Было уже далеко за полдень. Легкий ветерок врывался в комнату, наполняя ее нежными, приятными запахами весны. Ёсида-сан лежал в постели с закрытыми глазами. Он тяжело дышал. Болезнь давала знать о себе с каждым днем все больше и больше. Возле него суетилась его двенадцатилетняя внучка Харука.

- Дедушка, - говорила она, подражая своим тоном взрослых, - вам надо чаще отдыхать, спать. А вы вместо этого весь день на ногах проводите! – воскликнула она возмущенно.

Ёсида-сан вздыхал, но не перечил, ничего не говорил. Зачем? Все равно, когда все уйдут, он встанет, и будет делать то, что ему заблагорассудится, и никто этому не воспрепятствует.

Зазвонили часы в соседней комнате. Ёсида-сан открыл глаза. Эти часы – подарок его друзей. Часы были большими, как шкаф. Ёсида-сан четко представил их себе да так, словно они стояли в его комнате перед его глазами. Их звон был настолько сильным, что в первое время пугал его, и не только его… Ёсида-сан улыбнулся. Он вспомнил, как прибежала соседка, глупая барышня, вытаращив глаза и все удивлялась, откуда этот звон, может что-то сломалось… глупая женщина.

- Дедушка, нам пора, - сказала Харука, подходя к лежащему Ёсида-сан, - а вы лежите, не вставайте. Мы с Ессио скоро вернемся. Мы на часок. Вы же знаете, у нас дополнительные занятия. Мы быстро.

Ёсида-сан кивнул внучке и внуку и те ушли. Через некоторое время он услышал удаляющиеся голоса и топот детей в саду. «Весна», - подумал старик и с грустью посмотрел в распахнутое окно. «Сейчас время цветения сакуры», - все также грустно подумал он, - «вот хоть разок взглянуть на увешанные белыми цветами ветки». Ёсида-сан лежал и пытался представить себе сад с цветущей сакурой, но сколько он ни старался, он не мог полностью вырисовать в своем воображении цветущий сад. Старик сильно расстроился. И вдруг к нему пришла одна мысль – «а вдруг, эта последняя его весна и он больше никогда не увидит цветущего сада?». Эта мысль настолько поразила его, что на глазах выступили крупные капли слез и что-то сильно, больно сжалось в груди, из-за чего стало трудно дышать. Ёсида-сан, собрав все свои оставшиеся силы, сел, потом попытался встать, а затем, когда он уже все-таки встал, держась за стену, потихоньку мелкими шажками двинулся к двери, дойдя до нее, он остановился перевести дух. «Я должен увидеть его еще раз», - сказал он себе и, держась за дверь, вышел из комнаты.

Ёсида-сан ухмыльнулся – он ходит, как ребенок. Почему-то ему отчетливо вспомнилось, как много-много лет назад, он так же, как сейчас, держась за стенку, вышел из дому. Тогда ему было чуть больше года… и тогда это были его первые шаги. А теперь? Последние?.. Очутившись на пороге дома перед садом, он попытался сделать глубокий вдох…. Тогда, много-много лет назад, тоже была весна и тоже цвела сакура. Почему ему вдруг это вспомнилось? Это воспоминание не всплывало всю его жизнь. Так почему же сейчас? Почему вдруг?..

Сад. Солнце садилось, и уже начинались сумерки. Красноватый свет заходящего солнца ложился на все вокруг. «Как красиво», - вздохнул старик. Белые цветки сакуры в этом свете казались розоватыми и походили на розовый снег, плотно облепивший ветки деревьев…. Легкий ветерок слегка прикасался к веткам деревьев, а потом поднимался вверх, прихватив с собой несколько лепестков вишни. И они ленточкой кружили с ветерком по саду, то, устремляясь ввысь, то, падая вниз, то опять, подхваченные озорным ветерком, взмывали вверх.

Ёсида-сан осторожно спустился в сад, медленно-медленно, чтоб не упасть. «Какая нелепость», - с досадой подумал он, - «точно, как ребенок!». Дойдя до ближайшего дерева, он ухватился за его ветки, рассыпая лепестки цветов на землю, а затем за ствол, обняв его. Опустившись на колени, старик постарался перевернуться и сесть на землю, прислонясь к стволу спиной. Это стоило ему больших усилий. Тяжело дыша, он сидел под цветущим деревом, окутанный нежным ароматом цветков вишни. Немного отдышавшись, он поднял голову, чтоб посмотреть на цветущую крону дерева, и на его лицо упали несколько белых лепестков. «Что-то знакомое», - подумал старик, - «Но, когда это было и где?». Не долго мучая его, воспоминание всплыло перед его глазами, – он вспомнил парк в Токио, тогда он был молодым студентом. Он стоял под одним из деревьев, когда увидел ее – Минако. Она прошла совсем близко от него, одарив его смущенным влюбленным взглядом, а он от радости запрокинул голову, желая возблагодарить небо, и на его лицо упали лепестки сакуры…. Как давно это было! И как он только мог забыть такой момент?! Забыть свою первую любовь?!

Солнце почти зашло, спрятав свои красные лучи, и теперь в полусумраке источником света были лишь ослепительно белые ветки вишен, легонько раскачиваемые ветерком. Ленточка из лепестков сакуры, уже новая, пронеслась вслед за ветерком и Ёсида-сан представил себе, как он ухватывается за конец этой ленточки и взмывает вверх, ему даже почудилось, что это произошло в самом деле, поскольку он почувствовал, что отрывается от земли….

«А ведь и свадьба моя была весной», - вдруг вспомнил Ёсида-сан. Он привел свою жену в этот дом и в тот день, когда она в первый раз переступила его порог, сад перед домом был весь в цвету. Ах, как давно это было…

Ёсида-сан сидел под деревом, улыбаясь сквозь слезы, – он переживал вторую жизнь, более осмысленную и яркую….

 

Деревья слегка покачивались, приятно шелестя, а по саду летали уже ни одна, а несколько ленточек. Солнце зашло, и на небе начинали зажигаться первые звезды. Заскрипел под ногами гравий, рассыпанный по дорожкам, послышались голоса – пришли Харука и Ессио с родителями. Харука первая увидела деда под деревом и, вскрикнув, подбежала к нему.

- Дедушка, дедушка, проснитесь, - звала она старика, трясся его за плечи. Но старик не просыпался, а его дочь, мать Харуки, присев рядом с девочкой, прошептала:

- Не буди его, дочка. Не буди…

- Дедушка, - плакала девочка.

- Не плачь. Видишь, он улыбается… он счастлив, Харука, - говорила женщина, украдкой смахивая слезы со своих глаз.

- Как же так? – никак не могла успокоиться девочка.

Все четверо сидели, склонившись над Ёсида-сан, а на них словно снежинки падали белые лепестки сакуры, которые подхватывал ветерок и в ряд, ленточкой, увлекал за собой ввысь… к звездам, которых уже было немало на небе. Но никто из них не замечал красоты этого момента, – колышущиеся ветки сакуры, словно прощающиеся с горячо любимым давним знакомым, печальные и трагичные, звезды, которые своим мягким светом освящали пристанища и путь странников, и парящие ленточки из лепестков сакуры, которыми так восхищался Ёсида-сан….