Человек находится ровно посередине между богами и зверями. Платон

 

Помещение наполнил табачный дым. Тусклая лампочка освещала небольшой островок стола. Люди, сидевшие за столом, о чем-то громко спорили. Леха Толстолобик встал и, пошатываясь, направился к выходу.

¬ - Смотри-ка, Толстолоб по-английски слинять хочет…

- Оставь его, Серж. Перебрал парень. – Женщина неопределенного возраста пододвинулась к кавалеру с опухшим лицом.

- А ты, сука, не лезь. – Серж наотмашь ударил подругу по лицу. Женщина упала и заверещала, как поросенок.

- Говорил я тебе, не лезь своим поганым языком, когда мужики разговаривают!

Женщина поднялась и, озираясь, пошла к старому дивану. Когда она присела на грязную обивку, пружины застонали.

- Ну не тварь, а? Ты че, даже сесть по-людски не можешь?

- Да отстань ты от нее, Серега. Лучше наливай.

- Никогда они нас не поймут, - сказал Серж и разлил по стаканам водку.

 

Леха стоял, держась за забор. Его выворачивало наизнанку. Он посмотрел на красную лужу под ногами, попытался вспомнить, чем же они закусывали. Нет, не смог. Жижа, вылившаяся из него, уж очень походила на сгустки крови. Допился! Ох, как умирать-то не хочется.

Леха попытался выпрямиться, но тут же согнулся пополам. Его снова вырвало. Теперь во рту явно чувствовался привкус меди.

При новой попытке встать во весь рост он едва не потерял сознание. В глазах потемнело. Он пополз к дому почти на четвереньках.

 

За столом продолжалась «светская» беседа.

- И вот сидим мы тут с тобой, - громко говорил Вовчик, сосед Сергея.

- О-о-о, вернулся!

Вся троица повернулась к двери. На пороге, согнувшись пополам, стоял Леха. Верка встала и направилась к нему.

- Чевой-то тебя в букву «зю» свернуло?

- Подыхаю я, Верка, - промямлил Леха.

- Ничего, мы каждое утро подыхаем, а потом опохмелимся, и, как говорится: «И жизнь хороша, и жить хорошо». Иди, ложись на диван. Щас я тебе водочки принесу.

- Не надо…

Леха завалился на диван и отвернулся к стене.

- Ну, не надо, так не надо… Нам больше достанется.

- Эй, Толстолоб. Ты это, смотри мне диван не обоссы. А то у меня сегодня свидание с Веркой. - Сергей хлопнул женщину по костлявому заду. Раздавшийся смех заставил Леху съежиться. Ему захотелось раствориться, просочиться между грязным диваном и облезшей стеной и оказаться в постели с красавицей женой.

А ведь все это у него было. Было. Ушла жена и забрала постель, на которой они спали. Забрала и квартиру, где эта постель стояла.

Но мир не без добрых людей. Серж приютил его. Дал и постель, и «красавицу» жену. Пусть постель заменял кособокий диван, а жену – Верка. Верка, которую даже симпатичной не назовешь. Но выбирать-то особенно не приходилось. Да и привык уже Леха к такой жизни. Но сегодня будто вышла с той красной жижей из него вся дурь. Он словно прозрел. Нельзя так жить! Лехе стало хорошо. Так легко ему никогда не было. Очень хотелось спать. И он уснул.

А за столом Вовчик гнул:

- Сидим, значит, а вот эта гадость нас изнутри убивает…

Серж из-под густых бровей посмотрел на Верку. Он туго соображал, какая именно гадость убивает их изнутри, но все равно кивнул:

- Дело говоришь, Вован…

Воодушевленный поддержкой, тот продолжил:

- Ведь смотри, что мы имеем с ней… - Он помедлил немного, будто ожидая ответа. Но, не дождавшись, ответил сам:

- А ни черта! Головная боль с утра…

- Я не пойму, че ты хочешь?

- Бросать надо пить, Серега! Посмотри на Толстолобика. У него же все было, все… А запил, и все – кранты. Жил ведь как у Христа за пазухой.

Верка разлила водку. Мужчины разобрали стаканы.

- Ну, быть добру!

Они разом выпили. Скривились. Из закуски на столе стояла банка из-под шпрот, набитая окурками и одинокий огурец. Верка потянулась за огурцом и тут же получила по рукам.

- А завтра что жрать будешь?

- Мне бы только вкус сбить…

- На, я сегодня добрый. - Сергей схватил женщину за волосы и притянул к себе. Она уткнулась лицом в его грязную шевелюру. Пару раз вдохнула и отстранилась. Легче не стало. Наоборот – комок подкатил к горлу. Вера попыталась сдержать рвоту. Не смогла. Прямо там, у стола из нее и вылилось все лишнее.

- Сука ты, Верка.

- Да пошел ты, козел!

Сергей хотел поучить женщину уму-разуму. Размахнулся и упал. Попытался встать, но безрезультатно. Полежал, подумал и решил оставить все это до утра. Устал он сегодня.

Через пять минут он храпел.

 

Утро обещало быть добрым. Но только не для него. Каждое движение отдавалось болью в голове. Сергей поднял чугунок, еще вчера служащий ему головой. Осмотрелся. Вернул взгляд на два мутных силуэта на полу. Протер глаза.

«Какого хрена? Эта тварь должна лежать со мной! Да черт с ней, все равно ничего не получилось бы».

Он встал и поплелся к столу. Как он оказался на диване?.. Ему было наплевать. Измена «любимой» женщины его волновала куда меньше, чем собственное здоровье.

Где-то было… Да вот же. На столе он увидел полную бутылку водки. Так не бывает, но так было.

Схватил бутылку и трясущейся рукой налил в граненый стакан.

Сейчас будет хорошо.

Серж вылил содержимое стакана в себя. Водка приятно обожгла горло.

Сейчас будет хорошо.

Он налил еще стакан. Осушил. Серж сел на стул. Тепло приятной волной разлилось сначала от желудка к ногам, потом от ног к голове.

Он посмотрел на обнаженных собутыльников. Вот уроды.

Белобрюхий сосед Вовка – как пить дать – домогался до Верки. И она, вполне естественно, согласилась. Иначе чего им раздеваться. У Сереги в голове все увиденное складывалось в единую логическую цепочку. Хе-хе.

Черт с ними. Надо допить, пока они не проснулись. Сергей повернулся к столу. Взял бутылку. Руки не тряслись - хороший знак. Откручивая пробку, Сергей задел стакан. Тот со звоном покатился по столу. За спиной кто-то зашевелился. Серж понял, что поднять стакан и налить в него ему не успеть. Поэтому он быстро поднес бутылку к губам. Горлышко больно ударило по одному из немногих оставшихся зубов. Не замечая боли в зубе, он выпил остатки.

- Остатки сладки?

Серега посмотрел в ту сторону, откуда шел этот мерзкий голос.

- А-а, Верунчик…

- Ты, козел, покупал ее? – Вера стояла напротив Сергея абсолютно голая. Груди, подобно ушам спаниеля, лежали на обвисшем животе. Руки уперты в дряблые бока.

- Верочка – 1:1. Ты любишь его, я – ее.

- Ты посмотри на этого козла. У тебя у одного голова болит?!

- Не шуми. – Серега встал и пошел к дивану. – А это чудило так и не вставало, что ли?

Он нагнулся над Лехой. Он так же лежал, отвернувшись к стене болотного цвета. На мгновение Сергею показалось, что парень мертвый. Не может быть, молодой еще.

- Эй, Леха, вставай!

- Че ты его будишь? Ты ж все равно все выжрал.

- Точно. Ладно, буди Вовчика. Пусть сообразит что-нибудь. – Сергей прилег рядом с Лехой. Он попытался подвинуть развалившегося наглеца, но тщетно. Либо Серега обессилел, либо Леха потолстел. Еще попытка. Нет, не получилось. Да и какой-то он холодный. Не умер же он? «Да, нет. Это я разгорячился. Надо отдохнуть. Глядишь, и эти что-нибудь сварганят».

 

Серега проснулся. Вместо солнца светила загаженная мухами лампочка. Он приподнялся на локтях. Сейчас, если бы в голове не стрельнуло, он подумал бы, что умер. Но нет, привычная уже головная боль была на месте, а это значит, что Серега жив.

За столом сидела ставшая обыкновенной, как и головная боль, компания. Вова, в трусах и майке, что-то рассказывал Вере. Та даже надела на себя что-то. Невеста, бл…

Сергей повернулся к Лехе. От него чем-то воняло. А может, не от него…

У него же здесь блат-хата. Хотят - обосрутся, хотят - забудут чего, и оно лежит где-нибудь сейчас и воняет. Ну не уроды, а?

Нет, это не дерьмом воняет. Вот чего-чего, а дерьма он нанюхался предостаточно. Как своего, так и друзей-собутыльников. Воняло чем-то… Будто мясо пропало… Или крыса где сдохла?

Серега встал и начал, втягивая через нос воздух, расхаживать по комнате.

- О-о-о. Серега ты че, пропылесосить решил? - спросил Вовка, и Верка тут же закатилась от смеха.

Серега не обратил на них внимания, продолжил принюхиваться. Нигде ничего. Он, словно собака ищейка, взял след. И он его привел к дивану со спящим Лехой. «Все дороги ведут в Рим», - всплыла где-то услышанная фраза. Он стоял и смотрел на Леху. Почему-то в голову лезла только одна мысль. И она ему не нравилась. У него на диване лежал покойник. И вонял, следовательно, тоже он.

Сергей подошел к столу, налил полный стакан и выпил. Пододвинул стул, сел и снова налил – теперь всем. Вовчик и Верка смотрели на него, раскрыв рот.

- Пусть земля ему будет пухом. – И выпил.

Володя и Вера тоже выпили.

- Ты щас че сказал? — подала голос Вера.

- А то, глупая ты баба, что на диване лежит жмурик.

- Как?

Володя даже привстал с места, но подойти к дивану не решился. Верка оказалась храбрее своих приятелей. Она подошла и, поборов отвращение, перевернула Леху на спину. Запах разложения ударил в нос. Женщина отстранилась. Она не очень-то верила, что такой запах исходит исключительно от мертвых. За свои тридцать с небольшим Верке довелось переспать не с самыми чистыми мужиками на земле. Так вот, от некоторых из них и похлеще воняло. Но они не были мертвыми, а даже наоборот. Даже как-то копошились у нее между ног.

Она смотрела на Толстолобика. Синее лицо и высунутый черный кончик языка. Точно, жмурик. И язык-то высунул, будто решил поиздеваться напоследок. Мол, вот вам, братцы алкоголики. Я ушел, а вы оставайтесь в этом говенном мире. Верка повернулась к мужчинам.

- Че делать-то будем?

- А я почем знаю?

Серега налил еще водки и выпил.

- У меня в сарае тачка есть.

Тачку они откопали из-под лопат, граблей и вил, теперь никому не нужных. А тачка вроде как и пригодилась. Серега ее притащил с последнего места работы. Хотел продать, но передумал. Как бы они сейчас без нее?

Они вытащили труп на покрывале и уложили на тачку. Серега и Володя, взявшись за ручки, подталкивали садовый инвентарь, а Верка, придерживая труп за ноги, засеменила впереди. Несколько раз они останавливались передохнуть и поправить тело. Все молчали.

Через полчаса они стояли на краю карьера. Множество красных глаз злобно смотрели вверх на людей.

Серега просто перевернул тележку. Крысы бросились врассыпную, когда вниз покатился большой сверток.

Серега отер со лба пот и посмотрел на Верку. Женщина плакала.

- Ты че, дура, воешь?

- Леху жалко, - всхлипнула Вера.

- Он отмучился, - сказал Вова.

- Да.

Тишина.

— Надо бы это... как-то по-людски. Выпить за упокой души надо.

- Ага. У меня дома еще водка есть.

- Да, ты, Вовка, человек.

Три призрачные фигуры, пошатываясь, пошли по пустынной дороге.

Когда люди отошли от края свалки, крысы одна за другой подбирались к покойнику. Сначала медленно, а затем, поняв, что человек не сопротивляется, зверьки набросились на поздний ужин. Они рвали кусок за куском мертвую плоть.

Животные инстинкты не давали им в полной мере ощутить боль утраты. Да и откуда им знать, как по-людски провожают умерших.

 

22:55 26.05.2007