартире, оставляя белые следы на паласе и дорожках, залетела в спальню, вывалила всё из тумбочки прямо на пол и лихорадочно начала что-то искать.

– Сейчас, сейчас, да где же она? Вот!

– Юлия, – мой голос от возмущения сорвался, и вместо крика послышался сиплый шёпот.

Но несносная девчонка уже схватила косметическую кисточку и умчалась на лоджию, оставляя белые, но уже не такие яркие, следы. Я обречённо махнула рукой и поплелась следом.

На лоджии Юлька пририсовывала к пятну ушки и лапы, ползая на коленях. Прикусив от усердия губу, она макала кисточку прямо в банку с краской. Я смотрела на неё и ничего не могла сказать – за коленями ребёнка тянулись белые полосы. Руки, лицо, даже волосы, которые падали ей на глаза и мешали - всё было в краске. Я села на стул.

Юлька восторженно посмотрела на меня:

– Потом, потом будешь ругаться! Ты только посмотри! Похоже?

Из пятна действительно вырисовывался заяц. Я смотрела на сияющую рожицу и думала, что в следующий раз мы будем читать на ночь сказку.