Ветер с цветущего берега

 

Небольшая речушка Тьмака, впадающая в большую реку Тьму, имеет начало в болотистой местности Глыбоч; по преданию открыл эти места путешественник – натуралист госп. Анатолий Николаевич Гаврилов из города Мариуполя. По данным генерального Кондукатора Рейсфедера Ватмана в настоящее время А. Н. Гаврилов работает разносчиком телеграмм в городе Желанном.

Исток Тьмаки светел.

Начало она берет из родника по имени Сосновый ключ, бьющего из откоса песчаного обрыва, забранного шишкинскими соснами, постоянно источающими хвойно – смолистые целебные флюиды, благодаря которым все позвоночные местности Глыбоч - долгожители.

В подобных песчаных возвышенностях, - их называют в округе «всплышками», они как бы всплывают среди болот, - укрываются на тридцатиметровой глубине, в гранитах и гнейсовых массивах пусковые шахты лептонных ракет класса «Аку – Аку», аборигены называют их «батонами». Жители окрестных деревень и немногочисленных поселков раскручивают брошенные шахты первых поколений «батонов», и поэтому живут весьма богато, поскольку коммуникации шахт содержат много цветного металла: свинец, титан, толстенные медные шины и алюминиевые кабели, достаточно серебра, есть иридий. Имеется и чистое золото 999-й пробы. Администрация Глыбоча поощряет эти раскопки, потому что весь металл жители сдают ей же, администрации.

К другим, действующим сосновым островам – всплышкам секретной местности Глыбоч не подойти – стреляют без предупреждения, о чем оповещают стационарные транспаранты. Крестьяне и другое население поселков туда и не суются. Над сосновыми островами – всплышками днем и ночью висят огромные зелено – пятнистые вертолеты и шарят алыми лучами мощных прожекторов по округе; всякое животное, если оно величиной больше крысы, попадающее в световое пятно прожектора, испаряется.

На не очень топких болотах много крупной дичи, грибов, ягод, съедобных змей и акрид. Есть сухопутные вуалехвосты, водятся поющие косули и большие козлы вроде туров без рогов, «козлотуры Искандера». Очень вкусные; мясо у них нежного розоватого цвета, «мраморное», хотя у некоторых бывает два или три хвоста и добавочные ножки на брюхе, а то и вовсе никчемные плавники. Добывая такого, дядьки перед тем, как принести животное в деревню, отрубают у него лишние хвосты и ноги, приводя анатомию козлотуров в относительную норму.

На просторных моховых полянах во множестве растут псилоцибиновые грибы, сок которых, разбавленный даже стакан на ведро воды, заменяет самогон и водку, а похмелье без головной боли длится очень долго, неделями. И это администрация поощряет, потому что человек, хлопнувший стаканчик «псилоцибинки», способен сутки напролет работать за троих.

Сосновый ключ, из которого берет начало река Тьмака, издревле считался святым, целебным. Его влага избавляла от падучей и проказы.

Когда – то вблизи ключа, на песчаном холме, среди сосен и березок была часовня и несколько землянок для жизни страждущих паломников, и домик смотрителя, монаха – схимника, относящегося к дальнему монастырю святого пророка Сираха. Теперь там остался только бурый гранитный валун (некоторые говорят, что это яшма; первооткрыватель Гаврилов до сих пор убежден, что валун – это гигантский агат с дендридами). На камне имеются полустертые письмена, прочесть их трудно, рельеф сгладился от вековых прикосновений губ и ладоней. Так говорят, я сам не видел. Камень имеет форму обратного сглаженного конуса, верх пирамиды уходит в бездну земли, а на плоской и вечно теплой его вершине все же можно различить несколько слов: «… самому миру…не вместить…», если переводить с древнеславянского. Радиоуглеродный анализ дает возраст надписи около тысячи лет; местные краеведы и сам Гаврилов настаивают, что это метеорит и ему более шести тысяч лет.

Может быть какой – нибудь мальчик доберется однажды до истока Тьмаки, найдет ключ и камень, прочитает надпись целиком и правильно и растолкует нам, что же хотели сообщить древние люди сосновых островов нам, нынешним. Пока же какие – либо фундаментальные исследования камня администрация Глыбоча не допускает.

Ручеек Соснового ключа, уйдя из родного бора, течет мимо брошенных лептоновых шахт, потом поверх вечно тлеющих торфяников, и вода его приобретает светло – коричневый цвет, и всегда теплая, и становится постепенно рекой Тьмакой. Так что темная река Тьмака имеет светлый источник.

Благодаря торфяному теплу и веществам ракетных шахт в Тьмаке во множестве водятся небольшие толстенькие, вроде бычков или ротанов, коричневые рыбки, иные с двумя головами или хвостиками, поэтому их называют вуалехвосты. Есть и зубастые. Питаются они друг другом. Зубастые дерут беззубых, а беззубые доедают, что остается от самих себя. Всякие инфузории и водные букашки тут жирные, пищи для рыбы много. На вкус рыба, конечно, горьковатая, сказываются торфяные соки; но те, кто живет на левом берегу Тьмаки, ее едят.

Правобережные – никогда.

Болота, однако, не повсеместны.

И там, где кончается мрачноватая и зыбкая местность Глыбоч, начинается большой сияющий город Отрадный, по сути научно – производственный концерн.

Промышленность его многообразна, но в основном производятся новые ракеты «Аку – Аку» и оборудование для шахт очередного поколения. Несколько НИИ и полуавтоматических заводов работают круглосуточно, на них производится и масса великолепной гражданской продукции. Город богатый, удобный для жизни, но малоизвестный. Тем более что настоящее, историческое его название Глыбоч. На картах этого города нет, хотя имеется два аэропорта, военный и международный.

Окраины Глыбоч – Отрадного интенсивно застраиваются маленькими и большими замками в форме православных храмов, мечетей, синагог, костелов, буддийских ступ, а так же в образах старинных европейских замков и веселеньких расписных теремов в якобы русском стиле. Никаких огромных заборов, как в иных регионах стран, в Глыбоче нет, потому что все жители – отъявленные космополиты. Есть строения и в модернистском стиле, напичканные электроникой. Очень много башенок, шпилей с петушками, флажками – флюгеры всех форм. Но в общем, застройка пленочная, основные офисы НИИ и корпуса заводов под землей или на дальних окраинах, за зелеными массивами рощ и ленточных боров. Так что космическому спутнику – шпиону виден небольшой, утопающий в зелени нарядный городок. Хотя аэродромы и гигантские транспортные самолеты не спрячешь. Дирижабли и аэростаты периодически натягивали над взлетно – посадочными полосами маскировочные вуали. Над Отрадным и самой местностью Глыбоч на геостационарных орбитах постоянно висели разведывательные спутники, наши спутники периодически их уничтожали, но ни разу Пентагон не предъявлял никаких претензий, хотя президент США в таких случаях присылал поздравительные телеграммы президенту России.

Застройка идет исключительно по правому, высокому берегу реки Тьмаки. Между кварталами наземных пенхаузов и промышленными предприятиями – парки, сады, леса.

Левый берег – дикий, очертенело заросший старыми тополями, ветлами, некачественными лиственными породами, непроходимыми кустами и мускулистой сорной травой, там даже у лопухов стебли толщиной с полено.

В недрах этих мусорных джунглей есть «шанхаи»: лачуги и картонные хибарки бомжей, скрытни отставных полковников, землянки отшельников, беженцев, шалашики детей местного психоневрологического диспансера. Дети скрываются там от санитарного спецназа, который вооружен стилетами. Ребята спецназа отлавливают дауненков, прикалывают их в левую сонную артерию и топят в реке Тьмаке. Папа мальчика Юльчика называет это санацией.

В распадках леса есть два оврага, там помещаются богатые смердящие свалки, номер семь, промышленная, и номер семь – прим, продовольственная. Любой продукт магазинов Отрадного, просроченный более чем на два часа, немедленно отправлялся на свалку. Поэтому обитатели левобережья хорошо одеты и довольно упитанные существа. В их хибарах все есть, и микроволновки, и плазменные панели; в самом Отрадном употребляют только цифровые. Есть трудности с водой. Приходится ходить к Сосновому ключу с канистрами и гроздьями пластиковых баллонов. А если кто попьет из Тьмаки, кожа у того становится коричневой, а волосы и ногти постепенно выпадают.

В устье Тьмаки – благоухающий весной и летом Клеверный остров. Недалеко от него в речку впадает ручей Тьмушка, в нем есть форельки и живет одна пиранья. Только вот вода в ручье горькая.

В многочисленных садах и парках, вокруг особняков, больших и малых замков, в аллеях, скверах и миниатюрных рощицах тьма экзотических растений.

И ветер с цветущего берега постоянно овевает своим густым благоуханием берег правый, где смердят свалки и живут глыбочи и глыбочихи. Такова в этой местности роза ветров. Да и сам ветер имеет аромат роз и магнолий, лаванды и жасмина, хотя несколько назойливый, сладковатый. Кислотные тучи с болот и шахт Глыбоча наталкиваются на лесистые холмы левого берега, а если что просочится – блокируется сосновым ленточным бором, и вредные дожди никогда город Отрадный не достигают. Левый берег, который правобережные называют Глыбоч, иной раз все же получает хорошую порцию желтого или зеленого дождя, после его листья с молодых деревьев опадают. Но это редко случается. Тут ловко все устроено.

Душистые шквалы ароматов магнолий, азазелий и разлапистых флоктырсий замковых парков надежно подавляют всю вонь берега левого. Даже запахи свежей тухлятины бомжеской пищи и свалки номер семь – прим ни при каких условиях не достигают садов и аллей берега правого. Настолько грамотно ведется жилищное строительство в городе Отрадном. А вода? От Соснового ключа проложен водовод из посеребренных труб, вода закачивается в керамические резервуары и обрабатывается озоном. Местные фермы производят овощи и фрукты без какой – либо химии.

Со своих минаретов и башенок жители правого берега иногда наблюдают в мощные подзорные трубы роение черных птиц с длинными желтыми шеями над вершинами тополей берега левого; удивляются бессмысленным кострам, вокруг которых по вечерам топчутся – танцуют, что ли? – какие – то глыбообразные существа, глыбочи, так их определяют правосторонние.

Иногда глыбочи водят вроде хороводов и при этом гугниво поют, что – не разобрать. Было замечено, что иногда они после этих шаманских радений вылавливают из Тьмаки приколотых омоновцами дауненков, утаскивают их куда – то вглубь своего дикого леса. Но никто не знал, что глыбочи потом делают с детскими трупами.

Иные правосторонние жители изредка постреливают в этих существ из позолоченных винтовок с оптическими прицелами и приборами ночного видения. Существа визжат, потому что пули пластилиновые с лимонной или вишневой начинкой. Бывает, стреляют и настоящими, трассирующими, стараясь не попадать. Папа говорил Юльчику, что это «параселекционные мероприятия».

Юные жители замков, в том числе и мальчик Юльчик, о котором рассказ впереди, считают, что на левом берегу коричневой речки Тьмаки растут джунгли, там водятся черные птицы с желтыми шеями, аборигены глыбочи и глыбочихи, имеется иная первозданность, в том числе неведомые науке виды животных.

Взрослые никак не касались биоценоза берега левого, потому что одобряли близость высокоразвитой цивилизации Отрадного к дикой природе. Саму дикую природу они очень ценили, потому что находили в ней много загадок; тайна, загадка украшает жизнь, даже самую роскошную и сытую.

При полной луне и в хорошем распоряжении духа иные из правобережных задумчиво всматриваются в сумрак левого берега, пытаясь уловить движения тамошних теней и смысл этих движений. Однако, администрация Глыбоча решительно и жестоко пресекает любые попытки контактов жителей правого берега с существами левого.

 

Такова в общих чертах начальная история местности Глыбоч, города Отрадного, коричневой речки Тьмаки и жизни на ее благоухающих и других берегах.