Предисловие.

 

Дорогие мои читатели! Мне очень хотелось поделиться с Вами счастьем моей настоящей истории жизни и любви. Может быть, это не скромно, пусть так (пожала плечами), но мне важно сохранить для себя, своего мужа, наших детей и внуков правду. А потому, я положила в основу этого произведения живую компьютерную переписку, настоящие слова, сказанные (написанные) друг другу мной и Гошкой в реальном времени. Так что в результате, у нас получился настоящий «реалити-роман», соавтором которого является мой самый любимый человек.

Спасибо тебе, Гошенька, за то, что ты есть в моей жизни. Спасибо судьбе, за то, что свела нас. И спасибо всем, кто плечом к плечу шагает с нами рядом. Нам это важно.

 

P.S.

Я не претендую на роль создателя нового жанра в литературе и вообще на высокую художественность своего произведения ;))) Просто надеюсь, что строки этого романа доставят Вам несколько приятных минут.

 

Не смею больше задерживать,

с уважением, Наталья Пекарж.

 

Пролог.

 

Пара белых «Москвичей» неспешно выползала за пределы пыльного и шумного в это время года Санкт-Петербурга. Да, июль выдался знойный. И разговоры об изменении климата, потеплении, парниковом эффекте и даже внезапно разверзшейся преисподней стали обычными и наиболее частыми для перегретых горожан, которые каждый удобный случай использовали для вылазки за город. И применяли в качестве транспорта все, что вообще может двигаться.

На дороге соседствовали ржавые «Запорожцы» и новехонькие «Мерседесы», так что два белых «Москвича» могли привлечь внимание только тем, что были они абсолютно одинаковыми и тем, что экипажи машин оказались исключительно женскими.

Первым уверенно шел дерзкий, видавший виды, салютующий встречным грузовикам подпрыгивающей, никогда не закрывающейся крышкой капота, «Москвич» с черными номерами. За рулем его сидела тайная мечта любого мужчины – блондинка, мягкая во всех своих округлостях. Она вцепилась в баранку так, как будто от того с какой силой она сжимала руль, напрямую зависит то, как крепко автомобиль держится колесами за дорогу. Костяшки пухленьких пальчиков побелели, а на лице застыла злая решимость. Машина неслась по дороге с угрожающим ревом.

- Туська, такими темпами, мы имеем все шансы не доехать до аэродрома. – расслабленно заметила рыжеволосая нимфа удобно расположившаяся в штурманском кресле. – Кроме того, Сашка за нами еле поспевает.

- Извини, Катенок, задумалась. – Вышла из оцепенения блондинка и ослабила давление на педаль газа. – И зачем нам эти парашюты. Выпрыгнуть из самолета с километровой высоты. Ужас! Прямо оторопь берет.

Отставший было второй белый «динозавр» начал стремительно догонять их. Им управляла хрупкая почти эфемерная очень изящная девушка. О том, что она действительно существует, свидетельствовали только ее умные пронзительные и добрые глаза, и мчащийся вперед послушный железный конь. А скачущая на заднем сидении шестилетняя дочь Катька, которую в этой компании не без оснований именовали Визгунделем, являлась неоспоримым свидетельством совершеннолетия матери.

Сашка, с детства терзавшаяся ответственностью за весь белый свет, и слывшая самой уравновешенной и рассудительной из этих трех с половиной женщин, полторы из которых к тому же Катьки, сейчас напряженно копалась в памяти. Она мучительно восстанавливала в мельчайших подробностях разговор, в результате которого, оказалась втянутой в эту парашютно-самолетную авантюру, хотя интуиция изо всех сила кричала ей, что это безумие.

Машины стремительно приближались к Лисьему носу. Вот и рекламный стенд Аэроклуба. Синхронно заподмигивали поворотные огоньки и две машины вальяжно свернули с трассы. Припарковались в густой траве возле летного поля.

- Если пойдет дождь, трава станет безумно скользкой, и мы отсюда никогда не выберемся, - автоматически отметила про себя Сашка. Однако, выцветшая от зноя голубизна неба, в которой им вскоре предстояло понежиться, лишь на горизонте, видимо для разнообразия, была украшена парой полупрозрачных облачков.

Добрались, отступать некуда. Сашка, сияя совершено счастливой улыбкой, в очередной раз повторила, что ответственность за дочь, конечно же, не позволит ей поддаться на подобную провокацию, и что бутербродики и чаек будут ждать героев по возвращении. Т.к. перед прыжком вроде как кушать не с руки. А Визгундель, разумно отметив, что тоже не прыгает, тут же вытребовал себе конфету.

Все. Пора отдаться в умелые руки инструктора, и ждать своей очереди залезть в древний, производящий впечатление разваливающегося, «кукурузник». Двадцать килограмм амуниции, сдавили обливающийся толи холодным, толи просто потом, организм и кажутся скафандром. Больше от тебя ничего не зависит. Ты часть системы, отлаженного механизма. И только инструктор, встряхивая тебя как мешок картошки, так очень по-человечески, как в последний раз, смотрит в глаза. Странно участилось дыхание и, кажется, сердце тоже стало стучать быстрее…

 

Еще бы ему, сердцу, не стучать. Ведь это уже было однажды в жизни Катьки и Туськи. Да-да, прыжок с парашютом. Хотелось этого упоительного «могу», хотелось доказать себе, что и ты на что-то годишься, хотелось перебить более сильными впечатлениями обычные переживания повседневной жизни. Сильные впечатления? Да сколько угодно!

Представьте себе «кукурузник», мило соседствующий на аэродроме с останками разбившегося собрата. Он и сам-то по себе не производит впечатления надежной техники, а уж на таком фоне и подавно. Забавный пейзаж, не правда ли? Именно здесь пять безумных женщин наблюдали за тем, как еще не развалившийся кукурузник раз за разом тяжело поднимается в небо, унося с собой все новые партии невозвращенцев. Холодок пробегает по спине каждый раз, когда самолет, взлетавший полным, через 20 минут садится совершенно пустым. А все почему? Потому, что никому, даже ради красного словца, не стоит обещать того, что ты совершенно не собираешься делать. Да, так Туська и попалась, браво среди зимы пообещав своей клиентке составить ей компанию летом… А уж как здесь оказались еще три барышни одному богу известно. Познакомить? Извольте.

Самым ярким и колоритным персонажем этой компании была Соболева. Сильная, талантливая личность. Человек во всем выбирающий экстрим. Женщина фейерверк, умеющая заражать своей неуемной энергией. Она была совершенно счастлива от затеянной авантюры.

Не менее довольной казалась Наташка, это именно с ее подачи все и началось. Согласитесь, ехать одной сигать с километровой высоты гораздо менее интересно, нежели в компании. Наташка, особенный человек. Она живет не благодаря, а вопреки и хочет жить. И пусть, ей во сто крат тяжелее жить, чем обычному здоровому человеку, но она живет, живет по-настоящему насыщенной событиями и достижениями жизнью. Она смеется над запретами врачей и раз за разом доказывает, что возможно все. Вот и сейчас, стоя в очереди к молоденькому фельдшеру, измеряющему перед прыжком пульс и давление. Наташка, сердцебиение которой в норме составляет 120 ударов в минуту, замедляет его до 90, чтобы допустили к прыжку… невероятно, но факт!

Две рыжеволосые нимфы – Катька и Анюта согласились прыгать и вовсе неожиданно. Просто и обыденно выяснили стоимость, время, которое займет обучение и сам процесс и поехали ровно как договорились.

Туська с мрачными предчувствиями, начертанными прямо на не очень довольной моське, замыкала эту странную, но все-таки приятную глазу компанию: две роскошных блондинки с пышными формами, две рыжих бестии и жгучая брюнетка.

25 августа. Тихий все еще летний день. Один из последних. И только чуть поседевшие пряди на деревьях предательски выдают подкрадывающуюся осень. Самолет снова и снова взмывает над полем, и на каждом круге из раненого бока выпадают по паре-тройке белых куполов или цветных крыльев. Они медленно планируют с каждой секундой становясь все ближе и пробуждая извечную жажду приключений и мечту летать.

Ну вот, пора девчонкам. Инструктор помогает упаковаться в амуницию. Все тренировки позади. Настал час «х». Очередь строго по весу – тяжелые прыгают первыми, а значит начинают процессию Соболева и Туська, Катька, как самая миниатюрная замыкает процессию. Механически переставляя ноги команда отчаянных подходит к самолету, залезает, рассаживается. Все в строгом порядке и молчании. В самолете, видимо по опыту прошлых прыжков, свинтили все поручни, чтобы горе-прыгунам было не во что вцепиться мертвой хваткой, продиктованной самым сильным инстинктом – инстинктом самосохранения. Держаться не за что. Залез. Взлетел. Выпадешь непременно. Опасливо изучив ягодицами и стопами шаткость собирающейся взлететь конструкции, обреченно вздохнув, каждый в свое время решается поднять глаза на собратьев. На лица натягиваются резиновые улыбки. Всем кажется, что улыбаясь, они выглядят бодрее и оптимистичнее. Однако, улыбка в этот момент отчаянно мала как-то очень разросшемуся лицу и никак не хочет на нем задерживаться. Поэтому мимика парашютистов-перворазников напоминает поднимающееся тесто на ускоренной съемке.

Все! Гул двигателя. Поехали… Земля все дальше… Едкий, омерзительный гудок врывается в мозг. Номер один – Соболева, за ней Туська. Все. Как приговор: «Пошел!». Лицо каменное… Шаг… Завертело… 221, 222, 223… рванула…. 224, 225, 226 вздернулась, замерла. Земля перестала стремительно нестись на встречу. Подняла голову – купол наполнен. Отключила запаску. Висит… Глянула вниз, автоматически отметила, что и Соболева Висит… а самолет ушел на новый круг.

- Бог мой! Какая красотища! Вокруг отчаянно голубое небо в белоснежных перьях облаков. Я действительно в небе. Не над землей, а именно в небе. А там внизу бескрайний блеск чуть волнующегося и отражающего миллионы лучиков залива. И, сверху уже почти осенний лес. Кажется, что солнышко начинает раскрашивать деревья с макушек. Смотришь снизу – еще зелено, а сверху уже осеннее зарево. Все перемешано на гигантской палитре. От малахитового до багряного…

Ветер. Куда же я? Изо всех сил тяну к себе стропы. Куда там! Эх! Обещала же себе по утрам отжиматься! Березки приближаются. Не так, что бы быстро, но… Кто там хотел золота? Много золота. Кажется, сейчас оно все станет моим. Собираю последние силенки… Тяну… ПОДДАЕТСЯ! Поворачиваем к полю… Выдох… Теперь уже близко…

И … сгруппировалась… Бумс! Искры из глаз! Резковато… но земля!!! Отстегнуть, стащить, смотать, запихать… и плестись с тяжеленной сумкой…

И Туська поплелась по полю, волоча на себе 20 кг спасительного снаряжения…

 

Туська мотнула головой, стряхивая с себя нахлынувшие воспоминания. Победная улыбка, символизировавшая, что все вроде-как уже позади медленно сползла с побледневшего лица. Еще бы! Кукурузник снова взлетал с бесшабашно расхлобученной дверью, снова накренялся на поворотах и снова казалось, что силы трения между полом и ботинками недостаточно и ты не удержишься, выскользнешь, выпадешь, прямо сейчас…

Круг над полем, ну-с, кто тут самый тяжелый? Спрашиваете! Туська собрала в кулак остатки воли. Вот, вот сейчас весь мир наполнит едкий звук стартовой прощальной сирены. Инструктор Дима с добрыми исключительно родными в эти мгновения глазами занял позицию у двери. Карабин пристегнут, запаска проверена, гудок… «ГОСПОДИ!!! ЧТО Я ДЕЛАЮ?!!» Шаг…

Что-то было не так. Туське хватило мгновения, чтобы почувствовать, проинтуировать это. Инстинкт самосохранения изображал в мозгу колокол. «Самое время, всего 1000 метров над землей», промелькнуло в мозгу у Туськи ироничное замечание в адрес инстинкта. Надо сказать, что ей вообще свойственно думать о чем-то отвлеченно-философском в самое неподходящее время. Вот и сейчас, когда неправильно сложенный парашют, стремительно вылетая из ранца за спиной выдал свободную петлю стропы, неприминувшую опуститься Туське на шею, Туська судорожно вцепившись в нее обеими руками, и собрав все до последней силенки, пыталась не позволить петле сразу перекрыть кислород. Так вот, Туська при этом обозревала окрестности, любовалась бриллиантовыми россыпями ряби на заливе, слепящим блином солнца и думала о том как глупо заканчивать жизнь так. Найти в этом виде окончания дней свою особую прелесть она не успела – отвлеклась на мочевой пузырь, который от безумного напряжения каждой, даже самой незаметной в обычном ритме жизни мышцы, и, видимо совершенно передавленный, решил избавиться от всего своего содержимого. Туська мысленно благодарно улыбнулась тому, что организм всеми доступными ему способами пытается ей помочь и огорчилась, что заканчивает прыжок с мокрыми штанами. Э-ех водичка! Что же ты делаешь?! Теплая жидкость пробегая по ноге на миг расслабила мышцы … и этого Туське хватило, чтобы проиграть неравную борьбу со стропой, которую тянуло 80 квадратных метров ткани купола парашюта, опирающегося на воздух. Как оказывается, нестерпимо хочется дышать! Все! Не вздохнуть. Кажется, что легкие внутри взрываются. Туська провалилась в небытие.

Самолет зашел на новый круг. Катька сидевшая возле самой кабины пилота все больше укреплялась в мысли, что надо прыгать, т.к. каждая следующая минута полета казалась ей все более опасной из-за состояния самолета, который грозился развалиться прямо в воздухе.

- Если я не выпрыгну сама – думала Катька, - придется падать вместе с обломками самолета, а это опаснее. Она собралась с мыслями и пошла к рваному боку опустевшего самолета. Доверчиво глядя в глаза всепонимающего инструктора, она тихо попросила: «Если я не смогу, Вы мне поможете?». Дима кивнул. Гудок. Нога вперед. О-о-опс. Зажмурилась. Посчитала, дернула. Попыталась поднять голову, чтобы проверить наполнение купола, не вышло – шлем зажало стропами. Нехитрые размышления привели к выводу, что парашют открылся. Посчитала, отключила запаску.

Вот это колесо обозрения!!! По первому прыжку Катька помнила, что пока не начинаешь тянуть стропы, чтобы развернуть парашют, падаешь гораздо медленнее. Вот и не буду рулить, решила она. Под ней где-то далеко, почти у земли виднелись белые купола товарищей по команде… И у кого-то два. Интересно, у кого?

Смотритель с вышки истошно орал в мегафон безжизненно повисшему на двух парашютах телу какие-то команды. Он командует, направляет посадку, а оно не шевелится. Страшно. Толпа собралась у края поля и заворожено затихла. Команда спасателей на УАЗике ломанулась через летное поле к лесу, в который несло горе парашютиста.

 

Туська продолжала сидеть в самолете. Вот новый круг, скоро ее очередь.

- Дима, Димочка! Ну прости меня, пожалуйста. Я не хочу прыгать. Я не могу прыгать! Пойми меня, Дим! Ну не женское это дело из самолета сигать. И мне не стыдно будет сесть вместе с самолетом обратно. Разреши мне не прыгать. Прости меня!

Инструктор взял ее за грудки и стал настойчиво встряхивать, объясняя, что назад дороги нет. – Надо! – он повторял одно и тоже слово – надо! Надо! – надо очнуться! Ну, очнись же!

Туська медленно открыла глаза. Ее тряс как грушу инструктор оставшися в самолете. – Странно, - подумала Туська, начиная соображать, что она все-таки не умерла, и из самолета действительно прыгала. – Прости меня, Димочка, подвела тебя, - продолжала шевелить губами Туська. Звуки передавленное горло пока издавать отказывалось.

Перепуганное лицо доктора, а это именно он растряс неподвижное тело прислоненное к березке, озарилось счастливой улыбкой – Очнулась! – Он с трудом поставил совершенно расслабленное туськино тело на ноги. Но оно совершенно не собиралось оставаться в вертикальном состоянии и тут же тяжело рухнуло обратно на мох маленького болотца, на котором собственно и произошло героическое приземление.

Туськино зрение начало проясняться. Она обнаружила рядом с собой сломанный падением подберезовик, и мысленно улыбнулась, что находить грибы даже в такой ситуации – это совершенная , неизлечимая грибная патология. Потом обрадовалась, что приземление произошло именно в болотце, т.к. это совершенно оправдывает подмоченную репутацию влажных брюк.

Радостный молоденький фельдшер что-то лепетал рядом без остановки. И в какой-то момент даже попытался запихать Туське в рот горсть таблеток. – Запить! – прохрипела Туська – и он бросился давить воду из болотного мха. С горем по полам проглотив таблетки и обретя кое-какую способность говорить, Туська придала своему лицу, как ей показалось, максимально легкомысленное выражение и выдавила из себя самую остроумную на тот момент фразу: «Надо же! Три минуты гипоксии, а я еще соображаю!». Фельдшер остолбенел. Теперь она отчетливо видела, что он ни капельки не похож на летного инструктора Диму. – Парень с опаской спросил – А Вы тоже доктор? Нет, я психолог, гордо ответствовала Туська вольготно развалившись в теплом летнем мху. Она наблюдала как пара молодых людей карабкались по деревьям, снимая с них купола туськиных парашютов, и матерясь на чем свет стоит на того мудака, который опять неправильно сложил парашют.

– Хорошо, что он достался именно мне, я счастливая. Вот, все обошлось, а кто-то другой мог бы и погибнуть. – автоматически подумала Туська.

Парашюты вызволены. Деревья остались без верхушек. Туська препровождена в машину. И только трясясь по кочкам, она сообразила, что снова пала жертвой собственных мыслей. Кто-то перед прыжком жутко ленился и не хотел тащить на себе двадцать килограмм через поле. Получите – распишитесь! Автотранспорт от места приземления до бытовочек аэродрома. Да, столько внимания она давно не стяжала.

Подбежала совершенно побледневшая Сашка: «Как ты, любимая?»

- Вроде ничего – выдавила из себя Туська, которой совершенно не хотелось ни говорить, ни всей этой суеты вокруг. В голове теплилась вялая предательская радость, от мысли, что Катька все еще плетется через поле с тяжеленной сумкой. – нехорошо – попыталась укорить себя Туська, но ничего не вышло.

-Тёть Тусь! Ну тёть Тусь! – не унимался прыгающий вокруг Визгундель – А тебе два парашюта дали потому что ты самая тяжелая?

- Катена, - строго осадила ее Сашка, - отстань от тёти Туси.

- Мама! – возмутилась безнадежно больная шилопопием девочка, - ну все же прыгали на одном парашюте, а тётя Туся на двух.

- Да, Катенок, я практически танк. Танки тоже на двух куполах сбрасывают – улыбнулась Туська.

- Катена, ну ты же знаешь, что тетя Туся у нас особенная и все делает не так, как все. Вот и прыгала на двух парашютах. Так веселее. Кстати, ты можешь станцевать прыжок с парашютом? – Попыталась переключить дочь Сашка. Визгундель, воодушевленный новой идеей тут же принялся репетировать, сопровождая это занятие уморительными комментариями.

Туська, наблюдая, как приближается наконец-то дотащившая амуницию Катька, втихаря проверяла все ли функции-реакции восстановились. Все-таки еще вести машину обратно… Вроде ничего, рискнем – решила она.

 

Как, однако, замечательно садиться за руль собственного автомобиля. Что бы ни случилось в жизни, ты захлопнул дверцу, растекся по знакомой мягкости сидения, и приятное урчание двигателя угомонило, успокоило, сгладило все еще недавно обуревавшие тебя эмоции. А если это еще и тот самый автомобиль, который, начиная с твоего трехлетнего возраста частенько становился домом. Тот самый, на котором объезжена половина Советского Союза, все дальше уходящего в мировую историю. Тот самый автомобиль, который за двадцать пять лет совместной жизни папа, наверное, раз десять разобрал и собрал по винтику, оставив на каждой детали тепло своих рук…

Так вот, машина Туську привела в чувства, встряхнула, сменила мимолетную жалость к себе и страх «а если бы?...» на нормальную ответственность водителя за все, что происходит на дороге. Правда, по пути обратно белые москвичи уже не летели по дороге, а вполне респектабельно заняли правую полосу, выбрали крейсерскую скорость 80 км в час и, наслаждаясь вечерней прохладой сестрорецкой трассы, катились к Питеру.

Катька молчала видимо продолжая перекатывать в мозгу «а если бы…». Туська послушно держалась в хвосте у Сашкиного москвича и на редкость комфортно себя от этого чувствовала. Вся охота лихачить и лидерствовать растворилась вместе с яростью, подстегивавшей Туську на пути туда. В данный момент ее уже не пугало слово развод. Слово как слово. Такое обычное по нынешней жизни. Ежели муж ведет себя как свинья – сам виноват. Или не сам? Говорят, во всем что происходит между людьми есть вина или ответственность, если хотите, каждого. И делить ее надо пополам. - А может и пополам, - махнула рукой Туська.

Она мысленно вернулась на Петроградскую в гости к Леночке. Это удивительная женщина. Когда-то, Туська ее боялась. Ее будущий муж расписал все достоинства собственных друзей в исключительно превосходных степенях, а так же мастерски утрировал некоторые нюансы характеров. В то время, по его рассказом Туське казалось, что это сборище монстров. Так что, когда Туська впервые оказалась в доме на улице Бармалеева, ей очень захотелось временно вообще перестать быть. А как бы вы себя чувствовали при первом знакомстве с Софьей Ковалевской? Так вот, Туськин гуманитарный, насквозь образный и плохо упорядоченный тип мышления совершенно растерялся, наткнувшись на строгий матричный Ленкин. Верхнее образование в области прикладной математики видимо все же накладывает на женщину некоторый отпечаток. Однако, толи отпечаток со временем потерся, толи Туська научилась понимать и принимать матричных товарищей, мягко и беззлобно над ними подшучивая, но с Ленкой у них установились открытые искренние ни к чему не обязывающие отношения на уровне соприкосновения душ.

Так что этот раз девчонки, а Туська как всегда прикатилась в гости с Катькой, чувствовали себя просто замечательно.

- Вот ты, психолог с хорошо устроенной личной жизнью, - села Леночка на любимого конька, обращаясь к Туське - скажи мне, где солидной разведенной даме с гениальным сыном найти себе достойного мужика?

- Опять ты за свое – рассмеялась Туська. – я что-то запамятовала или шеф-редактор самого престижного издательства в городе никогда не пользуется общественным транспортом, и, ловя машину, практически никогда за поездку не платит? И вообще, если ты сразу встретишь свою новую половинку, точнее, мне тут недавно подарили слово «целовинку», жить будет вообще не интересно. А так – море приключений.

- Да надоело, каждый раз одно и тоже – посетовала Леночка – разговорились, покатались, я в качестве жилетки поутирала сопли, поставила очередную галочку «не мужик» и на этом все.

- А у меня что-то совсем крокодил не ловится – вставила в разговор замечание Катька.

- Ага, бойтесь своих желаний, как вы лодку назовете, так она и поплывет – подмигнула Катьке Туська. – что бы будешь делать со свежепойманным крокодилом?

Развить тему они не успели. Раздался телефонный звонок. Леночка взяла трубку и с загадочной улыбкой: «Крокодил на проводе» передала трубку Туське. Трубка жизнерадостно кричала – вы еще там, тогда я сейчас приеду. Что привезти?

Перекладывая ответственность на хозяйку дома, Туська передала трубку обратно. – Так, Шура, - привычно отдавала распоряжения Ленка, - привези нам пива и сосисок. Все. Ждем.

Катька помрачнела. Это была странная история. Она, являясь племянницей Туськиного мужа, всю жизнь находилась с ним «на ножах». Что только Туська не предпринимала, чтобы наладить отношения этой пары близких ей людей – все тщетно. Остановились на холодном дипломатическом нейтралитете.

Часа через полтора звонок раздался снова. Все тот же, но гораздо более пьяный голос настойчиво спросил: «Так что привезти?». Получив указания снова, он что-то булькнул и звонок завершился.

Компания переглянулась. – Интересно, а в понятие хорошо устроенной личной жизни обязательно должен вписываться вдрызг пьяный муж? Это в качестве ложки дегтя, чтобы не расслаблялась? – Поинтересовалась Туська.

- Да ладно тебе, - стала защищать друга Ленка – Птиц, он Птиц и есть. Ну надрался, прилетит милый и веселый, будет плясы устраивать.

Милый и веселый Птиц слегка раненый разбившейся по дороге бутылкой и чуточку ограбленный приставшими по дороге ментами, все-таки дошел, но пребывал не в самом лучшем расположении духа. После ряда совместных усилий, его все-таки удалось спровадить спать. Правда, лечь на диван он категорически отказался и отрубился в кресле.

Кажется что это счастливый финал вечера? Не тут то было.

Зайдя в комнату проверить тело, Туська обнаружила его висящим с кресла в низ головой и держащимся обеими руками за пах. Верный признак того (имеются ввиду руки), что ребенка пора высаживать на горшок, покуда в гостях на кресле не случилось страшное. Домашние диваны к такому исходу были давно привычны. Но афишировать друзьям свое алкогольное горе Туське совершенно не хотелось. Она привычно стянула с мужа штаны. Поставила богатырскую сосиску на ноги и уверенно направила в туалет. И все бы было хорошо, но толи непривычно холодный по сравнению с линолеумом кафельный пол, чуточку разбудил-отрезвил бесчувственное тело, толи заставшие эту картину хихикающие девчонки послужили толчком для включения мозга, а может и то и другое. Но вдруг огромные сине-зеленые глаза медленно открылись во всю ширь. Белки налились кровью. Лицо исказила гримаса ненависти, взгляд с трудом фокусировался на объекте, который надлежало убить. А объектом в этот момент, естественно, была Туська.

Давно не тренированное, практически полностью потерявшее координацию движений тело хаотично выстреливало когда-то давно выученные движения из восточных единоборств. Достигни хотя бы один из таких ударов Туську в полную силу… м…да… но удары получались смазанными. Правда, сама настойчивость, с которой Шура снова и снова бросался на врага, была достойна восхищения. Вообще, вся эта картина, со стороны выглядела как странный балет в каком-нибудь новомодном стиле антиэстетики. Что-то в этом было – мощь, ярость и декоративность в одном флаконе. Туська даже залюбовалась и … пропустила довольно чувствительный удар. Так-с, вот теперь наших бьют. Она схватила мужа за грудки и основательно припечатала к стене. Получив отпор, он почему-то обмяк и позволил уложить себя в постель.

Ночь была длинной. Ленка перепугалась за сына, мирно посапывавшего в соседней комнате. Катька была в ярости оттого, что Туська снова сюсюкалась с этим паразитом. А Туська мрачно приняла решение развестись. Нет будущего с таким человеком. Нет, и быть не может. А может быть это не он такой, а она сама сделала его таким. – привычно посомневалась Туська - в данном случае – это не важно. Просто, надо закончить все это пака не поздно. Под утро Катьке пришла в голову гениальная мысль сбросить напряжение с высоты 1000 метров и с новым ощущением «могучести» оперативно решить все свои проблемы.

- Ну, вот и сбросила напряжение – улыбнулась своим мыслям Туська. – Приехали. Сейчас я припаркую машину и мне придется пойти туда. Хорошо, что Катька рядом.

Они попрощались с Сашкой и Визгунделем, которые спешили домой и пошли огорчать Шуру, рассказывая ему, что он мог бы остаться вдовцом, но ему не повезло…

 

Дом встречал покоем и уютом. Лифт послушно прошуршал на одиннадцатый этаж. У лифта их встречал Сашка с букетом роз и прятал глаза. Туська холодно взяла цветы и прошла в квартиру. Небрежно бросив роскошный веник на кровать, она величественно удалилась в ванну. На полочке перед зеркалом одиноко поблескивало ее обручальное колечко. Туська взяла его в руки, бесцельно повертела и, так и не решив на какой пальчик надеть, понимающе глядя себе в глаза, положила обратно. Колючие как елка на морозе зеленые глаза чуть улыбнулись, видимо довольные таким исходом.

Туська изучала багряный след на шее, оставленный стропой. В голове ее вихрем пронеслись: однако, я счастливая и везучая; блин, мне опять везет как утопленнику; а если бы не так… бедные мои родители; и когда нормальных людей обижают – они бросаются в бой, а я сбегаю… всегда сбегаю, или подставляюсь под неприятности. Последняя мысль разозлила Туську. Она вообще злилась, когда ее ловили на чем-то неправильном. А уж когда сама себя поймала – это совсем ни в какие ворота не лезет. Ведь теперь придется что-то с этим делать. Легко сказать «делать», злость сменилась подавленностью. Когда твои родители двадцать лет жизни кладут на то, чтобы сделать тебя удобной для всех, когда внешняя «хорошесть» гораздо важнее того, что ты хочешь и чувствуешь… Тогда, каждый твой даже самый маленький взбрык, шаг в сторону, изменение курса связан с мысленным разрыванием канатов, опутавших тебя по рукам и ногам. И каждый новый шаг – новые канаты. Хотя, наверное, не стоит пенять на родителей. Туська даже во время маминой беременности была чрезвычайно удобным существом. А значит, будем считать ее патологическую покладистость качеством врожденным, практически крестом, с которым придется идти по жизни… Туська вздохнула, показала язык своему уже совсем печальному отражению в зеркале, улыбнулась, надела маску безразличия и вышла из ванной комнаты.

Все сияло чистотой. Поразительно, стоит мужику провиниться, и он тут же вспоминает, что все же умеет что-то делать руками. Вот и выключатель, полгода ждавший своей очереди, починен. И кулинарный талант нашел свое выражение в роскошном ужине. И Он ходит следом и смотрит собачьими глазами, не решаясь произнести ни слова.

Грустно, противно, а сердечко предательски «ёк». Туська ненавидела это состояние, когда знаешь, что нельзя, а хочется простить. Кажется, что у тебя в голове двое затеяли жаркий спор и у каждой из них беспроигрышные аргументы и джокеры в рукаве. Одна думает о будущем и убеждает, что оно совсем не радужно, а другая отчаянно цепляется за прошлое, старательно выбирая самые светлые и яркие моменты. А Туська снова между двух огней. Иногда ей кажется, что она всю свою жизнь будет находиться между двух огней. То между мужем и родителями, то между родителями и свекровью то… а сейчас сама себя привычно и старательно поместила между молотом и наковальней и давай по себе лупить со всей дури.

- Перестань, сейчас же перестань – прошипела прочитавшая все на туськином лице Катька. – Он не извиняется, в ногах не валяется, а ты уже размякла. Как там синяк от его ноги на плече? Побаливает? Оно тебе надо?

Катька действовала на Туську отрезвляюще. Спор в голове прекратился. Но понимания что теперь делать так и не появилось, а перевесить ответственность за ситуацию на другую сторону ей вообще не пришло в голову. Она позорно взяла сама у себя тайм аут и все сели ужинать, решив, что под водку и разговор наладится.

Выпили по рюмочке. Закурили. Туська потянулась за пепельницей, и Сашкиному взору открылся след от стропы, бесцеремонно опоясавший шею.

- Что это? – сдавленно спросил он.

- Ты, моя радость, давеча хотел меня убить, токмо тебя так развезло от усталости, что силенок не хватило. Вот, решила помочь любимому – прикинулась дорожным катком Туська, решив отутюжить мужа по полной программе. – Да вот с березкой не рассчитала, коротковатую выбрала, так что не обессудь…

- Какая березка? Что у тебя на шее? Где вообще вы были? - попытался давить Сашка.

- Мы, Сашенька, с парашютиками из самолетиков с километрика попрыгали – не упустила возможность поехидничать Катька. – А Тусечка была чуточку расстроена, поэтому притянула себе на попочку ерундушечку в видике неправильно уложенного парашютика. – Катька знала, что все эти дурацкие уменьшительные суффиксы лупят Сашку по ушам не меньше, чем сам текст и продолжала в том же духе. – Так что парашютик у Тусечки открылся не правильно и она повесилась на глазах у восхищенной публики.

- Ага, публика рукоплескала – мрачно вставила Туська.

- Водки? – нашелся Сашка.

- Давай – хором согласились девушки.

На кухню царственно внесла себя Василиса. Она умела вести себя по-разному, поэтому и звали ее по-разному. По паспорту супер-породистую персидскую кошку класса пекинес окраса черепаховый дым звали Ассоль София Освил. Официальным домашним сокращением было имя Аська. Однако, в этом не совсем нормальном доме были свои традиции причуд, так, например, туськина бабушка искренне считала, что в доме обязательно должен быть кот и звать его должны Васькой. Этот прикол Туське нравился, тем более, что у нее была кошка. Потому шаг от Аськи до Васьки оказался совсем коротким. А когда она представила роскошный рыже-черно-коричневый комок меха соседям, они уважительно стали величать кошку Василисой. Правда, Туська иногда еще звала ее Морковкой, сама не зная почему.

Глубокие янтарные глаза посмотрели на Туську с осуждением – И ты туда же! – сказала Туська кошке. Васька перевела хвост из победно поднятого положения в расслабленно горизонтальное и милостиво завалилась на бок у ног хозяйки, всем своим видом намякивая на то, что неплохо было бы и погладить соскучившегося зверька.

- Васька по тебе очень скучала, сегодня вообще целый день себе места не находила – нашел путь исправления ситуации Сашка. – То к дверям меня тащит, то на балкон, то на шкаф залезет и орет оттуда благим матом.

- Ты меня ждала, кисонька моя – улыбнулась Туська, и взяла мохнатое существо на руки. Васька всем своим кошачьим видом дала понять, что соскучилась не настолько, чтобы сидеть на руках, но на диване рядом так и быть устроится, и гладить ее при этом можно будет сколько угодно. Главное не дымить в нос.

Катька вышла в туалет.

- Прости меня. Не уходи. Мне без тебя очень плохо. – Выдавил из себя Сашка.

- Саш, я не могу жить с человеком, который поднял на меня руку. – Туська изучала до боли знакомое все еще любимое и одновременно чужое лицо. Все вроде бы как раньше и тонкие аристократичные черты. И огромные красивые глаза, и чувственные капризные губы…

- Ну, прости, я не знаю, что на меня нашло. – Сашка почувствовал слабину и стал настойчиво возвращать себе взбрыкнувшую женщину.

- На тебя снова нашел алкоголь – завелась Туська – Ты же знаешь, что тебе нельзя пить, что ты совершенно теряешь контроль над собой и становишься агрессивным.

- Я больше не буду так пить, – продолжал произносить правильные слова он. – Кстати, твой москвич уже совершенно разваливается, давай купим тебе новую машину. Ты какую хочешь?

- На что купим, Саш? На нее копить и копить – переключилась Туська.

Сашка торжествовал, наживка проглочена, теперь закрепить успех и ситуация замята. – Накопим. Квартира у нас есть, мебель тоже, пора поменять машину.

- Так ты что же в обмен на свое свинское поведение предлагаешь мне машину? – спохватилась Туська.

Он поджал губы – раскусила – ладно, добьем беспроигрышной тактикой – искренностью.

- Ну я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня простила. Я подумал, что машина для тебя очень важна, вот и предложил. Просто мне действительно важно, чтобы ты осталась.

Вернулась Катька.

- Катенок, представляешь, твой дядька предложил мне в качестве взятки за прощение новый автомобиль, – с улыбкой, произнесла Туська, понимая, что дальнейший разговор придется отложить.

- Это замечательный тост, – нашелся Сашка, обрадованный внешней перемене в жене. И бросился по новой наливать водку в ладные цепторовские рюмочки, подаренные им на свадьбу.

- За новую машину! – сказала Катька, понимая, что развод все-таки откладывается. В том что это произойдет, она не сомневалась, и ей было жаль потраченного Туськой времени и нервов. Она вообще не понимала, как эти двое живут вместе. Т.е. как можно жить с Ним.

 

Глава 1.

 

Если вы когда-нибудь пересаживались из старого ведра с гайками в новую машину, вы поймете, что сейчас чувствовала Туська. А она чувствовала себя водителем и владельцем самой крутой иномарки в мире. Можно пренебрежительно поморщиться, выплюнув обидное прозвище «зубило», но в данный момент, вожделенная восьмерка вишневого цвета была для Туськи и объектом обожания, и пределом мечтаний.

Она придерживала руль двумя пальчиками левой руки и переключала передачи одним пальчиком правой. Наслаждаясь каждым маневром послушного автомобиля, Туська летела по любимой выборгской трассе. Мечта сбылась. Позади остались работа над книгой, ночная охрана с собаками, тонны перетасканного железа. И правда, что только не сделает женщина, когда мужчина обещает ей машину, - рассмеялась Туська. Она на секунду подумала о том, есть ли на свете такая мысль, которая могла бы сейчас испортить ей настроение, и, чтобы не дай Бог ее не найти, сконцентрировалась на цели поездки.

Итак, Туська мчалась в Зеленогорск выбирать подходящий для тренинга пансионат или коттедж или… она еще сама не знала что, представляя себе небольшой зал с ковром и кучей подушечек на полу.

- Все-таки интересно устроена голова, - подумала Туська, поймав себя на том, что рисуя себе необходимое помещение, она просто детально увеличила психологическую студию, которой некогда распоряжалась.

Это было забавное время. Смешная пухленькая Туська работала психологом детском садике со смешными пухленькими детками. – Да, третий курс, сколько воды утекло с тех пор – улыбаясь, Туська предалась воспоминаниям.

- Тетя Натаса, ну позалуста спей пво зайтика – трехлетний Ярослав одной рукой теребил ее рукав, а второй пытался зацепить струны на гитаре. Туська к каждому занятию обязательно сочиняла новую веселую песенку, а в этот раз, похоже, получился хит вседетсадовского значения и легкий мотивчик весенним ветерком разлетелся по группам.

- Ярославчик, залезай в кроватку, сейчас все улягутся, и я вам обязательно спою - сегодня эта группа завоевала почетный приз – колыбельную перед тихим часом. Когда двадцать две пары глаз наконец-то смотрели на Туську из постелей, она стала петь полюбившиеся зайчачий хит, потом проверенный временем кошачий, а на сладкое, как обычно, любимую, про своего котенка. Ее мягкий задорный голос наполнил спальню:

 

Хорошо, когда Наташка

Берет на руки меня,

Говорит: «Моя милашка,

О тебе мечтала я».

Я засну в ее ладошках,

Промурлыкав ей в ответ:

«Я малюсенькая кошка,

Лучше кошки в мире нет!»

 

Хорошо поесть овсянки,

Запивая молоком.

Хорошо залезть к хозяйке

И лизнуть ее тайком.

Хорошо куснуть за ушко

И пощекотать хвостом

Вот, какая зверюшка,

Я пушистый мягкий ком!

 

- Надо же, совершенно не отвлеклась от мыслей о тренинге, - наморщила собственному отражению носик Туська, закончив намурлыкивать старые мотивчики. - Вот я почти и приехала, теперь пробежаться по адресам, договориться и домой, корректировать программу и подбирать музыку под помещение и группу – подумала Туська припарковываясь перед первым пансионатом.

Ей на встречу вышел высокий брюнет с удивительно глубокими, практически бездонными глазами. Что-то в нем было теребящее душу, щемящее сердце.

- Виктор, – здороваясь, протянул руку молодой человек.

- Наталья, - вложила в нее свою она. Электрический разряд, пробежавший между ними, почувствовали оба. Туська неловко выдернула руку, опустила глаза и поплелась следом осматривать предлагаемое помещение. Золотой обруч на безымянном пальчике правой руки раскалился. Казалось, что молния, только что поразившая Туську ударила именно в него. Почему-то нестерпимо хотелось немедленно снять кольцо. Хотя, кажется, отношения с Сашкой сейчас были вполне нормальными. А покупка машины даже сделала их чуточку ближе.

Помещение оказалось вполне подходящим для танцевального занятия местом. Были и ковролин на полу, и зеркала на стенах, и нормальные розетки под аппаратуру и кухня с раздевалкой, и несколько комнат для ночлега.

Остановившись на кухне, Виктор предложил чаю. Туська, понимая, что совершает большую ошибку и все же, бросаясь в омут с головой, согласилась.

- Знаешь, взглянул на тебя, и решил, что ты львица – начал безопасно-гороскопную тему Виктор, - но приглядевшись, понял что за внешней яркостью, шикарной гривой волос и уверенной манерой держаться скрывается что-то совершенно не львиное - мягкое.

- Я рыба, - рассмеялась Туська, - селедка самая настоящая.

- Вот здорово! И я тоже рыбы, а когда у тебя день рождения? – спросил он, разливая по чашкам благоухающий отвар из множества трав, который почему-то называл чаем.

- Пятнадцатого марта. Я безумно люблю свой день рождения. Он для меня символ окончания зимы, начало нового витка, волшебный день, когда можно загадывать желания, и они обязательно сбываются. Это самый мой день в году. Кроме того, все кто меня любит, в этот день обязательно где-нибудь на горизонте махнут хвостиком, а это особенно приятно. А ты любишь свой день рождения? Когда у тебя? – спросила она, наблюдая за уверенными мужскими руками, сервировавшими стол.

- А у меня восемнадцатого и я одиночка, отшельник. Правда, этот день и для меня волшебный, - ответил он, садясь за круглый стол почти напротив Туськи.

- Какая несправедливость! - Возмутилась Туська, - человек с таким глазами и голосом отшельник! Безобразие! И это при острой нехватке Людей в человеческом обществе. – В ее глазах запрыгали азартные чертики-охотники, а ситуация сама по себе будоражила своей неожиданностью, приятностью и неопределенностью.

- Ну, мое отсутствие в обществе вряд ли заметно. Зато у меня есть время на собственную жизнь – продолжал интриговать он.

- Интересно, и как же ты его тратишь? Жены и детишек вроде бы у тебя нет – зачем-то стала прощупывать почву Туська.

- Знаешь, когда я вырвался из безумной гонки учеба-работа-карьера-бизнес, мне показалось, что мир рухнул. Я на обочине, а жизнь с бешеной скоростью проносится мимо. А потом вдруг оказалось, что у меня есть время видеть, как растет трава, и распускаются цветы. Я замечаю, что птицы каждый день поют по-разному. И земля после грозы пахнет по-особенному. И тогда откуда-то из глубины меня появились совершенно другая сила и желание жить. И я начал строить свою жизнь так, чтобы больше не растерять этой естественности. – Виктор улыбнулся, глядя в Туськины широко открытые изумленные глаза. – И мне приятно нравиться такой удивительной женщине как ты.

- Нравишься, правда нравишься, - улыбнулась в ответ она, - совершенно не ожидала встретить такого человека. Кстати, а в чем же моя удивительность?

- Я чувствую, в глубине души ты очень похожа на меня. Это редкость. - сказал он, поднялся с места и куда-то вышел.

Вернулся Виктор, держа в руках маленькую самиздатовскую книжечку. - Хочешь, я прочту тебе сказку? Наверное, она лучше меня покажет, насколько одинаково мы чувствуем. - Туська кивнула. Они пересели на диван. И, вслед за его голосом, Туська перенеслась к морю, в которое садится солнце, и где двое говорят и делают то, что чувствуют, и от этого счастливы. Слушая сказку, Туська сама не заметила, как прижалась к его плечу. Ей казалось таким естественным слушать его низкий чарующий голос через тело, не столько ушами, сколько кожей.

Сказки сменяли одна другую, а Туська сидела не шелохнувшись, погруженная в такие разные, но неизменно светлые миры, созданные талантом Виктора. Она забыла о времени, о том, что пора ехать домой и готовить ужин, о том, что ей предстоит самый обычный вечер в одиночестве, т.к. драгоценный супруг сразу после еды схватит подзорную трубу и ускачет на балкон подглядывать за соседями.

Книжка закончилась. Виктор предложил еще чаю или поужинать вдвоем. Напоминание об ужине вернуло Туську на грешную землю, и она засобиралась домой. Поблагодарив хозяина, и еще раз уточнив договоренность об использовании для тренинга его дома, она нехотя села в машину и выкатилась на дрогу.

- Как я живу?!! – думала Туська. – Я умудряюсь наполнять светом и радостью жизни других людей, а у самой в личной жизни как-то все серо, уныло и однообразно. И вроде бы не на что жаловаться, и в общем-то не чему радоваться. – Она закурила.

Привычка много курить за рулем появилась у Туськи, когда она только получила права. В то время ей было безумно, нестерпимо страшно одной в машине, но муж боялся с ней ездить и отказывался составить компанию. Вот тогда-то Туська и привыкла закуривать сигаретку и разговаривать сама с собой, и лучше в стихах, так и симпатичнее получается, мозги тренируются.

Вот и сейчас строчки начали складываться сами собой:

В темницу брака заточенное,

Давно молчало ее сердечко.

Такое трогательно обреченное,

Но ведь немыслимо бесконечное...

 

Она творила, смеялась, плакала -

Дарила людям свое тепло.

А сердце только надтреснуто звякало,

И думало, - может ... не повезло?...

 

Однажды, она слушала сказки

Про то, как Солнце садится в Море,

И про... А в голосе столько ласки!

Столько света, чувства и воли!!!

 

Щека прижата к его плечу,

Сердечко бьется взволнованно звонко.

И вдруг.... Немыслимо! - Я ЛЕЧУ!

И мне, о счастье, не одиноко.

- Надо же, шедевр получился – похвалила себя Туська. И ее мысли снова вернулись к загадочно-притягательному мужчине, от которого не хотелось ни любви, ни секса, но было так приятно уткнуться-завернуться и слушать, слушать, слушать…

 

Итак, через неделю у Туськи с Сашкой бенефис. Наконец-то вожделенная пластика перестала быть для них далекой мечтой, предметом слюнопускания и научных споров. Все-таки очень долго они к ней шли. В новую танцевально-тренинговую программу коллеги-психологи включили все: и Сашкину дипломную работу, и кусочки совместного справочника по пластике, и то, что Туське удалось честно стянуть у коллег, и собственные задумки и разработки.

Сейчас самая горячая пора. Нужно раздобыть у знакомых музыкантов тамтамы и прочие бубны-барабаны, записать море музыки, еще раз опробовать аппаратуру и расписать по минутам собственное взаимодействие на предстоящие 18 часов работы.

Главное, что они ни секунды не сомневались в том, что игра стоила свеч. Движение или пластика движения – это тот уникальный инструмент общения, который, во-первых, не врет сам и не дает соврать другому, во-вторых, при изменении пластики человека, автоматически изменяются его поведение, реакции, отношение к ситуациям. Т.е. тот, эффект, которого психоаналитики пытаются добиваться годами, заставляя пациента, глотая слезы ковыряться в своем прошлом, Сашкин-Туськин метод давал уже после 6-8 часов занятий. И эти результаты были опробованы и зафиксированы, и, естественно не стали кандидатской диссертацией, ибо учить английский язык для сдачи кандидатского минимума им обеим было неинтересно и катастрофически лень.

Но самое главное в этой форме работы то, что человеку не надо при всех что-то рассказывать о себе. Он от начала до конца тренинга для всех остается тайной настолько, насколько сам этого хочет и его результат совершенно не зависит от степени раскрытия, искренности, откровенности. Сложный и интересный получается клубок. Любая мысль, убеждение, установка, записывается не только в мозг, но и в тело. В результате, какой-то страх или комплекс блокирует работу одной мышцы или целой группы, поэтому уменьшается подвижность одной или нескольких частей тела.

Сашка с Туськой разматывали этот клубок с обратного конца, возвращая подвижность забытым мышцам, позволяя телу запомнить новые, более полные и приятные схемы движения, делая пластику человека гармоничной и свободной. А вместе с телесными зажимами, человека покидали ненужные блоки в поведении и отжившие комплексы.

 

Всю неделю Туська вообще не вспоминала про Виктора. Вечерами она готовилась к эпохальному событию, а днем продолжала работать на своей тяжелой неблагодарной работе – зам. начальника склада сантехники.

– Самое место для психолога – улыбалась Туська, - кто же моих зеков-алкоголиков грузчиков на путь истинный наставит, пожалеет? – говорила она, вместе со всеми забираясь в кузов фуры, чтобы выгружать грязные железяки.

Каково же было их с Сашкой удивление, когда Виктор попросил разрешения принять участие в тренинге. Еще один мужчина – украшение любой группы. Девушки радостно согласились.

Говорят, новичкам везет. Группа собралась просто чудесная. Восемь пар, плюс Виктор, который по ходу работы присоединялся то к Александре, то к Наталье. Первый тренинговый день подходил к завершению. На сладкое, в подарок участникам, ведущие заготовили сюрприз - театр теней. В перерыве, натянули белый экран, выставили свет и достали всевозможный реквизит: платки, шляпы, трости, перья.

Красивое творческое действо началось. На белом экране появлялись совершенно разные сюжеты, созданные фантазией участников. Казалось, что это хорошо отрепетированное профессиональное шоу, таким четким и гармоничным было взаимодействие незнакомых ранее людей, после семи часов совместной работы.

Сашка, завороженная красотой происходящего снимала на видеокамеру каждый миг. Туська иногда вставляла в процесс творческие ремарки, помогая участникам наиболее полно раскрыть выбранный ими стиль…

Дошла очередь до Виктора. Он подошел к Сашке, что-то сказал ей на ухо, взял Туську за руку и утянул за ширму. Свободная, раскованная Туська вдруг смутилась, почувствовав себя бабочкой собирающейся вылупиться из кокона, и было от чего.

Музыку, которую Виктор попросил поставить Сашку, Туська никогда в жизни не слышала. Удивительно, когда с первой ноты мягкой, негромкой плавной мелодии угадывается мощь будущего развития. А группа наблюдала волшебное превращение в тенях. Легкое движение его руки – и ее волосы, собранные в строгий узел, освобождены и водопадом устремляются вниз. А уверенные руки мастера как-то невзначай, касаются широких округлых бедер, задавая им мягкое ритмичное движение. И, как бы встраивая в это движение послушные ткани, он, перевоплотившись в модельера, стал при помощи платков создавать новый восточный, какой-то особенно женственный и трогательный образ модели. Музыка набирала темп, кружила голову, совместив стили созданного образа и музыки, Туська стала двигаться все смелее и раскованнее, дразня, соблазняя, даря себя ему. Зрители, привыкшие за день включаться в зажигательные ритмы, каждый по-своему реагировали на происходящее, кто-то чуть покачивался, не отрываясь, наблюдая за происходящим, кто-то в такт хлопал в ладоши, кто-то колдовал на тамтамах – равнодушных не было. Сашка, с трудом справлялась с ролью оператора, изо всех сил сдерживая собственное тело, готовое в любую секунду отдаться манящей, будоражащей музыке…

Ночь выдалась тихая. Участники устало разбрелись по комнатам, а Туська с Сашкой расположились в беседке, чтобы, потягивая зеленый чай с жасмином, под сигаретку обсудить события сегодняшнего дня и скорректировать планы на завтрашний.

- Давай поделимся, – не сговариваясь, хором выдали привычный тренинговый штамп они, и рассмеялись. Они смеялись, сбрасывая напряжение длинного дня, смеялись, счастливые от того, что день явно удался, и от того, что снова вместе и довольны своим профессиональным взаимодействием, и от того, что эту фразу они ни разу за тренинг не произнесли, считая некорректным употребление стандартных слов в творческом, неформальном процессе.

- Ну что, завтра по плану или усугубим? Уж очень динамика хороша, – поинтересовалась Туська, скроив хитро-довольную рожицу.

- Ага, по плану, - ответила Сашка – ты, главное хозяином дома не увлекайся.

- О чем это ты? – показала подруге язык Туська. – Я дама замужняя, респектабельная, с безупречной репутацией.

- Вот, потому и не увлекайся, дабы оставить репутацию в первозданном виде – съязвила Сашка.

Да ладна тебе, сама все знаю, – отмахнулась Туська, и они занялись работой. От угла беседки бесшумно отделилась тень и ускользнула прочь.

Следующий день оказался менее динамичным, участникам пришлось очень долго разминать непривычно натруженные вчера мышцы, а тренерам вставлять более статичные творческие упражнения, чтобы завести, расшевелить народ, выводя из состояния жаления себя любимых.

Виктор был мрачен и замкнут, и то и дело вообще выпадал из процесса. Туська, огорчалась, наблюдая за ним, но вывести его из оцепенения не могла. В перерыве она не выдержала, и спросила напрямик: Вить, что происходит? Тебя сегодня как подменили.

- Я обычный, ты меня совершенно не знаешь, на самом деле я такой – закрылся он.

- А вчера ты был необычный. Мне понравилось. Очень… - тихо произнесла она. – И наша первая встреча тоже понравилась. Я даже стих сочинила про твои сказки. Вить…

- Что Вить? – отрезал он, - ты женщина замужняя с безупречной репутацией…

- Подслушивал, - закипела Туська, - да что ты вообще обо мне знаешь? –она отвернулась, надела на себя лучезарную улыбку и пошла объявлять окончание перерыва.

Нельзя, нельзя быть таким эмоциональным человеком – корила себя Туська, чувствуя, что совершенно раскисла. Сашка, уловив настроение подруги, взяла руление процессом на себя. Туська судорожно приводила себя в порядок, мысленно хлестая по щекам, и напоминая себе о муже (мимо), работе и ответственности (ура! подействовало). Она собралась, пришла в себя и включилась в работу, благодарно подмигнув Сашке, и, давая понять, что все наладилось.

Тренинг окончился запланированным фейерверком эмоций. Глядя в сияющие глаза собравшихся, Туська с Сашкой мысленно парили. Все не зря! Если твоя работа делает людей хоть чуточку счастливее, значит ты не напрасно ешь свой хлеб. Они пообещали видеокассеты с записями всем желающим, назначили встречу, выслушали поток излияний и благодарностей и попрощались с собравшимися.

Виктор подошел к машине, в которую уже уселись совершенно измотанные подруги. Туська открыла окно, вылезти из машины, чтобы попрощаться с Виктором у нее уже не было сил. Их взгляды не просто встретились, а вцепились друг в друга. Его карие дарили что-то необычайное, волшебное ее зеленым. Туська наполнялась уверенностью, что счастье в ее жизни обязательно будет, и что у нее хватит сил и терпения дождаться его. Она, прощаясь, протянула Виктору руку. Он бережно взял ее в свои, наклонился и поцеловал самую серединку ладошки, а потом согнул Туськины расслабленные пальчики, чтобы прикрыть это место.

- На счастье, - сказал он, - просто дождись его, торопыга. И прощай. – Он зашагал прочь.

Смахнув непрошеные сентиментальные слезы, Туська с легким сердцем завела двигатель и вырулила на знакомую любимую трассу. И всю дорогу домой чувствовала на ладошке теплый след от необычного поцелуя.

 

Глава 2.

 

- Очень вредно не ехать на бал, особенно когда ты этого заслуживаешь – решили Катька с Туськой и уволились. Просто и буднично, без истерик и помпы положили заявления об уходе на стол начальнику склада. Он побелел, такой оборот событий как-то не пришел ему в голову, когда он отказался подписать Катьке с Туськой отпуск, согласованный им же еще зимой. Прекрасно понимая, что две трети работы склада держится на девчонках, он решил выехать как в прошлом году – отправив их в отпуск порознь, и загоняв за это время каждую почти до беспамятства.

Однако, у Туськи с Катькой на этот счет было совершенно другое мнение. Они собрались на море, и никакая сила в мире уже не могла их удержать. Загадочное, похожее на полет шмеля имя Гиленджик завораживало и манило множеством тайн. Оказалось, что маленький курортный город на берегу черного моря, расположенный между Новороссийском и Сочи в последние годы стал центром туристического притяжения. Толпы паломников, одержимых ожившими легендами добирались туда на чем могли, и обосновывались в палаточных городках.

И конечно, ежели где-то забрезжила волшебная тайна – не сомневайтесь, Туська с Катькой сунут в нее нос обязательно, особенно, когда так хорош идейный вдохновитель. А заварила всю эту кашу Майка. Знакомство с ней подарил Туське ее удивительный дом. Под его крышей умудрились собраться замечательные люди: знаменитые модельеры, художники, парикмахеры, успешные юристы и бизнесмены. Майка была украшением компании. Продолжатель знаменитой в двух странах театральной династии, она работала художником по свету в Мариинском театре, даря частицу собственного света каждому выходящему спектаклю.

Перед отъездом на юг, Майка сделала Туське фантастический подарок – приложила руку к ремонту на кухне. Мелочь? Нет не мелочь! Стоит только посмотреть на помещение глазами художника, и оно меняет очертания, стиль, ауру. Туська готова была часами любоваться получившимся шедевром. Утреннее ясное летнее небо, чуть подернутое дымкой, и мягкий туманный пейзаж. Кажется, будто ты стоишь на вершине холма, а перед тобой где-то там, внизу чудесная долина. А если при этом ты сидишь на собственном уютном диване на вершине холма?!! Красота, одним словом.

В общем, женский экипаж Майкиного «гольфа» уезжал окрыленным. Правда, у Туськи на душе поцарапывались кошки – ее Сашка снова нашел благовидный предлог, чтобы отказался ехать с ними. Весной, он не поехал в Петрозаводск, отправив туда жену и племянницу со своим другом. Тогда Туська оправдывала это тем, что Шуре, любителю комфорта будет неуютно на холодной даче. Но сейчас… Туська точно знала, что Сашка просто обожает отдых на море. Не хотеть на море он не мог. Значит, сильнее он не хотел ее. Пусть так. Может быть соскучится, глотая слезы думала Туська, уезжая в отпуск.

Синий гольф летел по ночной трассе Петербург-Москва со скоростью 160-170 км в час. Майка в свободное от театра время увлекалась гонками, поэтому фантастически здорово водила машину.

- Надо же, мрачно размышляла Туська, - едем на синем «гольфе», т.е. практически на «синем чулке». И кто экипаж этого «синего чулка»? Две взрослые незамужние девицы и еще одна, и вовсе в неопределенном последнее время статусе, дама. А может быть экипаж не так уж плох? – продолжала свою длинную дорожную мысль Туська. Судите сами: роскошная блондинка, аппетитная рыжая бестия и стройная жгучая брюнетка…

Так они и катились две с половиной тысячи километров к морю, периодически удивляя составом экипажа останавливающих их милиционеров. В какой-то момент совершенно измотанная Майка даже сдалась и доверила Туське руль, от чего настроение всей компании значительно улучшилось.

Каких-то тридцать три часа пути и вот оно! Горы, трасса-серпантин, запах виноградников. Особенная природа. Туська нечто подобное видела только в далеком детстве под Владивостоком, но те давние впечатления уже порядком поистрепались.

Теперь уже практически все равно где жить и что кушать. Главное – мы ТУТ!!! Ну, что там у нас с ожившими легендами?

Гиленджик как огромный набатный колокол гудел словом «дольмены». Издалека различались лица «просвещенных» и «любопытствующих», но равнодушных не было. Наша компания всерьез подготовилась к поездке и прочитала кучу литературы по дольменам еще в Питере, поэтому с гордостью относила себя к «продвинутым просвещенным».

А сами дольмены и правда заслуживали подобного отношения. Шутка сказать – памятник архитектуры, которому 5 тысяч лет. Древний непонятный склеп-саркофаг. Экскурсоводы рассказывали официальную научную версию происхождения этих невзрачных странных построений. Все стандартно и примитивно. Каменный мешок, накрытый каменной плитой, незатейливый орнамент, внутри кости. Значит, так хоронили усопшего, и видимо, достаточно именитого.

«Продвинутым» больше нравилась другая, таинственная, почти волшебная версия. О древней цивилизации Ведов. Цивилизации, шедшей по пути совершенствования духа и возможностей человека. И о трагической гибели этой цивилизации, которую сами Веды предрекли и к ней подготовились своим особенным способом. Они выбрали лучших из лучших, достигших наибольших успехов и просветления, и обрекли их на бессмертие. Эти Веды строили себе дольмены – места будущего заточения их душ. Они добровольно замуровывали себя в каменный мешок и входили в состоянии медитации, во время которой душа покидала тело. (Положение костей, найденных в дольменах подтверждает смерть в положении сидя). Души древних Ведов остались на тысячелетия прикованными к дольменам. Их задача дождаться человека. достойного передачи знаний. И только передав свои знания ныне живущим, они обретут свободу и, наконец, покинут свои дольмены.

Толпы продвинутых верили, что именно они станут избранными, которые смогут войти в контакт с древними. Туристам нравилась сказка о том, что у дольмена можно загадать желание, и оно сбудется.

А Туське было ужасно любопытно поглядеть на древнее чудо, безумно хотелось загадать желание, и попытать счастья – пообщаться хотелось тоже. В общем, не удовлетворившись проторенными туристическими маршрутами, девушки двинулись на поиски малоизвестных труднодоступных дольменов, расположенных высоко в горах.

Проворный проводник, изнурительное восхождение и… перед глазами плато со множеством избежавших нескромных прикосновений и любопытных глаз дольменов. Некоторые из них совсем разрушены временем, другие продолжают хранить свои тайны, сохраняя первозданный облик.

- Что теперь? – Туська почувствовала себя неуютно, она вторглась на чужую территорию и не знала как себя вести. - Интересно, что же мне теперь делать?

Спокойный незнакомый голос, невозможно определить мужской или женский, произнес внутри Туськиной головы: «Что ты так волнуешься? Обойди поляну и сядь там, где тебе захочется.»

- Спасибо, - сказала Туська, чувствуя себя полной идиоткой, и пошла. Краем глаза она заметила, что Катька с совершенно счастливым лицом уже уселась возле одного из древних сооружений, а Майка еще бродит.

Сосны, замшелые камни, черника, грибы, похожие на подосиновики. Если бы Туська не знала, что она на высоте пары километров над уровнем моря, то решила бы, что находится на любимом Карельском перешейке. Она увлеклась поиском различий в природе, мхах и обнаружила, что уже довольно надолго задержалась у маленького хорошо сохранившегося дольмена.

- Ой, здравствуйте, не хотела вас потревожить, – спохватилась Туська. Она все с большим уважением относилась к легенде, и абсолютно не хотела выглядеть невежливой, если дольмен окажется обитаемым. Странный запах щекотал ноздри. Она вспомнила, что читала о запахе действующих дольменов.

- А вдруг я тут совсем не к стати и меня сейчас прогонят – зачем-то расстроилась Туська.

- Не прогонят, садись, - ответил голос в голове.

- Надо же, сама с собой разговариваю, - продолжала защищаться Туська, но все же села.

- У меня было столько вопросов и желаний, а сейчас в голове звенящая пустота, - растерялась она. – Ой, а как же нам общаться, я к Вам в гости с пустыми руками, без подарка, неудобно как-то, - заерзала Туська. Мысли путались, оказалось катастрофически тяжело о чем-то целенаправленно думать. Туська и говорить-то долго на одну тему не могла, то и дело уходя в сторону, а уж думать…

То ли она сама вспомнила трансовую технику, толи голос скомандовал сосредоточиться на дыхании, но результат был достигнут. Туська закрыла глаза, расслабилась, и ее мысли потекли плавным потоком.

Она подумала об их отношениях с мужем. О радостях и взаимных обидах. О том, что он подрезает ей крылья и о том, что спасает от родителей. Голос вплетался во внутренний диалог, расставляя акценты в совершенно неожиданных местах. Получалось, что Туська сама так построила свою жизнь, что если у художника нет таланта, он может не пенять на кисти и краски – картина выйдет дерьмовая.

Слезы очищения катились по Туськиным щекам. Все было просто, очень просто. Главное – решить, чего ты действительно хочешь, и тогда путы в виде отношений, запретов и страхов разорвутся.

- Тогда, чего же я хочу? Как хочу прожить свою жизнь, чтобы в старости испытывать удовлетворение и радость от достигнутого. На что я гожусь? Где мне применить свои не нужные этому обществу таланты – Продолжала дергаться Туська.

Голос смеялся, передразнивая ее: – «Ха-ха «не нужные этому обществу», ты сама себя слышишь? При чем тут «это общество». Если уж тебе так важно общественное признание почему «не нужные таланты»? Сделай так, чтобы твои таланты пригодились. Кстати, а что ты умеешь?». Туська совсем растерялась.

– Я умею рифмовать любые мысли. Умею рассказывать истории, и слушать. Очень хорошо умею слушать. Мне обычно все рассказывают все. Умею найти правильные слова, чтобы утешить и вернуть желание жить.

– И ты хочешь сказать, что это не нужно обществу? – не поверил голос. Он снова нашел правильный акцент.

Туська закурила. Она давно так по-приятельски не беседовала сама с собой. Или это все-таки дух дольмена с ней разговаривал. Какая в сущности разница?

- Так чего ты все-таки хочешь? – снова пристегнул ее к теме голос.

- Я хочу работать психологом. У меня есть и диплом, и опыт и даже несколько клиентов. А я все время выбираю грязную тяжелую работу, а психологией занимаюсь в свободное время. Правда, я только что уволилась и теперь свободна…

- Не увиливай, четко сформулируй свое желание - голос был неумолим.

- Я хочу быть счастливой. А для счастья мне нужно любить, быть любимой, успешной, и помогать людям. И еще, - застеснялась Туська, - в современном мире понятие успешности связано с деньгами…

- Ну и чего ты стесняешься, – возмутился голос – если успешность связана с деньгами, значит это условие игры… так что там с деньгами?

- Ну, - Туська мучительно заставляла себя думать правильные слова, даже начала шевелить губами, помогая себе, - я хочу зарабатывать тысячу долларов в месяц, занимаясь психологией, - с трудом выдавила она из себя. – А разве мы об этом должны говорить? - Попыталась спрыгнуть Туська.

- Говорить стоит о том, что для тебя действительно важно. Не упускай шанс, – устало произнес голос. – Сосредоточься, представь, какой ты действительно хочешь видеть свою жизнь и загадай желание.

Туська представила себе большой уютный дом на берегу озера среди сосен. Любимого мужчину, почему-то совсем не Сашку – высокого, мощного, сильного и доброго. У них чудесные теплые отношения и двое здоровых веселых детишек. У Туськи своя машина, у мужа своя. Еще у него надежный легальный, доходный бизнес. А к Туське приезжают клиенты для врачевания души...

Нарисованная Туськой картинка вдруг свернулась, скаталась в шарик и как из пушки выстрелилась в небо. Туська проводила глазами светящийся след и почувствовала опустошение. Внутренняя болтовня прекратилась. Она посидела еще немножко, потом поблагодарила обитателя дольмена, попрощалась с ним и пошла обратно.

 

Катька и Майка были задумчивыми и молчаливыми. Значит, их общение тоже состоялось. Спокойные и наполненные, они легко спускались обратно. Туська по дороге собирала грибы, готовясь присовокупить их к вечерней трапезе.

- Сейчас переоденемся, и на море! – думала Туська. Чтобы не терять ни минуты драгоценного отдыха, девушки вставали в 6 утра, часов до 11 бродили по горам, поднимались по руслам рек или купались в водопадах, а после уезжали на пляж соседнего с Гиленджиком городка Дивноморска. Там и море было чище и народу меньше. Так что к двенадцати утренняя неугомонно-сумасшедшая компания превращалась в лениво-респектабельных отдыхающих, радостно матрасничающих на пляже.

- Очень хочется увидеть дельфина. Никогда в жизни не видела дельфинов. – Снова подумала Туська, напряженно вглядываясь в бескрайнюю синеву Черного моря.

- Надо же! Такую красоту назвали «Черной», дальтоники какие-то – улыбнулась, Туська, которая Черное море видела первый раз в жизни, и еще не заставала его в штормовом настроении.

Ветра в этот день не было, и море оставалось настолько спокойным, что казалось почти ручным, декоративным что ли. Катька с Туськой, расслабленно шевеля конечностями в теплой, пахнущей солнцем воде, уплыли довольно далеко от берега. Они любовались красотой ломаной береговой линии. Срезанные будто ножом осадочные породы издалека напоминали слоеный торт.

- Вот это торт, так торт, - облизнулась Туська, нагулявшая уже изрядный аппетит, и стала с любовью поглаживать себя по пузику, бокам и ногам, желая удостовериться, что усилия последней недели все же увенчались успехом, и ее тело стало более сбитым и подтянутым. Туська таким образом пыталась убедить организм в том, что торт в такую жару ему совершенно не приятен, и гораздо более симпатично будет выглядеть лист салата, в который завернут ломтик помидорки и кусочек сыра.

- Дельфин! Смотрите дельфин! Девчонки ловите его! – вдруг закричали мужики, плававшие на катамаране неподалеку. Они вскочили и начали оживленно жестикулировать. Катька с Туськой посмотрели в указанном направлении и вдруг увидели черную блестящую дугу на пару секунд показавшуюся из воды.

Плавать стало как-то не очень уютно. Девчонки поймали себя на том, что им с одной стороны, безумно любопытно и приятно неожиданное приключение, а с другой, они уже висят в воде спиной к спине, поджимают ноги и судорожно озираются.

В следующий раз дуга показалась на поверхности воды гораздо ближе к ним. Удовольствие от приключения стремительно таяло. Никто никогда не говорил о дельфинах плохо. Но когда эта громадина в открытом море совсем рядом с тобой, и ты не знаешь, чем сейчас озарен ее потрясающий интеллект… Катька с Туськой совсем напряглись и замерли. Теперь дельфин всплыл прямо под ними, так что они обе коснулись его серой, шершавой, теплой (она почему-то теплее чем вода) кожи.

Страх, адреналин, восторг и разочарование.

- Я же так хотела его увидеть, я же звала его, - сокрушалась Туська, - он пришел, а я испугалась и даже не поблагодарила его. Зачем тогда звала?

Катька была настроена мене сентиментально. Она, убедившись, что широкая спина снова показалась уже на приличном расстоянии от них, ткнула Туську в бок, показала головой в сторону берега и быстро поплыла, стараясь ни о чем не думать. Туська последовала за ней.

Однажды они уже ставили рекорды скоростного плаванья. Тогда, отправившись ночью купаться нагишом, они с удовольствием барахтались в черной воде лесного торфяного озера. Круглое озерцо как взбитыми сливками было прикрыто клубами тумана. Вот из этого тумана и показался непонятный белый предмет, который начал приближаться к плывущим к нему навстречу девушкам. Обнаружив, что белое нечто неуклонно приближается, Катька с Туськой переглянулись, и устремились к берегу. К тому времени, как они отдышались, вытерлись, и оделись, туман приподнялся над озером, и непонятное белое нечто превратилось в обычный поплавок от рыболовецкой снасти. Они потом долго не могли отсмеяться, вспоминая неудачное купание…

Чем ближе Катька с Туськой подплывали к берегу, тем больше успокаивались, так что, выбравшись на камни, Туська сразу начала, захлебываясь от восторга, рассказывать Майке и остальной пляжной компании про дельфина, который приплыл на ее зов и дал себя потрогать. Она старательно отгоняла от себя легкую тень разочарования от встречи с морским обитателем и изо всех сил пыталась не показать компании как у нее на душе на самом деле хреново.

- Что ты куксишься? – пинала себя Туська. – Ты в неизвестном, очень красивом месте с замечательными людьми.

- Да, все замечательно, - кисло отвечала они сама себе, - только почему-то в моей жизни всегда получается так, что во всех интересных и замечательных, красивых и романтичных местах я оказываюсь одна, без мужа. Мне хочется сидеть на пляже в обнимку с любимым мужчиной и любоваться закатом. Или брести по аллеям из винограда взявшись за руки под таинственный стрекот цикад.

Туська грустила, грустила с момента отъезда. Ей хотелось домой к Сашке. Хотелось, чтобы он гладил ей спинку на ночь. Хотелось, чтобы говорил нежные слова. Хотелось… Туська вздохнула. Ей и дома этого хотелось. В глубине души она давно знала, что все кончено, но признаться себе в этом пока не решалась.

Забавно. Если ты сам не принимаешь решения, жизнь начинает тебя ощутимо подталкивать в особо чувствительные места. И, в результате, решение дается тебе с кровью.

Именно так все и случилось у Туськи. Когда она вернулась в Питер.

 

Глава 3.

 

Майка решила еще на несколько дней остаться на юге. И Туське с Катькой пришлось ехать домой на поезде. Новороссийск, из которого отправлялся поезд, проводил девушек невероятной грозой, а Петербург встретил обычным августовским мороситиком. Казалось, что они приехали из лета в осень. Еще целый август впереди, а кажется, что лето уже кончилось. Странно жить летом в ощущении осени. Неправильно!!! Особенно при условии, что все остальные времена года ты живешь в ожидании Лета.

- Ну и пусть сыро и прохладно, - думала Туська, - зато грибы пошли. А грибы – это особенный летний кайф!!! И вообще, до тех пор, пока растут грибы – на дворе лето.

 

Шура встретил ее спокойно и прохладно. Поделился новостями. Похвастался загаром с Финского залива. И…

Ей очень хотелось, чтобы он соскучился. Чтобы приставал с обниманшечками и поцелуйчиками, чтобы ходил следом, чтобы приготовил ужин и постелил свежее постельное белье… Хотелось остаться вдвоем… Наверное, ей хотелось слишком многого…

Холодильник был пуст, постель помята, а на приготовленный Туськой ужин Шура позвал друга. Был самый простой вечер. Простой и обычный. Как если бы они не расставались на три недели…

Слезы… - Тебе что соленой воды в море не хватило!?? – ругала себя Туська, пытаясь высушить огорченное личико на балконе. Ветерок видимо с соседского балкона донес до Туськиного носа запах герани. Такой по-новому знакомый запах. Именно так пахнут дольмены.

- Ага… какую ты там себе у дольмена картинку-то рисовала? – развеселилась Туська, - Что-то я в ней Шуры твоего дорогого и любимого не припомню. Ха-ха милое общение с умным человеком входит у тебя, радость моя, в привычку. – Туська вытерла мокрые щеки, и с совершенно счастливой улыбкой вернулась в кухню. Отремонтированная перед самым отъездом она еще не потеряла эффекта новизны. Туська залюбовалась плодами их с Майкой труда. Ее взору открылось непривычное, уютное, какое-то не реальное и волшебное помещение. Она села на диван вновь и вновь с наслаждением обводя кухню взглядом.

Итак, сегодня дрыхнуть, а завтра надо будет искать работу – бодро подумала Туська. Она пожелала доброй ночи скорее кухне, чем Шуре и его приятелю, и ушла спать.

Утро началось с Интернета. Этот особый мир, в котором есть все, щедро пообещал Туське множество вариантов приложения ее недюжинных способностей. Она честно приняла правила игры, разослала несколько резюме на приглянувшиеся вакансии и с чувством выполненного долга оправилась забирать соскучившуюся восьмерку со стоянки.

Ну вот, - размышляла Туська – работа ищется сама, значит я могу заняться любимым делом, - она, совершенно счастливая, притопила педаль газа, направляя послушную машину в сторону леса. – Ура! Я рулю своей машиной! Ура! Я буду собирать грибы!!! Ура! Я СОВЕРШЕННО СВОБОДНА!!! – Туська мчалась к Дадоновскому озеру. Ей нравилось и его название, и лес вокруг, и само озеро, и то, что лишь немногие знали потаенную тропку к грибным местам, и то, что она была в числе этих немногих.

Год выдался фантастически грибной. Полиэтиленовые пакеты с огромной скоростью наполнялись молоденькими крепкими подосиновичками, боровичками и моховичками. Туська отдыхала душой. Наконец-то можно одной с удовольствием побродить среди сосен по белому мху, обрызганному кое-где алыми каплями брусники, посидеть с сигареткой на холме, любуясь озером. – Сейчас только я и лес, - думала Туська, - а череда собеседований после. Потом. Как будто в другой жизни.

После окончания Университета у Туськи сформировалась стойкая ненависть к процессу поиска работы. Она всегда считала неприличным хвастаться и выпячивать собственные достоинства. Ей хотелось, чтобы окружающие разглядели их сами. В процессе поиска работы этот подход к жизни оказался катастрофически проигрышным. И Туську отфутболивали с одного собеседования за другим. Поэтому устройство на работу она всегда считала чудом, практически судьбой, и автоматически попадала в рабство к новому хозяину.

А сейчас, стоя одна в лесу, Туська отрабатывала эффектную самопрезентацию, в которой не было ни одного лишнего, случайного, неправильного слова. Такое представление должно было автоматически направить разговор в нужное русло. А дальше… дальнеший разговор тоже должен быть сложен из правильных, выверенных кусочков.

Туська множество раз проходила этот путь, помогая другим. Она очень хорошо умела находить и подчеркивать достоинства собеседника. Пришло время помочь себе. Грибы собираются, ноги привычно топают по знакомым местам, а в голове в это время закладывается модель успешного трудоустройства.

Все, полный багажник грибов, боевой дух поднят на недосягаемую высоту. Пора домой, чистить грибочки, солить и закатывать аппетитные баночки к долгим зимним посиделкам.

И снова Интернет, снова поиск вакансий, снова размещение и рассылка резюме. Туська пробовала одну стратегию за другой. От теплого и душевного вступления, к тексту о себе, до строго официального обращения. Начали появляться первые результаты. Жизнь наполнилась поездками, собеседованиями, переговорами, турами, видеозаписями, новыми адресами, организациями, надеждами и переживаниями. Хотелось, очень хотелось чего-то особенного, настоящего, интересного и надолго.

И вот однажды… Свет в конце туннеля! На тебе твою мечту в мягкую лапку, подержи, порадуйся! Такого еще не было! Туська уже три часа общалась с работодателем. Они разговаривали как закадычные друзья, великолепно понимающие друг друга с полуслова. Она любила и умела делать то, что он хотел, он готов был за это платить. Их взгляды совпадали. Было очень приятно. Туська совершенно забыла, что она здесь еще не работает, и фонтанировала множеством идей, щедро одаривая ими собеседника. Вот они вместе устраивают юбилей фирмы, вот внедряют новую систему обучения, помогают новым людям вливаться в коллектив, налаживают связи между отделами… Проблемы фирмы для Туськи превратились в задачи, которые нужно решить. Проколы в организации стали вектором приложения сил. Она не сомневалась, что пройдет и второй тур. ЭТО БЫЛА ЕЕ РАБОТА!!!

Итак, продолжая для проформы ездить по собеседованиям, Туська начала активную деятельность. Она нашла идеальное место для проведения праздника – уютный пансионат на берегу Финского залива. Избалованным сотрудникам должно было понравиться, да и в смету цены за такое удовольствие вполне укладывались. Туська набросала пару вариантов возможной программы развлечений, с юмором описала особенности внутрифирменных отношений для новичков. Собрав все это в файл, она отправила по электронной почте письмо своему недавнему, так вдохновившему ее собеседнику.

Теперь предстоял еще один подготовительный к будущей работе этап. Туське надо было научиться новой форме общения – общению в сети. Научиться при помощи буковок парой фраз поднимать людям настроение, побуждать к действиям. – Фирма компьютерная, – улыбнулась Туська, – придется учиться общаться с компьютерными людьми их средствами на их языке.

Сказано – сделано. Здравствуйте чаты! Вам очень не доставало нового гостя! Однако, оказалось совершенно не достаточно придумать себе имя и войти. Никто не бросается с твоим ногам и не рассыпается в благодарностях за то, что ты осчастливила их своим посещением. Туська надула губки и стала тихонечко наблюдать за наиболее активными и приятными завсегдатаями. Она раскладывала их успешность на составляющие, примеряла к себе, видоизменяла. Тренировалась, применяя новые знания в разных «комнатах» - местах обитания «чатлан».

Однажды, Туська поделилась плодами своих изысканий с Сашкой, которая к этому моменту уже около года бродила по чатам, и Сашка подкинула ей адресок очень симпатичного украинского интернет-портала для общения. Вот тут-то и началось настоящее психологическое интернет-хулиганство. У холодной, утонченной, язвительной, интеллектуальной Ангины (так Сашка решила называть себя в сети) появилась властная, чувственная, женственная, надменная подруга Марго. Туське понравилось быть Марго. Она считала забавным превращение мягкой блондинки в строгую брюнетку.

Теперь каждая ночь была особенной. Подруги учились «управлять толпой», формировать общественное мнение, направлять дискуссии в нужное русло, задавать стиль и форму общения. Они устраивали поэтические ночи, подталкивая всех гостей чата рифмовать строки. Или устраивали ночь у костра с пением песен под гитару. Провоцировали конфликты и учились их разрешать и гасить. Задавали тон философским беседам. Им было интересно. Надо сказать, что Туська так втянулась в ночную интернет-жизнь, что вспомнила о том, зачем ей все это было надо, только через пару недель. Когда совершенно незнакомый ей посетитель, поприветствовал ее словами «хозяйка чата пришла». Она поняла, что эффект достигнут. Замечательно! Близилось время второго тура. Теперь ее точно должны взять на эту вожделенную работу!

Вторая встреча вообще не была похожа на собеседование. Коллеги проводили напряженное совещание по планам предстоящей работы. Обсуждали достижения и проблемы. Остался один шажок – знакомство с хозяином. И… через пору дней будет известен результат. Полтора часа продуктивного рабочего общения расслабили Туську. Она с трудом собралась и внешне превратилась в спокойную компетентную в вопросах персонала Наталью Владиславовну, а внутри у нее все металось.

- Надо понравиться! Очень надо понравиться! Я безумно хочу эту работу! Это моя работа! - Туська напоминала себе комок нервов, но держалась из последних сил. Однако, общение оказалось более чем формальным. На нее посмотрели и отпустили.

Теперь надо только дождаться звонка и все… И Туська дождалась этого звонка.

- Наталья! – знакомый и такой долгожданный доброжелательный мужской голос ласкал ухо из мобильника.

- Здравствуйте, ждала Вашего звонка. – с улыбкой произнесла Туська воркующим голоском.

- Хозяин попросил проверить ваши рекомендации. Я сделал это и результат просто ужасный. Что Вы скажете в свое оправдание? – напряженно спросил голос.

- Ничего не скажу, оправдывается тот, кто виноват, - Туська изо всех сил пыталась оправиться от удара. – А могу я полюбопытствовать, что именно вам сказали?

- Мне сказали, что Вы ленивый, конфликтный, неуживчивый человек. Правда, это сказал, только один из Ваших бывших начальников, второй признал, что Вы – ценный сотрудник и большая потеря для компании. - он замолчал, ожидая ответа.

- Унизительно. Глупо и странно. – Туська медленно подбирала слова. Земля ушла из под ног. – Не логично получается. Если по его словам, я настолько не пригодна к работе с людьми, почему же он дважды повысил меня в должности, переведя из кладовщиков в заместители начальника склада… Мне, правда, нечего Вам сказать. Мы два года проработали бок о бок, таская железяки, пересчитывая стони тысяч фитингов, модернизируя и переоборудуя склад. Мы прикрывали друг другу спину и подставляли плечо. Я виновата в том, что уволилась, потому что без умелой женской руки на складе с мелочевкой очень тяжело. Ему без меня тяжело, наверное он злится… Но ведь все, что я сейчас скажу уже не важно. Вы позвонили попрощаться?

- Наташенька, вы очень умная женщина и Вы мне очень понравились. Но «генерала» я знаю 25 лет, а вас 1 месяц. Я не могу его обманывать. Он попросил позвонить и выяснить отзывы о Вас с предыдущего места работы, я позвонил и сказал ему как есть. Решение не в Вашу пользу. Мне очень жаль. Я знаю, что это ошибка. Но решение уже принято. – Он вздохнул, мне не хочется прощаться с вами так. В любом случае, удачи Вам.

Туське казалось, что ей в глаза насыпали раскаленного песка. Слез не было. Только безумное жжение. Оказывается, достаточно одного звонка, чтобы мир рухнул. Туська представила, как искренне и с удовольствием поливал ее грязью Обуховский. Он посчитал, - думала она, - что пришло время возмездия. Он прав. Его месть удалась. Август кончился. Теперь с каждым днем будет все сложнее устроиться. Количество вакансий стремительно уменьшается… И… придется настроить себя на что-то другое. А так хотелось… - слезы все-таки вырвались наружу.

Плохо видящими от слез глазами Туська все же умудрилась определить по настенным часам время. – Черт, - выругалась она, – совсем забыла, что через сорок минут придет клиентка. - Пришлось нестись в ванную и под струями прохладной воды приводить себя в подобающий вид. Раз выход на работу откладывается, очень кстати, что можно пока зарабатывать деньги дома.

 

Все-таки парадоксальная работа у психолога. Туська всякий раз убеждалась в том, что где тонко, там и рвется. Вот и сегодняшняя клиентка принесла с собой трудности при устройстве на работу.

- Блин, - стараясь ничем себя не выдать, злилась Туська, - надо же именно сегодня, меня лапушку по рваной ране.

Итак, технология отлажена. Корректируем резюме. Настраиваем видеокамеру. Готовим текст самопрезентации. Теперь проход за проходом нарабатываем правильный стиль движений, манеру говорить, убираем мусорные слова, учимся не теряться на вопросах врасплох…

В глубине души Туська гордилась собой. Профессионализм взял верх над состоянием, и она справилась. Справилась замечательно. Видеосъемки зафиксировали колоссальную разницу «было - стало». Она была спокойна за девушку Анюту, которая теперь точно устроится работать на хорошее место.

- Осталось тоже самое сказать о себе, - подумала Туська, - ладно, выше нос, будем искать.

И Туська ушла в Интернет спускать пар.

Сегодня у Марго было особенно колючее настроение, и она открыла охоту на ежиков. Благо посетителей чата с вариациями этого имени имено сегодня попадплось множество. Ежики были бритые, ласковые, железные, тусклые, наглые и прочие. Соревнуясь с народом в язвительности, она вставляла изощренные шпильки каждому входящему ежику. Понимая Туськиным умом, что несчастные млекопитающие ни в чем не виноваты, Марго безжалостно продолжала обламывать колючки, и цеплять крючками беззащитные брюшки.

- Вот и еще одна жертва – обрадовалась Марго, увидев среди появившихся новое имя Ежик Резиновый. - Интересно, кому захотелось быть смешным мультяшным персонажем гордо несущим огромный букет в маленькой лапке?, - автоматически попыталась заглянуть под тайну имени Туська. Она улыбнулась. Почему-то расхотелось нападать на такое трогательное существо.

- Здравствуйте, Резиновый Ежик, ежели Вы уже побывали на именинах у щенка и никуда не торопитесь, заглядывайте на чашечку чая, буду рада Вас угостить. – почему-то написала Марго, сама себе удивляясь.

- Здравствуйте, Марго, спасибо, не откажусь, - ответил Туське волшебный экран. Она автоматически провела контент-анализ маленького кусочка полученного текста. Итак: похоже, это человек заинтересованный в душевном общении, умеющий строить отношения, воспитанный, образованный, видимо старше 25 лет. Неплохо.

- Что же Вы застыли на пороге, проходите в гостиную, чай остывает. Вам с лимоном, сколько сахара? Плюшки с вишней или абрикосом? – стала старательно вырисовывать образ простого домашнего общения Марго.

- С пустыми руками как-то неудобно… помялся, достал из-за спины кремовую розочку, протянул радушной хозяйке – ответил Ежик Резиновый.

- Засуетилась, в поисках походящей вазочки, - Марго стала увлекаться процессом, - спасибо. Мне очень приятно Ваше неожиданное внимание – спровоцированное мной же, подумала она, - расскажите, из какого же леса топает Резиновый Ежик, и куда путь держит?…

Слово за слово, оказалось что зовут таинственного Ежика Игорем, что ему 33 года, и живет он в стольном Киев-граде. От Киевского Игоря за версту разило надежностью, самостоятельностью и еще чем-то необъяснимо мужским. Дошло дело до обмена фотами. Туська отправила свой растрепанно-белокурый образ и почему-то не стала ждать реакции. Ей было все равно. Где-то далеко, есть приятный в общении человек.

- Ежели ему не понравится моя круглая рожица, - все же промелькнула у Туськи мысль, - значит, он растворится на просторах Интернета и все. Ежели понравится, он будет знать, что общается с приятной заграничной дамой и… тоже все.

Компьютер заморгал, давая понять, что ответная фотка уже прилетела. Туська развернула изображение во весь экран. На нее из-за компьютера смотрел добрый зеленоглазый гигант.

- Надо же! – подумала Туська, - мужчина моей мечты живет в Киеве, а я сижу в Питере за мужем. Обидно, досадно, ну ладно.

- Ничего себе! Какие бывают Мужчины!!! – Марго тщательно выверяла буковки. – И куда в вашем Киеве девушки смотрят, такое сокровище в ночи осваивает просторы Интернета, а не дрыхнет с уютной красоткой. Безобразие!!! – посмотрев на получившийся текст, она с ехидной улыбкой нажала кнопочку «отправить».

Потянулись секунды ожидания ответа.

- Ну чего я дергаюсь. – кусала губы Туська, - испарился собеседник и фиг с ним, виноград все равно был зеленый. Нет, ну надо же, как зацепило! Надо написать извинение, что ли за вторжение в личную жизнь. Жалко будет, если совсем пропадет.

Она начала набирать юморные буковки, чтобы помочь собеседнику уйти от ответа на ее предыдущее заявление, но тут неожиданно пришел длинный обстоятельный ответ. Оказалось, что далекий Ежик или медленно печатает или долго соображает. Скорее все же первое.

- Перестань, я самый обычный. А девушки смотрят, только у меня на них практически нет времени. Мой бизнес связан с автоперевозками и я редко бываю свободен. А может быть, просто не встретилась «та самая».

Совершенно счастливая, Туська подпрыгнула на стуле. Ответил! Ответил, значит, я не ошиблась. Это глубокий открытый и… черт возьми, очень приятный человек.

- Ничего себе, «обычный»! Успешный, вежливый, душевный, открытый, надежный, красивый, умный – все это и еще много чего в одном флаконе. Такие мужчины редкость на грани исчезновения. Жаль только далеко (грустно вздохнула, опустила глазки). - Туська задорно улыбалась, выписывая эту длинную хвалебную речь, - Желаю тебе найти ту самую, единственную, которая будет тебя спасть от ночного компьютерного плоскопопия и красных глаз после бессонной Интернет-ночи. – Она добавила к тесту пару улыбающихся рожиц (Украинский чат позволял снабжать сообщения картинками) и отправила.

Туська посмотрела на часы и огорчилась. Скоро вернется Шура с ночного дозора. Все его подопытные кролики из соседних домов лягут спать, и ему станет не за кем подглядывать. - Значит, пора возвращаться домой из Интернета, - подумала она, и свет в газах погас. Она зачем-то, сама не зная зачем, обменялась с Игорем номерами мобильных телефонов и ISG (в компонародье - Аськой). Попрощалась и отправилась заниматься домашними делами. Только моя посуду, Туська сообразила, что не получила комментария к собственной фотографии. И тут, как-то удивительно к месту отвлекая от тревожных мыслей, ее мобильник пропищал, что получил SMSку.

– Кто бы это мог быть в такое время? – думала Туська, открывая сообщение. Тескта не было, только изображение розочки. А адресат высветился как Саенко И.

– Ха-ха, значит розочка из Киева, и не завяла же по дороге. Приятно, - улыбаясь подумала Туська, и перестала заморачиваться отзывом о собственной мордашке.

 

Снова потекли одинаковые будни. Резюме, собеседования, иногда поездки за грибами, иногда клиенты. Интерес к чату Туська поутратила. Во-первых, стало не за чем, во-вторых, Резиновый Ежик что-то больше не появлялся, а тратить время на сексуально озабоченных подростков не хотелось совершенно. Зато приближался очень любимый Туськой осенний праздник – день рождения ее подружки Наташки. Уже лет пять Наташкин день рождения праздновали у Туськи дома. И всегда в этот день происходило что-то особенное.

Однажды, Туська насобирала мешок осенних листьев и создала в тогда еще почти пустой после переезда комнате лесную полянку, посреди которой красовался керамический домик. И подарила Наташке сказку, проведя с закрытыми глазами ее и гостей по комнате, и позволив им вдоволь нашуршаться листьями, она собрала их в круг и рассказала историю про маленькую добрую фею, которая живет в домике на лесной полянке и по вечерам, когда в домике загорается свет, у кого-то исполняется самое заветное желание. Туська поставила свечку в домик и попросила всех открыть глаза. Ей было очень приятно видеть, как оживает сказка и озаряются добрым светом лица присутствующих…

Но в этом году традиция была нарушена. Наташка решила собрать друзей у себя. А потому обычная торица - Катька, Шура и Туська после долгих сборов с выбором подарков и букета наконец-то отправилась в путь через поле, разделяющее Туськин и Наташкин дома.

Октябрь решил порадовать неизбалованный хорошей погодой Питер, и подарил ясный, сухой и теплый день. Ласковое солнышко на прощанье улыбалось ярко оранжевыми лучиками горожанам, собираясь отправиться на покой.

- Эх, где же вы, белые ночи?!! - думала Туська, глядя на закатывающееся в шесть вечера светило. – Кончились белые ночи, уже совсем скоро черные дни. Будем приходить на работу пока Еще темно, а уходить с нее, когда Уже темно. Жалко, лето пролетело, зато мы успели съездить в Карелию и на Черное море. Мелочь, а приятно.

Тропинка через пустырь кончилась, и Туська приготовилась к торжественному вручению букета и радостному целованию именинницы.

Застолье оказалось на редкость приятным. И Туська получала истинное удовольствие оттого, что, пожалуй, впервые за четыре года обладания автомобилем, пришла в гости пешком и может себе позволить алкогольные возлияния в любых количествах. Веселые разговоры сменились любимыми песнями. И Туська, к которой попала в руки гитара, обнаружила, что она сегодня в очень даже голосе и еще не забыла множество хороших песен.

Впрочем, этот момент праздника можно считать переломным. Шура был в бешенстве. На дух не вынося пения жены, он по любому поводу и без него, вставлял ядовитые шпильки. Туська бы и рада дальше не петь, желание у нее всегда пропадало после первого же Сашкиного язвительного замечания, но сейчас сделать этого она не могла. Мама именинницы попросила спеть еще пару песен. Туська пела, а все остальные участники застолья радостно подпевали. Так что единственной недовольной стороной оказался Туськин муж, который в процессе «издевательства» над ним втихаря пил водочку, заливая свой оскорбленный слух.

Наконец Туська нашла повод отставить гитару и бросила виновато-обиженный взгляд на Шуру. Ее ярко зеленые встретились с его мутными, полными ярости и почти стеклянными глазами. Туська помнила этот взгляд. Тогда, несколько лет назад, у Леночки, в попытке ее убить он смотрел так же.

Мысли путались. – Зачем ты выпила и расслабилась?!! – ругала она себя. – Привела в дом своих друзей чудище и не уследила! Знаешь же, что у него в последнее время вспышки агрессии происходят все чаще.

- Ладно заткнись, - скомандовал жестким голосом кто-то из подсознания. - Нюни потом распустишь, а сейчас его надо отсюда наиболее изящно увести, пока не началось…

Туська организовала танцы и увлекла Шуру в коридор.

- Убью тебя, суку! – прошипел Шура.

- Конечно убьешь, сейчас оденешь ботинки, мы выйдем на улицу и там убьешь. А здесь не моги, здесь праздник. – Ласково увещевала его Туська, прилагая титанические усилия, чтобы обуть почти не держащегося на ногах мужа.

Он пошатнулся, удерживать снизу эту желейную конструкцию было ужасно неудобно.. Туська с трудом не дала упасть грузному расслабленному телу, которое в это время орало: «Я тебе почки отобью, чтобы ты не смогла рожать и сдохла!».

Обрадованная тем, что из-за громкой музыки и оживления в комнате, эта милая сцена осталась никем незамеченной, Туська выволокла Шуру на улицу.

Звездный купол повис над полем между домами, яркая почти полная луна освещала тропинку, а легкий не по-осеннему теплый ветерок ласкал щеки. Шура поутих и позволил без приключений довести себя до подъезда. Видимо свежий воздух чуть прояснил затуманенный алкоголем мозг. Зато душный лифт вернул все на свои места. И выходя из него, Шура снова стал похож на разъяренного быка. Пока Туска открывала дверь в квартиру, он с диким воплем бросился на нее, но его шатнуло и он со всего маху влупился в дверь, отгораживающую лифт от коридора. Его ярость временно нашла новый объект, и он с удовольствием в два удара раскурочил армированное стекло, так, что осколки стекла и обрывки проволоки разлетелись на пару метров вокруг.

- Если останусь жива, уложу его спать и все приберу, - подумала Туська. Она схватила мужа за шиворот, мощным движением втолкнула его в квартиру и закрыла дверь. – Теперь будь, что будет, - выдохнула она.

Окрыленный своим разрушительным успехом, вдребезги пьяный мужчина двинулся на врага. Туська стояла в углу прихожей, прижавшись спиной к входной двери, чувствуя кожей, что отступать некуда. Загнанная в угол, она напоминала себе сжатую пружину, и ясно понимала, что даже у ее уровня мазохизма есть предел, и просто так убить себя она не даст. Первый удар пришелся по курткам, висящим на вешалке. Поток ругательств, изрыгаемый Шурой видимо сбил его и без того ненадежный прицел. Пошатнувшись, он как слепой котенок ткнулся следом. Туська воспользовавшись случаем, взяла его за плечи направила в комнату, поближе к спасительной кровати, на которой буян моментально заснет, надо только довести его дотуда. Всего каких-то четыре метра и все утихнет. Четыре метра пути и тишина.

Но, покой нам только снится. Опомнившись, Шура отшвырнул Туську к стене. Она ощутимо приложилась затылком и встряхнулась изнеженными мягкостями. Вот теперь пора было злиться всерьез. Она взревела как раненая пантера: «Марш в кровать, зашибу гада!» Схватив его за шиворот и ремень брюк она, как ей показалось, забросила его на кровать, до которой оставалось еще метра три. Все произошло молниеносно. Шура, оказавшись в положении лежа, в ту же секунду захрапел, а Туська бросилась к разрывающемуся уже пару минут телефону.

- Довела? – спрашивал Наташкин встревоженный голос – все в прядке?

- Надо же, заметила все-таки, улыбнувшись подумала Туська.

- Спасибо, Натуль, все в порядке. А у вас там как? – ответила она, стекая на пол.

- У нас не сладко, гости перепились. Кстати, там телефон остался, похоже Сашкин.

- Блин, ему завтра на работу. И без телефона он как без рук. Ладно. Сейчас приду. Жди. – выпалила Туська, привычно решая все возможные проблемы мужа.

Она сняла изрядно пообтрепавшийся праздничный наряд, залезла в любимые джинсы, впрыгнула в кроссовки и выскочила за дверь. Наткнувшись на следы Сашкиной ярости, Туська вздохнула, вернулась за веником и совком и принялась за уборку. Вид раскуроченной двери удручал. Туська попробовала вынуть остатки стекла. Порезалась. Оставила это занятие и понеслась к Наташке.

Наташка выглядела совершенно расстроенной. Они обнялись, коротко всплакнули, каждая о своем, Туська забрала телефон, еще раз поздравила подругу с днем рождения, и, теперь уже медленно, нога за ногу поплелась домой.

- Странная история, я ночью, посреди поля, одна. – вяло думала Туська, - над головой черное осеннее небо, красивое такое, лунно-звездное... – Жгучий ком жалости к себе поднялся из центра живота, оставил горячий след на груди, защипал глаза, защекотал нос и стал изливаться из организма потоком слез. Туська присела на корточки и подняла глаза к небу. Слезы, стекая из уголков глаз, не мешали смотреть, только делали картинку ярче и чуть менее реалистичной. У звезд появились лучики, и они соединились этими лучиками друг с другом.

- Наверное, тот кто придумал созвездия тоже плакал где-то среди ночи, - улыбнулась своим мыслям Туська.

- А вы видели когда-нибудь мужчину плачущего в ночи? – продолжила в том же духе она, позволяя себе чуточку похулиганить, - не видели! Значит, либо созвездия изобрели женщины, либо мужики втихаря ревут! И, если им захочется приписать составление созвездий себе, им придется признаться в собственной плаксивости.

Туська достала из-за пазухи мобильник. Ей безумно захотелось прямо сейчас поделиться с кем-то своим нечаянным открытием. Она пролистала номера телефонов и почему-то остановилась на киевском Игоре. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы ее обнял большой сильный надежный мужчина. Захотелось посмеяться с ним над звездами...

Она посмотрела на время, вычла украинский час, но звонить все равно было уже не удобно.

- Не удобно, значит не надо, - решила она – и вообще, надо разбираться со своими проблемами самостоятельно, а не вешать их на кого ни попадя. – Туська поднялась и зашагала к дому.

Васька встретила хозяйку требовательным мявом. Туська взяла кошку на руки и зарылась носом в пушистый ком. Обычно своенравная персидская красавица, в этот раз не стала вырываться, позволяя девушке расслабиться, прийти в себя, тиская любимого зверька.

Шура характерно ворочался. Выбирая между воняющим до конца дней диваном и транспортировкой мужа в туалет, Туська все-таки пожалела не себя, а свежекупленную мебель. Мягко руководя процессом, она привычно поставила Шуру на ноги, и, практически волоча на себе, довела до места назначения и обратно. Не дав ему сразу рухнуть на постель, она мастерски освободила медленно оседающее тело от одежды, и повесила ее на спинку стула.

Поймав себя на том, что всю эту операцию, она производит быстро, профессионально, не задумываясь о технологии, Туська пришла в ужас. Она прикинула, сколько же раз за десять лет общения с мужем ей пришлось стягивать брюки с пьяного тела. Подумала о том, как мастерски она научилась в зачатке гасить пьяную агрессию. О том, когда она последний раз расслаблялась на празднике.

- Зато сегодня расслабилась, - горько усмехнулась Туська. Ей отчаянно захотелось помыться, смыть с себя всю грязь прошедшего дня и всей предыдущей жизни. Она ушла в ванную и долго оттирала себя мочалкой а потом стояла под ласковыми струями меняя температуру воды от почти обжигающей до ледяной.

Высушив волосы, Туська взяла сигареты и расположилась на кухне. Надо было подумать. Она больше не злилась и не обижалась. Этим эмоциям не место, когда ты решаешь свою судьбу. Итак, все было просто. Можно сколь угодно ворошить прошлое, выискивая в нем плохие и хорошие моменты, но решить что тебе действительно надо можно только представив свою жизнь с этим человеком через десять лет.

Туська подумала о Наташке. История ее болезни была совершенно банальной: пьяный отец дает волю своей злости и распускает руки, ребенок пугается –психологическая травма – сбой в работе организма.

- У меня нет гарантии, что так не будет. – констатировала Туська. – У меня нет гарантии, что он не покалечит меня. Это о вопросе безопасности. Теперь о перспективах. Мы с горем пополам и маминой помощью купили эту однокомнатную квартиру, и больше никаких перспектив. Мы уже десять лет вместе и у нас до сих пор нет детей, потому что Саше страшно. Ему не хочется «плодить нищету» и он ничего не делает, чтобы поменять социальный уровень. А потому, через десять лет, мы скорее всего будем так же жить вдвоем в этой квартире, точнее сосуществовать, потому что все общие интересы и желание быть вместе растворились. Туся, тебе нужен проблемный сосед до конца твоих дней? НЕТ. МНЕ ЭТО НЕ НУЖНО. Решение принято. МЫ РАЗВОДИМСЯ.

Чрезвычайно довольная собой, Туська превратила кухонный угловой диван в огромную постель, застелила его свежим бельем и улеглась спать.

 

Глава 4.

 

Туська проснулась, и не решалась признаться себе в том, что проснулась. Она лежала и делала вид, что спит. Зная себя, она очень боялась, что передумает, остынет и снова простит. Но, все-таки открыв глаза, она обнаружила, что ночной подход к разговору с собой был правильным. Так что, простив все ночью и спокойно без истерик решив расстаться, утром Туська не изменила своего намерения, и осталась очень довольна этим обстоятельством.

Теперь предстояло поговорить с Шурой, обсудить детали и сроки развода. Делами Туська в этот день заниматься не могла. Она бродила по квартире, хваталась то за одно, то за другое, и ждала Сашкиного возвращения. Звонить ему ей не хотелось, она просто ждала и все, и никогда в жизни не призналась бы даже себе, что ждет его. Ее состояние за день сменилось множество раз, и все время приобретало новый оттенок от тихого и покорного до агрессивного и воинственного. Все сроки прошли. Муж не появился.

Туська погасила свет. Поставила на диван малюсенькую свечечку взяла гитару и стала сочинять песню. Строчки на бумагу ложились сами, нотки цеплялись друг за дружку, и, через десять минут нерастраченная материнская нежность стала колыбельной:

Моя крошка!

Крепко глазоньки закрой.

По дорожке

Сны придут к тебе гурьбой

В них сбываются мечты

В них так много красоты

Ждут они, пока уткнешься

Носиком в подушку ты...

 

Посмотри-ка!

Снова на небе луна

И с улыбкой

На тебя глядит она

Ей не скучно среди звезд

А тебе средь детских грез

Вы с луною так похожи -

У нее курносый нос!

 

Спят и кошки.....

И собачки тоже спят.

И ладошки

Все под щечками лежат.

Закрывайся одеялом,

Утром ночи будет мало.

Утром будет не проснуться

Засыпай скорей, малыш!

Утром будет не проснуться...

От чего же ты не спишь!

 

Туська, очень годясь собой, аккуратно записала рядом с текстом аккорды и принялась снова намурлыкивать свое детище. Вдруг очень медленно и аккуратно в замке начал поворачиваться ключ. Туська задула свечу и притихла. Дверь бесшумно открылась. Сашка, держа ботинки в руках, в носках шмыгнул в квартиру, не включая свет огляделся, и сообразив, что Туська на кухне, ушел в комнату. Через пару минут, до Туськи донеслись первые раскаты храпа.

- Тьфу ты, трус, - брезгливо пробормотала Туська, - ждал где-то пока я погашу свет, только потом решился я виться. – Разговор откладывался. Значит, так тому и быть. Торопиться некуда.

На следующий день история повторилась. Туське было противно, но Сашкина персона занимала ее все меньше. Надо срочно искать денежную работу. Одной жить дорого, особенно если снимать жилье.

На этой неделе Туська отменила всех клиентов. В таком душевном раздрае психологу работать нельзя. Психологи - живые люди. В их жизни тоже случается все что угодно, важно, чтобы соблюдалась личная гигиена труда. Туська свято придерживалась этого правила, считая, что главное в работе психолога чистое сердце и душевное равновесие.

На пятый день после памятного происшествия Саша пришел с работы вовремя, зашел на кухню, поставил на стол тортик, схватил подзорную трубу и ретировался на балкон. Туська взорвалась:

- До каких же пор он будет от меня бегать! Или он собирается склеивать отношения кремом от торта! Неужели так и не решится поговорить, – бушевала она.

- А то ты не знаешь, что не решится, – издевался внутренний голос. – Сколько раз за десять лет решился? Сколько раз первым пришел с извинениями?

- А 8 марта? Помнишь? – по привычке, зачем-то попыталась защитить его Туська. – Он извинился и подарил мне золотой крестик.

- Извинился!!! – завизжал внутренний голос. – Он без тебя уехал на всю ночь пить и гулять, в час ночи соизволил позвонить и сообщить, что он в кабаке, что тебе там все равно не понравится, поэтому, он тебя с собой не зовет. А утром, очень довольный собой, вручил тебе подачку. Это ты называешь словом «извинился»???

Туська закурила. Она разозлилась на себя за то, что снова начала прожевывать старые обиды.

- А с другой стороны, - продолжала размышлять она, - я приняла решение, но это еще не значит, что в отношениях поставлена точка. Она будет поставлена, когда мы с Сашей обо всем договоримся, а до этого момента, похоже, еще далеко. И вообще, я имею право думать обо всем, о чем хочу. Хочу пожалеть себя любимую – буду жалеть. Хочу еще раз доказать себе, что решение принято правильно - буду доказывать.

Туська усмехнулась, похоже, беседы «с умным человеком» начали входить у нее в привычку. Она мысленно махнула рукой, - ну и пусть.

Вернулся Саша.

- Ты принес торт, видимо хотел поговорить, - поспешила обратиться она к нему, пока он снова не сбежал, - садись. Сейчас налью чаю и буду готова тебя выслушать.

- Да я, собственно, - замялся он, но послушно сел, - я не знаю, что тебе сказать.

- А торт за чем принес? Это выглядит как дурацкая подачка, тем более, что я торты не люблю. – Туська хотела добавить, что он мог бы за десять лет и запомнить, что торты в их доме любит он, или намекнуть, что он снова подумал только о себе, но не стала. У нее появилось жгучее желание его размазать по стенке, поэтому размениваться по мелочам не стоило. Удовольствие надо получить сполна.

- Я подумал, что цветы ты выкинешь, - просто сказал он, не поднимая глаз.

- А ты не подумал, что я тебе торт по лицу размажу? – подумала Туська. Но решила не отвечать. В данной ситуации пауза была для него много хуже, любых ее слов.

В этот момент Туська не чувствовала себя ни женщиной, ни женой. Она была тренером, подкидывая участнику эксперимента очень полезную ситуацию, и наблюдая как он ее будет разрешать. Где-то в глубине души ей по-женски хотелось, чтобы хоть раз он поборолся за отношения, пошевелил лапками, чтобы с достоинством встал из лужи. Ей надо было все-таки, хотя бы на прощанье, научить его этому.

Пауза затягивалась. Шура сидел в углу дивана, опустив голову и не смея поднять на Туську глаз. Ей почему-то начал жутко мешать верхний свет. Она поставила на стол свечи. Зажгла. Глядя на огонь, и понимая, что выруливать все равно ей, Туська возобновила разговор.

- Знаешь, то, что ты пришел и сидишь здесь, видимо все-таки свидетельствует о том, что я тебе зачем-то нужна. Зачем? – Туська вопросительно подняла левую бровь.

- Ты моя жена, - выдавил из себя Шура.

- Саша, мы десять лет вместе. Скажи мне, какая я? – Продолжила провокацию Туська.

- Ты вкусно готовишь, ты заботливая, добрая, машину водишь. – Он замолчал. То ли подбирая слова, то ли считая, что сказал уже достаточно.

- Здорово! – Не удержалась Туська, - на вопрос «зачем я тебе», ты отвечаешь, что я собственность по закону. На вопрос «какая я», перечисляешь варианты обслуживания тебя любимого. А что Ты готов для меня сделать я сейчас замечательно вижу.

И что по-твоему Мне надо делать в этой ситуации? – вкрадчиво спросила она.

Он молчал. Снова молчал. Молчал как в том анекдоте «Ну ты же умная, придумай что-нибудь сама». Туська расслаблено следила за пламенем свечи. Ей не хотелось говорить. Все было сказано, все было правильно. Самое время сообщить ему о своем решении.

- Саш, я не злюсь на тебя и не обижаюсь. Но дальше так жить я не хочу. Давай разведемся. Ты найдешь себе худенькую брюнетку и будешь ее с гордостью демонстрировать друзьям. Я тоже себе кого-нибудь найду и все будут счастливы. – спокойно произнесла она.

- Я не хочу никакой худенькой брюнетки, - в его голосе послышались упрямо капризные нотки.

- Значит, найдешь себе то, что захочешь, - отрезала она.

- Но ты же знаешь, что я тебя скорее убью, чем отставлю тебе квартиру, – вдруг со злостью выпалил он.

- Знаю, - флегматично кивнула она, - сейчас устроюсь на работу, и буду подыскивать себе комнату. – Туська подумала о том, предложит ли он, оставаясь в их общей квартире один, хотя бы оплачивать ее комнату, прекрасно зная, что не предложит.

Он всегда говорил, что если они разведутся, квартира и кошка останутся ему. Сейчас Туське было все равно. Он не валялся в ногах и не молил о прощении. Он вообще ни слова не сказал об инциденте на дне рождения. При упоминании развода он скорее испугался предстоящих трудностей, нежели огорчился, что теряет женщину. Туська знала, что сегодняшняя Шурина подавленность сменится неконтролируемой злобой, но это будет потом…

- Теперь и правда надо как можно скорее устраиваться на работу, - подумала Туська завершая разговор, и отправила Шуру спать в комнату, обосновавшись на кухне.

 

Сайты с предложениями работы выдавали все меньше стоящих вакансий, но Туська с удвоенной энергией посылала свое резюме на каждую хоть чем-то подходящую. Она вкладывала в сопроводительные тексты столько души и энергии, что в результате ее пригласили на собеседования практически все выбранные ею работодатели…

Ближайшая пара недель была расписана полностью. Туська посещала по 3-4 собеседования в день. Потянулась обычная трудоустройческая рутина. Туры, записи, директора, собственники. Калейдоскоп лиц. И везде неопределенный ответ, время на раздумья и прочее.

В один из таких дней Туська прибежала домой совершенно измотанная, и, не успела она убрать деловой костюм в шкаф, раздался телефонный звонок.

- Очередное предложение, - автоматически подумала Туська, снимая трубку, и настраивая дыхание на бодрый энергичный ответ. Надо сказать, что за время всей этой круговерти Туська вообще отвыкла от простого человеческого общения.

- Наташка! - Радостно прокричал из телефонной трубки любимый Светкин голос. – У меня к тебе жутко серьезное дело, видишь, я даже сама тебе звоню.

Туська это оценила. Они с Соболевой обожали друг друга, но общались не очень часто. И звонила обычно Туська. А тут… видимо и правда что-то особенное.

- Скажи мне, ты уже устроилась на работу? – заговорщески спросила Светка.

- Еще нет. Я тебе рассказывала про своего чудного начальника склада? - Ответила Туська. - Так вот, что-то с его легкой руки я до сих пор брожу по собеседованиям. И никто до сир пор никак не может решиться меня взять.

- Наташка! Это судьба. Одному очень любимому мной мужчине предложили быть генеральным директором завода. Ему очень нужен свой человек, который поможет разобраться в обстановке. Лучше тебя все равно никого нет. Пойдешь к нему секретарем? – радостно выпалила Светка.

- Соболева, у меня к тебе два вопроса. Во-первых, что я буду получать? Во-вторых, а будущий генеральный директор в курсе твоей авантюры? – мягко поинтересовалась Туська, мысленно подпрыгивая от радости.

- Если ты не против, он сам тебе позвонит, вот его о деньгах и спросишь, - бодро уюлила Светка.

- Постой, ты же не рассказала, что это за мужчина, - спохватилась Туська, - я же умру от любопытства.

- Его зовут Александр Иванович. Все, не буду висеть на телефоне, он сейчас тебе позвонит, - бодро сообщила чрезвычайно довольная Светка и повесила трубку.

Туська стала судорожно перебирать в памяти всех мужчин, о которых слышала от Соболевой, но Саш среди них не было. И тут Туську осенило.

- Это же Емельяненко! Светкин муж! Правильно, у него папа Иван Васильевич. Значит, ребята придумали веселый розыгрыш на злобу дня. – Туська улыбалась от уха до уха. – Ладно, придется им подыграть.

Очередной телефонный звонок, как и полагалось по сценарию, был очень официальным.

- Наталья? Это Александр Иванович, - произнес жесткий мужской голос, Светлана Вам звонила. Вы готовы подъехать завтра на завод «Самтрест»?

Туська слегка растерялась. Розыгрыш продолжался, но тащиться куда-то ради шутки, чтобы встретиться с Емельяненко или не встретиться вовсе, ей не хотелось. А отступать было некуда. Она записала адрес, уточнила как проехать и время встречи. Ее распирало любопытство. Она знала, что Сашка хозяин столярного производства и строительной компании, но причем тут коньячный завод?

Утро было обычным. Серое осеннее небо из последних сил держало воду, грозясь в любую секунду прохудиться.

- Если все-таки пойдет дождь, весело подумала Туська, - все мои усилия по созданию строго облика пойдут прахом. И упрямые неуправляемые локоны расскажут всему миру о творческой натуре хозяйки.

Туська привычными движениями поправила маникюр, положила легкий макияж, собрала волосы в элегантный узел и надела синий деловой костюм. Чуть более глубокое, чем это прилично при устройстве на работу декольте, Туська на манер француженки небрежно прикрыла шелковым шарфиком. Строгий деловой облик с легким намеком на внутреннюю сущность был завершен. Придирчиво оглядев себя в зеркале, она решила, что для розыгрыша вполне сойдет.

В назначенное время вишневая восьмерка стояла у ворот завода. Туська решила не вылезать раньше времени, чтобы влага, все-таки повисшая в воздухе, не испортила прическу. Подъехал Сашка, припарковался рядом, манерно помог вылезти Туське и по дружески чмокнул.

- Ну что, будешь моим секретарем? – весело спросил он.

- Покажи королевство, а там решим, - отшутилась Туська.

Они миновали проходную и зашагали по длинному унылому двору. По пути Сашка рассказывал об иронии судьбы, закинувшей его на этот завод.

Здание администрации удручало. Выкрошившаяся плитка, обшарпанные стены и … тишина. Жуткая, пугающая тишина. Казалось, что в этом месте остановилось время, и делало это в далеко не лучший период жизни завода.

- Ну, теперь понятно, почему позвали тебя, и почему ты позвал меня. Здесь живые люди-то есть?, - поинтересовалась Туська.

- Есть, еще увидишь, сидят не высовываются, дрожат каждый за свое кресло, не знают как себя вести. Предыдущий директор еще не ушел, но все знают, что уйдет. А я только через неделю вступаю в должность.

Они вошли в просторный, явно давно пустовавший кабинет. Слой пыли на стульях не позволил сесть, зато видимо недавно кем-то протертый стол, восполнил нехватку в посадочных местах. Так что будущий директор и будущий секретарь сидели на столе, болтали ногами и неспешно обсуждали детали будущего предприятия. Договорившись о зарплате и режиме работы, они расстались чрезвычайно довольные друг другом.

 

Глава 5

 

Второй рабочий день секретаря генерального директора промелькнул еще быстрее первого. Туська, ой, Наталья Владиславовна, целый день печатала, знакомилась с народом и его прибабахами, обустраивала быт, разбиралась с капризами директора и так далее, кажется без конца и края.

И все-таки пришло время греть машину и катиться в сторону дома. Туська решила, что разводиться надо цивилизовано, а потому, не поменяла в укладе своей жизни ничего кроме стиля общения с Шурой. Туська вела себя просто и по-дружески, продолжая отвозить мужа на работу и забирать, когда совпадало время. Вот и сегодня Туська подъехала к знакомому зданию, заглушила мотор, позвонила. Знакомый голос попросил 10 минут.

- Значит, пол часа точно придется ждать, - машинально отметила про себя Туська и нырнула в СМСки. Разослав знакомым солнечные лучики, она поняла, что прождала уже 40 минут, и совершенно окоченела. Расстроенная, она снова позвонила мужу: «Саш, ты скоро?». Раздраженный голос выплюнул: «иду». Еще через 20 минут они в мрачном молчании катились по набережной. Туська, уверенно маневрируя в вечернем потоке машин, начиная отогреваться, улыбалась своим неожиданным мыслям о Киеве. Надо же! Там живет совершенно одинокий теплый сильный и надежный великан. Или не одинокий? Или не великан? Или не живет? Ха-ха! Все-таки интересная штука – эта всемирная паутина. Так кто же там, за другим компьютером набирает буковки? Заинтригована…

Приехали. Теперь покормить кричащий шар – Васю, приготовить ужин и можно нырять. Только бы дождаться пока Сашка уйдет с подзорной трубой подглядывать за соседями. Дверь закрылась. Туська дрожащими от нетерпения руками нажала волшебную кнопку. Боже как долго загружается, конекится… Ну, вот… Ожил цветочек ISQ. И уставшая за день, измученная семейными неурядицами Туська, превратилась в легкую, нежную обольстительную Марго.

Ку-ку – заподмигивала «Аська». Киевский Игорь, радостно ворвался в ее компьютер и заполнил собой весь экран, мысли… мир.

- Соскучился... с тобой хорошо общаться!

Туська выдохнула, расслабилась и улыбнулась совершенно детской, счастливой улыбкой, вспомнила, что она Марго… пококетничала:

- Странно, я же ничего тебе даю, кроме эмоций... (удивилась)

- А больше ничего и не надо! - Буковки, прилетающие из другой страны на Туськин экран. Были спокойными и настоящими.

- Тогда, я готова подарить тебе целый водопад нежности и тепла...

- Долетит ли? Из Питера? – забеспокоился он.

- Ну... что-то, да поймаешь... – Туськины глаза лучились счастьем, и она азартно набирала буковки..

- Хоть через «Аську!» ловить не очень сподручно, в любом случае, я постараюсь! – пообещал он.

- Улыбнулась... тепло и ласково... конечно поймаешь, если захочешь... я действительно много вкладываю в простые буковки...

- Я это чувствую!

- Мне так хочется... потеряться в твоих могучих объятиях. Ты даже не представляешь насколько!!!

- Не такие уж они и могучие...

- Укутать 160 в 190? Еще какие могучие! (я правильно помню?) – Туська представила, как нежится в надежном кольце рук, доверчиво тыкаясь носом в грудь.

Звук поворачивающегося в замочной скважине ключа вернул Туську к реальности. Сашка уже наподглядывался за соседями. Что-то быстро сегодня. Значит пора попрощаться. Марго превратилась в Туську. Задорная улыбка сползла с личика, горящие глаза подернулись пеленой безразличия.

- Ладно, Игорюш, пора прощаться завтра рабочий день. Целую, исчезаю.

Соединение с Интернетом прервано. Все дорогие сердцу буковки сохранены и спрятаны. На экране висит письмо Яанке в Таллинн. Теплое письмо о новом месте работы.

Туська раздосадовано кусала губу.

- Зачем я это делаю? Зачем прячусь? Мы решили. Разводимся. Зачем я берегу его самолюбие. Нет меня больше в его жизни!

- Конечно нет!, - отвечала себе же Туська.

- А зачем ты тогда готовишь ему завтрак и ужин, отвозишь и забираешь на работу?... – продолжал допрашивать внутренний голос.

- Ну не знаю я!!! - чуть не плакала она. Ну не умею я жить в конфликте, и для себя жить не умею…

- Все, утро вечера мудренее, - решила девушка и отправилась в ванную…

 

Следующие несколько дней закружили Туську водоворотом событий. Она ввязалась в смешную авантюру, и поехала встречаться с совершенно не знакомым парнишкой, не обмениваясь фотами и телефонами, после того, как они перекинулись лишь двумя-тремя фразами. Договорились в «Аське» - рванули.

Город икрящимся покрывалом укрывал первый настоящий снег. Туська катилась с Арсом в новеньком опеле в Сестрорецк. Оказалось, что они оба обожают гулять по заливу. Арсений вел машину уверенно, спокойно, не торопясь. Это было приятно. Никто не старался дешево произвести впечатление.

В уютном ресторанчике им предоставили кабинет с камином.

- Красота! – радостно думала Туська. - Когда же это я в последний раз была хотя бы в кафе?

Не успели они сделать заказ, как Арсу позвонила его девушка, с которой они поссорились, и Туськино свидание быстро превратилось в сеанс психотерапии. Так что можно с уверенностью сказать, что это была самая романтичная обстановка в которой только приходилось работать Туське. Правда, разговор по душам не испортил, а скорее украсил вечер, сняв напряжение с вопросов «понравится – не понравится» и «чем все это кончится».

В три часа ночи усталый официант деликатно намекнул на то, что уже в общем-то пора. Пара, увлеченная самым интересным разговором в мире – разговором о себе, с удовольствием пересела в автомобиль и покатилась на залив, чтобы, держась за руки гулять по кромке черной как смоль ночной воды. Ночь оставила после себя теплое волшебное воспоминание.

А утро принесло водоворот совершенно другого толка. У восьмерки сгорело сцепление. Или не сгорело или не сцепление, откуда Туське знать. Но образное понимание устройства автомобиля и интуитивное мышление подсказывали, что это именно оно. Значит, придется провести день в автосервисе, ревностно следя за тем, чтобы не сломали лишнего, не обманули и не схалтурили. А еще рисовать на бумаге необходимые детали и записывать их каталожные названия, чтобы уж точно не ошибиться, покупая. Правда, это Туську все равно спасло не совсем, и ездить пришлось дважды, но это мелочь по сравнению с тем, что могло быть.

Потом еще тысяча мелочей… уж очень много может внезапно найтись дел, когда ну очень не хочется идти домой. Периодически подбегая к компьютеру и залезая в сеть. Туська с горечью смотрела на красный цветочек Игоря «не в сети» … и ни строчечки, ни буковки… Она вздыхала и уносилась еще куда-нибудь. И вот, в очередной раз ее ожидание оказалось вознагражденным:

- Приветик, Наташенька! У нас все по-старому, в воскресенье ездили с кумом к другу на крестины. Жуть! так пить нельзя! Больше и не буду! :)) Как ты там? Как твоя новая работа? Шеф не придирается? И как там вливание в коллективчик? :)) Пиши... @-}-}--.

- Розочка! Это в «Аське» так розочка рисуется! Он мне розочку подарил! И я - Наташенька! И он никуда не делся, - подпрыгивала Туська на стуле. Пальчики забегали по клавишам:

- Ой, получила твои строчечки... расцвела вся… А я в пятницу занималась починкой машины, целый день угрохала… мне сцепление прямо в руки высыпалось. И как она ездила? видимо исключительно на любви ко мне...

А на работе вроде все ничего... Сашка (мой ужасный шеф) - давний друг... ему со мной хорошо, спокойно... я его тыл, а он мой... так и живем...

Сегодня принесла домой диктофон, сейчас слушать буду... надо прописать портреты сотрудников и наиболее эффективные способы управления ими... но это все ерунда... на самом деле, я жутко по тебе соскучилась... давно не виделись... (блин... никогда не виделись) вздохнула... но ведь жизнь длинная... правда?

- Зачем я все это пишу? - Подумала Туська, остановив безумный бег пальцев по клавиатуре.

- Поздно – отправлено. А может и не зря. Надо с кем-то поделиться. - Уставилась на экран. Цветочек не оживал. Значит, Игорь просто пришел, оставил весточку и стал жить дальше. Что ж и на том спасибо.

 

Туська устроилась поудобнее и превратилась в слух, в смысле начала выполнять сугубо секретное поручение директора – многофакторный анализ персонала по особенностям речи.

- Ух, и в соцветие же мы с Сашкой попали, - пожалела себя и директора Туся.

- Прям один другого хлеще! - Тщательно записав полученные результаты и предварительные заключения, она отправилась спать. Благо драгоценный супруг уже храпел и вечер обошелся без общения.

Следующий рабочий день на заводе закончился, кажется едва успев начаться. Психолог инкогнито, секретарь генерального директора придумывал поводы для общения с коллективом и, если необходимо, корректировал полученные вечером результаты, чтобы к вечеру представить директору полный отчет по змеиному клубку, в коий он умудрился попасть по дружбе.

А вечером компьютер подарил Туське приятный сюрприз. Игорь ждал ее в сети.

- Ты меняла сцепление? - написал он вместо приветствия, добавив к словам изумленно-возмущенную рожицу.

- Ух-ты!! Я только о тебе подумала, решила строчечку чиркнуть, а ты тут как тут! – обрадовалась Туська.

- Я такой! – Безумная радость, охватившая Игоря от встречи с ней, перелилась в Туську через эти два коротеньких слова.

- Ты просто удивительный... (задумалась)... улыбнулась... вздохнула... – продолжала вдохновенно кокетничать Туська, получая настоящее женское удовольствие от процесса.

- Не перехвали!! Я простой, обыкновенный... – засмущался Игорь.

Туська открыла присланную им фотографию. Глядя в добрые умные глаза, она вспомнила недавнюю смешную историю. В тот вечер Туська уже почти совсем отчаявшись найти себе приличную работу, снова упорно но безо всякого энтузиазма и настроения анализировала свежие вакансии. Окончательно устав от этого занятия, она, чтобы чуточку развеяться и глянуть есть ли в сети кто-то из знакомых, загрузила ISG. Не успел красный цветочек смениться зеленым, как ей практически на голову выпало грозное сообщение от Игоря:

- Ты что в чате вытворяешь? Старых друзей забыла?

- Игорюш, меня нет в чате, а что случилось? – удивленно спросила Туська.

- А кто же тогда под твоим именем зарегистрировался? – не унимался он.

- Не знаю, но, если имя занято - я туда и войти не смогу. Да и фиг с ним. У меня нет настроения с народом болтать. – раздосадованная тем, что кто-то вломился на ее территорию, но совершенно не готовая воевать ответила Туська.

Пару минут сообщений от Игоря не приходило, а после он появился совершенно довольный собой и объявил о своей победе, и о том, что Туська может смело регистрироваться под своим именем, и ее никто больше не потревожит, и что девочка передавала свои извинения.

Эта мелочь тогда что-то всколыхнула в душе у Туськи. Она так долго решала все свои проблемы сама, что ее рассмешил, удивил и тронул неожиданный поступок Игоря.

- Ау!!! – на экране появился нетерпеливый зов, явно свидетельствовавший о том, что где-то в паре тысяч километров от Туськи за компьютером сидит человек и жаждет общения с ней.

Туська не стала ни во что играть и ничего выдумывать, она писала правду:

- Задумчиво смотрю на экран... обыкновенный... наверное... но не в этом суть...

- А в чем же? – тут же выпалил он

- За меня в этой жизни редко кто-то вступается и воюет... даже из-за ерунды... особенно из-за ерунды... А ты, походя, просто так это сделал, и даже не придал этому значения. Вроде бы так и надо, все так и должно быть! .... Но для меня это редкость..... – путано пыталась описать свои эмоции Туська.

- Не знаю! ... я думаю, что это нормально… - спокойно ответил он.

- Интересно получается, нормальное для тебя становится особенным для меня..... и похоже, что обратное тоже справедливо! – подмигнула Туська экрану, отправляя сообщение.

- Конечно, справедливо! Но ведь есть же у нас и что-то общее! Может вкус жизни?– плавно перенаправил разговор он.

- У тебя какая она на вкус? – оживилась Туська.

- Всякая! Когда швыряет, то ой, какая не вкусная! – подумав, ответил он.

Туське почудилось, что она на секунду почувствовала, как ее далекому великану больно.

- Пожалеть его? Нет, таких людей нельзя обижать жалостью. Значит, будем лечить улыбкой, решила Туська. И настрочила ответ:

- Не, в это время она перченая и отдает оливками... и ... в обчем, под водочку пойдет...

- Водочка – это хорошо, главное не терять «облико морале»! – он явно в ответ скорчил какую-то рожицу, но техника отказалась передавать Туське мимику собеседника.

- О!!! Это очень важная итальянская часть организма... не теряй... – смеялась Туська.

- Стараюсь! Мне уже пора! Сорри! – стал нехотя прощаться он.

- Была очень рада тебя видеть... На душе тепло... Пойду в кроватку, чтобы не расплескать...

- Решила спать пораньше? – все никак не решался расстаться он.

- Да, - ответила Туська, - у меня теперь смешной режим: я прихожу с работы и ложусь дрыхнуть, а часа в 3-4 встаю и залезаю в сеть или уезжаю таксерить.

- Что, (он вставил улыбающуюся мордочку) зарплаты не хватает?

- Зарплата будет только через месяц, а ремонт машины мне огого как обошелся!

- Ай-яй-яй! Нехорошо женщине «грачевкой» зарабатывать! (кислая моська после текста усиливала его неодобрение)

- А сидеть голодной хорошо? – поинтересовалась Туська, отметив, что попрощавшись с ней, он так никуда и не пошел. Это было не характерно для интернет-общения. В сети люди общаются только до того момента, пока реальная жизнь не становится важнее. Значит, сейчас для него было важнее писать ей буковки… Она решила сменить тему:

- На самом деле, мне грех жаловаться... У меня потрясающе интересная жизнь... – закруглила Туська неприятную часть разговора и стала набирать прощальный кусочек текста. Она отправила его, подняла глаза на экран и увидела два сообщения друг под другом отправленные одновременно, секунда в секунду:

- Я рад за тебя! Наташенька! мне действительно пора! (огорченное личико)

- Все, Игорюша, пора тебе... и я тоже пойду... Еще увидимся, ОБЯЗАТЕЛЬНО...

Она улыбнулась. Подмигнула сама себе, еще раз попрощалась и ушла спать.

 

Все-таки, работа очень нужна человеку. Она делает его жизнь надежной, стабильной, упорядоченной. Туська втянулась в свой новый ритм и была очень довольна. Она потихонечку стряхивала с себя, например, такие обязательства семейной жизни, как приходить домой на ночь, с удовольствием оставаясь у подруг, когда ей этого пожелается.

Шура, по началу не придавший значения «очередной душеспасительной беседе о вреде пьянства», начинал дергаться всерьез. Раньше, когда он срывался, Туська по долгу с ним беседовала, что-то рассказывала, объясняла, что ей не нравится такая жизнь. Он терпеливо сносил экзекуцию и, через пару дней шелкового поведения, семейная гармония восстанавливалась.

Но в этот раз все шло как-то не так. Столько лет живя с психологом, он научился различать манипуляции, демонстративное поведение и искренность. В этот раз Туська не пускалась во все тяжкие, чтобы доказать ему, что она живой человек, она вообще перестала тратить эмоции на общение с ним. Шура начал беситься, еще раз доказывая прописную истину отношений, что «безразличие страшнее ненависти». Туська продолжала готовить еду, возить и забирать его с работы, приводить в порядок вещи и дом, но… она была не с ним.

Однажды, когда Туська уехала в ночь заниматься извозом (кошельки Шура не преминул разделить еще недели три назад), он стал лазать по компьютеру, пытаясь выяснить, чем же занимается его жена, столько времени проводя в Интернете.

Крылатый Интернет-почтальон - летучая мышь показал Шуре множество писем, содержание которых сводилось к тому, что его жена настоящий лингвохудожник, мастер слова и истинный талант, что общение с ней – это подарок судьбы, и что авторы писем с нетерпением ждут ее новых работ и возможности познакомиться поближе.

Шура был вне себя. Его всегда бесили ее дурацкие сентиментальные стишки. Если ему в руки попадал какой-то случайный листок, он долго, с издевкой, на разные лады читал беззащитные строчечки, первые пару лет доводя этим жену до слез.

Вот и сейчас рядом с клавиатурой лежал аккуратный листок с ее торопливым почерком:

В руке моей слеза – частица горя,

А может это капелька из моря.

Из моря, где так часты злые штормы.

В руке моей частица океана

В который ты уходишь постоянно,

А я смотрю на фото, где вдвоем мы…

 

Мне хочется стать чайкою морскою,

Чтоб хохотать над яростной волною

Чтоб за тобою полететь смогла я.

И пусть лишь мне подвластные ветра

Твое лицо ласкают по утрам

Я с ними поцелуи посылаю.

- Бред, - брезгливо выплюнул Шура, - еще моряк у нее какой-то.

Он начал нервно мерить комнату шагами, то разрабатывая планы мести, то думая о том, как вернуть жену, то дико злясь на нее за свои душевные страдания.

- Неужели она действительно решила развестись? - раздраженно думал Шура. – А вообще с нее станется, ей сейчас навешают на уши лапши все эти непонятные мужики… Компьютер что ли сломать? – продолжал размышлять он. – Нет, это не поможет. У нее на работе компьютер, да и вообще, захочет найти доступ в сеть –найдет.

Так ничего и не решив, Шура занял агрессивно-выжидательную позицию, сам не понимая того, что многими своими действиями все же заставлял жену страдать. Например, неделю назад она полтора часа прождала его в совершенно остывшей машине, и заболела, а ответственность за новую работу заставила ее мотаться туда с температурой 390С…

Сама же Туська не заметила, как в ее жизни надежно поселился далекий киевский друг. Она не имела на него никаких видов, не строила планов, просто болтала с ним обо всем на свете, вырываясь погреться к жаркому камину его души из затяжной зимы своего замужества. Ей было очень приятно знать, что где-то далеко живет человек, которому она не безразлична. Поэтому, Туська радовалась каждой возможности пообщаться со своей ожившей недосягаемой мечтой.

Вот и сейчас, кое-как дожив до выходных, она была рада чуточку отлежаться, перестав насиловать температурящий организм. Шуры дома не было. В последнее время он стал по возможности ее избегать, а Туська, заболев после его выкрутасов, перестала забирать мужа с работы. Так что виделись они теперь не часто.

Туська вылезла из постели, заварила себе чаю, завернулась в одеяло и уютно устроилась у компьютера.

- Интересно, есть ли кто-нибудь знакомый сейчас в сети или все заняты субботними делами? - подумала Туська, обнаружив, что уже час дня.

Никого знакомого в «Аське» не оказалось. Туська огорченно вздохнула и на всякий случай отправила в Киев пожелание доброго утра. Завядший цветочек напротив туськиного Ежика ожил:

- Приветик! Вообще-то у нас уже день! - написал он, сопроводив тест изображением довольной рожицы.

- А у нас утро - это когда мы проснулись! – рассмеялась Туська.

- А я вообще не могу долго спать! Даже когда учился в институте и жил в общаге (а там 5 утра еще был не вечер) мне хватало 4-5 часов сна. – обстоятельно отчитался он.

-Я тоже в последнее время не могу долго спать. Но эта неделя выдалась не из легких, да и я не спала сутки, и легла в 6 утра.... – решила не разочаровывать собеседника своей любовью понежиться в постели Туська, написав ему, впрочем, чистую правду.

- Опять таксовала??? – возмутился он.

- Улыбнулась... нет, в этот раз нет. Просто было много работы, потом я гостила у подруги, потом гналась за разводящимся мостом (успела)... а потом чуточку отдохнула в сети. – искренне почти не соврала Туська, намотавшая за ночь больше ста пятидесяти километров, развозя подвыпивший народ по домам.

- А во сколько времени разводятся/сводятся мосты? – заинтересовался Игорь.

Туська подробно объяснила особенности Питерского разведения мостов, ночного движения по городу и еще тысячу мелочей из городской и своей автомобильной жизни. Рассказала о том, что в гости всегда ездит только на машине, превыше всего ценя свою свободу в любое время смыться.

- В гости на машине? – недоверчиво-разочарованно спросил он, видимо представляя себя среди шумного застолья со стаканом сока в руке.

-Я же не пью, – улыбнулась Туська, - а без нее, да с температурой, да без свободных денег...нет, на это я пойтить не могу!!! – она снабдила сообщение довольным смайликом, и запихала под мышку градусник, чтобы знать, на сколько сегодня умирает.

- Ты что, заболела? – моментально пришел встревоженный вопрос.

Туське вдруг стало безумно приятно, что кто-то о ней тревожится. Ей так хотелось, чтобы о ней хоть чуточку позаботились, что она не стала сворачивать тему и ответила:

- Я уже неделю болею, что-то все никак не появится возможность отлежаться.

- Плохо! Я обычно если только заболеваю, то делаю себе укол витамина «С» 3мл., а в течение болезни лечусь «Фервексом». Хорошо помогает... – выдал четкие указания к действию он.

- САМ себе укол!!! Ужаснулась... Я так не могу... – Туська улыбалась от уха до уха, давая собеседнику возможность от души покрасоваться, и он тут же воспользовался случаем.

- Я даже свою дочку колол, когда она была маленькая... жена боялась, хотя сама медик, – написал он.

В этом было что-то другое. Он не красовался, а спокойно рассказывал про кусочки своей жизни. Туська сначала обрадовалась, что у него есть жена и дочь, потом огорчилась, – видимо там не все ладно, раз он ночи напролет готов болтать со мной. – Она подумала, и решила, что нет ничего зазорного замужней женщине на грани развода издалека дружить с женатым мужчиной из другого города. И она стала строчить ответ:

- Восхищаюсь тобой... А я другим могу уколы делать, хотя ненавижу эту затею, а себе не могу, видимо себя лапушку жалко.

- Нечего восхищаться, а то в краску загонишь! – с улыбкой ответил он.

- Не мешай мне любоваться тобою на расстоянии... В жизни женщины должен быть кто-то "далекий и лучший"...

- Я не лучший, я просто нормальный, хотя нормальных, действительно, осталось мало...

- Так и я об этом!!!

Туськин мобильник зажужжал, сообщая, что прилетела СМСка. В сообщении Туську ждала неизменная розочка и пламенный поцелуй.

Ужасно довольная, задорно наморщив нос, Туська написала:

- Ага!!! Целует все-таки!!!

- Правда, только виртуально! Реально-то не выходит!

Туська вдруг ужасно огорчилась, что «реально не выходит». И ее философское замечание почему-то получилось скорее агрессивным, чем смиренным:

- Если судьба – выйдет! Если не судьба - нечего и дразниться...

- И не думал дразниться, - явно улыбаясь, ответил он.

- Э-ех!!! Повернулась на стульчике вокруг своей оси… – создала легкий динамично-радостный образ Туська, сидящая укутавшись по самый нос в одеяло, и потому совершенно неподвижная. - Меня так и распирает тебе что-нибудь этакое написать...

- Осторожно! не вертись быстро, а то не ровен час… - поддержал игру он, сопровождая текст подмигивающим смайликом.

- Не... у меня надежная точка опоры....

- Крепкий стульчик?

- Редиска! И стульчик тоже...

-Я рад, что ты смеёшься.

Как же Туське хотелось вот так смеяться с ним рядом, а не через экран! Она представила, как он дарит ей розы, как лучатся его глаза. Как он защищает ее от всего на свете…

- Я так люблю твои кремовые розы... – почему-то написала она.

-А белые? Хотя, впрочем кремовые лучше! Ведь они еще и пахнут!

- Так в СМСке какая?... Ты обычно кремовые посылаешь?

- Там главное не роза! – улыбнулся он.

- Поцелуй... его можно сохранить в сердце, чтобы потом иногда доставать и греться. Это я, пожалуй, исполню, приехав в Киев... ладно? -

- Если встретимся - с меня настоящие и розы, и поцелуи!

- Договорились... (просияла), ежели приеду, уж точно объявлюсь, не сомневайся....

Потом Туське показалось, что они долго просидели обнявшись. Она рассказывала ему о своем детстве, путешествиях, родителях. Об отношениях с мужем и нынешнем кризисе. Он говорил о своей родине – маленьком Украинском городе, об учебе в институте, о дочке и разводе с женой. Буковки, прилетающие на экран, были совершенно живыми и реальными. Туське казалось, что она слышит его голос, чувствует дыхание на макушке… А разговор в это время перешел на вечную тему:

- Любовь сама не появится!!! За неё надо бороться!! – писал он.

- Все правильно. Осталось встретить того, от которого даже на расстоянии током прошибает... И тогда можно бороться! – подмигнула в ответ Туська.

- Ладно тебе! Какой там ток? – махнул рукой он.

- А у тебя так не было, что видишь женщину и понимаешь - ТВОЯ!!! Умереть можно, как хочется, чтобы ТОЛЬКО ТВОЯ!

- Было! Только я обжегся сильно! Она мной пользовалась, и пытается делать это и сейчас, хотя уже живет с кем-то! Теперь я понимаю, что больше этого делать нельзя...

- А я уже подзабыла, как это бывает, но точно знаю, что оно где-то есть и хочу обязательно найти.

- Неужто в Питере недостаток в мужчинах? Плохо ищешь.

- Улыбнулась... Еще не искала, но теперь открываю сезон охоты... Кстати, букет и поцелуи мне уже обещаны тобой...

То, что обещано, будет исполнено! И может быть не только.... Все зависит от того, как жизнь сложится!!! – многозначительно подытожил он.

Они еще немного поболтали и Туська, наполненная изнутри каким-то особенным светом, счастливая отправилась вздремнуть. Организм, несмотря ни на что требовал покоя и Туська решила ему не отказывать, тем более, что ехать никуда не хотелось, а муж дома так и не появился.

 

Теперь уже точно можно было сказать, что у Туськи появилась вторая жизнь – виртуальная. И ее виртуальная жизнь все настойчивее переплеталась с реальностью. Один из ее интернет-приятелей, трогательное существо по имени Гриша, привез Туське баночку меда и оставил под дверью квартиры, дабы не смущать гордую своенравную Марго нескромным взглядом во время ее болезни.

Туська была растрогана до слез. Все десять лет супружества, если она заболевала, Сашка либо симулировал более серьезное недомогание, и ей приходилось, забывая о себе, спасать любимого, оправляясь, к примеру, с температурой в магазин за хурмой, без которой он никак не мог поправить собственное здоровье. Либо продолжал жить так, как будто ничего не случилось, требуя вовремя еду и чистую одежду.

И вдруг, совершенно не знакомые люди, находят время, чтобы о ней позаботиться, ничего не требуя взамен… Иногда Туське казалось, что последние десять лет женщина в ней была заморожена. И сейчас, начиная оттаивать, Туська неожиданно почувствовала себя, сексуальной, желанной, красивой.

Она каталась по ночному городу, заново открывая для себя его романтичную красоту, мечтая о новой жизни, в которой будет любимой, желанной женщиной. А пролетая по увитым фонариками мостам, Туська, опьяненная новым ощущением себя, заглушая музыку, во всю силу легких кричала: «Я Марго!», сообщая всему миру о своем возрождении. И в один из таких моментов мир откликнулся…

Спрятанный между грудей мобильник потревожил роскошный бюст, настойчиво прожужжав новой СМСкой. Туська остановилась на светофоре, и прочла сообщение от Игоря: «Я благодарю Господа за то, что он послал мне тебя». Счастливая улыбка озарила уставшее личико.

- Таких слов мне никто никогда не говорил! – Туська нежилась в только что прилетевших буковках, снова и снова перечитывая его простые и такие глубокие слова…

Она решила, что сегодня достаточно уже натаксовала, тем более, что клиенты вдруг перестали попадаться, и отправилась домой, вдруг ее Ежик будет еще в сети…

- Куда я? Зачем я? Бегу, несусь общаться с человеком, которого никогда в жизни не увижу, – тщетно пыталась образумить себя Туська.

- Зато мне рядом с ним тепло и уютно, пускай на час, пускай у компьютера, но мне это надо, и я это получу, - отвечала она себе же, уже залезая в сеть. До будильника оставалось еще часов пять, значит, пару часов можно пообщаться без ущерба для здоровья…

«Аська» радостно сообщила, что Туськин Ежик на месте, и Туська бросилась строчить приветствие:

- Ты сегодня так чудесно жужжал у меня в груди… Доброй ночи. Не спится?

- Привет, ждал тебя… Почему в груди?

- Потому, что я свой мобильник в декольте прячу. Ему там и тепло, и доставать удобно, и народ забавно шокировать – закинула удочку Туська.

- Представляю... мужчины, наверное, штабелями, направо... и налево, – улыбался, представляя себе картину, он.

- Разнообразные "не те", - ответила Туська.

- А какой нужен?

- Ты как спросишь! – ушла от ответа Туська, подумав, что ей нужен такой как он, но почему-то не решившись об этом написать.

- Как там у тебя на семейном фронте? – сменил тему он.

Игорь все больше поражал Туську свей «настоящестью». Зная о ее ситуации, он живо интересовался всеми событиями, пытаясь хоть как-то морально помочь, поддержать Туську в трудную минуту. И она, как верному другу, рассказывала ему все, что с ней происходит.

- Противненько... – ответила на вопрос Туська, - Сашка ревнует к каждому кусту, пытается цепляться за обломки... я не хочу его ни в каком виде... раздражаюсь... мучаюсь угрызениями совести... бешусь от этого... и ищу место нового убежища...

- Ты то хоть в себе разобралась?

- В себе? Да! Знаешь, народ как сговорился. Все давят на больную мозоль: "смысл отношений в детях". Я слышу это в разных вариациях по нескольку раз на дню от мужчин и женщин. Они просто и обыденно роняют этот текст в разговоре, а я понимаю, что мне уже 28, что я безумно хочу ребенка, и что я не буду его рожать от Саши… Да! Я разобралась...

- Тогда , почему не действуешь?

- Что ты предлагаешь?

- Я ничего предложить не в праве... Просто я , лично, после того как принял решение - действую!

- Я не хочу уходить в «никуда» и не знаю, где искать человека от которого искры.

- Загадки…

- Нет никаких загадок. Яне хочу больше в одиночестве бороться с трудностями, не хочу одна быть в ответе за все, не хочу никого прятать за своей аппетитной грудью... Хочу знать, что могу положиться, довериться, что в трудной ситуации мне не придется выгребать одной... Нет загадок. Мужчины мне говорят: "женись на мне" или "пожалуй я за тебя выйду". Мне хватило этого на всю жизнь. В такой оговорке слишком много сути.

- Вот и поступай по велению сердца... Во всяком случае, жалеть не будешь...

- Сердце велит собрать монатки и валить. И это вопрос решенный, так и будет. А для этого я ищу свою половинку...

- Найдешь ОБЯЗАТЕЛЬНО! Может она рядом!

- Может... – Туська вздохнула, и написала то о чем думала последние пару недель, - а ты для меня особенный (не забывай об этом). Ты не представляешь, как мне хочется заглянуть уже тебе в глаза, послушать твой голос. Он у тебя наверняка приятный...

- Это ты так думаешь! Вообще он как не смазанная дверь – с удовольствием пококетничал Игорь, - А насчет какой-то особенности, то это тебе кажется....

- Особенность для мужчины в наше время - это не похожесть на слизняка. Ты на него ты уж точно не похож...

- А я вообще общаюсь только с особенными!!! И ярче тебя я еще не встречал... – вдруг переключился он на нее, даря Туське возможность понежиться в похвалах.

- И взбалмошнее, – весело поддакнула она, обращая разговор в шутку. Она подумала, что и правда умрет от любопытства, если не услышит его голос. Заветный номер высветился в мобильном телефоне. Нажимаем кнопочку… и …

- Алло! – как будто из соседней комнаты, ответили Туське, только мягкий украинский говор напоминал о расстоянии. – Алло! Наташенька!

- Да, Игорюша, не удержалась, очень захотелось оживить твой образ, дополнить голосом.

- Ладно, дополнила – молодец, не трать деньги, поболтать можно и в «Аське».

- Ты не рад меня слышать?

- Безумно рад, правда, но звонить дорого. Перестань. Все целую тебя.

Туська, ужасно довольная собой, подняла глаза на экран, и увидела свое последнее замечание, про то, что редко кого встретишь девушку взбалмошнее ее. Ответ не заставил себя ждать:

- Скажем так неординарнее... – Это Игорь видимо успел написать еще перед ее звонком. - Это же надо? ПОЗВОНИЛА!!! Денег много??? Хотя, тебя можно понять. - Он явно самодовольно улыбался.

- Я не отказываю себе (это точно!!!) в маленьких радостях, мне хотелось... А деньги – ерунда, заработаю еще, мне сейчас везет! Все, Игорюша, пойду-ка я посплю. (У меня чудесное настроение, спасибочки)

- Целую!!! Я тоже спать... Удивила! Не ожидал! Подняла настроение! Как теперь спокойно заснуть? – он писал не привычными короткими фразами, и правда явно волнуясь.

Туська, смеясь решила усилить эффект:

- У меня всего лишь мягкий чарующий сексуальный голос... заснешь как в сказке...

- А колыбельную ??? – радостно не унимался он.

Туська решила подарить ему свой недавний опус, и тихонечко запела, успевая вслед за мелодией набирать буковки. Он слушал, не перебивая, казалось, что они связаны невидимой нитью, и что для общения им вообще не нужны ни голос, ни буковки… Она допела. И он героически родил в ответ шедевр мужского стихосложения:

- Глазки закрываются,

и ложусь я спать.

Снова завтра встретимся -

будет день опять...

Туська оценила старание автора и ласково попрощалась:

- Спела колыбельную... поцеловала нежно, заботливо... ушла...

Она выключила компьютер, легла и долго не могла уснуть.

 

Глава 6.

 

Теперь дни у Туськи полетели и вовсе незаметно. Лютый ноябрь сменился унылым промозглым декабрем. Снег ложиться отказывался категорически, вовсе не собираясь придавать городу светлый празднично-чистый вид. Только фонари отважно вгрызались в черноту, не побеждая ее, а лишь усиливая стойкое ощущение никогда не прекращающейся ночи.

Туська радовалась. Она, как настоящий Питерский автомобилист, была благодарна теплу и слякоти, понимая, что морозы и гололед принесут ей много больше неприятностей…

Теперь у нее была Тайна! Настоящая женская тайна, о которой Туська все время помнила и, когда ее никто не видел, частенько улыбалась своим мыслям. А вопрос с разводом так и висел нерешенным, периодически всверливаясь в мозг Сашиными нетрезвыми появлениями домой. Но Туська решила, что оформить документы она всегда успеет, главное было устроить свою дальнейшую жизнь.

Правда, чем дольше она общалась с Игорем, тем дальше откладывалось устройство этой самой личной жизни. Туське не хотелось никого больше искать. С каждым днем она увлекалась своим интернет-знакомым все больше. Днем они обменивались сообщениями, а по ночам общались в сети. И кто из них угодил в сети, это был вопрос… Похоже, что оба.

Однажды, прискакав вечером к компьютеру, Туська обнаружила в нем записочку от своего Ежика оставленную еще днем, пока они обменивались СМСками: «Мне кажется, что ты действительно провела день со мной рядом! Так бы и приготовил кофе в постельку».

Туське стало тепло и горько. Где-то далеко о ней готовы заботиться и проводить с ней, именно с ней сутки, напролет. А дома холодно, тоскливо и одиноко. Во всем мире одиноко, и только один человек на свете делает этот мир светлым и радостным. Интересно, это оттого, что далеко? Оттого, что не надо нести ответственность за свои слова? Оттого, что не придется действовать, что бы ни пообещал? А может быть, все же нет? Время покажет. Туська вздохнула и ответила первое, что пришло ей в голову: «Улыбнулась. Я не пью кофе, но за заботу спасибо. Вот если бы чай с лимоном в постельку! (Мечтательно потянулась). Даже когда я болею, мне не приносят в постель чай. Может быть, стоит научиться пить кофе?

 

Промелькнула еще пара-тройка дней. В воздухе ощутимо начало пахнуть новым годом. На проходной завода выстроились толпы государственных попрошаек, каждый из которых грозил всевозможными служебными неприятностями и вымогал «ящичек коньячку к празднику», конечно же, для своего ненасытного начальства. Туська отбивалась от них как могла, с каждой секундой все больше любя тихих, воспитанных и деликатных чиновников – мечту из вражеского капитализма.

За всей этой кутерьмой, она даже не заметила, что ее Резиновый Ежик на целый день куда-то запропастился и не прислал ни словечка. Туська вспомнила об этом, только садясь в машину, но зачем-то решила выдержать характер и не стала писать сама. Дома, загадка прояснилась. Оказывается, Игорь отработав сумасшедший день, к вечеру отправился с друзьями на каток. И… не очень удачно упал, о чем оставил Туське сообщение в «Аське» и, видимо, пошел зализывать раны.

Туська написала теплый ироничный ответ:

- Вот ведь...не сберег рабочую поверхность! Как теперь в сети сидеть? ( в смысле на чем?) Не бережешь ты себя! Волнуюсь....

И только она хотела отключить связь, как ожил волшебный цветочек, и ей пришел ответ. (Туське начинало казаться, что этот человек каким-то необъяснимым образом ее чувствует)

- Привет Солнышко!!! Так на катке как сбережешь ??? - (он явно улыбался)

- ПОЯВИЛСЯ!!! – заподпрыгивала на стуле Туська. - Как сидится? (спросила с издевкой)

Вместо ответа сначала выкатились три поцелуйчика, а уже потом объяснение:

- Я же ударился только одной половинкой!

- Ага! Три поцелуя - не один поцелуй…Ты, похоже, нетрезв... - автоматически проанализировала Туська.

- Я просто поражаюсь тебе.....

- В смысле?

- Как ты угадала?

- Я тебя чувствую... забыл? – смеялась Туська.

- Тут сложно не почувствовать! - думала она, вовсе не собираясь выдавать ему военные тайны, - Но, если мужиков понесло на каток - они, скорее всего, уже не трезвые, а если у них в процессе произошла травма, то лечить ее они будут только одним способом…

- Не знаю... Разве можно чувствовать человека, которого ни разу не видел???

- Можно! Я - уникум... – написала Туська, понимая, что и на самом деле они уже давно чувствуют друг друга.

- Я просто поражаюсь... Ты, и правда, уникум... Мне очень интересно.

- А если честно, - сдалась Туська, - очень чувствуется в каком человек состоянии и настроении по подбору слов, пробелам, многоточиям, скорости ответов, выбору темы, реакциям на провокации...

- Вот не надо применять свой профессионализм, - картинно надулся он, - хотя, я думаю, что это на уровне подсознания... или если хочешь, то на уровне какого-то взаимочувствования.

- Это правда! – радостно согласилась Марго на «взаимочувствование»

- А я компьютерщик, у меня чутье не развито, я все воспринимаю буквально, - зачем-то попытался отрезать со своей стороны приставку «взамо» он.

- Все у тебя развито. Не прибедняйся! Ты рядом же собой пустой стакан не ставишь, на случай, если пить не захочешь, - вспомнила Туська старый анекдот.

- Нет!!! Только бутылку «Росинки», - рассмеялся он.

- А я храню самые душевные твои СМСки. Они меня греют, - неожиданно для себя написала Туська. Она действительно по несколько раз на дню перечитывала его послания.

- А я вот смотрю на твои строчки... И, действительно, я из тебя черпаю энергию... – так же легко поменял тему он.

Все было просто и правильно. После таких слов было бы правильно обняться, прижаться друг к другу…

- Проклятые 1000 верст! – шумно выдохнула Туська.

Обнимать монитор было глупо. Но ей отчаянно хотелось прямо сейчас хоть как-то оказаться поближе. Она вспомнила про недавно отсканированную фотографию, на которой себе вполне нравилась и спросила:

- Хочешь нас с подружкой-Сашкой новогодних - пьяненьких? – спросила Туська, думая о фотографии

- В первую очередь Тебя!!! Хотя бы познать… А Саша ( пусть только не обидится), хочу увидеть ее как твою подругу...

Туська отослала фотографию, и, чтобы не сидеть у экрана в ожидании ответа, убежала на кухню налить себе чайку и покурить. Когда она вернулась, ее ждал ответ:

- Судя по виду, вы там не сильно-то и пьяненькие, - явно улыбаясь от уха до уха написал он, и добавил явно сникая - А я уж понадеялся что вы приедете на Новый Год.

- В смысле? – растерялась Туська. - Что не так?

И на всякий случай напала, решив разобраться в ситуации дальше по ходу пьесы:

- А что не очень пьяненькие мы не годимся? Так мы пьянее никогда и не бываем.....

- Я вас хочу видеть в любом виде, - миролюбиво улыбнулся он. - Вот тут ты, как Психолог, ошиблась. Нет причин считать, что что-то не так. Я, правда, очень хочу встретиться. Если вы (ты) приедете, то это для меня будет суперподарком!!!

Туська заморгала, глядя на экран. Ей было не ловко случайно напроситься в гости, но, похоже, ее ждали с распростертыми объятиями. Значит, надо описать ситуацию, как есть, чтобы не ничем не обидеть своего любимого собеседника.

- Если ехать летом, то можно с Сашкой на машине, а если зимой, то возможны другие варианты, были б деньги.

- Я думаю, не в деньгах дело... деньги это не проблема... – обиделся Игорь.

Туське было совершенно не понятно, почему он вдруг надулся, и она, на всякий случай, уточнила свою последнюю мысль:

- Улыбнулась... Ты прав, но самолеты нынче дорогие, а поездом 2 дня - только дорога...

- Самолет я сейчас не потяну... т.е. проблема ВРЕМЯ???

Сказать, что Туська удивилась, значит не сказать ничего. Он ждал ее в гости! Он хотел ее видеть! Он готов был оплатить ей поездку, хотя дела у него сейчас шли не очень здорово. Он готов был решать проблемы и за себя и за нее! У Туськи голова шла кругом. Она чувствовала себя совершенно счастливой и начала думать, как бы ей и правда съездить в гости.

- На новый год на самом деле можно выкроить время, там куча выходных. Главное, с директором договориться, он без меня как без рук, не знаю, отпустит ли…

- Вот это настоящая проблема, и я тут бессилен, - расстроился он.

- Что проблема? Генеральный? Он друг, он поймет! Улыбнулась… Я хочу к тебе!

- А я хочу быть с тобой, - улыбнулся он в ответ.

- Ты мне лучше скажи, как я от тебя уеду? – задала Туська тот самый вопрос, который мучил ее с начала разговора о поездке.

- Пока не знаю, но ведь это можно решить, тем более, что время есть... – не понял намека он.

- Это нельзя решить. Я об эмоциях.

- Ну вот, не понял, опять я не вписываюсь, - неловко улыбнулся Игорь, уходя от ответа на риторический вопрос..

- Тебя много. Ты мог бы уже привыкнуть «не вписываться», - отшутилась, разряжая обстановку Туська.

- На самом деле, я везде не вписываюсь... У меня всегда есть свое мнение...

- Улыбаюсь... Слушай, а ты когда решил, что хочешь меня видеть? – задала Туська еще один, распирающий ее вопрос.

- На этот вопрос не могу ответить... Просто не знаю...

- Ну, надо же раскрутить пока пьяненький! Черт!!! Не выходит! – подначивала она.

- Это пока ни кому не удавалось... Да и крутить нет смысла... Ёжик, вообще, загадочный зверек. – поддержал он.

- Не зарекайся...

- Ой, пугаюсь... – продолжил пикировку он, и присоединил к тексту три испуганные рожицы.

- Ну, это перебор, у тебя слишком большой испуг получится...

- Слава Богу, энуреза нет!!! – уже в голос смеялся он.

- ЭЙ!!! Марку - то держи!!! Ты все-таки с дамой общаешься.

- Барышня, извините, больше об этом не говорю, - расшаркался он.

- Так-то лучше... – удовлетворилась Туська.

В завершении темы он прислал ей очередную кремовую розочку, и поинтересовался тем, как прошел день. Они еще поболтали о машинах и стилях вождения, а потом он сказал, что ему пора.

- Пора? – огорчилась Туська, - нежно целую тебя, обнимаю, прижимаю к сердцу...

- Проверим – игриво ответил он.

- Мне катастрофически мало виртуальных объятий, - вздохнула Туська.

- Я тебя тоже прижимаю к сердцу, очень хочу быть с тобой...

- Горячая волна накрыла меня с головой... Что ты со мной делаешь! – решилась Туська поделиться тайными ощущениями.

- Пока ничего... но, надеюсь, сделаю!!! – появился нахальный мужской ответ, и несколько рожиц с поцелуйчиками следом.

- Тебе действительно нравятся эти рожи? – Обиделась Туська на смайлики. - Как холодный душ. Лучше выражай эмоции словами.

- Я тебя нежно-нежно целую... – исправился он.

- Таю... – тихо, почти шепотом ответила Туська, едва касаясь клавиш.

- Хочу тебя согреть... – ответил он. - Просто обнять тебя сзади....

Их фразы перестали быть многословными, а ниточка, протянувшаяся между ними, превратилась в канат.

- Мне так нужно твое тепло! И я буду дома... в кольце твоих рук...

- Обнимаю... Встретимся!!!

- Чувствую... Отпускаю...

- А потом... может быть, не отпускать? – он умудрился заложить в одно маленькое многоточие целое предстоящее Туське путешествие в Киев.

- Не отпускай... – ответила она, вкладывая в свое многоточие целую жизнь.

Цветочек в «Аське» погас. А Туська продолжала чувствовать теплые надежные объятия как-то по-особенному относящегося к ней человека. И рифмованные строчечки, в продолжение разговора потекли из нее сами:

 

Мечта, сомнение, желание

Как все сплелось в один клубок!

Я так хочу к тебе под бок.

Чтоб ожили воспоминания...

 

И пусть шершавая щека

Коснется утром нежной кожи

Нет ничего, поверь, дороже,

Чем утро с милым, а пока...

 

Пока... мечтаю очутиться

В объятьях сильных нежных рук,

И расцвести как майский луг.

Дарить себя... Тебе раскрыться.

 

Теперь дни полетели со скоростью самолета. И даже сегодняшний, окрашенный авторским нетерпением и ожиданием реакции на ночной опус, промелькнул незаметно. Туська помчалась к компьютеру, даже не снимая обувь, ее распирало от любопытства, что же ответил ее особенный Ежик.

Ежик оказался на похвалы скуп. Туську ожидало всего одно слово: «СУПЕР!!!!!!!»

Она огорчилась:

- И это все? Я от всей души, а ты так скупо... Тьфу на тебя... Тьфу на Вас еще раз... – рассерженно настрочила Туська, запихала в рот ломтик сыра и уехала на вечернюю охоту за пассажирами.

Прикатившись глубокой ночью, она рухнула спать, а утром снова проверила сеть. На этот раз сеть поймала не только тину морскую:

- Наташенька... у меня просто не было слов от восторга!!! Не дуйся... Мне, правда, понравилось!!! – ответил ей Игорь.

- Улыбнулась... не дуюсь... скучаю... – написала Туська, глядя на замерший цветочек его «Аськи» и подумала, что он, наверное, сейчас сладко спит. Ей захотелось чуточку похулиганить и, увлекаясь процессом, она написала:

- Ласково обняла тебя сонного... Уткнулась носом в пушистую грудь. Ммм... как тепло! Ттшш, не храпи, я сердечко слушаю... Стучит! Стучит! Ровно, мощно... хорошо! Спи, спи, не тревожу тебя... просто устроилась рядышком...

Ей по-настоящему хотелось сейчас услышать ровное надежное биение его сердца, закатиться под бочок и дрыхнуть, но… через пять минут надо выезжать на работу, а еще глазки не нарисованы… Про то, что его вообще нет рядом, Туська подумать забыла.

Она сейчас жила четырьмя разными жизнями, свободно уходя из одной в другую. Одна из них – ее отношения с мужем, напоминала мрачное почти не освещенное подземелье с запахом плесени, прогорклым воздухом и опасностью, поджидающей за поворотами. Вторая, на заводе, была похожа на советский производственный фильм, сюжет которого сводится к героическому выполнению плана, а люди представляли собой разнокалиберные винтики в механизме. Третья, автомобильная, была совершенно сумасшедшей, она казалось Туське городом аттракционов, в котором яркие краски, люди события - все стремительно меняется… а когда все стихает, ты остаешься уставший от обилия впечатлений и совершенно счастливый.

Но больше всего Туське нравилась четвертая, волшебная жизнь в сети. Жизнь, у которой нет границ и ограничения возможностей. Жизнь, в которой можно быть любой, и находиться в нескольких местах одновременно. Правда, Туська почему-то в результате из всех возможных вариантов выбирала «быть собой». И этой интернет-Туське жилось просто замечательно. Теперь ее утро частенько начиналось со слов:

- Доброе утро!!! Вставай соня! Чай в постельку???!!! С лимончиком? – баловал ее Ежик.

- И тебе доброе, ммм... чаек! Потрясающе! Ты самый лучший, спасибо... Сладко потянулась... А поцелуй? Чуть влажные губы с легким ароматом лимона робко коснулись твоих. Руки зарылись в волосы...

 

Глава 7

 

И все-таки, как ни приятна была иллюзия виртуальной жизни, реальная давала о себе знать все отчетливее. И чем теплее становились Туськины отношения с далеким незнакомцем, тем страшнее было поведение ее мужа. Трезвый, он держал себя в руках и был готов цивилизованно примиряться с горечью потери, но стоило ему выпить, он превращался в монстра. И Туська никогда не знала, какое из его состояний будет ждать ее дома. А потому, она с удовольствием принимала приглашения подруг и уезжала к ним ночевать.

Этот вечер был особенным. Туська уехала к Соболевой, и там начался обычный для их встреч, спонтанный, яркий, творческий праздник. Иногда Светка казалась Туське старшей сестрой, настолько были похожи их мироощущение и жизненный опыт. У них было девять лет разницы, почти как у Туськи с ее родной сестрой Мариной. Они были похожи внешне, имели одинаковую комплекцию и идентичные проблемы с родителями. Но самое главное – обе были очень талантливыми творческими натурами. Светка – актриса, певица. Туська – драматург, режиссер. Их творческие потоки не конкурировали, а успешно дополняли друг друга, выливаясь в феерические поздравления, детские и взрослые праздники, танцевальные и психологические тренинги.

В этот раз, дописав новогодний мюзикл, который Светка ставила в школе для своего младшего сына-первоклассника, и чуточку пообсуждав проблемы «их» завода и его генерального директора, которому Туська приходилась секретарем, а Светка женой, они устроили дефиле. Светке безумно нравилось примерять на Туську свои новые наряды, а Туська обожала пофорсить и, совершенно счастливая «дефелировала» как по подиуму по зеркальному коридору, давая возможность Светке посмотреть на себя любимую со стороны. Когда Туська красовалась в норковой шубке, у нее между грудей призывно завибрировал мобильник и замолк прежде, чем она успела его достать. На экране высветился номер Игоря.

- Позвонил! Позвонил! – заподпрыгивала Туська, с нетерпением сжимая в руке телефон, и ожидая, что сорвавшийся звоночек повторится. Но, шли минутки, а телефон не оживал. Туська огорченно посмотрела на мертвый экран, вздохнула и засунула телефон обратно за пазуху. Шуба сменилась шкурой пещерной женщины, и Туська, отвлекшись от грустных мыслей, вновь закрутилась перед зеркалом.

Потом они еще пошуршали фотографиями, послушали музыку, поболтали о своих Сашках, и Туська даже поведала о своем интернет-увлечении. Светка долго над ней хихикала, говоря о том, что на свете множество живых мужиков, а Туська влюбилась в буковки. Правда, когда от Игоря очень к месту пришло сообщение, со словами, что Туська лучшая женщина на земле, Светка решила, что и в таких отношениях есть своя прелесть.

В общем, на сон у Туськи, как обычно в последнее время, осталась лишь пара часов, и даже морозное утро не смогло ее расшевелить до бодрого состояния. Поэтому она прирулила на завод как сонная муха и целый день отпивалась крепким чаем. А вечером, решилась поехать домой отоспаться, подумав, что ее сонную, даже очень пьяный муж, убивать не будет.

Прикатившись домой, она не удержалась и залезла в сеть. Ежик уже ждал. Туська вместо приветствия накинулась на него с вопросом о вчерашнем звонке.

- Это было случайное нажатие... – честно ответил он.

Туська вместо слов скроила обиженную рожицу.

- Не расстраивайся... еще созвонимся... правда!!!

- Я не расстроилась. Я обиделась, - капризничала Туська.

- Прости, не обижайся... – продолжал зализывать рану он.

Туська, уже не злясь, послала ему надутую мордочку. Ей нравилось, что он извиняется.

- Это ты такая? – улыбнулся он.

- Нет... Я гораздо хуже... – раздосадованная, что извинения уже закончились, ответила Туська.

- Я тоже... Ты даже не представляешь насколько, - продолжал хихикать над ней он.

- Представляю... – сварливо буркнула она, оттаивая снова.

- Как прошел вчерашний ночер? – сменил тему он.

- Пол ночи демонстрировала моды... Обожаю это мероприятие, только потом наступила легкая депрессия. Как выяснилось, просто отвратительно вылезать из норковой шубы...

- Тебе очень хочется норковую шубку? – участливо спросил он.

- На самом деле, нет. Просто пока пальчики скользят по искрящемуся меху... Пока в зеркалах блики от твоего сияния... Пока... А потом... (Туська вздохнула) Да не нужна она мне!!! Но иногда так хочется быть роскошной женщиной.

- Понимаю... Это как мои впечатления от БМВ 749 за 137000 евро, - снова улыбнулся Ежик. - Мне тоже не хотелось вылезать из нее, а как покатался... ох!

- М...да, но шуба в этом плане приятнее... (она дешевле) – обрадовалась Туська. Кстати, а на меня у тебя времечко 3-6 января найдется? – поинтересовалась Туська, выяснившая, что на заводе намечаются Рождественские каникулы, и у нее будет несколько выходных дней подряд.

- Неужели??? – оторопел Игорь.

- Отвечаешь вопросом на вопрос? – ерзала Туська на стуле, ожидая реакции.

- Я просто не могу поверить!!! Я очень рад!!! Кстати, в это время и моя доча у меня должна быть…

Увидев на экране слово «доча», Туська задумалась и поделилась своими опасениями:

Улыбнулась...Каникулы!!! Только я бы на ее месте расстроилась, застав у тебя гостью...

- Ты, действительно, приезжаешь?

- Я могу. Время нашла, теперь остались деньги и алиби... А ты действительно этого хочешь? Мне кажется, доча в любом случае важнее...

- Я этого действительно хочу! А Лерка от этого не пострадает... Она понятливая!

- Сколько ей?

- 9 лет... взрослая уже...

- Мне кажется, ты ошибаешься! В этом возрасте - ты ее сказочный принц! Безраздельная собственность! И делить твое редкое внимание с кем-то ей будет грустно.

- Я её всегда стараюсь защитить... Не всегда получается...

Ежик вдруг прислал Туське розочку.

- Кремовая? – кокетливо поинтересовалась Туська.

- Только такая!!! И только для тебя, - улыбался он. - Я вот смотрю на твои фотки... ты везде разная...

- И ни на одной не похожа на ту, какая сейчас...

- Так разве душу фотографией выразишь??? Только какую-то её частичку...

- Еще частичку что ли тебе отослать? – спросила Туська, вспомнив, что у него всего пара-тройка ее фотографий.

- Конечно, пришли!!! Мне очень нравится на тебя смотреть!

Туська критически пересмотрела свои фотографии, думая, какую послать, а потом отослала все, чтобы морально подготовить Игоря к тому, что ее много и она разная.

- Теперь у тебя много моих рожиц... – смущенно написала она.

- У меня не рожицы... у меня частичка тебя... – ответил он, и Туську захлестнула теплая волна нежности действительно заинтересованного в ней человека.

- Тебе тепло оттого, что у тебя есть частичка меня? – решила еще чуточку погреться она.

- Да, - просто ответил он и прислал Туське свою старую фотографию, на которой красовалась еще не сбритая мужская гордость – усы.

- ВАУ!!! Тебе идет!!! – воскликнула Туська, глядя в удивительно добрые глаза.

- Ты первая так сказала... мне все говорят что наоборот, - смущенно улыбнулся он.

- У тебя такие глаза, в которых утонуть не долго... (напугалась)... Я почему-то всегда в глаза смотрю... А усы, они щекотные и рыжие, ты с ними мягче, и еще уютнее и домашнее... Забавная штука, если смотреть по телосложению, у тебя должно быть стремление к доминированию, далее мы видим доброе лицо, а в глазах металлический стрежень упрямого несгибаемого характера. Итого, по портрету выходит, что ты редкостный самодур, но очень милый, - хихикала очень довольная собой Туська.

- Ну, не знаю... – растерялся он

- Проказливо улыбаюсь... Попался на провокацию... – от души смеялась Туська.

- Ну, Психологиня!!! – наконец рассмеялся и он.

- Бойся! – написала совершенно счастливая Туська.

- Как тебе моя шерсть? - сменил тему он, намекая на свой волосатый торс.

- уЖЖЖЖасно волосатый, - продолжила Туська в том же духе.

- Готовься! – ему хотелось протянуть руки к экрану и перетащить ее из-за ее монитора к себе.

- К чему? – не поняла Туська.

- Как к чему? К встрече!!!

В эту секунду соединение оборвалось. Туська почувствовала себя рыбой, выкинутой на берег. Ей стало отчаянно одиноко, она чуть не заплакала от обиды на так не вовремя прервавшую их общение технику. Туська долго пыталась снова войти в сеть, а когда у нее это получилось, она увидела крик души:

- Солнышко!!! Ты куда подевалась??? Мне плохо без тебя...

И, не успела Туська собраться с мыслями и совладать с совершенно счастливой улыбкой, растягивающей щеки на глаза, и мешающей смотреть на экран, как появилось следующее послание:

- УРРРАААААА! (дикий вопль радости) – кричал Ежик, счастливый, что она к нему вернулась.

- Тихо улыбаюсь, вот это эмоции!!!

- А я уже и СМСку послал, так переживал, что ты пропала… Я раньше был как камень, а теперь…

Туська отвлеклась на завибрировавший мобильник. Точно! Новое сообщение: «Не исчезай, девочка моя!» и неизменная розочка. Теплая волна снова прокатилась по телу. Он называл ее «моя девочка». В его устах это звучало очень трогательно.

- Твоя... тепло стало... нежность такая... – поделилась Туська, посмотрела на экран и вернулась к начатому разговору:

- А теперь?

- А теперь слишком эмоционален... Жизнь крутанула...

- А я думала это обо мне... – расстроилась Туська, которой очень хотелось все-таки оказывать на его жизнь какое-то влияние. - Ну, раз это с тобой не я натворила… это даже хорошо...

- Ты меня еще больше раскрываешь... Так что есть и твоя заслуга, - примирительно улыбнулся он.

- Тебе от этого хорошо? – снова прицепилась Туська.

- Хорошо? Да! Но... настолько нереально... – пожаловался он, и намекнул, что неплохо бы снова глянуть в телефон.

Туська взяла в руки трубку, завибрировавшую новой СМСкой, прочитала теплое послание и вернулась к разговору.

- Посмотрела... Расцвела...

- Так хочется делать тебе приятное...

-Делай...готова наслаждаться тобой до бесконечности… Что это со мной? Обычно я сама отдаю до бесконечности... а тут... растерялась...

Туська отправила сообщение и обнаружила, что ее Ежика в сети уже нет. Она смотрела на экран, ощущая вселенскую пустоту. Ее пальчики сами побежали по клавишам отправляя полные горечи призывные слова:

- Пропал...

Сердечко сжалось... и в глазах предательская влага...

Пропал! Ушел! Исчез! Неужто это благо?

И правда, мне пора... Не знала, как проститься...

А вот теперь мечусь, как раненая птица...

Она с трудом оторвала себя от компьютера, вздохнула и ушла в ванную. А когда вылезла, ее ждал приятный сюрприз:

- Тусечка! Мы с тобой обязательно встретимся!!! Не переживай ты так!!! Я с тобой!!! Мне самому без тебя плохо... А пишешь ты классно!!! Меня связь подводит... Я так хочу быть рядом, хочу защитить твою ранимую душу… - написал, пока она плескалась, Игорь.

- Солнышко появилось!!! – дождался он ее.

- Выкатилось… чистенькое, свеженькое из душа... пушистое, аромтное...

- Ты тоже волосатенькая? – улыбался совершенно счастливой улыбкой он.

- Ага! Я как персик.... (если про депилятор забуду) – дразнилась она.

- Ты только на голове не удаляй, у тебя прекрасные волосы!!! Тебе очень идут длинные волосы... Мне очень нравятся такие... Только не встречались... – облизнулся он.

- Улыбнулась... не буду стричься... сохраню для тебя гриву... – зацепила Туська очередной крючочек.

- Я буду только рад!!! Ценю твое внимание!!! – искренне ответил он.

- Доверчивые зеленые глаза из-под длинных ресниц заглянули тебе в душу... – написала Туська, чувствуя, что именно это с ними и происходит. Необъяснимое, нерациональное, неправдоподобное слияние душ через компьютер.

- Ох!!! Как загляну я в твои глаза... – всем сердцем желал Игорь.

- И заблудишься в роще зеленой...

И утонешь в зеленом болоте...

И как в детстве, безумно влюбленный...

Станешь сказки писать на работе...

- Не-а! Не получится со сказками. Скорее буду мечтать. Я больше мечтатель!!!

- Значит я золотистой мечтою...

Приоткрою заветные двери...

И сама в свою сказку поверю...

Окажусь-таки рядом с тобою...

- Хорошо бы... – только и смог выдавить из себя он, поражаясь изяществу, с которым она простые слова укладывала в необыкновенные строки…

Они снова заговорили о поездке. Оставалось еще множество не обговоренных вопросов, и Туська решила вернуться к их обсуждению, чтобы потом не было мучительно больно:

- Насупилась...

- Почему?

- Сама не знаю... Улыбнулась снова... У меня часто настроение меняется...

- Ты как вода! Впрочем, и по гороскопу так! – вспомнил Игорь, что Туська родилась под созвездием рыб.

- Ага... принимаю форму сосуда, занимаю весь предоставленный объем... – пошутила Туська соображая, как бы поизящнее подобраться к волнующей ее теме.

- Нет!!! Переменчива, - улыбнулся Ежик.

- И нельзя войти дважды?

- Я думаю, что нет.

- Тогда - не выходи....

- Тут хотя бы зайти!!!

- Я тебе помогу...

- Значит зайду.

- Улыбнулась...

Туське все никак не подворачивалась нужная зацепка, чтобы начать мучающий ее разговор, и вдруг, словно прочитав ее состояние, он сам написал:

- И все таки, расскажи, что тебя тревожит? Не хочу повторять глупости...Хотя, я догадываюсь, наверное это касается Валерки...

- Нет... разговор о ней ты свернул, развернешь, когда посчитаешь нужным.

- Тусечка! Ты хоть намекни, а то я не засну. Будь умничкой! – взмолился он, дойдя до нужного для разговора состояния.

- Поставь себя на мое место... хоть на одну секунду... – решилась Туська. - Ты нежно общаешься с кем-то далеким. Тебе нравятся и картинки и стиль... И вдруг, вы решаете перевести отношения в реальный мир. Это очень хорошо, но за этим следуют некие конкретные действия...

- Я отдаю себе в этом отчет... Я из тех людей, которые идут до конца, даже если знают, каким он будет, – осторожно ответил он, зная, что они находятся в почти одинаковой ситуации.

- И я кручусь как белка в колесе... – продолжила Туська, - пытаюсь как-то все устроить и... Я знаю, что мне надо порешать здесь, но не знаю, что меня ждет там... и ни намека... – сумбурно выложила свои опасения Туська.

- Тебя здесь жду Я. И я тебя не обижу. Можешь на меня рассчитывать, – попытался успокоить Туську Ежик, и тут же поделился собственными опасениями. – Главное, определись насколько серьезно это у тебя.

- Если я покупаю билеты, наверное, это не просто так...

- Значит, определилась! – просиял Игорь, - Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО рад! Значит, ты понимаешь, как дальше могут развиться наши отношения? – снова насторожился он, и ответил на собственный вопрос за себя - Я готов! А сколько денег нужно?

- Завтра выясню, – написала Туська, оторопевшая ото всего происходящего. Она случайно выпалила про билеты, оскорбившись намеком на свою легкомысленность.

- Отправь СМСкой сумму... Поищем – улыбнулся он.

Туська хлопала глазами, чувствуя себя совершенно неудобно, и не зная как реагировать. Наконец, решилась написать как есть:

- Бросило в жар. Пальчики потянулись набрать "сама найду". Задумалась. Огорчилась. Растерялась. Не знаю, что сказать…

- Этого еще не хватало! С каких это пор женщины платят? Или у вас так принято?

- Видимо, с тех самых, когда в их жизни кончаются мужчины, - горько улыбнулась Туська. - Если год таскаешь мешки с железом, зарабатывая себе на машину, вопрос о билетах кажется ерундой...

- Не все так плохо, - подмигнул Туське Ежик, - мужчины еще есть, правда вымирают, или прячутся. А что касается моего молчания, все легко объяснимо – я не хочу влиять на твой выбор, - зачем-то вернулся он к оставленному разговору и неожиданно попросил: «Пришли ещё фотографий, я хочу тебя побольше узнать…»

- У тебя все, что отсканированы... – честно написала Туська, вспомнив как мучительно отбирала десяток хотя бы более или менее нравящихся фотографий из кучи совершенно никуда не годящихся.

- Жаль... у меня та же проблема – расстроился Игорь.

- И я не фотографировалась больше года...

- Ага !!!! Так ты мне устаревшие изображения подсунула!!! Вот так нас мужиков и ловят, - развеселился он.

- Не расстраивайся, я сейчас гораздо симпатичнее... поспешила заверить его Туська.

- Интригуешь??? У тебя получается!!! – радовался он новой пикировке.

- Поверь мне... я СУПЕРПРИЗ – не стала скромничать Туська.

- Ох!!! Как сорву Джек пот!!! - веселился он, не забывая пококетничать. - Но ведь я то не подарочек!!

- Ты и сам не знаешь, каким можешь быть для меня... – совершенно серьезно ответила Туська.

Он, мгновенно уловил ее тон и ответил:

- Наверное, но сколько еще надо решить, чтобы быть вместе... Или я опять тороплюсь?

Туська долго смотрела на волшебные буковки и не верила своим глазам. Он действительно торопился, а она осторожничала. Ей совершенно не хотелось ошибиться снова, доставив себе очередную боль. Максимально точно подбирая слова, она ответила:

- Сейчас я хочу быть с тобой... И буду тебе новогодним подарком. Самым лучшим! А там, жизнь покажет...

- А ленточку... на подарочек, повяжешь? – разрядил обстановку он.

- Конечно....

- Розовую? И бантик на груди? - размечтался он и стал уточнять параметры обещанного подарка: - а золотистые волосы, природный цвет? И какой они длины?

- Сейчас - до лопаток... Они чуть вьются и никогда не лежат волосинка к волосинке - всегда в художественном беспорядке облаком вокруг головы.

- А у тебя родинка в уголке рта?

- Увидишь... У меня еще ямочки на щеках... – продолжала интриговать Туська.

- Не хватит терпения!!

- Хватит... улыбнулась... нежно... искренне... – произнесла Туська мягким чарующим голосом и попыталась передать его по сети многоточиями.

- Мне хорошо, когда ты улыбаешься... Я хочу доставлять тебе радость! – поделился чувствами он.

- У тебя уже получается, даже через компьютер, - ответила Туська, подумав, что сейчас он для нее самая реальная радость из всех.

- Мне этого мало, я хочу в реальной жизни!!! Всегда!!! – прочитал ее мысли он.

- Я физически ощутила, как ты меня обнимаешь!

- Солнышко, мне пора – прислал грустное сообщение он.

- И мне осталось три часа сна... – взглянула на часы Туська. - Сейчас лягу, обниму подушку и представлю тебя. Глупо правда, но приятно... – написала Туська, чувствуя, как предательские слезы наворачиваются на глаза. Она больше физически не могла с ним расставаться. Это было страшно, попахивало сумасшествием, но Туське было все равно.

- Давай ложиться! Приятных тебе снов!!! Целую, нежно-нежно.

- Волос наелся... Они на лицо упали... – не отпускала его Туська.

- Вредина! А ты что, линяешь??? – смеялся он, тоже не в силах ее отпустить.

- Не... я утекаю... – Туська была готова играть в любые слова, лишь бы потянуть время.

- Все! Нежно обнимаю! Целую...

- Иди уже, счастье мое! – вздохнула она и закурила, приготовившись к тому, что ее Ежик сейчас уйдет и она чтобы еще немножко продлить общение будет перечитывать их сегодняшнюю переписку, как она обычно и делала. Ежик ей уже не отвечал, но и не уходил. Туська закурила. Вдруг, совершенно неожиданно он написал:

- И почему мы раньше не встретились? Может, не наделали бы кучу ошибок?

- Да уж, - согласилась Туська, счастливая оттого, что он тоже не решается уйти и думает о них. - Зато встретимся сейчас, - добавила она и вздохнула, - все равно ты счастливый... у тебя Лера есть…

- У меня самое светлое за эти годы только Валерия. Теперь у меня ещё есть ты...

Туська смотрела на экран и хлопала глазами, не понимая, мерещится ей от недосыпа и общей усталости или он действительно поставил ее по значимости в один ряд с собственной дочерью. Она решила подумать об этом позже и ответила:

- Меня безумно тянет к тебе... даже страшно делается...

- Да мужество тебе понадобится... я поддержу… - толи в шутку, толи всерьез написал он.

- Поддержит он, надо же! – иронией подумал Туська. У нее в голове пронеслась тысяча мыслей и она попыталась описать свое состояние:

- Ощетинилась... Задумалась... Расслабилась... И зачем тебе понадобилась такая "ясамайка"? Вот они! Такие простые человеческие вещи, о которых столько мечталось... Бери! А я себя каждый раз по рукам бью...

- Не знаю, но нужна... А я зачем тебе? Тоже ведь не ответишь...

- Я с тобой - женщина...

- А я тобой человек...

- Мысленно бросилась тебе в объятия... Ой, лбом в монитор, - улыбнулась Туська.

- Осторожно!!! Шишку набьешь!!! – подхватил он и все-таки начал прощаться. - Ладно девочка моя! Пошутили! Давай баиньки...

- Любимая девочка? – не унималась Туська.

- Да, любимая девочка... – подтвердил он.

- Ты не представляешь как приятно...

- А мне приятно так тебя называть!

- Все, ушла... – приняла решение Туська.

- Беги... я тоже. – ответил он и вышел из сети.

Часы показывали без четверти пять, значит, осталось 2 часа сна. Туська без сил рухнула на диван, но перетруженные глаза отказывались закрываться, а мозг продолжал прокручивать детали сегодняшнего ночного общения.

 

Глава 8

 

- С добрым утром, радость моя! Ни хрена я не выспалась. Легла, а сон не идет. Думаю о тебе, улыбаюсь, кручусь, не сплю... В результате, минут 40 наверное покемарила... Ох, и глаза у меня сегодня!.. Томные, влажные и белки розовые... – написала Игорю Туська, едва проснувшись, и отправилась на работу.

Доблестный завод уснуть и заскучать не давал. Каждую секунду кому-нибудь что-нибудь надобилось. К вечеру Туську задергали до полуобморочного состояния, зато день пролетел в мгновение ока. Вырываясь покурить, Туська вспоминала ночной разговор. Листала СМСки и пыталась решить, как же ей себя вести, с дочкой Игоря. Ей было горько оттого, что они не смогут побыть вдвоем, и хорошо оттого, что он ее не отталкивает, а приглашает в свою семью. И пусть они давно в разводе с женой, и его дочь живет в другом городе, приезжая к отцу только на каникулы, все равно Туськино присутствие будет вторжением в их семейную жизнь. А значит и уровень ответственности за каждый ее шаг взлетает до небес.

А дома Туську ждало два подарка: во-первых, Сашка сегодня не собирался ночевать дома, во-вторых, сообщение от ненаглядного Ежика.

- Приветик, девочка моя! – написал он, как только продрал глаза. – Наверное, придется мне следить за твоим режимом. Надо завязывать с ночными посиделками у монитора, тем более, если завтра на работу... Я не хочу, чтобы ты из-за меня не высыпалась, тебе же с утра за руль... Я тоже проснулся с мыслями о тебе... Что ты со мной делаешь?

Улыбаясь от уха до уха, и стряхивая с себя усталость, Туська уселась за компьютером и стала писать все, что взбредет в голову:

- Приехала домой... Глазки закрываются, даже есть не могу... Ну и денек был сегодня... И все-таки, это удивительное и неожиданное счастье - наши отношения... Вот уж точно: "когда ее совсем не ждешь". Нежные слова... настоящие из души встали комом в горле... Не могу даже буковками выразить как... как мне хочется подарить тебе…

Тут Туська заметила, что ее ненаглядный появился в сети, и осеклась на полуслове.

- Солнышко!!! – радостно приветствовал ее он, кажется, подпрыгивая на стуле.

- УГУ! Сонное такое, вялое... – ответила она совершенно счастливая.

- А все равно!!! Я так рад!!! Ты опять со мной!!!

- И я рада... – ответила Туська и поделилась своей дневной выходкой. - Сегодня хулиганила на работе. Поймала директора по безопасности (он твоей комплекции), построила его у зеркала, повертела, покрутила. Он совершенно обалдевший хлопал глазами, а я его то под ручку возьму, то просто рядышком пристроюсь… Пришла к выводу, что я, и правда, получаюсь маленькая рядом с тобой...

- Господи!!! Ты опять со мной... – выдохнул он.

- Я все время с тобой... – кажется от сердца к сердцу, ответила она.

- Я хочу, чтобы так было всегда... – облек он в слова свое сокровенное желание.

- А я хочу сидеть у тебя на коленях, а не у экрана... – не утерпела Туська.

- Я знаю, что ты моя... – по-мужски подытожил он.

- Ты это чувствуешь? – на всякий случай спросила Туська.

- Я это знаю! Я хочу знать тебя... всю... без остатка...

Туське на глаза навернулись непрошеные слезы. Ей хотелось прямо сейчас сию секунду оказаться рядом с ним. Она вспомнила, что у нее есть сокровенный стих-исповедь и ей очень захотелось, чтобы он причитал его прямо сейчас. Она порылась в архиве, нашла его и спросила:

- Хочешь, подарю тебе грустный кусочек души?

- И это тоже... ты же моя? – толи кивнул, толи спросил он.

Туська отправила файл и убежала на кухню ставить чайник. Что-нибудь перекусить после работы все-таки стоило. Она нарезала ломтиками любимый сыр «Промезан» и зерновой хлеб. Выложив все-это на тарелочку, и прихватив кружку чая с лимоном, она вернулась как раз в ту секунду, когда «Аська» снова заморгала, и пришел ответ:

- Солнышко!!! Я все прочитал... Ты знаешь, я и не мог мечтать о том, чтобы такой человек был рядом... я все сделаю, чтобы ты была счастлива!!!

- Смутилась...

- Ты не просто талант... Я горжусь даже тем, что я с тобой знаком... не говоря уже о большем...

- Я оживаю, когда мною восхищаются... Знаешь, так охота тебе пожаловаться на все на свете… Кажется, рядом с тобой, я разрешаю себе перестать быть сильной... Непривычное ощущение.

- Ты не должна быть сильной!!! Ты же ЖЕНЩИНА!!! – уверенно заявил он.

- Быть сильной - это условие выживания... Если ли бы я не была сильной, то меня бы уже не было... Много раз не было... Правда, когда я выживаю, то, похоже, перестаю быть женщиной…

- Наташенька!!! Я настолько тебя люблю... Ты просто не представляешь... – вдруг признался он.

В очередной раз Игорь застал Туську врасплох. Она снова, не веря своим глазам, таращилась на экран. Все было правильно и логично. Отношения развивались со скоростью снежного кома летящего с горы. А Туська, как часто битая собака, не верила протянутым к ней рукам, боясь, что ее снова обидят. Но Игорь был честен и последователен. Туська оттаивала.

- Совсем оттаиваю, - улыбнулась своим мыслям Туська, обнаружив, что из глаз хлынули слезы. Не смея в ответ тоже произнести заветные слова, и не зная как реагировать, она писала правду:

- Обнаружила теплую соленую влагу на своей щеке...

- Не надо... – попросил он, пытаясь утешить ее на расстоянии и не понимая причины слез.

- Я сейчас очень четко чувствую, где у меня живет душа... Она горячая, и готова лететь...

- Я давно понял. Чувства - это такое, ради чего даже стоит умереть...

- Улыбнулась… РАНО!!!

- Да, Может быть, но я так чувствую...

- Не умирай! Мы еще не встретили Рождество и не загадали желание...

- Постараюсь… - улыбнулся он, - ради нас!!! Я знаю, что я загадаю... Интересно, но я почему-то о тебе никому не говорил.

- Значит я - твоя тайна... – улыбнулась она в ответ.

- Да, и самая прекрасная!!!

- Это ты глядя на какую фотографию решил? – спросила Туська, понимая, что сейчас не похожа ни на одну из тех, что ему отправила и замерла ожидая ответа.

- Вредина!!! – улыбнулся он, - не фотографиях дело...

- Ну, могу я мило полюбопытствовать? – не унималась Туська.

- Я не знаю, это правда... Для меня не фотка главное, главное - ЧЕЛОВЕК!!!

- А какой я человек? – продолжала докапываться Туська.

- Ты мой человек!!! – просто ответил он.

- Глупо улыбаюсь... притихла... – описала она свое состояние.

- Что такое??? - в свою очередь подковырнул он.

- А ты способен тоже самое поизносить? – задала Туська вопрос, который мучил ее уже пару недель общения с этим удивительным человеком. Она очень боялась, что слова, которые он так красиво ей пишет, останутся только коллекцией буковок. И что в жизни он не станет так раскрываться и дарить такие нужные и важные для каждой женщины слова.

- Я, конечно, вообще не талант... но, я умею любить... – подумав сообщил он. Я умею работать. За своих я кому угодно горло перегрызу... Я могу защитить, не важно какой ценой... что еще сказать? Вроде со словарным запасом нормально, а тут теряюсь...

«Защитить» как это надо было сейчас Туське! Как она устала бояться и бороться одна! Как ей хотелось бросить все и нырнуть под его теплое крылышко! И она была счастлива так вовремя получать его поддержку, читать его ласковые слова, ловить его настоящие чувства:

- У меня ощущение, что ты собираешь меня из кусочков в единое целое...

- Много говорить не буду... буду делать... – пообещал он.

- Это будет еще одна твоя тайна... я открою тебя сама... – согласилась Туська.

- Попробуй... я постараюсь помочь... – на всякий случай протянул ей руку он.

- Улыбнулась... С этим я справлюсь... – смеялась Туська.

- Нууууу! профессиональное? – уловил ее тон он.

- Показала язык…

- Вредина!!! - продолжил было он хулиганить, но вдруг ситуация изменилась и пришлось срочно прощаться. - Девочка моя! Пришли друзья... Мы с тобой завтра встретимся... Ты мой лучик!!! – нежно произнес он, вкладывая в буковки теплую волну.

- Угу… Зато я сегодня высплюсь, - ответила Туська, от усталости даже не расстроившись из-за внезапного расставания и не упустила возможности еще пару секунд похулиганить: - Зато они не знают, что я тебя нежно целую...

- А я тебя не только... Я тебя нежно прижал к сердцу и ласкаю... ты моя радость!!!

- Иди уже... – скомандовала Туська, - неприлично в компьютер пялиться, когда живые люди рядом... Поцеловала еще раз, ушла первая...

- Люблю, - написал он и прислал розочку.

Туська выключила компьютер и решила впервые за трое суток отоспаться. Она пристроила мобильник на груди, чтобы не пропустить СМСку, если он ее пришлет, укуталась в одеяло, обняла подушку и … ей показалось, что это ОН ее обнимает.

- Наверное, я схожу с ума, - подумала Туська. – читаю ожившую книжку, сплю с воображаемым любимым… но ведь мне от этого хорошо! Вообще, сумасшедшие – самые счастливые люди на свете, – улыбнулась Туська и провалилась в сон.

 

Глава 9

 

Утро Туська уже привычно начала с приветствия любимому Ежику:

- С добрым утром. Вылезла из постельки... потягиваюсь... улыбаюсь тебе. Интересно, у тебя вечером были приятные гости? Думаю да! Это хорошо... Я желаю тебе мощного успешного дня. Пусть все получается. (А мне пора нарисовать глазки и рулить на работу.) Обнимаю тебя сонного и расслабленного... теплого и мохнатого... щекотно... приятно... мягко целую, чтобы не разбудить… делаю медленный выдох... на работу таки пора... ускользаю...

Любимый Ежик, проснувшись на пару часов позже, когда Туська была уже на работе, тоже не остался в долгу:

- А я все равно проснулся и поцеловал тебя в носик... глазки... губки... Продлись мгновенье!!! – написал он, а после нанес сокрушительный удар. - Наташенька! Я сегодня планирую уехать на историческую родину... Это не надолго, на несколько дней, так что связь будет только через СМС. Я считаю дни до нашей встречи... @-}-}--

Прочитав это сообщение вечером, Туська не верила своим глазам. Еще вчера он спокойно общался с ней, ничего не говоря о том, что уедет, а сегодня вот так, без объяснений… Или что-то случилось? Туська заметалась по квартире не находя себе места. Она сегодня заезжала в железнодорожную кассу, выяснила все про билеты, ей очень надо было поговорить, согласовать время, принять окончательное решение. На ее СМСки он не отвечал. Она волчком вилась вокруг компьютера, то и дело отправляя в никуда, в замершую Киевскую квартиру горестные призывы:

- Очень жду тебя...

- Ну, когда же ты появишься?!! У меня миллион вопросов... и куча новостей... и... и... и... а тебя все нет......

На следующий день СМС-общение все-таки восстановилось, Туська получила восторженное одобрение по поводу билетов и снова отправилась в кассу. Было уже 10-е декабря, билеты на Киевский поезд почти закончились, но Туське все же удалось купить себе вожделенный билет на любимую верхнюю полку в купе на 1 января. Ее распирало желание поделиться, похвастаться, поболтать… А послания превращались в письма и становились все более длинными и философскими:

«Игорюша! Меня разрывает на мелкие клочочки... Я счастлива, что есть СМСки, но с ними не поболтаешь... Я счастлива, что есть «Аська», но я не могу больше ждать! Я так хочу к тебе! Это безумие какое-то.

Я на самом деле ничего не знаю о твоей жизни, совсем ничего, а мне так хочется узнать побольше. Ты уехал к родителям. Зачем? Говорил несколько дней, а пишешь, что останешься на 10... Огромное количество вопросов и почти нет ответов… Но одно я знаю совершенно точно - ты моя половинка. Что бы ни случилось, я обязательно приеду к тебе...

Я закрываю глаза и вижу нас вместе, и слышу твой голос, спокойный, уверенный... Чувствую твои руки - сильные, нежные... Рассказываю тебе о себе, и мы мечтаем вместе и занимаемся любовью... и... и...и... Я хочу дарить тебе неземное наслаждение, дополняя слияние тел слиянием душ... Я мечтаю наполниться тобою, почувствовать как совпадают все изгибы и округлости… Улыбаться всякий раз, когда тебе придется кланяться, чтобы поцеловать меня...

Хочу завоевать твое доверие... без него никуда... Хочу обнявшись болтать вечерами о чем угодно, перемежая разговор поцелуями и плавно перетекая в постель... Хочу... Тсс! Об этом ты сам попросишь или не попросишь, не скажу... но очень хочу…»

Всю неделю Туська в прямом смысле этого слова не находила себе места. Она понимала, что пора решать вопрос с дальнейшим местом жительства. Моталась по друзьям, подыскивала варианты снять квартиру или комнату. Хваталась за голову от уровня цен и ни на секунду не расставалась с телефоном, в который перенеслись все ее эмоции.

К 15-му декабря она совершенно извелась:

- Ну где же ты!!! – писала она в пустоту. - Я совершенно не умею ждать... это просто беда... измучилась вся… Надо себя чем-то занять, а из рук все падает... Хожу, круги наматываю... смешно тебе... а мне уже не смешно... Жду тебя... очень жду...

Она снова и снова заставляла себя уходить от волшебного ящика и снова и снова возвращалась к нему. И вдруг:

- Девочка моя! Я уже дома в Киеве!!! Все прочитал... я чувствую то же самое... просто не умею так говорить... каждый раз убеждаюсь, что ты моя ПОЛОВИНКА... неужели так бывает? Просто не верится! Главное, что ты приезжаешь...

У Туськи от радости подкосились ноги, и она буквально упала на стул перед компьютером.

- Мррррр... – мысленно потерлась она носом о его плечо.

- Вау!!! Солнышко!!! Как я за тобой соскучился! – практически выкрикнул он.

Туську рассмешил непривычный оборот, отдающий Гоголем, и она не преминула сделать на нем акцент:

- Улыбнулась... ты «за мной», а я «по тебе»...

- Это у нас так говорят... – объяснил он, - я безумно соскучился... Я так тебя люблю... Ты просто не представляешь!!!

- Я так долго до боли в сердце тебя ждала, что сейчас как будто из меня весь воздух выпустили... сижу тихая и счастливая... – описала Туська свое состояние, позволяя ему глубже себя почувствовать.

- Я жду момент нашей встречи... Это будет такое счастье! – озвучил он то, о чем думали они оба.

- Я себе уже представила тысячи вариантов... – ерзала Туська.

- А будет-то один! – смеялся над ее нетерпением он.

- И, наверное, самый дурацкий, - продолжала радостно волноваться Туська.

- Какой бы он не был, он будет только НАШ, и мы его запомним на всю жизнь! – подытожил он, снова поражая Туську своей способностью не стесняясь говорить сокровенные слова.

- Будет очень глупо с разбегу броситься тебе на шею? – спросила она, продолжая прокручивать в голове разные картинки и выбирая самую желанную.

- А допрыгнешь??? – улыбнулся он. - И почему это вдруг глупо??? Вот если я брошусь… - он от души хохотал, представляя себе радостный центнер метр девяносто ростом, бросающийся на хрупкую девушку.

- Зато тебе придется кланяться всякий раз, когда решишь меня поцеловать – продолжала подначивать Туська.

- Я могу и на колено встать, – галантно похвастался он.

- Я тебя обожаю! – послала в далекий Киев теплую волну Туська.

- Я тебя тоже!!! Скорей бы ты приехала! – усилив, вернул ее тепло обратно он.

- Я пересчитываю дни на календаре слева направо, потом наоборот… И сама с собой жульничаю, но это не помогает... Еще не 1 января... – грустно вздохнула она.

Туська подумала о предстоящей поездке и с нового боку подошла к волнующей ее теме:

- Игорюша, (растерялась) а что Лере привезти в подарок? Я в девять лет чувствовала себя очень взрослой важной и умной, а чего хотела - не помню...

- Наташенька! Подарок не нужен... ты сама подарок... – съехал с темы он, стесняясь, что она может потратить на его дочь деньги.

- Ты тут совершенно не причем... – отрезала Туська, - с тобой все понятно и вопросов нет... я же про дочу спрашиваю, а ты за нее отказываешься. Не хорошо! Слушай, а у тебя уже есть какие-нибудь грандиозные планы на каникулы?

- Мне бы хотелось, чтобы у вас появилось взаимопонимание... а планов пока нет... некогда было подумать, – смутился он.

- Ух, грустная моська! – стала спасать положение Туська. - Взаимопонимание возникает тогда, когда есть общее дело... Я знаю множество вариантов творческого времяпрепровождения... А что ты ей скажешь? – волновалась в свою очередь Туська.

- Я не знаю... она еще о тебе не знает... просто не было нужной ситуации... – попытался объяснить он.

- Тогда, не делай серьезную рожицу, - рассмеялась Туська, - скажи, что заказал ей в Питере игрушку...

- Живую??? – удивился он.

- Меня все дети моих друзей за мягкую игрушку принимают. Всех взрослых называют на "вы", а на меня с разбегу с воплями бросаются. Кому еще мозгов хватит, на рожице «правдашные» усы рисовать, чтобы мяукать сподручнее было?!! – веселилась Туська.

- Будешь массовиком затейником!!! – назначил ее он.

- Договорились... Готовься! Тебе уготована роль боевого коня! Будешь катать маленькую амазонку... А я буду снимать про вас фильм... (возьму с собой камеру)

- ООооооо! На мне кататься! Ладно, договорились!!! Только чур, шпоры не давать!!! – весело сдаваясь торговался он.

- Кто же на коне без шпор? Терпи! – снова подтрунивала она.

- А кто потом мне бока перевяжет??? – продолжал отстаивать целостность шкурки Игорь.

- Я буду раны зализывать, идет? – предложила Туська, зная, что ей не откажут, - а еще могу разгоряченного коня накормить и причесать.

- Тут это не придется делать... Я сам за тобой поухаживаю... – поменял шутливый тон на абсолютно серьезный он.

Туська глядела на очередное, на ее взгляд, совершенно фантастическое обещание и не удержалась от комментария:

- Вздохнула...САМ… Ты мне все время такие сладкие сказки рассказываешь! Так верить хочется...

- Ты что, какие сказки??? – искренне удивился он.

- Сказки не из моей жизни... Неужели так действительно бывает? – спросила Туська и снова напугалась. - А вдруг я совсем не такая, как ты себе представил...

- Я об этом не думаю... ты просто не можешь быть не такой!!! Ты моя девочка... я тебя люблю такой, какая ты есть! – убежденно ответил он, заражая Туську своей уверенностью.

- Со всеми сомнениями, переживаниями, страхами и глупостями? – все-таки решила еще раз уточнить она.

- Да... и не вздумай меняться, – весело приказал он.

- У меня и не получится... – улыбаясь выдохнула она, в сотый раз убеждаясь в том, что их свела не случайность, а ее величество Судьба.

- Вот и чудненько, ты золото!!! - как обычно оставил последнее слово за собой он.

Туська решила поделиться своими мыслями о нем:

- Я каждый раз читаю то, что ты пишешь... и замираю... эти слова... простые, настоящие в своей жизни мечтает услышать каждая женщина, но почти никто не слышит... мне посчастливилось... Ты настолько глубокий и настоящий человек, что голова кругом идет...

- А мне посчастливилось встретить тебя... и мне больше ничего не надо... – снова подарил ей теплую волну он. - Кстати, где ты сейчас, ты решила вопрос с жильем?

- Сейчас дома. Я не могу переехать ни к сестре ни к родителям. Мне нашли комнату. Ужасную но отдельную, со временем переберусь туда… Я не могу ужинать в гостях, если у меня нет денег, и не могу остаться на ночь у друзей, если мне не куда пойти... Это дурацкий пунктик, но я не могу себе позволить быть кому-то в тягость.

- Аналогично!! Но ведь есть я!!! – не утерпел он, кусая губы от невозможности ей помочь прямо сейчас.

- Ты есть! Далекий и самый лучший! – грустно вздохнула Туська.

- Вот это и плохо, что далекий. Ладно, приедешь - поговорим... По «Аське» - это не дело... нам нужно многое обсудить... – изо всех сил рвался он ей навстречу, и изо всех сил сдерживал себя, чтобы не показаться легкомысленным и голословным.

- Ты как всегда прав, - безжизненно ответила она, понимая, что за нее ее проблем никто не решит.

- Я не всегда прав, далеко не всегда... Я просто знаю, что если есть проблема, то её надо решать! – прочитал ее мысли Игорь.

- Обидно до слез, - все-таки решилась пожаловаться Туська, приоткрывая детали своих последних переживаний, - оставаясь жить в нашей общей квартире, мой муж спросил не о том куда я и как, а о том, как ему теперь на работу ездить, кто будет еду готовить и кошку вычесывать... Я в тысячный раз поняла, что приняла правильное решение, но так горько за себя...

- Солнышко! Не расстраивайся, отпусти! У тебя начинается новая жизнь. А как тебе приятнее, чтобы я тебя называл? – поменял болезненную тему он, понимая, что сейчас ничем не может помочь. – Может быть Натуся, или Наталенок, или просто моя девочка?

- Как тебе нравится... я всю жизнь так хотела быть маленькой... мое детство кончилось в Лерином возрасте, так что "моя девочка" звучит непривычно и мило. И мне приятно считывать из твоих буковок эмоции – ответила Туська, снова выныривая из домашних переживаний и возвращаясь к вопросам их отношений. - Я сама не знаю, как называть тебя. Когда загляну в глаза - пойму...

- Наверное, и я тоже пойму по глазам... правда, я не психолог, - улыбнулся он, - но я тебя просто чувствую... Я часто себя ловлю на мысли, что между нами тонкая, но очень прочная ниточка… А ты, хоть и маленькая девочка, но у тебя есть чему поучиться...

- Например? – удивилась Туська.

- Скажем, доброте... взаимопониманию... да мало ли еще чему? Просто ты настолько яркая…

- Я не яркая, я живая... Я смеюсь и плачу, злюсь и радуюсь. Это просто, и я стараюсь не врать ни себе ни людям...

- Ты и яркая, и живая, и настоящая, и любимая... обожаю! Хочу быть с тобой всегда!!!

- Не загадывай... Вдруг устанешь жить на вулкане, – улыбнулась Туська и добавила, - и я безумно хочу к тебе...

- Ты ведь не только вулкан, ты еще и ласковое море...

- Ага, сегодня вертелась перед зеркалом, волн насчитала! Есть чем обтекать острые углы... – продолжала Туська тайком переживать из-за своей приятной во всех округлостях комплекции.

- А на весах стояла??? – хихикал над ней он.

- Так тебе и скажи, – показала ему язык Туська.

- Не скажешь, сам оценю!!! На ощупь, на глаз, на поцелуйчик, - пообещал он.

- Теперь тем более не скажу... – обрадовалась возможность юулить Туська.

- Ну и ладно, в принципе, не это главное, - примирительно сказал он, но Туська уже решила расставить точки над «i» в этом разговоре.

- Не знаю я, что там у тебя с принципами и идеалами... Я всегда была кругленькой, и даже если вообще перестану есть, все равно останусь кругленькой...

- Значит, будет за что взяться, - ответил он по-русски, а Туська тут же представила как звучит украинский вариант «берешь в руки –маешь вещь». В это время телефон сообщил, что пришла новая СМСка «Девочка моя! Я хочу жить для тебя!» - прочитала Туська.

- Жить для меня... Игорюшка!!! У меня нет слов!!! Что я смогу дать тебе в ответ?

- Оооо! Я много хочу взамен!!! Я хочу тебя всю!!!

- Это не много...

- Я как раз считаю, что это очень много... Смотрю твои фотки… изучаю… любуюсь... А фоток больше нет? – попросил он.

- Нет... хватит с тебя... – улыбнулась Туська.

- Мне тебя всегда будет мало... – сказал Игорь.

- Замерла… так не бывает... – покачал головой Туська, глядя на экран, а потом подумала, что чудеса на свете все же есть, а если так, то будут и у нее, - БЫВАЕТ!!! – согласилась она.

- Так БУДЕТ!!! – снова уверенно пообещал он.

- Расскажи о себе... мне тебя тоже безумно мало... – попросила Туська, понимая, что на самом деле, кроме того, что он вызвал бурю эмоций толи тем, что он вовремя говорит нужные слова, толи и правда их неправдоподобной связью, она о нем почти ничего не знает.

- Разве в «Аське» уместишь всю жизнь? – вздохнул он.

- А ты подари мне кусочек... – попросила она, потом вспомнила, что он только что вернулся и, зная, что он никуда не пойдет и эту ночь они просидят прилипшие к компьютеру, для очистки совести все-таки сказала: - кстати, ты ведь устал, а я тебя мучаю... (это совесть проснулась)

- Как бы я не уставал, я всегда хочу уделить что-нибудь тебе... – успокоил ее он. – А какой кусочек жизни? Самые лучшие воспоминания - институт... потом серость...

- Рассказывай, а я тебе плечики разомну, спинку поглажу...

- После института я работал в родном городе на Арматурном заводе в должности зам. маркетинг-директора. В смутное время завод, который выпускал продукции на миллионы, забрали за 80 тысяч. Я ушел. Сейчас его режут на металлолом... сволочи!!!

- Обидно... – одними губами сказала Туська, понимая, что история тетка безжалостная, и что завод, на котором работал ее Ежик постигла обычная для того времени участь. Похожие же истории Туська слышала и от своих родителей и от их друзей.

- Моя доча до сих пор живет в Кролевце, - продолжил Игорь, - А в Киеве я оказался случайно. Друга пригласили в Киев и он потянул меня с собой... Я здесь уже 2 года... Семьи нет… То что было - разрушено... нового пока не построил...

- Ты один живешь? – спросила Туська, сглатывая подкативший к горлу комок. Она слишком живо сейчас представляла себе процесс разрушения семьи. Да еще доча! Она искренне, от всей души сочувствовала своему далекому мужчине, которого даже обнять по-настоящему не могла.

- В Киеве я полтора года прожил один, потом с друзьями сняли квартиру. Одному очень тяжело морально... я плохо переношу одиночество... Хотя, в сущности, так я и в семье был одинок... только Лерка...

- Есть у Полоскина страшный романс... до костей меня пробирает... там строчки:

"...не дай вам Бог под теплой крышей

Среди друзей своих услышать

Как одиноко лес шумит"...

 

... "Не дай вам Бог в глазах любимой

увидеть хоть на миг единый

боль облетевших тополей"...

Туська, роняя слезы, вспоминала слова любимой песни, и понимая, что не в силах продолжить начатый разговор, находясь так далеко, сменила тему:

- А когда дочурка приедет?

- Думаю 3-4 января – ответил он.

- Значит, у нас будут целые сутки! – посчитала Туська. - Я не хочу потерять ни минуты...

- И мы в эти сутки никуда не пойдем... только ты и я... – одновременно с Туськой сказал он, - значит, они снова думали одинаково. – А сейчас я засыпаю - думаю о тебе, и просыпаюсь с теми же мыслями...

- А что ты обо мне думаешь? – опять не утерпела Туська, которой все время хотелось слышать что-нибудь приятное в свой адрес.

- Все подряд думаю, о том какая ты... чудесная!!! твой характер... просто не возможно не любить тебя!!

- Да что во мне такого, чтобы за 1000 верст... и вот так? – в полном восторге продолжала выяснять Туська.

-Я тот же самый вопрос могу задать... и ты тоже не ответишь, - не поддался на манипуляцию он.

- Мы с тобой прилипли друг к другу... не оторваться... – улыбнулась Туська.

- А надо... – грустно сказал он, - уже и пора...

Часы показывали половину третьего ночи. Туська, понимая, что снова не выспится, все равно больше не могла его отпустить, не выяснив все его расписание наперед, чтобы он снова не пропал. Она провела слишком тяжелую неделю, для того, чтобы снова мучиться неизвестностью.

- Что ты будешь делать сегодня? – спросила она.

- Работать... Мы налаживаем поставки Автосигнализаций и автоэлектроники…

- Ты так и останешься пока без колес? – спросила Туська, вспомнив, что он недавно продал свою Газель.

- Оформляю кредит... хочу купить "Славуту". Я сдал в банк бумаги... результат через пару дней, - отчитался он, и Туське показалось, что они уже давно женаты и ведут обычный разговор на кухне о дальнейших планах совместных приобреьтений.

- Все, - все-таки решилась завершить разговор она, - назначай свидание и давай прощаться... Сердечко заныло, не хочу тебя отпускать...

- Солнышко!!! Ты сможешь уделить мне завтра несколько минуточек? – вежливо поинтересовался он. Туське показалось, что она встал на одно колено, заглядывает в глаза, а в руке держит розочку.

- Просияла... ТЕБЕ... конечно! Я каждую секунду хочу быть с тобой...

- Мы обязательно встретимся, моя любимая девочка! Я тебя нежно-нежно целую... губки, глазки, тебя всю!!! Приятных тебе снов! – он снова нарисовал розочку, и каждый из них знал, что она кремовая. - Мы обязательно будем вместе!!! Всю оставшуюся жизнь!

- А я все поцелуи отдам тебе при встрече... Я тебе их уже много задолжала... Ненавижу быть в долгу... – написала Туська, оттягивая момент расставания.

- Это самый очаровательный долг... А я-то ведь тоже задолжал расслабляющий массажик... Так что я конечно не специалист, но я буду очень стараться...

- Ну как тебя не любить после этого? – воскликнула Туська, вдруг сообразив, что слово «люблю» в его адрес она произнесла впервые.

- Не знаю... я не заслужил... – смутился он, видимо тоже обратив внимание на новое слово.

- Чудо мое! Звонко чмокнула в нос… крепко обняла... Как можно заслужить любовь?

Можно построить отношения - это другое...

- Все Солнышко!!! Давай баиньки... А? – взмолился он, понимая, что еще пол часа драгоценного сна растворились в буковках.

- Ухожу... покорно поплелась прочь... – написала Туська, лукаво прищурив глаз, и понимая, что все равно сейчас его не отпустит.

- Нуууу ... только не прочь... и только не покорно... – попался он.

- Уура!!! Меня пустили под бочок!... Я не буду тебе мешать... Спи, моя радость... А я тихонечко поперебираю кудряшки на твоей груди и пузике... Примостилась на твоем плече… как приятно, что ты меня обнимаешь... – стала старательно переплетать вымысел и реальность Туська.

- Что ты со мной делаешь!!! - воскликнул он, ловя себя на том, что ни смотря на то, что сидит за компьютером, чувствует каждое описанное ею движение.

- Спи... я не буду к тебе приставать... засыпай, любовь моя... просто проведу кончиками пальчиков по височкам... бровям... не могу отказать себе в удовольствии... Шелковые золотистые пряди рассыпались по твоей груди... плечам... ты вдыхаешь пленительный аромат роз... и сладко уносишься в мир грез...

- Нет... не могу... я не засну так... – попытался стряхнуть с себя наваждение он.

- Сладких снов тебе... любовь моя... – проворковала Туська

- Девочка моя любимая... я так хочу тебя... Нет, буковок не хватает... я хочу утонуть в твоих глазах... – писал он, и ему казалось, что он зарылся лицом в ее волосы и что-то бессвязно шепчет ей на ухо.

- А я в твоих уже тону... Я люблю тебя... – сердцем ответила Туська.

- А я тебя обожаю, родной мой человек... – откликнулся он на той же волне, - Наташенька!!! я тебя целую... До сегодня!

- Буду тебя очень-очень ждать... и успехов тебе!!! Удачи!!! – сдалась Туська, понимая, что расстаться все равно придется, и попросила - Посылай мне СМСки хоть изредка... я без них умираю...

- Я тоже... всего самого наилучшего!!! Пусть тебе везет!!! Пока!!! – написал они и провел на листе черту, показывая, что на сегодня разговор окончен, и что больше он ни на какие провокации не попадется.

 

Глава 10

 

- Доброе утро, дорогой мой человек. Я проснулась первая - значит мой первый мяф. Нежно целую тебя и желаю хорошего дня. А я буду ждать словечка от тебя... и считать денечки... – написала Туська, уже привычно жившая через Интернет нормальной семейной жизнью с Игорем, и переставшая беспокоиться о том, как это выглядит со стороны. Ей было хорошо и все. Внешние аспекты такой жизни ее практически не интересовали.

И все бы было совсем замечательно, если бы Туська уже решила вопросы с разводом и жильем, потому как они, эти вопросы все больнее лупили по ее реальной жизни. Последнее Туськино общение с относительно вменяемым мужем закончилось договором, что она после Нового года переезжает. Сашка то цеплялся за обломки, то угрожал, то просил дать ему шанс. Туська врать не могла, она честно сказала, что приглашена в гости в Киев, и что, как бы не закончилась ее поездка, вместе они уже не будут.

Такого взрыва ярости даже, как ей казалось, готовая ко всему Туська, не ожидала. Шура как раненый зверь метался по кухне и изрыгал потоки проклятий на свежеобретенного врага и уличенную в измене жену. Изящество легендарного «скорпионьего» стиля морального уничтожения противника сегодня ему изменило. Остался только яд. Шура выплевывал его порция за порцией, желая жене разбиться на машине, сдохнуть под забором, или попасть в рабство в чужой стране. Туська забилась в угол дивана и, с ужасом и брезгливостью, смотрела на человека, которого когда-то безумно любила.

Ее сознание разделилось на две части. Разумная часть холодно и профессионально отслеживала Шурино состояние гнева от бессилия что-либо изменить, и, по привычке, создавала модель продуктивного поведения в подобной ситуации. Хуже приходилось эмоциональной части сознания. Она очень болезненно реагировала на каждый выпад, с одной стороны, включаясь в состояние разъяренного собеседника, с другой стороны, чувствуя в этой ситуации себя жертвой.

В завершении семейной сцены, Саша собрался и уехал ночевать к маме. Ему сейчас очень нужен был собеседник, который всецело примет его сторону. Мама была именно таким человеком. Эта удивительна женщина безумно любила своих сыновей, и они точно знали, что чтобы ни случилось в их жизни, она всегда поможет и поддержит…

Туська была рада остаться одна. Она полистала телефонную книжку, собралась было позвонить Катьке, чтобы поплакаться, но вдруг обнаружила, что напряжение потихонечку начинает ее отпускать и из глаз бурным потоком хлынули слезы. Разговаривать в таком состоянии было невозможно. Она закурила, пытаясь успокоиться. Безумная, непреодолимая сила тащила ее к компьютеру. Ей именно сейчас больше всего на свете был нужен Игорь. Его теплые слова, могучие объятия. Она должна была услышать, что у них все получится и ни одна сила в мире не сможет их разлучить. Но Туська медлила. Она боялась общаться с ним в таком состоянии, боялась наговорить лишнего… боялась разочаровать глупыми женскими слезами…

- Если это действительно МОЙ человек, - решила Туська, - значит он меня примет и в таком состоянии, и залезла в сеть. Она подумала, что он обязательно почувствует, что нужен ей именно сейчас и тоже подойдет к компьютеру, поэтому не стала отправлять привычную СМСку с сообщением, что уже ждет его.

Цветочек в ISQ не оживал.

- Ну, где теперь ты? – в отчаянии написала Туська. Казалось, весь мир идет на нее войной. Она, сдаваясь, уже взяла в руки телефон, чтобы отправить сообщение, но тут…

- Дома! – Приветствовал он ее радостной улыбкой. - Как доехала? Ты уже покушала? – стал заваливать ее вопросами он.

- Еще нет... – выдавила из себя Туська, чувствуя, что поток слез снова вырывается наружу, и с трудом разбирая буковки на экране.

- Может, покушаешь сперва? Ты же наверняка голодная... – продолжал заботиться он.

- Я совершенно потерянная... я не ем... – с трудом ответила она.

- Солнышко!!! Все образуется... мы же вместе... поешь... пожалуйста! – заметался он, раздосадованный невозможностью прямо сейчас оказаться рядом.

- Я тихо без эмоций плачу... Мне страшно и холодно... – сдалась Туська, позволяя ему поучаствовать в собственных переживаниях.

- Что сегодня случилось?... Ну не плачь... пожалуйста... Я же тебя люблю... Я же твою боль воспринимаю как свою... Все будет хорошо... ну, улыбнись! – на одном дыхании выпалил он, не зная, как вывести ее из этого состояния.

- Потом, ладно? – всхлипнула Туська, - поупиваюсь немножко жалением себя маленькой... и буду снова улыбаться...

- Была бы ты рядом, ты бы не плакала... – кусая губы, написал он.

- Но ты не рядом, а любителей насыпать соль на сахар хватает. – Всхлипнула Туська.

- В виде Сашки?

- Да...

- Скулит?

- Нет... он мне разложил на пальчиках все мое финансовое положение... планы перспективы...

- Ты от него сильно зависишь?

- Нет.

- Так в чем проблема?

- Просто он позлорадствовал... – сказала Туська, чувствуя, как высыхают слезы и она начинает кипятиться.

- Он бесится, потому что потерял тебя... – попытался объяснить Игорь очевидное, понимая, что даже самые банальные слова сказанные в нужное время, могут оказаться решающими.

- Это повод ходить по мозолям?... – все-таки взорвалась Туська, - да, никто лучше него не знает где они...

- Вместо того чтобы попытаться как-то смягчить, исправить ситуацию, добром вернуть, он злорадствует?... Интересный способ... может я чего то не понимаю? – поменял тактику Игорь, провоцируя Туську пуститься в объяснения, заговорив о том, что ее мучает.

- Меня нельзя вернуть... в меня нельзя войти дважды... он знает... знает, что виноват... знает, что не прощу... знает, что сам все убил... начал десять лет назад, закончил, когда я вернулась с юга. А то, что он делает сейчас… - это от бессилия... я бы не хотела оказаться в таком положении... Это моя ошибка. Я избаловала его, не смогла воспитать мужчиной. Он остался ребенком и ведет себя как дитя.

- А ты и не должна была его воспитывать... – возмутился Игорь, - я вот тоже после разрыва с женой думал, что я виноват... потом открылись ТАКИЕ факты... я просто прозрел, – написал он, отправил.

Ответа не было. Туська снова не видела экрана. В ее глазах стояли слезы, а в душе клубком сплелись чувства вины перед Сашкой, жалости к себе, горечи от неоправданных надежд и бездонной безнадежности ситуации. Мир рухнул. Только сейчас Туська поняла это со всей отчетливостью. Ей придется заново начинать жизнь. Другой мужчина, другие отношения, другой дом. Может быть другой город… Туське стало страшно. Где-то внизу живота разлился липкий холодный страх перед неизвестностью, а на уровне груди жгла жалость к себе…

- Солнышко!!! – позвал Игорь.

Туська проморгалась и заметила, что уже давно ничего не отвечает. Встряхнувшись, она написала:

- Ладно... ерунда все это... я справлюсь... А ночь темнее всего перед рассветом…

- Сделаю для тебя все что смогу... пока это только слова... (с моей стороны) ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ!!! – ответил он, вселяя в Туську уверенность, что рассвет уже совсем близок.

- Спасибо тебе, - улыбнулась Туська, - но я не идеал... и не картина... я живая и сложная... – намекнула Туська на свой характер.

- Я и не говорил, что ты идеал... Я тебя люблю именно, такой какая ты есть. Я очень жду тебя... И постараюсь делать для тебя только приятное... Не хочу чтобы ты плакала...

Туська читала и боялась поверить своим глазам. Но правду можно будет выяснить только при личной встрече, а сейчас она сама отравляла сомнениями теплые слова, которые он говорил, и иногда цепляла его крючочками, глядя на реакцию:

- Игорюша! Нельзя все время поворачиваться только красивым боком... Будь собой… А твою заботу я ценю... Невозможно представить, как ценю!!!

- А я такой и есть... Мне и менять ничего не надо... – ответил Игорь, не понимая, куда она клонит.

- Тогда, наверное, это я тебя не достойна...- пококетничала Туська.

- Брось... ты вооон какая... – протянул он, радуясь, что наконец-то исправил ее настроение.

Но не тут-то было. Туська наконец созрела поговорить о нанесенных ей обидах.

- Скажи мне, почему, пока я его кормила, пока мы жили на то, что я зарабатывала – (вспомнила Туська тяжелые времена из их с Сашкой жизни) - это было нормально... А сейчас как пощечина его намек на мою поездку к тебе: "И что ты собираешься быть содержанкой?". Знаешь, я мысленно тут же связала себе руки и сказала, что не могу ехать... Потом поняла, что очень хочу к тебе, и придумала дурацкий компромисс с собой... А теперь в душе осадок… Я знаю, что это совершенно не имеет отношения к тебе, и мне больно оттого, что он умудрился вмешаться и в наши с тобой отношения...

- Глупенькая... так ведь женщина и не должна зарабатывать... – аккуратно начал приводить ее в чувства он, наконец-то выяснив причину сегодняшних слез и жутко разозлившись на туськиного мужа.

- Кто сказал? – снова всхлипнула она.

- Ты содержанкой для меня никогда не будешь... я же люблю тебя... Содержанка-это в лучшем случае любовница... А я тебя на месте любовницы как-то не вижу... – терпеливо объяснял он.

- Я совершенно не понимаю в этих ролях... Мне вообще кажется, что моя жизнь частично остановилась в 18 лет... а когда мы познакомились с тобой стремительно полетела... Я за ней не успеваю...

- Солнышко!!! – воскликнул он, не зная как словами выразить захлестнувшее его желание прижать ее к своей груди.

- Даже родители говорят, что я была потухшая какая-то, - продолжила Туська, - а теперь снова фонтан... А я чувствую, что с тобой на себя не похожа - маленькая, беззащитная... Мне нравится это состояние... непривычно, но приятно...

- Я очень боюсь... – вдруг решился Игорь поделиться своими опасениями.

- Чего? – насторожилась Туська.

- Просто эта ниточка между нами, такая тонкая… Столько проблем... расстояние страны... только бы сил хватило!!! – намекнул он.

- У меня билет лежит в правах от машины, а они всегда с собой, – успокоила его Туська... – Я точно приеду, а там разберемся.

- Разберемся…- вздохнул он, - Аськи не хватает... Меня душит это состояние...

- Это правда... и телефон бы тоже не спас... – представила Туська как разговаривает с ним, все равно не имея возможности прижаться к нему, забиться под крыло, спрятаться за широкую спину или уткнуться носом в пушистую грудь, закрыть глаза и вдыхать терпкий мужской запах.

- Одна надежда на второе января... – вспомнил он дату их встречи. - Кстати, на какое число тебе взять обратный билет: – спросил он, представил как провожает ее на вокзале, расстроился и добавил: - брать не хочу... не хочу чтобы ты уезжала...

- Не торопись с билетами, я еще не точно выяснила, до какого числа мы отдыхаем. У директора семь пятниц на неделе... но ехать Рождество в поезде я не хочу совсем.

- Долго ведь тоже тянуть нельзя... – волновался он, - вдруг потом билетов не будет... – Он подумал о том, что Новый год им не удастся встретить вместе, представил праздник их вдвоем, свечи, елку… - Я тебя и не пущу на Рождество... это будет Наш праздник!

- Хочу свечи... – мечтательно протянула Туська.

- Будут! – с улыбкой пообещал он.

- Я научу вас с Лерой желания загадывать... – интриговала она в ответ.

- Чтобы сбылись? – оживился он.

- Угу... – подтвердила она. - Чтобы желания сбывались, главное бояться, что не сбудутся... Так что перестань бояться сейчас же! – строго закончила Туська.

- Мы будем прилежными учениками... – рассмешил Туську своей покладистостью ее любимый великан.

- Я бы вам не советовала очень старательно у меня учиться... Я мастерски сбиваю добрых самаритян с верного путя... – продолжала хихикать Туська. - Как потом с приличными человечками жить? Я как ты - не везде вписываюсь... Хорошо себя чувствую только там, где люди внутренне свободны... Ненавижу общаться с «масочками»... зверски потрошу их, а под ними частенько ТАКОЕ! Жуть!

- Я еще больше уверен, что ты МОЯ СУДЬБА!!! – ему показалось, что он видит не буковки на экране, а отражение собственной души.

- Почему? – решила на всякий случай уточнить Туська, уверенная в ответе. Ответ не заставил себя долго ждать:

- Ты видишь мир так как и я... И я никогда не был под «масочкой»... Из-за этого частенько и страдаю...

- А как ты видишь ... нашу жизнь? – решила спросить Туська.

- Вместе! – это было самое главное. За последние полтора года он настолько устал быть один, что самое главное для него было чтобы «вм6есте». - Мы все пройдем! – поспешил заверить он Туську.

- А куда пойдем? – поинтересовалась она.

- По пути к СЧАСТЬЮ!!!

- Ты все же редкостная балда! Идти вместе - это и есть счастье!

- Ты права! – подумав, кивнул он.

- УРА!!! Согласился!

- Только потому, что ты права! – улыбнулся он.

- Это со мной иногда случается... – самодовольно заявила Туська, понимая, что греется от их маленьких пикировок даже больше, чем потока нежностей.

- Я безмерно благодарен Богу, что встретил тебя... – не совсем точно считал Туськины мысли он, тем не менее, введя ее в состояние стопора.

- Что сказать после таких слов? - растерялась она.

- Не надо ничего... – пошептал он, в сотый раз досадуя на разделяющее их расстояние. - Мне опять не хватает буковок...

- Я потом расскажу тебе... – представила Туська их встречу, - и ты поймешь, что единственный и мой...

- На самом деле мне больше ничего и не надо... только Ты...и Лерка... и наши дети…

- Ух! Классная компания получается! – улыбнулась Туська, представив их вместе, пару румяных карапузов и его уже почти взрослую дочу. - Я всю жизнь ждала тебя...

- А я и не надеялся что встречу тебя ... – признался он. - Рад, что ошибался...

- Я знала, что встречу... – вспомнила Туська свой летний разговор с дольменом, - и даже не стану жаловаться, что "иностранец", - подмигнула она.

- Не негр же, - рассмеялся он в ответ, - и с языком проблем нет.

Они одновременно представили себе жаркие объятия и разговорник под подушкой.

Туська, подумав про подушку, вдруг вспомнила, что до подушки еще как до луны, потому что они с подружкой Сашкой затеяли новую авантюру, а потому должны были за ночь дописать и отшлифовать сценарий демо версии нового телевизионного шоу про детей для родителей. Потому как уже завтра надо было отдавать ее на конкурс. Значит, ей пора прощаться с Игорем, и лететь через весь город с Пионерской на Нарвскую, чтобы провести безумную творческую ночь. Она, чувствуя, как сердце обливается кровью, написала Игорю, что ей пора.

- Я тебя и отпускать не хочу... люблю очень... целую, моя нежная девочка... очень хочу тебя… - попытался излить он все, что чувствовал.

- И я тебя целую... – написала Туська, уже набирая на мобильнике Сашкин номер.

- Не хватает слов сказать тебе, как я тебя обожаю... Все, ушел... моя любимая... – отпустил он ее.

Туська нехотя выключила компьютер и убежала греть машину. Замелькали набережные, фонари, кое-где подсвеченные дома, море огоньков, за которыми люди, судьбы. Легкая полуулыбка блуждала на Туськиных губах. Она думала обо всем сразу. И о своем далеком ненаглядном, и о сценарии, и о судьбах человечества, и о непутевом разводе, и любимом городе.

- Если я перееду жить в Киев, - испугалась Туська, - как же я оставлю свои туманы, дожди и болота? Я же не смогу кататься по любимым улицам! Не буду часами болтать с подругами, перемывая кому-то косточки или сотворяя очередной шедевр. И мои родители окажутся без присмотра. И… и… и…

Туську снова стало раздирать на мелкие клочки. Она ругала себя за этот неудобный во всех отношениях роман, и напоминала себе, что такой человек (если он действительно Такой как ей кажется) единственный в мире. Уже подъезжая к Сашкиному дому, Туська вспомнила знаменитую фразочку «унесенной ветром» Скарлет: «Не буду думать об этом сегодня, лучше подумаю об этом завтра», приняла решение разбираться с проблемами по мере поступления, и с легкой головой отправилась заниматься шоу.

 

Глава 11

 

Если вы женщина и приезжаете в гости к подруге около двенадцати часов ночи в надежде поработать, нет никакой гарантии, что вашим надеждам суждено сбыться… Туська с Сашкой, попили чаю, поделились новостями, чуть-чуть посплетничали и только после этого взялись за проект. Оказалось, что к этому времени в голове осталось не слишком много дельных мыслей, а потому, пришлось «налить воды» в уже имеющуюся заготовку и признаться в своем временном бессилии. Впрочем, надо признать, что, сценарий все-таки получился интересным, и его было не стыдно показать комиссии. Туська, очень довольная, что уже можно отчалить восвояси, подбила Сашку прокатиться на работу к ее нынешнему ненаглядному, и они уехали в ночь…

И снова огни, мосты, любимое «Эльдорадио» дарит замечательную ночную подборку музыки. Разговаривать не хочется, каждая ушла куда-то глубоко в собственный внутренний мир, растворилась в музыке, слилась с ночным городом… И вдруг, Максим Леонидов ворвался в плавное течение их мыслей со своим добрым и романтичным хитом «Не дай ему уйти». Они остановились на стрелке Васильевского острова и, глядя в красные глаза светофоров, с удовольствием подпевали. В это же время, словно по волшебству, как будто он знал, что где-то там, у Туськи в машине будет звучать эта знаковая для нее песня, пришла СМСка от Игоря: «Любимая девочка, я очень соскучился!». Туська решила, что это судьба. Она мечтательно улыбалась, продолжая напевать, и не возвращалась мыслями из далекого Киева до тех пор, пока сзади не засигналили машины, давая понять, что она давно проморгала светофор, и пора бы уже тронуться с места.

«Любимая девочка, любимая девочка, любимая девочка…» – крутилось у Туськи в мозгу. Ей нравилось это простое и трогательное обращение. Она слишком давно перестала быть маленькой и сейчас с удовольствием представляла себя под мышкой у своего великана…

Отвезя Сашку, Туська прикатилась домой и рухнула поспать оставшиеся драгоценные два часа перед новым безумным днем.

 

День не обманул Туськиных ожиданий. Осталось всего две недели до Нового года, и предпраздничная лихорадка заразила всех. Уже к двум часам Сашка позвонила и сообщила, что сценарий вчерне одобрен, и что для выставления его на конкурс требуется более детальная проработка в нескольких местах, и что срок – завтра. Туська вздохнула, понимая, что и сегодня отдохнуть ей не придется. А потому, с работы героически выкатилась на совершенно забитый в час пик Обводный канал, судорожно разгребая дворниками хлопья мокрого снега.

Туськина машина оказалось настроена менее решительно. Ей совершенно не нравились и эта погода, и эта дорога, и перспектива катиться ночью по свежему гололеду, а потому, она решила применить беспроигрышный способ демонстрации характера и заглохла под Американским мостом. Все Туськины попытки снова завести двигатель оказались тщетными. Она закурила. Достала свой волшебный телефон и отправила СМСку о том, что сломалась и стоит посреди пробки в Киев. Представлять себе варианты дальнейшего развития событий Туське не хотелось совершенно. Она искренне надеялась на чудо.

Обычно так вовремя вибрирующий телефон, в этот раз молчал. Туська позвонила Сашке, сообщая, что задерживается на неопределенное время, и стала разговаривать с собственной машиной, рассказывая ей о том, как было бы хорошо все-таки снова поехать. Поймав себя на том, что докуривает уже третью сигарету, Туська решилась снова попробовать завести двигатель. Она повернула ключ и … не смогла не рассмеяться, машина чихнула как котенок ткнувшийся носом в пыль и … завелась!!! Выключая «аварийку», Туська чувствовала себя укротительницей тигра, покорно лежащего у ее ног.

- Надо же! Я умею договариваться не только с людьми, но и с машинами! Видимо, это особый талант! – веселилась Туська. Она решила, что приключения на сегодня окончены, и спокойно, и уверенно принялась маневрировать в потоке.

Однако, у Сашки ее ждал новый сюрприз. Безнадежно больной шилопопием Визгундель совершенно соскучился, а потому, не отходил от Туськи ни на шаг, то забираясь на колени, то пытаясь ее причесывать, то выкладывая все последние, предпоследние, старые и очень старые новости, лишь бы удержать ее внимание и не дать сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Поэтому, работа у Туськи с Сашкой продвигалась совсем не так быстро, как хотелось бы, но зато, можно было опробовать на собственном чаде все задумки, чтобы идея не оказалась сырой…

Домой Туська ехала окрыленная. Для творческого человека самое главное – востребованность. Туська чувствовала себя нужной и реализованной. То, что она с легкостью доставала «из под волос» оказалось кому-то нужно. Не это ли счастье? Ее распирало настолько, что она не утерпела и напросилась на вечерний чай к родителям, чтобы похвастаться и заодно сообщить о предстоящих каникулах в Киеве.

Мама, как сказку, заворожено слушала волшебную историю, папа курил и ухмылялся в бороду, зато рыжий родительский кот оставался совершенно безучастным к Туськиному интернет-роману, и как полагается по времени, требовал вечернюю ряженку.

- И как это вы общаетесь? Он тебя никогда не видел! – недоумевала мама.

- Не волнуйся, у него есть моя фотография, - смеялась Туська, - хочешь, покажу?

Туська знала, что любопытно до зуда в кончиках пальцев обоим родителям, но решилась в этом признаться и спуститься со своего семнадцатого на Туськин одиннадцатый этаж только мама. Они включили компьютер и Туська с гордостью начала демонстрировать одну фотографию за другой. Глядя на Игоря, мама заметно помрачнела.

- Что-то не так? - весело поинтересовалась Туська.

- Он такой красивый, - нерешительно начала она, - солидный, представительный, высокий и у него явно на месте и руки и голова…

- И что? – не утерпела Туська, не понимая куда она клонит.

- Ну, - мама совсем замялась, не зная как намекнуть своей маленькой двадцативосьмилетней замужней дочечке на сексуальные отношения между - у него наверняка было много женщин… ему есть с кем сравнивать, - покраснела мама.

- Не волнуйся, я самая лучшая – рассмеялась над ее страхами Туська, но предательский крючочек все-таки цапанул по сердечку.

Когда она ушла, Туська на секундочку залезла в сеть, полушутя написала Игорю о маминых переживаниях, и, решив, что все-таки надо выспаться хоть в эту ночь, убежала в постель.

Проснувшись, Туська обнаружила привычную утреннюю СМСку с нежными поцелуями, чаем с лимоном, и добрыми напутствиями. Сообразив, что ее любимый колючий шарик уже не спит, она на всякий случай залезла в сеть и там тоже обнаружила весточку.

- Доброе утро, Любимое Солнышко! Пусть мама не переживает!!! Ты, правда, лучше всех!!! Очень люблю тебя!!! Как там твой сценарий? Удачного дня! Целую! Твой Ёжик...

Туська улыбалась. Он написал всего несколько слов, но в них было все – и любовь, и нежность, и восхищение, и забота о ее близких, и интерес к ее делам. Такого в ее жизни действительно еще никогда не происходило. Это было похоже на сон или сказку, на что угодно, только не на реальность. Тем более, что виртуальное общение реальностью можно назвать с большой натяжкой.

Придя вечером с работы, Туська как наркоман бросилась к заветному ящику. Ящик шипел, кряхтел, моргал, наконец, залез в сеть, и оттуда на Туську вывалилось:

- Солнышко мое родное, я тебя очень, очень люблю!!! – Сообщение было написано Игорем еще днем, а сейчас у компьютера его не было.

Туська открыла свою любимую фотографию, где он протягивал к ней руки и ласково улыбался, и растянула ее во весь экран, а окошечко «Аськи» оставила совсем маленьким. Так что у нее получился «монолог глаза в глаза». И всем сердцем желая, чтобы картинка ожила, Туська начала писать:

- Смотрю в твои родные бездонные глаза, и все остальное теряет смысл, ценность,

перестает существовать. Я просто смотрю тебе в глаза, но кажется, что ты сейчас сделаешь шаг мне навстречу... И я, раскинув руки, без оглядки брошусь к тебе, утону в твоих объятиях, растворюсь в твоих поцелуях... Я никогда в жизни не была так любима и так счастлива. Умный, сильный, добрый, серьезный, искренний, потрясающе открытый, ты - настоящий человек и настоящий мужчина. Я мечтала о тебе, еще будучи маленькой наивной девочкой... Я выросла и перестала верить, что чудо возможно. Где-то на дне моих глаз поселились грусть и обреченность... и ВДРУГ... И вдруг ТЫ. Человек, который одними буковками умудряется подарить целый мир. И я знаю, что это лишь верхушка айсберга. Я чувствую, что ты тот самый единственный, который мне нужен... Киев - Питер… какая теперь разница? Я хочу быть с тобой...

Туська так увлеклась изливанием души фотографии, что не заметила, как в сети появился ее ненаглядный. Она просто писала фразу за фразой и отправляла их, а очнулась только тогда, когда «Аська» заморгала в ответ.

- Девочка моя, ни один человек никогда не говорил мне таких слов… А я хотел бы ответить тебе тем же, но Так не умею... Я просто буду делать все ради тебя... Главное дела... Я не подведу... – вывалил на Туську переполняющую его бурю чувств Игорь.

- Все, что ты говоришь - идет из глубины тебя... оно настоящее... – почувствовала Туська его состояние.

- Я просто ничего не придумываю... И не хочу этого делать... Люблю и все! – Ответил он и признался - у меня «Аська» записывает все наши разговоры... я часто их перечитываю... помогает глубже тебя понять.

- У меня тоже записывает и я тоже перечитываю, - улыбнулась Туська и добавила - меня почти невозможно понять... только почувствовать и принять... или нет...

- Мы во многом одинаковые, - просиял он. - Ты целый мир... самый замечательный мир! Ты заполнила меня до краев...

- Вчера с моей Сашкой сделали удивительное открытие, - поменяла тему Туська, -

я два года намякивала ей на развод... она мне десять..., суть не в этом... после того, как решения были приняты, у нас обеих установились близкие и теплые отношения с мамами... Странная штука, они переживали за нас, сжавши зубки… иногда их показывая по другим поводам, но на эту тему молчали, не вмешиваясь и переживали тайком, – попыталась объяснить Туська.

- У меня тоже, после развода, с родителями совершенно другие отношения... – понял ее он, и тоже, как у тебя, они меня поддержали... Я им очень благодарен.

- Знаешь, когда я сидела у Сашки под форточкой на холодной кухне... – продолжила откровенничать Туська, - мне вдруг стало очень тепло и уютно… и я поняла, что это Ты меня обнимаешь, физически чувствую как обнимаешь...(решила, что схожу с ума, потом плюнула и наслаждалась моментом)

- Нет, твой ум в полном порядке, - подмигнул он, - просто я так сильно мечтаю тебя обнять... крепко-крепко... Ты уловила мое желание… Для настоящих чувств расстояние не помеха…

- Сплющишь же! – в притворном ужасе вскликнула Туська с удовольствием представляя себе его медвежьи объятия.

- Я бережно, но крепко – торжественно заверил он ее, уже хохоча, - не вырвешься!

- Вот еще! Вырываться, - фыркнула Туська, - сначала, я пожалуй, ворвусь! Знаешь... Мне кажется, что я вообще перестаю бояться... Вчера на другом краю города, когда машина заглохла и отказалась заводиться снова, я расслабилась и доверилась ситуации...

- А как ты её починила? – спросил он, и зачем-то бросился оправдываться. - У меня телефон лежал в спальне... Я занимался готовкой... Потом когда прочитал, твою СМСку ужаснулся…

- Я с ней договорилась, и она завелась, – хихикнула Туська, - на самом деле, она наверное, просто захлебнулась... Вообще-то, если машина ломается, я частенько знаю, что сделать, а силенок отвернуть нужную гайку не хватает... Обидно! – пожаловалась Туська.

- Меня переполняют чувства!!! – не знал, как отреагировать он, - Ты не должна это делать, для этого мужчины должны быть! – и нашелся, - мы тебе отведем роль хранительницы очага, а я буду тебе помогать, - очень довольный собой предложил он.

- А я буду помогать тебе? – Чуть наклонив голову, лукаво поинтересовалась Туська, понимая, что с мужскими занятиями, иногда, справляется даже лучше, чем с женскими. Она действительно не плохо умела класть кирпичи, столярничать, чинить розетки, клеить обои, менять колеса, чистить карбюратор, да мало ли еще чего не пришлось освоить…

- Ты будешь меня поддерживать морально... И никаких мужских занятий!!! – вывел ее из задумчивости он.

- Перечисли-ка мужские? – очень довольная собой расставила капкан Туська. Однако, ответ поверг ее в изумление:

- Это все что похуже, погрязнее, потяжелее, попротивнее... То, что ты не любишь, - улыбаясь ответил он, но Туська почувствовала, что это правда, что если они будут вместе, ей больше не придется лазать под капот на ледяном ветру, колоть дрова, таскать тяжести…

- Я не люблю белье гладить... и пол мыть, - закинула новую провокацию Туська.

- Белье поглажу… и пол, и посуду помою… - рассмешил Туську он своей готовностью пообещать ей все что угодно.

- Не делай из меня хрустальную вазочку... ладно? – весело сдалась она, чтобы не совсем его напугать.

- И не собирался! Тебе же готовить придется, а я буду помогать! - И мы всегда будем вместе. И свои отношения будем строить только по-доброму... И каждый сам будет поступать так, как подскажет ему сердце... А если ты будешь без меня куда-то уезжать на машине, я буду волноваться…

- Наверное, это приятно... – задумалась Туська, - мне так этого хотелось, когда я села за руль. Но тогда, со свежими правами и сумасшедшими глазами мне было не с кем ездить... Я боялась и ехала, ехала и боялась... Потом привыкла... А мой муж первые два месяца ко мне в машину не садился... Ему было страшно ездить с неопытным водителем. У него отчим работает в правительственной конюшне, он привык к комфортной езде.

- А у него права есть? – поинтересовался Игорь.

- Нет... Зачем ему? Это лишние хлопоты и неудобства, а в качестве личного шофера есть жена. Я каждое утро отвозила его на работу, и каждый вечер забирала, - расстроилась Туська, анализируя свою жизнь, и понимая что умалчивает, о том, что перебирать двигатель, менять колеса, чистить карбюратор муж ей не помогал, молчит о извечных транспортировках пьяного вдребезги тела из гостей, или развозке его не держащихся на ногах приятелей по домам, - А он еще частенько заставлял меня ждать... Ненавижу ждать больше всего на свете! – с яростью пожаловалась она.

- Вот это прикол... – воскликнул Туськин заграничный собеседник, пытаясь примерить все вышесказанное к себе и понимая, что маловата кольчужка, - да он совсем маменькин сыночек!!!

- Да… - вспомнила Туська о свекрови, и поняла, что последнее замечание в яблочко.

- У тебя воистину ангельское терпение... – покачал головой Игорь. - Должна же быть мужская гордость

- Зачем? Так удобнее... Хорошо играть в компьютер, когда девчонки ремонт в квартире делают... Я безумно устала от этого.

- Со мной этого не будет... – сказал Игорь, и его слова прозвучали как клятва, - Я все понимаю, могут быть не лучшие времена, но чтобы так относиться к тебе?

- Знаешь...- прорвало Туську пожаловаться, - у моего папы золотые руки. Я привыкла, что работать ими – радость, удовольствие от процесса и результата. И мне совершенно не понятно, почему для того, чтобы просверлить дырку в стене моему мужу необходим скандал... Мне легче самой... Я умею с дрелью обращаться... Я не понимаю, как я могла ЭТО любить столько лет... наверное, пять из десяти прожитых вместе.

- Можно самому и не сверлить... В этом случае просто надо зарабатывать так, чтобы можно было кого-то нанять, если самому возиться неохота, – подытожил Игорь, - главное, уважать женщину, которая живет рядом...

- Зачем? Если она, глупая, все простит? – с обидой выплюнула Туська. – Оказалось, что не простит... Все помню, каждую мелочь!!! – завелась она, понимая, что не стоит вести разговор на эту тему, но как паровоз, летящий с горы, уже не могла остановиться. - Удобно. Со мной удобно... – вздохнула она, чуточку успокаиваясь.

- Знаешь, живя с женой, я тоже не все делал... – признался Игорь.

- Смысл не в том, чтобы делать, смысл в отношении... – попыталась объяснить Туська.

- У нас получится... Я уверен! – обдал ее горячей волной он и, спохватившись, что они уже доболтали до четырех утра, позаботился: - Солнышко! Тебе когда вставать?

- Через два с половиной часа, - прикинула время Туська, понимая, что совершенно не хочет с ним прощаться.

- Нам еще о многом надо друг другу рассказать, и на это одной ночи все равно не хватит… может быть ты отдохнешь? Мне жутко неохота с тобой расставаться, но ведь тебе с утра за руль!

- Мне не привыкать, - самонадеянно ответила Туська, представляя себе, как клюет носом в утренней пробке, - и я не хочу тебя отпускать... Так о чем тебе рассказать?

- Я очень дорожу тобой... и тоже не хочу отпускать... А услышать мне надо о твоей жизни... я не хочу повторять чужие ошибки...

- Раньше я безумно любила что-нибудь сооружать, а сейчас как-то угасла, как будто руки отбиты... – начала Туська, с чего-нибудь…

- Ничего, теперь сооружать будем мы вместе... в первую очередь семью! – пообещал он, заражая Туську верой в завтрашний день.

- Семья - это достойное сооружение. Давай! – радостно согласилась она, и вдруг заметила слово «мы». Ей так давно хотелось этого «мы», а получалось все время «я». Она не удержалась, чтобы не поделиться с ним своим открытием. – МЫ! – улыбнулась она.

- Ты да я... – посмаковал он.

- Я каждый раз поражаюсь тебе... ты делаешь простыми и нормальными запредельные для меня вещи. Я смотрю на них новыми глазами и понимаю, что так и должно быть. Ты очень глубокий человек. – Попыталась описать свои ощущения от их общения Туська. - Ты умудряешься так поставить рядом друг с другом простые слова, что сердечко замирает...

- Мое маленькое Солнышко, я тебя очень люблю! – не выдержал он.

- Мой огромный друг, и я тебя - безумно! – мысленно бросилась Туська к нему в объятия.

- Ты такой огонек... – он улыбался, глядя на одну из ее фотографий.

- Угу... горячий... мерцающий... – смеялась она.

- Единственное, что я точно знаю про себя, это то, что я умею любить... Я отдам тебе все...

- Меня с головой не засыплет? – весело продолжила она, и поделилась с ним своим состоянием - (нежно спросила совершенно счастливая).

- Нет, – улыбнулся он, - только накроет… Солнышко!!! Я дальше не могу без тебя!!!

- Осталось чуточку, потерпи, - написала Туська и снова пересчитала дни на календаре.

- Мне кажется, что у меня не хватит сил тебя дождаться... – признался он.

- А что будет, если не хватит? Приедешь встречать Новый год? – спросила Туська, и представила их вдвоем, с шампанским, бой курантов, фейерверки за окном…

- Очень хочу ... – выдохнул он, тоже представив.

- Приезжай... – позвала Туська и испугалась. Куда она его зовет? В каком доме накроет стол? Что ей делать?

- Прости ... не могу. – Ответил он, и Туське показалось, гора упала с плеч. -Второго января все наверстаем... Солнышко!!! Ты, наверное, устала!!! – снова спохватился он.

- Мне ровно через час надо было бы вставать... – глянула на часы Туська, - но я уже не буду ложиться.

- Ты хоть полежи... пусть глазенки отдохнут... – позаботился он.

- Если я лягу – засну, если засну - не встану... – уперлась Туська, не желая его отпускать. Я полна сил - наполняюсь тобою... ни грусти, ни усталости.

- Ты сутки не спала, мне надо тебя беречь… больше не будем «висеть» всю ночь.

- Странное слово, - отреагировала Туська на глагол «беречь», - как-то я его к себе никогда не применяла...

- Придется... привыкай…

- Согласна. А что мне делать, если ты будешь меня беречь? Беречь тебя тоже? – вспомнила Туська финальную сцену из «Красотки».

- Моя ты лапочка!!! Меня не обязательно... – смутился он.

- Так что же мне делать? Просто нежиться в лучах твоей заботы? – не унималась Туська.

- Да… и творить! – с гордостью за ее таланты, ответил он.

- И чего мне надо натворить? – подмигнула Туська, - или мы вместе сотворим?

- А чего хочешь, то и твори! – улыбнулся он, - и вместе тоже сотворим, не сомневайся!

Туська подумала об их длинной счастливой жизни, о будущих детях, о том, что они никогда не будут расставаться… и загрустила, ведь она приедет к нему только на девять дней, а потом должна будет вернуться…

- Представила себя 11 января... вздрогнула... – решила поделиться своими тревогами о грядущем расставании Туська.

- Не думай об этом, разберемся... – тоже сник он.

- (произнесла одними губами, чтобы ты не догадался) – решила исправить ситуацию Туська, - "я очень хочу быть с тобой"

- А я догадался..."и я буду с тобой" – оживился он.

- У тебя есть мечта? – почему-то спросила Туська. Время близилось к семи утра, и она от усталости все-таки преставала стройно мыслить.

- Да! Я хочу сделать тебя счастливой... Девочка моя! Я очень, очень тебя люблю! И буду стараться осуществлять твою мечту! - добавил он.

- Похоже, у тебя уже получается... – улыбнулась Туська. - Нежно поцеловала...

- Я тебя обожаю... почти неуловимо коснулся твоих губ...

- Обняла тебя за шею, притянула к себе... Давай продлим поцелуй... – предложила Туська.

- Давай вообще не расставаться... – согласился он.

- Тихо вздохнула, – написала Туська, напоминая, что для того, чтобы не расставаться им надо будет свернуть еще не одну гору, а потом просияла, - Тогда ТЫ едешь в Питер.

- Понимаю... – задумался он, и, чувствуя, что еще не готов что-либо конкретное сказать по поводу выбора города для них, написал: - Пусть тебя поддерживает мысль, что есть человек, который любит тебя... Приезжай!!! Решим где нам жить! В любом случае, это будет совместное решение...

- Эта мысль меня еще как поддерживает! – улыбнулась Туська, взглянула на часы, поняла, что ей уже пора собираться на работу, и начала прощаться - Время «Х», начинаю таинство рисования глазок, чтоб никто не догадался... Сладких снов тебе...

- А тебе сил... больше нам не стоит так поводить ночь в рабочие дни… я буду очень волноваться за тебя... поосторожнее, прошу тебя… нежно целую в глазки, чтобы снять усталость..

- Аккуратнее... у меня же тушь в руках... – отшутилась Туська, мечтающая о том, чтобы поваляться с ним в обнимку, чтобы он гладил ее личико, шептал всякие нежности на ушко.

- Ладно! Не буду мешать! Удачного дня! Целую! Я тебя люблю! Пока! – собрался с силами попрощаться он.

- Я очень люблю тебя… наверное еще ни разу в жизни не испытывала ничего подобного... – ответила Туська, - буду ждать от тебя весточек... ой! Пришла! – заметила Туська вибрацию мобильника и выключила компьютер.

 

Глава 12

 

Наверное, у каждого иногда случаются такие дни, когда все валится из рук, близкие поворачиваются филейной частью, а далекие норовят взгромоздиться на голову. Туське казалось, что сегодня ее завод сошел с ума, а генеральный был настолько не в духе, что даже нарычал на нее, нарвавшись на группу просителей, которую Туська еще не успела спровадить из приемной, а Сашка выкатился из кабинета совершенно не вовремя.

- Интересно, думала Туська, - когда я сонная или плохо себя чувствую, похоже, у меня на лбу стирается надпись «не влезай, убьет!», и окружающие, как будто специально дождавшись этого момента, идут ко мне решать все возможные и невозможные конфликтные вопросы. – Туська чувствовала себя подавленной, она не понимала, почему ей приходится воевать с грузчиками, чтобы они поставили в приемную шкафы, почему ей в час дня приносят огромные таблицы на пятнадцати листах, со словами, что хорошо бы к вечеру их сделать…

Но больше всего, ее удручал собственный кошелек, из которого она уже потратила практически все деньги, а до зарплаты оставалась еще неделя. Туська просто не рассчитала. В этом месяце у нее были лишние траты на билет, телефон и Интернет, и она по привычке, продолжала покупать в дом продукты и готовить мужу еду, а он, в свою очередь, совершенно логично оставил собственные деньги при себе, ведь они же с Туськой разводятся…

Перспектива «таксовать» по гололеду, Туську почему-то не очень вдохновила, но другого способа хоть как-то порадовать отощавший кошелек у нее не было. Она прикинула, что еще на один день бензина ей хватит, и что рулить лучше в выходные, и приняла решение сегодня все-таки выспаться.

Купив по дороге пару морковин себе на ужин, Туська приехала домой, сварганила нехитрый салатик и уселась перед компьютером ужинать. Можно было бы, конечно, позвонить Катьке, чтобы вроде как не есть в одиночестве, но чавкать подруге в ухо и говорить с набитым ртом было не прилично, а так получался импровизированный семейный ужин. Туська автоматически отметила про себя как закрылась дверь за мужем-соседом, традиционно ушедшим с подзорной трубой подглядывать за жильцами ближайших домов, опрометчиво на закрывающими шторы. И призналась себе, что ей все же спокойнее когда его дома нет. Это значило, что никто не устроит очередную разборку, или не бросит нескромный взгляд на экран, не вовремя оказавшись за спиной, а значит, Туськино интимное пространство останется неприкосновенным. Т.е., таким, как хотела Туська, а Туська сейчас готова была пустить в это пространство только своего Ежика.

- Солнышко! Ты у меня самая лучшая! – не остался в долгу он, подтверждая правильность Туськиного выбора. - Я очень люблю тебя! Нежно-нежно целую... – прочитала Туська сообщения, оставленные еще днем. - Скучаю... люблю очень... не хватает терпения дождаться нашей встречи... Когда я тебя увижу, мое Солнышко?!! – и тут же пришло следующее, явно свидетельствующее о том, что он ее ждал:

- Как у тебя прошел день? Шеф не наезжал? – волновался он.

- Ты как нюхом чуешь... – удивилась вопросу Туська, - мы действительно сегодня в первый раз с Сашкой цапнулись...

- Когда мы поживем чуть-чуть вместе, я вообще смогу предсказывать твое поведение... – подмигнул он.

- Тогда тебе станет не интересно, что еще я выкину... – лукаво улыбнулась она, и подколола, - что, и снос на мизере угадаешь? Тогда преферанс отменяется!

- Снос угадаю... прикуп нет... пишешь пулю? – живо заинтересовался он.

- Бывает... – вспомнила Туська последнюю партию в Преферанс, когда они умудрились так сильно прокурить кухню, что не сразу заметили как загорелись окурки в пепельнице, пришлось обильно полить ее водой, вместе со столом, росписью и колодой.

- И я люблю... только не с кем... – он открыл в своей избраннице очередное достоинство, добавил эту грань к предыдущим, и восхищенно написал: - Ты целый мир... и я хочу тебя всю... без остатка... Тусечка, ты не представляешь, насколько ты стала родной... Я хочу, чтобы ты все время была рядышком, для меня это как подарок...

- Ты это пишешь, а я читаю как "сто лет одиночества", - поделилась Туська своими ощущениями, - неужели можно так стосковаться по живому человечку рядом?

- По тебе, можно... – подтвердил он, - я всю жизнь тебя искал...

- Тридцать три года - самый возраст найти... – улыбнулась она.

- Нашел... – засветились его глаза в ответ, - осталось удержать.

- Завоевать, очаровать, совратить, - смеялась Туська.

- Только завоевать и очаровать... И любить всегда ... и всегда верить... – снова поразил Туську своей глубиной он, и она, не в силах сдержать нахлынувших чувств, написала: - по всему телу пробежали теплые щекотные волны и остались расслабленной тяжестью в плечах. Ух, и энергетика у тебя! Что ты со мной делаешь!

- Да какая там энергетика... – смущенно отмахнулся он, - просто я говорю то, что думаю...

- А думаешь, видимо, всей душой… - добавила Туська.

- Наверное, я же говорил, что я умею любить... – согласился он, - Я тебя люблю всем сердцем... по мелочам не размениваюсь.

- Да уж, выбрал себе королеву Марго, - подмигнула Туська и продолжила уже серьезно – иногда, я очень боюсь проснуться... То, что с нами происходит, совершенно не реально… но факт!

- Я сам как во сне... – признался он, - главное, в реальности не потерять то, что у нас есть... А у нас уже немало... У нас есть самое главное... ради этого стоит жить...

- Наталенок!!! – опробовал он новое обращение, - мне кажется, ты сильно устала... Давай, ты ляжешь баиньки... – трогательно позаботился он, и продолжил уговаривать ее как маленькую девочку, - ведь у нас будет еще не один день... и не одна ночь...

- Родной мой человек, - умилилась Туська, обычно не терпевшая сюсюкания в свой адрес, - позаботился... приятно...

- Ты же моя половинка... я же даже на расстоянии тебя чувствую... – снова подарил он Туське слова, которых никогда не говорил ей ни один мужчина в мире.

- Тогда сгребай меня в охапку сонную и расслабленную, и тащи в постельку... – размечталась она, - чувствуя, что и правда, сейчас было бы не плохо все-таки поспать.

- Я подхожу сзади… - начал он, и Туська физически ощутила его присутствие, - обнимаю твои плечи, прижимаю твою спинку к своей груди, целую твою шейку... Потом беру тебя на руки, твоя голова свешивается на мое плечо... Несу тебя в спальню... осторожно кладу тебя на кровать... ложусь рядом... укрываю нас одеялом... ты засыпаешь на моей груди... и уже во сне шепчешь мне, как ты любишь меня... и я засыпаю тоже...

Все было сказано, Туська выключила компьютер и уже из постели отправила ему благодарную СМСку. Она закрыла глаза и представила, как через каких-то две недели она сможет по-настоящему заснуть у него на груди, и впервые от этой мысли испугалась. Чувствуя себя девственницей накануне первой брачной ночи, она начала метаться тревожными мыслями по всем вероятным и невероятным вариантам неблагоприятного развития событий. Ей казалось, что она может ему не понравиться, или сделать что-то не так, или не понравиться его дочери, или… Множественные «или» сводили ее с ума. Все десять лет отношений с мужем Туська была ему верна, и сейчас вообще не знала, как отреагирует на прикосновения чужого, или лучше сказать нового, другого мужчины. Она забыла, как раньше преодолевала этот барьер. И был ли вообще это барьер? Мысли, что Он может ей не понравиться, у Туськи не возникло. Она всем сердцем чувствовала, что это Ее человек, и сомневалась только по поводу себя. Годы жизни с человеком, щедро приправлявшим их отношения издевками, сделали свое дело. Туська научилась чувствовать себя профессиональной и талантливой, потому, что эти сферы ее жизни никак не соприкасались с мужем, и совершенно разучилась чувствовать себя красивой, женственной, желанной.

- А может быть, нельзя разучиться чувствовать себя женственной? – засыпая, думала Туська, - может быть, я просто забыла, как это бывает, потому что у меня давно не было повода вспомнить? А если мой Ежик позволит мне так себя почувствовать, я вспомню?

На этой хоть чуть-чуть более оптимистичной ноте Туська все-таки провалилась в сон. Под утро ей приснились они с Игорем, сидящими на ее кухне. Он удобно расположился на диване, а она верхом у него на коленях обнимает за шею, уткнулась носом в его плечо и совершенно счастлива. Проснулась Туська с легкой полуулыбкой на губах и перед выездом на работу, не удержалась, чтобы не поделиться своим состоянием.

- Доброе утро, ненаглядный мой! Мне сегодня совершенно не проснуться... Видимо ночь, так сладко проведенная на твоей груди, никак не хочет заканчиваться... Но будильник... и кто только его придумал! Зато, сегодня ПЯТНИЦА и ты меня уже никуда не отправишь по причине недосыпа! Я буду очень ждать тебя!

- Здравствуй, любимая!!! – ответил он ей, обнаружив сообщение, когда проснулся, - Искренне рад что, ты наконец выспалась!!! Волосы на моей груди не мешали??? Не щекотали твой носик? - улыбнулся он, и добавил с особенной нежностью - пусть тебе везет, моя девочка...

Девочке действительно везло. Она приехала на работу бодрая свежая и энергичная. Быстро завершила все дела, казавшиеся ей вчера нереально трудными или почти не возможными, и даже оформила наконец винно-коньячную экспозицию у себя в кабинете. Пятнадцатилетние коньяки в толстых пузатых бутылках в лучах подсветки выглядели волшебно, обещая рай на земле любому их отведавшему. Посетители в приемной стали толпиться еще активнее, кто тайно, а кто и явно сглатывая слюну. Туська с удовольствием наблюдала, за взрослыми мужиками, вьющимися как дети у новогодней елки, у стеллажей с коньяками. Само осознание слова «пятница» дарило всем приподнятое настроение, так что рабочий день у Туськи пролетел совершенно незаметно.

Она выкатилась с завода, подвезла по дороге несколько человек, и к моменту возвращения домой, ее кошелек уже не выглядел таким унылым, а все мысли свелись к предвкушению вечернего разговора в сети. Ежик уже ждал.

- Соскучился! Как сегодняшний денек?

- Денек веселенький, улыбнулась Туська, - меня звали в гости школьные приятели, а я хотела к тебе и поехала домой… - она не стала уточнять, что с пустыми руками никуда бы все равно не поехала, но нисколько не покривила душой, сказав, что выбрала его.

- Ты со мной... всегда... увидел твои буковки... улыбаюсь.

- И я тебе улыбаюсь, - сказала Туська, привычно располагая на экране фотографию так, чтобы видеть его глаза.

- Хочу тебя обнять, поцеловать... Не отпущу! Я в тебя безумно влюблен.

- Слушай, а друзья замечают, что с тобой происходит? – поинтересовалась Туська, понимая, что его ежевечернее пропадание за компьютером не может остаться не замеченным.

- Оооо! Они, конечно, знают что ты есть... но о любви не слова... боюсь спугнуть...

- Их? – подзадорила Туська.

- Счастье, вредина, - рассмеялся он.

- Солнышко! - вдруг торжественно обратился он к ней, и прислал ссылку на какой-то сайт, - зайди сюда, поженимся... только поспеши! БУКЕТИК ДЛЯ ТЕБЯ! – нарисовал он очередную розочку.

Туська заинтриговано нажала на ссылку. Ввела пароль, и оказалось на собственном виртуальном бракосочетании. Страничка сайта была красиво оформлена со всеми подобающими атрибутами. Игорь уже ждал ее там. Туська совершенно не ожидавшая такого сюрприза, хлопала глазами, в деталях разглядывая каждую мелочь. На экране появились вопросы к жениху и невесте. Туська начала вдумчиво на них отвечать.

- ДА! – люблю

- ДА! – хочу быть вместе всегда.

На соседней половине экрана, появлялись такие же «Да» от ее Ежика. И вдруг Туська уткнулась в вопрос «готовы ли выделить все тяготы виртуальной жизни?» И машинально ответила «НЕТ». Она хотела реальной жизни с ним, хотела засыпать и просыпаться в одной постели, хотела детей. Она уже по горло была сыта этой виртуальной жизнью, когда близок локоть, да не укусишь.

Картинка на экране поменялась. Перед гостями извинились, сообщили им, что бракосочетание отменяется, так как невеста сбежала. Туська растерялась. Она совершенно не хотела даже в шутку отказываться выходить за него замуж, но программу писал не он, и было поздно, здесь нельзя было отметить ход.

Она глотала слезы, думая, что он, наверное обиделся, и что он обидел ее, и что эта ситуация совершенно ей непонятна, и что все произошло так быстро…

- Не понял... – его вопрос в «Аське» вернул Туську к действительности.

- Я не хочу делить с тобой тяготы ВИРТУАЛЬНОЙ жизни... – сделала акцент на выбившем ее слове Туська.

- Только реальной? – уточнил он.

- Да! Я не хочу делать из наших отношений фарс. Прости... – попыталась объяснить свой поступок Туська.

- А я хочу с тобой делить ВСЕ тяготы и радости... – все еще не понимал, чем ее обидел он.

- Я хочу дарить тебе счастье, настоящее... Я умею… – Туська вообще перестала понимать, как выпутываться из сложившейся ситуации, и кто кого обидел, но точно знала, что не хочет играть с ним ни в любовь ни в семью…

- Я для тебя все сделаю... – поклялся он, понимая, что исправить ситуацию можно только искренностью.

- У меня не было ни белого платья, ни веселой свадьбы, ни отдыха, ни путешествия, - вспомнила Туська свое первое замужество, - я больше не согласна ни на какие суррогаты... – написала она, продолжая пребывать в совершенно растрепанных чувствах. Он ничем ее не обидел, просто предложил ей руку и сердце так, как это было возможно при их нынешних отношениях. Но Туська хотела большего, много большего. Она хотело его всего и навсегда и на меньшее была совершенно не согласна. Что он мог ей сейчас сказать? Что он мог сделать, чтобы она успокоилась? Наверное, ничего. «Аська» снова замигала, сообщая, что доставила следующие буковки.

- Тусечка, прости, кум пришел... у него рука в гипсе, просит помочь… ты завтра дома? – извиняясь прощался он.

- Беги, - у Туськи оборвалось сердце, нельзя было заканчивать Такой разговор сейчас. На душе скребли кошки, - вернешься... - дзынькни... – напомнила ему Туська об их договоренности, информировать друг друга по телефону о возможности пообщаться, и добавила по поводу собственных, на самом деле только с ним связанных планов, еще не решила... раз ты уходишь, наверное, сейчас уеду куда-нибудь...

- Ага... целую... очень-очень люблю... – уже убегая, торопливо настрочил он, - пересечемся, пока!!!

- У меня такой камень на сердце остался, - написала Туська думая, что он уже не у компьютера, и привычно начиная монолог о своих переживаниях, глядя на его фотографию.

- Не будь мнительной… я тебя люблю... и все тут!!! – неожиданно ответил он и все-таки ушел.

Туська заплакала. Горячие слезы скатывались ее по щекам, оставляя холодные дорожки. И даже этот забавный контраст в ощущениях не мог отвлечь ее от горестного состояния. Она выливала свои переживания слезами и буковками:

- Нет, не соленые… с горечью... Неужели ты играешь в меня? Или… или... или... это была попытка сделать мне подарок? Или... или... или... Знаешь, я безумно устала от виртуальных отношений... Я хочу тебя живого настоящего... И все по-настоящему... Ты легким движением руки управляешь моим настроением. Не ответил на СМС – тоскую, места себе не нахожу. Не появился - в глазах гаснет огонек...ПОЯВИЛСЯ! - настоящий восторг. И все это - рядом. Буря чувств. Ты настоящий, глубокий, нежный, трогательный. Но, пожалуйста не играй в меня. Это больно.

Туська посмотрела на часы и поняла, что ехать к кому-то в гости уже поздно, проводить пятничный вечер одной не хочется совершенно, зато самое время отправиться на вечерний чай к родителям. Она взяла ключи и пошла к двери. Пушистый шар Вася, абсолютно не желая снова сидеть дома в одиночестве, кинулся наперерез, всем своим видом показывая, что ее непременно, просто обязательно надо взять с собой. Туська почувствовала настроение любимого зверька и, вздохнув, открыла дверь, приглашая кошку проследовать к лифту. Очень довольная собой, гордо как знамя, неся собственный хвост, Вася вышла в прихожую, дождалась пока Туська закроет дверь, и чинно направилась привычным маршрутом в гости.

У родителей начался обычный для появления Васьки в гостях переполох. Рыжий кот, чувствуя себя радушным хозяином, не знал как извернуться, чтобы приветить гостью. Она, в свою очередь, не обращала на него никакого внимания, по хозяйски обходя все углы предоставленного в ее распоряжение жилища, и придирчиво дегустируя еду из всех мисочек и скляночек, в которых капризному Рыжему предлагались разносолы.

Что же касается Туськи и ее родителей, они получали огромное удовольствие, наблюдая за своими питомцами и комментируя все их действия. Папа, как обычно, проявлял мужскую солидарность, предлагая коту множество вариантов обольщения подруги. Мама, скромно пыталась накормить гостью, а Туська зная, что моральный облик ее кошки уже ничем не испортить веселилась от души.

Потом, мама, не утерпев, все-таки поинтересовалась, как развивается Туськин роман. Дочери пришлось в деталях рассказывать, как она сегодня сбежала из-под венца. Папа хихикал, а мама очень расстроилась.

- Ты же его очень обидела, - негодовала она. – Такой мужчина не будет делать предложение дважды, - выдала она снова свои страхи. – Не обижай его, будь нежной и покладистой.

Туськиному удивлению не было предела. Ее мама встала на сторону совершенно не знакомого ей мужчины, которого она представляла себе только по фотографиям и рассказам. Это была фантастика. Туська от души смеялась над маминой реакцией, папиными комментариями и собственной кошкой, которая, иллюстрируя Туськин рассказ, очень эффектно водила Рыжего за нос. Так что чай удался на славу, и Туська заметно повеселев, спустилась к себе, выяснить, не освободился ли уже ее ненаглядный от помощи другу.

- Тусеночек! – прочитал он ее закапанные слезами буковки, - Ты просто... – у него не было слов от избытка чувств, - просто моя девочка... мне неловко, что я позволил себе... нереально форсировать события... – Написал Игорь, подтверждая серьезность своих намерений. У Туськи упал с души камень. Она мысленно бросилась к нему на шею, чувствуя себя виноватой, что снова заставляет его переживать и оправдываться.

- Ты, я гляжу, совсем потерянный, - начала она зализывать нечаянно нанесенные раны, - я безумно расстроилась... (это эмоции), потом включила голову ненадолго, подумала ею... решила, что ты самый лучший, и что я люблю тебя (это сердечко шепнуло), и что я до судорог НЕ МОГУ ТЕБЯ ПОТЕРЯТЬ.

- Наталенок!!! У нас сегодня возникла непонятка... Прости, я не думал... Солнышко! Я ДАЖЕ НЕ МОГ подумать, правда, что все так получится.

- Ты тут совершенно не при чем, - снова попыталась объяснить Туська, - просто у них текст дурацкий на сайте, а я очень к словечкам отношусь придирчиво…

- Я сделаю тебе в реальной жизни ТАКОЕ предложение, что ты не откажешься... – пообещал он.

- Улыбаюсь... (тихо... задумчиво... мечтательно) – описала свое состояние Туська и поделилась, - в шутку на тебя маме пожаловалась... ОНА ВСТАЛА НА ТВОЮ СТОРОНУ!!! – не удержалась Туська.

- Наташенька, я жутко сожалею... – снова извинился Игорь.

- Это из разряда фантастики, - не слушая его продолжила Туська.

- Что? – не понял он.

- Она сказала, что такое раз в жизни случается... – улыбнулась Туська, - мне велено тебя беречь, холить, нежить и лелеять... И еще сказала, что такому необычному человеку как я – мир, видимо, тесен... и половинка затерялась за границей.

- Заинька моя! – тепло, почти по-отечески сказал он, - я не необычный человек... таких вагон, но я не могу ничего с собой сделать! И не хочу… Я люблю тебя, очень люблю!

- Что б ты в вагонах понимал! – со смехом воскликнула Туська, потешаясь над очередным приступом скромности. - Ты единственный мужчина в мире, который гордится мною и восхищается по-настоящему... Тебе важно, что я чувствую, о чем думаю, чего хочу…

- В вагонах я как раз нормально понимаю, – расслабился он, - мне не просто важно... Ты часть меня, самая лучшая...

- А если так, - весело топнула ножкой Туська, представляя себя подбоченившейся в дверях хохлушкой, - то только попробуй еще раз сказать, что таких вагон!

- Я не могу дождаться твоего приезда. Моих ребят не должно быть дома... Будем только ты, Лерка и я...

- Хорошо... тепло... дом, – представила Туська семью у новогодней елки. Она уже неделю бродила по городу, выбирая мягкую игрушку для его дочери, и придумывала тысячи вариантов как им наладить отношения.

- Ты и Лерка. Больше мне никто не нужен... – мечтательно вздохнул он.

- У нее с мамой хорошие отношения? – спросила Туська, думая о том, что если он так тоскует без дочки, может быть, у него появится возможность предложить ей жить с ним.

- Да вроде, нормальные... – загрустил он. - Она не скажет лишнего, а у меня душа болит. – В этих нескольких словах крылась вся боль не закончившейся после развода семейной трагедии

- В тебя дочурка? – улыбнулась Туська, представляя себе умную веснушчатую девочку с железным характером, - а ты можешь ее забрать к себе? – не утерпела она.

- Похоже, да, - коротко согласился он с семейным сходством, - я очень хочу ее забрать, но Таня не отдаст... для неё это источник существования...

Туська задумалась. Общение по компьютеру начало всерьез ее тяготить. Она понимала, что нельзя заставить человека писать сочинение на тему, но и не писать было невозможно. Всякий раз, мысленно достраивая картинки, собирая из отрывочных фактов новые и новые мозаичные панно – фрагменты жизни Игоря, она боялась, что может ошибиться, не правильно понять, уйти в сторону от истины. Вот и сейчас ей рисовалась очень странная история взаимоотношений, когда женщина думает не о счастье ребенка, а о собственной шкурке. Туська решила, что это все-таки не правда, и что слова ее Ежика продиктованы прежними обидами. Не может мать не любить свое дитя. Не может и все. Зато она может сильно обидеть отца своего ребенка. Настолько сильно, что он слепнет и перестает видеть в ней нормальные, а тем более хорошие человеческие качества, мысленно превращая ее в монстра. И, загнанный собственными мыслями в угол, мужчина начинает страдать еще сильнее от невозможности защитить свое чадо.

Поток Туськиных мыслей прервало новое сообщение от Игоря. Он, как обычно, очень тонко уловил ее настроение, и, наверное, даже чуть-чуть опередил ход ее мыслей, в которых она еще не дошла до собственного развода и жаления себя любимой, тоже наверняка, превращенной в монстра воображением бывшего благоверного.

- Девочка моя, у тебя жизнь будет лучше, ты будешь счастливее... я клянусь!!!

- Я знаю... – ответила Туська, понимая, что в ее силах помочь любимому великану оттаять, а в его силах согреть ее.

- Может быть, сначала и будет тяжелее, но мы будем вместе, как один! – сказал он, и Туська догадалась, что снова Игорь описал свою мечту о женщине-соратнице.

- Вместе - все нипочем! – обрадовалась она, тоже смертельно уставшая воевать в одиночку.

- Я об этом всю жизнь мечтал... – подтвердил Туськину догадку он, - и не думал, что мое счастье живет в Питере... Наташенька! Мы уже с тобой сила! А дальше и не то будет!!!

- Можно гору свернуть, - улыбнулась она, - выбирай золотой прииск!

- Я уже знаю где он, я нашел... – намекнул на их отношения он.

- Вот ведь, везде устроится! Нашел, позвал, и оно само в руки прыг! Восхищаюсь тобой! И правда сила! – пошутила Туська, не заметив собственного сарказма.

- Нет, не само... и не сама... – тут же ощетинился он, - если так, то не надо... я люблю тебя… именно тебя, а не какую-то девушку...

- Ой! – захлопала глазами Туська, наткнувшись на его жесткую реакцию на вполне безопасную по ее мнению шутку, - мы с тобой сегодня периодически из волны выпадаем... я что-то видимо не правильно написала... и не поняла ответ, перечитаю еще разок... – сказала Туська и честно вернулась к предыдущему тексту. Перечитала дважды, махнула рукой и добавила, - ладно, не важно. Главное в этой строчке "люблю тебя". Это самое главное!!!

- Конечно, могут быть разные непонятки – тоже сделал шаг навстречу он, - просто ты особенная, ты - это моя любовь! А я для тебя...

- Непонятки - это не беда, - улыбнулась Туська, - главное - желание понять друг друга. Я хочу этого. Очень...

- Наташенька! Я тебя обожаю... – мысленно обнял он ее. Заключил в кольцо своих рук, оградил от всех неприятностей на свете.

- Столько тепла мне никто никогда не дарил, – честно призналась Туська, - и что ты во мне нашел?

- В тебе ДУША... настоящая – просто ответил он, а Туська почувствовала как на глаза наворачиваются горячие счастливые слезы. Она вообще начинала себя чувствовать форменной плаксой. И с удовольствием ревела по любому поводу. Ей казалось, что у нее прорвало трубу закупоренную много лет назад.

- Игорюша, – выдохнула Туська - слова кончились, осталось то, что идет от сердца к сердцу...

Значит, это вот это тут... – он торжественно прижал обе руки к груди слева, - никому не отдам... в сердце ты....

- Ух, как мне там хорошо! – почувствовала Туська его горячие ладони, укрывающие его целиком, - тепло уютно радостно...

- Тусеночек! Я никогда ни кого так не ждал... – признался он.

- Дождешься, чуточку осталось, - уговаривала она его как маленького мальчика, снующего вокруг елки в ожидании подарков.

- Ох! Наслажусь… - размечтался он.

- А я только в детстве Так ждала Новый год, - в свою очередь поделилась Туська, и, наверное, все же меньше... Тогда в Новом году меня ждали только конфеты, а теперь целая Судьба притаилась под елочкой.

- А я дождусь... только тебя... я люблю все, что с тобой связано...

- Это чудо... – написала Туська, понимая, что все его слова, похожи скорее на сказку, чем на что-то реальное, и уж точно представить себе себя купающейся в такой любви она не могла. Т.е. с воображением у нее конечно все было хорошо, но если представить, понежиться, посмаковать… то обратно в простую жизнь возвратиться будет просто невозможно.

- Ты когда приедешь, поймешь что это правда... – снова откликнулся на ее мысли он, с снова опередив ее следующую мысль, добавил, - я не знаю, как я переживу разлуку после нашей встречи...

- Я тоже об этом иногда думаю, но не хочу думать...

- Скоро буду... позвоню... – торопливо набрал он, видимо кто-то из ребят настойчиво требовал внимания, а может быть, что-то случилось. Он не стал объяснять. Просто пообещал вернуться и все.

- Жду... Попишу тебе что-нибудь в это время... – полностью доверяя, ему согласилась Туська. – Знаешь, я наколдовала тебя... Иногда так бывает, я пишу о чем-то, а оно сбывается. Я прочту тебе, слушай.

 

Я давно позабыла сказки

Про волшебников и чудеса.

Только кожа так жаждет ласки

И восторженных взглядов - глаза.

 

Как же быть мне теперь? - не знаю.

Я давно у себя в плену.

Я и замужем угасаю...

И без мужа спокойно усну...

 

Кто-то скажет... наверное старость!

Я отвечу ему, смеясь,

Что все счастье, что мне осталось

Я возьму теперь не таясь!

 

Я хочу быть любимой страстно

И любовью пылать в ответ

Чтобы в доме моем ежечасно

Разливался счастливый свет...

 

Я хочу засыпать, касаясь

Дорогого сердцу плеча.

И встречать рассвет, улыбаясь,

Сонно нежности бормоча...

 

Я хочу, чтобы где-то в чреве

Поселился маленький ТЫ

Будет чудо! я знаю, верю...

И пусть сбудутся эти мечты!

 

Туська написала стих и отправилась заниматься хозяйством. Она вообще почему-то больше любила наводить порядок ночью и с удовольствием принялась за мытье посуды, чистку ковров и мытье полов. К трем часам ночи, квартира блестела, а ее хозяйка была очень довольна собой и уютно расположилась на диване, чтобы покурить. С удовольствием втягивая терпкий табачный дым, она вспомнила, что ненаглядный Ежик обещал вернуться и пропал. «Придется вставить ему шпильку», подумала Туська и написала:

- После "скоро буду - позвоню" прошло два часа... Ты, наверное, спишь? Ладно, пойду занырну в ванну... «Аську» не выключаю... Появишься – дзынькай, я вылезу.

Поплескавшись, Туська, заметно погрустнела оттого, что оставленный на стиральной машине мобильник продолжал молчать как партизан на допросе. Она снова вернулась к компьютеру и горько отправила в звенящую тишину:

- Не появился... Такая вымытость пропадает.

Она вздохнула и, вспомнив о том, что завтра ей обещали растолковать их с Игорем гороскоп, с улыбкой запрыгнула в постель.

 

Глава 13

 

Туська сладко потянулась в постели…

- Ммм, суббота! – проворковала она, глядя на редкое декабрьское солнышко, решившее порадовать в выходной день истосковавшийся по свету Санкт-Петербург. Само осознание того, что уже двадцатое декабря, будоражило, не позволяя долго валяться в постели. Самое время было закупать подарки для родных и друзей, но у Туськи на сегодня были другие планы. Еще неделю назад, она попросила свою подругу сделать на их с Игорем отношения астрологический прогноз, так что сегодня, с замиранием сердца, Туська катилась с гости, узнавать результат.

Маришка, все еще кормящая грудью полугодовалую дочь, совершенно измучилась. Ребенок выдавал аллергию почти на все продукты, съеденные матерью, а потому диета у Туськиной подруги была весьма спартанской. Туська в свою очередь мучилась тоже. Раньше она всегда знала, каким тортиком порадовать Маришкино семейство, а теперь терялась в догадках, на какой продукт хозяйка дома будет смотреть без слез. Поэтому, не долго думая, Туська приняла единственно верное решение и позвонила Маришкиному мужу выяснить, как выглядит их нынешнее меню. Коротенький списочек состоял из гречи, творога и бананов, поэтому, остановившись у овощного ларька, Туська с удовольствием выбрала самую большую и красивую гроздь заморских плодов.

Условный звоночек, чтобы не разбудить свежеуложенного малыша, и Туська оказывается в мягких объятиях еще большой, после родов, Ковалевской. Обычно очень громкая и энергичная Маришка, сейчас выглядела расслабленной тихой и домашней. То ли оттого, что предыдущая ночь была ознаменована режущимися зубками, толи просто материнство так уравновесило ее взрывной характер. Туська все же склонялась к первому предположению, будучи полностью уверенной, что легче из «запорожца» сделать «мерседес», чем из Ковалевской тихую мышь.

Подруги расположились на кухне, и начали длинный и обстоятельный обмен новостями. Туську так и распирало поскорее узнать, что же говорят звезды, но правила игры были таковы, что сначала ей предстояло в деталях услышать все новости последних двух недель, которые они не виделись, потом планы на последующий месяц, включая празднование Нового года, Рождества и подробности предстоящих Рождественских гаданий. Туська пила чай, и слушала подругу в пол уха, ожидая, когда же, наконец, дойдет очередь и до них с Ежиком. Судя по тому, как Маришка оттягивала оглашение результатов, Туська была уже почти уверена, что прогноз более, чем благоприятный, иначе Ковалевская оставила бы время на то, чтобы очень артистично отговорить Туську от неправильного шага.

Итак, желанное время настало. Из длинной череды названий планет и странных астрологических терминов вырисовывался портрет очень серьезного, умного, интеллектуального, потенциально успешного человека, успех которого напрямую зависит от женщины, находящейся рядом с ним. Что же касалось их с Туськой совместимости, то и в этой области, на редкость, проблем не было. Эти два человека из разных стран, как ни странно, если верить в гороскопы, почти идеально подходили друг другу.

А Туська, в настоящий момент, была готова поверить во что угодно, и принять к рассмотрению любую информацию. Она должна была заручиться хоть какими-то гарантиями того, что за другим компьютером сидит действительно тот человек, который рисовался Туське по словам и фотографиям. Хотела любыми путями застраховаться перед поездкой пусть и в ближнее, но зарубежье. И, чем хуже была обстановка дома, тем больше Туське хотелось, чтобы ее сказка стала былью.

А дома была полная катастрофа. С одной стороны, Туська как наркоман, вилась у компьютера, не в силах пропустить ни одной возможности пообщаться с Игорем. С другой, ее муж все чаще появлялся дома невменяемым и осыпал ее всевозможными угрозами и проклятиями, а она загнанно вглядывалась в его глаза, ища там ответ на вопрос, будет ли он сегодня распускать руки. Дом перестал быть домом. Там больше не было комфорта и безопасности. Все чаще, чтобы не ехать омой, Туська каталась по городу, подвозя каждого голосующего по любому адресу, а вырученные деньги тратила на покупку подарков многочисленному семейству и друзьям. Так что в кошельке было по-прежнему пусто, но новогоднее настроение приятно пряталось в багажнике мешком подарков.

Чем-то Туське даже нравилась такая жизнь. Уровень адреналина в крови зашкаливал. Привычное спокойно-планово-заболоченное течение одинаковых дней осталось далеко в прошлом. Теперь каждая секунда от подъема до отбоя таила в себе неожиданности. А ощущения от жизни напоминали душ «Шарко». Любовь и творчество казались сильными горячими струями, а болезненное завершение первого брака – ледяными. И эффект от этого своеобразного душа был совершенно правильный. Придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале, Туська обнаружила сногсшибательные формы. Ее роскошный бюст с гордостью сообщил, что его так просто не уморить и остался прежним, зато заострились черты обычно круглого лица, подтянулся живот, а округлость бедер приобрела более правильные очертания.

Упаковывая эту красоту в обтягивающие джинсы и блузку с огромным квадратным декольте, Туська понимала, что выглядит абсолютно неотразимо, и что она точно знает, в чем поедет в Киев. Правда, она еще не решила, как ей обставить свое феерическое появление из вагона, чтобы эта встреча яркой вспышкой запомнилась на всю жизнь.

Туська помнила, что быть новогодним подарком, и прикидывая размеры необходимой упаковки, поняла, что поместится разве что в коробку от холодильника. Дело было за малым: найти коробку, разрисовать ее, увить ленточками, написать, что это праздничная бандероль «Подарок для Ежика» и придумать как ее провезти в поезде и спустить из вагона вниз, когда поезд уже придет. Прокручивая различные варианты, Туська пришла к неутешительному выводу, что достать коробку она сможет, но красиво выйти в ней из вагона – это выше ее сил. Оставался бант.

По дороге от Маришки, Туська остановилась у цветочного ларька, и порадовав продавщицу новогодней сказкой, с ее помощью выбрала огромный белый бант усыпанный алыми сердечками и соответствующую ленту к нему. Девушка научила Туську, как придать желаемые формы компактно смотанным ленточкам, и на этом они очень довольные друг другом распрощались.

Надо сказать, что Туська уже давно одной ногой была в Киеве, а потому, время, дороги, люди мелькали сейчас в ее жизни неярким фоном. А она была готова говорить только об Игоре или с Игорем. Вот и сейчас, получив сообщение, что он в сети, Туська неслась, не разбирая дороги к своему компьютеру.

Придя домой, Туська наткнулась на Шуру. Он был трезв, но его вид не предвещал ничего хорошего. Где-то внутри Туськи открылся холодильник и в грудь вывалился огромный кусок льда. Она вся сжалась, готовясь к очередному нападению. Муж не заставил ее долго ждать, и принялся в очередной раз оттачивать скорпионье искусство ядословия. Острые крючки оставляли новые кровоточащие царапины на и без того израненном сердце. Видя, как похорошела жена, он всеми силами старался растоптать ее уверенность в себе, придираясь то к гладкости кожи, то к волосам, то к ширине бедер… Вновь и вновь объясняя ей, что она никчемное бесполезное никому не нужное существо.

Наконец, Туська собралась с силами прекратить этот губительный для нее монолог, человека, с которым она прожила десять лет, и сообщив ему, что в таком случае, он ничего не теряет, и что не стоит в дальнейшем тратить время и энергию на женщину, которая ему совсем не нужен, ушла в сеть.

Где-то в далеком Киеве, уже подпрыгивал от нетерпения ее Ежик, прочитавший все оставленные ему ночью послания.

- Прости... ты вчера ждала... – начал извиняться он, обрадовавшись, что она все-таки появилась.

- Так куда ты вчера пропал без объяснений? – напала Туська, пребывавшая в отвратительном расположении духа.

- Дома был... пьянствовали... стыдно... – опустив голову, пробурчал он.

Туська, вспомнив, что повинную голову и меч не сечет, не смогла себе отказать в удовольствии все-таки чуть-чуть поиздеваться, как раз в соответствии с настроением.

- Я вчера вылезла из ванной, высушила и уложила волосы, посмотрела на себя в зеркало и посочувствовала тебе... Если бы ты только видел от кого сбежал пьянствовать... Ты еще увидишь... – будоражила Туська его воображение.

- Прошу... пожалей... не надо... – смеясь, взмолился он.

- Не-а, - Туська уже оттаивала, но еще была непреклонна.

- Нуууу... пожалуйста... – продолжил игру он, и вдруг добавил. Ты сокровище! Я не могу понять, почему твой этого не понял?!!

Туська остолбенела. Неужели ему достаточно пары ее фраз ни о чем, чтобы точно считать информацию о ее состоянии. Почему именно сейчас он вдруг заговорил о ее муже, когда так свежа новая обида, и когда просто необходимо хоть как-то выпустить пар, от растаявшей в груди и закипевшей льдины?

- Он понял, просто ему шевелиться лень... – начала выплескивать свою боль Туська, - он убивал наши отношения медленно...

- Это же значит убивать себя... – возмутился Игорь, уже давно и, похоже, не без оснований, считавший Туську своей второй половинкой.

- Четыре года назад, - продолжила Туська, - когда у нас таки появилось свое жилье, он купил себе подзорную трубу и с тех пор, каждый вечер уходил в нее смотреть (подглядывать за соседями). Вскоре, мне начало казаться, что он специально ждет, пока я лягу спать, лишь бы не встретиться в постели...

Игорь процедил сквозь зубы что-то нецензурное, но отправлять подобный комментарий не решился.

- Лет восемь из десяти, прожитых вместе, - уже не могла остановить Туська слов, со слезами выливающегося из нее, - мне казалось, что со мной что-то не так, что я чего-то не умею, не могу ему дать... Потом я поняла, что нельзя дать того, чего человеку просто не нужно... Значит, со мной все в порядке, просто мы совершенно разные люди.

- Я ненавижу его, за то, что он тебя все это время обижал... – наконец облек в наиболее лояльную форму выражение своих эмоций Игорь.

- Я жалею его... Он не умеет быть счастливым... Я не смогла научить... – порывшись в собственных чувствах и отбросив свежие эмоции, написала Туська. - Знаешь, это глупо... но я чувствую себя виноватой, за то, что разрушила ему жизнь, но все равно, больше не могу приносить себя в жертву...

- Не нужно чувствовать себя виноватой за чужие ошибки, ты очень хороший ЧЕЛОВЕК... – написал он, попытавшись вложить в эту фразу всю силу убеждения, на какую был способен, и, закрывая тему попросил: - Научишь меня быть счастливым? Я умею учиться, и хочу!

- Тебя, похоже, и учить не надо. Ты ХОЧЕШЬ быть счастливым. Главное – это желание... – ответила Туська, и решила поведать ему о своем недавнем открытии. - В гости к моим друзьям приезжала пожилая пара американцев... Эти люди прожили вместе лет тридцать, но одного взгляда на них достаточно, чтобы заметить, что их взаимный интерес не пропал и огонь в глазах не потух... Я попросила их поделиться секретом и была просто поражена услышав в ответ, что у них раз в неделю вечер свидания. Что бы ни случалось в семье, этот вечер только их... Они уходят от всех и наслаждаются друг другом. В это время табу на обсуждение любых проблем. У них настоящее свидание и они готовят друг другу сюрпризы по очереди... Даже если в этот день один из супругов болен - второй с цветами и угощением доставляет ему радость...

- И я так хочу! – оживился Игорь. - Мы сделаем даже лучше... Я и представить себе не мог, что встречу ТЕБЯ! Это такое везение! Неужели я заслужил тебя? – выпалил он, и вернулся к тому, что их обоих сейчас заботило больше всего. - Тусечка! Нам нужна встреча! Мы притремся… Решим все проблемы, у нас их достаточно...

- Да уж, - улыбнулась Туська, - мы легких путей не ищем… Это наверное самый большой «экстрим» в моей жизни...

- У меня тоже... – признался Игорь в ответ, - но, мы же одно целое! И все задачи будем решать только вместе!!!

- Ты действительно этого хочешь? – приподняла бровь Туська. - Мы с тобой во многом похожи... Каждый привык кричать "Я", и каждый знает, что может со всем, что случается в жизни разобраться в одиночку. Хотя, - призналась она, - на самом деле, мне комфортно быть вторым номером. Представляешь, всю жизнь карабкаться на гору... Взобраться... Вот она, мечта! Оглянуться, и обнаружить, что ты один, и поделиться радостью не с кем! – Закончив одно лирическое отступление, Туська приготовилась перейти к следующему, пока настроение соответствовало, - хочешь, повеселю тебя твоим гороскопом, - предложила она.

- Угу, - согласился он, еще переваривая историю про альпинистов.

- У тебя соединение Венеры с Меркурием (причем в Скорпионе)... – напуская понтов для солидности, со знанием дела начала Туська, - это значит, что твой успех напрямую зависит от выбранной тобою женщины... Если есть ради кого, ты горы свернешь и не заметишь...

- Знаю... есть одна! – улыбнулся Игорь, чувствуя, что ему и море будет по колено, лишь бы она была рядом. - Я ради себя не могу, или не хочу, а для тебя – другое дело.

- Сейчас ты живешь мечтой обо мне... – попыталась его вернуть с небес на землю Туська.

- Солнышко! Я уже живу не только мечтой... ты - реальность! – упрямо остался болтать ногами с облака он. - Мне больше никто не нужен...

- Тебе нужна Лера, - напомнила Туська, - и это правильно...

- Буковки... Как их мало! – воскликнул он, и попытался объяснить. - Лера - это ребенок... Ты - СУДЬБА!

- У меня сейчас шелковые лучики вокруг головы дыбом стоят... смешно... и правда, солнышко получилось... – поменяла тему Туська, понимая, что сейчас не время расставлять семейные акценты.

- Я сделаю нашу ночь такой... – начал он, возвращаясь к любимой теме их уже такой близкой встречи, - свечи... вино... ты на руках...

- Значит, я буду самой счастливой женщиной в мире... – улыбнулась Туська.

- Тусечка!!! Мне надо идти... жаль... – совершенно не вовремя прекратил Игорь им же начатый и такой приятный разговор.

- Мне тоже... – нехотя призналась Туська, вспомнившая о своих планах на этот субботний вечер, - никак не могла с тобой попрощаться...

- Мы не будем прощаться... – не совсем в такт Туськиным мыслям, но зато очень приятно пообещал он, - мы одно целое... нас никому не разорвать! Целую, жду встречи… люблю тебя...

- И я тебя очень люблю... – ответила Туська и, приложив титанические усилия к микродвижению кистью, чтобы направить мышь в нужное место, вышла из сети.

 

Симптомчики перестали радовать Туську. Она безо всякого удовольствия, просто, чтобы не быть дома одной, а еще хуже с супругом, снова ехала на Нарвскую к Сашке. Отчаянно торопя время, Туська пыталась хоть как-то его скоротать, но убежать от себя у нее все равно не получалось. Единственный человек в мире, с которым она хотела быть, сейчас находился в полутора тысячах километров. Заветный билет жег карман, но не мог приблизить время встречи. Зато оно, это время, в нем было точно указано. Все Туськины мысли, с чего бы они ни начинались, обязательно приводили в Киев. Этот город был для нее магнитом, местом постоянного притяжения.

Понимая, что стала не очень интересным собеседником, Туська все равно, как глухарь на току, все время говорила о своем, и очень радовалась, находя нового благодарного слушателя, которому можно было бы в подробностях рассказать всю историю с начала до сегодняшнего дня, подтверждая свой рассказ чтением СМСок, бережно хранимых в памяти телефона и собственной.

Вот и сейчас, сидя за столом, в обычно очень любимой Туськой компании Сашкиных родственников, она явно скучала, и, не находя себе места, поминутно доставала из-за пазухи телефон в ожидании новой весточки от ненаглядного.

Телефон сегодня молчал. Не выдержав, Туська сама настрочила ему теплое послание, но минуты тянулись, а ответа все не было.

Туськино настроение стремительно падало. В начале вечера она тщательно прихорашивалась, чтобы сделать несколько новых снимков для Игоря, а сейчас наотрез отказалась фотографироваться, решив оставить его без сладкого. Сашка изо всех сил старалась ее расшевелить, приводя множество аргументов в защиту Киевского Ежика, и напоминая Туське о том, что на телефоне могут кончиться деньги, что его можно оставить в комнате и уйти на кухню, и что виртуальные отношения все-таки отличаются от реальной жизни. И что, в конце концов, даже самые хорошие мужики все равно устроены иначе, и обладают гораздо меньшей чувствительностью. А еще, когда они чем-то заняты, то забывают обо всем на свете. А значит, если он не бездельник, то в течение дня обязательно на какое-то время о Туське забывает. Так пошутила природа над мужчиной и женщиной и остается с этим только смириться.

Туська смиряться не собиралась. Сейчас она напоминала разъяренную фурию или только что лишенного свободы взрослого тигра, снующего по клетке и швыряющегося на прутья.

- Неужели он общается со мной просто от скуки, только когда ему это удобно? – кипела Туська. – Неужели ему трудно, отправить мне хоть одно словечко? – негодовала она. – Неужели он не чувствует, как отчаянно мне нужен сейчас? – хлынули слезы.

Туська настрочила новое сообщение, но ответа не последовало.

- Но я знаю, я же чувствую, что нужна ему. Он не может так со мной поступить. Значит, что-то случилось, - напугалась Туська и почувствовала себя связанной по рукам и ногам разделяющими их километрами.

Эта пытка была невыносимой. Можно спрятаться от мира, но от себя спрятаться негде. Нет такой норы, в которую можно забиться и упокоиться. Даже дома нет. Но зато есть машина!

Сашка отважно преградила Туське дорогу.

- Я тебя в таком состоянии за руль не пущу, - попыталась вразумить подругу она. Но куда там! Стихийное бедствие, разразившееся у Туськи в душе, придавало ей нечеловеческих сил, а уж хрупкую Сашку, весившую примерно вполовину меньше, она просто приподняла, переставила и ушла…

Ночной морозный город пьянил, будоражил и без того измененное сознание. Любимое радио снова не подвело, поставив подборку активной тяжелой музыки. Туська включила ее на всю мощь и, сливаясь с рваными мрачными ритмами, мчалась по пустынным улицам. Пропустив пару привычных поворотов, она оказалась в совершенно незнакомом месте. Движение там было одностороннее и оставалось только катиться, куда дорога выведет. Туська припарковалась, огляделась, нашла на карте нужное место, с грехом по полам сориентировалась, и поняла, что, наконец, успокоилась.

Музыка стала мягче. Окрестные дома поражали воображение изюминками архитектуры. Жизнь налаживалась, а Игорь наверняка просто спал. Мягкая улыбка снова коснулась Туськиных губ.

- Спокойной ночи, любимый, - написала она, и спокойно и уверенно направила автомобиль по свежесвыясненному маршруту к дому.

 

Воскресное утро началось непривычно рано. Туська просто не могла спать и все. В восемь утра, она уже проверяла почту, понимая, что еще рано ждать весточки, но все равно залезла в сеть.

На Туську выпало вчерашнее сообщение, оставленное, пока она катилась в гости:

- Сейчас у меня была возможность съездить на историческую родину... не поехал... ты важнее… я тебя обожаю... ты моя любимая девочка!

У Туськи сердце подпрыгнуло и оборвалось. А если бы он опять уехал? Прошлую разлуку она перенесла очень болезненно, но сейчас влюбленная в десять раз сильнее, она, наверное, просто умрет от тоски, если не сможет с ним общаться. Значит, не зря вчера дергалась, чувствовала, что может случиться страшное.

- Знаешь, это просто сумасшествие какое-то, но мне плохо без тебя... очень плохо... – начала Туська привычный монолог, надеясь, что он почувствует, как она зовет его и тоже включит компьютер. - Вечером уехала к Сашке... ужин... прекрасная компания (я обожаю ее семейство, а они любят меня)... а от тебя ни строчечки... и... я почувствовала себя такой одинокой, позабытой... Я понимаю, что так нельзя... но ничего не могу с собой поделать... Сорвалась в ночь - укатила... – делилась Туська последними событиями, так как будто они вместе пили утренний чай. - Ехала, не разбирая дороги... не видя светофоров... пару раз проскочила нужный поворот... Потом пришлось включить музыку на всю катушку и орать вместе с ней - пар выпустить... Наваждение какое-то...

- Ооооой, как не хорошо получилось... – ожила долгожданная «Аська». - Я проводил кума, пришел домой... делать ничего не хочется... выпил бутылочку пива... улегся спать... Проснулся... СМСки... и ты вся издергавшаяся... ТУСЕЧКА!!!

- Я жутко соскучилась!!! – мгновенно откликнулась она, сияя от счастья, что снова может говорить с ним.

- Прости, я просто уснул... делать было нечего... ты в гостях... не хотел беспокоить... – продолжал оправдываться он, уже зная, что пока она не выговорится, тема все равно не будет закрыта.

- Сашка мне вчера так и сказала, - улыбнулась Туська, - потом спохватилась, что тебя защищает, но было уже поздно, я ее уличила в измене женской солидарности, - уже в голос смеялась она, стряхивая с себя остатки всех ночных страхов и сомнений. – И, ты не можешь меня побеспокоить, только порадовать… Я все время жду весточки от тебя... И я чувствую, когда ты мне пишешь... всегда просыпаюсь за минуту до СМС, если сплю… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

- Я тебя тоже... ОЧЕНЬ!!! – с чувством ответил он.

- Осталось десять дней до встречи... половину уже прождали, - снова съехала Туська на единственную занимающую ее в последнее время тему.

- Да, уж... теперь дотерпим... – ободряюще улыбнулся он.

- Я - комок нервов, - призналась Туська.

- Плохо, что тебя не будет на Новый год... – загрустил он, представив себя одного в искрящемся огнями Киеве.

- Самое смешное, что мне не с кем его встречать... – представила себя среди новогодних фейерверков Туська. – У меня теперь дома нет, а Новый год должен быть дома... – с грустью добавила она.

- Тусечка!!! Не нервничай ты так, все будет хорошо... правда! – пообещал он, мысленно поклявшись возместить им все пропущенные праздники на свете.

- Я не нервничаю, просто очень хочу к тебе, безумно хочу… - тихо сказала Туська.

- Так бы с сжал в тебя объятиях! – воскликнул он, - и никуда не отпущу... так что рассчитывай на это… мы всегда будем вместе и рядом... и локоть к локтю... правда твой локоть намного ниже, - улыбнулся он, - придется мне нагибаться.

- Зато у тебя рука длиннее... ты просто возьмешь меня за руку... – предложила Туська выход из затруднительного положения.

- Или обниму тебя за талию... – тоже подумал, что разница в росте - не проблема он.

- Когда мне было лет 16, - вспомнила Туська преданья старины глубокой, - у меня было три друга ростом по 190 см. Эти ребята легко выходили из положения, они носили меня на руках... – мягко намекнула она на свою несбыточную мечту.

- Придется и мне, - понял намек он, - ладно... согласен…

- УРААА!!! – закричала Туська, положив еще один кирпичик в стенку дома их ожидаемого счастья.

- Ну, не надо на весь Интернет так кричать... что тут такого...? – смеялся он.

 

- Меня уже 12 лет никто на руках не носит... (а меня с тех пор больше не стало... значит... мужики измельчали), – хихикала совершенно счастливая Туська.

- Но ведь еще встречаются экземпярчики... редко правда... – очень довольный собой, напомнил о своей исключительности он. – А когда мы встретимся, все будет волшебно, - снова размечтался Игорь, - легкая музыка... полумрак... ты любимая... Мы одни в целом мире... ты и я....

Пока Туська жмурилась, позволяя буковкам оживать в ее воображении, он прислал следующее сообщение, обдавшее ее ледяной водой.

- Тусеночек! Мне только что перезвонили... надо ехать... прости... я тебя люблю... встретимся...

- Удачи... ты появишься вечером? – безжизненно спросила Туська, понимая, что сейчас воскресенье, 11 утра, и что деть ей себя опять решительно некуда.

- Да... – явно уже одной ногой впрыгивая в джинсы, коротко ответил он.

- Я ненавижу неопределенное встретимся... – в отчаянье закричала Туська, - мне тебя не хватает. Когда тебя нет на связи, я тебя жду каждую секунду...

- Я все время на мобилке... Девочка моя, я так тебя люблю... – попытался успокоить ее он.

- Но мне необходимо знать КОГДА!!! Неужели ты еще не понял? – не унималась Туська. - Это важно, правда, важно!!!

- Я не могу пока сказать точно... сам не знаю... – вздохнул Игорь.

- Ладно... все... иди... – сдалась Туська.

- Скучаю... я каждую минуту о тебе думаю... ушел...

 

Выходной день. Кому он нужен? На что его потратить? Что придумать? – металась Туська. В этом году она не украшала квартиру легкими ватными пампушками, не мастерила яркие блестящие шарики, не расписывала подарочные коробочки. Праздничного настроения не было. Ее новый год и новая жизнь наступят 2 января в 21 час по украинскому времени. Туська снова развернула билет, сверилась, убрала. Такими темпами, ей грозило отдать его проводнице совершенно истрепанным.

 

Глава 14.

 

Ее спас телефонный звонок. Клиентка очень просила к ней приехать, чем быстрее, тем лучше. Обычно, Туська не любила работать в выходные, да еще без предварительной договоренности, но сейчас, наскоро собравшись, с радостью помчалась на другой край города. Редкая в последнее время работа с клиентами, была для нее настоящей отдушиной, временем, когда Туська забывала о своих переживаниях, погружаясь в чужие…

По дороге домой Туську охватили мрачные предчувствия. Во-первых, потому что, от Игоря целый день не было ни одной весточки, во-вторых, она не могла объяснить почему, предчувствия и все. Тяжеленный горячий ком прибивал Туську к водительскому сидению. Казалось, что если она отпустит руль, ее вплющит, вмажет, вдавит в спинку, и она больше не сможет выбраться…

К парадной Туська плелась на ватных ногах, прилагая огромные усилия к тому, чтобы заставить себя войти. Она намеренно далеко припарковала машину, и сейчас с удовольствием обводила взглядом этаж за этажом любимого дома, почти всех жильцов которого знала. Поймав себя на том, что, на самом деле, лихорадочно соображает к кому бы зайти в гости, она убедила себя, что если что-то должно случиться, пусть уже случится и не стоит «труса праздновать», будет только хуже.

Зайдя в квартиру, она поняла, Что случится. Муж, с перекошенным от злобы лицом сидел за компьютером и читал их с Игорем переписку. Заметив ее появление, он оторвался от экрана, молча, очень медленно поднялся и двинулся на врага, вытесняя Туську из прихожей в кухню. Отступая, Туська краем глаза заметила на столе нож, но было поздно. Большой, острый, Туська всегда следила, чтобы ножи в доме были хорошо заточены, кухонный нож оказался в Шуриных руках. Легко поигрывая им, он, плохо скрывая ярость, загнал жену в угол.

- Надо же, они даже поженились в Интернете. А жить вы тоже будете в проводах? Так ты не пролезешь, и он, похоже, тоже. Так что вы бездомные, ребята. – Начал он, придавая голосу холодные липкие интонации. – А если ты его сюда приведешь, я убью вас обоих. Ты поняла? – Он приставил нож к Туськиной шее. – Или, может быть, тебя порешить прямо сейчас? Нет, убью гниду, а посадят как за человека.

Слегка ослабив давление лезвия, он продолжал нависать над жертвой. Шура был трезв, поэтому Туська молча ждала, смены настроения мужа, понимая, что долго в таком положении они все равно не простоят. Наигравшись с ножом, он наконец отступил и поменял тактику.

- А вообще-то, кому ты нужна? Этот твой хохол наиграется – бросит. Ты этого хочешь? – театрально начал он. – Ты себя в зеркало видела? Какому мужику понравится такое? – он брезгливо фыркнул и продолжил, - ты бездарность, ни один твой проект не увенчался успехом, книжка, написанная год назад до сих пор не вышла, ты даже с парашютом прыгнуть не можешь по-человечески, и машину водишь так, что все шарахаются. Правда, - снизошел он, - готовишь вкусно. Так и быть, можешь остаться в качестве кухарки.

Саша, - спокойно начала Туська, - чем закончится моя поездка в Киев, тебя не касается. Мы договорились, что расстаемся, и что я здесь живу до Нового года, значит, я здесь живу до Нового года. Моя дальнейшая судьба – это мое дело. Ты нашел в нашей переписке несколько нелицеприятных кусков о себе… Да, я написала их, но во-первых, я считаю каждое слово правдой, - холодно чеканила она каждое слово, - а во-вторых, мне надо с кем-то поделиться. Хуже будет, если я начну выливать правду о наших отношениях на своих родителей. Я не хочу усиливать вашу давнюю взаимную неприязнь и вообще, что и кому я говорю – это мое дело. А то, что ты позволяешь себе рыться в Моих записях, да еще в этом признаешься, разочаровывает меня в тебе еще больше.

Туську трясло, она продолжала стоять у стены, гордо вздернув подбородок, натянутая как струна, физически ощущая металлический стрежень в своем позвоночнике. Ей больше не было страшно. Противно и обидно, но не страшно. Она больше не зависела от него. Шура ее не убьет, ему духу не хватит. Все остальное не важно. Десять дней можно потерпеть, а потом она будет счастливой. Обязательно будет счастливой!

Тонко среагировав на Туськино настроение, Шура вдруг превратился в часто битую собаку, подползающую на брюхе к хозяину. Он был жалок, и так же жалко звучали его слова.

- Может, все-таки останешься? – тихо спросил он.

- Нет. – отрезала Туська, вспомнив, как он только что поливал ее грязью.

- Как же я буду один? – пробубнил он, не поднимая глаз.

- Об этом тебе стоило подумать раньше, - Туська была непреклонна, она вспомнила десятки душеспасительных бесед, когда он обещал ей больше не напиваться, держался пару застолий и срывался снова. Вспомнила поездки на пляж, когда он демонстративно уходил в сторону, всем своим видом показывая, что ни не вместе. Вспомнила потоки ненависти, всякий раз выливающиеся на нее, вслед за просьбой что-то сделать руками. И о давно холодной постели вспомнила тоже.

- Я не смогу без тебя, - продолжал мямлить он.

- Сможешь, - все так же жестко ответила Туська.

- Я люблю тебя, - он начинал пускать в ход тяжелую артиллерию.

- Ложь, ты любишь только себя, - на миг сорвалась Туська, давая выход эмоциям.

- Не уходи, - попросил он, лихорадочно соображая, что сказать дальше.

- Поздно, - устало выдохнула Туська.

- А как же Вася? – наконец нашелся он.

- Ты о ней позаботишься, - дрожащими губами ответила Туська, чувствуя, как предательские слезы все-таки навернулись на глаза. Услышав свое имя, любимый лохматый шар стек с дивана, и подкатился к Туське, потереться о ноги. Она взяла кошку на руки и, уткнувшись носом в рыжеватый пух, зарыдала.

- Я заберу ее, как только устроюсь, заберу, - всхлипывала она, понимая, что Шура не будет весной и осенью давать кошке мочегонные таблетки, чтобы не обострялась мочекаменная болезнь. Котенок вырос у Туськи под мышкой под одеялом, и до сих пор, уже, будучи важной и степенной кошкой, Васька обожала спать с ней в обнимку. Это была не просто кошка, это член семьи, почти ребенок. Туська чувствовала каждое сокращение своего сердца, потому что кровь, проходящая через него, стала вдруг невыносимо горячей. - Я не знаю, как быть, - прошептала она, мертвой хваткой вцепившись в любимого зверя.

Шура праздновал победу. Ему удалось причинить ей боль. Настоящую боль! Он зал это. Теперь, с чувством выполненного долга, можно было оставить рыдающую женщину и идти «трубить». Одевшись, он вооружился неизменным аппаратом для подглядывания и исчез в ночи.

Туська сидела на ковре посреди кухни, все еще прижимая к груди притихшую Ваську. Услышав, как закрывается дверь, кошка задергалась, переживая, что ритуал провожания пропущен. Туська отпустила ее проверить дверь и поплелась к спасительному компьютеру. Она точно знала, что ее Ежика нет в сети, но все равно в тайной надежде на чудо, загрузила «Аську».

- Я умираю... без тебя... – написала она, понимая, точно чувствует, в каком состоянии люди кончают жизнь самоубийством. Весь разговор с мужем она держалась как могла, до последнего не давая ему задеть себя за живое. А сейчас каждое его слово жгло ей душу каленым железом. Туська могла тысячи раз убеждать себя, что он не прав, но все равно реагировала на все сказанные ей слова.

Дойдя до отчаянья справиться с ситуацией самостоятельно, Туська набрала волшебный украинский номер. Голос оператора быстро и неразборчиво говорил на чужом полу понятном языке, что-то явно означающее, что Туська не дозвонится. Она отправила СМС. Ответа не было. Позвонила снова. Результат тот же.

Туська умылась, убрала с глаз припухлости и красноту, и отправилась убить пару часов к родителям. Призвав на помощь все самообладание, она старалась казаться веселой и беззаботной, а родители усиленно делали вид, что ей верят, чтобы лишний раз не ходить по больным мозолям...

Вернувшись домой, она обнаружила Шуру спящим и облегченно вздохнула. Общаться с ним снова ей хотелось меньше всего на свете. Растянув во весь экран фотографию Игоря, Туська снова набрала его номер. Ответ все тот же.

- Я места себе не нахожу... где ты? Что случилось? Телефон не отвечает... в сети тебя нет... только бы с тобой было все в порядке... не знаю, кому молиться... – не выдержав, написала она в половине первого ночи.

О сне можно было забыть. Единственное, что в эти минуты могло хоть как-то держать Туську на плаву – это их переписка. Она открыла архив за последние несколько дней и, (о ужас!) обнаружила в нем многочисленные Шурины комментарии. Он не терял времени даром и обильно снабдил дегтем бочку меда. Туська повсеместно натыкалась на его написанные заглавными буквами издевательские замечания. Это выглядело как матерные надписи углем на светлом только что построенном доме. Туську снова резануло по сердцу, и она принялась старательно вымарывать Шурины художества. Через пол часа, она не выдержала снова:

- Игорюшенька! Это уже выше моих сил... пожалуйста, пошли хоть весточку... не пугай меня так... Сердечко ноет... – она снова позвонила, и с тем же результатом. Новая СМСка полная боли и отчаянья улетела следом.

Следующий час показался Туське вечностью. Она в пол глаза читала переписку, разглядывала фотографии, снова и снова набирала киевский номер и посылала сообщения. К двум часам ночи сдалась. Залезла в «Аську» и начала изливать душу.

- Ниточка... тонкая ниточка между нами... Тебя нет ни в сети, ни на телефоне... и все... я не знаю что думать... и что будет завтра... мелочь... отключен телефон. Ерунда, могут кончиться деньги не счету или разрядиться аккумулятор... Ну, где же ты!!! – мысленно закричала она в конце. Ей показалось, что от отчаянья у нее начинаются галлюцинации, и что она принимает желаемое за действительное, но цветочек действительно ожил.

- Появился… - выдохнула она, оплывая на стуле и чувствуя неимоверную тяжесть в плечах, как будто она долго шагала в гору с тяжеленным рюкзаком, а теперь на привале сняла его, но тело еще долго будет чувствовать натруженный след от лямок.

- Я здесь... только пришел домой... все знаю... – рвался навстречу любимой Игорь, торопливо набирая буковки. - Там где я был просто не было связи... – пытался оправдаться он.

- Ты устал, наверное, безумно... – пришла в себя Туська, вспомнила когда они расстались и даже чуть-чуть усовестилась, что мучает его после такого длинного дня. - Ладно... жив... здоров... – приготовилась попрощаться и отпустить его отдыхать она.

- А ты переживаешь... Прости, но мне все-таки надо работать... Если я не буду работать, мне просто будет не на что жить... – объяснял он ей как маленькой девочке.

- Конечно, надо, - согласилась Туська, готовая на любые его слова, лишь бы он снова не исчез.

- Я прекрасно знаю, как ты ко мне относишься... И я тебя очень люблю...

- Больше не скажу ни слова на эту тему... – торжественно пообещала Туська, зная, что у нее все равно не получится сдержать слово. - Нет тебя, значит нет...

- Я знаю что, для тебя это пока только буковки... Мне нечем доказать свою любовь... приедешь-поймешь сама... я слов на ветер не бросаю... Мне плохо оттого, что ты могла подумать, будто я несерьезно отношусь к тебе. Поверь, я тебя очень люблю... Мне тебя жутко не хватает...

- Сейчас я могу подумать все что угодно... но точно знаю, что ты меня очень любишь... – одновременно с ним написала Туська и увидев появившиеся друг под другом сообщения об одном и том же, наконец, улыбнулась.

- Просто, когда земля уходит из под ног, я рублю все канаты. Падать, так падать! Прости, если обидела... – попыталась объяснить она, передавая скорее настроение, чем смысл.

- Тусечка! Я хорошо тебя понимаю... Что я могу сделать для тебя сейчас? Я пойду на все... – он выругался про себя на разделяющее их расстояние.

- Сейчас я должна выгрести одна... – понимая, что он ничем не сможет помочь, написала Туська.

- Не думаю, вдвоем все же легче… - снова предложил он. - Приезжай и оставайся... Со временем, сниму для нас квартиру. У меня сердце разрывается... Мне очень нужна ты... со всеми горестями и радостями...

- Береги сердце... пригодится еще... – как могла, пошутила Туська.

- Здесь тебе тигрой быть не понадобится… - продолжил он.

- Ладно, приеду - отмоешь полоски... – стала потихонечку оживать Туська.

- Я прямо физически чувствую, что тебе плохо... – попытался описать свое состояние он.

- Мне уже не плохо... Ты со мной, чудовище спит, а на душе еще гадко, это правда.

- Сволочь он, – выбрал самое цензурное из того, что пришло в голову Игорь.

- Сегодня соглашусь, даже защищать не стану... – кивнула Туська, вспомнив вечернюю сцену с ножом.

- Я тебя не обижу... – поклялся Игорь и нетерпеливо добавил, - когда уже мы будем вместе???

- Мы БУДЕМ вместе... – уверенно произнесла Туська.

- Обязательно... – подтвердил он, - ты должна всегда помнить, что есть человек, который тебя любит... которому ты нужна...

- Я сейчас только тобой и живу... – призналась она.

- А я тобой... моя девочка... – ответил он.

- Улыбнулась... – не смогла не поделиться эмоциями Туська, рожица которой засияла как начищенная копейка, при виде этого обращения.

- Знаю... мне очень приятно так тебя называть… - правильно понял он. – И все-таки, что ты во мне нашла? Я ничем не выделяюсь... – решился напроситься на комплимент он.

- Такой глубины и искренности я не встречала ни в одном человеке... Сегодня в свой адрес я слышала текст: "у тебя бешенное количество недостатков... (подробное перечисление - начиная с внешности - кончая тещей)... но ты хорошо готовишь... Ты больше никому не нужна... так и быть оставайся" Я точно знаю, что ты не опустишься до подобного варианта общения... Ты для меня особенный, - с чувством закончила она.

- Ну, я не богат, не знаменит и не престижен... – воздержался он от комментария о Шуриной выходке.

- Это значит что, тебя мало что держит в Киеве... И это здорово! – обрадовалась Туська.

- В Киеве-то особо ничего... а на Украине... – подумал о дочери и родных он. - Вот так бы сжал тебя...

- Как? – решила понежиться Туська, раз разговор о его переезде в Питер снова смазался.

- Крепко, но бережно... – стал мечтать он.

- И? – приподняла она бровь.

- Больше не отпустил...

- Что мешает?

- Расстояние... мне впервые в жизни не хватает длины рук... – пошутил он и продолжил, - я всю жизнь мечтал о тебе... прямо не верится...

- И как была сформулирована эта мечта? – профессионально спросила Туська.

- Чтобы за своих в огонь и в воду... и знать что это не зря… - ответил он.

- Это о тебе, а не обо мне... – не удовлетворилась ответом она.

- Я мечтаю, чтобы мне хотелось возвращаться домой... – продолжил Игорь. - И чтоб меня там ждали...

- Что же я целый день буду ждать? – в притворном ужасе закричала Туська.

- Ага, - довольно кивнул он, а Туська для себя прочитала это с интонацией работников из мультика «Двое из ларца».

- Меня в клетку?!! – возмутилась она.

- Нет, ты что? Ты же человек творческий ... вот и твори… - исправил ошибку он.

- Знаешь... – вдруг поделилась своими опасениями Туська, - я хорошо себе представляю из чего состоит быт... а из чего отношения - забыла... Вспомню?

- Я сам хочу вспомнить... мы обязательно вспомним... Ты единственная...

- Такое слово... «е д и н с т в е н н а я» ... ммм... – посмаковала Туська.

- Да... именно это слово... никакого другого нет... подтвердил он.

- Интересно, если я приеду измотанная и озлобленная... сколько тебе потребуется времени меня отогреть... – страхи помимо Туськиной воли то и дело вырывались наружу.

- Скорее всего, ты именно такая и приедешь... Не дадут тебе покоя... – проанализировал ситуацию он, - отогрею... в первый же вечер...

- Не дадут... это точно... Твое предложение обвенчаться сделало-таки свое дело... Сашка нашел его и поверил, что все всерьез...

- Вот это да! Нехорошо получилось... – не знал, как реагировать он.

- Очень хорошо! И вовремя! – снова мысленно вернулась она к сегодняшнему разговору.

- Я хочу, чтобы у тебя было поменьше проблем... тебе и так не сладко...

- А я хочу разрешить их по максимуму в уходящем году... и Новый начать с чистого листа...

- Ну, не такой уж он и чистый, - улыбаясь, намекнул на свою скромную персону Ежик. - Тусечка! Уже поздно...

- Угу, три часа покимарить осталось, - взглянула на часы Туська.

- Давай баиньки... а? Поспи хоть чуть-чуть, - позаботился он.

- Давай... не буду тебя больше ждать... – напомнила ему о чудесной манере пропадать, Туська.- Как соскучишься - так и появишься...

- Прости... не повторится... я всегда скучаю... правда... ну не мог... прости... – снова извинился он.

- Нет… не прощу... – уперлась Туська, - улыбнулась... мучайся...

- Я пришел домой и боялся даже СМСку скинуть... вдруг ты уже спишь?

- Я ложусь в постель с телефоном в кулаке и сплю в пол глаза... просыпаюсь раз в 15 минут и проверяю экран... а ты боишься... тьфу... Я ВСЕГДА жду твои СМСки!!! Я вообще не могу уснуть, не зная где ты. Если приходит СМС, я ее читаю и дальше засыпаю счастливая… А просыпаясь, читаю снова... – снова объяснила она, очень надеясь, что он все-таки поймет.

- Засыпай... очень люблю тебя... моя родная девочка... – промурчал он.

- Спокойной ночки... приятных снов тебе... нежно целую... ушла... – попрощалась она в ответ.

- И я тебя... спокойной ночки... улыбайся во сне... пока....

 

Глава 15.

 

Понедельник – день тяжелый. И вся его тяжесть навалилась на Туську, напоминая и о самых коротких днях зимнего солнцестояния, и о том, что снег так и не укрыл город чистым покрывалом, делая улицы светлее, и о том, что началась самая последняя неделя года, во время которой надо будет успеть завершить все начатые дела. По свалившемуся на нее объему работы, Туське казалось, что на заводе последние месяца три ничего не завершали, и решили с ее помощью наверстать все упущенное сейчас. Аккуратно заложив папками в порядке срочности стол, она по уши закопалась в работу, и не отвлекалась ни на чаепития, ни на перекуры.

Вообще, Туська давно уже заметила, что курит в основном от безделья, потому что, когда она была занята, мысль о сигаретах вообще не приходила ей в голову. Вот и сегодня, свою первую сигаретку на работе, она с удовольствием закурила только часам к четырем вечера, когда поняла, что ее глаза окончательно устали от непрерывного глядения в монитор и, все-таки, стоит прерваться.

Достав из-за пазухи телефон, Туська превратилась из серьезной ответственной дамы, при исполнении служебных обязанностей, во влюбленную девчушку и принялась перечитывать заветные сообщения из Киева. Не успела она дойти и до половины, как телефон в ладошке завибрировал. Туська подпрыгнула от радости и с жадностью накинулась на новые буковки.

Сообщение было особенным - коротким, ясным и требовательным. Игорь интересовался размером ее безымянного пальчика. Сердечко в Туськиной груди начало танцевать ламбаду, поднимая хозяйку на ноги и заражая безудержным весельем. Хотелось, раскинув руки, нестись по заводским коридорам и что есть силы кричать «Я счастлива!»

- Он готов купить мне колечко! Он хочет на мне жениться!!! – мысленно кричала Туська, изо всех сил пытаясь стереть с лица признаки восторга и вернуть на место рабочую маску. Утром она уже пребывала в подобном состоянии, обнаружив сообщение, что сегодня он будет ей писать редко, т.к. к ее приезду затеял ремонт…

Кое-как все-таки взяв себя в руки, Туська принялась за оставшуюся работу, поражая окружающих и саму себя, сроками в которые уложилась с ее окончанием. К девяти вечера, совершенно измученная, но ужасно довольная собой, Туська аккуратно положила на край стола полностью готовый пакет документов для сертификации оборудования.

Можно было ехать домой.

- Зачем туда ехать? Игорь клеит обои, значит, не сможет со мной пообщаться. Что делать дома? – размышляла Туська. Вздохнув, она все-таки решила, что напрашиваться к кому-то в гости в такое время уже поздновато и медленно выкатилась на набережную. Она новыми глазами начинала смотреть на привычные огни, мосты, дома. Оказывается, все это можно потерять, перестать видеть каждый вечер. Как же много значит любимый город! Каким же он может быть холодным и безжалостным, когда рушится жизнь. Или не рушится?

Подъехав к дому, Туська взглянула на окна, и поняла, что Шуры еще нет. Это был плохой знак. Она зашла в квартиру. Проверила. Подзорная труба была на месте. Значит, точно не появлялся. Туська поежилась, стряхивая змейку холода, пробежавшую по спине.

- Я же собиралась больше его не бояться, вот и не буду бояться! – попыталась договориться с собой Туська, понимая, что теперь-то точно уже поздно куда-то сматываться. – Если Шура придет домой пьяный, а Шура придет домой пьяный… Будь что будет, - в конце концов решила она и нырнула в спасительный компьютер.

- Ты сегодня сделал мне такой подарок, о котором я не смела и мечтать... трудно объяснить... просто знай, что я летаю... – начала Туська привычный монолог. - Мне даже кажется, что я научилась жить в ожидании... Или просто ты сегодня не забывал обо мне... Всякий раз, когда я получаю твою СМСку, в мои руки выливается поток нежности... сердце заполняет любовь... твоя любовь... я замираю... боюсь расплескать... и тихо улыбаюсь самой счастливой улыбкой в мире... И мне нужны твои слова... это единственное, что у меня сейчас есть действительно ценного... – Туська писала и писала, в тайне надеясь, что он все-таки почувствует, как ей нужен, закончит с ремонтом, и наконец-то с ней хоть не много поболтает.

Но мужчина, занятый делом чувствовать перестает, и тем более, никогда не бросит дело не завершив, уж если он его начал. Поэтому, Туськины старания оказались напрасны. Она вздохнула и отправилась в ванную, а когда во втором часу ночи вернулась за компьютер, ее терпение все-таки было вознаграждено:

- Солнышко! Ты настолько любимая девочка... ты не представляешь... – почти до слез растрогался он, прочитав ее вечерние послания. - Я знаю, что не уделяю должного внимания тебе... Мне плохо от этого, но я тебя люблю, правда, по-настоящему... Не буду будить... спи... хоть сейчас выспишься... хочу тебя до безумства... Девочка моя, ты для меня просто лучик... Мне от тебя ничего не надо, кроме тебя...

- !!! !!! !!! – Издала Туська победный вопль, обнаружив любимого в сети.

- Мое ты Солнышко!!! – обрадовался встрече он.

- Как это я лягу спать, если ты не пожелал мне приятных снов?!! – возмутилась Туська, прочитав, что он собирался пожелать ей доброй ночи и исчезнуть. - Я так скучала без тебя...

- Солнышко... прости, я сам без тебя не живу... я никого так не любил...

В притихшем доме был слышен каждый шорох. Лифт остановился на Туськином этаже. Вася с победным мявом метнулась к двери.

- Предупрежу сразу... – торопливо настрочила Туська, - могу исчезнуть из сети в любую секунду... Сашки до сих пор нет дома, значит, приползет пьяный... и может случиться все что угодно… - отправила. Прислушалась. Ключ повернулся в соседском замке. Выдохнула. - Это было лирическое отступление... – добавила она.

- Тусечка... мне плохо это слышать, я про твои отношения с Сашкой... меняй билет... я все решу... не могу оставаться в стороне… И не хочу... у моей девочки не должно быть этих проблем....

- Игорюша... – осторожно начала обескураженная его предложением и напором Туська, - наверное, я должна получить все это, чтобы никогда в жизни не жалеть... не оглядываться... не думать «а вдруг»... не чувствовать себя виноватой...

- Наташенька... не надо чувствовать себя виноватой в том, чего ты не делала... – убежденно продолжил он.

- Я не умею, - промямлила Туська, - я всегда была ответственна за все на свете... И если, кто-то из моих знакомых оступается, значит, я ему что-то не додала...

- Теперь я отвечаю... за нас... – прервал ее он.

- Приятно слышать... – криво усмехнулась она. - Тебе понадобится много терпения...

- Я готов... я отвечаю... – жестко и уверенно выпалил он.

- А вдруг я так растеряю всю значимость в собственных глазах? – цеплялась за что угодно Туська, чтобы выкроить время подумать.

- Нет... не выйдет... – рассмеялся он - я уже тебя не только знаю...

- Ты еще и смеешься надо мной...!!! (встала руки в боки) – развеселившись, не дала ему договорить Туська.

- Ну, прям хохлушка... – умилился он.

- Ага... и мне наплевать на каком глазу у тебя тюбетейка... – потрясла она бородой от старого анекдота.

- Ай, вредина, наш товарищ! – радостно похвалил он. - Уважаю... Нет, люблю...

- Одно другому не мешает... – надула губки Туська, - должно дополнять... без одного нет другого...

- Тусечка!!! Ты для меня… - он запнулся, подбирая нужное слово, потом сдался, - нет слов... не поэт я... я просто люблю... мне больше не надо…

Очередной звук лифта заставил Туську подпрыгнуть, и снова ничего не произошло. Ее била мелкая дрожь. Компьютер, какими бы ласковыми словами он ее не осыпал, не мог защитить. Это было выше Туськиных сил. Она боялась, что Шура придет, и боялась, что не придет… Он мог наделать глупостей, а она оказалась бы виноватой, и до конца дней не простила бы себе этого. Однако, была уже половина третьего, значит транспорт уже не ходит, и его может привезти только кто-то из друзей. А кто из друзей столько времени будет оставаться трезвым в пьяной компании, и не уедет домой, или не ляжет спать? Стоиков среди Шуриных коллег Туська не припомнила. Значит, остается такси. Вопрос в том, сможет ли пьяное тело объяснить водителю куда ехать, прежде, чем выключится сознание.

Туська закуталась в плед, вытерла набежавшую слезу и снова посмотрела на экран. Экран преподнес новый сюрприз:

- Что мне делать дальше?... Брать машину? – спросил он, давая понять, что этот вопрос надо решить сейчас.

- Почему ты спрашиваешь? – взмолилась Туська, понимая, что она просто не имеет права тащить одеяло на себя и должна принять такое решение, которое никак не повредит дальнейшей жизни Игоря, как бы ни сложились их отношения. Это было просто ужасно. У нее не было информации. Она почти ничего не знала ни о его жизни, ни о доходах, ни о перспективах. Что ей ответить? Что предположить, чтобы ситуация хоть чуточку прояснилась? - Кредит? – догадалась она, - на какой срок?

- На три года... я зависну на три года. – Ответил он. Туська сидела перед компьютером ни живая, ни мертвая. Их первый семейный совет, от которого так много зависело, начался совершенно неожиданно и…

- Тебе ее обязательно купить именно до нового года? – снова навела мосты она, пытаясь оттянуть время принятия решения.

- Я не знаю, как ты думаешь... но решать надо сейчас... – сказал он, построив не очень понятную для Туськи конструкцию предложения, но смысл она поняла.

- Покупай... – заплакала она, прощаясь с надеждой перетащить его в Питер. Это было просто ужасно, но ничего другого в данной ситуации она просто не могла ответить. Не имела права ломать жизнь очень любимому и совершенно незнакомому человеку. Да, она приедет к нему, да, они посмотрят друг другу в глаза… Но она может ему не понравиться. Он же наверняка идеализировал ее образ, придумал его. И он действительно испытывает очень сильные чувства. Но кого он любит? Сможет ли перенести эти эмоции с образа на живого человека. Соотнести ее слова с тембром голоса и принять их вместе. Ее смех, шутки, манеры, походка – все это было ему не ведомо…

- Попробую продержаться до Нового года... но я без нормального заработка... – ответил он, подтверждая все невеселые Туськины мысли.

- Бери машину и не думай… - ответила она, совершенно не собираясь загонять его в неизвестный ей угол. Ему виднее, как быть. Она отсюда не может дать ему дельного совета. Может только предложить переехать в Питер. Но им будет негде жить… И устроится ли он здесь на нормальную работу… Там у него все родное… Сможет он здесь или она просто сломает ему жизнь? Туська не могла рисковать чужой судьбой. Тем более ЕГО судьбой…

- Договорились... значит, ты в Киев... хорошо... – с облегчением вздохнул он оттого, что решение было принято. Теперь у него были развязаны руки, и можно было действовать. - Я люблю и буду любить тебя, что бы ни случилось... – торжественно поклялся он.

- А-а-а-а-А!!! – кричала Туська, чувствуя, что теперь руки связаны у нее. Она металась по комнате. Нельзя! Нельзя принимать такие решения по сети!!! Она остановилась. Вытерла слезы. И подумала, что ее держит в городе. - Привычные улицы, начала перечислять она, - привыкну к другим; родители – они не остаются одни; друзья – настоящие никуда не денутся, карьера – это не карьера…

- В Киев... так в Киев!!! – решила Туська. Все равно это не навсегда, заодно и страсти улягутся...

- Все... едь… решено… трудно будет - справимся... – снова позвал он.

- Вот ведь переломный кусок жизни... – смиряясь, вздохнула Туська.

- Тусечка!!! Мне плевать на все... ты главное… - почти выкрикнул он, чтобы до нее долетела настоящая энергия этой фразы.

- Меня бьет крупная дрожь... – описала она свое состояние. - Закусила губу...

- Прошу, потерпи... – взмолился он. - Я тебя люблю... очень... я за тебя отвечаю!

- И что это в себя включает? – оживилась она.

- Все! Абсолютно все! – горячо заверил ее он.

- Хочу посмотреть тебе в глаза... мучительно хочу... - призналась Туська, понимая, что к его словам ей сейчас особенно не хватает интонации, взгляда, движений. Она уже три месяца занимается анимацией, сама оживляя своего персонажа. Одновременно пишет пьесу за себя и играет ее за них двоих. Благо, талантливые дедушкины гены, в полной мере наделили ее артистизмом.

- Второго января... все сама увидишь... мы вместе… ты можешь рискнуть? – спросил он и испугался, что она передумает, - прошу... рискни...

- Я приеду к тебе... 2.01...в 20.20... – вяло, почти безжизненно ответила Туська, которую окончательно покинули силы. Ну и ночь выдалась! Такой разговор и на свежую голову вести тяжело, а уж четыре часа ночи…

- Я дату знаю... – усмехнулся Игорь, уже давно по минутам распланировавший этот день, - останься... заклинаю...

- Попросишь об этом, глядя в глаза... – все-таки выдала Туська свой страх, что вся их переписка окажется мыльным пузырем.

- Глядя в глаза? – Представил он их долгожданное воссоединение, - не только просить буду... буду умолять... люблю...

- Мне надо будет оформить развод, найти и обучить себе замену на работе, перегнать машину... – стала перечислять Туська дела, которые точно оттянут ее переезд.

- Тебе нужна помощь... Я знаю, нужна... Мне надо ехать к тебе... – снова решился он поменять планы, готовый в любую секунду броситься ей на помощь.

- Сначала надо встретиться... – попыталась охладить его пыл Туська, совершенно раздавленная грузом решений сегодняшней ночи и не готовая к новым поворотам.

- Сдавай билет... я приеду! – теребил ее он, - Туся, решать так решать!

- Сердечко екнуло... обрадовалась до безумия! – поделилась Туська, женское тщеславие которой сейчас прыгало до потолка «ОН ГОТОВ РАДИ НЕЕ…», но заставила себя притормозить, - задумалась, нет... не гони лошадей. У твоей дочурки каникулы... давай проведем это время как запланировали... – и призналась, - мне страшно до слез...

- Боишься... понимаю... давай сделаем так, чтобы ты не рисковала? – предложил он. И у Туськи на глаза навернулись слезы. Она пытается сделать так, чтобы не рисковал он, а он также заботится он ней. Это было лучше простого объяснения в любви. В этом угадывалась подлинность отношений.

- Ты безумно боишься меня потерять, я понимаю... – ответила она, - но объясни мне ради Бога, куда ты спешишь? Я дышать без тебя не могу и точно никуда от тебя не денусь...

- Обстоятельства... – туманно объяснил он, - и без тебя не жизнь... У меня под этот Новый год куча проблем... и всегда так... – усмехнулся он.

- Так и решай их спокойно… - скомандовала Туська.

- Я уже знаю, как их решать... Решу... Теперь известно, что мы живем в Киеве... меня только эта неопределенность выбивала из колеи…

- Навсегда??? – ужаснулась Туська, прочитав «живем в Киеве»

- Да, - радостно ответил он, считая главным в своей фразе «мы живем».

- Я без Питера хандрить начинаю… - попыталась объяснить она, но решив, что объяснять уже поздно и придется разбираться потом, махнула рукой, - ладно... не буду скулить.

- Я всю жизнь мечтал о такой ЖЕНЩИНЕ как ты, - снова восхитился ее мужестом он, понимая, что подобные решения даются совершенно не легко. - Наташенька! Никто и ничто не имеет значения по сравнению с тобой! Единственное что нам сейчас действительно нужно, это встреча... давай я приеду!

- Когда? – встрепенулась Туська, понимая что он безумно хочет приблизить встречу, но они уже обсуждали сегодня эту тему и решили, что ему ехать некуда.

- Когда скажешь! – молниеносно ответил он, выражая готовность до последнего бороться за их отношения.

- Сейчас у меня нигде нет своего угла в этом городе… - снова сквозь слезы стала объяснять она, расстроившись, что чудо их встречи зависит от нее, но она ни как не может сказку сделать былью ранее намеченного срока. - КУДА ты приедешь? Плачу... безумно хочу тебя видеть... Все плывет перед глазами...

- Девочка моя, - растрогано начал он, не зная как ее утешить, - угол это не главное… Не плачь, правда, не плачь! Мы вместе, всегда... едь ко мне... меняй билет... я все оплачу!

Уже в который раз за эту безумную ночь ситуация переменилась. Туська все еще всхлипывая, улыбнулась. Ей снова не надо мысленно метаться по городу, представляя, где она могла бы его встретить-принять, но просто так бросить работу и укатить она не могла тоже…

- Похоже, мы дошли до кондиции... – написала она.

- Я не шучу... – вернулся к своему предложению он. - Тусечка!!! Давай едь!!! Деньги не имеют значения!!! Я себе отдаю отчет в том, как ты рискуешь... Я не подведу!!!

- И я не шучу... – вздохнула она, вытирая мокрые, начинающие замерзать щеки, и подумала, что очень хочет, чтобы это делали его горячие ладони, представила их вместе… - физически чувствую твои руки бережно сжимающие меня в объятиях... - встрепенулась, вспомнила о последнем повороте разговора и пообещала - завтра заеду в кассу... посмотрю, что можно сделать...

- Тусечка! Попробуй рискнуть! – продолжал уговаривать он, не понимая какой реакции от нее ждать.

- Нельзя попробовать... Можно или рискнуть или нет... – вспомнила Туська старый психологический пример, когда человека просят попытаться встать со стула и показывают, что фактически, что бы он не сделал, он в результате либо остается сидеть, либо встает. А попытки только отнимают силы, и не влияют на результат. - Почему ты хочешь, чтобы я приехала раньше?

- Значит НАДО!!! Если ты не приедешь, то приеду я... – ответил он и спохватился, что снова пытается давить, а не договариваться и поспешил исправиться, - потому что тебе плохо... разве это не причина?

- Камень с души свалился... улыбаюсь... – написала Туська, напряженно ждавшая его ответа. - Конечно причина!!!

- Солнышко, решаем? Только скажи! – попытался подвести итог он.

- Я в совершенно растрепанных чувствах... – честно написала Туська, которая уже с трудом могла соображать и попросила, - сформулируй, пожалуйста, решение...

- Я завтра выезжаю к тебе! – подвел черту он.

- Стоп! – попыталась остановить это безумие Туська, у которой уже не было душевных сил сопротивляться самой себе. Ее чувства кричали: «Ура! Пусть приезжает скорее», а рассудок наложил табу на все глупости, собравшись с силами, она продолжила - и все твои дела полетят вверх тормашками???

- Это уже не важно... я все вопросы решу, ты гораздо важнее... – убежденно сказал он, демонстрируя решимость играть ва-банк.

- У меня руки дрожат, - рыдая, написала Туська.

Впервые в жизни мужчина был готов ради нее на безумный поступок. Готов был лететь к ней, не разбирая дороги, не думая о последствиях, просто потому что ей было плохо. А было ли ей настолько плохо, чтобы возникла необходимость ее спасать? Тысячи женщин самостоятельно разбираются с пьяными мужиками, которые лупят их смертным боем. Или просто терпят, глотая слезы. Туське совершенно не хотелось терпеть, и она вовсе не собиралась терпеть, именно поэтому, она и разводилась с мужем. Но было ли ее положение настолько плохо, чтобы необходимо было, сломя голову, лететь из-за границы ее спасать? Конечно, нет! Туське стало стыдно, что она, сама того не желая, заварила эту кашу и измотала нервы и себе и ему. Ночь казалась ей бесконечной. Он готов приехать. И что дальше?

- И что мы будем делать, когда ты приедешь? – всхлипывая, спросила она, понимая, что как бы ей этого ни хотелось, она просто не имеет права допустить подобное безумство.

- Успокойся... я рядом... – ответил он, чувствуя, что она снова колеблется. - Я тебя заберу и никому не отдам!

- Куда заберешь? - спросила она, понимая, что все-таки не может этого допустить и собираясь правильно разрулить ситуацию, которую сама же и спровоцировала.

- К себе… - пожал плечами он, удивляясь вопросу, ответ на который столь очевиден.

- В тот же день? – вела свою линию Туська.

- Да, – кивнул он, все еще не понимая, куда она клонит.

- Я не могу просто так уйти с работы... – продолжила она подводить его к мысли, что все-таки не стоит пороть горячку.

- Я приеду, и будем решать... – в свою очередь, продолжал вести свою линию Игорь

- Я не хочу так... – надула губки Туська, применяя не очень честный, но зато действенный прием.

- Давай сделаем так, как ты хочешь... – сдался он.

- Сейчас, я хочу сама приехать к тебе... – пустилась Туська в объяснения, понимая, что все-таки убедила его, и чувствуя себя жутко виноватой перед ним, и за ночь нервотрепки и за то, что, наверное, сейчас обидела его, на давая возможности поучаствовать в решении своих проблем. - Может быть, подумав, я изменю свое мнение... – добавила она, - ты очень давишь... я теряюсь... не могу думать... МНЕ БЕЗУМНО СТРАШНО (наверное, потом мы будем смеяться, вспоминая эту ночь). – Это была чистая правда. Сейчас Туське было совсем не до смеха, ее трясло как осиновый лист на ветру. Она всю ночь прислушивалась ко входной двери, по-настоящему чувствуя смерть, бродящую где-то совсем рядом, и за каких-то пару-тройку часов успела принять два судьбоносных решения. Такие дни бывают не часто…

- Ладно... – окончательно сдавая позиции, выдохнул он, и начал оправдываться. - Просто я привык все решать самостоятельно и быстро, и знаю, каково это, а потому не могу оставлять эту тяжесть тебе... А потом, наверное, посмеемся, – вымученно улыбнулся он.

- Просто я уже определила дату отъезда... – в свою очередь пыталась снять напряжение с ситуации Туська, - …все спланировала, устроила... предусмотрела все варианты... Правда, билет надо было брать на 30... но ты ведь тогда еще не предлагал встречать Новый год вместе...

- Тогда была другая ситуация... – вспомнил он головокружительное развитие их отношений, - теперь я мечтаю об этом!!!

- А не слишком ли быстро она изменилась? – подколола его Туська.

- Это о тебя не зависело... – смеясь, щелкнул ее по носу он.

- Тебе же не свойственны импульсивность и необдуманные поступки... – снова поддела она его.

- Нет, не свойственны...- согласился он, - я уже все обдумал...

- Мда... ну и ночка выдалась... – все-таки чуть-чуть расслабляясь, откинулась Туська на спинку стула, - Я поняла, почему на самом деле сопротивляюсь твоему приезду. Попробую объяснить. Мне безумно хочется начать реальные отношения с тобой со сказки. Организованной тобою сказки... цветы... красивая встреча... Я не хочу встретить тебя с кислой моськой и глазами полными слез... Мне важно, чтобы это была ДРУГАЯ жизнь...

Игорь понял ее, она сердцем почувствовала, что понял правильно. Все слова были сказаны. Оставалось попрощаться и ждать встречи. Просто ждать ее, как самого большого подарка в жизни и не торопить время, а научиться наслаждаться и этим ожиданием тоже.

 

Глава 16

 

На следующий день, вернувшись с работы, Туська застала мужа дома. Он был какой-то совершенно потерянный - молча сидя на диване, смотрел в одну точку.

- Саш, случилось что-нибудь? – спросила Туська, - Что с тобой!

- Андрюху Карасева помнишь? – бесцветным голосом ответил он.

- Помню, - осторожно сказала Туська, не понимая, куда сейчас повернется разговор, - так в чем все-таки дело?

- Дело в том, что мы вчера вечером пили водку, потом он поехал домой, а я остался продолжать застолье с Кутузовым… До дому он не доехал, даже до метро не дошел. Его убили, во дворе, в ста метрах от станции. – Шурин голос начинал дрожать. – Я не пошел с ним… Если бы я пошел… - он зарыдал…

У Туськи перед глазами стоял приятный тридцатипятилетний мужчина, живший по соседству с ними. Это был один из самых успешных прорабов электромонтажной конторы, в которой работал Туськин муж.

- Трое детей… осталось трое детей… - пульсировало у нее в мозгу. – Глупо и несправедливо. Вот оно, семейное счастье. Наслаждайся! Детишки, новая квартира, блестящая иномарка из салона… - она судорожно втянула носом воздух. - Почему так?

Странная штука, жизнь. Чем активнее стремилась Туська понять ее законы, тем на большее количество парадоксов наталкивалась. Ей всегда было не понятно, почему женщины, которым не на что растить детей беременеют десятки раз, а у тех, кто способен нормально прокормить, дать хорошее образование своему чаду, очень часто возникает проблема это чадо завести…

Туська села на край дивана, безвольно опустив руки. У нее не было сил даже закурить. Она казалась себе праздничным шариком, из которого внезапно выпустили воздух, и он повис бесформенной тряпочкой. В последнее время она слишком часто стала напоминать себе этот шарик, видимо уровень стресса зашкаливал…

- Так вот чья смерть витала в воздухе прошлой ночью! – автоматически отметила про себя Туська. - Я почувствовала ее, но моя мания величия затмила сигнал и переключила на собственную драгоценную персону. Когда же я научусь по-настоящему понимать все, что чувствую?

Туськины мысли стали хаотичными как полет мухи под потолком. Ей было жалко Андрея, его семью, Шуру, терзаемого чувством вины и бесконечными «если бы», себя… Хотя, что касается себя, у Туськи пропал страх. Пропал совсем. Она знала, что сентиментальный Шура, больше не будет разбрасываться угрозами и тем более, не посмеет к ней прикоснуться…

 

Последняя неделя перед Новым годом неслась как ракета. Минуты, часы, дни… Туська чувствовала себя лисицей, улепетывающей от охотников и заметающей следы хвостом. Временами, она прерывала свой бег, отвлекаясь на СМСки, улыбалась им и неслась снова. Чем ближе была ее поездка, тем более крепкой становилась Туськина уверенность в том, что она поступает правильно.

Игорь уехал из Киева, чтобы купить машину. Было что-то особенное в выборе цвета по СМС… Утверждая один из предложенных вариантов, Туська до слез смеялась, понимая, что дистанционный выбор машины все равно не может затмить их авантюры с выбором друг друга вслепую…

Временами Туське казалось, что ее душа закручивается в спираль, похожую на структуру ДНК, и состоящую из кусочков разной температуры, от совершенно ледяного до нестерпимо раскаленного. Она все время остро чувствовала присутствие этой не очень комфортной конструкции у себя в груди, точно зная, где на самом деле живет ее душа. А душа в свою очередь требовала творчества. Это была Туськина маленькая хитрость в договоренности с самой собой - заменить жажду любви на муки творчества, чтобы все-таки хватило сил дождаться встречи.

Она уже точно знала, что все обязательно получится, потому что наконец-то нашла выход из давно уже мучившей ее ситуации. Дело в том, что имя Игорь вызывало у Туськи не самые лучшие ассоциации. Такое имя носил первый муж Туськиной сестры. По иронии судьбы у него даже отчество было такое же. Можно было решить, что это семейная мода – выходить замуж за Игоря Валерьевича, но целовать Игоря, жить с Игорем, заниматься любовью с Игорем, Туське не хотелось. Правда, она не очень расстраивалась на эту тему, точно зная, что все равно непременно его переименует… И вот, такой момент настал. Туська, сама не заметила, как это произошло, но тревожное и холодное имя Игорь само собой в ее устах трансформировалось в теплое и уютное Гоша.

Она, безумно счастливая, смаковала это новое имя, прокатывала его на языке во всех возможных вариациях, писала на бумаге и набирала в СМСках до тех пор, пока окончательно не привыкла. Теперь у нее был свой Гошка - единственный, неповторимый, ни на кого не похожий, не имеющий отношения ни к чьей судьбе, кроме ее собственной. Часть ледяных колец в душе заметно потеплело, позволяя немного расслабиться, и долгожданное творчество снова полилось потоком. Теперь все сообщения Туська отправляла только в стихах, а ее Гошка, как мог, старался соответствовать, и отвечал тоже в рифму. В ночь на католическое Рождество, перечитывая их дневную телефонную переписку, Туська наткнулась на почти стройный стих. Она тут же схватила гитару, и кухня наполнилась звуками Их первой песни.

 

Ну что такое тыща верст?

И что такое «заграница»?

Когда Судьба твоя томится...

Так далеко далече от тебя...

Скажи мне милый человек...

Быть может птицей обратиться,

Чтобы с тобою рядом очутиться...

И заглянуть в глаза твои любя?

 

Я тебе протянула сердечко

На раскрытых озябших ладошках

Сохрани, обогрей его, Гошка.

Будем счастливы мы бесконечно.

 

Я возьму его бережно в руки.

И дыханьем своим отогрею…

Тяжело, дорогая, в разлуке…

Лишь бы встретиться нам побыстрее…

 

Ну, вот и закончилась предновогодняя лихорадка. Сегодня было уже 31 декабря. Утром Туська успела съездить на работу, и заполучить для своего Гошки в подарок уникальную бутылку пятнадцатилетнего коньяка «Император». Придя домой, она придирчиво осмотрела квартиру и, не найдя там никаких следов приближающегося праздника, все-таки расстроилась.

- Через каких-то восемь часов наступит новый год, а я впервые в жизни не ношусь по квартире, готовя праздничный стол, не примеряю наряды, не делаю яркий праздничный макияж с блестками.

Сашка тихий и бесцветный тоже слонялся по квартире, не зная, куда себя деть. К маме он почему-то не ехал. С друзьями не созванивался.

- Как ты будешь встречать Новый год? – поинтересовалась Туська, понимая, что от его ответа зависят ее дальнейшие действия.

- Не знаю, - жалостливо выдавил из себя он.

- Значит, он будет сидеть дома, пока его кто-нибудь не позовет… если позовет, – заключила Туська и приняла решение, всю новогоднюю ночь рулить: - и деньги будут, и не придется сидеть в пустой квартире, глядя в телевизор.

Все-таки, очень полезно принимать решения. Туське стало легче. У нее появился план действий, и, как израсходовать оставшееся до отъезда время, теперь было тоже понятно.

Телефон на груди завибрировал и сообщил, что Гошка уже ждет, не дождется, пока она залезет в сеть!

- Девочка моя... я тебя очень-очень люблю... Ты мое единственное сокровище... Без тебя нет жизни... – написал он, пока она загружала компьютер. - С наступающим Новым Годом!!! Так много хочется пожелать... ВСЕГО… ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БЕЗУМНО!!! Ты самый прекрасный человек в мире!!! … Девочка моя!!! – наконец увидел он ее…

- ГОШКА!!! – радостно кричала Туська, увидев, что он ее уже ждет.

- Поставил елку... запах!!! – похвастался он, намекая, что уже почти готов к их празднику…

- ТЫ мое сокровище! – умилилась Туська, - я так мечтала о елке! – написала она, и вспомнила, что покупка елки в их с Сашкой семье всегда была ее обязанностью.

- Вообще-то это сосна... – уточнил Игорь. – Но, все равно классно!!! И кто-то под ней сидит… - не утерпел он, намекая, что уже заготовил Туське подарок.

- Сосны я люблю больше, чем елки, - улыбнулась Туська, представив себе пушистую лесную красавицу, - на самом деле, мой любимый лес - сосновый бор... светлый, солнечный... карельский...

- Как у тебя день сегодня? – спросил он, зная, что его могут ожидать любые сюрпризы.

- Телефон разрывается, все зовут в гости... я не хочу... – честно призналась Туська.

- Сходи!!! Развейся!!! Наше счастье от нас никуда не денется...

- Не могу... физически не могу... ножки не несут... – пожаловалась она, понимая, что действительно не пойдет греться у чужого огня. Праздник бывает один раз и она сохранит желание встретить новый год до их свидания. - Может еще переменится настроение, добавила она, - часов в 11 сорвусь и укачу к кому-нибудь...

- Отдохни и сходи, а то будешь дома кукситься, а я не смогу быть с тобой в «Аське», - грустно добавил он, - я буду таксовать.

- Удачи тебе... – пожелала Туська, усмехнувшись, что и тут их решения совпали, но не стала ему говорить, что тоже собралась рулить по пьяному городу. Ей было горько оттого, что такой яркий, талантливый многогранный человечище, как ее Игорь, должен провести новогоднюю ночь за рулем, чтобы заработать денег. Она усмехнулась шуткам, которые шутит с людьми жизнь, и продолжила о себе: – А я буду жечь свечи, танцевать, петь, мечтать. – Почти не соврала Туська, решившая, что ровно в двенадцать все равно на дороге ловить нечего, и значит, у нее будет час на себя любимую. - мне сейчас лучше одной... не надо изображать бурную радость, которой нет...

- Спасибо... – он вздохнул, понимая, что она права и эту тему надо замять, - и все-таки, желаю тебе хорошо встретить новый год!!!

- Улыбаюсь...- описала свою рожицу Туська, которой тоже очень хотелось поменять тему разговора, - я тебя обожаю!!!

- Я знаю, чувствую... я тебя тоже!!! – самое главное в этой фразе было «чувствую», это делало их неправдоподобные отношения хоть чуточку реальнее. Подумав, он добавил - осталось совсем немножко... терпения нет...

- А ты как чувствуешь, что безумно нужен мне? Чем? – уцепилась Туська за предложенную ниточку.

- Не знаю чем, - растерялся он, - но уверен, что ты мое сокровище... без тебя теперь никак... навсегда… Я сердцем чувствую, что ты моя… и тоже навсегда... и я твой...

- МОЙ, знаю… - у Туськи на глаза навернулись счастливые слезы. В ее телефоне он уже давно был назван «Я твой» и сейчас, впервые написал это сам.

- Вот теперь бери меня всего и делай что хочешь... – поддразнил ее он.

¬- Я знаю, что делать... – заговорщически улыбнулась Туська.

- Секрет? – полюбопытствовал он, попавшись на провокацию.

- Не секрет, все просто... – ответила она, - нет ничего приятнее, чем доставлять радость любимому человеку, этим я и займусь…

- Мы будем СЧАСТЛИВЫ!!! – заключил он, наслаждаясь ощущением, растекающегося внутри чего-то теплого и очень приятного.

- Почувствовала, как ты прижал меня к сердцу... – написала Туська, до которой докатилась его волна.

- А я чувствую тебя... ты смотришь мне в глаза... как же я тебя хочу! – его признание было естественным как восход солнца. Они оба не удивились. Они уже давно не удивлялись их взаимочувствованию на расстоянии. Видимо, такая ерунда, как разделяющее людей расстояние Ее Величеством Любовью просто не учитывается как помеха.

- Значит, ты тонешь... вязнешь в зеленом болоте моих глаз... – улыбнулась Туська, представляя как всякий раз запрокидывает голову, чтобы заглянуть в его самые добрые и любимые глаза на свете.

- Уже не всплыть... какое там болото - ОКЕАН!!! – рассмеялся он и все-таки решился попрощаться, чтобы отдохнуть перед бессонной ночью. – Солнышко, я сейчас лягу поспать...

- Приятных снов тебе, любовь моя... отдохни... – с готовностью отпустила его Туська, понимая, что и ей стоит прилечь перед такой же ночью. - Будь уверен, я подниму бокал за наше счастье.... и загадаю желание... Я обожаю тебя... хочу нежить, лелеять, заботиться... дарить тебе радость... делить с тобой грусть....

- Я тоже... – сглатывая комок в горле, ответил он, - только с грустью я сам разберусь.

- Нет, не сам! – Запротестовала Туська, - иначе ты эмоционально отдалишься, а это больно... А я хочу, чтобы ты все время был рядом, и между нами бы не стояли недомолвки и глупые тайны, возникающие из желания оградить…Я хочу засыпать, уткнувшись носом в твою пушистость… мы будем вместе всегда...

- Хорошо... – сдался он, - у нас все будет вместе...

- Все... Нежно целую тебя, иди отоспись... – решилась закончить разговор Туська - когда я совсем затоскую, пришлю тебе СМСку...

- Я тебя очень, очень люблю... целую... с наступающим тебя, моя девочка!!! – написал он, и подарил неизменную розочку: @-}-}--

- И тебя с наступающим!!! – ответила она, вдруг очень остро осознав, что это их последние слова друг другу в уходящем году. Но все было уже сказано. За эти два месяца из головокружительного романа ими было сказано больше, чем многими парами за всю совместную жизнь. Туська вздохнула.

- Все... до встречи в новом году!!! – подумал о том же он.

- Все... Ну, иди же, пока я в силах тебя отпустить... – взмолилась Туська.

- Ушел, ЛЮБЛЮ!!! – поставил точку в разговоре он.

 

Туська проснулась в одиннадцать и обнаружила, что Шура все еще дома.

- Ты так никуда и не ушел? – толи утвердительно, толи все же вопросительно констатировала она.

- Я к Плеханычу… ночью… - коротко ответил он.

- Хочешь, пойдем Старый год проводим к моим, - из вежливости предложила Туська подняться к родителям, понимая, что дома праздника нет совсем, а у них стоит елка и накрыт стол…

- Пойдем, - неожиданно согласился он, - посидим часик, а потом к Дюшке. Ты поедешь со мной?

- Я? – завертелась на месте Туська, не понимая, почему он ее зовет, потом решила, что ему просто не на чем ехать и успокоилась. – Я могу тебя отвезти.

Минутки тянулись. Туська не пила, предупредив всех, что ей еще рулить, и вяло поглощала салаты, не чувствуя их вкуса. Старый год уходил мучительно медленно. Она уже успела в деталях рассмотреть убранство родительской елки, запихать под нее подарки и заставить всех присутствующих их найти, а год все не кончался.

Наконец, забили куранты. Бокал шампанского все-таки оказался в Туськиной руке и она, пригубив из него, всем сердцем пожелала, чтобы ее сказочная история с киевским Ежиком превратилась в настоящую. Не успела она сформулировать желание, как завибрировал телефон в недрах декольте. Схватив его дрожащими руками, она поняла, что звонок сорвался.

Перезванивать было бесполезно. В праздники связь всегда давала сбои. Туська кусала губы. Ей так хотелось слышать Его голос, знать, что в Новом году, она так же нужна своему Гошке, как в старом.

- Осталось всего двадцать часов до поезда. – машинально подсчитала Туська и настроение ее слегка улучшилось. За окном свистели, шипели, ахали первые фейерверки. Казалось, что кто-то специально рассчитал высоту взлета ракет и утвердил ее на уровне родительского этажа. Вся компания, чуть притушив свет, заворожено наблюдала, как прямо напротив окна в воздухе расцветали и гасли огненные хризантемы всевозможных форм и цветов. Налюбовавшись чудесами современной пиротехники, Туська с Сашкой откланялись, и укатились в Новогоднюю ночь.

Как ни странно, праздничное настроение у Туськи все-таки было. Она договорилась с собой, что наблюдает грандиозную генеральную репетицию их с Гошкой завтрашнего праздника. Точнее, это его прелюдия, световая увертюра. Туська была уверена, что в Киеве сейчас творится то же самое, и ее Ежик тоже колесит по веселым украшенным улицам. Единственное, что вызывало досаду и раздражение – это связь. На каждом светофоре Туська снова и снова пыталась дозвониться в Киев или хотя бы отправить СМС. Все попытки были тщетны. «Мегафон» и «Киевстар» не справлялись с нагрузкой Новогодней ночи. Помогая мигрировать развеселым компаниям от одного праздничного стола к другому, Туська даже подзаработала кругленькую сумму денег, полностью окупив свои расходы на билет и подарки Гошке и его дочурке. В пятом часу утра, пассажиры уже перестали быть веселыми и беззаботными людьми и превратились в просто очень пьяных. Туська решила, что достаточно заработала, и катать такой контингент не будет, она повернула к дому, и тут… о чудо!!! Наконец-то дозвонилась!!!

- Тусечка! С Новым годом, родная моя девочка, я так рад, что тебе все-таки удалось прорваться! А я всю ночь пытаюсь, но тщетно. – радостно кричал Игорь… У Туськи зашлось сердце. Все было правильно! И город безумно красивый, и жизнь прекрасна! И он ее любит!!! Очень любит и ждет. Теперь можно ложиться спать, и чем дольше проспишь, - тем меньше времени останется до поезда.

Приехав домой, Туська обнаружила там своего взрослого племянника Степана с девушкой. Точнее, Степка дрых без задних ног, а девушка Саша как тень слонялась по квартире, не зная, куда себя деть. Дамы с удовольствием откупорили бутылку шампанского, распечатали коробку конфет, дома все равно больше ничего не было, и принялись тихо встречать новый год, думая каждая о своем, благо до рассвета оставалось еще часа три, а салюты почти кончились, так что утро вполне могло сойти за ночь. Правда, к середине бутылки разговор уже во всю вертелся вокруг Туськиного головокружительного романа, и она, с гордостью демонстрируя фотографии, общалась скорее с ними, чем с девушкой Сашей.

Проблески рассвета намекнули, на окончание праздника и заставили всех обитателей дома угомониться. Вася была не очень довольна таким поворотом событий, но, накормленная, причесанная и поглаженная, все-таки решила тоже вздремнуть и свернулась клубочком у Туськи в ногах. Закрыв глаза, Туська продолжала видеть огни ночного города, Гошкино лицо, собственные золотые локоны, разметавшиеся по подушке. Картинки все быстрее сменяли одна другую, и наконец, когда они заворачивались в пеструю спираль, Туська провалилась в сон.

 

Глава 17

 

Сборы были не долгими. Туська проснулась, приняла ванну, тщательно проверила состояние всех лишних волосинок на теле и вся вымазалась ароматным молочком. Проведя по себе ладошкой, она удовлетворенно отметила, что такая нежная кожа, наверное, была у нее только в детстве. Договорившись с шевелюрой, что ей позволено закрутиться в тугие блестящие локоны, Туська осталась вполне довольна своим отражением в зеркале. Решив, что сутки ехать в поезде лучше без косметики, краситься она не стала вовсе. Итак, сумка собрана, перья почищены, до выхода час. Значит – к родителям.

Туська забежала попрощаться и глотнуть чайку. Только отказавшись от какой-либо еды, она поняла, как на самом деле волнуется. Уж если ей кусок в горло не лезет – значит она почти при смерти. Где-то приблизительно так оно и было. Старый год кончился и вместе с ним кончилась вся старя жизнь, а новая еще не началась. Туська чувствовала себя летящей над пропастью. Вы когда-нибудь пробовали трескать «оливье» в свободном падении? Вот и Туська есть не могла. Она хорохорилась, бодро улыбалась, пыталась связно общаться и шутить, но душа вместе со всей ее разнотемпературной спиралью ушла в пятки, и перетащила за собой все внимание организма. А потому, Туська все время застукивала себя за созерцанием собственных ног, усмехалась, переключала внимание, на что-нибудь другое, переставала себя контролировать и снова убегала взглядом под стол.

Все когда-нибудь заканчивается, и этот час закончился тоже. Туська попрощалась с родителями и выкатилась в ночь, получая огромное удовольствие от путешествия в «маршрутке» и метро. Она сама себе казалась первопроходцем, пионером любовного похода, героиней и беглянкой одновременно. Адреналин заставлял сердце стучать барабанной дробью, Туськины щеки от возбуждения зарумянились, глаза сверкали, а мех на кожаном кардигане искрился от первых робких снежинок, все-таки решивших стыдливо укрыть не по-новогоднему голый город.

На вокзале Туську ждал приятный сюрприз. Ее Сашка, не удержалась и прикатилась проводить подругу. Это было очень приятно. И ответственность за Туськин сумасшедший поступок вроде как оказалась поделенной. Она успокоилась, снова решив, что поступает правильно, и стала наслаждаться атмосферой вокзала, поездами, редкими первого января пассажирами, тянущими за собой багаж.

Все-таки вокзал – особое место, маленький мир, где все обостряется - и печали, и радости. Где не спрятать ни любви, ни равнодушия. Место переоценки ценностей… Туська дрожащими руками приняла Сашкин подарок – набор свечек для их с Гошкой праздника и мамин пирог с капустой. Все-таки очень приятно, летя над пропастью подержаться за чью-то родную руку, пусть и не долго.

Фирменный украинский поезд «Лыбидь» заслуживал особого внимания. Он даже снаружи казался чистым и аккуратным, а вагон вообще поразил Туськино воображение. Одна его половина его была занята пассажирскими купе, а вторая оказалась рестораном с барными стойками и высокими стульчиками.

Прощание, последняя сигаретка, чуть промокшие ресницы, и… поезд тронулся, начав отсчитывать перестуком колес сутки до эпохальной встречи. Все Туськины попутчики были мужчинами, а потому все обитатели купе, включая Туську, повели себя в полоном соответствии со всеми законами жизни в первый день нового года, т.е. совершенно обессилено рухнули спать, как только раздали белье.

Чуть покачиваясь на любимой верхней полке, Туська думала о своем неудавшемся замужестве и о жизни этой осенью, о том, что на самом деле совершает побег и о том, что вверяет себя в руки судьбы. Может быть, она заснула на этой мысли, а может быть на ней проснулась, но пробуждение Туськино было бы совершенно комичным, если бы не серьезность всех действующих лиц.

Ее держал на руках великан лет сорока в морской форме. Удостоверившись, что она проснулась, и не выпуская из рук, он деловито поинтересовался, где Туськин багаж и сообщил, что они уже в Белоруссии, и что он забирает ее собой, чтобы на ней женится. Туська беспомощно хлопала глазами, не понимая, шутит он или всерьез готов сейчас вынести ее из вагона в пургу. Метель за окошком была не шуточная, поезд стоял, а Туськин попутчик был уже совсем при параде, и действительно собирался выходить.

- Интересно, это ему мой богатырский храп за ночь так понравился? – про себя хихикала Туська, - или мои звезды сейчас встали в позицию замужества и готовы отдать меня замуж куда угодно?

Великан, все еще держа Туську на руках, стал выходить из купе. Она, превратившись в Жихорку на лопате Бабы яги, запихивающей его в печь, растопырила на сколько могла руки, цепляясь за двери и, смеясь попросила вернуть ее на родную полку. Великан вздохнул и нехотя вернул ее на место.

- Меня вообще Серега зовут. Зря ты так. Жили бы вместе, не тужили. Да и знакомство бы получилось не забываемое. Но, если надумаешь, вот мой адрес, – он протянул Туське визитку, козырнул, подхватил свой кейс и гордо покинул вагон.

На визитке значился капитан первого ранга Алексеев Олег Геннадьевич, телефон в Питере, телефон в Белоруссии, электронный адрес. Окончательно проснувшись, Туська сползла с полки, вооружилась сигареткой и отправилась в тамбур переваривать происшествие. В купе никого не было, пока Туська дрыхла все попутчики успели сойти, и морской Олежка был последним, так что и поделиться распирающими Туську эмоциями было не с кем. Она умылась и залезла обратно на полку, чтобы доспать. Измученный перипетиями последних двух месяцев жизни организм, казалось, мог спать бесконечно, а потому, даже не потребовав завтрака, радостно уснул.

В следующий раз Туська проснулась оттого, что в купе вошли две очень приятные веселые дамы. Явно мать и дочь.

- Вот теперь, можно будет и поболтать, и позавтракать, - решила Туська, и познакомилась с ними. Ехать стало весело. Женщины обменивались новостями и историями собственной жизни. Атмосфера в купе стала самой настоящей – дружеской и откровенной. Туська без украс, как есть, рассказывала о событиях последнего полугода своей жизни, начиная с загаданного у дольменов желания, и заканчивая Гошкиным предложением создать семью.

За пару часов до Киева, Туська рассказала о том, что обещала своему Ежику быть новогодним подарком, и достала из закромов сумки заветный бантик, предлагая попутчицам помочь ей придумать, как его лучше приспособить. Творческие изыскания привели к тому, что прилаживать бантик к подарку надо будет в последнюю очередь. А потому, можно было начинать перевоплощение комфортно одетой путешественницы в обольстительную соблазнительницу.

Туська умылась и отправилась на свою уже родную полку, расчесывать непослушные тугие локоны, придавая им ухоженный вид и ослепительный блеск. Множество баночек, коробочек флакончиков сменяли один другой, удаляя все следы и запахи дальней дороги. Через пол часа из зеркальца на Туську глядели озорные зеленые глаза, счастливой, хорошо отдохнувшей девушки. Удовлетворившись результатом, Туська сменила просторную фиолетовую хлопчатобумажную футболку на облегающую блузку из черного трикотажа, скорее оголяющую, нежели прикрывающую роскошную грудь. Летние белые брюки уступили место голубым обтягивающим аппетитные бедра джинсам. Тапочки были признаны портящими картину и убраны, а на их место обуты изящные сапожки на шпильке.

Туська осталась довольна своим отражением в зеркале, и отправилась проверить эффект в ту часть вагона, которая была отведена под ресторан. Эффект был правильным. Пара чуть подпивших за длинную дорогу мужчин, вяло оказывавших Туське знаки внимания, когда она бродила мимо них курить, потеряла дар речи. Это была немая сцена. Мужчины бросили свой разговор, и жадно провожали ее глазами. Ехидно улыбаясь, Туська покурила, поругала себя за то, что не удержалась и снова нарушила с таким трудом созданный букет ароматов, и отправилась восстанавливать картину.

Теперь самое время было заняться прилаживанием бантика. Привлеченные заливистым смехом из открытого Туськиного купе, у окошка в коридоре собрались еще несколько женщин во главе с проводницей, которым тоже была вкратце рассказана Туськина чудесная история. Поэтому, резать ленточки и закручивать их в спиральки желающих нашлось предостаточно.

До прибытия осталось пятнадцать минут. Все вещи собраны. Бантик празднично красуется в волосах. Телефон, привычно завибрировав, сообщил, что Игорь уже на вокзале. У Туськи подкосились ноги. Она перестала радостно носиться по вагону, тихо села к окну и перечитала всю переписку последних суток.

Он ее ждет. Конечно, ждет. Очень хочет видеть. Это, вне всякого сомнения. НО ВДРУГ ОНА ЕМУ НЕ ПОНРАВИТСЯ?!! Но ведь так может быть, что он мысленно приукрасил и довел до совершенства все ее фотографии. Вдруг он ждет в гости златовласую Барби, а не пухленькую милую девочку с бантиком. Туське отчаянно захотелось оказаться сейчас в Питере. На своей уютной кухне…

- У тебя больше нет своей уютной кухни, - щелкнула себя по носу она, и готова была заплакать, но спохватилась, что не успеет привести в порядок макияж.

 

Игорь прилетел на вокзал, и стал искать кремовую розочку. Кремовых почему-то не было, пришлось купить белую. Выяснив, на какую платформу прибывает поезд из Санкт-Петербурга, он спустился, занял наблюдательную позицию, отправил СМС, закурил и стал ждать. Секунды казались горячей жевательной резинкой, прилипающей к нему и не собирающейся отцепляться.

Весь прошедший день Игорь как заведенный провел в домашних хлопотах, готовясь к встрече дорогой гостьи. Он навел идеальный порядок в квартире. Сбегал в магазин за продуктами и свечами. Приготовил несколько салатов, сервировал стол. Ему было некогда думать, он действовал. А сейчас, когда все уже было готово. Когда от него больше ничего не зависело, он начал всерьез нервничать. Приедет ли она? Или это был жестокий розыгрыш? Какая она на самом деле?

Показался поезд. Он медленно, будто бы специально издеваясь, подползал к платформе. Вот он, седьмой вагон, остановился как раз напротив него, значит место рассчитано правильно. Дверь открылась. Из вагона вышла проводница… Пассажиры почему-то медлили покидать вагон. С трудом оторвав взгляд от двери, Игорь заметил, что из всех окон вагона на него смотрят многочисленные улыбающиеся лица.

- Неужели она приехала с подружками? – ужаснулся он, уже едва держась на ногах.

 

Поезд подъехал и остановился. Туська боялась подняться с места и хотя бы выглянуть в окно. Она так долго представляла их встречу, а сейчас с горечью понимала, что не сможет кинуться на шею ему, такому родному и совершенно чужому одновременно…

- Девчонки, посмотрите пожалуйста, стоит ли там огромный мужчина с розочкой в дрожащей руке, - попросила она попутчиц, и они тут же радостно прилипли к окнам, сообщая Туське о том, что мужчина на месте, волнуется, и все в полном порядке.

Теперь был Туськин выход. Она подождала, пока вагон почти опустеет, подхватила сумку и уверено направилась к выходу. Задержавшись на верхней ступеньке, девушка выделила из толпы встречающих своего, и стала ждать, пока он к ней подойдет. Было очень забавно наблюдать как высокий, обычно уверенный в себе мужчина, смущенно ковыляет к открытой двери вагона.

Туське отчаянно хотелось, чтобы он раскинул ей на встречу руки, и тогда она прыгнула бы к нему в объятия, но он лишь взял ее багаж, и галантно помог сойти.

- Привет, широко улыбнулась Туська, - принимая из его рук розочку, - распаковывай подарок, - она тряхнула головой, привлекая внимание к своему роскошному банту, как будто его можно было не заметить.

- Свой подарок я с удовольствием распакую дома, - ответил он и зашагал по вокзалу, увлекая ее за собой.

Туська внутренне слегка поникла. Бурной встречи не получилось. Он просто чмокнул ее то ли в губы, то ли в щеку, а сейчас вообще почти не смотрел ее сторону, уверенно ведя ее за собой. Наверное, она все-таки его разочаровала. Он вел себя как очень воспитанный человек и профессиональный гид, что-то говоря о новом здании вокзала и прочих достопримечательностях, а она чувствовала себя полной идиоткой с бантом от цветочной упаковки в волосах. Ей безумно хотелось его сорвать, выкинуть, спрятаться, испариться…

Наконец, они дошагали до машины и покатились по новогодней столице Украины. Туська мысленно улыбалась непривычному написанию слов, любовалась умело освещенными зданиями и веселыми гирляндами огоньков. Казалось, что к празднику в Киеве украсили все деревья. Игорь продолжал рассказывать о городе, а Туська мучительно привыкала к его акценту. Она не думала, что ее настолько будет царапать по ушам непривычная речь. Т.е. он разговаривал с ней на чистом русском языке, но все равно ее слова звучали не так как дома. А может быть, Туська просто капризничала, боясь и не зная, что ее ожидает впереди, и не надо ли ей было не уезжая с вокзала взять себе обратный билет.

Наконец, они все-таки приехали. Дом, в котором жил Игорь, стоял рядом с Ленинградской площадью на проспекте Воссоединения, названном в честь дружеского союза Украины с Россией. Это было символично. Туська улыбнулась.

- Может быть, все еще и обойдется, - понадеялась она, кутаясь в ласковый мех воротника своего любимого кожаного пальто от ледяного ветра, пока они шли от подъезда до парадной.

Улыбчивая пожилая женщина-консьержка, гордящаяся своей новомодной должностью, с любопытством и явным одобрением рассмотрела Туську, примеряя, подходит ли она спутнику. Поймав ее взгляд, Туська совсем расслабилась, решив, что со стороны виднее.

Чуть более весело, чем ей бы этого хотелось, Туська запрыгнула в квартиру и остановилась посреди прихожей, решив немедленно расстаться с ненавистным бантиком.

- Ну, теперь-то распакуешь подарок, - задорно улыбаясь, предложила она, не сделав ни одного движения, чтобы раздеться самостоятельно, и с удовольствием оглядывалась, заметив и обещанную нарядную сосну, поблескивающую в глубине комнаты, и полное отсутствие женских аксессуаров на вешалках.

Гоша поставил ее сумку. Снял с себя куртку и ботинки и нерешительно направился к ней. Туська улыбалась и смотрела на него снизу вверх, все больше поднимая голову, по мере его приближения.

Почему-то ему захотелось начать с обуви. Туська внутренне замерла, чувствуя себя совершенно не ловко, пока он, опустившись на одно колено, снимал с нее сапожки. Однако, вскоре настал его черед замереть, когда из под пальто вынырнул Туськин роскошный бюст. Она искренне забавлялась, почувствовав дрожь, в пытающихся развязать бантик руках. Туська хорошо себе представляла ракурс, в котором он сейчас видит ее декольте.

С его взглядом было все в порядке. Она или ее грудь, сейчас это было не важно, явно ему нравилась.

- Значит, я все-таки не зря приехала, - наконец успокоилась Туська, в свою очередь, с удовольствием разглядывая огромного мужчину, суетящегося вокруг нее. Он был такой, именно такой как она ожидала – большой, уютный и добрый. Полное отсутствие агрессии в этом человеке выдавало все – и его большие глаза, в лучиках смешливых морщинок, и спокойная, мягкая пластика движений, и чуть расслабленная манера говорить.

Он отправил Туську в комнату осматривать предмет своей особой гордости – импровизированную елку, а сам ушел в кухню, чтобы последними штрихами довести праздничный стол до совершенства.

Укрытый длинными сосновыми иголками, Туську доверчиво ждал смешной, чуть-чуть угловатый белый медвежонок Умка. Она извлекла его из укрытия и закружилась по комнате, прижимая своего нового плюшевого приятеля к груди. И вдруг, Туське отчаянно захотелось, чтобы ее Резиновый Ежик оживший, чудесным образом материализовавшийся, так же как она медвежонка, обнял ее, прижал к себе и никуда не отпускал. Она так давно об этом мечтала!

Туська пришла на кухню, и застала своего Гошку колдующим над плитой со свечками. Кажется, он пытался укрепить их в подсвечниках. Дрожащими руками она поставила медведя на холодильник, подошла сзади к непривычно большому мужчине и обняла его. Он напрягся, замер. Туська почувствовала это.

- Я чувствую себя как-то неловко, - медленно произнес он.

Туська оторопела. Вместо блаженства, оттого, что она наконец-то уткнулась носом в широкую спину любимого человека, вместо счастья, что они наконец-то вместе она испытывала недоумение и страх, что все-таки ошиблась. Она расцепила руки, и они безвольно скользнули по его бокам вниз.

- Неужели ему даже не приятно, когда я к нему прикасаюсь? – Туська была близка к панике.

- Вообще-то, это я должен был тебя обнять первым, - поворачиваясь к ней лицом, улыбаясь от уха до уха произнес он и, наконец-то, сгреб ее в охапку, тепло и по-домашнему пыхтя в макушку. Туська обмякла и буквально повисла на нем, как слепой котенок доверчиво тыкаясь лицом в широкую грудь, тоже обвивая его руками, сколько смогла дотянуться. Они долго молча стояли обнявшись, даря друг другу счастье чувствовать, что ты больше не один, что все страхи и сомнения остались позади, что начинается их самый светлый праздник в жизни – начало новой эпохи. Их эпохи.

Счастье долгожданное и настоящее переполняло Туську. Ей тоже очень захотелось внести свой вклад в их праздник. Она вспомнила, что прихватила с собой любимую новогоднюю гирлянду, умеющую плавно перетекать из одного цвета в другой. Достав ее из сумки, Туська в растерянности застыла посреди кухни, прикидывая, как лучше закрепить длинный провод. Игорь куда-то вышел, а когда вернулся, в его руках были маленькие гвоздики и молоток.

- Ну, как мы ее повесим, - радостно поинтересовался он.

У Туськи подкатил комок к горлу. Она не могла говорить, из глаз выкатились две огромные соленые горошины и соскользнули со щек и разбились об пол.

- Ты чего? – испугался Игорь, не понимая смены ее настроения.

- Я, - сглатывая, выдавила из себя Туська, - я так напугалась, когда увидела молоток у тебя в руке. Когда мой муж брал в руки инструмент, это неминуемо выливалось в скандал. А тем более, оторваться от праздничного стола ради моей прихоти… - сбивчиво пыталась объяснить она. – А ты… ты с таким удовольствием готов прибивать эти глупые гвоздики… Я обычно всегда сама занималась подобной, только для меня важной, ерундой.

Он отложил инструмент, и снова горячо обнял ее.

- Девочка моя, я – не он. Теперь все будет иначе… Так куда мы с тобой повесим эту замечательную гирлянду?

- Ты, самый лучший! - выдохнула она, улыбнулась и принялась с энтузиазмом руководить формированием светящегося узора на стене.

Теперь можно было приниматься за праздничный ужин. Огоньки гирлянды делали обстановку волшебной. Свечи создавали неповторимый первобытный уют. Великолепное белое полусладкое вино подчеркивало радость встречи. И все это было не важно, потому, что они наконец-то были вдвоем, смотрели друг другу в глаза, держались за руки, говорили, молчали…

Два человека последние сутки особенно сильно боявшиеся ошибиться, сейчас спокойно безо всякой помпы почувствовали, что все их буковки ожили и что все слова, написанные друг другу вслепую, оказались правдой. И что они знакомы не три часа, а целую вечность, и что они действительно родные люди.

Все было правильно, и то, что он подхватил ее на руки и унес в спальню, и то, что они всю ночь не могли оторваться друг от друга, и то, что под утро уснули обнявшись, привычно, как будто засыпали так всегда.

 

Глава 18

 

- Доброе утро, моя любимая девочка! Чаек! С лимончиком! – Он сидел на краю постели и одной рукой гладил ее по волосам, а во второй держал чашку с ароматным напитком.

- М…мм… - улыбнулась Туська, потягиваясь и чувствуя себя совершенно счастливой, - спасибо, я это очень люблю.

- А я люблю тебя. – Улыбаясь в ответ, сказал он, глядя ей прямо в душу.

Ночью, когда они были вместе, эти слова уже звучали, но сейчас… Туське было очень важно, что он сказал их именно сейчас. А сама она еще не могла, не готова была произнести их в ответ. Это все-таки был другой человек, не такой, каким она его любила по буковкам. Он был живой, настоящий, не идеальный, но действительно очень хороший. И Туська решила сказать их тогда, когда они станут правдой на все сто процентов безо всяких скидок и оговорок.

Впереди были целые сутки для них двоих. Потом, завтра, приедет Гошкин отец, и на Рождество дочурка, но этот день был их. И Туське совершенно не хотелось тратить его ни на прогулки по городу, ни на что другое. Так много хотелось сказать друг другу…

Временами, Туське казалось, что она превратилась в самый настоящий Гошкин хвост, потому, что ей как воздух было необходимо все время его чувствовать. Она даже кушать садилась так, чтобы касаться его ногой, а болтать с ним обо всем на свете готова была только сидя лицом к лицу у него же на коленях. При этом, Гошка, приплюснутый Туськиным не детским весом к табуретке, страдал от жестоких приступов «плоскопопия», но героически терпел до последнего, ради наслаждения блеском ее счастливых глаз, их духовной и физической близостью.

С каждой минутой Туська все острее чувствовала, как в прямом смысле этого слова, врастает в своего Гошку. И все больше ее пугала мысль о том, что ей 11 января на работу, а значит 10-го придется уехать. Отмахиваться от этой мысли, чтобы она не отравляла хрупкого счастья, было все сложнее.

 

Официальный визит к сыну главы семейства Саенко стал целым событием. Валерий Порфирьевич много лет отработал главным инженером всесоюзно известного Кролевецкого Арматурного Завода и, даже уйдя на заслуженный отдых, сохранил все манеры и стать соответствовавшие занимаемой должности. Рядом с ним его совсем не маленький сын выглядел пацаном. Отец оказался выше ростом и шире в плечах, а на его лице привычно расположилась строгая официальная маска.

Туська, привыкшая к легкому домашнему неформальному общению, по началу совершенно растерялась, не зная как себя вести. Да и ее статус «невеста из Питера» не вызывал особого доверия. Разговор мужчин проходил на другом уровне. Мало того, что этот уровень был на 30 см. выше, так еще и касался сугубо технических и заводских вопросов. Туське ничего не оставалось, как расслабиться и ждать возможности все-таки вклиниться в разговор.

Она, как могла, накрыла на стол, и усадила всех обедать, убрав таким образом хотя бы разницу в росте. Теперь, ее нельзя было просто так не замечать. Но хочет ли она, чтобы ее заметили? Конечно, хочет! Во-первых, просто потому, что она женщина, и должна нравиться, во-вторых, потому что это был Его папа…

Через некоторое время Туське все-таки удалось включиться в разговор, и когда официальная масочка, после долгого раскачивания на последнем давно проржавевшем гвоздике, все-таки свалилась с лица важного гостя, она наконец-то позволила себе расслабится.

Папик уехал тем же вечером. Проводив его, Туська с Гошкой снова остались вдвоем. Этот вечер был посвящен длинным рассказам о достойных семействах, преданиям, байкам и легендам. Было очень правильно, через пламя свечей, говорить о предках…

В их глазах отражались огоньки, их души слились воедино, их судьбы начали переплетаться.

 

В ночь на Рождество Туське очень захотелось устроить праздник. У нее в сумке все еще ждала своего звездного часа заветная бутылка коньяка. Поэтому, она предложила составить меню на вечер и отправиться магазин, чтобы купить свечей и продуктов.

Магазин порадовал Туську обилием вывесок на русском языке. Киев вообще оказался русскоговорящим городом. И услышать от его жителей украинскую речь было почти невозможно, зато колоритных выражений хватало. Туська изо всех сил старалась запомнить хоть что-нибудь, чтобы по приезде «щегольнуть оборотцем», но тщетно. Память сочла для себя обидной необходимость работать, пока Туська смеется, и заливалась вместе с ней, а когда они обе отсмеивались, что-либо запоминать было уже поздно. Решив, что перед отъездом что-нибудь особенное запишет, Туська успокоилась и вернулась мыслями к наступающему Рождеству.

Как и практически любая женщина ее поколения, выросшая в революционном Ленинграде в семье чуть-чуть сомневающихся атеистов, Туська совершенно не знала традиций празднования Рождества, но обычно с удовольствием гадала на святки, зажигала многочисленные свечки и ровно в двенадцать часов загадывала самое заветное желание.

В этот раз традиция тоже не была нарушена. Желание долго придумывать не пришлось. Туська точно знала, что больше всего на свете хочет прожить долгую счастливую жизнь со своим украинским великаном.

Стол накрыт, свечи горят, волшебная гирлянда создает ощущение таинства, легкое вино искрится в бокалах, час пробил… Туська торжественно достала бутылку коньяка «Император», сделанного на ее заводе из элитных коньячных спиртов пятнадцатилетней выдержки и выпущенного специально к 300-летию Петербурга.

- Гошка, - протянула она ему красивую коробку, - этот волшебный напиток станет твоим спутником на пути к успеху. Мы будем отмечать каждую победу рюмочкой этого коньяка, и, к тому моменту, как бутылка опустеет, ты станешь Императором. И я думаю, что наша с тобой встреча – это достойное начало твоего триумфального восхождения. Давай отведаем чудесный напиток… открывай.

Он осторожно принял коробку из ее рук. Бережно открыл, извлек пузатую бутыль из толстенного стекла с золотой пробкой. Посмотрел на свет, аккуратно вытянул пробку. Тонкий аромат благородного напитка защекотал ноздри. Благоговейно разлив коньяк в два бокала, он бережно поставил тяжелый сосуд на стол. Действо завершилось дегустацией. Они, глядя друг другу в глаза, загадав одно общее желание, с удовольствием до капельки осушили бокалы. И было совершенно не важно, что коньяк принято пить иначе. За такие желания – только до дна!

Волшебная ночь продолжалась. Теперь они оба точно знали, что их ждет впереди целая жизнь вместе, наполненная любовью и множеством событий. Туське почему-то казалось, что эти события должны быть в основном хорошие. И ей, наверное немножко по-детски, очень хотелось, чтобы он тоже внес в эту ночь частичку волшебства.

Но Гоша улыбался, вел непринужденную беседу, с удовольствием кушал и превращал эту ночь в очень теплый и приятный, но все-таки самый обыкновенный семейный ужин. Туська сникла.

- Неужели он ничего ей не подарит? Неужели ему не хочется настоящего не забываемого праздника? А может быть, он просто не знает, что делать или не умеет? – грустно размышляла она. – Но ведь он может просто пригласить ее на танец, это бы тоже было правильно…

Что с тобой? – заметил перемену ее настроения Игорь. – Что случилось? Ты была такая веселая и жизнерадостная, и вдруг погрустнела.

- Гошка… Гошка… Гошка… - смаковала она его имя, произнося на разные лады. – Ты же умный и чувствуешь меня как никто другой… Догадайся! – задорно улыбнулась она, мгновенно придумав интересную игру. Теперь он будет выдавать какие-нибудь версии, на сколько хватит фантазии, а Туська выберет самую симпатичную.

Игорь передвинул табуретку и сел напротив Туськи, так чтобы держать ее за руки и смотреть в глаза. Минуты три они просто смотрели друг на друга. Потом Игорь улыбнулся, сказал, что понял, поднялся и вышел из кухни. Туська заинтриговано хлопала глазами. Вернулся он торжественный и загадочный. Встал перед Туськой на колени, снова взял за руки, поймал ее взгляд и заговорил:

- Тусечка, я тебя очень люблю. Я счастлив, что ты появилась в моей жизни и рискнула приехать. Я горжусь тобой. И ты сделаешь меня по-настоящему счастливым, если согласишься стать моей женой. – Он взял ее правую руку и надел на безымянный пальчик очень изящное тоненькое золоте колечко со вставкой из белого металла и малюсеньким прозрачным блестящим камушком.

Руки у Туськи дрожали. «Я люблю тебя», - прошептала она, и бережно обняла самого дорогого человека на земле, приникая к нему всем существом, раскрывая ему всю душу, растворяясь в нем. Это была правда. Она любила его, именно его, а не придуманный сказочный образ из их волшебной переписки. Любила его, живого и настоящего, со всеми запахами и причудливым говором. Туська сама не знала, когда это поняла. Ей казалось, что она любит его уже целую вечность…

Он поднялся, и, увлекая ее за собой в комнату к теперь уже не новогодней, а рождественской сосне, включил музыку и пригласил на танец.

- Ты не ответила мне. Ты выйдешь за меня замуж? - Спросил он, кружа ее по комнате.

- Да, - выдохнула она, я стану тебе женой, самой лучшей женой на свете. И это самое лучшее Рождество в моей жизни. Спасибо тебе.

- Хитрюга, - улыбнулся он, - я хотел надеть тебе на пальчик это колечко на вокзале, перед тем, как посадить в поезд, чтобы скрасить ужас расставания. А ты вынудила меня сделать это раньше.

Туська поцеловала его.

- То есть ты собирался заставить меня мучиться сомнениями до самого отъезда? – Со смехом возмутилась она и добавила, - боюсь, что этот ужасный день даже такое знаменательное событие как предложение руки и сердца не сможет исправить.

- В такую ночь не хочется думать о разлуке, – разумно заметил он, и предложил, - давай все планы на будущее обсудим завтра. Нам очень многое предстоит решить. Все-таки не шутка – переезд в другую страну…

И они ушли праздновать свою помолвку.

А утром, пока Туська еще спала, Гошка уехал на вокзал встречать своих тоже очень любимых девочек - сестру и дочь. Так что проснулась Туська под радостное щебетание и с удовольствием познакомилась со всей компанией, не преминув намекнуть Гошке, что теперь он в меньшинстве и в доме объявляется матриархат. Гошкина дочь Валерия была в восторге от этой идеи, и, улыбаясь всеми своими многочисленными веснушками, радостно бросилась щекотать поверженного на диван папу. Туська с удовольствием наблюдала за семейной идиллией, очень похожих друг на друга отца и дочери, и иногда принимала участие в шумной возне.

Татьяна, младшая сестренка Игоря, оказалась фантастически доброй и мягкой женщиной, почти такой же высокой, как ее брат. Туська умилялась гигантизму и приятности всего семейства. Она рассчитывала в этом путешествии познакомиться только с Гошкиной дочкой, но оказалась в эпицентре событий, представленная половине семейства.

Оправив Гошку с Лерчонком в цирк, Туська с Танькой вдоволь насплетничались и наразглядывались семейных фотографий. У первой жены Игоря оказалась модельная внешность. Она даже была какой-то «мисс». Туська слегка сникла, понимая, что рядом с ней, выглядит просто колобком.

- Неужели у него настолько сильно поменялся вкус на женскую красоту? – недоумевала Туська. Она была роскошной блондинкой. Ее длинные светлые волнистые волосы могли стать украшением и предметом особой гордости любой женщины, а роскошный бюст предметом слюнопускания любого мужчины, и все-таки… - Все-таки, когда мужчине нравятся высокие стройные женщины, неужели он может с легкостью переключиться на маленькую и кругленькую? - Туська посмотрела на свой пальчик, на котором, поблескивая, красовалось подаренное ей ночью колечко. – А может быть и может… - чуть-чуть успокаиваясь, решила она.

Вечером шумная компания отправилась гулять по центру города, любоваться тысячами огоньков и главной елкой страны на Крещатике. Праздничное убранство города поражало воображение. Киев, вообще, занимает третье место в мире по количеству растущих в нем деревьев, а сейчас, все они были увиты разноцветными гирляндами и светились, мигали, переливались на разные лады, создавая атмосферу курорта и всеобщего веселья. Туська, улыбаясь от уха до уха, сновала между ряжеными, совала нос во все многочисленные лотки и в полной мере чувствовала бы себя участницей карнавала в Рио, если бы не снег и мороз.

 

День отъезда неуклонно приближался. Разъехались Гошкины родственники, вернулись ребята, с которыми он снимал квартиру. К великому огорчению Туськи вечера больше не принадлежали им двоим, приходилось со скрипом раздвигать свой тесный мирок и пускать в него чужих. И даже последний перед ее отъездом вечер они вынуждены были разделить с недалеким, словоохотливым и абсолютно бестактным «кумом-Игорем». Туська так и воспринимала его - «ком-Игорь», мысленно заменяя букву «у» в слове кум на «о». Парень ей не нравился. Он с легкостью говорил на темы, о которых не имел ни малейшего представления и раздавал заведомо невыполнимые обещания. К таким людям Туська всегда относилась холодно и старалась держать максимальную дистанцию, а уж пускать их близко к своей семье она точно была не намерена.

Пытаясь заглушить водкой нестерпимую боль от грядущей разлуки и досаду на испорченный вечер, Туська незаметно для себя напилась. Ноги отказывались слушаться, вестибулярный аппарат превратился в вертолетный винт, в голове пульсировала боль с каждой секундой приближающегося отъезда. Сама не зная как, Туська собрала сумку и была готова к утреннему отъезду.

Однако, по будильнику Туська встала легко и бодро. Наскоро приняв ванну и высушив шевелюру, она вручила Гошке сумку, и уверенно вышла из квартиры. За ее бодрой походкой скрывалось состояние осужденного на казнь, который, сохраняя остатки гордости и самообладания, движется на эшафот.

Не смотря на неожиданно ударивший мороз, машина завелась, похоронив последнюю Туськину надежду не успеть на поезд. Гошка из последних сил пытался шутить, всячески подбадривая ее и обещая ждать.

Поезд уже стоял. Все та же ухоженная «Лыбидь» была готова отвезти Туську в родной Санкт-Петербург. Впервые в жизни Туська не радовалась, возвращаясь из путешествия домой. Просто, у нее больше не было дома. А душа ее махала шелковым платочком, явно давая понять, что остается здесь.

Какие же слова сказать на прощанье? Все что приходило в голову, было какое-то куцее нелепое и банальное. Говорят, «перед смертью не надышишься». Это была правда. Туська стояла, уткнувшись носом в любимую грудь, чувствовала тепло его объятий, и панически боялась мига, когда он отпустит руки и ей придется идти в вагон.

Миг настал. Туська прилипла носом к стеклу, ловя каждую секунду, в которую еще может видеть своего Гошку. Он стоял на платформе совсем один. Такой огромный, мужественный и любимый. Поезд дернулся и начал медленно увеличивать разделяющее их расстояние. Мука казалась Туське нестерпимой, но оторваться от стекла она не могла. В последний раз лаская взглядом лицо любимого, Туська вдруг обнаружила на его глазах слезы. Она длинно моргнула, стряхивая влагу со своих ресниц, а когда открыла глаза, его уже не было видно. С последней надеждой обреченного, как на спасательный круг Туська посмотрела на золотую полоску на своем пальце. Камушек в колечке, сейчас тоже казался Туське слезинкой. Она не знала, чьей именно, это было не важно.

Телефон завибрировал.

- Девочка моя. Снова СМСки…

Туська зарыдала. Ее больше не грели буковки. Она больше не хотела никаких буковок. Ей нужен был Он, живой, настоящий и рядом…

 

Дома Гошу ждала зияющая пустота. Дом, еще так недавно наполненный Туськиным светом, теплом и энергией, поблек и остыл. Огромный мужчина, чувствовал себя как маленький мальчик в темной сырой пещере, бесцельно слоняясь по квартире и ни где не находя себе места. Наконец, он сел на кухне, зажег свечку, включил волшебную гирлянду и закурил.

- Когда же ты вернешься, девочка моя! Мне без тебя очень плохо! – мысленно позвал он.

 

Возвращение в Питер было кошмаром. Дома не было. Перебраться к родителям Туська не могла. Было слишком больно, подходя к собственному дому, нажимать в лифте на кнопочку № 17, а не № 11. Туська не знала, куда поставить обувь и повесить одежду. Она всегда ходила к ним в гости в тапочках.

Боясь обременять друзей, Туська наносила им короткие визиты, не оставаясь в одном месте больше, чем на ночь. Достаточно было радостного появления с докладом о поездке и сообщения о скором переезде в Киев.

Предстояло решить три маленькие задачи: успокоить родителей, развестись и уволиться. Невыносимо ждать, когда ты не знаешь даты, срока этого ожидания. Туська собралась с силами и поехала к мужу. Их встреча была особенно трогательной. Саша, услышав предложение поехать в ЗАГС, сообщил, что дорога туда лежит через нотариуса, у которого Туська должна оформить отказ от своей доли собственности на квартиру.

- Я не поеду к нотариусу, - спокойно сказала Туська. – Ты пробовал быть бездомным? Я сейчас пробую. Мне не нравится.

- Сука! – выкрикнул Шура, набрасываясь на Туську и вцепляясь ей в горло. В его глазах промелькнуло безумие. Он, как-то странно скалясь, душил свою жертву. Давно убранные под замок в тайный чулан памяти ощущения от прыжка с парашютом, когда Туська повесилась на стропе, вырвались на свободу. Она мобилизовалась, готовая бороться за свою жизнь до конца, но Шура вдруг обмяк и отпустил ее.

Развод назначили на 26-е февраля. Туська чуть не плакала от мысли, что ей придется отложить отъезд на такой срок, но дама, оформлявшая документы сказала, что в назначенный день достаточно явиться только одному из супругов, а второй может оформить документы в любое удобное время. И Шура даже галантно согласился явиться в указанный день.

Теперь надо было уволиться, решить, кому оставить машину и брать билет…

Туська запланировала отъезд на 31 января и купила себе билет. Теперь снова можно было считать дни, и судорожно заканчивать все начатые дела. Гошка поражал Туську своей способностью на расстоянии чувствовать ее состояние и писать самые нужные в этот момент слова. Однажды, когда она заскочила на чай к родителям, он прислал Туськиной маме сообщение с благодарностью за самую лучшую в мире дочь, как раз в тот момент, когда мама волновалась, что он Туську уже и не ждет.

Туська всегда занималась делами или садилась кушать, выкладывая телефон рядом с собой, как будто Гошка был рядом. Настроенный на виброрежим, телефон, лежа на столе, издавал смешное жужжание, когда приходило очередное сообщение. Поэтому у Гошки быстро появилась подпольная кличка «Вжик». Туська от души смеялась, представляя себе своего огромного мужчину в образе крохотного героя мультфильма про Чипа и Дейла.

Иногда Туська физически ощущала, как город выкидывает, выдавливает ее из себя. Оставаясь наедине с собой, она почти постоянно плакала, жалея себя, свою кошку, любимое дерево – лимон, тоскуя по родному дому, в который было вложено столько любви, души и труда. Страшно катиться по морозному городу в одиннадцать часов вечера, не зная, где сегодня будешь ночевать. Страшно расставаться с привычной размеренной жизнью, даже если эта размеренность сводится только к стабильной работе. Страшно…

Туська договорилась об увольнении и о том, что подружке-Сашке на попечение остается любимая Туськина вишенка-восьмерка-машина. Теперь оставалось только ждать, разглядывать билет и обещать маме, что они обязательно вернутся, переедут в Питер, как только ее Гошке позволят дела.

 

На этот раз Туськины сборы были долгими и тщательными. Т.е. она не за 20 минут скидала вещи в сумку, а целых пару часов все семейство, собравшееся в квартире родителей, укладывало ее чемодан, сумку и паковало компьютер.

Гошка иногда посылал ей и ее родителям ободряющие СМСки, но все равно настроение у всех было подавленным. Все-таки, впереди была абсолютная неизвестность. Или все-таки известность? Разве мало того, что на земле есть человек любящий тебя, готовый жить ради тебя? Если этого мало, чего тебе вообще нужно? Материальные блага частенько смывает потопами, разрушает землетрясениями, или выжигает пожарами, и только отношения людей, если они настоящие, могут устоять перед любой стихией.

На вокзал Туська ехала за рулем своей ненаглядной восьмерки, мысленно прощаясь и с ней и с любимыми улицами. Точнее, она не ехала, она болталась на руле как сосиска, пару раз чуть не влетев в серьезное ДТП. Уже отъехав от дома, Туська поняла, что это была дурацкая затея, но пересадить за руль племянника уже не могла, провожая ее, все выпили. Дорога давалась мучительно. Впереди уверенно и жестко рассекал по дороге желтый москвич Туськиной сестры, в котором катилась половина собранных в путь шмоток. Приклеившись к знакомой заднице, Туська ехала почти на буксире.

Ну, вот и Витебский вокзал. Стайка провожающих. Милые родные лица. Памятные подарки. Теплые слова прощания. Эмиграция…

- Неужели поездка к любимому называется этим страшным словом? – испугалась Туська. – Мы обязательно вернемся! – пообещала она самой себе, друзьям, городу.

 

Почти все сутки пути Туська проспала. Она больше не мучилась сомнениями и неизвестностью и усталость последних трех недель сладко сморила ее под мерный перестук колес.

- Это моя последняя постель на одну ночь, - пробормотала Туська, улыбнулась и провалилась в сон.

 

В этот раз, подъезжая к Киеву, последний час Туська проторчала уставившись в окно, внимательно разглядывая окрестности, дома, улицы, перекрестки. Город все еще не потерял новогоднего убранства, и у Туськи сложилось приятное ощущение праздника, как будто ее ждет не только ее Гошка, но и сам Киев.

И все-таки, долго, очень долго тянутся последние минутки перед встречей. Туська успела несколько раз покурить, поговорить с половиной вагона, а поезд все тянулся и тянулся к вокзалу. И вот, наконец-то, проскребясь вдоль платформ, дернулся и замер. Туська понеслась в тамбур.

Ее Гошка успел вскочить в вагон прежде, чем к выходу потянулся поток пассажиров. Она увидела его. Мощная, статная фигура, родное чуть изможденное лицо, горячие любимые руки. Туська обняла его, приникла, растворяясь в долгожданных объятиях, нашла губами сухие пылающие губы.

- Гошка, - прошептала она, - Гошка! Я снова могу обнять тебя! Мы больше никогда не расстанемся! Здравствуй, любимый мой человек, ты весь горишь, ты не заболел?

- Девочка моя! – хрипло сказал он. – Я так тебя ждал… Когда ты уехала, стало совершенно пусто…

Туська еще теснее прижалась к любимому, потихонечку ощупывая его лоб, разглядывая покрасневшие глаза.

- Да ты совсем заболел! – воскликнула она. – Давай-ка выбираться отсюда. Приедем домой, я тебя буду лечить. Нечего в таком состоянии болтаться по улицам. – Она взяла его за руку и увлекла в уже порядком опустевший вагон. Компьютер, чемодан, сумка – вроде бы все. Теперь подозвать носильщика, довести до машины, погрузить и катиться.

- Хочешь, я сяду за руль? – предложила Туська.

- Ну, мне еще не настолько плохо, - рассмеялся он, - это же я тебя встречаю!

Гошкин телефон вдруг мелодично сообщил, что пришла новая СМСка.

- От кого бы это? – удивился он, доставая свой любимый SAMSUNG. Сообщение было от Туськиного папы. «Терпения тебе, Гоша» - выразил свою мужскую солидарность он.

- Надо было раньше предупреждать, - улыбаясь возмутился Гошка, и чмокнул Туську в нос. – А теперь мы и сами разберемся…

 

Вечер был простым и обычным. Праздновать не хотелось. Хотелось просто наслаждаться близостью друг друга, как будто они и не расставались. Туська хлопотала на кухне, чем могла, лечила свое сокровище, и чувствовала себя спокойно и расслабленно. Эту ночь она наконец-то спала ДОМА. Гошке почему-то нравилось называть ее своим медвежонком, и Туська в ответ заберложилась, зауютилась в него и провалилась в сон.

 

Она спала бесконечно счастливая, зная, что теперь, что бы ни случилось, они всегда будут вместе. Впереди была целая жизнь полная путешествий, приключений, поражений и побед, огорчений и радостей. Настоящая счастливая жизнь любящих друг друга людей.

Но это уже другая история...